Хозяйка таверны "У Мило"

Глава 26. Эльфы

Тьфу ты! Я уже думала, что проверяющие. Эльфы, конечно, народ заносчивый и высокомерный, но их нападки как-нибудь переживу. Цела будет таверна, не заплесневеет. В конце концов, не первый год, как из Дюймовочки превратилась в Трёхдюймовочку. В родном городе, затерявшемся на просторах Подмосковья, неоднократно слышала обидные подколки по поводу своей внешности, так что, не думаю, что услышу что-то кардинально новое.

Поправив грудь, одёрнула кипенно-белый передник и натянув доброжелательную улыбку на лицо, вышла в зал. Я была спокойна, как Титаник, двигающийся прямым курсом на айсберг. Назад дороги нет, а вот пробоин постараюсь избежать.

За одним из ближайших столиков сидели два эльфа, ожидая, когда же у них, наконец-то, примут заказ.

— Добрый день, господа. Чего желаете?

Тот, что выглядел постарше, брезгливо сморщил нос, а затем произнёс:

— Полный обед на две персоны.

— Будет подан через пять минут. Десерт нести сразу?

— Да уж постарайтесь.

Первое общение с эльфами прошло довольно-таки мирно. Даже моя тень обалдела и ничем не отличалась от обычной, в точности повторяя все мои движения. Нагрузив два подноса тарелками, я снова вернулась в зал.

— А больше что, никого на подаче нет? — сморщился «старший» эльф.

— Ну что вы, высокородный сударь, вам вызвалась подать заказ сама хозяйка заведения лично. Из уважения к вашему статусу.

«Меньшой» эльф окончательно скуксился, однако постреливать глазёнками в лиф не забывал. Заметив неодобрительные взгляды со стороны своего спутника, он тут же натянул на лицо беспристрастное выражение и надменно поинтересовался:

— Тролли или орки были в роду?

Я улыбнулась во все тридцать два зуба:

— Можете считать меня хоть Белоснежкой, которую раскормили семь гномов, но деньги гоните за обед.

Самое забавное, что на мне сегодня красовалось синее платье свекрови с бордовым кантом по линии декольте. Так что некоторое сходство можно было уловить. Что бы там ни говорил Савáн, а мне каждый заплатит за еду. Не будь я Людмилой Прокофьевной Загорской, попаданкой на Перекрестье миров! А пока что смотрела на недовольные лица эльфов и предвкушала дальнейшее развитие событий.

— Но мы же...

Я сунула опустевшие подносы на соседний стол и всплеснула руками:

— Как? Неужели у представителей благородной эльфийской расы нет при себе денег? Готова пойти вам навстречу, всё-таки разное в жизни случается. Как поедите, можете прибраться в таверне. Кажется, вас не устроила степень чистоты пола, как передал мне слуга, вот и покажете, как он должен блестеть. Пол, естественно, не слуга.

Страший эльф побагровел так, разве что едва пар из ушей не пошёл, а затем швырнул кошель на стол:

— Без сдачи.

— Приятного аппетита, господа! — я сунула кошель в «швейцарский банк» и, забрав подносы, удалилась на кухню.

Стоило мне появиться в дверях, как у Савáна выпала швабра из рук. Покосившись на мою тень, он пригладил стоящую на затылке шерсть и спросил:

— Сколько мы должны теперь высшему?

Я сложила на правой руке большой палец с указательным.

— Шесть тысяч?!

Тьфу. Забыла остальные пальцы убрать. Действительно, получился не «ноль» и даже не знак «ок», а шестёрка.

— Ничего не должны. Они заплатили за обед. И даже забыли про свои претензии насчёт чистоты в таверне.

У Савáна правый глаз дёрнулся:

— Но как?!

Я вытащила из декольте кошель:

— Всего лишь цунами женской неотразимости с капелькой человеческой наглости. Нет у меня пиетета перед этими ушастыми. Моя таверна — мои правила. Таверночка, мы же не любим, когда нас обижают?

В ответ занавески на окнах перекрутились между собой, изображая «перекрещенные руки».

— Красавица моя! Давай ты сейчас отполированный пол изобразишь, а я вечерком его средством с липовым запахом помою?

Судя по двойному грохоту, раздавшемуся примерно через час, даже в эльфийских жилищах полы настолько гладко не натирались перед балами. А крыльцо так вообще ни разу не шлифовалось. Мы с Савáном осторожно выглянули в зал, только когда ругающиеся эльфы скрылись в лесу. Аккуратно потрогали пол и, убедившись, что доски снова стали обычными, забрали грязную посуду. На стене возле входной двери появился деревянный щит, поделенный пополам. В верхней части уже стояло две чёрточки, а ещё две выжигались прямо на наших глазах в нижней.