Хранитель чаек (СИ)

Глава 5 Пиратский день

— Ты слышишь стук моего сердца. Ты думаешь, что я жив. Но я уже мёртв, разве не так?

Она слышала, как стучит его сердце. Как птица, бьющаяся об решётку рёбер.

— Да, ты мёртв, — сказала тихо.

Вдруг беглец крепко обнял её и притянул к себе, правой рукой обхватив за талию, а другой — взъерошив ей волосы на затылке. И прежде, чем она пришла в себя, её губ коснулись шершавые губы, а язык ощутил вкус железа.

Джия отпрыгнула взбешённой кошкой.

Что⁈ Как он… Да что он себе…

А сумасшедший рассмеялся. Сиплый, странный смех, больше похожий на карканье. В его правой руке она увидела свой охотничий нож. Так он не сошёл с ума, а…

Но разве она, Джия, не воспользовалась бы любой ситуацией, чтобы сбежать? Не сделала бы всё, чтобы обмануть, отвлечь, вырваться из ужасного плена? Отчаянная смелость врага нравилась ей. Это была её первая охота, но старшие любили рассказывать о том, как рыдали мужчины, как валялись, целуя копыта коней и умоляли охотниц отвернуться, отпустить или хотя бы убить на месте.

Однако нельзя чувствовать противника, восхищаться противником, понимать противника… Отец говорил, что это — путь к поражению. И принцесса будет недовольна.

Джия резко ударила наглеца кованным носком ботинка по запястью. Нож выпал из ослабевшей руки и заскользил по льду, сверкая на солнце. Она тотчас бросилась за оружием, подкинула его ногой и перехватила за рукоять.

— Ты! — прошипела, выставив остриё вперёд.

— Мерзавец и подлец, — согласился он. — Ты не первая мне об этом сообщаешь. Воспользовался невинностью охотницы, чтобы выжить. Ая-яй-яй.

В голубых глазах она заметила мимолётную насмешливую грусть.

Джия засунула нож в ножны, снова шагнула к нему и отбросила с его груди ветхую, заскорузлую от крови ткань. Вздрогнула.

И проснулась.

— Простите, я разбудила вас, — у кровати, с которой Джия сняла балдахин, так как предпочитала контролировать ситуацию вокруг, а не прятаться от неё, стояла Ювина. — Уже утро, и скоро будет второй завтрак, а вам не в чем спуститься в обеденный зал. Давайте померяем мои платья? Они вам будут великоваты, вы очень миниатюрны, но попробуем с Иликой как-нибудь подшить.

Оказалось, подшить не значило отрезать платье до колена, как было бы удобней.

Среди вороха шёлка, парчи и бархата Джия потянулась было к золотисто-зелёному, но вовремя отдёрнула руки. Страсть кровавых всадников к этому цвету всем известна. Не стоит лишний раз напоминать, кто она. И девушка взяла первое попавшееся.

Они стояли втроем в будуаре и рассматривали себя в зеркала.

— О, цвет пыльной розы. Очень эстетично, — одобрила Ювина.

«Просто розовое», — хмыкнула княжна, но ничего не сказала. Ювина с Иликой вдвоем помогли Джии надеть это, может и красивое, но безумно неудобное платье. И обе уставились на грудь. Ткань на ней безобразно оттопыривалась.

— Я подошью, — пробормотала Илика.

— Может корсет утянет и сгладит? — предположила Ювина.

Она взяла нечто похожее на пластинчатый доспех и приложила к груди Джии, а Илика вдруг сдавила на спине удавку. Джия рванула из рук девушек, ловко кувыркнулась через свою голову и встала в боевую позу. Глаза её сверкали.

— Госпожа Джия? — растерялась служанка.

— Вот это да! — восхитилась Ювина. — Где вы так научились?

Джия расслабилась. Судя по всему, девушки не замышляли против неё зла.

— Что это было? — спросила она, всё ещё дыша с задержкой.

Илика захлопала глазами.

— А что случилось? — поинтересовалась Ювина. — Джия, позвольте, Илика вам затянет корсет.

Джия исподлобья глянула на девушек, но они говорили искренне. Чтобы не вызывать подозрений, пришлось притвориться и терпеть, пока её торс не зажали в безумном доспехе. «Зачем это? — с недоумением подумала княжна. — Он даже от ножа не в силах защитить. А ходить вот так ужасно неудобно». Но ни во взглядах, ни в улыбках обеих мучительниц не было насмешки. Корсет действительно сгладил несоответствие платья размеру груди.

Илика обметала подол, который от этого мало укоротился, разве что перестал волочиться по земле. А затем служанка начала причёсывать волосы Джии. И снова княжна покорилась несуразным местным обычаям. Вот уж избалованные местные барышни! И не думают ведь, что пока служанка водит по волосам расчёской, ей так легко пырнуть со спины хозяйку в сердце. Или накинуть удавку. Или перерезать горло, ведь достаточно воткнуть нож в артерию, бьющуюся вот тут же, рядом…

— Пожалуй, я принесу свои драгоценности, — воскликнула Ювина. — Подожди, Илика. Помнишь ту сетку из мелких топазов? Они идеально подойдут к её образу.

И невеста Ларана поторопилась выйти. Джия напряглась. Если её сейчас убьют, то Ювину даже обвинить никто не сможет: внучки герцога не было при этом. Наверняка, девушка привлечёт ещё свидетелей… Однако внучка Ювина вернулась с той же поспешностью. И со шкатулкой из моржовой кости в руках. Она вынула оттуда нечто воздушное и искрящееся и протянула это Илике. Та завозилась с волосами.

— Посмотрите, как вам хорошо! — с гордостью заявила служанка, когда у Джии уже разболелась голова от неподвижности шеи.

Княжна заглянула в зеркало. Её отвратительно рыжие волосы были убраны на голову и так перекручены, что казались короткими. «Какой смысл их отращивать, если потом ты всё равно стараешься всё спрятать?» — изумилась Джия. Да, элэйсдэйрцев понять сложно. Сначала женский доспех, который всё сдавливает внутри, но не защищает ни от какого оружия, разве только от булавок. А потом вот это…

В волосах звёздочками сверкали мелкие камушки. И как вот это вечером выковыривать из головы?

— Я помогу вам, госпожа, — покраснев, ответила Илика, с трудом удерживая досаду.

М-да, кажется, Джия умудрилась произнести свои сомнения вслух.

— Благодарю вас, — скромно и мило улыбнулась княжна и снова поймала удивлённый взгляд служанки.

Тьма побери! Нет, конечно, в кровавых землях рабов тоже не благодарят и не обращаются к ним на «вы», но вот только и рабы не ходят с гордой осанкой и в богатых длинных платьях. И не осмеливаются поднимать глаза на господ. Джия терялась, кто перед ней: рабыня? Но почему без ошейника и не в рубище? Почему не опускает взгляд, дерзает говорить без позволения? Свободная женщина? Но почему тогда прислуживает? Терпит команды Ювины? Или герцоги — это принцы? А их дочери — принцессы?

Как же тут всё сложно!

Когда они, наконец, спустились по ступенькам, покрытыми коврами, в просторный зал, отделанный серым мрамором, то оказалось, их уже ждут.

Прекрасный Рандвальд в золотисто-бежевом костюме, с пышными рукавами в прорезях, в которых веднелась безупречно-белая рубашка, стоял у окна и задумчиво смотрел на бегущие мимо, словно размазанные облака. Ларан, одетый в простую куртку — кожа и серый потёртый бархат — сидел на подоконнике, покачивая ногой. Джия фыркнула: ну да, пусть скажут спасибо, что Морской герцог вообще одет. Раздетым она его, кажется, видела чаще.

— М-м, — промычал Ларан, — а вам так идёт розовый цвет, Джия! Намного больше рыжего, вы уж простите меня за пиратскую прямоту.

Догадался? Но — откуда? Да нет, просто тупой комплимент.

— Вообще-то, Лари, не угадал, — Ювина нежно улыбнулась. — Это цвет пыльной розы.

— Не самое приятное название, — рассмеялся герцог беспечно. — Да, Вальди, я забыл предупредить: Джия теперь наша гостья.

«Забыл, или хотел посмотреть реакцию?» — невольно подумалось княжне. А реакция оказалась яркой. Едва увидев её, Рандвальд сначала побледнел, а затем вспыхнул. Синие глаза сверкнули гневом, тёмные брови сошлись. Джие даже показалось, что она услышала зубовный скрежет, но, наверное, показалось. Тотчас лицо лорда сделалось бесстрастным.

— Представляешь, братишка, — мило улыбнулась Ювина, усаживаясь за стол, — у бедной княжны погибла вся семья.

Рандвальд метнул на Джию резкий взгляд.

— Вот как? — осведомился холодно. — И в каких же боях, позвольте узнать?

Все почему-то дружно взглянули на Ларана. Даже Джия.

— Я пообещал Эйду не разглашать королевских тайн, — Ларан пожал плечами, отодвинул стул и сел напротив невесты. — С другой стороны, мы тут все свои. Попросим Медведя рассказать?

— Ну, зачем беспокоить хранителя Медвежьего щита, — пробормотал Рандвальд и тоже опустился рядом с сестрой.

У Джии не было иных вариантов, кроме как сесть напротив него. Рядом с Лараном.

— Рыбки? — невинно поинтересовался герцог.

Она вспомнила мерзопакостное, противоестественное существо, выпрыгнувшее из моря. Содрогнулась.

— А мяса нет?

— Отчего ж? Можно и мяса, — согласился Ларан и положил ей белый от подливки, нежный кусочек.

Джия втянула носом его аромат. На вкус мясо оказалось превосходно. Она облизала пальцы и глянула на соседа:

— М-м, как вкусно! А что это? Курица?

— Камбала, — улыбнулся тот, и глаза его отчего-то искрились от смеха. — Давай ещё положу.

Вдруг Джия заметила, что Ювина смущённо не отрывает взгляд от своей тарелки, а Рандвальд, напротив, насмешливо и недоброжелательно смотрит на княжну в упор.

— Я что-то не то сделала? — шепнула девушка соседу.

— Обычно их едят вилкой, — ответил он тоже шепотом.

Только тогда Джия увидела, что кроме ложек разных размеров с другой стороны от тарелки лежат ещё небольшие приспособления, похожие на игрушечные крестьянские вилы. В некоторых было четыре зубца, в некоторых три, а в других два. Нетрудно было догадаться, что это и есть те самые вилки. Вот только… Как ими есть? И почему они разные?

— Спасибо, я кажется наелась, — Джия отодвинула от себя тарелку.

Да, жизнь в Элэйсдэйре оказалась ещё сложнее, чем она предполагала.

— Забыл всех предупредить, — вдруг хмыкнул Ларан. — Ну ладно вы, гости, можете и не знать, но слуги… Позор на мою голову. Сегодня же пиратский день! У нас в щите вспоминают прадедов. Столовые приборы запрещены, всё едят руками. Никаких церемоний и никакого этикета. Унесите прочь цивилизацию!

Ювина с изумлением глянула на жениха, Рандвальд поперхнулся.

— Джия, солнышко, — Ларан нежно улыбнулся соседке, — спасибо, что хоть ты помнишь про этот день.

— А как же… суп? — пролепетала Ювина.

— Легко. Наши предки справлялись с этим вот так.

И герцог радостно взял тарелку и выпил бульон через край. Послушные слуги тотчас убрали столовые приборы, оставив Ювину и Рандвальда в полнейшем недоумении.

— Ларан, — лорд нахмурился, — я всё понимаю, но не думаю, что это необходимо…

— Память предков священна! — торжественно поднял палец Ларан. — Ты же знаешь, мы, моряки, очень суеверны. Вот так зачерпнёшь суп ложкой, а потом посадишь корабль килем на скалу.

— Что ж, — храбро пискнула невеста шального герцога, — тогда мы тоже попробуем.

Она взяла двумя руками тарелку и стала аккуратно пить из неё.

— Ложки мог бы и оставить, — шепнула Джия. — Не такие уж мы дикари.

— Всё, или ничего. Иначе не интересно, — пожал плечами тот.

И они стали есть руками. Ювина белозубо смеялась, наслаждаясь собственной дерзостью. Подумать только: брать из тарелки еду руками! А вот Рандвальду всё это явно не нравилось, он брезгливо морщился, но спорить с хозяином щита не стал.

— Можно мне ещё камбалы? — попросила Джия. — Такое вкусное животное, никогда его раньше не встречала…

— Наверное потому, что кабала — это рыба, — резко фыркнул Рандвальд.

Княжна поперхнулась и сердито глянула герцога.

— Вы сказали…

— Что это мясо. Это мясо рыбы, моя прелесть. Ещё положить?

И всё-таки оно было очень вкусным, это мясо рыбы… Джия кивнула.

Ювина рассмеялась:

— Никогда не верь Ларану, Джия. Он так хитёр, что, думаю сам с собой не решится сыграть в кости. Никогда не знаешь, о чём он думает на самом деле.

Княжна опешила. «Это она говорит о собственном женихе?» Подобные слова, сказанные невестой о своем наречённом в Кровавом королевстве, непременно привели бы к бесчестью невесты. В лучшем случае. А здесь Ларан лишь поднял кубок в честь Ювины и вновь широко ухмыльнулся.

— А не устроить ли нам в честь пиратского дня морскую вылазку на острова Бона? — внезапно предложил Морской герцог. — Погода отличная. Возьмём гичку, несколько матросов и — вперёд.

Джия побледнела. В море? Снова?

— Зачем? — удивился Рандвальд. — Дамам будет скучно.

— Бон — это же та цепь, которая заграждает ворота? — с любопытством переспросила Ювина. — Я читала о ней, но ты никогда её не показывал.

— О, там всё просто, — Ларан пожал плечами. — До гениальности. Три башни, одна цепь. Даже ребёнок справится.

Джия замерла. Не её ли это цель? Неужели… Как-то всё слишком просто… Как-то уж совсем просто… Она оглянулась на герцога, но тот, улыбаясь, смотрел на невесту, загоревшуюся его идеей.

— Я не думаю, что это хорошая мысль — тащить на остров посторонних, — проворчал Рандвальд. — Ларан…

— Ой, бука, — фыркнул герцог, — отстань. Зануда. Тебе всего двадцать, Вальди. Мне уже двадцать семь, я старый дед и то не ворчу. Всё, решено. Дамы, я пришлю вам нужную одежду. Море не любит юбок. Помним: сегодня день пирата. Забудьте на несколько часов о приличиях.

— Ты-то о них и не вспоминаешь никогда, — проворчал Рандвальд и стремительно вышел.

— Ювина, будь добра, приведи Джию к Западному эллингу. Сама она заблудится.

Княжне хотелось закричать, что она никуда не поедет. Море… Хватит ей качки, безумных волн и головной боли. Княжна комкала скатерть и сидела, стиснув зубы.

Не ехать невозможно. Она должна это сделать. Ради Айяны…

«Это ловушка, — шептал рассудок. — Ларан понял кто ты. Он открывает тебе мышеловку. Он играет с тобой. Он ни разу не показывал бон невесте, и в первый же день — тебе. Джия, это точно ловушка!». — «Ловушка, — согласилась она с собой. — Но я всё равно не могу не посмотреть…».

Девушка покосилась на герцога, но тот, весёлый и беспечный, радовался будто ребёнок, мечтающий показать свою игрушку и улыбался Ювине, не сводя с невесты глаз.

— Лари, — шепнула та, отчего-то нахмурившись. — Могу я с тобой поговорить наедине?

— Только поговорить? — разочаровался тот.

Ювина не ответила. Ларан вздохнул:

— Для тебя что угодно, любимая. Ты же знаешь.

Он поклонился и предложил ей руку. Когда парочка вышла из обеденного зала, Джия вскочила и на цыпочках бросилась за ними. Она чувствовала, что разговор так или иначе коснётся её.

Ювина прошла в какую-то комнату, а герцог за ней. Он прикрыл дверь, но Джия, сняв туфельки, проскользнула и осторожно сдвинула створку.

— Ларан, — мягко, но недовольно начала Ювина. У неё был тёплый, глубокий голос. — Мне не нравится, как ты относишься к Джие…

«Заметила всё же». Сердце ускорилось. Княжна затаила дыхание.

— Что именно не так, Ю? — вкрадчиво уточнил герцог.

— Ты как будто хочешь вскружить девочке голову. Ларан, ты очень обаятельный, это правда. Но посмотри на неё: она же совсем ребёнок. Джия пережила ужасную трагедию и нуждается в нашем сочувствии, а не… не…

— Я и сочувствую.

— Лари! Я помню тебя десятилетним мальчишкой. Тощим, оборванным, голодным…

— … воришкой. Ю, я помню, что ты помнишь. Но мои отношения с женщинами — это мои отношения с женщинами.

«Ничего себе! — Джии казалось, что её сердце стучит где-то в ушах. — У них так же, как у нас… Муж может всё, а жена — ничего… А говорили…». Ей стало жаль эту белокожую, мягкую Ювину, которая отчего-то заступается за неё даже сейчас.

— Ларан, — мягкий голос Ювины вдруг приобрёл жёсткость. — Ты разве не видишь, что она — другая? Не как эти твои барышни, которым ты спел серенаду, купил пару браслетов, и всё, ты — герой их романа. А послезавтра у них будет новый герой.

— А какая она, Ю? — внезапно заинтересовался Ларан и прислонился к дверям.

— Ранимая. Раненная. В ней чувствуется внутреннее напряжение. Такое бывает, когда у человека какая-то сильная, но скрытая боль…

— Знаешь, что мне в тебе нравится? — мягко спросил Ларан.

— Ты уклоняешься от разговора.

— Ты всегда видишь в человеке хорошее. В самом последнем, самом дерьмовом человеке.

— Джия не такая…

— А я совсем и не о ней, — рассмеялся он. — Я услышал тебя. Обещаю, всё будет хорошо.

Пора было скрыться. Джия развернулась и направилась обратно в обеденный зал. Она глубоко задумалась, осмысливая подслушанный разговор. Ларан ничего по сути не ответил невесте. Ювина заступалась за ту, в которой, как она думает, её жених видит будущую любовницу. Герцог открыто флиртует… Настолько, что даже Ювина заметила. И что всё это значит?

Вдруг кто-то грубо схватил её за руку и рванул на себя.

— Подглядываешь? Подслушиваешь? Кто тебя подослал?

Из полумрака коридора на неё с ненавистью смотрели горящие синие глаза Рандвальда.