Хозяйка таверны "У Мило"

Глава 1. Самый лучший день

В жизни каждой женщины есть такой знаменательный день, о котором она мечтает всю свою жизнь. Ждёт, готовится и надеется, что он когда-нибудь настанет несмотря ни на что. Для кого-то это день свадьбы — когда квинтэссенция радости, поздравлений и внимания просто зашкаливает.

А для кого-то — развод. Да-да, не удивляйтесь, развод тоже может стать праздником. Этаким Великим Днём Освобождения от опостылевших или даже губительных во всех смыслах отношений.

Некоторые ждут не дождутся выхода на пенсию. И даже рыдают в этот день. Вот только заглянув в справку с указанием размера насчитанной соседке пенсии, стала сильно сомневаться, что от счастья. Похлопав по спине плачущую женщину, я выдавила из себя сиплое «поздравляю» и быстро скрылась в своей квартире. В конце концов, не все же любят делиться с другими радостью.

Я вот с удовольствием бы разделила, да вот не с кем. Родных не осталось, подруги... Кого жизнь по миру разбросала, кого — мой длинный и острый язык. Вот единственная стройная часть во всём теле, а и та подлянки устраивает, не давая расслабиться ни на минуту. Иначе, оп, и конфуз. Хорошо, если не стихийное бедствие с негативными для меня последствиями. Да, я из тех людей, кто на вопрос: «Алло, это прачечная?», отвечает именно то, что первым приходит в голову большинству. И это не слово «нет».

А душа моя меж тем хотела праздника. Как же я ждала этого самого дня, когда добрый волшебник в лице нотариуса произнесёт: теперь ты вдова, Люда! Правда, сказал он это несколько иначе, просто зачитав текст мужниного завещания, но суть для меня была именно такая. С того самого дня, как мне сообщили, что Толика насмерть сбила машина, всё поверить не могла в своё вдовство. Казалось, что этот прижимистый гад как вылезет откуда-нибудь из небытия, и всё начнётся, а вернее, продолжится по-старому. И только расписавшись во всех необходимых документах и бланках, поняла, что покинул меня мой супруг навсегда. Будь он жив, удавился, но не допустил того, чтобы я что-то от него поимела. Даже детей, и тех «зажал». Сколько моих слёз было пролито, сколько врачей пройдено, а всё без толку. Вердикт был один: здорова. Даже Толика умудрилась затащить на обследование, после которого он проклинал меня неделю при каждом посещении туалета, словно отрезала ему самое ценное-драгоценное, а при виде ватной палочки в моих руках ещё долго вздрагивал, крича, чтобы не напоминала об унизительных и болезненных мазках.

Не стоит меня считать циничной и меркантильной тварью, желавшей мужу смерти. Отнюдь. Я делала для него всё и даже больше, заботилась, поддерживала, когда он потерял работу... Но время шло, одной моей зарплаты стало не хватать, а Толик как лежал на диване или опустошал холодильник, так и продолжал. То его условия не устраивали, то оклад маленький, то «серая» бухгалтерия, а, значит, обманут, недодадут. Я честно пыталась развестись, но муж был против. Подавала неоднократно заявления в суд, но и тут непруха полная: то судья заболевала, рассмотрение дела переносилось, то документы терялись, пару раз даже здание суда горело. Плюнув на официальное расторжение брака, пробовала уехать, но всё не ладилось и, в конце концов, снова оказывалась в нашей с Толиком квартире, купленной после продажи моей родительской однушки и накопленных мужем денег. Причём его взнос был равен моему. Помню, как радовалась тогда, что новоиспечённый муж такой работящий и экономный. Я даже начала считать себя проклятой, так как что бы я ни делала в попытках обрести долгожданную свободу, а всё равно оказывалась возле Толика. В итоге стала брать дополнительные смены на работе, чтобы пореже появляться дома. Теперь можно и по обычному графику работать, вот только домой по-прежнему не тянет.

Вот и сейчас я стояла перед зеркалом в прихожей, отжимая промокшие насквозь от дождя косы, а самой хотелось куда-нибудь уйти, а то и уехать. Тридцать девять лет... Обалдеть. А ведь когда выходила замуж, была свежа, как роза и стройна, как лоза. Если кто-то считает, что дуб — не лоза, это исключительно его проблемы. В носу подозрительно свербело, а осиплость голоса оценила ещё когда здоровалась с соседкой по лестничной площадке. Той самой, новообращённой пенсионеркой. Не хватало ещё окончательно разболеться. Поэтому я сняла с себя мокрую одежду и прошлёпала в ванную, чтобы хорошенько напариться под горячими струями воды. После душа, почувствовав себя, словно заново родившейся, облачилась в тёплый махровый халат, навела клюквенного морса и решила всё-таки отметить этот счастливый день. Только пристроила свои нижние лапки сорок первого размера на табуретку, как раздалась трель дверного звонка. Надежды, что это соседские детишки балуются, не оправдались, ибо позвонили ещё два раза.

Открыв дверь, я увидела стоящего на лестничной площадке... чёрта. Точнее, чёртика, прижимавшего к себе толстую папку с какими-то бумагами. Я перевела взгляд на свою руку, сжимающую подаренный сменщицей бокал с гравировкой «Все женщины — ведьмы, а ты среди них богиня!». Вроде клюква не была забродившей, а ничего крепкого сегодня не пила, да и последние лет двадцать — тоже.

Тем временем чёртик чуть склонил голову и произнёс:

— Госпожа Людмила Загорская?