Хищник

Глава 3

Тайлер

Шесть лет назад

Я сидела на своей кровати, поджав ноги под колючим шерстяным одеялом, которое было до этого у старшего брата, еще даже до того, как я пошла в колледж. На простынях, которые были у моего младшего брата. На них были нарисованы динозавры.

Гребаные динозавры.

Когда я сказала маме, что у первокурсницы колледжа, которая собирается жить в общежитии, не может быть динозавров на простынях, она сказала, что мне повезло, что у нее есть запасной комплект, который она мне может предложить.

Пока я росла, у нас дома никогда не было ничего лишнего, ведь папа был инвалидом, а мама работала на двух работах, которые покрывали только некоторые из счетов. Тогда отсутствие дополнительных вещей не беспокоило меня так сильно. Мой город не был особо модным.

Но, глядя на мою соседку Винтер... и ее полный шкаф дизайнерской одежды, на три косметички и такое пушистое одеяло, какого я никогда не видела, я не могла не завидовать.

В течение первых нескольких часов после переезда в наше общежитие, увидев, что я с собой привезла, Винтер сказала мне, что я могу одолжить что-нибудь из ее вещей, если мне что-то понравится.

Но я этого не делала.

Я чувствовала, что это как-то неправильно. Зачем баловать себя хорошими вещами, если в итоге все равно придется возвращаться к своим?

У Винтер была активная социальная жизнь, и она всегда приглашала меня на всякие тусовки. Она приглашала каждый вечер, и каждый вечер я отказывала ей. Я получала полную академическую стипендию. И высокий балл — это единственное, что могло удержать меня в колледже. Я не могла все разрушить. Если бы мои оценки упали даже на десятую часть балла, я бы вернулась домой, спала бы на диване родителей и нарезала бы мясо в продуктовом магазине.

Я не хотела к этому возвращаться.

Не хотела никогда снова разделывать мясо.

Но так заманчиво было сказать «да».

И это случилось в субботний вечер. Учебник лежал у меня на коленях, раскрытый на странице с несколькими графиками по когнитивной психологии и объяснением разницы между сном, сознанием и гипнозом. Скукота. Мне предстоял экзамен в понедельник утром, и оставалось еще три главы, которые нужно было запомнить.

Винтер стояла перед зеркалом в полный рост и крутилась то вправо, чтобы посмотреть, как платье смотрится сбоку, то влево.

— Прекрасно смотрится на тебе, — сказала я. — Этот цвет прекрасно сочетается с твоим загаром.

Она тратила деньги не только на одежду и макияж. У Винтер были высокие запросы, а я никогда не видела таких людей в своем небольшом городке в Канзасе. После занятий она всегда собиралась на какое-нибудь свидание, чтобы развеяться, людей посмотреть, себя показать и оттянуться.

— Ты правда так думаешь? — спросила она.

— Определенно. — Я подняла книгу и прижала ее к груди, удерживая руками. — Даже не сомневайся.

Она еще раз оглядела себя и пошла к шкафу, чтобы подобрать пару обуви.

— Ты, правда, должна пойти со мной сегодня вечером. Будет много народу и веселья.

— Не могу. — Я сжала книгу, желая, чтобы текст впитался мне в мозг. — Мне очень нужно учиться.

— В субботу вечером? — Она ждала, пока я отвечу, но я не ответила. — Ты никогда не говоришь мне «да». Скажи «да» в этот раз. Ты не можешь провести следующие четыре года, застряв в этой комнате, только посещая занятия. Тебе тоже нужно немного пожить, Тайлер.

В чем-то она была права. С тех пор, как приехала в колледж, я вообще не выходила никуда. Ни разу.

— Но у меня в понедельник экзамен.

— Поэтому у тебя будет весь завтрашний день и плюс утро понедельника, чтобы все выучить.

Винтер вытащила платье из шкафа. Красное, ткань переплеталась слоями так, что оно выглядело почти в полоску. Я знала, что оно из такого материала, в котором будет супер уютно.

— Надень. У меня также к нему есть пара туфель. Потом сделаем тебе прическу и макияж.

— Не могу.

Она подошла ко мне, вытащила учебник из моих рук и отбросила одеяло, открыв мою дырявую футболку и запятнанные хлопковые шорты.

— Ты пойдешь со мной, даже если мне придется одевать тебя силой.

***

Я не совсем понимала, как Винтер уговорила меня пойти с ней в клуб, но в результате я оказалась в нем, в ее платье и обуви, а также вся в ее духах. В подобном месте я была впервые. Из того, что видела в фильмах, я решила, что нам придется подождать в длинной очереди, а потом мне нужно будет передать вышибале удостоверение личности и получить какую-нибудь маркировку, показывающую, что я несовершеннолетняя.

Но все оказалось совсем не так.

Нас с Винтер провели через задний вход и завели в лифт, который доставил нас на второй этаж. На этом уровне мы могли видеть все, что происходило внизу: танцпол, три бара и весь народ. Когда я держалась за перила, наблюдая за танцовщицами, официантка вручила мне бокал шампанского.

— Мне можно это выпить? — спросила я после того, как официантка ушла.

— Конечно, глупышка.

Удостоверившись, что никто не может нас подслушать, я сказала:

— Но мне всего лишь восемнадцать. Не будет ли проблем, если меня поймают?

Винтер коснулась ножки моего бокала и подняла его к моим губам.

— Никого это не волнует. Доверься мне. Ты не попадешь в неприятности. — Она использовала другую руку, чтобы указать на ближайший стол. — Видишь этот ликер? Он тоже включен. Здесь еще куча таких столов. Они заставлены ликерами, шейкерами и фруктами. Выпей, девочка. Мы для этого сюда и пришли.

— И сколько это будет мне стоить?

У меня в кошельке было двадцать два доллара. Если хочу в следующем месяце купить шампунь и тампоны, то нужно экономить каждый доллар.

— Ни сколько, — ответила она. — Тут все бесплатно.

Я быстро осмотрела помещение. Она была права; другие столы были такими же, как и наш. И не похоже, что кто-то платил за выпивку.

— И почему же все бесплатно?

Винтер держалась за те же перила, что и я, танцуя, будто у нее была аудитория. Ее волосы развевались и струились по ее плечам, а тело двигалось в идеальной синхронизации с музыкой.

— Просто наслаждайся. Не задавай лишних вопросов.

Это был мой первый тайм-аут, никаких учебников и терминов, которые постоянно нужно запоминать, никаких мыслей о баллах и туалетных принадлежностях.

«Хватит задавать вопросы, — подумала я про себя, — давай просто повеселимся».

Поэтому, когда Винтер отвела меня к одному из столов и налила что-то гораздо крепче шампанского, я взяла стакан, который она мне вручила. И, когда она попросила меня потанцевать на одном из маленьких пуфиков в центре комнаты, где все могли нас видеть, я это сделала.

Естественно, я быстро захмелела. В моем пустом желудке не было ничего, чтобы поглотить ликер. Я знала, что не должна была торопиться. Я уже проходила это, когда в выпускном классе школы мне стало плохо от смешивания четырех видов пива. Тем не менее, то, что было в этом стакане, расслабило меня, и мне захотелось танцевать.

Я ощущала покалывание. Везде. И не могла перестать улыбаться.

Этот ликер был волшебным.

— Мне нужно кое с кем по-быстрому поговорить, — сказала Винтер. – Ничего, если ты побудешь здесь немного одна?

Я не знала, как долго мы танцевали и сколько прошло времени. Я запыхалась и вспотела.

— Я буду ждать тебя на диване. Мне нужна секунда, чтобы отдышаться.

Она спрыгнула с пуфика и помогла мне спуститься.

— Сейчас вернусь.

Я уселась в углу и пожевала кубики льда из своего бокала, наблюдая за каждым, кто проходил мимо. Комната становилась все более оживленной. Официантки заменяли пустые бутылки и помогали людям наполнять бокалы. Все, казалось, знали друг друга, включая Винтер. Я видела, как она переходила от парня к парню. Она сказала одному несколько слов, а потом перешла еще к кому-то. Всегда с улыбкой. Порхала по помещению, будто каталась на коньках, а мы сидели посреди катка.

У меня не было ее харизмы.

Но мне хотелось тоже ее иметь.

— Развлекаешься? — спросила меня женщина.

Я почувствовала, как рядом со мной кто-то сел, и моя кожа покрылась мурашками. Я знала, что это не Винтер. Она все еще была на другой стороне комнаты. Когда я, наконец, повернула голову, лицо, которое я увидела, оказалось поразительным. Даже экзотичным. У нее были длинные черные волосы, ниспадающие ниже груди, темные глаза и оливковая кожа, которая была совершенно безупречной.

— Да, — ответила я. — Прекрасное место.

— Я надеюсь, что Винтер показала тебе, как хорошо проводить время.

Она взглянула на Винтер, которая разговаривала уже с другим мужчиной, не с тем, с кем я видела ее до этого. Винтер и женщина кивнули друг другу, а затем подруга посмотрела на меня и улыбнулась.

— Как вы узнали, что я пришла сюда с Винтер?

Женщина отодвинула прядь своих волос, показывая бриллиантовую серьгу, которая была больше моего ногтя.

— Я знаю все о тебе, Тайлер.

— Все? — от удивления я приподняла брови.

Было кое-что, о чем я не хотела, чтобы она знала. То, о чем никому и никогда не рассказывала. Например, о том, как я ненавидела своих родителей за то, что они заботились только о моих братьях, а на меня им было наплевать. За то, что назвали меня мужским именем, потому что не хотели девочку. О том, что Томми Маркус забрал мою девственность, когда мне было четырнадцать, а не семнадцать, как все думали. Поэтому я выбрала в колледж в Сан-Диего, а не в Канзасе, потому что это был самый дальний колледж от дома, из которого я получила одобрение на поступление.

— Все, что мне нужно знать, — сказала женщина.

Я посмотрела на ее руки. Ее ногти были длинными и острыми, и окрашены в черный цвет со стразами на концах.

Мне стало интересно, смогу ли я когда-нибудь позволить себе маникюр со стразами, как у нее.

Сомневаюсь.

— Я знаю то, что тебе нужна моя помощь, Тайлер. — Она наклонилась чуть ближе, и я почувствовала дуновение ее дыхания. Оно было похоже на тропический смузи. Я хотела, чтобы мое пахло также вкусно. — Позволь мне помочь тебе.

— Я не расслышала вашего имени. Извините, если вы его уже сказали. — Я была слишком занята, завидуя вашим великолепным длинным волосам, гладкой коже и блестящим белым зубам.

— Я еще не представилась. — Она подняла руку к моему подбородку и обхватила его, как делал это мой дед всякий раз, когда прощался с моими братьями и мной. — Хочешь узнать мое имя?

Я моргнула несколько раз.

— Да.

— Давай сначала поговорим о том, что я могу сделать для тебя. Если будешь заинтересована в моей помощи, тогда я назову свое имя. Если нет, — она убрала руку с моего лица, и я сразу заскучала по ней — не в сексуальном плане, а по-матерински, — тогда ты больше никогда меня не увидишь.