И нет преград…

Глава 6

Солнце уже клонилось к закату, когда они взобрались на вершину горы. Энни увидела вдали причудливый городок в старом западном стиле. Видимо, это и был Прери-Стамп, о котором говорил охотник за головами, — самая яркая достопримечательность в их путешествии по Зазеркалью. Но сейчас Энни было все равно: она слишком устала.

Они опять весь день скакали верхом, устроив лишь один короткий привал, чтобы перекусить. Как и вчера Энни не заметила никаких признаков того, что они находятся в XX веке. Наоборот, встреченные ими в дороге всадники, фермер в фургоне с сеном и супружеская пара в старомодной двуколке были явными атрибутами века прошлого.

Энни чувствовала себя совершенно несчастной. Ее одежда уже просохла после дождя, но лучше от этого ей не стало. Теперь одежду, которую она не меняла целых два дня, покрывали запекшиеся лепешки грязи, а кожа и волосы были в песке. Связанные руки горели огнем, лицо пылало от ветра и солнца. Она отчаянно мечтала о ванне, а еще ей хотелось достать из сумки маленький пузырек с лосьоном и обтереть лицо и руки.

На зубах тоже противно скрипел песок. Энни выросла на ранчо и привыкла проводить много времени в седле. Она спокойно воспринимала многие вещи, которые другие назвали бы неудобством. Энни не впервой было спать на траве и справлять нужду под кустом. Но эта поездка даже ей казалась полнейшим абсурдом.

В довершение всех бед охотник за головами целый день молчал. После ее неудачной попытки украдкой напасть на него с ножом он сделался мрачным и неразговорчивым. Лицо его хранило гранитную неподвижность. Энни хотела было воззвать к своему похитителю с жалобной просьбой остановиться там, где можно было бы принять ванну, но понимала, как он раздражен.

Они подъехали к маленькому городку, и Энни прочла на дорожном указателе: «Прери-Стамп, Колорадо. Население — 272 человека». Впереди пролегала изрытая колеями дорога, по обеим сторонам которой тянулись дощатые фасады старинных зданий. Этот поселок очень напоминал Дэденд, только здесь по главной улице разъезжали лошади и двухколесные экипажи, а по тротуарам ходили мужчины и женщины, одетые как первые поселенцы. Из салуна, пошатываясь, вышел пьяный ковбой. Громко улюлюкая и паля в воздух из пистолета, он сел на свою лошадь и ускакал.

Энни покачала головой. Боже, как странно! Значит, она действительно совершила перемещение во времени и попала в другой век. Кажется, она уже приняла эту мысль, но потрясение было слишком велико. Энни взглянула на своего похитителя и не увидела на его лице никакой реакции. Ну конечно: эта обстановка была для него привычной!

Они продолжали свой путь. Энни заметила троих мужчин в оленьей коже и ковбойских шляпах, неторопливо шагавших по улице, двух индейцев в пончо, сидевших на скамейке, и входившего в салун мужчину в элегантном черном фраке. В дверях галантерейного магазина появилась домохозяйка в ситцевом платье, плотной шали и синевато-серой шляпке. Она вела за руки двух маленьких детей, одетых в костюмчики из коричневой домотканой материи. На крыльце соседней лавки три старика в широких брюках, фланелевых рубахах и потрепанных шляпах сидели за столиком, склонившись над костяшками домино. Потом на глаза Энни попались мул, две лошади, двуколка, лающая собака, бородатый старатель с осликом и фургон, в котором ехала семья переселенцев. В воздухе пахло лошадиным навозом и пылью.

И все же они приехали в цивилизацию, какой бы забавной она ни была. Энни решила растормошить своего сердитого спутника, понимая, что для нее это единственный шанс избавиться от физических страданий.

— Значит, это и есть Прери-Стамп? — спросила она наудачу. — И где же здесь пень? (Стамп (stump) по-английски значит «пень».)

Сэм раздраженно взглянул на нее.

— Похоже, не очень-то гостеприимное местечко, — добавила Энни, не теряя надежды разговорить спутника.

— Конечно, Прери-Стамп — не бог весть какой красивый город, — проворчал тот в ответ, — но в нашем положении выбирать не приходится. По крайней мере здесь вполне приличная гостиница.

Гостиница! Энни не могла сдержать прилива радости. Наконец-то они остановятся и она приведет себя в порядок!

Но тут ей в душу закралась тревога: ведь они, наверное, поселятся в одном номере! Впрочем, у Энни не было сил беспокоиться сейчас о таких вещах.

— И что же здесь есть? — поинтересовалась она, пытаясь продолжить разговор.

Сэм сдвинул шляпу на затылок.

— Прери-Стамп — всего лишь перевалочный пункт. Народ эстанавливается здесь, чтобы передохнуть и купить все необходимое, прежде чем отправиться в горы на поиски золота.

— Значит, я не ошибусь, если скажу, что это своего рода живой экспонат истории? — усмехнулась Энни.

Сэм наградил ее тем же хмурым взглядом. Господи, этот человек просто невыносим!

Он кивнул на видневшийся впереди привлекательный фасад.

— Мы переночуем вон там.

Они остановились перед красивым зданием с изящной вывеской, извещавшей, что это отель «Джефферсон». Спешившись, Сэм привязал лошадей к шесту, забросил на плечо седельные сумки, потом подошел к Энни и начал развязывать ей руки.

— Предупреждаю: веди себя хорошо, а то пожалеешь! — сурово изрек он.

Энни прикусила язык. Подумать только, каков наглец! Взгляд ее невольно задержался на огромном холодном «кольте», висевшем на боку похитителя, но она решила не совершать больше опрометчивых поступков, понимая, что в данный момент ее шансы на побег равны нулю. К тому же он еще не отошел после сцены у ручья, а у нее не было желания прощаться с жизнью.

Сэм стянул ее с лошади и поволок к гостинице. Несмотря на свою досаду, Энни невольно залюбовалась викторианским фасадом здания из белого кирпича. Первый этаж украшали два больших квадратных окна, в одном из которых свернулся калачиком пушистый рыжий кот, а в другом пышно зеленели комнатные растения. По второму и третьему этажам тянулись ряды высоких узких окон. Все сооружение венчала классическая крыша с резным карнизом.

Энни шагнула за порог и раскрыла рот от удивления, оглядывая шикарный вестибюль с викторианскими диванчиками красного бархата, толстыми сине-золотыми восточными коврами, раскидистыми папоротниками в плетеных кадках и картинами с изображением Скалистых гор. В дальней стене был устроен симпатичный камин из черного мрамора, над ним висело большое зеркало в медной раме. На потолке мерцала железная люстра с крупными лампочками из матового стекла. Услышав легкое шипение, Энни с испугом поняла, что помещение освещается газом. На одном из диванчиков храпел ковбой, надвинув шляпу на лицо и закинув ноги в сапогах на мраморную столешницу. Возле резной дубовой лестницы за массивной конторкой стоял маленький усатый портье. На мужчине был старинный черный костюм с бархатными лацканами, евр зализанные назад волосы делил прямой пробор.

Энни — в который уже раз — испытала чувство нереальности происходящего.

Недовольный голос Сэма ворвался в ее мысли.

— Пойдем, сестренка, хватит ворон считать! Можно, подумать, ты ни разу не была в гостинице!

— В такой — ни разу.

— Давай возьмем номер, — проворчал он и подтащил ее к конторке.

Увидев грязных, оборванных посетителей, портье поморщился.

— Добрый день, сэр. Чем могу служить? Сэм прищурился.

— Вы новичок?

— Да, сэр. Мистер Фалкрам умер. Сэм кивнул:

— Мне очень жаль. Один номер на ночь. С двумя кроватями.

Тревога Энни несколько улеглась: Сэм заказал две отдельные кровати. И все же ее не слишком прельщала перспектива провести ночь в одной комнате с этим бесноватым.

Портье посмотрел на Сэма с осуждением.

— Сэр, вы женаты на этой женщине? Сэм грубо хохотнул.

— Будь я на ней женат, разве я стал бы просить две койки? Маленький человечек покосился на Энни и покраснел.

— Но, сэр, это неприлично.

— Я не женат на ней, — перебил его Сэм. — Дело в том, что я охотник за головами и выполняю поручение судьи Райчеса из округа Гилпин. Эта женщина — моя пленница, опасная преступница. Я везу ее в Сентрал-Сити на суд и не собираюсь отпускать от себя ни на шаг.

Услышав слова «опасная преступница», Энни вскипела. Портье же покачал головой:

— Простите, сэр, но вы не можете спать в одном номере, если вы не муж и жена. Это неприлично.

— Да! — подхватила Энни. — Может быть, я не хочу спать с вами в одном номере! — надменно заявила она Сэму.

Он оскорбительно осклабился.

— Если ты предпочитаешь ночевать в каталажке, сестренка, я не против. Но предупреждаю, что там полно блох, пьяниц и разбойников с большой дороги. К тому же шериф… в общем, этот распутник любит побаловаться с дамочками, если ты понимаешь, о чем я толкую. — Он прошелся взглядом по Энни, внося полную ясность в свои слова.

— Негодяй! — в досаде крикнула она и тут же об этом пожалела.

Портье испуганно охнул, а Сэм схватил ее за ворот и оторвал от пола, заставив смотреть в его страшные карие глаза.

— Еще одно оскорбление, леди, — произнес он ледяным тоном, от которого по спине у Энни побежали мурашки, — и ты отправишься спать в каталажку!

Она боязливо кивнула.

Сэм так резко ее отпустил, что Энни пошатнулась. Он обернулся к портье и положил на стойку золотую монету.

— Хватит болтать, мистер! Мне нужен один номер на ночь. С двумя койками. Ясно?

— Да, сэр.

Раздосадованный человечек поспешно раскрыл книгу регистрации, повернул ее и пододвинул к Сэму.

— И поставьте наших лошадей в конюшню, — добавил Сэм, беря из чернильницы ручку и размашисто расписываясь в книге.

Портье кивнул:

— Я скажу мальчику-конюху, чтобы он присмотрел за вашими лошадьми.

— Премного благодарен.

Получив у портье ключ от номера, Сэм повел Энни на второй этаж. Он отпер третью дверь справа и втолкнул ее в комнату.

Удержав равновесие и метнув испепеляющий взгляд на своего мучителя, Энни осмотрелась. Комната была весьма симпатичной, большой и светлой. Две старомодные железные кровати, покрытые желтыми ситцевыми покрывалами, на окнах — такого же цвета занавески с кружевными оборочками, туалетный столик с белой мраморной столешницей, керамический таз и расписанный розочками кувшин. При других обстоятельствах этот номер показался бы Энни очень милым.

Но не сейчас. Она боялась оставаться наедине с этим страшным человеком и чувствовала себя чертовски неуютно.

Оторвав жадный взгляд от кувшина с водой, она с раздражением заметила, что Сэм внимательно за ней наблюдает.

— Мне… мне надо принять ванну, — пробормотала она.

— Потом, — отозвался он, ставя седельные сумки на стул. — Ты сможешь помыться вечером, а сейчас нам надо немного перекусить и сходить в галантерейный магазин, пока он не закрылся.

— В галантерейный магазин? — с надеждой переспросила она.

Он положил ключ от номера в карман.

— Да. Купим тебе одежду на смену. — Уловив в лице своей пленницы приятное удивление, он оглядел ее грязный костюм и ворчливо добавил: — Нам еще долго ехать до Сентрал-Сити, и потом, не можешь же ты явиться на суд в этих грязных отрепьях.

Щедрость Сэма вызвала в Энни прилив благодарности, который тут же схлынул, стоило ему снова упомянуть о ее несчастной участи.

— Предлагаете мне приодеться перед казнью? Он смолчал.

— Что ж, это справедливо. Вы так быстро меня увезли, что я не успела собрать вещи.

Его темные брови угрожающе сдвинулись.

— Хватит болтать! Если хочешь, можешь пока умыться.

Проникаясь к нему все большей ненавистью, Энни подошла к тазу и в первый момент отпрянула, увидев в зеркале свое отражение — чумазое существо в грязной одежде с обожженным солнцем лицом. Застонав, она смочила полотенце и протерла лицо и руки. Холодная вода приятно освежала иссушенную кожу, но в душе ее кипела обида.

Энни вздохнула. Наверное, она и вправду наговорила лишнего, но ее с детства учили говорить то, что думаешь. Надо отдать ему должное, Сэм избавил ее от ночи в компании гнусных бандитов, однако его наглость была невыносима. Какая женщина не возмутилась бы на ее месте?

Она отошла от таза, и Сэм тотчас занял ее место. Не спуская с нее глаз, он принялся смывать грязь с рук и лица. Энни достала из сумки расческу, расплела косу и попыталась вычесать из густых локонов грязь. Подняв голову, она увидела, что охотник за головами уже умылся и продолжает наблюдать за ней. Он не отводил взгляда, пока она протирала лосьоном обветренное лицо, шею и руки.

Отлично! Ей придется терпеть эту пытку целую ночь. И в то же время она до сих пор трепетала, вспоминая, как нежно он защищал ее во время грозы.

Энни щелчком закрыла сумку и дерзко взглянула на Сэма.

— Пойдем, — сказал он.

— Конечно.

Сэм провел Энни в маленькую гостиничную столовую на первом этаже. Они прошли мимо накрытого скатертью столика, где за ростбифом с картофельным пюре сидела нарядная пара. Женщина в шелковом платье и шляпке с цветами покосилась на их грязные костюмы. Энни заметила, что мужчина сосредоточенно читает «Роки маунтин ньюс». Прищурившись, она увидела дату и содрогнулась — 15 сентября 1885 года!

Итак, она права. Какие-то неведомые силы перенесли ее через столетие. Ну что ж, дорогая Энни, добро пожаловать в 1885 год…

— Что с тобой? — буркнул Сэм.

Она вскинула бровь.

— Неужели вы за меня волнуетесь?

Слегка покраснев, Сэм схватил ее за руку и потащил к угловому столику.

— Ты побледнела, и я решил, что ты из тех слабонервных дамочек, которые чуть что — хлопаются в обморок.

— О, не волнуйтесь, мистер Ноубл! Я в хорошей форме и готова идти на казнь, — откликнулась Энни. — Только голодна как волк.

Так, переругиваясь, они сели за столик. К ним подошла официантка в темном суконном платье, длинном белом фартуке, залитым кофе и мясной подливкой, и несвежем белом чепце.

— Добрый вечер. Что будете заказывать? — Она говорила в нос, как первые поселенцы.

Сэм нахмурился и погладил челюсть.

— Мне кофе, жареный бифштекс и картошку.

— Хорошо. — Официантка обернулась к Энни. — Вам то же самое, мэм?

— Я бы предпочла что-нибудь с меньшим содержанием холестерина, — брезгливо поморщилась Энни. — У вас есть рыба?

Женщина усмехнулась, хлопнув себя по бокам.

— Милочка, вы что, не знаете, где находитесь? Я что-то не видела, чтобы в здешних ручьях водилась форель. Если хотите рыбу, поезжайте в денверский ресторан.

Энни заметила в глазах Сэма такое же веселое удивление.

— А курица? — с надеждой спросила она. Женщина кивнула:

— Я принесу вам курицу с клецками. Кофе будете, мэм?

— Буду, — со вздохом сказала Энни.

После ухода официантки она опять обернулась к Сэму. Несмотря на усталость, выглядел он красавцем. Лицо его заросло щетиной, воротник рубашки из оленьей кожи запылился. Интересно, он тоже захочет помыться в ванне?

Энни прогнала эти мысли. Ее по-прежнему пугала и странно волновала зловещая хмурость Сэма.

— Почему вы такой мрачный? Что случилось?

Он удивленно поднял глаза, и Энни мысленно возликовала: ей удалось застать его врасплох!

— Ничего, — процедил он сквозь зубы.

— Неправда. Вы весь день смотрите волком. Его лицо стало еще более пугающим.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свое настроение, женщина.

Энни раздраженно махнула рукой.

— Впрочем, какое мне дело? Не хотите говорить — не надо!

Он продолжал мрачно молчать. Официантка принесла заказ, и они принялись есть, стараясь не смотреть друг на друга.

Вдруг Сэм хватил кулаком по столу — так сильно, что зазвенела посуда.

— Нет ничего более низкого, чем ударить человека ножом в спину!

От неожиданности Энни подскочила на стуле.

— Простите, что? — взвизгнула она, выронив вилку.

— Что слышала! Только подлецы убивают ножом в спину.

— О чем вы говорите?

— Ты хотела всадить мне нож в спину.

— Где? Когда?

В его карих глазах полыхнул огонь.

— Сегодня утром, после грозы. Энни опешила.

— Я не всаживала вам нож в спину!

— Нет, но собиралась сделать это. Мой отец всегда говорил: «Если хочешь убить человека, прояви благородство и сделай это открыто».

Энни потеряла дар речи. С какой стати он на нее набросился? В чем она провинилась?

И тут она вспомнила: мужчина из XIX века, кодекс чести Дикого Запада. Наверное, в здешних краях убийство ножом в спину считается очень большим оскорблением.

Ну хорошо, а везти на казнь невинную женщину — это благородно?

В глубине души Энни испытала удовлетворение оттого, что ей удалось так сильно разозлить Сэма Ноубла. Взглянув на его гордое, возмущенное лицо, Энни не сдержала понимающей улыбки.

— Вы сердитесь, потому что вас чуть не одолела слабая женщина?

Судя по тому, как потемнело его лицо, ее вопрос попал в цель.

— Не в этом дело.

— Да, я пыталась от вас сбежать. Ведь вы же не верите ни одному моему слову!

Сэм хмуро усмехнулся.

— Сегодня ты показала, кто ты есть на самом деле. Энни пыталась сохранять спокойствие. Она понимала:

Сэм никогда не перейдет на ее сторону, если будет и дальше считать ее грязной преступницей, способной на подлое убийство. А ей, как это ни странно, не хотелось, чтобы он о ней плохо думал.

— Послушай, — сказала она совершенно искренне, — я не хотела убивать тебя ножом в спину.

— Думаешь, я в это поверю? Энни смотрела на него в упор.

— Я хотела связать тебя по рукам и ногам и удрать. Его взгляд был недоверчивым и все таким же суровым. Поддавшись минутному порыву, Энни нагнулась вперед и тронула его за руку.

— Сэм, я не хотела всаживать тебе нож в спину, поверь!

Он отдернул руку.

— Ешь. Нам еще надо сходить в галантерейный магазин.

Энни вздохнула и вновь принялась за еду.

Сэм пребывал в полной растерянности. Ее прикосновение обожгло ему руку, а от взгляда этих больших голубых глаз у него внутри все переворачивалось. Черт возьми, эта женщина способна вертеть мужчиной, как ей заблагорассудится! Совсем недавно он готов был собственноручно вздернуть ее на первом же суку, а сейчас ему очень хотелось ей верить.

Свихнулся он, что ли? Как можно верить тому, кто хотел тебя зарезать? Пока Энни ела, он украдкой следил за гордым наклоном ее головы и изящными движениями рук. Его пленница таила в себе опасное очарование.

Пожалуй, она права: он разозлился оттого, что его чуть не одолела женщина. Но почему вообще в нем взыграли все эти чувства — гнев, уязвленное самолюбие? Куда подевалась его профессиональная бесстрастность?

Когда он обнял ее на берегу ручья, она тронула его своей беззащитностью. Только эта маленькая лгунья была вовсе не так беззащитна, как казалось. Она с ловкостью заправской бандитки вытянула нож у него из ножен, а он ничего не заметил. Интересно, какими еще талантами она обладает? Пока ее мягкие ягодицы прижимались к его паху, он забыл об опасности, сосредоточившись на ее женских прелестях.

А потом весь день не мог отделаться от безрассудного желания, которое невольно примешивалось к его досаде и ярости. Охотник за головами понимал всю губительность такого желания, но инстинкт торжествовал над разумом.

Его и сейчас преследовали воспоминания о том, как она умывалась, расчесывала свои золотистые волосы и протирала лосьоном гладкую кожу.

Черт возьми! А ведь им придется провести целую ночь в одной комнате!

Целая ночь с преступницей! Женщины опасны и непредсказуемы, как гремучие змеи. Сэму доводилось конвоировать самых отпетых негодяев, но, наверное, ему все же не стоило связываться с особой женского пола.