Игра словами

2

Придя в себя, Эстер почувствовала крепкое мужское тело, к которому ее удивительно нежно прижимали сильные руки. Гордридж донес ее до брезентового шезлонга, который находился в тени, и в руках у нее очутился стакан воды. Эстер сделала большой, жадный глоток, и стакан вновь немедленно наполнился водой.

— Мне не следовало держать вас на солнце, — сказал Гордридж. — Я-то привык к нему, а вот вы — нет. Очень легко может наступить обезвоживание организма. Вы должны пить много жидкости и принимать солевые таблетки, если необходимо. Их у нас сколько угодно.

— Благодарю вас, — машинально ответила Эстер.

— Хотите есть? Когда вы ели в последний раз?

— Признаться, я ничего не ела после семи утра. Но не беспокойтесь: я смогу себе что-нибудь приготовить сама. Теперь я чувствую себя значительно лучше.

Она попыталась встать, однако Гордридж усадил ее обратно в шезлонг и, усмехнувшись, сказал:

— Я бы посоветовал вам воспользоваться случаем и перекусить как следует. Скоро я буду очень занят, и вы вряд ли сможете получить от кого-нибудь помощь.

Он исчез в палатке и вернулся с булочкой, большим куском сыра, яблоком и стаканом апельсинового сока. Эстер жадно набросилась на еду, хотя ей и было не совсем приятно, что Гордридж сидел рядом и наблюдал за нею.

— Когда, вы сказали, вернется Эдвард? — спросила она, откусывая большой кусок румяного яблока.

Он пожал широкими плечами.

— Как только приведет в порядок двигатель. Если это не окажется сложнее, чем он предполагал. Но сегодня я уже выслал ему на помощь механика.

— А этот человек, Хесус, приготовит еду?

— Сегодня вечером — да. — Его голубые глаза были на одном уровне с ее глазами. — И завтра утром тоже, но потом он возьмет отпуск.

Поев, Эстер почувствовала себя значительно лучше, перестала быть колючей и даже попыталась пошутить:

— Надеюсь, что у вас у всех железные желудки, потому что я не обещаю ничего особенного.

— Неужели я связался с женщиной, которая не умеет готовить? — проворчал он недовольно.

— О нет, умею, — возразила она, продолжая улыбаться. — Но никогда раньше не готовила в больших количествах. Меня беспокоит именно количество. Пока я не привыкну, у меня может получиться либо слишком мало, либо слишком много.

Гордридж не ответил на ее улыбку и, как только Эстер покончила с едой, повел ее в палатку, которая считалась чем-то вроде конторы. В ней были два стола, на одном из которых стояла портативная пишущая машинка, поодаль находились ящики с картотекой и несколько шкафчиков.

— Здесь вы будете работать, — заявил он, пока Эстер критическим взглядом осматривала все это хозяйство. — Должен признаться, что мы уже немного отстаем с записями. Все они здесь в рукописном виде, поэтому их надо напечатать. Вы можете начинать, когда вам угодно.

— А ваша машинистка тоже взяла отпуск? — озорно спросила Эстер: она почти догадалась, что никакой машинистки здесь никогда не было.

Начальник экспедиции позволил себе слабо улыбнуться.

— Мы все стараемся делать сами, но, как видите, это привело к полному хаосу. Нам нужен человек, который навел бы порядок. Надеюсь, вы сможете это сделать?

— Смогу, — ответила Эстер не задумываясь.

В течение шести лет она была секретарем управляющего большой промышленной компании, пока не произошло слияния с другой фирмой и ее услуги не оказались излишними. Ее всегда хвалили за эффективность в работе.

— Я хочу, чтобы все записи были приведены в порядок прежде, чем мы отправимся на остров Вулкан, — объявил Гордридж деловым тоном.

Это прозвучало так, словно он собирался завалить ее работой.

— Я начну с завтрашнего дня, — сказала Эстер. — А теперь я хотела бы отдохнуть, если вы не возражаете.

На самом же деле ей нужно было просто избавиться от него. Эстер призналась себе, что Филип Гордридж — самый сексуальный мужчина, которого она когда-либо встречала. Но главное — несмотря на его не слишком радушное отношение, ему удавалось все же каким-то образом волновать ее! Даже к Дэвиду она не чувствовала такого внезапного, необъяснимого влечения. Это казалось чем-то нереальным и роковым!

Укрывшись в палатке, Эстер, однако, уже через полчаса не находила себе места. Она, в сущности, пряталась от Филипа Гордриджа, и это было глупо. Неужели ей не под силу справиться со своими эмоциями, не выдать себя? Кроме того, он, наверное, давно отправился по своим делам.

Но когда Эстер вышла из палатки, то в смятении увидела Гордриджа всего в нескольких ярдах от себя. Он не смотрел в ее сторону и, казалось, был погружен в свои мысли. Но, как будто почувствовав ее присутствие, сразу обернулся. Их взгляды встретились на короткую, переполненную напряжением секунду.

— Я подумала, не прогуляться ли мне до поселка, — сказала Эстер с ослепительной улыбкой. — У меня не будет времени на покупки, когда я начну работать, а мне может потребоваться пара вещей. Далеко до него?

— Если пешком, то далеко, — проворчал он.

— Тогда, может быть, вы позволите мне позаимствовать джип? — спросила она непринужденно.

Но ее улыбка не произвела на Гордриджа никакого впечатления. Наоборот, он свирепо посмотрел на нее и раздраженно бросил:

— Мне только недоставало, чтобы вы потерялись! Я лучше сам отвезу вас.

Было ясно, что он предлагает это по долгу службы, но Эстер внезапно охватила тревога. Она просто не могла позволить себе находиться сейчас рядом с ним! Одной из причин ее приезда сюда было желание преодолеть мучительные последствия недавнего разрыва с Дэвидом, но отнюдь не по принципу "клин клином вышибают".

— В этом нет необходимости, — твердо возразила Эстер. — Я отлично справлюсь сама!

Но Гордридж упорствовал:

— Вполне может быть, но давайте все-таки поедем вместе.

Тон его был резким, не терпящим возражений, и, подавленная, она нырнула за сумкой в палатку, а затем уселась в джип рядом с ним. К своему ужасу, в машине Эстер ощущала его присутствие еще сильнее, чем прежде, — какая-то непостижимая и невидимая сила влекла ее к нему. Это вызывало незнакомое напряжение внизу живота, учащение пульса; даже особый мужской запах, исходивший от него, возбуждал Эстер.

— Не понимаю, что вы надеетесь купить в поселке, — прервал наваждение его глубокий голос. — Там есть несколько лавочек, но не думайте, что это оживленный космополитический город.

Его слова прозвучали почти как осуждение, словно он полагал, что ее интересуют лишь дорогие духи и модные платья. Эстер в который раз пожалела, что появилась здесь в наряде, более подходящем для Парижа, чем для лагеря экспедиции.

— Мне нужно купить кое-какую косметику от загара. — Несмотря на черные волосы, кожа ее была удивительно белой. — Уверена, вам не понравится, если я сгорю на солнце и не смогу работать.

Ее очередная попытка пошутить успеха не имела.

— Вы правы, — проворчал он.

— Я предполагаю, что там, куда мы вскоре собираемся отправиться, никаких магазинов нет, — добавила Эстер.

Ее собеседник насмешливо фыркнул.

— Остров Вулкан необитаем!

Это означало, что их будет только трое и больше ни одной души! От вызванных этой мыслью дурных предчувствий по спине Эстер вновь пробежали мурашки.

Все дома в поселке были одноэтажными и с плоскими крышами. Построили их на совесть и, очевидно, когда-то выкрасили в розовый или белый цвет. Но теперь большинство из них явно нуждалось еще в одном слое краски.

На этом фоне странно выделялась парочка вполне приличных особнячков с подстриженными газонами перед ними, которые определенно не соответствовали остальным постройкам на острове.

Но лавочек в поселке было даже больше, чем она предполагала, и там продавалось все: от необходимых продуктов до дешевых сувениров. Гордридж остановился возле одной из них и, выбрав соломенную шляпу с широченными полями, водрузил ее себе на голову.

— Советую вам купить такую же, — сухо заметил он.

Эстер взглянула на себя в услужливо поданное зеркало и от души рассмеялась. Но потом примерила другую шляпу, и Гордридж согласился, что та подходит ей больше.

Эстер хотелось бы побродить по поселку подольше, но ее спутник очень скоро начал проявлять признаки нетерпения. И зачем ему понадобилось следовать за ней по пятам? Почему он не мог остаться в джипе? Впрочем, Филип Гордридж не производил впечатления человека, который будет спокойно сидеть и ждать какую бы то ни было женщину…

Вернувшись в машину, Эстер вновь почувствовала притяжение его мощного магнетизма, но не ожидала, что ее напряжение заметно, пока он не посоветовал ей расслабиться.

— Вы сидите, сжав руки в кулаки, словно готовы ринуться в бой.

— Я не привыкла размахивать руками в джипе, — быстро нашлась Эстер, но осознала, что еще немного — и она совсем потеряет контроль над собой.

Гордридж вел машину с такой скоростью, словно ехал на ней в последний раз. Ее ответ он проигнорировал, только губы его искривились в усмешке, и вообще молчал до конца поездки.

К облегчению Эстер, за время их отсутствия вернулся Эдвард. Он радостно поспешил к ней навстречу и заключил в объятия, всячески демонстрируя, как сильно соскучился по своей обожаемой жене.

Эстер через его плечо тайком наблюдала за Гордриджем и заметила, что он внимательно следит за ними с каким-то странным выражением лица. Неужели игра Эдварда не вполне убедительна? Она вновь почувствовала беспокойство и, едва оказавшись в палатке, которую должна была делить с братом, высказала вслух свои опасения:

— Мне кажется, что он обо всем знает!

— Что за глупости? Каким образом он мог догадаться? — горячо возразил Эдвард. — Это все твои выдумки!

— Но он следил за нами, как ястреб!

— А ты не сказала ничего, что могло бы вызвать его подозрения?

— Я — нет. А ты? Он говорил весьма любопытные вещи, когда встретил меня в порту…

— Конечно нет! — заверил сестру Эдвард. — За кого ты меня принимаешь? За дурака? Мне нужна эта работа больше всего на свете! Ты просто нервничаешь. Вот увидишь: устроишься здесь как следует — и все будет в порядке.

Они сидели на краешках своих походных кроватей, испытующе глядя друг на друга.

— Кстати, когда он объяснял мне, почему настаивал на том, чтобы ты привез меня сюда, то привел совсем другую причину.

Эдвард нахмурился.

— Вот как? И что же он сказал?

— Оказывается, дело не в том, что он осторожен в отношении незамужних женщин. Просто ему не хотелось разлучать нас на длительный срок.

— Он так и сказал? — резко спросил Эдвард.

— Да.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена!

— Ничего не понимаю… Он совершенно определенно заявил, что предпочитает иметь в лагере какую-то замужнюю женщину…

— Итак, что нам следует делать? — перебила его Эстер, вертя на пальце кольцо. — Может быть, лучше рассказать ему все?

Эдвард покачал головой.

— Совершенно исключено! Гордридж — очень прямой человек и ненавидит обман. Он вполне может отправить нас обоих домой на том основании, что мы получили работу нечестным путем. Думаю, нам следует сидеть спокойно и ничего не говорить.

Эстер не была так уж уверена в этом. Она тоже считала, что честность — наилучший путь.

— Может быть, он не отослал бы нас? — робко спросила она.

— Я не могу рисковать! — отрезал брат. — Кроме того, если он даже и не отправит нас домой, я буду до смерти бояться за тебя.

Эстер нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь ли, у нас в экспедиции подобрались довольно хорошие парни, но я слышал, как некоторые жаловались, что им не хватает женщин. Твое обручальное кольцо послужит тебе хорошей защитой. Мне не кажется, что ты будешь очень счастлива, если сейчас, после истории с Дэвидом, тебе придется постоянно отклонять новые ухаживания.

— Боже упаси! — твердо заявила Эстер. — Мужчины мне больше не нужны!

Она сказала это совершенно искренне, но тут же вспомнила собственную реакцию на Гордриджа. Это было нечто неподвластное контролю рассудка, нечто такое, с чем она должна была бороться! И, уж во всяком случае, в ее намерения не входило рассказывать об этом брату.

— Итак, мы продолжаем действовать по-старому?

Она кивнула, и Эдвард благодарно обнял ее.

— Спасибо, сестренка!

Между ними всегда существовали более прочные узы, чем те, которые обычно связывают братьев и сестер. Когда Эстер подумала о тех страданиях, которые ему пришлось перенести после разрыва с женой, и о той перемене, которая произошла в Эдварде, когда оказалась возможной эта поездка, то поняла, что подобный невинный обман — самое меньшее, что она готова сделать для него.

В самом деле, ведь это никому не причинит вреда! А если здешние мужчины действительно жалуются на вынужденное воздержание, то быть миссис Килинг гораздо безопаснее.

— Прошу извинить, что прерываю ваше трогательное воссоединение, но есть неотложная работа. — Язвительный голос Филипа Гордриджа прервал ее размышления.

Через приоткрытый полог палатки он мог вполне отчетливо их видеть, и Эстер поспешно высвободилась из рук брата.

— Мой муж в вашем полном распоряжении.

Эдвард с виноватым видом поспешил к своему начальнику.

— Прошу извинить, Филип, просто, понимаете…

— Понимаю, понимаю: вы не видели друг друга больше недели, — сухо ответил он. — Но у вас еще будет достаточно времени. Эдвард, мне хочется ознакомиться с вашими записями и обсудить вчерашние находки.

Его тон показался Эстер излишне резким, но она была рада, что он застал их с Эдвардом в объятиях друг друга.

Из палатки было видно море, и она с тоской посмотрела на пляж из белого песка, полого спускающийся к нему. Гордридж был занят оживленной беседой с ее братом. Может быть, теперь он не будет наблюдать за ней?

Так или иначе Эстер решила искупаться. Она сбросила тенниску и шорты и быстро натянула купальник-бикини в кремовую и темно-красную полоску, который специально купила перед приездом сюда, решив, что придется много загорать. Купальник выгодно подчеркивал линии ее тела, обрисовывая плоский живот и стройные бедра. Но Эстер ошибалась, думая, что ее купание пройдет незамеченным. Когда она легко побежала по песку, две пары глаз обратились в ее сторону.

Вода, выглядевшая издали такой привлекательной, оказалась настолько холодной, что у нее перехватило дыхание. Но, поскольку за ней наблюдали, Эстер сделала вид, что все просто отлично. Она была сильным пловцом и отплыла довольно далеко от пляжа, а потом перевернулась на спину.

Конечно, в такой воде нельзя было находиться долго, но Эстер понемногу привыкла к температуре, да и солнышко согревало ее лицо, обращенное в беспредельную синеву неба. Затем она посмотрела на пляж с разбросанными по нему коричневыми палатками, на вулканические скалы, поросшие редким кустарником, которые высились за ним, и впервые не пожалела о том, что приехала сюда.

Неожиданно Эстер показалось, что неподалеку мелькнул плавник, разрезающий воду. Она сразу же представила себе, как ее пожирает акула, и в панике поспешила к берегу с такой скоростью, на которую только были способны ее руки и ноги. А когда она, полуживая, выбралась из воды, то обнаружила, что ее поджидает Филип Гордридж.

— Я видела акулу! — задыхаясь, прокричала Эстер. — Почему вы не предупредили меня?!

К ее удивлению, это сообщение не произвело на него ни малейшего впечатления.

— Да, в здешних водах водятся акулы, — спокойно подтвердил он, — но не было случая, чтобы они напали на кого-нибудь. Здесь для них слишком много рыбы, чтобы интересоваться людьми. Впрочем, я бы не рекомендовал вам лезть в воду, если вы поранились или даже слегка поцарапались.

Все это не слишком успокоило Эстер. Она чувствовала, что теперь у нее не скоро возникнет желание искупаться…

— Кстати, у вас нет другого купальника?

Его бесцеремонный вопрос застал Эстер врасплох.

— Есть… Но почему вы спрашиваете?

— Просто хочу предупредить вас. Появиться полуобнаженной перед мужчинами, которые месяцами не видели женщину, — значит навлечь на себя неприятности.

Это было уж слишком!

— Вы действительно беспокоитесь обо мне? — язвительно спросила Эстер. — Или вас волнует то, что внимание вашей команды может быть отвлечено от работы?

Он не имел никакого права диктовать ей, что носить! Сначала ему не понравились ее волосы, теперь бикини. Что в следующий раз вызовет его неудовольствие?

— Меня беспокоит и то и другое, — примирительно сказал Гордридж, но Эстер уже не могла остановиться.

— Поскольку в настоящий момент поблизости никого нет, я не понимаю, в чем проблема, мистер Гордридж. Вы уверены, что не у вас повышается давление?

Она понимала, что разговаривать с ним подобным образом глупо, но он был просто невозможен.

Гордридж оставил ее вопрос без внимания.

— Если вы ограничите свои купания временем, когда вокруг никого не будет, я не скажу больше ни слова.

Их взгляды встретились. Глаза Гордриджа были абсолютно непроницаемыми. Эстер не могла понять, о чем он думает, и все-таки несколько секунд вызывающе смотрела на него. Потом тряхнула головой, повернулась и ушла.

К счастью, Эдварда в палатке не было. Поэтому она смогла насухо вытереться полотенцем и надеть на себя тенниску и шорты. Затем тщательно отжала волосы и собрала их в конский хвост.

К этому времени прибыл Хесус, чтобы начать готовить ужин. Смуглый юноша из местных совсем не говорил по-английски, но постоянно улыбался и тихо насвистывал во время работы. Вместо того чтобы стоять и наблюдать, Эстер принялась помогать ему. Она мыла бесконечное количество картофелин, которые потом укладывались в духовку и запекались в мундире, нарезала филе из рыбы и расставляла тарелки на длинных столах.

Когда все было сделано, она отправилась искать Эдварда и нашла его в "кабинете" начальника. Ее брат сидел за самодельным столом и что-то сосредоточенно писал. Когда Эстер вошла в палатку, он поднял голову и улыбнулся.

— Ну что, понравилось купание?

— Если не считать того, что Филип Гордридж отругал меня.

— За что? — нахмурясь, спросил Эдвард.

— За то, что на мне, видите ли, был слишком открытый купальник, призванный соблазнить всех вокруг! Кем, черт возьми, он меня считает? Сексуальной сиреной?

Неожиданно позади раздался низкий голос:

— Мне кажется, вы просто не понимаете, какое воздействие оказываете на окружающих.

Эстер резко повернулась и встретилась с насмешливым взглядом голубых глаз.

— Не думаю, чтобы вы осознавали опасность, которой себя подвергаете, — произнес Гордридж спокойно, а потом, обернувшись к Эдварду, добавил: — Ваша жена, на ее счастье, очень красива. Поздравляю вас, но я никак не мог предвидеть, что это окажется проблемой.

— Если я для вас представляю проблему, то могу немедленно уехать домой! — воскликнула Эстер, размышляя про себя, заметил ли Эдвард ударение, которое его начальник сделал на слове "жена", а может, это ей просто показалось?

На скулах Гордриджа заходили желваки.

— В этом нет необходимости.

— Разумеется, нет, Эстер! — горячо поддержал его Эдвард. — Просто надо быть благоразумной. Я горжусь тобой, но мне тоже не понравится, если другие мужчины в команде начнут пожирать тебя глазами!

Его взгляд умолял ее успокоиться, но Эстер была страшно сердита на брата за то, что он принял сторону Гордриджа.

— По-твоему, я должна нарочно превратить себя в уродину? Или, может быть, лучше сразу надеть паранджу, пока меня никто не видел?

Гордридж рассмеялся.

— Ну и характер! Что за женщину вы себе избрали, Эдвард! Оставляю вас разбираться с ней.

Когда он ушел, Эдвард обеспокоенно посмотрел на сестру.

— Как ты можешь так говорить с Филипом Гордриджем? Неужели ты не понимаешь, что ставишь под угрозу мое будущее?

— Но я не могу этого вынести! Он непрерывно поучает меня!

— Ну пожалуйста! — взмолился Эдвард. — Постарайся поладить с ним, даже если он тебе не нравится. Ради меня!

Но возмущение Эстер еще не остыло.

— Я попытаюсь, но боюсь, что это невозможно. Если он думает, что может диктовать мне, то ошибается! — С этими словами она выбежала из палатки.

К ее ужасу, возле палатки стоял Гордридж. Она едва не налетела на него, так что ему пришлось вытянуть руку, чтобы остановить ее.

— Что за спешка?

На его лице все еще сохранялась ехидная усмешка, а во взгляде — легкое удивление.

Эстер, вздрогнув, отстранилась, но неожиданное прикосновение его руки успело вызвать в ней опасные эмоции.

— Никакой спешки, — ответила она, изо всех сил стараясь сохранить достоинство.

Что с ней происходит, в конце концов?!

— Вы хотите сказать, что всегда так набрасываетесь на людей? — спокойно поинтересовался Гордридж.

Глаза Эстер вспыхнули.

— Только тогда, когда злая!

Густые брови Гордриджа приподнялись, темно-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц внимательно всматривались в лицо молодой женщины.

— Вы не любите, когда вам дают советы, не так ли?

— Да, когда я считаю их ненужными! — Она выдержала его взгляд, гордо выпрямившись и вздернув подбородок.

— Почему вы не хотите понять, что это для вашей пользы, для вашей собственной защиты?! — Гордридж, кажется, тоже начинал терять терпение.

Уверенная, что Эдвард слышит буквально каждое слово, Эстер понимала, что должна быть осторожной.

— Но я ведь не идиотка! — попыталась она втолковать Гордриджу. — Я знаю, что существуют определенные рамки благопристойности, когда среди нескольких мужчин находится одна женщина. Вы можете быть уверены, что мое поведение будет абсолютно безупречным.

Он продолжал всматриваться в ее глаза еще несколько долгих секунд, вызывая дрожь в спине. Эстер первой отвела взгляд. Ей очень захотелось поскорее скрыться в своей палатке, чтобы освободиться от непрошеных эмоций. Вместо этого она неторопливо пошла по направлению к кухне, чтобы посмотреть, как идут дела у Хесуса.

К тому времени, когда стали возвращаться первые участники экспедиции, еда была почти готова. Эдвард представил Эстер каждому по очереди, и по их восхищенным взглядам она поняла, что беспокойство Гордриджа было не совсем напрасным…

Члены экспедиции представляли собой смешанную команду из мужчин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Гордридж был здесь явным лидером, хотя, нужно отдать ему должное, не изображал из себя большого начальника. Было видно, что в экспедиции все прекрасно ладят между собой, и, естественно, ему не хотелось, чтобы появление Эстер разрушило эту гармонию.

Прежде Эстер никогда особенно не задумывалась о своей внешности и уж во всяком случае не считала себя красивой. Правда, у нее была хорошая фигура, но ей всегда казалось, что глаза у нее слишком маленькие, а рот несколько великоват. Самым лучшим, несомненно, были волосы: густые, черные и блестящие, они ниспадали роскошными волнами на плечи. Сейчас Эстер туго завязала волосы лентой сзади, прекрасно зная, что это ей совершенно не идет.

Когда все сели за стол, она оказалась напротив Гордриджа; по правую сторону от нее находился Эдвард, а по левую — белокурый гигант, которого ей представили как Тома Харди из Новой Зеландии, специалиста по лишайникам.

— Боюсь, что я ничего не знаю о них, — извинилась Эстер, когда он упомянул о своем любимом предмете.

Том рассмеялся.

— Мне кажется, вы узнаете о многих вещах, когда закончите печатать наши отчеты.

— Надеюсь, — согласилась она.

— Эдварду повезло, что вы смогли приехать вместе с ним, — заметил Том.

— А вы женаты? — машинально спросила Эстер.

Том был, вероятно, в том же возрасте, что и Гордридж, — где-то около сорока. У него было такое же крепкое тело и такие же голубые глаза, хотя не настолько пронзительные, как у начальника экспедиции.

Неожиданно Эстер почувствовала на себе взгляд Гордриджа. Этот взгляд, казалось, предостерегал ее от слишком интимного разговора. Это было просто смешно! Чего, интересно, ждали от нее — что она не будет ни с кем разговаривать? Не может быть. Очевидно, ей просто показалось: не станет же Гордридж, в самом деле, следить за каждым ее словом!

— Я был женат, — ответил Том с улыбкой сожаления. — Ничего не получилось. Полли не нравилось, что я провожу в экспедициях так много времени. Вообще, не стоит жениться на тех, кто работает в совершенно противоположной области: слишком трудно понять друг друга.

— Так неужели никто здесь не женат?! — удивленно воскликнула Эстер.

— Нет, почему же? Вот, например, Саймон. — Том кивнул на самого старшего из команды. — Но его жене, кажется, все равно, бывает он дома или нет. У нее свой бизнес и масса работы. Бен тоже женат. Он, кстати, мог бы приехать с женой: она тоже биолог, но, к сожалению, работает сейчас на другом объекте. Потом молодой Гарри — он женат всего шесть месяцев.

Эстер нахмурилась. Почему же, интересно, Гордридж не предложил этому человеку тоже приехать с женой? Ведь он якобы не любит разлучать молодоженов!

— А чем занимается жена Гарри? — спросила она.

— Кажется, она медсестра, — ответил Том. — Работает на рейсовом судне. Гарри говорит, что они привыкли подолгу жить врозь. Он считает, что это гораздо лучше, чем быть все время вместе: меньше опасности надоесть друг другу.

— Вам, наверное, бывает здесь скучно без женщин? — не подумав, спросила Эстер и тут же пожалела об этом.

— Да, черт возьми! — сверкнул на нее глазами Том. — Приятно, что вы будете находиться среди нас.

— Не нужно строить никаких далеко идущих планов! — улыбнулась Эстер. — Учтите: у Эдварда очень хороший удар правой!

— Это шутка. Я не собираюсь рисковать своей работой. Это перспективный проект, многие биологи стремятся попасть в экспедицию Гордриджа.

В этот момент они оба невольно взглянули в сторону начальника. Гордридж, прищурив глаза, оценивающе смотрел на них через стол.

— Я просто рассказывал Эстер, как мне нравится моя работа здесь, — заявил Том с нарочитой беспечностью.

— Я был бы огорчен, если бы вы этого не сделали, — сухо заметил Гордридж. — Мы можем только надеяться, что миссис Килинг также понравится ее работа.

Эстер опять показалось, что он подчеркнул ее положение замужней женщины, но на сей раз это служило предостережением Тому. Она повернулась к Эдварду, сидящему с другой стороны. Он тепло улыбнулся ей и тронул за руку.

— Все в порядке?

Она кивнула и постаралась сосредоточиться на еде, но это было трудно: ей все время казалось, что Гордридж смотрит на нее. Облегчение наступило, когда с ужином было покончено, и Эстер вызвалась помочь Хесусу убрать со столов и вымыть посуду.

К этому времени стало уже темно. В отличие от Англии здесь не бывало долгих сумерек: солнце быстро садилось и наступала полная темнота.

Были включены лампы, работавшие от солнечных батарей. И сразу весь лагерь стал выглядеть праздничным. Мужчины сидели группами и разговаривали. Эстер опять очутилась рядом с Эдвардом и Гордриджем.

Этот день показался долгим, она чувствовала себя уставшей, и ей совсем не хотелось слушать профессиональный разговор двух мужчин, подавляя загадочную реакцию своего тела на присутствие Гордриджа. Эта реакция начинала не на шутку раздражать ее, поэтому Эстер притворно зевнула и, потянувшись, объявила, что идет спать.

Эдвард покорно поцеловал ее в щеку.

— Моя бедняжка, у тебя выдался трудный день. Постараюсь не разбудить тебя, когда буду ложиться.

Она улыбнулась.

— Спокойной ночи, Эдвард.

Потом повернулась к Гордриджу и также пожелала ему спокойной ночи. Их взгляды на мгновение встретились.

— Спокойной ночи, Эстер.

Она была уверена, что заснет, едва коснувшись головой подушки. Но ей не спалось: слишком уж растревожил ее этот невозмутимый человек, который за короткое время успел завладеть ее мыслями. Слава Богу, она явно не возбуждала в нем никаких положительных эмоций: тогда ей гораздо труднее было бы бороться со своими…

Когда Эдвард вернулся в палатку пару часов спустя, она притворилась спящей. Не прошло и нескольких минут, как его дыхание стало ровным: он был счастлив здесь, у него не было никаких проблем, которые мешали бы ему спать.

Эстер беспокойно ворочалась с боку на бок и в конечном счете решила выйти на свежий воздух. Снаружи было значительно прохладнее, и она накинула на плечи кардиган.

Спустившись к берегу, Эстер остановилась, слушая плеск волн и наблюдая за причудливыми отражениями серебристой луны. Раздавшийся из темноты жесткий голос прозвучал для нее совершенно неожиданно:

— Миссис Килинг? Что вы здесь делаете?