Холодная тьма

Глава 24

Одну секунду я ничего не чувствовала. Потом мой мозг наверстал остальную часть тела. Я вскрикнула, в то время как Престон воткнул кинжал глубже в мою грудь, и я закричала снова, когда он его вытащил. Боль была ... была ... невыносимой. Нескончаемые волны мук накатились на моё тело, каждая немного сильнее и ужаснее, чем предыдущая.

Я не помнила того, что прижала руки к ране, но внезапно почувствовала, как кровь потекла сквозь мои пальцы - тёплая, влажная, липкая и с запахом меди.

Белые звёзды взорвались перед моими глазами и следующее, что помню, как лежу на земле и смотрю на Локи, Вивиан и чёрную птицу Рух.

Злой бог смотрел на меня и на его нелепом лице появилась улыбка. На гладкой стороне уголок губ приподнялся вверх, а на расплавленной опустился вниз. Его вид напомнил мне два лица на кольце Вивиан - только он был намного уродливее.

- Что же, - сказал Локи с грубым триумфом в голосе. - Таким образом, по крайней мере, одна проблема окончательно решена. Передай Нике привет, когда увидишь её, маленькая цыганка. И расскажи ей, что это только вопрос времени, пока Пантеон падёт и наконец, снова воцариться хаос.

Вивиан ухватилась покрепче за поводья чёрного Руха и посмотрела вниз на Престона.

- Убедись в том, что цыганка умрёт, Престон, - приказала она. - Остальные исчезните в лесу. Мы соберёмся возле второго убежища, чтобы сгруппироваться заново. И проследите за тем, чтобы по дороге туда вы прикончили парочку членов Пантеона.

Другие Жнецы закивали и исчезли между деревьев. Вивиан ударила поводьями по спине чёрного Руха и гигантская птица замахала своими блестящими, чёрными крыльями. Она взлетела с земли так же легко, как и спустилась с деревьев. Несмотря на боль, я не могла прекратить смотреть на существо и людей на её спине.

Вивиан, девчонка, которая убила мою маму и Локи, злой бог, которого я только что освободила против моей воли.

Может быть, Локи прочитал мои страдальческие мысли, во всяком случае он склонился с бока Руха и его красный взгляд Жнеца впился в мой. Снова я уловила его чувство - но в этот раз это был чистый триумф. Как будто благодаря тому, что он приказал меня убить, он исполнил свою мечту, которую уже давно лелеял, и одержал большую финальную победу.

На половину расплавленное лицо злого бога было последнее, что я увидела, прежде чем чёрная птица Рух исчезла в ночном небе.

Престон наблюдал за тем, как Вивиан и Локи поглотила темнота. Его красивое лицо недовольно скривилось.

- Это должен был быть я, - пробормотал он. - Меня должны были выбрать чемпионом Локи. А не её.

Престон размахнулся ногой и пнул меня в бок. Сила пинка заставила перевернуться меня на живот, и я застонала, когда через моё тело промчалась новая волна боли.

- Что же, - сказал он. - По крайней мере, я наслаждюсь сегодня вечером твоим убийством. Хотя бы что-то.

Престон присел на корточки и насмешливо мне улыбнулся.

- Теперь ты не такая крутая, да Гвен? Не такая смелая и сильная, какой прикидываешься, когда копаешься в воспоминаниях других людей, в то время, как те закованы в цепи. Но твоя жалкая психометрическая магия не сможет тебе сейчас помочь.

Возможно виновата была затуманивающая голову боль, но слова Престона отдавались эхом в моём разуме. Что-то в его словах показалось мне ... не правильным.

Я старалась сосредоточиться, выяснить, что меня так сильно тревожило в словах Жнеца, в то время, как умирала и собственно должна была думать о таких вещах, как моя бессмертная душа.

Мне понадобилось пару секунд, но потом я вспомнила, что мне объясняли бабушка Фрост и профессор Метис. Что я с помощью моей психометрии могла сделать намного больше, чем просто касаться вещей и перехватывать вибрации.

«Твоя психометрия позволяет тебе видеть воспоминания людей, заставляет тебя чувствовать то, что чувствовали они». Голос Метис снова раздался в моей голове. «Кто говорит, что ты также не сможешь проникнуть в них глубже? Возможно, ты даже сможешь, пока с кем-то сражаешься, подключиться к его магии и использовать её против него?»

А потом я подумала о Дафне и о том, как почувствовала её целительную магию в Колизее и ещё раз в спортивном зале; как мне удалось коснуться и почувствовать её силу, как она перетекла в моё тело, даже если это длилось всего несколько секунд. Жаль, что валькирии не было в этот момент здесь. Я могла бы ухватиться за её магию ...

Потом у меня появилась невероятная идея. Дафны здесь не было, но зато Престон.

Я подумала над этим, спросила себя, смогу ли сделать тоже со Жнецом, что сделала с Дафной. Смогу ли коснуться и каким-то образом использовать его магию, его энергию, чтобы исцелить себя. Это звучало безумно, но я сделала бы всё, чтобы облегчить ужасную боль, которую испытывала - даже коснулась бы в последний раз Жнеца.

Поэтому я с трудом вдохнула воздуха, положила дрожащую руку на зазубренный камень и на несколько сантиметров передвинулась вперёд. Потом повторила тоже самое ещё раз другой рукой. Было тяжело - так чертовски тяжело - но я всё равно продолжала. Спустя несколько секунд Престон заметил, что я делаю. Он засмеялся, его смех был тёмным и уродливым.

- Ты всё ещё борешься, цыганочка? Всё ещё пытаешься прикончить меня? Это тебя не спасёт. Рана, которую я нанёс тебе - смертельна. Через пару минут ты сдохнешь.

Единственная причина, почему я ещё не отрубил тебе голову мечом это та, что я хочу видеть, как ты страдаешь, так же, как страдала моя сестра Жасмин, когда ты убила её. Конечно, твоя смерть будет далеко не так долго тянуться, как должна, но этого должно хватить.

Я не собиралась отвечать ему. У меня для этого не было ни воздуха, ни энергии. Я полностью сосредоточилась на Престоне. Он сидел на корточках примерно в полу метре от меня.

Его штанины приподнялись вверх, когда он садился на корточки, и я видела кусок светлой кожи между носками и штанами. Ближе и ближе я подползала к ноге Жнеца и оставляла при этом на земле след крови. Мой взгляд был направлен только на маленькую часть голой кожи.

Престон улыбался, видя мои жалкие усилия. Жнецу было смешно наблюдать за тем, как я ползла к нему. За это чувство я ухватилась и использовала его, чтобы разжечь гнев, вспомнив всё, что случилось сегодня вечером. Что Вивиан провела меня, что Локи был освобождён, что Нотт умерла.

Последняя мысль едва не стоила мне всей моей силы - представить себе, что Нотт была мертва - но потом я вспомнила, как волчица визжала, что она посмотрела на меня так, будто это она оставляет меня на произвол судьбы, а не наоборот.

Нотт, в попытке спасти меня, бросилась в круг Жнецов. Меньшее, что я могла сделать, чтобы почтить её самоотверженную жертву, это испробовать мой сумасшедший план, даже если он не сработает. Мне больше было нечего терять.

Так что я преодолела последнее расстояние, вытянула руку и обхватила рукой лодыжку Престона - но почувствовала только его носок.

Материал был мягким, гладким и скользким под моими окровавленными, ищущими пальцами, но он был не то, что нужно. Я должна коснуться его голой кожи. Просто должна. Так работала моя магия - и только так сработает мой план.

Если вообще сработает.

- Цыганочка, - пробормотал Престон. - Что ты делаешь? Разве ты не видишь, что это кашемировые носки? А ты их только что испортила. Только за это я мог бы тебя ещё раз заколоть.

Слёзы открыто бежали у меня по лицу, в то время, как я пыталась, найти его лодыжку. Мои ногти царапали материю, когда я старалась стянуть носок вниз, чтобы положить пальцы на кожу.

Престон нахмурился, как будто в первый раз подумал о том, что я не только из-за боли и скорби набросилась на него, но действительно касалась его с определённой целью.

- Что ты думаешь, ты там делаешь ...?

Применив последнюю энергию я стянула его носок вниз. Мои пальцы сомкнулись на лодыжке Жнеца, а потом я дёрнула за него.

Это было единственное слово, которое мне пришло в голову, чтобы описать то, что я сделала. Воспоминания и чувства Престона сразу же затопили мой разум, как всегда, когда я касалась другого человека. Но в этот раз я оттолкнула эти мысли и чувства в сторону и погрузилась глубже, чтобы найти его магию, найти ту искру, которая, ну, которая делала Престона Престоном.

И я нашла её. Это было сложнее, чем с Дафной - на много сложнее - наверное потому, что Престон не обладал целительной магией валькирии. Я не знала точно, какой вид магии был у Жнеца, но я чувствовала, как она пульсировала в нём.

Уродливая красная искра, которая росла и сокращалась в одинаковом ритме с его сердцем. Я представила себе, как положила руку на его сердце, обхватила пальцами эту энергию, искра в центре его сути. А потом дёрнула её в свою сторону.

В мыслях я тянула всеми силами за его магию, за это сильное, пульсирующее чувство, забирая силу у Престона и засасывая её в своё собственное тело.

Несколько секунд Престон не понимал, что происходило или возможно это продолжалась так долго, пока то, что я делала, стало вообще действовать. Но внезапно он начал дрожа, втягивать в лёгкие воздух.

- Что ... что ты делаешь? - Я проигнорировала вопрос. Я и сама не знала, что делала. Я только заметила, что боль в груди начала утихать и я наконец смогла снова дышать.

В конце концов, Жнец понял, что что-то было совсем не так, как надо. Он попытался встать и отойти от меня, но тогда я уже почувствовала себя достаточно сильной, чтобы поднять и другую руку, стянуть его второй носок вниз и обхватить пальцами его вторую лодыжку. Престон вскочил, но его руки беспомощно замахали в воздухе, а его зад сразу же снова приземлился на камень.

Жнец хотел пнуть меня, но я впилась ногтями в его лодыжку, так, что она начала кровоточить и крепко ухватилась за неё. Я знала, если отпущу, если ему удастся вырваться, то моя связь с ним прервётся. Я больше не смогу коснуться его - или его магии - и тогда умру.

Всё время я тянула, тащила и дёргала за его энергию, засасывала её в своё тело, представляла себе, как она заполняла колотую рану в сердце и стягивала там ткань снова на то место, где та и должна была быть, точно также, как Дафна исцелила Карсона в Колизее.

Престон начал кричать, но я старалась не вслушиваться в этот звук. Весь мой мир состоял только из того, чтобы цепляться за Жнеца и использовать его магию для своего исцеления.

Я не знала, сколько прошло минут, прежде чем заметила, что Престон не двигался, что Жнец больше не сопротивлялся, больше не кричал.

И что моя грудь больше не болела. Я нахмурилась и спросила себя, что было не так, спросила себя, почему энергия Жнеца больше не текла в меня. Было сложно, но медленно я оторвала мои окровавленные пальцы от его лодыжки.

Потом я повернулась на спину, расстегнула застёжку-молнию на куртке с капюшоном, а футболку под ней подняла вверх. Моя грудь была покрыта кровью, как будто я накрасила её для футбольного матча, но колотая рана зажила. Осталась только тонкая, белая линия поперёк сердца.

Каким-то образом мне это удалось - я использовала свою магию прикосновения, чтобы исцелить саму себя.

Я опустила футболку снова вниз, перевернулась на живот и поползла к Престону. Пусть я и исцелила рану от кинжала, но была ещё слишком слаба, и мне приходилось регулярно останавливаться, чтобы отдышаться. Но, в конце концов мне удалось заглянуть в лицо Жнеца.

Пустые, голубые глаза Престона смотрели в небо, рот искривлён в немом крике.

Он был мёртв. В конце концов, я поняла, что случилось. Я убила Жнеца. Я убила Престона моим цыганским даром, использовала мою психометрическую магию, чтобы высосать из его тела жизнь.

Я съёжилась на чёрном мраморе и старалась не заплакать из-за этого ужасного поступка. Я только что совершила убийство.