И телом, и душой

5 глава

Парк, как всегда ее успокоил. Или почти успокоил. Было ли сейчас возможным для нее успокоиться? Унять бешено бьющееся сердце и посмотреть на мир теми же карими глазами, которыми она смотрела на него еще вчера?…

Возможно ли поверить в то, что одно утро может изменить многое?… Такое, казалось бы, желанное. Но такое одинокое, как и прежде. Наполненное счастьем и слезами одновременно?!

Разве можно было заставить сердце не болеть?! Не сжиматься в агонии от кровоточащих ран?!

Ей никогда не удавалось себя успокоить. Она пыталась. Но никогда не могла. Не получалось.

Всегда были они — воспоминания, которые плелись за каждым ее шагом, не давая и шанса на то, чтобы забыть. Она помнила. Всегда помнила все.

Лена откинулась на спинку лавки, с каким-то опустошением внутри тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Она была почти счастлива сегодня утром. Так счастлива, как не была счастлива, наверное, все те девять лет, что прожила рядом с человеком, которого любила до безумия. Так счастлива…

Между тонкими бровями пролегла складочка. Губы невольно дрогнули.

Как же она могла забыть о том, что ей не дозволено иметь такую драгоценность, как счастье?! Не позволено быть счастливой и мгновенье?! Как она могла позволить себе забыть об этом?!

Какая же тонкая грань существует между счастьем и иллюзией этого счастья!?

Она была почти счастлива сегодня утром. Когда проснулась в кольце рук Максима, обнимающего ее за талию и прижимающего к себе. А ведь это случалось крайне редко!! Когда увидела улыбку на его губах. Такую знакомую, но уже забытую улыбку на его красивом лице! Когда обнаружила золотое обручальное колечко на безымянном пальце правой руки, она думала, что человек может сойти с ума от счастья. Неужели так бывает, что весь мир перестает существовать, превращаясь в тугое скомканное пространство, поглотившее в себе лишь тебя и его?!

Хотелось петь, танцевать, делать глупости. Делать все, что душе было угодно!

Можно было быть счастливой!

Нет, нельзя. ЕЙ — нельзя. Счастье было создано не для нее.

Сегодня утром она услышала, как разбиваются хрупкие, едва зародившиеся, хрустальные надежды и мечты. Как поразительно звонко бьются они о реальность и распадаются на миллионы крохотных осколков, усыпая, словно розами, хрусталь у твоих ног. Этот звон всегда будет стоять в ее ушах.

Так же, как тот сигнал телефона, оповещающий о входящем вызове. На мобильный телефон Максима.

Она никогда не позволяла себе того, чтобы копаться в его телефоне. Никогда за девять лет. Этот раз был первым. И последним. Потому что звук рухнувших надежд навсегда останется в ее сердце, вновь и вновь зарубцовывая ее болью.

Она всего лишь не хотела будить Макса. Хотела, чтобы спал дольше. Он так много работал в последнее время. Она хотела, чтобы он отдохнул… А получилось…

Лена подошла к столику, на котором лежал телефон, тихо, как мышка. Дрожащие пальцы нажали на «принять вызов» почти против ее воли.

Женский голос обдал ее приторно сладким ароматом, оседая противной сладостью в груди, словно дегтем. И казалось, что он оглушает ее.

Слова, слова, слова… Такие пустые, но такие значащие! Такие грубые и острые, словно клинок.

Слова, которые убили ее надежды.

Она не слышала уже ничего. Ни голоса незнакомки — любовницы Макса. Ни криков самого Максима, все же проснувшегося и бросившегося к ней с упреками и ругательствами.

Он кричал на нее, требовал больше никогда так не поступать, ругался и клял ее на чем свет стоит. Что-то доказывал или в чем-то ее уверял, она не понимала. Просто тупо смотрела в пространство.

Ей было все равно.

В глазах стоял густой туман. В ушах звенел противный голос незнакомки. А в сердце вновь воткнули острый нож с отравленным лезвием.

Как быстро могут рухнуть надежды?… За считанные секунды!

И золотое колечко на безымянном пальце уже казалось Лене огромным булыжником, который ей насильно повесили на тонкий пальчик.

Так обидно и так горько. Так больно!

А Максим кричал на нее. За что?… За то, что ответила на звонок его любовницы, о которой итак знала?!

Она ничего ему не сказала. Вообще ничего.

Надоело.

Накинула на себя халат и заперлась в ванной комнате. Переоделась и, ничего не сказав Максу, ушла из дома. В парк. Тот самый парк, который всегда ее успокаивал, а сейчас, так же, как и все вокруг, был бессилен что-либо сделать…

Лена приоткрыла глаза. В их уголках блеснула слезинка, и она смахнула ее пальцами.

В кармане плаща настойчиво завибрировал телефон.

Она нажала на «отказ», даже не глядя на дисплей.

Макс звонил ей уже раз пятнадцать за то время, что она была в парке. А она не отвечала ему. Прекрасно осознавая, какой разнос он устроит ей вечером, но не собираясь разговаривать с ним сейчас, когда единственное, что ей хочется сказать, это попросить его перестать ее уничтожать.

Зачем он купил ей кольцо?! Зачем поехал за ним ночью?! Надел ей его на палец?…

Лена невольно бросила взгляд за золотой ободок, сжимавший ее пальчик, словно тисками.

Его любовница… Сердце обожгло старой болью.

Интересно, он купил кольцо уже после того, как провел с ней ночь?!

Ее передернуло от отвращения.

Лена спрятала руки в карманы плаща и сжала их в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Она приподняла глаза вверх, наблюдая за тем, как ветер гонит свинцовые тучи вдаль. Когда-то голубое, свежее небо превратилось в темно-синее и безжизненное за считанные дни.

Как и ее жизнь, когда-то светлая и ясная, превратилась лишь в ее подобие. Месяц за месяцем, год за годом уничтожая ее, подавляя и превращая в ничто.

Еще несколько дней назад начались дожди. Сильные, серые, резкие, сопровождающиеся острыми и колкими порывами ветра. Но Лена по-прежнему продолжала приходить на лавочку в парк. Единственное место, где она могла чувствовать себя свободной и живой.

Как странно, что именно это место стало тем самым местом, которое дарило ей жизнь.

Казалось, что оно должно в последнюю очередь стать таковым. А оказалось…

Но, наверное, одну боль может залечить лишь другая. Поэтому она не ощущала пустоты и смертельной тишины в душе, когда приходила сюда. Потому что та боль, что бушевала в груди сейчас, разрывая ее на части, не могла сравниться с той, что она испытала девять лет назад. Здесь же. В этом самом парке.

Лена опустила голову вниз.

Неужели она многого просит?… Просто быть счастливой… Кажется, что так мало. Так мало…

Она не услышала шороха листьев под ногами спешащего к ней человека, не увидела боковым зрением очертания его силуэта, а поэтому вздрогнула от неожиданности, когда он окликнул ее по имени:

— Лена!..

Сердце дрогнуло, узнавая голос, и бешено застучало в груди, отдаваясь звонким гулом в ушах.

Она обернулась, зная, кого увидит рядом с собой.

— Андрей!

В черном длинном пальто, без шапки, засунув руки в карманы, стоит и смотрит на нее в упор.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась она и хотела привстать с лавочки, но мужчина жестом запретил ей это делать, и она подчинилась.

Он пожал плечами и грустно улыбнулся.

— Да так… Город решил посмотреть, — пробормотал он, глядя на нее и не отводя глаз от ее бледного лица, словно читая что-то в ее карих глазах.

Лена молчала, глядя на него с грустью. Она хотела улыбнуться, но улыбка вышла такой вымученной, что она тут же стерла ее с лица, пожалев о том, что вообще пыталась улыбнуться.

Андрей, естественно, заметил движение ее губ. От его глаз никогда ничего не ускользало.

Но он ничего не сказал ей, пристально глядя на нее, словно прожигая взглядом или вынуждая что-то сказать, слегка прищурив глаза и сведя на переносице брови, он продолжил:

— Гуляю вот по парку. Здесь многое изменилось за время моего отсутствия.

Лена подняла на него глаза, которые отвела минутой ранее.

— Тебя не было в городе десять лет, — проговорила она.

Андрей усмехнулся.

— Да. Глупо было бы надеяться на то, что все останется так, как тогда, когда я уезжал, — его губы скривились, а потом вдруг превратились в тонкую линию. — Только парк такой же, — проговорил он с каким-то скрытым смыслом и посмотрел на Лену пристально и прямо. — Правда?

Лена почувствовала, как легкие наполнились огнем, вытесняя кислород. В груди что-то дрогнуло.

Может, сердце забилось сильнее, тяжело и настойчиво барабаня в грудную клетку глухими ударами?…

— Да, — сипло выдавила она из себя.

Андрей подошел к лавочке и опустился на краешек рядом с Леной. По-прежнему держа руки в карманах, устремил глаза вдаль.

— А ты что здесь делаешь? — спросил он, не глядя на нее.

Лена опустила голову, стараясь не выдать своего смятения. Напрасно, конечно же.

— Я кормлю голубей, — выдавила она из себя.

Андрей бросил на нее быстрый взгляд, затем вновь перевел его вдаль.

— Но не сегодня.

Сердце забилось в ее груди, как сумасшедшее. В голе встал ком, сухой и тугой.

— Почему ты так решил? — спросила она тихо.

Губы Андрея дрогнули, а в глазах, когда он посмотрел на нее, Лена уловила грустный огонек. Ладони ее вспотели, хотя еще недавно были холодными и замерзшими.

— У тебя нет корма для них, — проговорил Андрей так же тихо, как она.

Лена тяжело вздохнула, опустила голову вниз и ничего не ответила.

Как она могла забыть о том, что Андрей всегда читал ее, как раскрытую книгу?!

Казалось, они могли бы молчать вот так вечно, если бы молчание не убивало их, раскаляя до предела атмосферу и прожигая насквозь их тела и души.

— Сегодня… особенный день, — проговорила Лена тихо и подняла глаза вверх, глядя в пространство.

Андрей просто кивнул, не желая допытываться. Не желая, чтобы она лгала ему. Прекрасно понимая, что она будет делать это даже против собственной воли.

Он посмотрел на нее, окинул беглым взглядом легкий серый плащ и нахмурился:

— Почему ты так легко одета? — и не успела Лена и ответить, добавил с гневом: — Куда смотрит твой муж?!

Слова застыли на губах, так и не произнесенные. Лена сглотнула, прикусила язык.

Если бы ты знал правду, Андрей! Если бы ты только знал!

Она хотела бы что-нибудь сказать, ответить, хотела просто поговорить с ним. Как раньше, когда они были друзьями, но не знала, что можно сказать.

И вдруг, накаляя ее нервы до предела, в кармане вновь завибрировал мобильный телефон.

Лена вздрогнула, напряглась.

Андрей заметил все. Нахмурился.

Лена посмотрела на него, он поймал ее взгляд глазами.

— Муж?

Одно-единственное слово легко между ними непреодолимой пропастью.

Не в силах ответить, Лена просто кивнула.

Телефон продолжал звонить.

— Ответишь?

Лена вновь кивнула. На автомате, наверное.

Придется. Придется ответить. Хотя все внутри нее противилось этому, призывая не отвечать, отключиться, бросить телефон куда-нибудь подальше.

Спрятаться в самый дальний уголок вселенной, чтобы Макс не смог ее отыскать!!

Но она достала телефон из кармана, смотрела на него несколько секунд, чувствуя на себе пристальный, обжигающий кожу взгляд зеленых глаз мужчины, сидящего рядом, а потом поднесла его к уху.

— Да?

— Лена?! — закричал Максим. — Лена, чтоб тебя! Где тебя черти носят?! Я с ног сбился, тебя разыскивая! И почему ты не отвечала?! Черт, да ты знаешь, сколько раз я тебе звонил?!

Лена покосилась на Андрея, гадая, слышал ли он слова Максима.

— Не кричи, пожалуйста… — попросила она мужа.

— Не кричать?! — возмутился Максим. — Не кричать, черт возьми?! Да ты представляешь, что я чувствую, а?! Или тебе плевать?!

— Максим… — попыталась проговорить Лена, поворачиваясь к Андрею полубоком.

— Где ты?! — перебил он ее. — Где ты, говори немедленно, я приеду!

Лена прикрыла глаза, успокаиваясь.

— Ты в парке, да?! — не ожидая ответа, выпалил он грозно. — Вновь в этом чертовом парке?!

— Мне нравится здесь гулять, — тихо проговорила она.

— МНЕ не нравится, что ты там гуляешь! — выкрикнул муж.

— А мне все равно! — выпалила Лена неожиданно для самой себя и тут же прикусила язык, испугавшись собственных слов, сказанных в запальчивости.

Максим замолчал, резко оборвав поток грозных слов.

Она слышала его тяжелое, грубое дыхание, оно обдавало ее жаром, оно оглушало ее, оно щекотало ей нервы, натягивало их, как тетиву.

И она сама дышала часто и тяжело, ощущая, как его состояние, словно по ниточке, передается ей.

Ему было плохо. И ей тоже стало плохо.

Она хотела сказать что-нибудь, успокоить его, сказать, что скоро приедет, но Макс опередил ее.

— Я просто… волнуюсь, — проговорил он тихо, запинаясь, словно признаваясь в чем-то интимном. — Когда ты приедешь?

Искры взорвались в ее душе, распаляя ее сердце, болезненно сжимавшееся от таких простых слов.

— Скоро.

Она знала, что этого для него не будет достаточно.

— Когда?! — настойчиво повторил Макс.

— Скоро, — упрямо повторила она.

Разъедающее молчание и грубое тяжелое дыхание. Они могли бы свести с ума.

— Я буду ждать, — выпалил Макс гневно, сквозь зубы и отключился.

Я буду ждать… Я буду ждать?!

Лена ошарашенно уставилась на телефон, чувствуя, что дрожат ресницы и трясутся губы. Телефон едва не выскользнул из ее рук, когда она торопливо засовывала его в карман.

Мир словно перестал существовать. Все кружилось вокруг нее в бешеном танце, закручивая и ее в свою сумасшедшею безумную воронку. Вырывая воздух из легких, наполняя вены горячей лавой и обжигая кожу огнем. Разрывая ее напополам.

Она повернулась на лавочке, тяжело дыша… И наткнулась на пристальный взгляд внимательных глаз.

Андрей! Она забыла о нем. Совершенно забыла!

Щеки ее залились румянцем, она опустила голову.

Андрей молчал, Лена тоже.

Что они могли сказать друг другу в этот момент?… Были ли на свете слова, которые сейчас можно было произнести?! Он прекрасно все понимал и без слов. А она уже так много сказала!

Андрей отвел глаза в сторону, словно бы собираясь и дальше молчать, а потом неожиданно проговорил:

— Может быть, посидим в кафе?

Лена уставилась на него ошарашенно.

— Поговорим… — продолжил Андрей, не глядя на нее. — Мы так долго не виделись…

Последние его слова, словно ножом по обнаженной коже.

Лена вздрогнула, сглотнула, подняла на него затравленный взгляд.

— Прости. Я не могу.

Слова сорвались с ее губ почти против воли. Потому что она всегда так говорила. Отвечала тем, кто предлагал ей это. Всегда. И сейчас тоже…

Андрей прикрыл глаза лишь на мгновение. Но этого мгновения ей хватило, чтобы понять, что он ожидал от нее именно этого ответа. Но все равно оказался к нему неподготовленным.

Он все понял. Всегда понимал.

Даже тогда, когда десять лет назад признавался ей в любви, а она ему в ней отказала.

Лена тронула его за руку, призывая посмотреть ей в глаза. Андрей резко обернулся к ней.

— Мне нужно идти, — тихо проговорила она, почти шепча эти слова. — Прости.

Андрей горько улыбнулся с затаившейся в глазах грустью и кивнул, ничего не говоря.

Лена привстала с лавочки, чувствуя, что если сейчас же не уйдет, то разревется прямо здесь, перед ним. Грудь сдавили невыплаканные слезы, сердце болезненно сжималось в груди.

Она сделал шаг в сторону, намереваясь уйти. Бросила на Андрея быстрый взгляд.

— Еще увидимся, — проговорила она с надеждой.

Боясь, тем не менее, что и эта надежда может рухнуть, как хрустальный бокал.

Андрей не двинулся с места, даже не шевельнулся. Горько усмехнулся.

— Конечно.

Он ей не поверил, и Лена поняла это.

Она быстро отвернулась, повернулась к нему спиной. Сделала несколько шагов вперед. Убегая.

Боль давила в виски, смущение окрасило щеки в пунцовый цвет. Отчаяние превратилось в острый комок, полосуя горло словно ножом. Все болело, болело, болело… Нещадно.

Грудь сдавило тисками. Лена открыла рот, жадно глотая воздух, но раскаленная лава жгла огнем все ее существо.

Она резко остановилась. Подняла глаза в почерневшее осеннее небо.

Сделала глубокий вздох. Обернулась к мужчине.

— Андрей! — окликнула она его.

Он поднял на нее глаза резко, не ожидая от нее ничего. Привстал с лавочки, не отрывая от нее взгляд.

Нужно бежать. Бежать от него! Это неправильно. Так не должно быть! Беги, беги!

Он двинулся к ней медленно, но неотвратимо.

Поздно.

— Да? — проговорил он, застыл в шаге от нее.

Лена ощущала, как стучит в груди сердце, колотится в грудь громкими ударами. Может быть, Андрей слышит его стук?… Она подняла на него глаза.

— Давай встретимся когда-нибудь, — предложила она тихо. — Когда ты свободен?

Андрей пожал плечами.

— Когда удобно тебе, тогда и встретимся, — проговорил он взволнованно

Лена сглотнула.

Бежать! Скорее, скорее! Уже поздно…

Дрожащими руками она достала из сумки блокнот, вырвала из него листок. Ручка скользнула по нему, оставляя след. Лена протянула листок Андрею.

— Вот мой номер, — тихо проговорила она. — Позвони мне, хорошо?

Андрей уставился на листок неверящим взглядом, долго смотрел на него, внимательно изучая цифры, а потом взял его из ее дрожащих рук в свои, такие же дрожащие.

Лена мгновенно отступила на шаг, словно ошпаренная. Посмотрела на Андрея испуганно.

— Я позвоню, — проговорил мужчина, глядя на девушку.

Лена кивнула, тяжело вздохнула и отвернулась от него. Чтобы он не прочитал в ее глазах того, что она уже жалела о содеянном.

Нельзя было этого делать. Нельзя! Что скажет Максим?! О Боже!

Лена стремительно направилась прочь, ощущая, как в груди что-то рвется на части.

— Лена!

Она резко остановилась, ощущая, что ноги почти не держат ее. Не обернулась. Не смогла.

— Спасибо, — услышала она тихий нежный голос.

Она вздрогнула, закрыла глаза на мгновение, сглотнула. Прижала к себе сумку, словно за ней желая скрыться от всего мира. Такого безумного, сумасшедшего мира, сведшего с ума и ее тоже.

— Не за что, — выдавила она из себя.

И стремительно зашагала прочь, чтобы не вернуться и не отобрать из его дрожащих пальцев заветный листок с номером своего телефона.