Хрупкое желание

Глава 16

Я проснулась от теплоты за спиной. Потребовалось несколько ударов сердца, чтобы вспомнить, где я нахожусь и кто лежит за мной. Данило обнимал меня одной рукой, и я чувствовала его запах. Я наслаждалась тем, что он держит меня в объятиях. Это то, к чему я всегда стремилась, и до сих пор продолжаю.

Мой сон был прерывистым, повторяя события предыдущего дня. Я столько раз пыталась привлечь его внимание за эти годы, но моя атака на его уязвленную гордость полностью захватила его. Его гнев и отчаяние обрушились на меня, как приливная волна, с почти сокрушительной силой. Его гнев не то, чего я хотела, но лучше, чем альтернатива, лучше, чем его джентльменская дистанция, душераздирающая незаинтересованность. Я хотела, чтобы меня уважали и любили, но еще больше я желала, чтобы меня видели, чтобы хоть раз я могла контролировать ситуацию. Подтолкнув Данило, заставив его дать реакцию, я на краткий миг обрела контроль над собой.

Мало что в моей жизни было под моим контролем. Не моя жизнь, не мое будущее, и уж тем более не мое сердце. Я зажмурилась от яркого утреннего солнца. Несмотря на мои резкие слова, на мою провокацию, Данило отстранился. Даже в безудержной ярости он не заявил на меня права. С меня хватит. Если он не хочет меня, то это его проблема. Больше не буду пытаться привлечь его внимание. И все же я не жалела о прошлой ночи. Это дало мне ощущение окончательной потери, будто я могла отпустить Данило и мою детскую надежду на любовь. Мне надоело тосковать по нему.

Я обернулась. Данило перевернулся на спину, продолжая спать. Его волосы торчали во все стороны. Он был великолепен. Одеяло сползло на бедра, обнажив мускулистую грудь и тонкую дорожку волос, исчезающих в боксерах. Судя по ткани покрывающую его промежность, он был возбужден.

Я скользнула к краю кровати и встала. Мне необходимо было что-то сделать, чем-то занять себя, пока случившееся не погубило меня. Мы с Анной договорились встретиться за обедом. Наши мамы, маленькая Беа, Эмма и миссис Манчини тоже присоединяться. Я боялась, что Данило будет разочарован, если я уеду в наш первый день в качестве супружеской пары, но сейчас я была рада уехать на некоторое время.

Данило, вздрогнув, проснулся и вскочил с кровати.

— София, что ты делаешь?

Я схватила халат и накинула его поверх ночнушки, прежде чем бросить на него косой взгляд. Я не позволила его взъерошенному взгляду согреть мое сердце, отключив это каждой унцией самоконтроля, который у меня имелся.

— Я приму душ, а потом отправлюсь на поиски завтрака. — я выдавила из себя улыбку и направилась в ванную, но не успела закрыть дверь, как Данило пересек комнату и распахнул ее настежь.

Он изучал мое лицо, выглядя таким откровенно смущенным, что часть моего гнева ускользнула, но я цеплялась за остальное. Я не хотела быть снисходительной.

— Не избегай меня. Нам нужно поговорить.

— Поговорить о чем?

— О вчерашней ночи, о вечеринке, о нашем браке и о том, чего ты от него ждешь. Мы оба часть этой связи, и я не позволю тебе сбежать от этого.

— Я не сбегу. Я просто устала вкладываться в это слишком сильно, когда ты этого не делаешь. Теперь твоя очередь. Я закончила.

Данило открыл дверь еще шире и шагнул ко мне. Как он мог так хорошо пахнуть ранним утром? Таким теплом и мускусом? Он обхватил мое лицо ладонями. Я не отстранилась, но и не позволила этому прикосновению смягчить меня.

— София, ты даже не знаешь меня, как можешь испытывать ко мне чувства?

Моя грудь сжалась от его слов. Анна сказала то же самое, и теперь я поняла, что то, что я чувствовала, не было настоящей любовью, но я была влюблена в него.

— Ты любил мою сестру, хотя и не знал ее.

Он мрачно рассмеялся, и на его щеке вспыхнула ямочка.

— Я не любил ее. Я хотел обладать ею. Я тоже не знал ее. Любовь не работает на расстоянии. Ты можешь любить только того, кого знаешь лично. Любовь означает труд и самоотверженность, но больше всего время.

Его слова были тверды, без малейшего намека на колебание. Я была удивлена его видением любви, даже если оно отражало то, что однажды сказала мне моя мама. Возможно, я наивна, надеясь, что любовь придет с лёгкостью, поданная на серебряном блюдечке, чтобы я могла полакомиться ею.

Я ничего не сказала. Это слишком, и я все еще не была уверена, что смогу ему поверить. Поступки всегда громче слов. Он по какой-то причине проводил время с этими блондинками, если не из-за тоски по моей сестре, то из-за чего?

Данило глубоко вздохнул.

— У меня никогда не было возможности узнать тебя, а у тебя никогда не было возможности узнать меня. Разве мы не должны начать узнавать друг друга? Это было бы хорошим началом для нашего брака.

— Прошлая ночь была началом нашего брака, — сказала я, не желая сдаваться, даже если это звучало разумно.

Возможно, я была глупа, вкладывая чувства так рано, но это не означало, что его действия были менее болезненными.

— Мне следовало держать себя в руках.

— Я не хотела, чтобы ты это делал, и все же ты держал себя в руках.

Я спровоцировала его, чтобы он отреагировал, дал волю своему гневу. Вот почему я даже не злилась на него за прошлую ночь, не за его ярость, за то, что он потерял контроль. Мне было больно, потому что он мог держать себя в руках. Если это не сумасшествие, то не знаю, что. Я была просто разочарована и опечалена, потому что мои мечты о счастливом браке казались такими далекими.

Он нахмурился, словно мои слова не имели для него никакого смысла. Было ли это мужским делом? Дело в Данило? Или, может, дело в Софии?

— Я не хотела, чтобы ты контролировал себя, — прорычала я.

— Блядь, София, ты сводишь меня с ума. Я же не идиот. Я могу сказать, что ты не хочешь, чтобы я взял тебя, как животное. Ты хочешь заняться любовью, так почему ты спровоцировала меня?

Заняться любовью? Был ли это вообще вариант?

— Потому что твоя ненависть лучше, чем равнодушие. Ты едва мог смотреть на меня!

Он покачал головой.

— Я не смотрел на тебя, потому что хотел тебя, но ты не могла вынести моих прикосновений и была напугана из-за вечеринки. Я вел себя как джентльмен, потому что не хотел принуждать тебя, когда ты все еще страдала от нашей первой встречи! Я сдержался, чтобы показать тебе, что я забочусь об этом браке и о тебе. Если бы я знал, что ты воспримешь это как доказательство того, что я не желаю тебя, я бы сорвал с тебя одежду, зарылся лицом между твоих ног и трахнул тебя. — его ноздри раздулись, лицо исказилось от разочарования.

Я моргнула, глядя на него.

— Ты хочешь меня?

— Конечно, я хочу. Я не слепой, София. Ты великолепная девушка. Любой мужчина захотел бы тебя, — пробормотал он, его глаза скользнули ниже к кружевной отделке на выпуклости моей груди. — Дай мне шанс загладить свою вину, София. Давай будем работать над нашим браком. Это только начало нашей совместной жизни. У наших родителей хорошие браки, и я хочу того же.

Я отступила назад, желая создать дистанцию между нами. Я была слишком нетерпелива, чтобы снова окунуться в это с головой, чтобы отдать все за шанс на счастливый брак, но мне нужно было быть осторожной, если я хотела себя защитить.

— Не знаю, что сказать прямо сейчас. Я просто слишком ошеломлена.

— Я знаю, — сказал он, понизив голос.

Когда он стоял так близко, особенно без рубашки, в одних боксерах, было трудно сосредоточиться. Возможно, я и не хотела гневного секса, как он сказал, но я хотела быть с ним.

— Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно, и исправлю все свои ошибки, особенно в первый раз.

— Не думаю, что это возможно.

— Дай мне попробовать. Почему бы нам не вернуться в постель, и я заглажу свою вину? Я взял выходной. У нас достаточно времени.

Внезапно я поняла, что он имел в виду, и мне захотелось, чтобы все было так просто. Мое тело пылало от перспективы того, что Данило хотел сделать, но мозг положил этому конец. Я отрицательно покачала головой.

— Дело не только в физической стороне. Я не могу находиться рядом с тобой прямо сейчас. Мне нужно время, чтобы все обдумать, узнать тебя, как ты и сказал.

Данило кивнул, но я не упустила разочарования, промелькнувшего на его лице.

— Тогда давай проведем день вместе, чтобы лучше узнать друг друга.

Я отвернулась от него, пытаясь понять, хочу ли этого. Может, мне нужно было больше пространство.

— Я договорилась с Анной и другими девушками из нашей семьи пообедать перед отъездом из Индианаполиса. Я не могу отменить встречу. Уверена, что мой отец и другие мужчины тоже не будут против встретиться с тобой.

Данило вздохнул, но кивнул. Было очевидно, что ему не нравится мысль о нашей сегодняшней разлуке. Возможно, он понял, что я вот-вот ускользну, и хотел убедиться, что это невозможно.

— Если ты возьмешь с собой Карло, то сможешь пообедать с Анной и другими девушками. Я не буду запирать тебя дома. Но до обеда еще есть время. Так что, как насчет совместного завтрака и экскурсии по дому перед отъездом?

— Хорошо, — согласилась я. — Но сначала я бы хотела принять душ.

Он отступил назад, и я закрыла дверь. Я почувствовала облегчение от того, что Данило явно хотел поработать над нашим браком, но я не хотела вновь вкладывать в это свое сердце и надежду слишком рано. Я буду осторожна. Установлю основные правила и буду помнить о своих желаниях.

Когда я вышла из ванной двадцать минут спустя после долгого очищающего душу душа, Данило развалился в постели, читая что-то по телефону. Рядом с ним на кровати стоял поднос с едой, кофе и апельсиновым соком. Я была одета только в халат, но запах свежего кофе привлек меня к кровати. Блины и свежие фрукты, а также яичница-болтунья божественно пахли и заставили меня осознать, что я давно не ела.

Я опустилась на кровать, чувствуя себя неуверенно, присоединяясь к Данило. Он убрал телефон и указал на поднос.

— Я приготовил нам завтрак.

Я изумленно уставилась на него.

— Ты приготовил завтрак?

На его лице промелькнула улыбка. Это и легкая щетина делали его похожим на соседа, очень красивого соседа.

— Я уже некоторое время живу один и предпочитаю, чтобы утром дом был в моем полном распоряжении. Мои горничные обычно приходят около десяти-одиннадцати, когда я уезжаю на работу.

— Разве Эмма никогда не готовила для тебя?

Обычно готовили женщины, и до самой нашей свадьбы Эмма все еще жила с Данило. Не то чтобы я была хорошим поваром или кем-то еще. Я никогда не пробовала себя в этом деле.

— Эмма никудышная кухарка, и она это ненавидит.

— Сэмюэля ждет сюрприз, — сказала я с радостным смехом.

Мой брат, вероятно, думал, что Эмма будет каждый вечер дарить ему прекрасный домашний ужин.

— Ему понадобится горничная или он сам будет готовить, — пробормотал Данило.

Я с любопытством покосилась на Данило. Он никогда не производил на меня впечатления человека, способного работать на кухне.

Я взяла одну из вилок и отрезала кусочек блинчика, немного опасаясь кулинарных навыков Данило. Я была удивлена, что это оказалось восхитительно вкусным. Воздушный и сладкий с легким привкусом ванили.

— Хорошо, — подтвердила я, поднося ко рту еще один кусочек.

— Давай, присоединяйся ко мне как следует, — сказал он, похлопав по месту рядом с собой.

Я забралась под одеяло, и Данило поставил поднос между нами так, чтобы мы оба могли есть с него. Он пил кофе, наблюдая за мной. Я почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом и решила встретиться с ним лицом к лицу.

— Знаю, что ты, вероятно, не хочешь говорить об этом, но мне нужно знать, что ты в порядке после прошлой ночи.

Я сделала глоток апельсинового сока.

— Да, я в порядке. Я ожидала твоего гнева, так что я не травмирована эмоционально, если это то, о чем ты беспокоишься.

Данило покачал головой.

— Ладно. Я дважды облажался, но третьего раза не будет.

— Это в прошлом, — просто ответила я. — Теперь ты можешь сделать лучше.

Мы ели в молчании, но это было не так неловко, как я боялась, даже если было очевидно, что мы действительно не знали, как вести себя друг с другом. Покончив с едой, я повернулась к нему.

— Чего ты ждешь от меня как от своей жены? Ты Младший Босс, поэтому у тебя много обязанностей. Тебе нужно, чтобы я занималась определенными вещами?

Данило задумался.

— Я об этом как-то не задумывался. Я, конечно, хочу, чтобы ты присутствовала со мной на публичных мероприятиях, но был бы очень признателен, если бы ты поладила с моей матерью и время от времени встречалась с женами Капитанов. Если мне не изменяет память, раз в неделю они устраивают поздний завтрак. Моя мать тоже посещает его, так что она может помочь тебе с этим.

Это типичные социальные обязанности.

— Что-нибудь еще?

Я хотела сосредоточиться на чем-то еще, кроме этого брака, поэтому не чувствовала себя слишком напряженной, чтобы заставить это работать как можно быстрее.

Данило покачал головой, но я поняла, что было что-то еще.

— Расскажи мне, — попросила я.

— Эмма была активисткой в организации, которая помогала детям-инвалидам из менее благополучных семей. Она организовывала сбор средств и пыталась создать осведомленность о реалиях жизни людей с ограниченными возможностями. Теперь, когда она переедет в Миннеаполис, чтобы жить с твоим братом, она не сможет продолжать свою работу.

Я не упустила резкости в его голосе, когда он упомянул Сэмюэля, но решила не спрашивать его об этом.

— А я не могу продолжить ее работу? Знаю, что я не инвалид, так что, возможно, дети не будут отождествлять себя со мной, как они делали с Эммой, но я бы с удовольствием помогла. Звучит как достойное дело.

Это лучше, чем развлекать скучающих жен мафиози.

— Эмма оценит это, и я тоже. — он потянулся к моей руке, и я позволила ему взять ее. — Я хочу, чтобы ты действительно приехала в Индианаполис и увидела в нем свой дом.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказала я.

Я еще не знала города. Пока мы ехали к дому, я не видела ничего, кроме мелькнувшего перед глазами города.

— Ты хочешь чем-нибудь заниматься? Я много работаю. Есть ли у тебя хобби, или что-то еще, чем ты хотела бы заниматься?

Я обдумала. Этой осенью Анна должна была поступить в колледж в Чикаго, но она была одной из немногих, кому это разрешалось. Учитывая прошлый опыт Данило с моей сестрой, сомневаюсь, что он захотел бы, чтобы я посещала Кампус каждый день.

— Я люблю аэробику и плавание, но это не то, чем я занимаюсь больше, чем хобби. Но, возможно, для начала я научусь готовить? Чувствую себя в невыгодном положении, так как мой муж умеет готовить, а я нет.

Губы Данило дрогнули.

— На это я не скажу «нет». В нашем портфолио есть несколько ресторанов изысканной кухни. Я могу попросить одного из поваров приехать и научить тебя.

— Звучит неплохо, — сказала я.

Я уже представляла себе, как Анна закатывает глаза на меня за то, что я хочу научиться готовить, но это только начало. Как только я найду свое место в Индианаполисе и больше не буду чувствовать себя такой потерянной, я смогу решить, что делать.

— Я подумываю пройти несколько курсов в колледже в следующем семестре.

Данило выглядел удивленным.

— Хорошо. Что у тебя на уме?

Я не ожидала, что он согласится на такое предложение, поэтому не придала особого значения. Может, его желание загладить свою вину передо мной и причина его открытости.

— Возможно, творческая литература.

У меня всегда было яркое воображение, и даже если большинство моих каракулей нельзя было назвать литературой, мне нравилась идея о создании искусства со словами в один прекрасный день.

— Полагаю, тебе придется подождать до весеннего семестра. Если это то, чего ты хочешь, мы об этом узнаем. Безусловно, телохранитель должен быть с тобой все время.

— Конечно.

Я всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, соглашался ли он просто ради моего успокоения или говорит серьезно, но выражение его лица ничего не выдавало.

Он встретился со мной взглядом, и я покраснела. Я даже не была уверена, почему. Мы сидели близко друг к другу, и он был полуобнажен.

— Что касается твоего плавания, то на втором этаже есть крытый бассейн.

— Серьезно? — взволнованно спросила я.

В нашем особняке никогда не было бассейна, поэтому мне всегда приходилось, чтобы Сэмюэль отвозил меня в бассейн в спортивном зале, принадлежащем Наряду. Он не позволял телохранителям сопровождать меня, потому что тогда они увидели бы меня в купальнике.

Данило потянулся ко мне и убрал прядь волос с моей щеки.

— У тебя на щеке немного сиропа, — грубо сказал он.

Я покраснела и отстранилась, опасаясь реакции своего тела на мимолетное прикосновение. Мое сердце забилось сильнее, и жар пробежал по всему телу.

— Сейчас вытру. Ты не покажешь мне бассейн?

Он опустил руку, его улыбка дрогнула.

— Конечно. Только позволь мне сначала принять душ.

Мы встали с постели, и после того, как я вытерла сироп со щеки, Данило направился в ванную. К моему удивлению, он не закрыл дверь, а оставил ее приоткрытой. Я надела одно из моих любимых сиреневых летних платьев и нанесла макияж, пока бежал душ, но в конце концов любопытство взяло верх, и я небрежно прошла мимо ванной, рискуя заглянуть внутрь.

Данило стоял в душе, закрыв глаза, смывая шампунь с волос, слегка откинув голову назад. Ручейки воды стекали по твердым плоскостям его тела вниз к члену. Мое сердце сжалось от смеси желания и тревоги. Было любопытно узнать, что бы я почувствовала, если бы позволила Данило прикоснуться ко мне и заставить почувствовать себя хорошо. Что бы я почувствовала, если бы он уткнулся лицом мне между ног, как говорил до этого? Некоторые из моих каракулей были короткими рассказами обо мне и Данило, и о том, как я представляла себе наши интимные встречи.

Мои щеки запылали еще сильнее.

Я бы не пошла по этой дороге некоторое время. Я быстро прошла мимо открытой двери и вышла из спальни. Прошлой ночью я не обратила особого внимания на то, что меня окружало, поэтому с трудом нашла лестницу в огромном доме. Наконец я очутилась в большой гостиной. Как и спальня, эта комната тоже была обставлена в современном элегантном стиле, контрастирующем со старым поместьем. Мои глаза были прикованы к французским дверям, которые открывались в красивый внутренний дворик и еще более потрясающий сад с каскадом, ведущим к пруду. Я открыла дверь и вышла, следуя по дорожке из белых ступенек вниз к пруду. Розовые и белые кувшинки мирно плавали на его поверхности. Я присела на корточки, прикасаясь к одному из великолепных цветков, когда огромная оранжевая голова качнулась из воды. Я вскрикнула от неожиданности и упала задницей на лужайку. Еще несколько голов прорвались на поверхность. Судя по виду, большая золотая рыбка.

— Они безвредны. Они думали, что ты их накормишь.

Я повернула голову к Данило, который направился ко мне, явно подавляя веселье.

— Что это?

— Рыба Кои, — сказал он. — Мой отец коллекционировал их. Когда он умер, я забрал их к себе. Моя мама не очень любит животных.

Он протянул мне руку, чтобы поднять меня на ноги. Я смущенно улыбнулась ему, стряхивая траву с попы. Я попыталась посмотреть, осталась ли грязь на моем платье, но не смогла полностью повернуть голову. Ощущая в себе смелость, я показала Данило на свою задницу и спросила:

— Я не замаралась?

Он потратил больше времени, чем нужно, чтобы проверить мою попу на наличие пятен, затем покачал головой и прорычал:

— Все нормально.

Я снова повернулась к рыбе и подавила смешок. Теперь у поверхности собралось еще больше рыбок.

Данило достал коробочку с гранулами из маленького деревянного ящичка, спрятанного среди тростниковых зарослей пруда. Высыпал небольшую горсть на ладонь и присел на корточки рядом с водой. Опустил руку в воду, но не настолько глубоко, чтобы гранулы исчезли. Тут же появились несколько рыбок Кои и начали есть из его рук.

Мои глаза расширились от удивления, и я присела рядом с Данило.

— Я и не знала, что рыба может быть такой ручной.

Уголки рта Данило дрогнули.

— Кои исключение. Некоторым из них больше десяти лет. У них даже есть имена.

— Как его зовут? — спросила я, указывая на самого большого Кои с белым пятном на спине и белым ротиком.

— Такэда, — сказал Данило. — Мой отец назвал их в честь знаменитых самураев. Он восхищался Кодексом Самурая.

— Никогда не думала, что ты любитель домашних животных.

Возможно, Данило был прав. Я не знала о нем достаточно, чтобы оправдать сильные чувства, которые я испытывала к нему всю свою жизнь. Но меня тянуло к нему.

Он криво усмехнулся и вытащил руку из воды.

— На самом деле нет. Я люблю животных, но у меня нет на них времени. Рыбы не требовательны, и мне нравится кормить их после долгого рабочего дня. Это успокаивает и напоминает мне о моем отце.

На секунду мне показалось, что он смутился от своего признания.

— Поняла. Это умиротворяет.

Он протянул мне коробочку с гранулами.

— Хочешь попробовать их накормить?

Я прикусила губу.

— Они не кусаются?

Данило взял меня за руку и насыпал на нее корм для рыб, а затем погрузил мою руку в пруд. Вода оказалась холоднее, чем ожидалось, и по коже побежали мурашки. Возможно, холод был не единственной причиной такой реакции моего тела. Нежное прикосновение Данило тоже могло иметь к этому какое-то отношение.

Я хихикнула, когда первый Кои коснулся моей ладони. Это был самый большой, Такэда. Его странные глаза, казалось, остановились на мне, прежде чем он схватил еще еды.

Они были очень осторожны, и наблюдение за ними завораживало меня. Я не могла оторвать от них глаз, но Данило наблюдал за мной.

Я сделала вид, что ничего не заметила. Я так долго жаждала его непоколебимого внимания, что не позволила застенчивости взять верх.

Мы с Данило оставались так некоторое время, и я почувствовала умиротворение, которого не ощущала уже целую вечность. Я поняла, почему Данило приходил в это место после долгого рабочего дня. Сомневаюсь, что его обязанности Младшего Босса могут быть классифицированы как умиротворенные в любом отношении.

В конце концов, когда у нас больше не осталось еды, Кои начали уплывать, ныряя под водяные лилии.

— Я действительно люблю это место.

Данило улыбнулся — честной, менее сдержанной улыбкой.

— Я очень рад. Это твой дом. Хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь комфортно.

Я огляделась по сторонам. Сад был большим и тщательно ухожен. Кусты и каменные стены скрывали его от любопытных глаз. Я могла различить только редкие крыши соседних домов, которые, казалось, были в том же викторианском стиле.

— Ирвингтон старинный район со множеством красивых особняков, — сказал Данило. — Завтра я покажу тебе Индианаполис еще раз.

— Разве ты не занят работой?

Честно говоря, я не ожидала ни медового месяца, ни какого-либо внимания.

Данило натянуто улыбнулся мне.

— Я выделил для тебя следующие несколько дней. Мне придется сделать только несколько вещей, которые не могу отложить, но я хотел дать нам время, чтобы узнать друг друга.

Я прикусила губу. Я не ожидала этого. Сэмюэль всегда называл Данило трудоголиком, что было забавно, так как он был таким же, поэтому я предположила, что он вернется к своим обычным делам сразу после нашей свадьбы.

— Звучит неплохо, — пробормотала я.

Мы встали и на мгновение остановились друг напротив друга. Без каблуков Данило был на голову выше и гораздо шире меня.

— Я могу что-то поменять в интерьере? Например декор или мебель?

Данило заколебался, оглядываясь на поместье.

— Конечно, но, может, ты уведомишь меня о своих планах заранее.

— Тебе не стоит беспокоиться, что я превращу дом в розовую девичью мечту с оборками. Я больше не маленькая девочка.

— Поверь мне, я заметил, — пробормотал он, его взгляд скользнул по моим изгибам, прежде чем они поразили меня своей интенсивностью скручивания пальцев ног.

Эта менее сдержанная сторона Данило поразила меня, но я оценила ее. Я еще не знала, как с этим справиться. Это произошло слишком внезапно, и я не могла не задаться вопросом, не вынуждает ли он меня загладить свою вину за прошлое.

— Позволь мне показать тебе еще кое-что.

Я держала руки свободно обернутыми вокруг талии и старалась держаться на расстоянии вытянутой руки от Данило, чтобы он не попытался взять меня за руку. Его прикосновения вызывали хаос в моем теле, и мне нужно было сохранять хладнокровие, не торопиться и действительно позволить Данило сделать то, что он обещал.

Данило провел меня через внутренний дворик в огромный зимний сад, заключенный в стекло. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это был крытый бассейн. Данило открыл мне дверь. От размера бассейна у меня отвисла челюсть. Он имел Олимпийские размеры. Пальмы в огромных кадках украшали углы, создавая ощущение отдыха.

— Я стараюсь тренироваться здесь по крайней мере два раза в неделю. Это хорошее дополнение к спортзалу, — сказал Данило, указывая на бассейн.

Мне не терпелось проплыть несколько кругов в бассейне, но я решила подождать до следующего дня. Дверь в задней части плавательного зала вела обратно в дом. Данило коснулся моей спины, ведя меня по коридору.

— Это нормально? — пробормотал он, проводя пальцем по моей спине, показывая, что он имеет в виду.

Я встретилась с ним взглядом. Первым моим побуждением было сказать «нет», но это оказалось бы неправдой.

— Я не возражаю.

На самом деле, мне нравились нежные прикосновения и то, как Данило старался сделать так, чтобы я почувствовала себя комфортно. Я пожалела, что спровоцировала его прошлой ночью, когда мне необходимо была его реакция. Но что сделано, то сделано, и теперь нам нужно было придумать, как выбраться из этого.

Данило провел меня в огромную кухню.

— Ты можешь готовить здесь, когда захочешь, но Теодора обычно заботится об обеде. Я использую кухню только для завтрака. Ты встретишься с ней и остальными сотрудниками, когда вернёшься с обеда.

Я кивнула и последовала за Данило обратно по длинному коридору в гостиную, примыкающую к столовой, библиотеке, лаундж и гостевой ванной комнате.

— Где находится твой кабинет? — наконец спросила я.

— На верхнем этажа. Предпочитаю вид на сад оттуда.

— Сад действительно прекрасен.

Мы остановились перед лестницей, ладонь Данило все еще лежала у меня на спине.

— Когда тебе нужно ехать на встречу с девушками?

— Примерно через час, — ответила я. — Мы встречаемся в ресторане отеля.

— Я могу отвезти тебя туда и быстро переговорить с твоим отцом и братом. Уверен, что найду их в баре с Данте. Твои родители и брат приедут сегодня на ужин?

— Они могут? — с надеждой спросила я.

— Конечно. Уверен, что они будут рады увидеть снова тебя, прежде чем им придется завтра уехать. — Данило придвинулся еще ближе и взял меня за щеку. — Я же сказал, что собираюсь загладить свою вину. Я вкладываюсь в этот брак.

Его ладонь была теплой и сильной на моей щеке. То, как он искал моей близости после стольких лет разлуки, успокаивало. Тем не менее, я отступила с легкой улыбкой, желая быть той, кто установит границы на этот раз.