Хроники Обена

Глава 27. Осадок

Дранг хмурился и злился всё больше, следя за тем, как они проигрывают уже вторую битву. Ярость переполняла его душу и страх. Он знал, что, если в скором времени не наступит переломный момент, что переведёт стрелки на наместника, его убьют. Он не сможет вдоволь насладиться тем, что ему даровал Шартан, вплоть до помощи созданий огня.

Внезапно на глаза мага попался парень, лет пятнадцати, высокий, широкоплечий. Черты лица, улыбка и дерзкие глаза наводили на мысли о волке. Кого-то он напоминал магу. Только вот кого? Дранг зловеще улыбнулся. Этот парень будет последним, кого он убьёт сегодня. Но не сам. Рисковать Дранг не желал, пока не заручится поддержкой и постоянной помощью Шатрана.

— Эй, оборотень, — грубо позвал он самого близкого по расстоянию из своих союзников. Дракон страшно оскалился, но всё же подошёл. — Видишь того человека? Убей его! А потом труби отступление.

Оборотню очень не нравилось обращение этого «выскочки» к себе, но упоминание о том, что он может убить и попробовать свежей молодой крови, немного подняло ему настроение. Он перевёл свой взгляд на парня. Баш не заметил соперника, внимательно обороняясь от другого. Плечи и руки гудели от напряжения, он чувствовал, как с волос на шею стекает пот. Он же застилал глаза, постоянно мешая следить за движениями противника. В конце концов, ему надоело это настолько, что он, собравшись с духом, двумя сильными ударами обезоружил воина и вогнал меч в грудь.

Его отвлёк тяжёлый топот за спиной. Парень резко обернулся, и его тут же откинуло шагов на пять. Он так сильно приложился о землю спиной и головой, что это тут же сбило у него дыхание. Парень с трудом приподнялся на локтях и на мгновение замер от неожиданности. Он начал судорожно оглядываться по сторонам, но меч отлетел очень далеко. Парень начал отползать назад, но, когда упёрся спиной в громадный булыжник, понял, что это его последние секунды.

— Ну, всё, прощай земля, — проговорил он, с округлившимися от страха и ужаса глазами. Он с трудом старался не зажмуриться. Оборотень скалился, его улыбка выражала животную ярость и жажду крови, в глазах плясали алчные огоньки ненависти и некоторая доля безумия. Парень сглотнул. В голову полезли мысли, сможет ли он залезть на каменную стену, которая стояла за ним? Но гладкость поверхности просто обрывала последние нити надежды.

Тут же ему в голову пришёл план. Он знал, что даже чёрные оборотни не едят мертвечину. Это могло сыграть ему на руку. Парень вскрикнул, схватился за сердце и рухнул на землю, задержав дыхание и закрыв глаза. Его максимальная задержка дыхания была только на две минуты, но их должно было хватить. Но оборотень не успел подойти к нему ближе, как раздался яростный крик, — похоже женский, — и звон металла. Парень приоткрыл глаза. То, что он увидел, его испугало и поразило даже больше, чем чёрный оборотень. Он забыл о том, что притворяется и вскочил на ноги.

Мария заметила его реакцию, но отвлекаться у неё не было резона. Принцесса оценила соперника по достоинству. Он был около двух метров ростом, намного выше неё и сильнее, но реакция у него была медленнее. Мария старалась сбить его с толку и постоянно перемещала вокруг него. Хотя воздуха уже не хватало на такие активные действия, но ей не хотелось останавливаться. Такая «игра» даже начала нравиться принцессе.

Вскоре оборотень схватился за голову стараясь унять головокружение. В этот момент Мария и нанесла ему удар в живот, так как при её росте, — метр семьдесят четыре, — было трудно достать до сердца. Она отскочила в сторону, когда дракон рухнул бездыханный на землю. В глазах девушки всё ещё прослеживалась паника и холодность, движения были рваными, как и взгляд, и слова. Мария сглотнула, закрывая глаза и опуская меч.

— Ты… да ты… совсем?! — наконец закончил фразу Баш. У него просто слов не хватало, чтобы выразить своё изумление, беспокойство и даже некоторую злость. — Мария, ты что? Тебя же могли…

— … убить, — оборвала принцесса, сердито смотря на парня. Ноги немного подкашивались. То ли от усталости, то ли от страха.

— Сумасшедшая, — произнёс он, подбегая к подруге и осматривая ту с ног до головы. Он заметил засохшую на шее кровь. — А это откуда? Мария, твои сёстры не зря тебе запретили идти сюда. Ты плохо владеешь левой рукой, как собралась сражаться?! А кольчуга где? Не зря же мы её одеваем!

Принцесса опустила веки, стараясь не кричать и не плакать. Ей было до ужаса обидно и больно. Ранка на шее и рука ныли хором, не давая сосредоточиться на одном. Мария старалась уловить из этой серенады хоть небольшую толику смысла возмущений Баша, но она этого просто не видела. Когда он наконец перестал говорить, заметив, что она не реагирует, принцесса твёрдым, низким голосом спросила:

— Всё?

Баш, немного сбитый с толку, не нашёл, что ответить. Мария, не поднимая глаз, отвернулась от него и пошла вперёд, стараясь задушить в себе рвущийся наружу крик, вместе с которым она рассчитывала выплеснуть из себя всё то, что накопилось за день, вплоть до предсмертной паники. Но парень не собирался так легко сдаваться и схватил девушку за руку. Принцесса остановилась.

— Мария, всё хорошо? — тихо спросил он.

Та выдернула руку, так и не ответив. Баш решил её пока не трогать, но шёл всё же как можно ближе к ней, стараясь не отставать. У него глаза на лоб полезли, когда он увидел Адиля. Оба вздрогнули, когда раздался радостный возглас. К ним бежала София.

— Адиль, ура! — воскликнула, бросаясь на шею мужу. Турман выглядел немного сбитым с толку, но нисколько не разочарованным.

— София, я не думал, что ты сражаться умеешь.

— Она и не то сможет тебе показать, — наперебой говорили Евдокия и Анна, заливаясь от смеха. Такого детского счастья на лице турмании они ещё не видели, и выглядело это, мягко говоря, странно, особенно если включить в обозрение облачение девушки. — Ты устанешь удивляться.

Смеялись все, только у Марии не хватало сил даже для приличия улыбнуться.

Вторая победа была бурно отпразднована. На поле, посреди лагеря разожги костёр. Оборотни плясали вокруг, распевая свои песни, который очень нравились обенцам, уставшим, но счастливым. Кое-кто из людей тоже начал танцевать вместе с драконами. Так как вино в Обене не приветствовалось, все пили квас. Вкушая его, было чувство, что пьёшь жидкий хлеб. Все веселились, пели и пили.

Евдокия никак не могла перестать улыбаться, смотря на Софию, которая уже несколько часов не «слезала» со своего мужа. А Адиль постоянно смеялся, подшучивая над этим. Но турмания не обижалась, только улыбалась в ответ. Наконец они отвлеклись друг от друга, увидев Анну и Эдана. Те танцевали с оборотнями, постоянно держась за руки. Оба смеялись.

— Я пропустил что-то? Анна влюбилась, или это ваш брат? — спросил Адиль, опуская Софию на землю. Евдокия подошла ближе.

— Бери выше. Она обручена с ним. Если Царь позволит, в конце весны устроим свадьбу.

София опять улыбнулась, увидев вытянувшееся лицо мужа и ткнула его в бок.

— Адиль, прекрати, ей пятнадцать, в конце концов.

— Но ведь прошло не так много лет. Ей должно быть одиннадцать, — турман недоумевал.

— Мы же побывали в другом мире. А там время идёт по-другому. Здесь прошёл только год, а там — целых пять лет, — Евдокия приветливо улыбнулась турману, обводя взглядом всех вокруг. К танцующим присоединился и Володар.

— Ну, по крайней мере, я понял, почему вы все три так взросло выглядите. Хотя… вам можно дать намного больше шестнадцати.

— Гены многих поколений и лет, — произнесла турмания, кладя голову на плечо мужа. Какое-то время они молчали, с удовольствием наблюдая за веселившимися воинами. Адиль перестал улыбаться, заметив, что Мария мрачна. Она похоже до сих пор не оправилась после дневных событий. О, турман понимал её. Сам, когда в первый раз оказался на волоске от смерти во время очередного покушения, с трудом пришёл в себя на второй день и заставил себя заняться государственными делами.

Евдокия проследила его взгляд и нахмурилась.

— Что такое случилось с Марией? Она и после первой битвы была менее напряжённой и мрачной. Веселилась как обычно.

София подняла голову, заинтересованная и насторожённая словами сестры.

— И правда. Адиль, ты не знаешь, что с ней?

Турман тяжело вздохнул, думая, говорить им или нет, но, после третьего вопроса всё же рассказал всё, что знал. Сёстры побледнели.

— Не надо было её оставлять в лагере, — произнесла Евдокия, опустив голову и хмурясь.

— А что тогда? На поле боя отправлять?

— Не знаю. Но она ведь владеет левой рукой, хотя и не так хорошо. Сегодня же осталась цела, даже без кольчуги…

— А-а-а, сёстры, я вас умоляю, — прервал Адиль. — Давайте вы не будете это обсуждать сейчас, а то дойдёт до того, что вы решите поговорить с Марией, а это ей совершенно не нужно. По крайней мере сейчас.

Те лишь пожали плечами, но дальше разговор не клеился. Иногда они поглядывали в сторону младшей принцессы, пока та не ушла из лагеря вверх по склону.

Наверху было тихо и довольно прохладно. От воды веяло сыростью и холодом, но принцесса на это не обращала никакого внимания. Мария сидела, облокотившись о ствол берёзки. Перед ней была ровная гладь озерца. Её голова была занята абсолютно другим. Она никак не могла отделаться от дневных ощущений. В течение всего дня она постоянно думала, что того, что с ней происходит, могло и не быть. Сколько не старалась забыть, всё в голову лезло. К горлу тошнота подступала, хотелось кричать, плакать, а она молчала.

Она вздрогнула, услышав шелест сухой травы сзади, но оборачиваться не стала. Баш подошёл поближе к подруге.

— А, вот ты где, — нарочито весело произнёс он, плюхаясь рядом и болтая сапогами в воздухе, немного расплёскивая воду в озерце. Принцесса никак не отреагировала, грустно смотря перед собой. Она почувствовала, что сейчас не сдержится и расплачется прямо здесь. Но этого она не хотела. — А я думал, куда ты делась?

Весёлый тон Баша ещё больше действовал на неё, но принцесса упорно молчала, сохраняя холодное выражение лица и кусая губы изнутри. Себастьян понял, что так у него не выйдет её разговорить. Он по-дружески толкнул её в плечо.

— Ну, чего ты дуешься? Ладно уж, Мария, не молчи. Адиль всё рассказал.

Мария заметно побледнело, напряглась и сжала зубы.

— Ну вот, это конец, — подумала она, чувствуя, что больше может терпеть. Баш нахмурился, кладя руку ей на плечо. Он испугался, когда она резко подняла плечи, почувствовав его прикосновение.

— Мария, — тихо позвал он. Принцесса зажмурилась. Всё, больше она терпеть не могла. По щекам начали обильно течь слёзы. Она закрыла лицо руками, плача чуть не в голос. Плечи дрожали. Парень не знал, что и делать. В конце концов он подумал:

— Да, в огонь этикет этот. Нужен он сто лет мне, — и потом продолжил вслух, — Маш, ты чего? Ну…

Принцесса даже не обратила внимание на то, что он назвал её сокращённо. Она повернулась к нему и уткнулась носом ему в грудь. Баш интуитивно обнял её и прижал к себе, стараясь успокоить. Постоянно что-то шепча и поглаживая по спине. Вскоре она начала успокаиваться. Парень слабо улыбнулся, облегчённо вздыхая и прижимаясь щекой к голове подруги. Да, так долго он ещё никого не успокаивал, но это того стоило. Хотя, он сам не ожидал того, что Мария в таком состоянии позволит себе выплакаться.

Она подняла голову, немного отстраняясь о него.

— Извини, — тихо произнесла она, прерывисто вздыхая и вытирая лицо. Баш выгнул бровь, ласково улыбаясь.

— За что? За бурное излияние чувств? Или за то, что мне придётся куртку сушить?

Он угадал с ответом, Мария в первый раз за день наконец улыбнулась, хотя и натянуто. Парень игриво усмехнулся, вытирая влагу с её щёк.

— Давай ты больше не будешь плакать? Хорошо? Тебе идёт улыбка.

Принцесса нервно засмеялась.

— Не волнуйся, куртку тебе не придётся больше сушить из-за моих слёз.

— Ну вот почему ты переводишь разговор на это? Я же не то имел ввиду, — наигранно обиделся парень. Мария засмеялась и через мгновение улеглась на него, положив голову ему на колени. Когда слёзы ушли, стало легче. Хотя и остался неприятных осадок, но он не настолько сильно давил на душу, как до этого.