Холодный

Глава 4

Ангелина

Я всегда с брезгливой жалостью относилась к людям, попавшим в мою ситуацию, и считала, что бесполезно чинить то, что уже надломлено. Но сейчас еще и дня не прошло, как я очнулась, а все произошедшее кажется мне каким-то плохим сном. Словно все подернуто дымкой и было не со мной. Только тянущая боль по телу не давала списать все на сон.

Марк… Обида, ненависть, желание заставить мучиться троекратно… — ведь это должно занимать мои мысли? Но нет! Конечно, я киплю только об одной мысли об этих подонках, я хочу заставить их ответить за все. Не сомневаюсь, они поплатятся. Я хочу убить их морально и наказать физически, но еще больше я хочу жить дальше, использовать каждую отведенную мне минуту правильно! Вытащить отсюда моего глупого, непонятно чего боящегося спасителя и жить! Ведь жизнь может оказаться короче, чем кажется.

Как он смотрел на меня, пока я ела! Видно, тоже голодный. Я ведь заметила, что у него даже тарелка одинокая: большая, алюминиевая, с закругленными наружу краями и дном, усыпанным мелкими вмятинами — больше напоминает миску, чем тарелку. Кружка тоже металлическая, не в лучшем состоянии, зато большая, наверное, больше чем на пол-литра. Картошку он мне принес завернутую в лоскуток, и расстелил его передо мной, присыпав клубни солью. Даже хлеба нет. Хлебцы, принесенные из аптеки, он аккуратно раскрыл и положил передо мной, как диковину. Сам не притронулся. И ведь даже вида не подает, что тяготится этими условиями жизни.

Эта неподдельная забота, до сегодняшнего дня чужого мне человека, приводит меня в непонятное счастливое замешательство. Мне искренне хочется ответить ему тем же! Это вытесняет весь негатив, поселившийся в душе. Он даже не представляет, как я за него испугалась, когда он взорвался и закричал о мести. Ну что может бедный крестьянин против сынка крупного конгломерата? Арсений пронянчился со мной уже не один день, а до сих пор заботлив, будто заботится о родном человеке, и даже не злится на мои слезливые срывы. Вот куда такому нежному и заботливому, далекому от жестокого реального мира, бросаться в пекло против этих подонков?

Во мне, наверное, и правда, что-то поломалось. Ведь, по логике, я должна сейчас ненавидеть весь мир или предательскую мужскую его половину. Вместо этого, проплакавшись, я не могла оторвать взгляд от Арсения. Это имя так и всплыло у меня в голове, когда я на полных правах, прикрываясь оправданием, смогла внимательно рассмотреть его черты, выбирая ему имя.

Нет, действительно, сломалась! Когда это я стеснялась или искала причины, чтобы поднять свои и заглянуть в чужие глаза? Как правило, все было наоборот. Никогда не видела ничего зазорного в том, чтобы открыто выражать интерес. Другое дело, что раньше передо мной не было таких особенных людей, как он. Он будто притягивает к себе взгляд, при том что отнюдь не тянет на ухоженного современного человека. Волосы, явно давно не видевшие стрижки и просто перевязанные сзади черной потускневшей атласной лентой. Явно обгрызенные ногти. Рубаха из ситца — явно само сшитая. Одно удивляет, где он новые джинсы достал? На общем фоне бросаются в глаза. Только подумать! Как могут обычные джинсы бросаться в глаза?! Тем не менее, это действительно так! Только они и нормальные. Обувь, н-да… При этом, нужно сказать, он умудряется быть довольно чистоплотным. Я даже не засомневалась в чистоте бинтов или же посуды. И одет опрятно. Ну ничего! Как только появится возможность, я ему помогу с одеждой. Да и разве в одежде дело? В памяти всплыл его последний взгляд на меня: его полные нежности и добра глаза… А ведь я никогда раньше не запоминала, кто и как на меня смотрит…

И все-таки он такой добрый и милый! Так забавно смущается, а потом сам же на это злится и тут же отходит. Не знаю, чувствовала ли бы я себя так свободно в его компании, если бы не это? Как-то успокоило то, что рядом человек, который смущается тебя еще больше, чем ты его. И при этом он умудряется быть таким мужественным, строгим и милым одновременно.

Даже не будь он таким красавчиком, я… А что собственно я…? Поплыла в своих мыслях от одного поцелуя в макушку? Эй! Больная, на больничной койке! Собери мозги — похоже разбрызгались!

— Ай, жуть… — Я передернулась… По телу пробежали мурашки, а в голове замелькали картинки с Марком и его сообщником и я почти физически снова почувствовала сдавливающую боль от падения из окна. Резко стало зябко и страшно. Только не это… От нахлынувших воспоминаний мгновенно выступили слезы, но я не позволю этим подонкам и сейчас меня мучить…

+++

4.2

Я помотала головой, выгоняя непрошенные мысли, и сосредоточилась, вызывая из памяти картинку с заботливой улыбкой Арсения: «Так, Арсений!» — Думаю об Арсении. — Удивительно, но осознание того, что он где-то рядом, приносило покой и вселяло уверенность. Больше не позволю ни одной плохой мысли просочиться в мою голову! Он сказал нужно поспать? Вот и посплю, думая о его необычных каре- бордовых глазах с ободком цвета спелой черешни. А его плечи…

— Ангелина ты звала? — От неожиданности, что картинка обрела звук, я вздрогнула. Додумать мне не дали… В комнату, в одних штанах, влетел взволнованный Арсений, неловко прикрываясь снятой рубашкой. Ой! Это же я вслух… замечталась!?

Не паниковать! Хорошо, что не все вслух додумала… Я лихорадочно и растерянно улыбнулась, чувствуя, как залилась краской, и отнюдь не только из-за того, что меня услышали. В полусумраке увидеть Арсения без рубашки — он такой… Ловлю на себе его взгляд, в то время как прикусываю раскатавшуюся верхнюю губу.

— А у тебя попить ничего сладенького нет? — Нашлась я.

— Нет, извини, только вода. — Он почему-то смутился. — Но могу выжать тебе морковный сок.

— У тебя же нет электричества. Даже свет, и тот только от огня. Откуда тогда соковыжималка?

— Я… руками… — Он снова отвел глаза. — Мне здесь приходится много работать, поэтому руки сильные. Сил хватит. — Добавил он уверенно.

— Я не сомневаюсь. Тащи свою морковку. Хочу посмотреть, как ты это делаешь!

— Извини. Уже ночь. Не время для демонстраций. Сейчас я тебе его принесу. — Сказал он одновременно твердым, но заботливым тоном. Прихватил кружку и ушел куда-то за выступ. Я провожала взглядом мускулистую спину Арсения, завороженно следя за игрой мышц при нехитром движении. Особенно хорошо удалось рассмотреть, когда он проходил мимо танцующих в очаге языков пламени. И от того, что я увидела, совру, если скажу, что мое сердце билось спокойно.

Что-то я совсем схожу с ума. Еще ни один парень не вызывал во мне такую бурю чувств. Сама себе удивляюсь. Может я головой хорошо приложилась? Разве я должна сейчас, в своей ситуации, так светиться от счастья и желания исследовать вот эти недоступные рельефы?

Меньше чем через пять минут я уже пила сок и со злом косилась на холщовую рубаху, ставшую на этот момент моим врагом номер один! Вкусно! А какая скорость! Только вот вопрос он помыть морковку хоть успел? Я бы, наверное, только это и успела. Наверняка, у него терка острая, и руки сильные, вот и посочил, а потом выжал так быстро, да. Я пожала плечами. Да какая разница!

А еще есть? — Подала я голос, лизнув кружку внутри. Ну и манеры. Что бы сказала мама? Мама!!! Я совсем о ней забыла… Она же меня потеряла… А как Маришке, наверное, из-за меня досталось?

Арсений.

Нет, вроде же только сейчас улыбалась. Откуда этот испуг на лице и полные глаза слез?

— Ангелина, что-то не так? Болит?

— Нет-нет, прости. Просто переволновалась. Я снова тебе не даю отдохнуть. Иди к себе. — Протягивает мне кружку, улыбаясь сквозь слезы. Наверное, и правда, стоит просто уйти.

Вот знала бы она, что к себе — это здесь. Что я просто пережду, пока она уснет, пройдя всего несколько шагов немного глубже в пещеру, сидя на невысоком камне у корыта. На деле, корыто стоит почти рядом, в метрах восьми от нее, просто его не видно с лежанки за выступом скалы.

А чуть дальше, сверху по стене вглубь к подземному озеру, течет вода. Тут я ее и набираю. По темно-серой, цвета графита, стене струится вода, покрывая стену плавным потоком, уходя в узкую тонкую щель в полу. Водопадом это назвать язык не повернется, скорее плачущей стеной, тем не менее, воды у меня всегда в достатке. Только в одном месте стена выдается вперед и чуть ниже этого выступа, вода отрывается от стены. Именно здесь можно подставить кружку или спину — это уж по потребностям.

После водопада, глубже в гору, идет некое сужение и разветвление пещеры на два коридора, огибающих глыбу, и в итоге оканчивающиеся в одном помещении.

Это все одна, то расширяющаяся, то сужающаяся с поворотами пещера уходит глубоко в недра горы. Только глубоко внизу расширение у озера можно воспринимать как конечное огромное круглое помещение с высоким «потолком» и свисающими с него сталактитами. Однако к озеру идет резкий обрыв, и человек не в состоянии к нему спуститься без снаряжения, да и без надобности оно. Пить воду или купаться в этой желтовато-зеленой воде вряд ли кто захочет.

— Хорошо, — спохватившись, отвечаю я, поняв вдруг, что пропал в размышлениях и еще не ответил. Тут же развернулся и собрался уйти за угол.

— Подожди, пожалуйста. Мы можем послать весточку моим родителям, что со мной все в порядке? Или может здесь есть откуда позвонить?

— Если обещаешь быть примерной больной и хорошенько выспаться, то я завтра что-нибудь придумаю.

— Правда?

— Не веришь?

— Верю. — Искренне улыбнулась мне девушка, стирая подсыхающие слезы.

— Спи, улыбнулся я ей. Не знаю, увидела ли она мою улыбку в сумерках: к очагу я стоял спиной и на лицо падала тень, но в ответ от девушки получил короткий кивок и шуршание покрывалом. Я завернул за каменный выступ и сел на отточенный временем и частично мной каменный вырост из пола.

Как только я услышал равномерное сопение, доносящееся из-за «угла», и более размеренный ритм сердца Ангелины, я вышел и пересел поближе к очагу, подбросив в него еще пару поленьев. Пещера довольно открытая. Вход в пару повозок шириной и на голову выше меня — сильно не натопишь, но пока дрова горят дружно, прогревая камни, вокруг теплее.

Нужно поесть. Закинул пригоршню клубней в кострище и стал отогреваться сам. Хоть пещера и не на высоте снегов, а сравнительно недалеко от земли, без согревающего очага температура по ночам резко падает. В темное время суток тут как весной, когда люди уже сняли полушубки, но еще поддевают шерстяные вещи и покрывают головы, а деревья распускают цвет. Льну поближе к очагу — без огня мне не согреться и не поесть.

Кошусь на привезенные пакеты из аптеки, переводя взгляд на открытую пачку с хлебцами. Взять штуку на пробу? Вовремя себя одергиваю. Раз мне больше этого не видать, то и пристращаться не стоит. А Ангелина к простой еде явно непривычная, для нее и сберечь надобно.

Так и просидел до утра трапезничая да думы думая, изредка цепляясь взглядом за белые пятна. Как бельмо на глазу! Встал и пошуршал с ними, поставив подальше от глаз, к лежанке.

Зарево поднималось над лесом, а в моем жилище тьма сменилась предрассветным сумраком. Пора бы к речушке за рыбкой свежей сходить, сеть проверить. Как-то я до низовий реки гулял да сеть на берегу нашел, залатал, и уж который год служит. Правда, нитки пришлось ночью со двора у одного рыбака взять, но и монетой мужика не обидел. Я-то бы и руками рыбку поймать мог, да коль вода холодная тело до костей остудит, долго нагреваться мне, а солнца нет — так совсем беда.

Зарассуждался я опять. Идти-то надо, да как? Проснется же сейчас, пойдет лазить, где не велено. Еще в глубину сходить решит, к озеру, чего доброго сорвется в темноте.

— Арсений. Слышу мягкий голос за спиной.

4.4.1

Ангелина

4.4.1

— Проснулась! — Арсений тут же подскочил с лежащего в стороне от огня бревна и поспешил ко мне. — Как себя чувствуешь? Где болит?

Прислушалась к своим ощущениям. Странно. Еще вчера я лежала и не могла пошевелиться, а сегодня ничего… Подняла руку. где вчера красовался огромный синяк от локтя, но его и след простыл.

— Доброе утро! — Заботливый взгляд Арсения тут же выдворил из моей головы предыдущие мысли. — Отлично!

— Не вставай. Давай глянем на твои раны! — С каждой последующей снятой повязкой я все больше сомневалась в реальности происходящих событий.

— Ты волшебник? — Рассматривала я идеально ровную кожу. и только присохшие кровяные корки на ней напоминали о месте былых ран.

— Если бы! Тогда бы мне не пришлось три дня ходить вокруг бессознательного тела с надеждой, что ты все же очнешься.

— Но как?

— Говорил же, лекарь мне мазей заживляющих дал, да и с аптеки ты лекарства по его назначению пьешь.

— Чудодейственные мази какие-то у него. А твоя шея? — Вдруг вспомнила я, потянув к нему руку, а Арсений при этом нервно дернулся. Смотрю и тебе мазь помогла!

— И мне помогла. — Как-то отстраненно ответил Арсений. Не проснулся что ли? — Воды там приготовил тебе умыться. В тепле стояла. Сейчас от огня уберу.

— Как хорошо без бинтов! — Воскликнула я, раскинув руки в стороны в момент, когда на меня резко нахлынуло неудержимое счастье!

Я поняла, что здорова и представила, как сейчас, наконец, все это с себя смою! Недолго думая я спрыгнула на пол.

— Осторожней! — Воскликнул Арсений, уже поймавший обмякшую от резкого головокружения и образовавшейся слабости, меня. — Как ты? — Участливо спросил он, прижимая меня к себе одной рукой за талию, а другой поддерживая спину.

Он так близко!

— Наверное, резко встала. — Пролепетала я, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом. От его близости я за секунду будто опьянела, а в ногах начала наливаться слабость, но уже совсем другого происхождения. Ноги стали совсем ватными и предательски подкосились.

— Присядь. — Сглотнув и прочистив горло, Арсений попытался отстраниться и посадить меня обратно на постель.

— Нет! — Испуганно заявила я, вцепившись руками в его предплечья так, что, похоже, испуг передался и Арсению. Наверно, я сейчас покраснела, поняв насколько бурно отреагировала.

4.4.2

+++

Он так внимательно и обеспокоено на меня смотрит. Объяснения ждет? Не говорить же ему, что о поцелуе размечталась. А что? Момент подходящий, как в фильмах был. И о чем я вообще думаю? Еще и в таком виде. Стыдно-то как! Хоть сквозь землю проваливайся.

— Я умыться хочу. Точно! После водички я сразу в норму приду! — Уже наиграно- радостно заявляю я, видя, как напряженность на его лице сменяется легкой улыбкой.

— Я помогу дойти. Тут всего несколько шагов. Держись за мой локоть. — Арсений галантно предоставил локоть, будто сейчас мы собираемся пройтись по красной дорожке, а не до котелка с водой. Неправильно истолковав мой взгляд Арсений добавил. — Не бойся, если что, поймаю.

— Даже не думала бояться. Все, о чем сейчас мои мысли — это вода! — Занялась я аутотренингом, стараясь не смотреть на Арсения.

— Присаживайся. — Указал он мне на каменный вырост в полу, похожий на пенек. — Сейчас котелок поднесу.

— Тут?! — Я пораженно обернулась на парня. Действительно, несколько шагов… Выступ скалы скрывает лежанку полностью, но отсюда, как и с лежанки, виднеется часть очага.

— Тут даже замочка на двери нет. — Невпопад сказала я.

— Тут и двери нет. — Бесхитростно улыбнулся мне Арсений.

— И самой ванной комнаты. — Зачем-то дополнила я растерянно.

— Извини. Благами цивилизации не владею. Все, что могу предоставить, к твоим услугам. — С шутливой галантностью, чуть приклонившись, ответил Арсений.

Услышав рядом журчание воды, я обернулась в другую сторону.

4.4.3

+++

— Водопад?! — Удивленно сказала я.

— Можно и так назвать. — Снова улыбнулся Арсений. Как же ему идет улыбка. Но тут моим вниманием снова завладел водопад, точнее желанная вода!

Я на радостях подбежала к стене, забыв про всякую поддержку, вернее сказать, сделала до него несколько самостоятельных шагов, но не суть!

— Вода!!!! — Я тут же, не боясь намочить одежду, одновременно подсунула лицо и ладони под слабый, ласковый поток! — Аааа! Она холодная! — Как ошпаренная, но зато уже до конца проснувшаяся отскочила я!

— Конечно, холодная! Откуда ей здесь как не с ледника взяться? — Смеясь, ответил Арсений, наблюдая за мной. Какие у него милые ямочки на щечках. Почему-то захотелось с двух сторон ткнуть в это милейшество пальчиками.

— Нет, она просто ледяная! — Поежилась я, вспоминая только что пережитые острые ощущения. Никогда моржей не понимала. — Я лучше в ванной помоюсь.

— Корыто я сполоснул, не беспокойся.

Арсений метнулся за котелком, вылил в корыто кипяток и налил два котелка воды из водопада.

— Трогай! — Чуть ли не с гордостью сообщил он мне, указывая на корыто.

— Да она чуть теплая, да и тут воды на дне. Разве что пятки помочить. — Озвучила я озадачившие меня мысли.

— Ничего не поделаешь. Пока второй котелок нагреется, тут уже вода подстынет. Так что горячее точно сделать не получится. А на счет количества — могу нагреть. Только это несколько часов займет, котелками набирать. Подождешь?

— Спасибо. Я как-нибудь в этом попытаюсь.

— Я тогда поставлю еще один котелок на огонь, чтобы ты сполоснуться могла. Ангелина! — Спохватился Арсений. — Я же еще мыла тебе в аптеке купил! Я сейчас!

Арсений принес мне мыло и вручил с видом победителя, вручающего прекрасной даме трофей. Уверил меня, что смотреть не будет и как-то зажато пошел прочь. Я проследила, выглянув из-за выступа скалы. Как только он дошел до лежанки и отвернулся спиной к очагу и ко мне, я сбросила одежу и приступила к долгожданной процедуре.

Я все же умудрилась ухлюпаться в количестве воды высотой с пол-ладони и еще минут десять сидела зябла после того, как Арсений стыдливо одной рукой подсунул почти кипящий котелок ко мне, за спасительный выступ скалы. Как только вода немного остыла, я, черпая горячую на пределе терпимости жидкость, омыла лицо и голову.

Надо ли говорить, что для длинных волос этого объема оказалось недостаточно. Поэтому, я на цыпочках подбежала к водопаду и, прополоскав кончики волос ледяной водой, разбавила оставшуюся четверть котелка горячей воды. Получилось на грани, но терпимо, и я с удовольствием снова забралась в ванную и, окатившись водой, выпрыгнула на заботливо постеленную для меня на полу ветошь.

На расстоянии протянутой руки на лопухах лежала стопка чистой сменной одежды. Шортики, ну ладно, простые панталоны. Нет, не с кружевными оборочками как из романтических романов, а такие желтоватые, с двойным дном и грубыми резинками чуть выше колен. Резинка на талии и вовсе оказалась в два раза шире, чем нужно, и я, с трудом вытащив ее через дырочку, утянула и завязала ее в узелок. Все лучше, чем ничего. Рубашка на народный манер с длинным рукавом-воланом и двумя завязками на груди, которые я тут же завязала на бантик. Третьей вещью был синий сарафан, как в сказках про Аленушку в детстве. Под всем этим я обнаружила вполне современные простенькие китайские тряпичные тапки, но что важно, в цвет сарафана! Ох, видели бы меня подруженьки! И мне бы зеркало не помешало.

Я вышла и разрешила Арсению повернуться. Не знаю, чего я ожидала? Что он скажет ВАУ при виде меня?

— С легким паром, — сказал Арсений, мельком в пол-оборота глянув на меня и снова вернувшись к выковыриванию картошки из углей.

— С паром. — Поникла я. Да, пар там шел, только изо рта.

Теперь мне показалось глупым, что я красуюсь с влажными распущенными волосами, тогда как зубы стучат от холода, при том что внимания на мою жертвенную красоту никто не обращает.

Я подошла ближе к огню, чтобы побыстрее просушить волосы. Получилось так, что я села вплотную к Арсению. Парень тут же резко встал и быстро ушел. Внутри кольнула обида, даже слезы навернулись. Да чтобы я, еще раз… рядом с ним… села…

Не успела я додумать, как на плечи опустилось покрывало, а на голову сухая ткань.

— Замерзла? — Он сел рядом, оттесняя меня еще поближе к огню и обхватив за плечи, стал немного растирать руки через покрывало. — Потерпи немножко, сейчас согреешься. Извини, у меня нет нормального полотенца, только ветошь, что на бинты давали и простынь.

— Нормально. — Простучала я зубами. Сейчас я была готова расплакаться от обиды на себя за то, что вообще посмела плохо думать об Арсении. — Ты так много для меня делаешь, спасибо тебе.

— Эй, а плачешь-то чего?

— Прости.

— Да за что?

— За то, что такая вот свалилась на твою голову.

— Прощаю.

— И все? Так просто?

— А нужно что-то еще? И! — Прервал он мою попытку высказаться на стадии открытого рта, засунув туда кусочек картошки. — Пока ты там себе поводов для беспокойства не надумала, давай уже ешь. — Даже не заметила, когда он успел почистить для меня картошку.

Картошка, которую Арсений проворно забросил в костер, когда снимал с огня второй котелок воды, идеально пропеклась и оказалась довольно вкусной. Я ела ее под клятвенные обещания парня, что вечером обязательно будет рыба.

Картофель со сладким сиропом на завтрак — мамин диетолог схлопотал бы нервный тик, окажись он здесь. Хлебцы и разводные сиропы пила только я. Арсений довольствовался картофелем с водой, даже без соли. А после и вовсе сделал мне сюрприз, достав вафельки! Правда, для диабетиков и маленькую пачечку, грамм на двести, которую я тут же с удовольствием умяла!

Раньше не замечала за вафельками: какими они могут быть вкусными и маленькими!

Близость Арсения, несмотря на холод и проснувшийся дикий аппетит, будоражила мое сознание. Никак не пойму реакцию своего тела на него. Может все потому, что он такой загадочный? Ах, а какой же он красавчик! Так и стоит перед глазами его вчерашний образ без рубашки. Боже! Он же всего в паре метров от меня мылся! Без всякой двери! От этих мыслей я мгновенно залилась краской… Стоп! А как он вообще в это корыто помещается? Ведь ни в длину, ни в плечах он не втиснется??? Моя идеальная романтичная картинка в голове дала сбой…

— Арсений, можно спросить? — Вырвала я парня из очередных раздумий.

— М?

— Как ты помещаешься в это корыто, когда моешься? Оно даже мне маленькое, чуть больше детской ванночки. Да и воды на тебя больше нужно. Котелком не отделаешься. — Арсений поперхнулся водой, которую сейчас пил, а так и не откусанную картошку он благоразумно отложил в сторону.

Я наелась, и пару минут назад посуда в порядке очереди перекочевала к нему, видимо, не в очень удачное время. Мне кажется, или я снова его смутила?

— Странные мысли заботят столь юное создание. — Откашлявшись, буркнул он себе под нос. — Я не моюсь в корыте. — Все же ответил он после затянувшейся паузы, со всем усердием очищая себе клубень от кожуры и сажи. — Обычно под водопадом или в речке.

— Но там же вода ледяная течет?! Да и тут не баня. — Удивилась я, втайне порадовавшись возникшей в уме красивой картинке под водопадом.

Кожей почувствовав что-то не то, я метнула взгляд на парня, застав непонятный мне взгляд, блуждающий по моей глупой мечтательной улыбке. Всего несколько секунд, и Арсений уже смотрит прямо мне в глаза. Я чувствую, как по моему телу прокатывается волна жара, и не могу отвести от него глаз.

— Я привык. — Ответил он, вопреки моим ожиданиям неожиданно твердо ставя точку. — Ты, наконец, согрелась? Зубы уже не стучат. — Прозвучал сухой факт.

— Так было слышно?

— Заметно. — Я не нашлась, что сказать и продолжала сидеть, молча ругая себя за всякие глупые мысли и нездоровое любопытство. С каких это пор меня волнует, что у парней под рубашкой или резинкой штанов? Стресс… это все последствия стресса. Правильно говорит моя мама: «Не можешь сказать ничего умного, лучше молчи». Нужно как-то с собой справиться, утихомирить эти чувства, которые вызывает близость Арсения, а то так и продолжу морозить глупости выставляя себя в не лучшем свете.