Игра словами

11

Девушка перевела изумленный взгляд с Гордриджа на Эстер, а затем на остатки пищи, разбросанные по земле. В ее глазах было нечто такое, что Эстер не вполне поняла.

— Так вот вы где, Филип! — произнесла Уэнди беззаботно, хотя было заметно, каких усилий ей это стоило. — Мы целый день искали вас!

— А я вернулся, чтобы найти тебя, — сказал он многозначительным тоном, словно искал ее по причине, совершенно не связанной с его книгой.

Отвратительная ревность опять шевельнулась в душе Эстер, и ей захотелось очутиться за тысячу миль от этого места. Она прекрасно знала Гордриджа, и все-таки казалось невероятным, что он способен разговаривать в таком тоне с другой женщиной, когда несколькими часами раньше страстно ласкал ее!

— Извини нас, Эстер, — сказал он, беря Уэнди под локоть и направляясь с ней в "контору".

Боже, за что ей такая мука?! Эстер не могла оставаться на месте, а убежать было некуда. Пляж неожиданно показался ей похожим на тюрьму. Единственный путь вел на скалы, но поскольку сейчас это было не для нее, она побрела к лагуне. Лагуна, к сожалению, находилась совсем близко от лагеря, и взрывы смеха Уэнди болью отзывались в ушах Эстер.

Когда она вернулась обратно, Гордриджа нигде не было видно, а Уэнди, к ее удивлению, сидела за столом и печатала. Интересно, сколько раз он поцеловал ее, прежде чем убедил продолжить работу над книгой? — горько подумала Эстер.

Когда она приблизилась, Уэнди посмотрела на нее снизу вверх, и Эстер была поражена, насколько изменилось лицо девушки. Оно было искажено злобой!

— Что происходит у вас с Филипом? — резко спросила Уэнди.

Эстер удивленно подняла брови.

— Почему ты решила, что что-то происходит?

Уэнди вскочила и вплотную подошла к ней.

— Не нужно изображать невинность! Со скал я видела вас в воде. Видела, что он целовал тебя, а ты целовала его!

Эстер почувствовала, что краснеет: ведь она была тогда совершенно обнаженной! Но уж перед этой девушкой она не собиралась оправдываться… Эстер гордо подняла подбородок и улыбнулась.

— Все справедливо в любви и на войне!

— Ты гадина! — возмущенно крикнула Уэнди. — Я все расскажу о тебе Эдварду, вряд ли он будет счастлив узнать, что его жена изменяет ему!

— Эдвард мне вовсе не муж, — спокойно возразила Эстер.

— Как это?! — Уэнди была в полной растерянности, и Эстер это искренне забавляло. — Тогда кто же?..

— Он мой брат. Мы… разыграли спектакль.

— И Филип об этом знает?

— Конечно, знает.

— Так вот почему был такой шум, когда на днях к вам приезжал гость! Филип узнал именно тогда?

Эстер невольно опустила глаза.

— В общем, да… Но это длинная история. Уверена, что тебе будет неинтересно.

— А теперь ты решила завести интрижку с Филипом? — завизжала Уэнди.

Эстер заставила себя спокойно улыбнуться.

— Все как раз наоборот!

— Ты врешь! Именно ты преследуешь его!

Эстер продолжала улыбаться, хотя сердце у нее упало.

— Ты думаешь, что все похожи на тебя? А вообще-то, это даже забавно, правда? Интересно, кто из нас получит нашего мужчину?

Глаза Уэнди блеснули.

— Не думаю, что в этом могут быть какие-то сомнения!

С этими словами она повернулась и заняла свое место за столом, набросившись с ненужной яростью на пишущую машинку, а Эстер сочла за благо удалиться в палатку.

Ей вовсе не было забавно и совсем не хотелось участвовать в унизительном соперничестве. Наверное, даже хорошо, что Филип считает ее развратной женщиной. По крайней мере, он не будет думать, что она влюблена в него! Это было единственным утешением для ее раненой гордости.

Эстер закрыла глаза и, должно быть, задремала, поскольку ей почудилось, что Уэнди разговаривает — но не с Гордриджем, и не с Эдвардом, а с Дэвидом. Но этого никак не могло быть! Значит, она все еще спит.

Но это был не сон: выйдя из палатки, она действительно увидела Дэвида, занятого оживленным разговором с Уэнди. Эстер совершенно растерялась. Все кругом превращалось в фарс. Они мечтали о тихой жизни втроем, а к ним постоянно вторгаются люди, приводящие их в замешательство!

Увидев ее, Дэвид тепло, но в то же время слегка виновато улыбнулся.

— Что случилось? — спросила Эстер. — Почему ты вернулся?

— Просто решил посмотреть, как вы тут живете, моя дорогая! — Он поцеловал ее в лоб и осторожно обнял: — Как твои ребра?

— Срастаются, я надеюсь, — ответила она, перехватив изумленный взгляд Уэнди.

Бедняжка явно не знала, что подумать.

— Как ты считаешь, я могу остаться на день-два? — спросил Дэвид. — Филип не будет возражать?

Эстер пожала плечами.

— Ты его лучше знаешь, чем я!

— У меня с собой палатка. Думаю, что разобью ее в любом случае. В котором часу они возвращаются?

— Когда проголодаются, — ответила Эстер и, взглянув на часы, удивилась, как много уже прошло времени. — Полагаю, что ждать осталось не слишком долго.

Краем глаза она видела, что Уэнди продолжает с любопытством смотреть на них, и прикидывала, успел ли Дэвид рассказать ей что-нибудь. Она предпочла бы, чтобы их частная жизнь оставалась их личным достоянием.

Эстер открыла пару банок консервов с цыплятами в вине, поставила вариться рис и с трепетом стала ждать возвращения брата и Гордриджа. Она не представляла себе, как Филип отреагирует на появление Дэвида. Все так запуталось! Кроме того, Эстер боялась, что Уэнди ринется теперь в новую атаку.

Когда Гордридж вернулся и увидел Дэвида, на его лице отразились противоречивые чувства: радости мешало подозрение, что Дэвид приехал ради Эстер, и ко всему этому примешивалось раздражение, что к ним опять вторгаются.

— Я подумал, что могу пожить здесь пару дней, прежде чем отправлюсь домой, — сказал Дэвид. — Надеюсь, что возражать ты не будешь?

— Разве это что-нибудь изменит, если и буду? — недовольно проворчал Гордридж, глядя при этом на Эстер.

Казалось, Дэвида немного ошеломила подобная неприветливость.

— Извини, я не хотел причинять вам беспокойство…

— Все в порядке, — покачал головой Филип, явно злясь на самого себя. — Просто у меня сегодня выдался адский день. Я очень рад тебя видеть!

Адский день! Вот каким он его считает! — горько думала Эстер. Неужели то, что произошло между нами сегодня, показалось ему адом?! Неожиданно она почувствовала слабость. Слава Богу, что Уэнди уже ушла и не слышала этих слов — иначе она была бы бесконечно счастлива!

Трое мужчин пошли искупаться, пока она накрывала на стол. За ужином царила довольно напряженная атмосфера: Дэвид, к смущению Эстер, оказывал ей всяческие знаки внимания, Филип продолжал хмуриться, а Эдвард, казалось, недоумевал, что здесь, в конце концов, происходит.

После ужина Гордридж скрылся в своей палатке, а Дэвид достал колоду карт, и они втроем стали играть в вист, пока Эдвард не объявил, что идет спать. К этому времени Эстер тоже устала, но Дэвид остановил ее, когда она хотела встать.

— Что случилось с Филипом? — спросил он приглушенным голосом. — Я никогда не видел его таким раньше.

Эстер состроила гримасу.

— В таком случае тебе повезло!

— Но это на него не похоже, — продолжал настаивать Дэвид. — Он всегда такой спокойный, невозмутимый и вообще самый здравомыслящий человек, которого я знаю. Наверняка что-то случилось. Или он до сих пор не может успокоиться из-за вашей лжи?

— В какой-то степени… — неуверенно произнесла Эстер.

— Неужели? Не может быть! Это же просто смешно! Хочешь, я поговорю с ним?

Эстер в ужасе замахала руками.

— Пожалуйста, ни слова! Ты сделаешь только хуже! Он как-нибудь справится с этим.

Пожалуй, самое лучшее, если Дэвид будет думать, что именно их обман является причиной раздражения Гордриджа…

Она лежала раздетая в постели, заново переживая весь этот долгий день, когда услышала шум возле своей палатки. Эстер слабо вскрикнула, когда в проеме двери появилась чья-то фигура. Впрочем, на этот счет никаких сомнений не было: нарушать ее уединение осмеливался лишь один-единственный человек…

— Что тебе нужно? — спросила она горячим шепотом.

Гордридж вошел и присел на край ее кровати.

— Мне интересно знать, что здесь делает Дэвид! — В его голосе еще слышалось раздражение.

— Он хотел проститься, — ответила она, словно оправдываясь, — и узнать, как мои ребра…

— А ты пригласила его остаться? — с насмешкой спросил Гордридж.

— Нет! — поспешно возразила Эстер. — Это была его собственная идея.

— Гм, гм! — проворчал он. — Совершенно ясно, что теперь, когда вы помирились, Дэвид не может без тебя. А он, оказывается, глупее, чем я думал! Женщина, которая с такой готовностью отдается другому мужчине, не стоит того, чтобы на нее тратили время.

Эстер показалось, будто ее ударили. Но что она могла возразить? Ведь она сама намекнула Гордриджу, что они с Дэвидом помирились. Объяснять что-либо теперь не имело смысла: он бы опять подумал, что она лжет — в который раз… Но перенести это оскорбление было нелегко. Эстер почувствовала вдруг странное равнодушие ко всему. И когда Гордридж наклонился и сжал руками ее виски, она подумала, что если он намеревается поцеловать ее, то она не сможет воспротивиться этому…

— Будь ты проклята, женщина! Предлагая Эдварду приехать с женой, я сделал самую большую ошибку в своей жизни!

Нет, кажется, он не собирался целовать ее — в глазах Гордриджа сверкала ярость.

— Чего ты хочешь от меня, Филип? Если ты считаешь, что я достойна только презрения, так оставь меня в покое! Скоро мы с Эдвардом уедем, ты вернешься к своей любимой работе и забудешь все это, как дурной сон… А теперь уходи. Я не хочу больше тебя видеть!

Но уходить Гордридж не торопился. Его лицо было так близко от нее, что Эстер смогла прочитать в его глазах поразившую ее горечь.

— Я действительно считаю, что в тебе собрано все, что я презираю в женщине, — медленно проговорил он. — Но противостоять тебе я все же не могу!

Его губы все-таки прикоснулись к ее губам, и Эстер не смогла отстраниться…