Идеальный брак?

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Вогель на второй линии.

Кабинет Габби словно парил над центром города. Зеркальные окна современного небоскреба отражали солнечные лучи, не мешая наслаждаться изумительным — в любую погоду — видом.

Стояло чудесное летнее утро. Чистое лазурное небо, мерцающая на солнце вода. В нескольких километрах от городской пристани за следующим в Мэнли паромом тянулась пенистая дорожка. Но и паром, и пытающиеся обогнать его яхты казались игрушечными по сравнению с огромным танкером, медленно входящим в порт.

Преодолевая внутренний протест, Габби вернулась к своему столу и ответила на телефонный звонок.

Пять минут спустя она положила трубку на рычаг, убежденная, что необходим закон против мужчин, считающих целью своей жизни унижать женщин.

Кофе, горячий, сладкий и крепкий, а также процесс его приготовления оказались хорошим успокоительным, и Габби решила не вызывать секретаршу.

Когда она бросила на стол папки с документами, которые необходимо было проверить, зазвонил внутренний телефон.

Это могли быть Джеймс или Бенет, с меньшей вероятностью Мэри и еще меньшей — Моника.

— Габби?

Этот женственный, с легким придыханием голос невозможно было спутать ни с чьим. Настроение Габби резко упало.

— Привет, Аннабел.

— Как насчет совместного ленча?

«Какой смысл откладывать неизбежное?» — подумала Габби, сверяясь с ежедневником.

— Я могу встретиться с тобой в час. — Она назвала престижный ресторан неподалеку. — Ты закажешь столик или я?

— Лучше ты, Габби, — скучающе протянула Аннабел. — У меня встреча с агентом. Я могу и опоздать.

— В два тридцать я должна вернуться в офис, — предупредила Габби.

— В таком случае подожди десять минут и делай заказ.

Габби попросила секретаршу забронировать столик, выпила кофе и погрузилась в работу. За несколько минут до назначенного времени она отложила документы и зашла в туалетную комнату.

Зеркало отразило стройную, безупречно элегантную молодую женщину в легком кремовом немнущемся костюме — авторская модель — и шелковой блузке. Заплетенные во французскую косу волосы не требовали дополнительного внимания, так что Габби лишь чуть-чуть подкрасила губы и прошлась по лицу пуховкой.

Десять минут спустя она уже входила в вестибюль ресторана, и бросившийся навстречу метрдотель сам провел ее к столику. Габби заказала минеральную воду и, просмотрев меню, выбрала итальянский салат и свежие фрукты.

Аннабел, благоухая дорогими духами, в красном шелке, струящемся по известной всему миру фигуре, присоединилась к ней через сорок пять минут после назначенного времени. Высокая, длинноногая, со стильно подстриженными темными волосами, с макияжем, умело подчеркивающим экзотическую красоту лица, она была неотразима.

Не дождавшись извинений за опоздание, Габби молча смотрела, как Аннабел заказывает воду со льдом, салат из свежих овощей и фруктовый десерт.

— Когда начинается твой следующий контракт?

Кошачья улыбка изогнула уголки алого рта, карие глаза хитро сверкнули.

— Не терпится избавиться от меня?

— Отнюдь! Вежливый вопрос, — с легкой насмешкой ответила Габби.

— И светский интерес к моей карьере?

Габби прекрасно знала, как продвигается модельная карьера сводной сестры. Об этом заботилась Моника, детально извещающая всех и каждого о непрерывно растущем рейтинге Аннабел на мировых подиумах.

— Ты предложила эту встречу, — мягко напомнила Габби, с нарочитой медлительностью поднося к губам бокал. Сделав один глоток, она так же медленно поставила бокал на стол, глядя Аннабел прямо в глаза.

Та едва заметно прищурилась.

— Мы никогда не дружили.

Если честно, Аннабел всегда была мстительной мегерой, и Габби не стала скрывать свое мнение:

— Ты делала все возможное, чтобы разрушить родственные отношения.

Аннабел отмахнулась от обвинения, элегантно приподняв красивое плечо, и небрежно забарабанила длинным алым ногтем по ножке бокала.

— Дорогая, разве можно винить меня в том, что я хотела занимать главное место в нашей общей семье? Номер один! На меньшее я не согласна.

Габби наколола на вилку последнюю дольку дыни.

— Может быть, перестанешь ходить вокруг да около и перейдешь к делу?

В глазах Аннабел вспыхнули жадные искорки.

— Моника сообщила мне, что Джеймса все больше тревожит твоя неспособность завершить сделку.

Сочная спелая дыня вдруг потеряла свой вкус.

— Какую сделку мы обсуждаем?

— Создание наследника империи «Стэнтон и Николс».

Не отводя взгляда, Габби аккуратно положила вилку на тарелку.

— Аннабел, по-моему, ты выходишь за рамки приличий.

Аннабел не смутилась.

— Проблемы, дорогая?

— Проблема лишь в твоем напряженном интересе к делам, которые тебя абсолютно не касаются.

— Но это семейное дело. — Аннабел сделала ударение на слове «семейное».

Лишь уважение к хозяевам ресторана помешало Габби опрокинуть минералку на колени сводной сестры.

— Неужели? Вряд ли мой отец мог избрать тебя посредником в столь личном вопросе.

— Ты мне не веришь?

— Не верю, — категорично ответила Габби, прекрасно представляя цену своей смелости. Высокая цена. Очень высокая.

— Дорогая, — снисходительно прощебетала Аннабел. — Между дочерью и падчерицей всего лишь один шаг — официальное решение суда. — Аннабел сделала многозначительную паузу. — Моника убедит Джеймса начать процесс удочерения.

О Боже! Хотя почему этот дьявольский план ее удивляет?

— Завещание Джеймса не допускает двойного толкования. Моника наследует главную резиденцию, предметы искусства и драгоценности. Плюс изрядный годовой доход. Акции «Стэнтон и Николс» наследую я.

Аннабел изящно изогнула безупречную бровь.

— Думаешь, я этого не знаю? — Она подцепила вилкой салат. — Ты упускаешь главное.

Нет, она ничего не упускает.

— Ты имеешь в виду Бенета?

Глаза Аннабел алчно заблестели.

— Умница, дорогая.

— Так ты хочешь стать его любовницей?

В тихом музыкальном смехе топ-модели не было и намека на добродушие.

— Его женой.

— Высоко метишь.

— Выше некуда, милочка.

Холодная вода или горячий кофе? В распоряжении Габби было и то, и другое, и она еле сдерживала непреодолимое желание спровоцировать неприятный инцидент.

— Остается всего лишь одна проблема. Он уже занят.

— Что очень легко исправить, — промурлыкала Аннабел.

— Ты кажешься такой уверенной.

Габби удивлялась не столько сводной сестрице, сколько самой себе. Как можно оставаться столь невозмутимой внешне, если внутри все кипит от ярости?

— Богатому мужчине необходима образцовая хозяйка в гостиной и шлюха в спальне. — Аннабел тщательно изучила свои ногти, затем стрельнула глазами в Габби. — Как ни стараюсь, не могу вообразить тебя ни страстной, ни изобретательной в сексе.

Габби и бровью не повела. Лишь подозвала официанта, попросила счет и подписала чек. Затем поднялась и накинула на плечо ремешок сумочки.

— Думаю, мы обе не будем настаивать на повторении подобной встречи.

— Дорогая, — снова замурлыкала юная топ-модель с довольным блеском в глазах, — я отдыхаю между сезонами, а где, как не в родном городе, можно лучше всего отдохнуть и расслабиться? Мы же семья и, следовательно, будем часто видеться. Светская жизнь так интересна!

— И ты проследишь, чтобы ни одно приглашение не миновало тебя.

— Безусловно.

Габби многое могла бы сказать, но ни одно ее возражение не было бы достойным светской дамы, тем более в общественном месте. Легче удалиться в высокомерном молчании.

В кабинете ее ждали три проблемы, из них две — деловые. Она легко справилась с ними, внесла результаты в компьютер и набрала номер Бенета. Пока она ждала ответа, у нее засосало под ложечкой.

— Николс, — раздался наконец его низкий голос с более заметным по телефону легким американским акцентом. Габби мысленно увидела его длинное тело, — легко раскинувшееся в кожаном кресле с высокой спинкой, и ее пульс участился.

— Ты звонил, пока меня не было.

— Как прошел ленч?

Ее пальцы непроизвольно сжали телефонную трубку.

— Есть на свете что-нибудь, чего ты не знаешь?

— Аннабел попросила твой личный номер, — невозмутимо сообщил он.

«Стерва! Как будто не могла спросить у Моники! Пользуется любым предлогом, чтобы добраться до Бенета», — подумала Габби.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Едва заметная ироничная нотка в его голосе подсказала краткий ответ.

— Прекрасно. — Габби глубоко вздохнула. — Ты из-за этого звонил?

— Нет. Хотел предупредить, что не вернусь домой к ужину. Наш тайваньский партнер вкладывает деньги в недвижимость и попросил рекомендовать надежного агента. Было бы невежливо познакомить их не в ресторане.

— Очень невежливо, — торжественно согласилась Габби. — Я пойду спать, не дожидаясь тебя.

— С огромным удовольствием тебя разбужу, — ласково поддразнил Бенет и повесил трубку.

Сладкая истома охватила ее при воспоминании о бесчисленных случаях, когда он будил ее поцелуями, а она инстинктивно отзывалась на его ласки, купаясь в наслаждении, доставляемом его искусными руками и губами, скользящими по ее телу.

С трудом взяв себя в руки, Габби сосредоточилась на оставшихся делах.

Было почти половина шестого, когда она покинула здание, и, хотя в центре города движение еще было напряженным, ближе к Воклюз-стрит машин почти не осталось.

Солнце еще пекло, влажность была невыносимой, и Габби с облегчением вошла в прохладный дом.

Несколько неторопливых глотков освежающего напитка, несколько минут в бассейне — и напряжение как рукой снимет, решила она, направляясь в кухню и сбрасывая на ходу жакет. Мысль о прохладной воде бассейна и теплых лучах заходящего солнца показалась очень привлекательной.

Мэри, заканчивавшая колдовать над холодным ужином, с улыбкой смотрела, как Габби наполняет стакан льдом и яблочным соком.

— Вы уверены, что одного салата достаточно?

Габби опустилась на высокий табурет у буфетной стойки.

— Конечно. — Она стянула ломтик свежего манго с блюда, на котором Мэри красиво разложила манго, листья салата, стручки красного перца, авокадо и орехи. — Изумительно, просто блаженство.

Мэри нежно взглянула на нее.

— На десерт я приготовила фрукты и мороженое.

Габби отпила ледяного сока и сразу почувствовала себя лучше.

— Я переоденусь и поплаваю. Можешь идти домой. Я вполне способна сунуть тарелки в посудомоечную машину.

— Спасибо. — Домоправительница не скрывала удовольствия, и Габби улыбнулась в ответ.

Не первый вечер ей придется провести в одиночестве и наверняка не последний.

— До свидания. Увидимся утром.

Мэри сняла и аккуратно сложила фартук.

— Если мы с Сержем понадобимся, вы знаете, где нас найти.

— Знаю, — ласково сказала Габби, как всегда испытывая благодарность к заботливой пожилой женщине.

Через несколько минут, допив сок, она поднялась в свою комнату, сменила деловой костюм на чёрное бикини, сняла дневной макияж, намазалась солнцезащитным кремом и, подхватив яркий саронг и полотенце, отправилась к бассейну.

Она обожала этот бассейн. Свободной формы, защищенный от нескромных взглядов дымчатым стеклом, выложенный красивой плиткой, с мягкими шезлонгами по периметру, он обеспечивал абсолютное уединение и комфорт.

Габби бросила саронг с полотенцем на ближайший шезлонг и, как заправская спортсменка, бросилась в сверкающую голубую воду. Вынырнув далеко от стенки, она стряхнула с лица воду и энергично проплыла пару раз туда-сюда, затем перевернулась на спину и расслабилась, наслаждаясь покоем и тишиной.

Отличный отдых, размышляла она, и для души, и для тела. Все дневные заботы, казалось, отступили и стали далекими. Незначительными. Даже ленч с Аннабел.

Нет, поправила она себя, скривившись. Аннабел зашла слишком далеко. Нетрудно представить следующий шаг сводной сестры: бурная светская жизнь высших кругов Сиднея предоставляет кучу возможностей.

Стэнтоны и Николсы всегда поддерживали множество благотворительных фондов, и Бенет, прекрасно понимавший, что дела делаются не только в рабочих кабинетах, щедро продолжал семейную традицию. Предстоит несколько недель неизбежных встреч с идущей напролом Аннабел. Плюс Моника с ее вечными «тонкими» намеками. Габби не испытала никакой радости от этих мыслей.

Проклятье! Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Габби ловко перевернулась на живот, доплыла до края бассейна и подтянулась на бортик. Раздраженно растираясь полотенцем, она размышляла, где поужинать: на кухне или у бассейна, и выбрала последнее.

Ну что же. Неторопливый ужин и успокаивающий вид гавани со скользящими по воде яхтами, может, еще и спасут вечер.

Расправившись с мясным салатом, Габби приготовила себе кофе и, отвергнув телевизионные программы, выбрала несколько толстых журналов и вернулась к бассейну.

Закат был великолепен, как всегда. Солнце медленно погружалось в воду, и оранжевое небо неуловимо превращалось в темно-розовое. Тлеющий огонь сумерек постепенно перетек в темноту.

Одно прикосновение к электронному пульту — и включилось подводное освещение бассейна, другое — зажглись несколько ламп. Габби удобно расположилась в шезлонге и стала листать глянцевые страницы в надежде, что хоть что-нибудь вызовет у нее интерес.

Одна из статей была посвящена выдающемуся модельеру, но автор счел уместным заняться его личной жизнью, что лишний раз напомнило Габби о лицемерии высшего общества, в котором никогда не предугадаешь, кто твой друг, а кто — враг.

В данном случае — несомненно, за астрономический гонорар — своими откровениями делилась очень дорогая девица по вызову, обычно предоставляющая свои услуги богачам и знаменитостям.

Статья, посвященная целлюлиту, показалась слишком прозаичной, и Габби перешла к разделу путешествий.

Париж. Необыкновенный город, создающий неповторимую атмосферу радости бытия, наслаждения жизнью. Музыкальный французский язык, ароматы, мода… И еда! Изумительная еда.

Все изумительно, признала Габби, вспоминая дни, проведенные во Франции. Там ей казалось, что она влюблена в одного студента, неотразимого настолько, что ему чуть не удалось заманить ее в свою постель.

Габби не сознавала, что нежная улыбка тронула ее губы и в глазах зажглись веселые огоньки.

— Интересная статья? — раздался низкий голос.

Габби подняла глаза. На пороге главной гостиной, заполняя дверной проем, стоял Бенет. Он расстегнул ворот голубой сорочки, ослабил галстук, перекинул через плечо пиджак.

— Я не думала, что уже так поздно, — спокойно ответила она, следя за его приближением.

— Всего лишь начало одиннадцатого. — Он остановился рядом с ней, взглянул на раскрытый журнал. — Приятные воспоминания?

Габби встретила его взгляд — изучающий, невозмутимый.

Врожденная честность не позволила ей солгать.

— Да. — (Его глаза чуть сузились.) — Это было давно, и я была совсем девчонкой.

— Но достаточно взрослой, чтобы увлечься молодым человеком, — с несколько циничным удовольствием сделал вывод Бенет. — Как его звали?

— Жак, — без колебания сказала Габби. — Он был романтиком и божественно целовался. Мы ходили по художественным галереям и пили кофе в бесчисленных уличных кафе. В выходные я гостила на его семейном винограднике. Было очень забавно.

— Поясни слово «забавно».

Габби вспомнила шумные непринужденные застолья большой дружной семьи. Искушение уклониться от прямого ответа было очень сильным, но показалось неуместным.

— У Жака была весьма строгая «маман», преисполненная решимости женить его на дочери владельца соседнего виноградника, — торжественно сообщила она. — Австралийская мисс, к тому же очень богатая, могла убедить ее любимого сыночка уехать на другой конец света, что не вписывалось в ее планы.

— И он женился на вышеупомянутой дочери?

— Да. А любящая мамаша присылает мне одно-два письма в год с семейными новостями.

— Ты любила его? — Вопрос был задан тихо, голос прозвучал вкрадчиво.

«Не так, как я люблю тебя», — с тоской подумала Габби, но разве могла она произнести это вслух?

— Мы были очень хорошими друзьями.

Под напряженным взглядом Бенета ее кожа согревалась, тепло проникало все глубже.

— И когда пришла пора расставания, кто же испытывал больше сожалений? — Подсказал Бенет.

Габби обворожительно улыбнулась.

— Мы оба пообещали никогда не забывать друг друга. И некоторое время обменивались лирическими посланиями.

— Могу догадаться, что со временем послания становились все короче и приходили все реже.

— Ты ужасный циник.

— Реалист, — поправил Бенет.

Его голос прозвучал как-то странно. Что она услышала? Сожаление? Просьбу? Протест? Нет, ей все это просто показалось.

Габби закрыла журнал и, положив его на ближайший столик, встала и обернула саронг вокруг талии. Ее движения были грациозными и экономными.

— Хочешь кофе?

— Если это тебя не затруднит.

Бенет последовал за ней в кухню, и, остро ощущая спиной его близость, Габби заставила себя распрямить плечи и идти медленно.

Она включила кофеварку. В большой кухне, мечте любого повара, были все современные электрические приборы, какие только можно себе представить: полки для подогрева пищи, две электрических плиты, две микроволновки, огромный холодильник с морозильником и многое другое.

Все так же размеренно Габби вынула из шкафчика две чашки с блюдцами, достала молоко и сахар.

— Как прошел ужин?

— Искренний интерес или праздное любопытство, Габби?

Понимает ли он, как действует на нее? В постели — несомненно. А вне постели? Может, и нет, печально подумала она. Таких мужчин, как Бенет, больше интересует создание финансовой империи, чем изучение человеческих душ.

Ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы достойно встретить его слегка насмешливый взгляд.

— Искренний интерес.

— Мы наслаждались азиатской едой в одном из лучших ресторанов города, — лениво ответил Бенет. — Мне удалось поразить делового партнера, а агент, безусловно, заработает хорошие комиссионные.

— Не сомневаюсь, что ты предложил им воспользоваться твоим личным самолетом, чем полностью расположил к себе тайваньского коллегу. А он в свою очередь порекомендует тебя своим соотечественникам, — с холодной улыбкой заметила Габби.

— Забота о бизнесе.

— И бизнес — единственное, что тебя интересует.

— Это констатация факта или жалоба?

Удивительно, что ей удалось не дрогнуть под его пристальным взглядом.

— За последние годы прибыли компании «Стэнтон и Николс» превзошли все самые радужные расчеты, и никто не взял бы на себя смелость отрицать, что произошло это исключительно благодаря твоим самоотверженным усилиям.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Слова прозвучали вкрадчиво, но в них слышалась угроза, от которой мурашки пробежали по ее позвоночнику. Габби с трудом выдавила подходящую моменту улыбку.

— Почему я должна жаловаться? — ровным голосом спросила она, хотя пульс ее заметно участился.

— Действительно, почему? Ты лично заинтересована в процветании компании.

— Во многих отношениях.

— Тонко подмечено.

Габби не стала увиливать и выложила то, что ее волновало:

— Ближайшие родственники гадают, почему до сих пор семейное предприятие не обеспечено наследником.

В глазах Бенета мелькнуло что-то похожее на гнев, затем его лицо снова стало непроницаемой маской.

— О чем Аннабел не преминула сообщить тебе во время ленча? — Он коснулся кончиком пальца уголка ее рта, затем провел по пульсирующей жилке на шее.

— Да.

Его рука проложила дразнящую тропинку к краю купальника, погладила затвердевший сосок и опустилась.

— Мы договорились, что противозачаточные меры — твоя прерогатива, — непринужденно заметил Бенет, и Габби сглотнула комок в горле, ругая себя за непроизвольную реакцию своего тела. — Твоя сводная сестра идет напролом и не упускает ни единой возможности затеять сражение. Кто победил в этом?

— Мы обе покинули поле боя с неглубокими ранами, — торжественно объявила Габби.

— Можно спросить, ожидается ли продолжение?

— Кто может это сказать?

— А оружие?

Габби улыбнулась.

— Ну… сама Аннабел. Награда победителю — ты. Официальное удочерение сделает ее настоящей Стэнтон. Наш развод — пустая формальность, что позволит ей в скором времени сменить фамилию на Николс.

Бенет поднял руку и легко провел пальцами по ее щеке.

— Какой я должен сделать вывод? Тебя не устраивает подобный сценарий?

«Нет!» Она чуть не выкрикнула это слово и несколько секунд стояла как загипнотизированная, совершенно не сознавая, что ее выразительное лицо говорит больше любых слов.

— Ты действительно веришь, что я выбрал в жены тебя, думая лишь о будущем компании «Стэнтон и Николс»?

Беспощадный вопрос, но другого она и не должна была ожидать. Габби слегка вскинула голову. Отступать было некуда, и она бесстрашно сказала:

— В наших кругах любовь не является необходимым условием для брака.

Выражение лица Бенета не изменилось, лишь в глубине глаз мелькнули гневные искры.

— А как бы ты определила то, что мы делаем в постели?

Габби нервно сглотнула.

— Компетентность.

Его взгляд на мгновение стал жестким.

— Ты отводишь мне роль платного любовника?

«О Господи! Он не так меня понял! Или умышленно интерпретировал мои слова по-своему». Габби в ужасе закрыла глаза, затем снова открыла их.

— Нет! Нет.

— Ну, спасибо и на этом.

Габби смотрела в его глаза и уже физически ощущала его ярость. Леденящую ярость. И ей стало так больно!

Однако чего она ожидала? Уверений в том, что она слишком важна для него? Что никто не сможет заменить ее?

Ей было трудно дышать, она перестала чувствовать свое тело.

— Кофе готов.

В его голосе снова зазвучали знакомые циничные нотки, и Габби, усилием воли заставив себя сосредоточиться, наполнила обе чашки коричневой ароматной жидкостью и добавила сахар.

— Я выпью кофе в кабинете. — Бенет взял свою чашку и вышел из кухни. Габби проводила его задумчивым взглядом.

Чертова Аннабел! Габби вылила свой кофе в раковину, автоматически ополоснула чашку и сунула ее в посудомоечную машину, затем, выключив кофеварку и свет в кухне, поднялась по лестнице в спальню.

Пройдя в ванную комнату, она сняла купальник, пустила воду… Через пятнадцать минут, приняв душ и высушив волосы, она легла в постель, взяла книгу, прочитала одну главу и погасила свет…

Она понятия не имела, когда Бенет лег в постель рядом с ней, не почувствовала, когда он рано утром покинул спальню. Проснулась в одиночестве, и единственными следами пребывания мужа в кровати были вмятины от его тела на постели.