Идеальная пара

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Себастьян вытащил пробку из бутылки Рислинга две тысячи четырнадцатого года. Он налил его в бокал, отметив тонкий, чистый цвет вина. Оно было не дорогим марочным, но имело высокий рейтинг. Девяносто один балл по шкале критиков. Конечно, это было субъективно, но по большей части большие публикации, такие как «Wine Spectator» и «Wine Advocate», знали его качество.

И оно должно было хорошо сочетаться с вырезкой из свинины, которую Эрик любезно предоставил. У мужчины на лице сияла знающая улыбка, когда он принес Себастьяну ужин на двоих, и сказал ему, как хорошо было иметь соседей. Они с Диной жили всего в миле от его квартиры, но когда Себастьян пригласил их прийти и поужинать, Эрик отказался.

Оставив Себастьяна одного с единственной женщиной, которую он по-настоящему желал за столько лет. С той, которую, был уверен, он не должен был хотеть, потому что она была настолько далека от его идеала совершенства, насколько могла быть женщина.

Он застрял с ней на восемь недель. Вернее, она застряла с ним. Красивая, жизнерадостная Тиффани собиралась жить с его суровым, раненым эго.

Я даже больше не могу смотреть на тебя, Себастьян. Думаешь, я хочу этого? Ты думаешь, я хочу стоять перед городом и притворяться, что могу любить тебя? Притворяться, что хочу тебя?

Он сделал глубокий вдох и попытался изгнать этот особый голос. Он все еще чувствовал холод от ее отказа, когда делал предложение женщине, которую так долго любил. Женщине, которая не могла смотреть на него.

Не то, чтобы она была единственной. Его собственная мать умерла, когда он работал в Лондоне, и сестра не потрудилась позвонить и пригласить его на похороны.

Так случилось, когда человек делал плохой выбор. Он терял все.

— Вырезка должна быть готова через двадцать минут, — сказала Тиффани, отскакивая от плиты, когда он вошел. — Эрик сказал, что она должна медленно прогреться, тогда мясо не высохнет.

И она действительно отскочила. Тиффани серьезно отнеслась к правилу о бюстгальтере. Эта красивая грудь двигалась свободно, заставляя его ладони чесаться от желания снова коснуться ее. Насколько она чувствительна? Мог ли он заставить ее кричать и извиваться, потянув за соски?

Отпрянет ли Тиффани в ужасе, если он действительно дотронется до нее? Или она отступит в этот дерзкий, кокетливый образ, который надевала, когда пыталась не показать, насколько его вид беспокоил ее? Однажды она видела его без ног — просчет с его стороны — и именно так и сделала. Девушка покраснела и попыталась сказать ему, что все в порядке, и что считает его привлекательным.

Конечно, она так считала. Все любили неприятные шрамы и сдавленные конечности.

Так почему, когда Себастьян снова начал видеть сны о сексе, они было с Тиффани, а не с Алисией? Когда он начал впускать этот сон?

Он знал, что это было в ту самую минуту, когда Тиффани вошла в его жизнь, и это испугало его.

— Отлично. Это даст нам возможность пройтись по правилам дома.

Он налил второй бокад. Ему нужно было взять все под свой контроль. Это был единственный способ. Тиффани могла быть безрассудной, когда дело доходило до ее личной жизни. Она также могла быть слишком доброй, и на этот раз он не собирался разрушать ее.

— Как ты это делаешь? — она покачала головой, когда прыгала около барной стойки перед ним. — Я всегда в восторге от того, как тебе удается влить одинаковое количество в каждый стакан.

О, об этом он мог поговорить.

— Точность. Бережное отношение. Годы и годы обучения. Это то, что оценивает суд мастеров сомелье. В тестировании мастеров есть три части. Слепая дегустация, обслуживание и теория. Я всегда был лучшим в сервисной части. Только нужно было это сделать. Моя семья открыла небольшой ресторан в городе, откуда я приехал. Будучи подростком, я работал за барной стойкой. О, я не был допущен юридически, но никто действительно не заботился об этом. Мой отец любил вино, и как оно играло с едой.

— Твой отец шеф?

— Не по отраслевым стандартам. Его учил мой дед. Лоу был учреждением в Южной Грузии. Это происходило приблизительно в течение пятидесяти лет.

— Мне бы хотелось когда-нибудь поехать туда.

— Сейчас все не так, — из-за него. — Боюсь, после смерти моего отца им пришлось закрыть ресторан. Ну вот. Я думаю, ты знаешь, что это вино хорошо сочетается со свининой. Рислинги (прим.: сорт винограда), как правило, хороши с рыбой и свининой.

Она взяла у него стакан и сделала большой глоток.

— Очень вкусно.

Обыватель. Он покачал головой.

— Как же так, ты выросла при домашнем хозяйстве и не научилась смаковать что-то такое прекрасное, как вино?

В тот день, в больнице, он многое о ней узнал. Выяснил еще больше, когда тайком побывал у ее отца. Харлон Хейс возглавлял собственную империю. Он жил за счет старых денег и в течение многих лет управлял империей универмага своей семьи, прежде чем продал его в возрасте сорока пяти лет и основал благотворительную организацию. Тем не менее, Тиффани была окружена слишком большим количеством денег, чтобы вести себя, как подросток, сбившийся с пути первым шотом текилы.

— Моя мама любила Манхэттены и Маргариты. Папа все еще пьет свой бурбон, — девушка пожала плечами и сделала еще глоток. — Извини. Для меня это все алкоголь.

Это было тем, в чем он мог ей помочь.

— Стой. Ты должна рассмотреть вино, прежде чем пить его. Посмотри на цвет.

Она слегка застонала, но если и было что-то, что он собирался сделать, пока они были вынуждены жить вместе, это научить ее ценить вино.

— Желтый.

Он поднял стакан к свету.

— Это чистое, яркое вино. Цвет и яркость вина говорят мне, что оно было отфильтровано, как и все американские вина. Я бы назвал это звездным ярким вином из-за того, сколько света проходит через него.

Она подняла свой.

— Я не думала об этом в таком ключе. Это красиво. Мне нравится термин «звездная яркость».

— Глубоко вдохни и скажи мне, что ты чувствуешь.

Тиффани сморщила нос.

— Себастьян, я чувствую вино.

— Но под ним так много, — он поднял бокал и позволил аромату омыть его. То, что мужчина любил, было сложностью, воюющими ароматами, которые каким-то образом смешивались, чтобы сделать винтаж. — Лайм. Яркое зеленое яблоко с намеком на мокрые камни.

Она улыбнулась, ее взгляд как-то повлиял прямо к его члену.

— Влажные камни? Я не уверена, что это звучит аппетитно.

Потому что она не понимала упражнение на понимание вин.

— Вино — это земля, из которой оно исходит. Этот рислинг — из долины Колумбии в штате Вашингтон.

— Я думала, ты любишь только европейские вина.

Все думали, что он сноб.

— Не совсем. Я ценю множество разных видов вина. Мне нравится аргентинский Мальбек и французский Бордо. Одним из моих любимых вин, которые можно выпить, является чертово клубничное вино, продаваемое ящиками в магазинах Южной Джорджии. Оно стоит семь долларов за коробку, и это большая коробка.

— Серьезно? Я бы не посчитала тебя любителем дешевой выпивки. Я даже не видела, чтобы ты пил пиво.

— Я не был окружен пивом в юности. Мой отец любил вино. Он опробовал и оценил его. Будучи подростком, когда не мог получить ничего качественного, мы с лучшим другом нашли человека, который купил нам клубничное вино, в то время мы заплатили за него как за пачку сигарет. Мы пили его на пляже и были героями средней школы. Когда я пью это вино, то снова молод. Я сижу на пляже, глядя на океан, мои ноги в песке и вся жизнь проносится мимо меня.

— Я бы хотела попробовать это вино когда-нибудь, — сказала она мечтательно.

Себастьян не мог не вздрогнуть.

— На вкус это, как ад, но оно важно для меня. Я хочу сказать, что вино не то, из-за чего можно показаться снобом. Это то, что любят. Это то, что объединяет людей, и это делалось уже тысячи лет. Я люблю Рислинг за то, что это прозрачное вино

Она снова подняла стакан.

— Не совсем.

Вероятно, она проспала все обучение «Вино для начинающих», которые он давал для всех серверов. Может быть, она запомнила только список соответствий, который он ей дал, и вообще не получила никакой теории.

— Я не говорю о том, как это выглядит. Я говорю о винограде и о том, как рислинг, как правило, олицетворяет регион, в котором он выращивался. Именно поэтому рислинги довольно дикие. Эльзаский рислинг насыщеннее в спирте из-за того, что содержит больше ноток минерала, в то время как немецкие рислинги могут быть довольно милыми и фруктовыми. В Австралии есть виноградник, в котором выращивают рислинг, который скрещивают с лаймовыми и цитрусовыми тонами. Каждый виноград отличается, и вкус вина исходит от земли, на которой он вырос, от воздуха, которым он дышал, и осадков, которые питали лозы. Это немного похоже на людей. Это все о том, откуда оно взялось. Вот почему я люблю Рислинг.

— Хорошо, — Тиффани подняла бокал. — Мне нравится цвет. Это похоже на то, когда солнечный свет проникает в комнату и освещает ее. Я не думаю, что мое обоняние стоѝт рядом с твоим. В основном я чувствую запах вина.

— Все в порядке, — ответил он. — Я просто хочу, чтобы ты подумала об этом, прежде чем выпить.

— Потому что это имеет смысл для тебя, — Тиффани сделала медленный глоток на этот раз, по-настоящему смакуя. — Оно не такое сладкое, как некоторые из рислингов, которые я пробовала. Это мне нравится.

— Хорошо, — мужчина сделал глоток, позволив ноткам жидкости стечь по горлу. Богатые. Сухие. Цитрусовые. И зеленое яблоко. — Это довольно хорошее вино по цене. Именно поэтому я поместил его в меню. Оно будет сочетаться с блюдами из свинины и с некоторыми из рыбы.

— Я запомню это, — она села.

Проклятье, но Тиффани была красивой женщиной. Она также была той, от которой ему следовало держать руки подальше. Независимо от того, что сказал Большой Таг, он не встречался с женщинами, с которыми работал.

Он ни с кем не встречался. Себастьян играл с сабами. Когда потребность становилась слишком большой, он находил партнершу на короткое время. Он ни с кем не спал. Он трахался, и это начинало надоедать. Становиться пустым.

— Ты что-то говорил о правилах? — Тиффани наклонилась вперед, оперев локти о бар. — Являются ли эти правила ведением домашнего хозяйства или больше правила большого плохого Дома?

— Я не думаю, что различаю их.

Себастьян не мог допустить, чтобы эти большие глаза его смягчили. Это почти случилось в ее квартире. Когда она встала после того, как он отшлепал ее и по лицу Тиффани текли слезы — его поразил импульс желания дотронуться до нее. Он хотел впитать ее так, как в тот вечер, когда она была пьяна, и плакала на его плече. Хотел разгладить волосы и пообещать, что все будет в порядке, что сможет исправить многие вещи для нее. Это был путь, который, наверняка, привел бы к неудобству для нее и унижению для него.

— Я предпочитаю чистое помещение, в котором живу. Мне не нравится беспорядок. Я ожидаю, что ты будешь хранить свои вещи на их местах.

Потому что он все равно мог споткнуться, как бы ни старался.

Ноги, на которых он теперь ходил, были у него всего лишь год. Первые два года мужчина провел в инвалидном кресле.

Садовое инвалидное кресло Дома (прим.: торговое название кресла).

Он все еще не чувствовал себя абсолютно комфортно в протезах.

— Я могу попробовать, — сказала она, нахмурившись. — Буду честна, я не самая большая в мире опрятная чудачка.

Он мог сказать это, судя по состоянию ее квартиры. Она была загромождена, немного запылена. За исключением ее мольберта. О нем прекрасно заботились. Себастьян скорее хотел потратить время, чтобы попросить у Тиффани разрешение посмотреть, как она рисует.

В ту ночь, когда привез ее домой, он видел одну картину. На ней были изображены три смеющиеся девушки, вихрь цветов, настолько ярких, что он мог слышать, как они хихикали, когда плескались в луже в дождливый день. Рисунок создавал больше впечатлений, чем реальность, запечатленная на фото, и он понял, что девушка пыталась передать.

— Если ты будешь готовить, я буду убирать, и наоборот.

Себастьян начал составлять в голове список, еще в длинной дороге. Поездка, которая была бы значительно короче, если бы они уехали вовремя. Когда она подпевала сладким поп-песням после того, как сменила радио, он сидел и думал, как продолжать их дальнейшие отношения.

С осторожностью. Много и много осторожности.

— Я не лучший повар в мире, — продолжил мужчина, — но могу справиться. Большинство ночей, мы, конечно же, будем есть в «Верхних», поскольку наши тренировки для нового ресторана будут длиться долгие часы, но я предпочел бы завтракать здесь, а не пропускать еду или покупать фаст-фуд. Эрик убедился, что холодильник снабжен теми продуктами, которые я просил.

— Завтрак, — она отсалютовала ему свободной рукой. — С этим я справлюсь.

— В дополнение к нашим обязанностям в «Верхних», мы теперь возьмем на себя дополнительную задачу — делать вид, что мы долгосрочная пара Д/С, и нам нужно поговорить о том, как это будет выглядеть, — еще одна вещь, о которой он думал с того момента, как ловушка захлопнулась вокруг него. — Ты знаешь, что, возможно, могла спасти нас от этого соглашения. Дому гораздо труднее сказать «нет». Саба всегда имеет силу. Есть ли причина, по которой ты не использовала свою привилегию?

— Я не хотела, — просто ответила она. — У меня не было постоянного Дома, и я подумала, что было бы интересно посмотреть, что это такое.

Она вообще думала?

— Ты понятия не имеешь о том, каков я в качестве доминирующего партнера.

— Теперь знаю, — ответила Тиффани. — Ты любишь правила и графики, также предпочитаешь быть очень честным.

— Я могу быть очень требователен в своих стандартах.

— Я могу быть очень гибкой, — выстрелила она в ответ, сексуально улыбнувшись. — Правда. Я все еще могу сесть на шпагат и все такое.

— Ты слишком опрометчива, Тиффани.

Мужчина не ценил безрассудство, так почему же она, словно сирена, манила его? Если бы он слушал этот зов, то потерпел бы крушение.

— А ты слишком напряжен, Себастьян.

— Что же, я обнаружил, что безрассудство и следование эмоциональному пути имеет тенденцию приводить человека к проблемам.

— Иногда проблемы весело, — дразнила она.

— А иногда приводят к трагедии.

Она немного протрезвела, наклоняясь к нему. Ее голос смягчился.

— Да, но все что угодно может привести к трагедии. Ты можешь сделать абсолютно все правильно, совершить все шаги верно и все еще иметь дело с трагедией. Но настоящее счастье и радость склонны идти в паре с риском. Эти вещи стоят того.

Девушка была очень молода и не защищена.

— Ты шла на риск со своим бывшим?

Она сморщила нос, словно в отвращении.

— С которым из?

Вероятно, он не хотел знать, как много их было.

— Тот, что в тюрьме.

Тиффани потупила взгляд.

Боже правый.

Себастьян добавил:

— Тот, которого собираются выпустить. Или их на самом деле было больше одного?

— У меня была насыщенная жизнь, — защищалась она. — И нет, не совсем. Я не рисковала с Бобби. Я делала некоторые сумасшедшие вещи в своей жизни, но некоторые сказали бы, что встречаться с Бобби было самым нормальным. Знаю, Большой Таг описал его так, будто он серийный убийца, но Бобби был инвестиционным банкиром. Я познакомилась с ним благодаря сестре. Берри встретила его на показе мод, что должно было быть знаком для меня бежать, но он был забавен и казался приятным. К сожалению, у него также были проблемы с кокаином, и это привело его к участию в схеме пирамиды, которая обманула кучу инвесторов.

Значит, даже когда она пыталась быть нормальной, все превращалось в хаос.

— Ты сдала его?

— Конечно, — ответила Тифф. — Я не могла позволить ему навредить людям так, как он хотел.

Одна вещь, которую он о ней узнал — какой доброй была Тиффани. Немного наивной, но доброй. Это была одной из тех вещей, чем она манила. В реальном мире ею, вероятно, пользовалась много раз. Это заставило его задуматься. Себастьян знал, что должен отпустить все, но ему было любопытно.

— Было тяжело предать его?

Она потрясла головой.

— В каком-то смысле. Я заботилась о нем. Сначала я пошла к нему и попросила остановиться и возместить ущерб. Но Бобби сказал, что если я пойду к копам, он сделает мне больно. Он попытался убедить меня, что докажет копам, что я также была вовлечена.

— И ты не испугалась?

— Я актриса, а не идиотка. У него не было доказательств, но я бы все равно пошла к копам, — просто объяснила девушка. — Он причинял боль людям, и я могла остановить это. И если бы не сделала это, то, вероятно, не смогла бы жить в ладу с собой.

Она была невероятно нравственной. Он восхищался этим.

— Итак, Бобби сейчас выходит, и поклялся отомстить?

Тиффани закатила свои дерзкие прекрасные глава.

— Он сказал кучу дерьма. Но это не значит, что Бобби действительно придет за мной. В последний раз, когда он написал мне письмо, отвечая на которое, я объяснила, что работаю в месте, где все чуваки знали, как убивать людей, и он был бы глуп, если бы пришел за мной. После этого я больше о нем ничего не слышала. Знаешь, что я больше всего помню о нем? Помимо всех преступлений? Бобби делал отличные бутерброды. Покупал хлеб из какого-то места для гурманов в центре города, а я никогда не находила ничего подобного. Я должна была купить хлеб и заставить Мэйкона проанализировать его для меня, потому что он невероятно дорогой. Я не могу заплатить десять долларов за какую-то буханку хлеба.

Он покачал головой, потому что иногда девушка говорила очень быстро. Также, Тиффани была очень хороша в том, что отклонялась от темы.

— Он писал тебе? Из тюрьмы?

— Да, хотя Бобби не посылал письма мне напрямую. Из того, что я могу сказать, он посылал их своему другу, а тот уже пересылал их мне. Но это было всего несколько раз. Видимо, у кого-то есть работа по чтению всей тюремной почты, но также тонна этих писем, поэтому на самом деле, они только читают первые несколько страниц, и эти страницы полны всякой ерунды, а затем он добирается до «Я убью тебя, сука», — она подняла руку. — Но это было несколько лет назад. Последнее письмо, которое Бобби сумел написать, было очень извиняющимся. Однако, мне интересно. Если бы я хотела зверски убить кого-то, я бы, вероятно, тоже извинилась перед ними. Знаешь, чтобы сделать их менее бдительными.

— Ты не сможешь выйти из этой квартиры без сопровождения, — когда, черт возьми, она собиралась упомянуть, что ее бывший парень все еще пытался связаться с ней? Знал ли ее отец? Кто-нибудь вообще? — Если в какой-нибудь момент он попытается связаться с тобой, ты немедленно найдешь меня и сообщишь об этом. Если почувствуешь угрозу, можешь сначала позвонить в полицию, но я, черт возьми, должен быть вторым человеком, которому ты скажешь, хотя, тебе не нужно будет звонить мне, потому что не знаю, смогу ли выпустить тебя из своего поля зрения. Ты понимаешь, насколько это серьезно?

— Бас, ничего страшного. Бобби был умным человеком. Он сидит за финансовые махинации, и определенно не захочет вернуться туда. Я шутила о том, что он убьет меня. Его сестра связалась со мной, чтобы сказать, что Бобби действительно раскаялся. Видимо, он прошел реабилитацию в тюрьме, и хочет загладить свою вину.

— Или, он хочет убить тебя, и это хороший способ приблизиться. И клянусь, если ты снова назовешь меня Басом, тебя ждет очень длинная порка, которая не закончится, пока твоя задница не станет такой красной, что ты не сможешь сидеть неделю. Я ясно выражаюсь?

Она спрыгнула со своего барного стула и обошла бар, взяв бутылку вина, девушка наполнила его бокал.

— Да, Себастьян. Думаю, тебе, возможно, нужно еще. Я раздражаю тебя, не так ли?

Тиффани беспокоила его.

— Думаю, твоя жизнь немного более хаотична, чем я предпочитаю.

Улыбаясь, девушка положила свою руку на его.

— Все не так плохо, как ты думаешь. В основном, она скучная.

Она была так близко, и Себастьян не мог не думать о том контракте, который они подписали всего несколько часов назад. Это дало ему право защищать и утешать ее. Он объяснил ей, что они могли игнорировать ту часть, которая давала ему право трахать ее, раздвигать ноги и прижиматься к ней ртом. Чтобы пробовать ее и окутать себя ее запахом.

Себастьян имел право наклониться и поцеловать ее. Естественно, у Тиффани было право сказать «нет», но этот контракт открыл дверь, которую он хотел держать полностью закрытой и запертой, ручку которой подпирал стул.

— Себастьян, думаю, мы должны поговорить о том, как все будет происходить. Обещаю, я сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я начинаю понимать, сколько тебе нужно, и я хочу дать тебе это, — начала она.

Мужчина обнаружил, что склонился к ней. Девушка понятия не имела, в чем он действительно нуждался. Сбежит ли она, если узнает? Или он мог бы использовать это наивное, нетерпеливое любопытство в свою пользу?

Как сильно ей в конце будет больно, когда Тиффани, в конце концов, поймет, насколько Себастьян недостоин ее?

Казалось, все это не имело никакого значения для его члена. Он начал напрягаться в его брюках.

— Ты не начала понимать, чего я хочу.

Она поджала губы.

— Так расскажи мне. Я думаю, ты понял, что я очень открытый человек.

Себастьян сделал шаг назад, пытаясь найти равновесие. Мужчина ударился спиной о барную стойку, и почувствовал, как правая нога подкосилась. Боже, он ненавидел падать и не хотел делать это перед ней. Ему удалось уравновесить себя, прежде чем упасть окончательно.

Тиффани потянулась, чтобы схватить его, и он увидел в ее глазах тошнотворное сочувствие.

Мужчина отступил. Да, именно поэтому он должен был держаться подальше. Самое последнее, чего он от нее хотел — это сочувствие.

— Я в порядке.

Себастьян ненавидел этот взгляд, который всегда возвращал его к тому моменту, когда он понял, что потерял все.

Я больше не могу смотреть на тебя.

— Себастьян, все хорошо. Ты потерял равновесие, — сказала она, — но устоял. Даже не пролил свое вино.

Но мог. Себастьян мог разлить все по полу, и ей пришлось бы все протирать. Боже, если он не смог справиться с такой спокойной, разумной женщиной, как Алисия, какого черта он имел дело с кем-то вроде Тиффани?

— Я не нуждаюсь в помощи. Ты должна держаться подальше. Вот еще одно правило. Не трогай меня, если у тебя нет разрешения. Это жесткое правило. Я не знаю, как вели себя твои другие Домы, но я предпочитаю, чтобы между нами все было, как положено.

Она сделала шаг назад, расширив глаза.

— Прости. Я всего лишь попыталась помочь.

Это были глаза раненой лани, которые он был уверен, увидит еще не раз. Тиффани была симпатичной, счастливой бабочкой, порхающей вокруг цветов.

Себастьян был измученным, неуклюжим зверем, который неловко уничтожал бабочек и вредил их нежным чувствам.

Было бы лучше, если бы она узнала об этом сейчас.

— Могу я коснуться вас, Сэр? — ее глаза снова загорелись.

— Не думаю, что это необходимо прямо сейчас.

Себастьян не был уверен, что она собиралась делать, но знал, что точно не справился бы с этим.

Тиффани кивнула.

— Хорошо. Рычи дальше, лев. Я выдержу это.

— Что? — он не был уверен, что правильно расслышал.

— Ничего, Сэр. Мне кажется, ужин готов. Я накрою на стол, — ярко улыбнулась девушка.

Она начала поворачиваться, но Себастьян не мог ее отпустить.

— Почему ты хочешь прикоснуться ко мне?

— Потому что я подумала, что вам нужны объятия, Сэр. Вы, кажется, не понимаете нескольких истин в мире.

И она собиралась поведать их ему? Тиффани была милой девушкой, но всегда имела надежную подстраховку. Она выросла богатой и была окружена семьей, которая любила ее и поддерживала все, что она делала. Девушка собиралась рассказать ему о жизни?

— Какую истину я упустил?

Она открыла духовку и полезла внутрь.

— То, что мы все спотыкаемся, падаем и нуждаемся в объятиях. Я знаю, что делаю. Это был очень долгий и грубый день. Я ласковый человек, и это имеет тенденцию означать, что мне нужна любовь в моей жизни. Думаю, что все это будет очень сложно для меня, раз мне не позволено трогать вас. Но я понимаю, что это не для моего удовольствия. Это услуга для Таггартов, которым я очень обязана. Я переживу.

Тиффани сказала это так, словно хотела прикоснуться к нему. Черт. В какую игру она играла? Чего от него хотела?

Когда в последний раз кто-то обнимал его из чистой и настоящей нужды?

Его жизнь стала жесткой, Себастьян нуждался именно в этом. Ему нужен был контроль, и, конечно, нужно была дисциплина. Дистанция. Он нашел, что хорошее эмоциональное расстояние от людей помогало ему сосредоточиться на своих целях.

Дело не в том, что ему не нравились люди вокруг него. Они ему очень нравились, включая Тиффани. Мужчина просто понял, что на расстоянии функционировал лучше.

Но разве не его долгом было, как ее доминирующего партнера, давать ей то, в чем девушка нуждалась? Ему больше не нравилось, когда его касались, но Себастьян отвечал за ее комфорт, пока она была под его опекой. Он был осторожен в выборе своих партнеров. Всегда искал саб, которые не нуждались в эмоциях от него.

Тиффани не была его выбором, но на следующие несколько недель, все же, была его.

Возможно, если он объяснит это ей, она поймет.

— Противокасательное правило не должно навредить твоим чувствам. Это просто мой путь как Дома.

Она поставила блюдо на плиту.

— Я понимаю.

Но было легко увидеть, что ей все еще было больно. Себастьян мог сказать ей, искать привязанность в другом месте, но что это будет означать? Им не нужно было поддерживать эту уловку на работе. За исключением того, что Большой Таг поручил ему защищать ее, а не просто решить проблему обучения.

Как бы он ни смотрел на это, они застряли вместе. Себастьян мог дать ей то, что ей нужно было, или объяснить, что она может найти свою привязанность в другом месте.

Эта мысль раздражала его гораздо больше, чем он хотел признать.

— Думаю, что на оставшуюся часть нашего контракта я не хочу, чтобы ты флиртовала с другими мужчинами, — медленно произнес Себастян, обдумывая эту мысль.

Она была его сабой, независимо от того, как попала под его опеку. Он мог рассматривать это не более, чем как упражнение в гибкости. Это не должно было что-то означать. Все дело в том, чтобы дать ей именно то, что ей нужно. Когда он действительно думал об этом, это могло бы сделать его лучшим Домом. Более дисциплинированным.

Тиффани повернулась.

— Итак, я не могу трогать тебя, и мне не разрешено флиртовать. Что именно составляет флирт? Неужели я вообще никого не могу обнять? Я этого не ожидала, Себастьян. Должна сказать, я разочарована.

— В тебе есть хоть немного терпения?

Тиффани нахмурилась.

— Это не то, что можно обо мне сказать.

Ему придется это исправить. Да, теперь он видел, что мог помочь ей с любым количеством вопросов, но ему нужно будет быть гибким. Это могло бы сработать, и в ближайшие несколько недель было бы легко и мирно, если бы только он принял ее потребности.

— Я понимаю, что тебе нужна физическая близость. У меня есть свои собственные потребности. Я требую, чтобы ты проявляла ко мне некоторую лояльность, пока мы связаны контрактом. Несмотря на то, что это все для шоу, наши коллеги узнают об изменении нашего статуса, и я предпочел бы, чтобы вокруг нас не было сплетен. Если тебе требуется объятия, ты должна получать их от меня. Я отменю свое правило о касании, но ты должна понимать, что так было в течение долгого времени, и мне придется привыкнуть к этому.

Девушка расплылась в блестящей улыбке. Черт, когда она улыбалась, вся комната освещалась. Тиффани осторожно подошла к Себастьяну и шагнула в его пространство.

Она была маленькой по сравнению с ним, нежной для его громадного зверя. Себастьян мог прятать его под гладкими костюмами и отполированными манерами, но мужчина знал, кем был внутри.

Она наклонила голову и посмотрела ему в глаза.

— Я обниму вас сейчас, Сэр. Я упустила свой реабилитационный уход после порки, и это беспокоило меня с тех пор.

— Это была дисциплинарная порка.

Он хвалил ее за то, что она преуспевала. Тем не менее, Себастьян вспомнил, насколько уязвимо Тиффани выглядела впоследствии. Что, если отсутствие физической привязанности для нее было тяжелее, чем шлепки? Он не собирался причинять ей боль таким образом. Боже, ему было неловко. Себастьян не знал наверняка, что делать дальше. Должен ли он уже ее обнять? За плечи или за талию?

— Я знаю, что это так, но я могу быть довольно небезопасной, и слова не работают так, как объятия. Если ты хочешь показать мне, что я сделала что-то хорошее, я хотела бы, чтобы ты каким-нибудь образом коснулся меня. Я знаю, что ты Дом, но надеюсь, ты подумаешь об этом. Думаю, это может сделать нас лучшей командой.

Медленно двинувшись, она обняла его, будто понимала, как странно все это было для него.

Девушка прижалась к нему, положив голову на грудь.

Ее волосы были цвета Шардоне на свету. Пшеница и солнечный свет, а также блеск тонкого кристалла. Он провел по ним руками, пытаясь забыть неловкое чувство.

Это было не так уж и неловко. Тиффани казалась очень комфортной. Возможно, с ним все было в порядке. Себастьян сделал глубокий вдох, решив хотя бы на этот раз дать ей ее время. До этого она превосходно исполняла свою роль, с изяществом принимая свою дисциплину. Тиффани должна была это иметь, если нуждалась. Ее волосы пахли как клубника со сливками. Он вдохнул запах, сосредоточившись на тонких ароматах, которые исходили от Тиффани Хейс. Под фруктовыми нотками ее волос был чистый, мыльный аромат. Она хорошо пахла. Он обнял и почувствовал ее. Мягкая, гладкая и теплая, как одеяло в его руках.

Это было не так уж и плохо. Он мог с этим справиться.

Это ощущалось почти хорошо.

Девушка подняла голову и казалась спокойнее, чем раньше.

— Спасибо, Сэр. Вы хорошо справились. Такой большой, что я чувствую себя в безопасности.

Себастьян сделал шаг назад и глубоко вдохнул, не желая признавать, сколько ее слова значили для него.

— Некоторые люди сказали бы, что женщина такая же деликатная, как и ты, должна быть осторожна с мужчинами столь же большими, как и я.

Она вернулась к счастливой, веселой Тиффани. Повернувшись на каблуках, она подошла к плите, где подогревала овощное блюдо, что Эрик принес, вместе со свиной корейкой.

— Некоторые люди идиоты.

Он собирался наказать ее за грубое слово, когда девушка подняла свою большую ложку и повернулась к нему.

— Не могли бы вы налить мне еще один бокал, пожалуйста, Сэр? Было очень вкусно. Я с таким нетерпением жду обед. Нагуляла аппетит.

Тиффани подмигнула ему и повернулась, предоставляя очень хороший вид на свою круглую задницу.

Себастьян поднял руку и налил ей еще один бокал.

Он и сам был очень голоден.