Идеальный брак?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«Почему некоторые дни просто обречены на большую насыщенность событиями, чем другие?» — думала Габби, входя в дом после очередного рабочего дня.

Ей удалось сохранить невозмутимость на заседании правления, когда Максвел Фримонт бросил ей вызов: потребовал объяснить в мельчайших деталях, почему рефинансирование дочерней компании увеличит налоговые льготы. Действительно, первоначальная прибыль ожидалась небольшой, но в перспективе предложенная Габби схема была намного выгоднее ныне существующей. Представив результат своего тщательного исследования, она добилась одобрения правления и потому была довольна собой.

День завершился затерявшимся в глубине компьютерной памяти файлом и сбоем в программе, а по дороге домой один беспечный водитель не нажал вовремя на тормоз, в результате чего пострадал автомобиль Габби: несколько царапин и разбитая задняя фара. Неприятно. Она не сможет пользоваться «мерседесом», пока страховая компания не оценит ущерб, и только потом машина отправится в ремонт.

Габби очень хотелось поплавать в бассейне и поужинать на свежем воздухе, но сегодня предстоял благотворительный бал. Этот бал был выдающимся ежегодным событием, и ее нежелание участвовать в нем не могло быть достаточно веской причиной для отказа. Однако и словесное сражение с Аннабел над паштетом, ростбифом и шоколадным муссом не казалось ей приятным времяпрепровождением.

С минуты на минуту Бенет вернется, увидит разбитую фару и потребует объяснений.

Габби налила себе апельсинового сока и с наслаждением отхлебнула большой глоток.

— Что у тебя случилось?

Прибыл точно по расписанию. Габби взглянула на мужа и закатила глаза.

— Плотный транспортный поток; водитель, больше увлеченный разговором по мобильному телефону, чем дорогой; переключение светофора. Я остановилась, он — нет. — Кажется, она изложила все факты. — Мы обменялись визитками и координатами страховок.

Бенет подошел к ней и пощупал пальцами шею.

— Голова болит? Другие симптомы сотрясения есть?

— Нет. — Его тревога пролила бальзам на ее душевные раны, но его близость не способствовала сохранению ее душевного покоя. — В час пик машины ползут, а не едут.

— Хочешь остаться дома?

Габби осторожно взглянула на него.

— А если я скажу «да»?

— Я позвоню и скажу, что мы не приедем.

— Вот так просто? — Она приподняла одну бровь. — Я и не представляла, что обладаю такой властью. И ты не боишься, что я стану ею злоупотреблять?

Бенет подхватил ладонью ее подбородок, чуть приподнял голову, внимательно изучил выражение лица.

— Не твой стиль, Габби.

В данный момент она не чувствовала желания продолжать пикировку.

— Когда надо выходить из дому?

Он отпустил ее и отошел к холодильнику.

— В семь.

Значит, у нее есть час, можно понежиться под душем…

«Блаженство!» — думала она несколько минут спустя, вымыв голову и подставив спину под теплые струи. Душистое мыло освежило кожу, придав ей изысканный аромат.

Стеклянная дверца скользнула в сторону, и в кабинку вошел Бенет. Вид его обнаженного тела зажег в Габби знакомый пожар, и она попыталась погасить его, сказав спокойно:

— Я почти закончила.

Неужели он?.. Но ведь нет времени. Если только не позволить себе опоздать…

Габби бессознательно затаила дыхание и тихо выдохнула, когда ладони Бенета опустились на ее плечи. Крепкие пальцы начали расслабляющий массаж. Ей стало хорошо. Так хорошо, что она благодарно застонала.

— Фримонт устроил тебе несколько неприятных минут на заседании правления.

— Я предчувствовала его вопросы.

— И хорошо подготовилась.

— Не все считают, что семейственность дает преимущества.

— А должна давать?

— Ты уж точно так не считаешь.

Пальцы Бенета продолжали свою работу.

— Мой отец был очень властным человеком. Я не стал конкурировать с ним на его территории.

— Однако сейчас ты находишься именно там, где он хотел тебя видеть.

— Ни он, ни я не сомневались, что когда-нибудь я займу его место.

«Не сомневались. Вопрос был только в том, когда это случится, — мысленно добавила Габби. — И судьба сыграла свою роль. Если бы Конрад не умер, Бенет до сих пор жил бы в Америке, а свадьба Бенета Николса и Габриэль Стэнтон не состоялась бы. Отрезвляющая мысль».

Она подняла голову и отстранилась от мужа.

— Мне пора.

Бенет не попытался остановить ее, и она вышла из душа.

Пятнадцать минут ушло на прическу, еще пятнадцать — на макияж. На сегодня она выбрала черное облегающее платье, открытое, с узенькими бретелями. Длинные черные перчатки, черные чулки, вечерние туфли на высоких шпильках и изысканные драгоценности создавали драматичный образ.

Габби искоса взглянула на мужа в черном смокинге и белой рубашке и почувствовала, как участился ее пульс.

Меньше часа назад она, голая, стояла с ним в душе, однако сейчас, полностью одетая, ощущала себя более уязвимой.

Чтобы избавиться от этого чувства, Габби раскинула руки и закружилась.

— Что скажешь? — шаловливо спросила она. Может, надо было оставить волосы распущенными? Может, черное слишком драматично?

— Потрясающе, — похвалил Бенет и заметил облегчение, мелькнувшее на ее выразительном лице.

— Лесть — прекрасный способ начать вечер.

Тридцать минут спустя служащий отогнал «бентли» в бетонную пещеру под отелем, и Николсы вошли в главный вестибюль.

Время играть. Время улыбаться. Габби понимала, что в двадцать пять лет ей рановато быть такой циничной. Однако годы, проведенные на светской сцене, приучили ее достойно играть роль. И она овладела этим искусством в совершенстве — лучезарная улыбка, непринужденные приветствия, легкий разговор.

Большой бальный зал сверкал великолепием, звучала ненавязчивая музыка, безупречно предупредительные официанты и официантки в униформе отеля разносили напитки.

— Все билеты распроданы, — восхищенно сообщила Бенету представитель комитета, провожая Николсов к их столику.

Габби лелеяла слабую надежду, что Аннабел придет с кавалером, и приободрилась, когда ее ожидания подтвердились, но буквально через две секунды ее настроение снова упало. Аннабел вел под руку никто иной, как Доминик Андреа. Более неудачное сочетание трудно было придумать. И тут же мелькнула мысль: а как же Франческа?

— Мигрень, — прошептал ей в ухо Доминик, усаживая Аннабел справа от себя и садясь рядом с Габби. — Кавалер Аннабел придет позже.

Габби улыбнулась.

— Ты читаешь мысли?

— Я предвидел твою реакцию.

— Неужели я настолько прозрачна?

В его глазах мелькнули дьявольские искорки.

— Деликатность не является моей сильной стороной. Я хотел тебе сказать, что Франческа меня интригует.

Улыбка Габби стала шире.

— Я заметила.

— Пожелай мне удачи.

— Всей, сколько тебе потребуется.

Джеймс прибыл с Моникой. Они сели напротив, обменялись приветствиями и заказали напитки.

Моника выглядела ослепительно в роскошном синем платье и украшенном стразами жакете. Сапфиры и бриллианты украшали ее шею и запястье. Огромный сапфир, окруженный бриллиантами, на правой руке почти затмевал изумительный бриллиант обручального кольца.

Аннабел вырядилась в изумрудный шелк, обтягивающий ее, как вторая кожа.

Еще две пары уселись за их стол как раз в тот момент, когда зазвучала увертюра, за которой последовала речь председателя фонда.

Под создающую приятную атмосферу тихую музыку гости ели салат из креветок, жареные куриные грудки под манговым соусом со свежими овощами.

Габби наслаждалась изысканной едой, тем более что на ленч съела один лишь сандвич. Несколько глотков изумительного «шардонэ» сняли ее напряжение, и она с интересом прислушалась к хозяину бала, перечислявшему достоинства именно этого фонда и благодарности многочисленным спонсорам за щедрые взносы.

Высокий мужчина опустился на свободный стул рядом с Аннабел, и, когда речь закончилась, был проведен необходимый ритуал представления.

Не то чтобы кто-то из присутствующих в этом нуждался. Эрон Джейкоб был широко известен, как необыкновенно успешный манекенщик и звезда бесконечного телесериала.

Исключительная сексапильность, признала Габби, почти совершенный образец мужской красоты. Жаль, что у него слишком раздутое самомнение и репутация ловеласа, меняющего женщин чаще, чем носки!

Фотография в разделе светской хроники завтрашней газеты парочке Аннабел — Эрон гарантирована. Может, именно в этом цель их сегодняшнего свидания? Габби мысленно упрекнула себя за язвительность.

Вскоре диск-жокей увеличил громкость музыки, приглашая гостей на танцплощадку. Танцевать, общаться, щеголять новыми нарядами от знаменитых модельеров.

— Еще вина?

Габби чуть повернулась к Бенету.

— Нет, спасибо. Я предпочитаю воду.

Он вопросительно поднял брови, и она обворожительно улыбнулась.

— Вдруг придется везти тебя домой?

— Какая предусмотрительность, — лениво протянул Бенет, никогда не позволявший себе за ужином больше бокала вина, что Габби прекрасно знала.

— Бенет! — вмешалась Моника, требуя внимания. — Мне удалось достать билеты в Оперу на среду. Вы с Габриэль присоединитесь к нам, не так ли?

Случайное совпадение? На среду Габби и Бенет пригласили в Оперу Франческу с Домиником.

— Спасибо, Моника. У нас уже есть билеты.

— Как насчет ужина после спектакля?

«Семейное единство, — прекрасная вещь, но Моника слегка пережимает», — подумала Габби.

— Очень сожалею, мы уже назначили встречу.

— Аннабел и Габриэль так близки и так мало видят друг друга. — Моника впрыснула в голос соответствующую долю сожаления, затем нанесла смертельный удар: — Просто стыдно не пользоваться любой возможностью, пока Аннабел дома.

Восхищаясь непревзойденным лицедейством мачехи, Габби затаила дыхание в ожидании ответа Бенета.

— Как-нибудь в другой раз, Моника.

— Вы должны прийти к нам на ужин в семейном кругу. Понедельник, вторник? Мы свободны в любой вечер.

Второе имя назойливости — «Моника»?

— Габби! — обратился к жене Бенет.

«Отличная передача мяча, — мысленно скривилась Габби. — Уклониться от ужина невозможно, значит, остается одно — решительность».

— Понедельник. Придем с удовольствием.

Интересно, ложь из вежливости считается ложью? Если да, то Габби Николс будет гореть в аду. И все равно станет продолжать лгать ради отца.

— Потанцуем?

— Спасибо, дорогой.

Габби поднялась, и Бенет повел ее на танцплощадку.

В лирической мелодии звучали надежды и мечты большинства женщин.

Габби безумно хотелось обвить шею Бенета руками и прижаться к нему, но приходилось держаться в общепринятых рамках.

Сознает ли он, что она чувствует? Что он для нее — все на свете, сам воздух, которым она дышит, все, чего она хочет, без чего не мыслит свою жизнь. И что с ней будет, если она его потеряет?

— Замерзла?

Габби подняла голову и несколько секунд смотрела на него, не понимая.

— Ты дрожала, — ласково пояснил Бенет.

Габби упрекнула себя за то, что витает в облаках, и улыбнулась.

— Старые призраки.

— Хочешь вернуться к столу?

— Ты даешь мне время собраться с силами?

— Завтра суббота.

— Долгое утреннее безделье, поздний завтрак на веранде?

— Очень раннее и очень краткое безделье, завтрак на веранде и рывок в аэропорт.

— Мы бежим? — Габби взглянула на мужа с благоговением. — Одни? Куда? Нет, не говори. Кто-нибудь может подслушать.

— Колдунья, — прошептал он ей на ухо.

Когда они сели за стол, подали десерт, затем кофе.

Аннабел уплыла танцевать с Эроном, предварительно попозировав вездесущему фотографу.

— Позвольте?

Габби взглянула на Доминика и поднялась. Бенет прервал разговор с Джеймсом и улыбнулся ей.

— Бенет очень ревниво следит за партнерами своей жены, — заметил Доминик и в ответ на удивленный взгляд Габби добавил: — Ты мне не веришь?

Как отвечать? Непринужденный смех показался ни к чему не обязывающим.

После двух кругов Доминик отступил, поскольку Эрон и Аннабел предложили поменяться партнерами.

Габби вздрогнула, когда Эрон слишком близко притянул ее к себе.

— Смотрите мое шоу? — вкрадчиво спросил он, явно ожидая обычной похвалы, но Габби совершенно не хотелось кривить душой.

— Нет. — Она попыталась смягчить резкость ответа ноткой сожаления, но, похоже, у нее не получилось.

— Вы вообще не смотрите телевизор?

Габби не смогла подавить искушение сбить с него спесь.

— Конечно, смотрю. В основном новости и документальные фильмы.

— Интеллектуальная женщина.

Габби сомневалась, что в его устах это комплимент.

— У всех нас есть интеллект.

— В моем бизнесе необходимо следить за телом. Главное — внешность, вы понимаете? Правильное питание, спорт, обязательные услуги косметолога, стилиста, маникюрши. Удаление волос — самое неприятное.

— Болезненно, — согласилась Габби.

— О да. — Эрон театрально содрогнулся. — На следующей неделе лечу в Лос-Анджелес. Мне предложили роль в фильме. Это может изменить всю мою карьеру.

Габби изобразила энтузиазм.

— Желаю удачи.

— Спасибо.

— Позвольте разлучить вас, — услышала Габби тихий, чуть раздраженный голос мужа.

— Безусловно. — Эрон отпустил ее без споров.

— Ты прервал очень интересный разговор, — кротко сказала Габби, когда Бенет увлек ее подальше от Эрона.

— О чем именно?

— Удаление волос с тела. Его.

— Слишком интимная тема, ты не находишь?

Габби подавила смешок.

— О да.

Они кружились по залу, и Габби размышляла над тем, как отреагировал бы Бенет, если бы она сказала, что умирает от желания почувствовать прикосновение его обнаженного тела к своему, его губы на своих губах в медленном танце эротического наслаждения.

— Габриэль, дорогая. Не пора ли мне потанцевать с мужем моей сестры?

«Не пора. И я тебе не сестра». Однако эти слова остались непроизнесенными, и Габби грациозно склонила голову и скользнула в объятия Доминика.

— Меня обвели вокруг пальца, — прошептал Доминик, и Габби философски улыбнулась. — Хочешь, сделаем круг и разобьем их?

— Нет, но спасибо за предложение.

Несколько минут спустя музыка прервалась, и все вернулись к столу.

Габби взяла свою сумочку и, пробормотав извинения, направилась в дамскую комнату освежить макияж. Из-за большого количества дам, желавших сделать то же самое, ей пришлось постоять в очереди к зеркалу.

Возвращаясь в зал, Габби остановилась в вестибюле, обмениваясь приветствиями с курившими там знакомыми, и тут-то ее поймала Аннабел.

— Ах, вот ты где, дорогая. — Аннабел обворожительно улыбнулась. — Меня послали спасать тебя.

— Кто?

Аннабел широко раскрыла глаза, изображая крайнее изумление.

— Ну, естественно, Бенет. Кто же еще?

— Десятиминутное отсутствие вряд ли требует снаряжения поисково-спасательной экспедиции, — спокойно ответила Габби.

Аннабел внимательно изучила свои безупречные ногти.

— Бенет бережет свое имущество.

Нападение — лучший вид защиты, но Габби выбрала тактическое отступление.

— Да, он рачительный хозяин.

— Это тебя не тревожит?

— Что именно?

— То, что богатый мужчина смотрит на тебя как на дорогое украшение своей коллекции.

А вот этого Габби спускать не собиралась.

— Жена-трофей? — Габби изогнула бровь и мило улыбнулась. — А тебе не приходило в голову представить ситуацию в ином свете? Я нашла в Бенете внимательного мужа, потакающего всем моим капризам. Он красив, имеет высокое положение в обществе и хорош в постели. — Она улыбнулась чуть шире. — Я считаю свой выбор безупречным.

Лицо Аннабел исказилось от ярости прежде, чем она успела совладать с собой.

— Ты кажешься немного взвинченной, дорогая. Предменструальный синдром?

— Обострение детского соперничества, — поправила Габби, подавляя желание подлить масла в огонь ярости так называемой сестрицы.

— Я иду в дамскую комнату.

— В таком случае… — Габби слегка пожала плечами, — увидимся за столом.

Победа, пусть и не очень значительная, была сладка на вкус, но Габби не сомневалась, что до конца войны еще очень далеко. Спасибо надвигающимся выходным. Хоть небольшая передышка между сражениями.

Эта мысль вернула радостное настроение, и Габби вернулась в зал, искренне улыбаясь.

Бенет был увлечен беседой с Домиником, Эрон и Моника вели оживленный светский разговор ни о чем, а Джеймс выглядел довольным наблюдателем. Габби опустилась на свободный стул рядом с отцом.

— Хочешь еще кофе?

Она отрицательно помотала головой.

— Ты мог бы пригласить меня потанцевать. Джеймс улыбнулся.

— Милая, родная Габби. Я польщен. — Он встал и протянул ей руку. — Потанцуем?.. Тебе весело?

Габби обдумала вопрос.

— А тебе?

— Моника уверяет, что такие мероприятия — преимущество высокого общественного положения.

— Подозреваю, она считает, что тебе необходима передышка от финансовых махинаций, — поддразнила Габби, и отец рассмеялся.

— Скорее, женская уловка, чтобы оправдать целое состояние, потраченное на новое платье и полдня в косметическом салоне.

— На что мужчины смотрят сквозь пальцы, понимая, что подобные мероприятия дают им возможность осуществить и закрепить выгодную сделку.

Джеймс задумчиво посмотрел на дочь.

— Мне кажется или я действительно слышу нотки цинизма?

— Вполне вероятно.

— Бенет обожает тебя.

Габби согласилась бы на уважение… привязанность… но обожание? Папочка несколько преувеличил. К счастью, в разговоре с Джеймсом нет нужды поддерживать этот миф.

— Он очень хорошо ко мне относится.

— Я ни за что не одобрил бы этот брак, если бы не был убежден, что с Бенетом ты будешь счастлива.

Когда танец кончился, Габби с отцом вернулись к столу.

Аннабел успела захватить пустой стул рядом с Бенетом, Моника общалась с Домиником, Эрон исчез из поля зрения. «Похоже на детскую игру в „стулья с музыкой“» — с долей черного юмора подумала Габби, опускаясь на свободное место.

Гости начинали потихоньку расходиться. Через полчаса закроется бар, и диск-жокей выключит музыку. Скоро и они выйдут в фойе, спустятся к главному входу, и швейцар вызовет их машину.

В этот момент Бенет поднял голову, вопросительно взглянул на жену и, поняв ее настроение, вырвался из когтей Аннабел, которая беззастенчиво кокетничала, поглаживала рукав пиджака Бенета, жеманно улыбалась и хлопала густо накрашенными ресницами.

Габби попыталась уверить себя, что это не имеет значения. Но это имело значение.

Она обворожительно улыбалась на всем пути к главному вестибюлю, обменялась воздушными поцелуями с Моникой и Аннабел, скользнула губами по отцовской щеке, пожелала спокойной ночи Доминику и Эрону, затем грациозно уселась в свой «бентли».

Бенет вырулил к выезду на главную улицу, подождал просвета в потоке транспорта и быстро прибавил скорость.

Габби откинула голову и стала смотреть на мелькающие за окном улицы. Яркие неоновые рекламы и освещенные витрины вскоре уступили место тихим окраинам. Большинство домов уже погрузились во мрак. Из закрытых ставнями окон кое-где пробивался приглушенный свет. С поднимающейся на, холм Нью-Саут-Хед-роуд открылся вид на гавань. На темной воде мелькали таинственные световые дорожки.

— Ты что-то совсем притихла.

Повернув голову, Габби вгляделась в профиль мужа.

— Я наслаждалась тишиной. После нескольких часов музыки и шумной болтовни. — Она сказала правду, но сомневалась, что Бенета удовлетворит такое объяснение. — Если ты хочешь что-то обсудить… — Она умолкла и пожала плечами.

— Аннабел.

Стоило ли сомневаться, что он точно попадет в цель? Но и она умеет играть в эти игры.

«Бентли» повернул на Воклюз-стрит, притормозил перед воротами, охраняющими резиденцию, пронесся по извилистой аллее и остановился в гараже.

Габби отстегнула ремень безопасности, открыла дверцу и вышла из машины. Бенет отключил сигнализацию, снова набрал код и увлек Габби в гостиную.

— Хочешь выпить?

Она осторожно взглянула на него и ответила:

— Шампанского.

Бенет подошел к бару, достал из холодильника бутылку, открыл ее, наполнил два бокала и вернулся к жене. Габби взяла бокал и подняла его в молчаливом тосте, затем маленькими глотками выпила шампанское.

— Какую именно черту характера моей сводной сестры ты хочешь обсудить?

Его лицо было абсолютно непроницаемым, и она понятия не имела, собирается он отругать ее или похвалить за невозмутимость и выдержку.

— Аннабел явно нарывается на неприятности.

Габби невинно раскрыла глаза и приложила ладонь к сердцу.

— О Боже! Я и не заметила.

— Не притворяйся, будто это веселит тебя.

— Неужели так заметно?

— Габби, перестань, — предупредил Бенет.

— Почему? Я только начала.

— Брось. Преимущества на твоей стороне.

— Ладно. Выбирай сценарий. Аннабел хочет тебя, ты хочешь ее. Аннабел хочет тебя, ты ее не хочешь.

— Последний.

Только сейчас Габби поняла, что затаила дыхание, и медленно выдохнула.

— Ну, ты меня утешил. Я уже представляла, как рву полотенца с монограммами, уничтожаю твои туфли ручной работы и режу на кусочки все твои дорогие костюмы до единого. — Она холодно улыбнулась, но Бенет различил в ее глазах трогательную незащищенность. — Как видишь, нелегко бы тебе пришлось, если бы ты решился на развод.

Бенет расхохотался.

— Ничего смешного.

— Согласен.

— Тогда не смейся. Я говорю серьезно.

Бенет отпил шампанского и поставил бокал на ближайший столик.

— Почему, черт побери, я должен думать о разводе с очаровательной и дерзкой молодой женщиной ради такой, как Аннабел?

Он забрал у Габби бокал, поставил его рядом со своим, притянул ее в объятия и закрыл рот поцелуем, не дав возможности ответить. Она впитывала его дыхание со сладким привкусом марочного французского шампанского, отвечая на ласку. Любовный вихрь подхватил их обоих.

— Я не могу больше ждать, — хрипло сказал Бенет, проводя губами по ее шее, и она откинула голову, облегчая ему путь к впадинке над ключицей и к своей груди.

Тихий смех замер в ее горле, когда Бенет спустил бретельку ее платья и впился губами в сосок. Потом, перекинув ее через плечо, широким шагом направился к лестнице.

— Методы пещерного человека, — обвинила она.

Поднявшись в спальню, Бенет поставил Габби на пол.

— Хочешь раздеть меня?

Ее глаза засверкали.

— Может, будет быстрее, если ты разденешься сам?

— Настолько не терпится, а?

— Да, — просто ответила она, поспешно сбрасывая одежду на ковер.

Словно изголодавшись, они набросились друг на друга и, насытившись, еще долго предавались нежным ласкам, пока утомленная Габби не положила голову на его грудь, прислушиваясь к биению сердца.

— Если бы я потеряла тебя, то не пережила бы этого, — прошептала Габби, засыпая, и услышала его ответ… или это ей приснилось?

— С чего ты взяла, что можешь меня потерять?