Хрусталь и золото

Глава пятая

Принц Микаэль крепко проспал почти всю ночь, а когда наконец проснулся, то почувствовал себя значительно лучше. Правда, сильно болела голова, но ему уже не казалось, что он погружается в бездонную пучину. Стараясь не обращать внимания на слабость, спустил ноги с дивана, осторожно сел.

– Вот это да! – раздался голос Эбби. – Куда это вы собрались?

– Есть вещи, которые даже вы не можете помочь мне сделать, – с мрачным видом заявил он.

Не обращая внимания на его слова, она подошла к нему, помогла встать на ноги и строго приказала:

– Обопритесь на меня.

– Я сам справлюсь, – пробурчал он, не желая прибегать к ее помощи.

– Возможно, вы правы, но тем не менее меня можно использовать в качестве опоры, – сказала Эбби твердым голосом и подставила ему плечо, словно заправская сиделка.

Он не ответил, стоял с закрытыми глазами и непримиримым выражением лица.

– Как вы себя чувствуете?

Микаэль выглядел плохо, но когда открыл глаза, то улыбнулся.

– Голова кружится, – сказал он. – Но кружится как-то… обычно. Не так, как раньше, словно наступил конец света и я кружусь в безвоздушном пространстве. С этим я справлюсь.

Рука Микаэля обхватила ее плечи. Какой он мускулистый! В расстегнутой рубашке она увидела скульптурно вылепленную грудь, гладкую и загорелую. У него потрясающее тело! Та ночь, когда она случайно попала в его постель, словно оказалась прелюдией к чувственному жару, охватившему ее теперь. Надо взять себя в руки, а иначе можно потерять голову.

У двери в ванную он сказал:

– Останьтесь здесь. Дальше я сам.

– Вы уверены?

– Уверен. – И закрыл дверь.

Она вздохнула. Принц нуждается в ее помощи, и она не может его оставить, пока он так слаб.

Эбби провела бессонную ночь, каждый час вскакивая с постели и заходя к нему проверить, как он. Пару раз за ночь ей казалось, что принц умирает, и она, склонившись к нему, прислушивалась к его дыханию. И вот теперь она чувствует себя совершенно разбитой.

Подойдя к окну, она стала смотреть на утреннее небо. Тучи так и не рассеялись, хотя дождь прекратился. Подходящее время, чтобы сбежать, но теперь сделать это она не может. Эбби закрыла глаза. Что ее здесь держит? Чем она обязана принцу Микаэлю? Единственное спасение – убраться как можно скорее из страны. А она медлит. Почему?

– Мне повезло, что вы вчера были здесь и смогли поехать за врачом, – сказал Микаэль, когда спустя несколько минут она довела его до дивана. – Если бы не вы, я, вероятно, лежал бы до сих пор на полу и ждал смерти.

– У меня не сложилось впечатление, что вы настолько были плохи, – ответила она, укрывая ему ноги одеялом. – К тому же кто-нибудь из вашей свиты в конце концов появится здесь.

– Не появится. Они не знают, где я.

Хорошо, если так, подумала Эбби. Но можно ли доверять его словам?

– Каким образом вам удалось удрать? – недоверчиво спросила она. – А как же служба безопасности?

– Мне не нужен сторож. Последнее время я сражаюсь со своей свитой. Мы годами жили в изгнании, тайно переезжая с места на место. А теперь они хотят, чтобы я снова таскал за собой толпы телохранителей, куда бы ни поехал!

Она смотрела на него, наклонив голову набок.

– Телохранитель помог бы вам быстрее, чем я, – заметила она. – Наверное, не так уж плохо иметь его под рукой.

– Вы прекрасно справились. Мне никто больше не нужен.

Их взгляды встретились, и ей вдруг стало нечем дышать. То, как он произнес свои слова, прозвучало почти намеком на романтические отношения. Господи! Даже помыслить об этом невозможно. Ее охватило странное ощущение… Эбби почувствовала прилив желания. Покраснев, она поспешно отвернулась от Микаэля.

– Вам было трудно вести мою машину? – неожиданно поинтересовался он.

– Вашу машину? – Она стояла к нему спиной, глядя в огромное окно. Если бы только он знал, какой страх ее обуял, когда она села за руль этого модного чудовища! – Немного. Но я с ней справилась.

Он нахмурился.

– Вы ее случайно не сломали?

Она криво усмехнулась, вспомнив, что когда включила первую скорость, то раздались какие-то подозрительные звуки.

– Думаю, что не сломала.

– Я рад. Машина чудесная, правда? Самая лучшая из всех, что у меня были. Да разве вы сами этого не поняли? Вам понравилось ее вести? Ну, по сравнению с тем, к чему вы привыкли?

Началось! А она рассчитывала утаить от него правду… Лучше уж все сразу выложить. Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

– На самом деле я ни к чему не привыкла. Я не вожу машину.

Он от удивления приоткрыл рот.

– Вы… не водите? – В его глазах промелькнул ужас.

– Нет. У меня нет прав. – И, помедлив, Эбби призналась: – Единственная машина, которую я пыталась водить, это старый «мерс» моего дяди. Я попробовала всего один раз, и у меня не очень-то получилось. Я сорвала привод. Это, кажется, так называется?

У принца вырвался сдавленный стон.

– Но вы не волнуйтесь – с вашей машиной этого не произошло. – Эбби вспомнила охвативший ее страх, когда она села на место водителя и увидела перед собой приборную панель. – Хотя ваша машина по сравнению с дядиной – это космический корабль. Я очень долго соображала, как ее завести.

– Этот «ламборджини» был изготовлен специально для меня, – побледнев, хрипло произнес принц.

Автомобили. Одна из самых любимых игрушек мужчин.

Эбби не могла понять эту страсть. Смешно, но ей почти доставило удовольствие мучить Микаэля своим рассказом. С простодушным лицом она произнесла:

– Да, машина прекрасная. Я, правда, ее немножко испачкала, но никуда не врезалась. И… – она помолчала, – нет, не думаю, что я ее поцарапала.

Он снова застонал, а она засмеялась.

– Да не беспокойтесь вы так! Я ее не повредила. Лучше беспокойтесь о себе. Как вы себя чувствуете? И не знаете ли… как долго вы пробудете в таком состоянии?

Он пристально посмотрел на нее.

– Почему вы спрашиваете? Вам необходимо куда-то ехать?

Она бросила на него взгляд исподлобья.

– Ну, вообще-то… – Сядьте.

Она удивилась.

– Зачем? Я и стоя могу с вами разговаривать.

– Сядьте! – строго приказал он.

Она послушно села в кресло напротив.

– У меня такое ощущение, что вам не терпится убежать.

Она поежилась. Только бы он не догадался, почему ей жизненно необходимо исчезнуть из страны. Он очень сообразителен, быстро все вычислит и поймет, что она замыслила кое-что незаконное. А что потом? Он ее задержит? Конечно, задержит и, возможно, отдаст под суд за кражу ребенка и еще бог знает за что.

– Мне необходимо уехать, – твердо заявила Эбби. – Вы ведь сами хотели, чтобы я уехала.

Он прищурился.

– Это было тогда, а не сейчас. Вот этого она и боялась!

– Вы были правы – мне действительно лучше уехать. Я уже сложила вещи и собиралась уйти, когда обнаружила вас на полу. Если бы не это, я была бы далеко отсюда.

– Куда вы направлялись?

Она не была готова к такому вопросу. Сказать ему правду невозможно, и Эбби, безвольно глядя в стену, повторила:

– Куда я направлялась? Ну…

– Если вам некуда идти, то можете остаться здесь, – повелительным тоном сказал он.

Как бы получше ему ответить? – подумала Эбби и тут поняла, что он уже не смотрит на нее. Взгляд его сделался отсутствующим, он весь дрожал.

Она вскочила, подошла к нему и пощупала лоб.

Жара не было.

– Микаэль, что с вами? Вам холодно? Я принесу одеяло.

Она ринулась в ближайшую спальню, стащила с кровати стеганое ватное одеяло и побежала обратно. Сердце бешено колотилось. Принц еще очень слаб, он тяжело болен, а она ведет себя с ним как с совершенно здоровым человеком. Стыдно!

– Ну вот. – Она укрыла его теплым одеялом и подоткнула со всех сторон. – Так лучше?

Он ничего не ответил, лежал с закрытыми глазами. Дрожь постепенно прошла, и Эбби показалось, что он заснул. Она облегченно вздохнула и повалилась в кресло. Принц Микаэль действительно серьезно болен. Выходит, она не может его оставить. По крайней мере в ближайшие дни. Ее охватил ужас. Она в ловушке!

А что, если у него более опасная болезнь, чем думает Грегор? Эбби посмотрела на часы. Где Грегор? Когда он вернется? Почему она не договорилась с ним о точном времени?

И вдруг ее словно прострелило: что, если Грегор не вернется? Что, если он слышал о пропавшем младенце и начал задавать себе вопросы?

Нет, Грегор не сделает ничего ей во вред. Она в этом уверена. Почти.

Принц Микаэль со стоном потянулся и обвел взглядом комнату. Чувствовал он себя отвратительно, его подташнивало, тело затекло от лежания на диване. Он хотел увидеть Эбби, но ни за что на свете не позовет ее на помощь, словно больной ребенок.

Микаэль закрыл глаза, и перед ним появилось другое лицо. Стефани Холленбек. Головоломка, решить которую он намеревался здесь. Собственно, для этого он сюда и приехал, но из-за своей непонятной болезни почти забыл о Стефани. И вот он лежит, слабый как котенок, и не в состоянии ничего придумать, а проблема со Стефани уже нависла над ним и с каждым днем давит все сильней.

– Жизнь – это театр, – любила повторять кузина Надя. – Нам дали определенные роли, и мы должны сыграть их до конца, либо мы обречены на провал.

Микаэль не был уверен в справедливости ее слов и точно знал, что его роль ему не нравится. Но если он собирается изменить свою роль, то нужно приступать к этому немедленно.

Большинство приятелей ему завидовали. Его друг Джереми высказался весьма определенно:

– Стефани Холленбек? Ну и ну! Надо быть принцем крови, чтобы завоевать такую женщину.

Да, она красива. Необычайно красива. И еще она злая и бессердечная. В жилах этой женщины вместо крови течет ледяная вода. Чем больше он ее узнавал, тем сильнее крепло в нем убеждение, что она принадлежит к категории бабочек, которые перелетают от одной вечеринки ла другую, словно с цветка на цветок. Самое мучительное, что она может себе позволить, – это изменить цвет собственного лака для ногтей. Стефани не видела дальше своего изящного носа. Жизнь для нее – это череда развлечений и увеселений.

Последней каплей стал случай на яхте с горничной – Стефани явно получала удовольствие, унижая простую девушку. Микаэль был свидетелем одной из отвратительных сцен, после чего он и удрал среди ночи с этой яхты и уехал как можно дальше от Стефани.

И на этой женщине он собирался жениться и прожить с ней всю жизнь?!

– Тебе вовсе не нужно с ней жить, – уверял его брат, кронпринц Дейн. – Это всего лишь выгодная сделка. Нам необходима политическая поддержка ее отца, да и деньги его очень кстати.

Как у Дейна все просто! Но этот разговор состоялся до круиза по Средиземному морю. А теперь представить эту снежную королеву матерью своих детей?! Ну нет!

Он громко застонал и запрокинул голову. Как же он влип!

– С вами все в порядке?

Он открыл глаза. Эбби! Какой контраст. Он улыбнулся. Стоит ей просто войти в комнату, как становится легко и приятно на душе. Почему Стефани не похожа на Эбби?

– Все в порядке, – ответил он и повернул к ней голову, но тут же поморщился от боли. – Нет, не совсем, хотя я все еще жив, а это уже кое-что.

– Кто такая Стефани? – спросила она.

Он бросил на нее изучающий взгляд. Он что, вслух произнес ее имя? Этого еще не хватало!

– Стефани? Вам показалось.

Она подошла поближе, а он не сводил глаз с ее милого личика. Эта девушка восхитительна, у нее врожденная элегантность, а фигурка… Да она просто модель! Правда, с россыпью веснушек на носу.

– Вы повторяли ее имя, – сказала Эбби. – Это Стефани Холленбек? Вы собираетесь на ней жениться?

Так. Слухи дошли и до нее. Надо полагать, что теперь это знают все. Газетчики, видно, постарались. Почему-то заныло под ложечкой.

– Солдат, которые бегут с поля боя, называют дезертирами, – тихо произнес он. – Как вы назовете мужчин, которые не хотят жениться на предназначенных им в жены?

Эбби улыбнулась – сначала глазами, а потом и прелестными губками.

– Точно так же, – заявила она. – Поэтому будьте настоящим мужчиной и выполните то, что обещали.

Он обреченно застонал.

– И ты, Брут? Неужели на моей стороне никого нет?

– Почему вы на ней женитесь, если… – Эбби замялась.

– И она, и я выполняем свой долг ради благосостояния и процветания страны. Это часть моих обязанностей как принца.

В темных глазах Эбби промелькнуло сомнение.

– Я знаю, что у вас репутация принца-плейбоя, – сказала она. – Но думаю, вам следует…

– Хватит! – Он поднял руку, и она замолкла.

Голубые глаза Микаэля гневно сверкнули. Он никогда не оправдывался и никому не доказывал, что он не плейбой, но то, что это обвинение прозвучало из уст Эбби, задело его. Очень сильно задело. Неужели о нем всегда будут думать именно так?

Эбби помолчала и кашлянула. Вид у нее был немного испуганный, но она продолжила:

– Я только хочу сказать одну вещь. Вам все равно придется жениться. И иметь детей. Вы сами сказали, что это часть работы принца. И… – Он недовольно хмыкнул, она вздрогнула, но торопливо закончила то, что хотела сказать: – Я хочу, чтобы вы знали – у вас замечательный подход к детям. Я в этом вчера убедилась. Вы будете отличным отцом.

Он смотрел на нее во все глаза. Услышать про себя такое… Представить себя в роли заботливого отца? Нет, невозможно. Но ее слова трогали до глубины души. Он и дети… Занятно.

Ему вдруг нестерпимо захотелось ее поцеловать. На него словно повеяло тропическим ветерком. Пухлые розовые уста манили, белоснежные зубы прикусили нижнюю губу. Да она просто обворожительна! Он представил, как целует эти жаркие сладкие губы и как крепко прижимает к себе теплое, соблазнительное тело… От этих мыслей его собственное тело отозвалось сильнейшим чувственным жаром. Давненько с ним такого не происходило!

Ха-ха! Можно порадоваться – это признаки жизни.

– Когда вам станет лучше, – продолжала Эбби, не подозревая о сладострастных мыслях принца, – то, может, вы захотите опять понянчить Брианну. Может быть, покормите ее из бутылочки. Ну, чтобы получше ее узнать. А когда поймете, какие младенцы милые, то перестанете их бояться.

– Бояться! – Он ухмыльнулся. – Младенцев? Вы что же думаете – я боюсь младенцев?

Не обращая внимания на его возмущение, она сказала:

– Для вас это будет полезной практикой. В один прекрасный день у вас появится свой ребенок, и вы спокойно возьмете его на руки.

Свой ребенок? Разумеется, у него будут дети, но он не собирается сам их нянчить.

– У меня для этого полно слуг, – заявил принц. – К счастью, мне не придется этим заниматься. – Он произнес эти слова машинально, особо не задумываясь. Насмешливый, высокомерный ответ. И вдруг похолодел и замолчал, сообразив, что так могла бы ответить Стефани. Боже! Неужели он уподобился ей?

Эбби, выразительно глядя на него, спокойно сказала:

– Вы нарочно пытаетесь поддеть меня и рассердить.

– Разве?

– Вы ведь воспитывались именно так, в окружении нянь.

Он задумался.

– Не совсем. Но тогда была иная ситуация. Мы почти все время прятались в горах, и мать свою я видел лишь изредка. А отец вообще был какой-то недосягаемой фигурой.

– Да, тогда была война.

Он грустно улыбнулся.

– Да, война.

От этой улыбки у Эбби где-то глубоко в груди разлилось тепло, и она поспешила уйти на кухню, заявив, что ей необходимо сварить ему куриный бульон.

Обдумывая то, что сказал принц, она вспомнила свои детские впечатления о королевской семье.

Джульенн и Грегор несколько раз совершали походы в горы, чтобы поглазеть на них, а по возвращении рассказывали разные истории. Судя по рассказам, члены королевской семьи ничем не отличались от других счастливых семей. А потом ее и Джульенн несколько раз приглашали в замок сопровождать принцессу Карлу на официальных приемах. Принцесса Карла очень им понравилась.

Джульенн даже ее жалела.

– Она похожа на птичку в клетке. И шагу ступить не может без слежки.

А вскоре они с Джульенн и сами оказались в такой же клетке, как и Карла. После смерти родителей сестры переехали к своему дяде, доктору Зейру, и практически попали под домашний арест. Жена доктора, тетя Уайнона, казалось, жила в постоянном страхе перед ним и ничем не могла помочь девочкам. Вначале Эбби и Джульенн бунтовали, но доктор Зейр умел придумывать такие наказания, что начисто отбивал любые попытки противиться его воле.

Последнее «восстание» устроила Джульенн. Эбби до сих пор дивилась тому, как сестре это удалось, но та нашла способ тайком встречаться с любимым человеком. Никто ничего не узнал, пока она не оказалась на седьмом месяце беременности.

Эбби налила бульон в небольшую тарелку, достала ложку, поставила все на поднос и отнесла принцу.

– Хотите попробовать? Сами справитесь? – спросила она.

Микаэль кивнул, вдруг почувствовав голод.

– Спасибо, – сказал он, глядя, как Эбби пристраивает тарелку у него в руках.

Она уселась в кресле напротив и смотрела на – принца, стараясь не выдать своего беспокойства. Ей надо выбраться отсюда – ведь от этого зависит будущее Брианны. И где, черт возьми, Грегор? Он сказал, что приедет сегодня, но не уточнил, в какое время. Она решила, что он появится утром, но уже полдень, а его все нет. Неужели он решил выяснить, что произошло в королевском семействе? Грегор до сих пор ничего не знает о ребенке. Но вдруг он что-то заподозрил?

Микаэль проглотил почти весь бульон. Теплая еда согрела его, и он почувствовал, как у него прибывают силы.

Он поднял на Эбби глаза. Она сидела в кресле, а неяркий свет уходящего дня падал из окна ей на лицо. В этот момент Эбби была похожа на… ангела. От нее исходил покой, а Микаэль, хотя и часто общался с женщинами, не привык к этому. В чем же дело? Он вдруг понял – она ему не навязывается. Все знакомые женщины сразу начинали с ним кокетничать. Конечно, Микаэль сознавал, что он интересный мужчина и многие дамы слетаются, к нему, как мотыльки на огонь. Но большинство из них видят в нем не просто мужчину, а исключительно принца. Им лестно быть рядом со знаменитостью, чьи фотографии мелькают в прессе и сплетни о котором у всех на устах.

А вот Эбби увидела совсем другое. Он читал это по ее глазам. А еще в этих темных глазах затаилась тревога. Она тревожится о нем или ее мучает что-то личное? Об этом он подумает позже. В конце концов, он ведь так и не узнал, почему она находится здесь.

Микаэль отставил в сторону тарелку.

– Эбби, скажите мне, кто отец Брианны? Я правильно понимаю – это не Грегор?

На ее лице промелькнуло удивление, она отрицательно покачала головой и нервно лизнула губы.

– Я не виделась с Грегором почти десять лет.

– Тогда кто же он? И почему он вам не помогает?

У нее перехватило дыхание. Что бы такое придумать? Перед глазами вспышкой возникло лицо отца Брианны. Она видела его всего раз, а Джульенн была от него без ума…

– Тебе надо с ним познакомиться, – говорила сестра. – Ты не представляешь, какой он чудесный!

Тогда они жили неподалеку от зимнего дворца, где обитала королевская семья. Квартира дяди находилась в пентхаусе, обстановка в ней была строгая и холодная, под стать ему – кругом хромированный металл и стекло. Джульенн не могла этого вынести, не могла вынести того, что ограничивают ее свободу, хотя в этой квартире у них было больше свободы, чем в других местах, где они жили с тех пор, как покинули Приозерье.

– Можно подумать, что мы с тобой живем в средневековье, а не в двадцать первом веке, – бушевала она.

Им было по двадцать лет, и они жаждали вырваться из темницы, в которую их заточил доктор Зейр. Джульенн умоляла дядю разрешить ей посещать театральную студию, и он в конце концов уступил и согласился. Приятель дяди – владелец небольшого театра – пообещал присмотреть за Джульенн.

А Эбби хотела брать уроки рисования. Дядя пообещал, но в результате заявил, что она слишком молода, чтобы вращаться в богемной среде. Эбби, конечно, расстроилась. Какую опасность могут представлять художники?

– Я слишком молода? Но многие женщины в моем возрасте уже замужем и имеют детей! – возмущалась она.

– Правильно, – холодно согласился с ней дядя. – Вот я и хочу сохранить тебя для этого. Ты потом скажешь мне спасибо. Как только я найду для тебя подходящую партию, о тебе станет заботиться муж, и вот тогда будешь поступать так, как тебе заблагорассудится.

В отношении племянниц у дяди были свои планы – он искал для них подходящих мужей, и говорил об этом с того самого дня, как они поселились у него, но не очень-то преуспел в своих поисках. Они с сестрой были миловидны, но красавицами их не назовешь, да и денег у них нет. А на членов королевской семьи и титулованную аристократию им и подавно рассчитывать было нечего. В последнее время дядя стал приглашать к обеду немолодых мужчин, которые вначале плотоядно пожирали глазами девушек, а потом мирно дремали прямо за столом. От таких кавалеров сердце не затрепещет…

– Если нас ждет вот это, – прошептала Джульенн, глядя, как очередной кандидат в мужья храпит на стуле в столовой, – то я лучше останусь старой девой. Думаю, что мне пора искать любовника.