Игра в маски

Глава шестнадцатая На круги своя

Элизабет медленно шла по коридору, ведущему к кабинету Роберта. Ее глаза скрывали солнцезащитные очки, на голове была широкополая шляпа, закрывающая лицо. Всем своим видом Лиз давала понять, что не хочет никого видеть. Войдя в приемную, она сняла очки и шляпу.

— Доброе утро, миссис Лоуренс! — сказала Карла.

— Лиз. Называй меня Лиз, или Элизабет. Брайан на месте? — она кивнула на двери кабинета, где еще красовалась табличка с именем Роберта Лоуренса.

— Он пошел успокаивать Фарнольда.

— А что с ним? — скорее машинально спросила Лиз.

— Рейчел пригласили сняться в одной серии популярного сериала, и вот он психанул, что у него уводят актрису.

Элизабет ничего об этом не знала.

— И что за сериал?

— Точно не знаю… — начала Карла.

— Карла, кого ты обманываешь. Ты здесь глаза и уши. Ты знаешь все, что здесь происходит.

— Да, знаю. «Сверхъестественное».

— М-м-м, — протянула неопределенно Лиз. — Ладно. Я пойду в кабинет.

— Приготовить вам кофе?

— Ничего не нужно.

Элизабет прошла в кабинет, плотно закрыв двери. Она села в кресло Роберта и огляделась вокруг. Это место было наполнено его вещами, только его. Вещами, к которым прикасался только он. Сидя в большом кожаном кресле, Лиз чувствовала себя спокойней. Она чувствовала присутствие Роберта сильнее, чем дома.

Пусть Брайан дольше разбирается с Фарнольдом. Пусть потом к нему придет Рейчел и уведет на обед в кафе.

Лиз хотела побыть одна в кабинете как можно дольше. Она бы могла тут просидеть весь день, но она все, же понимала, что это невозможно. Это не только ее мир.

* * *

— Ты в своем уме? — Громко шептала Миранда, когда Энтони тащил её по коридору особняка Лоуренсов.

— Да, — так же ответил парень. — Что тут такого?

— Что тут такого? — Возмутилась Миранда. — Да она только что мужа похоронила!

— Я все прекрасно понимаю, — произнес Энтони, — но и ты пойми: Линда и Инга хотят сейчас, чтобы потом благополучно укатить в Нью-Йорк. Да и не приглашаем же мы её, а просто отпрашиваемся на пару дней.

Они вошли в гостиную, где сидела Лиз.

— Миссис Лоуренс, — взволновано произнес парень. Миранда стояла позади и пыталась одернуть Энтони.

— Да, Энтони, — отозвалась Лиз, повернувшись к паре. До их прихода она просто смотрела в окно и думала о чем-то своем, мысли смешались в голове, текли рекой. Она даже не слышала как Энтони и Миранда вошли в гостиную.

— Мы бы хотели попросить у вас отгул, — замявшись произнес парень. — Я понимаю, что сейчас не время, но нам очень надо. Буквально пару дней.

— Хорошо, я не против, — спокойно ответила Лиз. — Можете брать хоть неделю.

Какая разница проверит Энтони дом или нет? Все равно ничего не изменится. И сад за это время не превратиться в буйные заросли. Их жизнь продолжается, и мертвый дом не должен их поглощать.

— Что-то еще? — спросила она, после короткой паузы.

— Да, — решился парень. — Я вас понимаю, миссис Лоуренс, когда я потерял родителей у меня остался только дед. Когда не стало его, у меня не осталось никого. Вообще никого. И тогда вы приняли меня на работу. Не буду лгать и красиво говорить, что вы заменили мне семью, нет. Я уже был взрослым мальчиком, и няньки мне были не нужны. Но здесь я встретил Миранду и… завтра мы поженимся. Я это к тому, что теряя, мы приобретаем. Не сразу, через время, но… черт, не хотел говорить эту банальщину, но жизнь не прекращается. Десять лет назад я потерял родителей, два года назад деда, сейчас у меня невеста и трое прекрасных малышей. Жизнь — это череда из потерь и приобретений. За дождем обязательно будет солнце.

Элизабет не ожидала услышать таких слов от дворецкого, и тем более не ожидала, что они ее растрогают. Это были, пожалуй, самые искренние слова поддержки, которые она слышала за последнее время. Не считая конечно, соболезнований от Браунов и Янгов. Вот только какое может быть солнце? А жизнь и правда продолжает и идет своим чередом несмотря ни на что.

— Спасибо, Энтони, — слабо улыбнулась Лиз. — Поздравляю вас с Мирандой. Берегите и любите друг друга, даже если порой вам захочется поубивать друг друга. И с детьми тоже поздравляю. Я рада, что у тебя все хорошо.

— Спасибо вам, — в разговор вмешалась Миранда, боясь, что Энтони еще что-то ляпнет. Конечно, его слова были правильными, но… зачем сыпать соль на рану?

Она вытащила парня из гостиной в коридор.

— Что ты там устроил? — Возмутилась девушка, но заметила, что Энтони плачет.

— Ты чего? — удивилась она.

— Я солгал. Они мне действительно, как родители стали, — произнес он и обнял Миранду.

— Мыльная опера какая-то, — тихо произнесла Миранда, обнимая Энтони.

* * *

— Ну и почему мы в юридической конторе, а не в церкви? — поинтересовался Энтони. Сегодня ему все-таки пришлось напялить костюм.

— Потому что однополые браки в Калифорнии разрешены законом, а не церковью! — тихо процедила сквозь зубы Линда. На удивление, сегодня она была в платье. Свадебное платье Линды было с открытыми плечами и короткой пышной юбкой. На голове, на тесемке держалась небольшая декоративная шляпка. Платье Инги тоже было с открытыми плечами, но юбка была по фигуре и до самого пола. Волосы девушка просто собрала в хвост. А вот платье Миранды было наоборот, очень пышным. Необъятная юбка шла просто от талии. Корсет поддерживал грудь, а плечи и руки были укрыты кружевом. Как и другие невесты, Миранда не надела фаты.

— Понятно, — ответил Энтони. Хотя назвать юридическую контору залом бракосочетаний можно было с трудом. Помещение было очень большим, в таких чаще всего размещают офисы, с кучей столов разделенных перегородками, но никак не проводят свадьбы. Огромные панорамные окна заливали зал светом. Ни алтаря, ничего подобного не было. Только цветы. Море цветов. Причем живых. Кадки с цветами, украшенными всевозможными ленточками стояли везде. Даже вокруг стола, за которым сидела пожилая женщина в строгом, но парадном костюме.

Позади новобрачных стояла строгая, но в тоже время добрая женщина, напоминавшая Мэри Поппинс. Женщина стояла вместе с коляской для тройни. Как пояснила Линда, это её бывшая няня, мисс Ламейер, она специально прилетела из Нью-Йорка, чтобы помочь Линде и Инге с детьми. На вид мисс Ламейер было около сорока и у Энтони никак не вязалось в голове, что эта женщина могла нянчить почти тридцатилетнюю Линду. Но уточнять он не стал, все-таки задавать женщине вопрос о её возрасте не прилично.

— Если бы не мисс Ламейер, я бы была такая же, как и твоя невеста, сохла бы по мужикам и текла при виде накаченного бицепса, — тихо произнесла Линда Энтони перед началом церемонии.

— То есть, она лесбиянка? — изумился Энтони.

— Ага, — улыбнулась Линда. — Когда мне было пятнадцать, она отвела меня на одну вечеринку в закрытый клуб. О, Энтони, это было божественно!

Дальше изумляться Энтони не дали.

— Эм, вы вчетвером женитесь? — спросила юрист, когда вся четверка стояла перед столом.

— Нет, эти двое отдельно, — ответила Линда, указав на Энтони и Миранду.

— Ну, спасибо, что отделила нас, — тихо съязвил Энтони, в ответ Линда скорчила рожицу и показала ему язык.

— Мисс Кросс и мисс Хамертон. А также мистер Крафт и мисс Свифт. Я права? — юрист прочла с бумаги их фамилии.

— Да, у нас совместная свадьба, — Энтони хотел было ответить, но Линда его перебила. — Женимся я и мисс Хамертон, а так же мистер Крафт и мисс Свифт.

— Тогда начнем, — произнесла юрист и кивнула своей помощнице, которая стояла в сторонке. Та включила музыку.

— В этот прекрасный день, мы собрались здесь, чтобы скрепить узами брака любящие сердца. Линда и Энтони, готовы ли вы взять в жены Ингу и Миранду, чтобы быть с ними в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Да, согласна! — С улыбкой ответила Линда.

— Согласен, — ответил Энтони.

— Инга и Миранда, согласны ли вы взять в законные… — юрист запнулась. Ситуация двоякая: если бы женились только Линда и Инга, она бы сказала, про жен, но так как здесь был Энтони, то логичней сказать, «в мужья», но Линда хоть и доминирует в паре с Ингой, мужем быть не может.

— Мужья! — решительно произнесла Линда, улыбнувшись Энтони. — Я не обижусь, а парень у нас, увы, один.

Невесты дружно прыснули смехом, а юрист продолжила:

— …мужья Линду и Энтони, чтобы быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Согласна! — Хором ответили Инга и Миранда и рассмеялись.

— Правом данным мне правительством штата Калифорния объявляю вас мужьями и женами! Можете поцеловаться!

Энтони повернулся к Миранде и нежно поцеловал её. Линда залихватски схватила Ингу, развернула её и в позе со знаменитого плаката с моряком поцеловала свою жену.

— Эй, молодожены! — произнесла Линда, когда смогла отлипнуть от Инги. — Успокойтесь! Нас ждут три дня и два люкса в самом дорогом отеле Лас Вегаса!

— А дети? — Взволновано спросил Энтони.

— Не переживайте, — вступила в разговор мисс Ламейер. — Я присмотрю за малышами.

— Поехали кутить! — закричала Линда и потянула Ингу к выходу.

Энтони остановился у коляски и посмотрел на своих малышей.

— Энтони, я ревную, — тихо прошептала Миранда.

— Не ревнуй, — улыбнулся Энтони. — Миссис Крафт.

— Эй, не вы чего?! — закричала Линда.

— Идем! — весело произнесла Миранда и потянула Энтони к выходу. К выходу в семейную жизнь.

* * *

Отель выглядел как новенький. Величие и помпезность 20 годов подходила и современному Лос-Анджелесу. Детище Криса Хоу будто вернулось из прошлого, заявляя гордо и смело окружающим о том, что красота и утонченность будет всегда в моде.

"Кристабель" так назвал Крис Хоу свой возрожденный из небытия отель. Сейчас он завтракал в своем личном номере в обществе Скарлетт. Девушка сидела за столом напротив Криса, в винтажном кресле, одетая в пеньюар в стиле тех времен. Она специально раздобыла его под стиль номера Криса.

Крис взял телефон и набрал номер Рейчел.

— Хватит, откладывать открытие, — сказал он Скарлетт. — Съездишь сегодня к Лоуренсам?

— Конечно, — ответила Скарлетт, отпивая кофе.

Рейчел взяла трубку не сразу. Крису пришлось три раза набрать номер сестры.

— Привет, Крис! — наконец она взяла трубку.

— Доброе утро, Рейч. Через три дня открытие отеля "Кристабель". Я хочу видеть тебя и Лоуренсов на открытие. Элизабет Лоуренс как захочет, но вы с Браем мои любимые гости.

— Да, мы с Браем будем. Про Лиз и Марию ничего не могу говорить. Ты звонил маме и папе?

— Нет.

— Почему?

— Еще не успел.

— Крис…

— Рейчел, если честно я не хочу звонить папе. Ему не интересно все это. Я не буду его уговаривать, унижаться перед ним. Выслушивает его сухие ледяные фразы лишенные всякого смысла.

— Я сама позвоню. И сегодня к тебе приеду. Жди. А пока у меня еще есть дела.

Рейчел положила трубку, и тут же набрала номер отца. Она знала, что если промедлит хоть секунду ее решительность и уверенность испарится.

— Да! — услышала она в трубке жесткий голос отца.

— Папа, это я Рейчел.

В комнате стало будто бы жарче. Рейчел открыла окно.

— Папа, — продолжила она. — В пятницу на этой неделе открытие отеля «Кристабель», нашего с Крисом отеля. Я хочу, чтобы ты и мама приехали на открытие. Для вас есть специальный номер. Крис обо всем позаботился.

Это было правдой, Крис велел сделать личный номер и для родителей.

— У меня много дел, Рейчел, — сухо ответил Даррелл. — Триумф каприза Криса сможете отметить без меня.

— Не в том дело сможем или нет! — резко прозвучал голос Рейчел. — Хватит отталкивать меня и Криса. Ты не думал, что наступит момент, когда ты обо всем этом пожалеешь, но будет слишком поздно. Крис все это делает чтобы произвести впечатление на тебя, чтобы доказать тебе, что он что-то может. Он в этом не признается даже под пытками, но это так. Вы с ним ведете себя как два эгоистичных придурка. Вы оба закрылись своей броней уверенности, холода и сволочизма. И ты думаешь, что это хорошо? Ты думаешь, что это правильно? Мы твои дети. И ты нам нужен, хоть ты и не лучший в мире отец. Но ты был когда-то другим. И мы тебя любим, и маму. Пожалуйста, папа, будь хоть ты старше и умнее Криса. Приезжайте на открытие. В пятницу в три часа дня. Отель "Кристабель".

Рейчел перевела дыхание:

— Ты знаешь, что умер Роберт Лоуренс?

— Да. Передай мои соболезнования семье.

— Спасибо. Подумай над тем, что я сказала и прими решение. До свидания. Привет маме.

Рейчел положила трубку, и устало вздохнула. Она была в шоке от самой себя. Она почти все высказала отцу. Но он даже не отреагировал. Ноль эмоций. Иногда Рейчел казалось, что отец нечто приближенное к киборгу. Ни чувств, ни эмоций. Как ему удается прятать их так глубоко? Как можно быть таким непробиваемым!

Ей пора ехать на Warner Brothers. А потом на студию Лоуренсов, пока Фарнольд не свернул съемки из-за ее участия в сериале. Рейчел все-таки удалось убедить его, что ее участие в популярном сериале пойдет только на пользу студии, и проектам с ее участием. Это как реклама. Сериал смотрят миллионы людей по обе стороны Атлантики. И все же она обещала каждый день приезжать на родную студию, чтобы Фарнольд был спокоен, что она не перебежала в чужой лагерь.

***

— Выглядишь ты шикарно, — сказал Крис, вошедшей в его номер сестре. Он надел пиджак и окинул взглядом свое отражение, улыбнулся сам себе.

— Ты тоже выглядишь хорошо, — ответила Рейчел. — Гости уже собрались и все наслаждаются праздником жизни.

— Скоро наш выход на сцену. Ты готова?

— Да.

— Как твой муж и свекровь? Они пришли?

— Удивишься, но да. Элизабет Лоуренс пришла. Она уйдет сразу же после твоего выступления.

— Твоя неуравнобешеная подружка здесь или сидит дома? — криво улыбнулся Крис.

Рейчел закатила глаза:

— Сидит дома.

— Значит все отлично. Кстати, ты…

— Что?

— Ничего.

— Нервничаешь?

— Нет. А ты?

— Я привыкла к сцене.

— Тогда пошли. Представим «Кристабель»!

Они спустились в холл отеля. Приглашения всем Крис подписывал лично. На это ушло много времени, но результат того стоил.

— Приветствую, вас, дамы и господа в отеле "Кристабель"! — обратился он к гостям. Рейчел знала, что речь Крис продумал заранее, и знала, что он блестяще сыграет непринужденную импровизацию.

Крис вкратце описал стиль отеля, и то, как ему пришла идея отреставрировать здание и дать ему новую жизнь. Это была красивая и благородная история. Отчасти это так и было, если не брать во внимание желание Криса самоутвердится, создать свою историю успеха.

В конце своей речи Крис не забыл поблагодарить архитекторов, рабочих, своего юриста Эндрю Смита и специалиста по истории XX века Скарлетт МакЭвой. По тому, как назвал Крис дизайнера отеля было ясно, что Скарлетт не просто дизайнер для хозяина отеля, да и сама она отнеслась к проекту с большей отдачей, чем это сделал бы кто-то другой. Последней слова благодарности за поддержку и участие получила Рейчел.

Рейчел взяла слово и поздравила брата с открытием отеля, пожелала "Кристабели" процветания, а ее гостям всегда чувствовать себя уютно и радостно в стенах этого чудесного отеля.

Раздались аплодисменты и в первые ряды гостей продвинулись Даррелл и Одри Хоу.

Слова Рейчел задели его за живое, но по телефону он опять не проявил эмоций. После разговора, у Даррелла началась борьба с самим собой. Он понимал, что сам загнал себя в угол. Но вот надо как-то выйти. Рейчел права, наступит минута, когда он и Крис пожалеют что вели себя как напыщенные эгоистичные болваны. Даррелл должен сделать первый шаг к примирению, кто-то должен быть умнее. Крису еще далеко до того, чтобы идти первому на примирение. Даррелл и сам к этому долго шел.

Одри была удивлена решением мужа лететь в Лос-Анджелес на открытие отеля, но она промолчала, улыбнулась, сказала "ок!", и пошла собирать вещи. На языке вертелось множество вопросов. Что же заставило Даррелла забыть пустую гордость, что с ним такое случилось. Но ей хватило ума ничего не спрашивать. Как бы там ни было, а решение ему далось не просто, и любой вопрос мог все разрушить.

Встретившись взглядом с отцом, Крис с трудом поборол удивление и недоумение. Его он никак не ожидал увидеть. Что такое сказала Рейчел, что Даррелл Хоу появился на западом побережье?

— Дамы и господа! Хочу вам представить моих родителей Даррелл и Одри Хоу. Именно от отца я унаследовал деловую хватку, а от мамы обаяние! — улыбнулся он.

Даррелл публично поздравил сына с открытием отеля и пожелал успеха.

Дальше началась неофициальная часть, развлечения.

Крис и Рейчел были все время на виду, общались с гостями, отвечали на вопросы журналистов. Даррелу и Одри пришлось к ним присоединиться. И в завершении воссоединения — семейная фотография для журнала.

Чуть позже к ним присоединились Скарлетт и Брайан.

Элизабет Лоуренс наблюдала за праздником как со стороны. Она не присоединилась к шумному интервью и фотосессии. Не ходила в толпе гостей, общаясь со знакомыми людьми. Впервые она была наблюдателем на ярмарке тщеславия, а не ее активным участником. Она улыбалась глядя на Криса Хоу, который, казалось повзрослел с момента их последней встречи на свадьбе Рейчел и Брайана. Смотрела на сына и его жену, освещенных вспышками камер. Наблюдала за холодной сдержанностью Даррелла и Одри. За красоткой Скарлетт, скромно прижавшейся к Крису для очередной фотографии. Потом она наблюдала, как журналисты разошлись в толпе. Хоу пошли осматривать отель. Крис и Скарлетт уже с кем-то общались, Брайан и Рейчел также нашли знакомых. Вечер стал обычным светским вечером, какие хорошо знала Элизабет.

Пока Мэриэнн общалась с Рейчел, Марией и Брайаном, Томми, поздоровавшись с друзьями, присоединился к Фарнольду. Режиссер все еще не мог простить Рейчел её съемки в, как он сказал, третьесортном сериальчике.

— Ты как? — Спросил парень у Джеймса, похлопав по плечу.

— Нормально, — произнес тот, останавливая официанта. Сам Фарнольд уже принял прилично, и его качало.

— Ты, давай, завязывай с выпивкой, — порекомендовал Томми.

Донна бродила среди гостей с бокалом шампанского в руке. Ей нравилась роскошная атмосфера отеля, как сказал бы Фарнольд "кинематографично!".

Тут она увидела Джеймса в обществе Томми Брауна. Фарнольд был пьян, но продолжал пить и вести светскую беседу. Донна поставила свой бокал на подоконник и пошла к ним.

— Веселье в разгаре? — улыбнулась она. — Жалуешься на миссис Лоуренс?

— Ха-ха-ха, — отпивая шампанского, произнес Фарнольд. — Ну не на тебя же, Золушка ты моя.

— Ладно, — улыбнулся Томми. — Оставлю Золушку со злой мачехой.

Браун-младший развернулся и пошел к жене, по дороге картинно улыбнувшись Карле, которая была в компании его отца.

— Я добрая фея, — заплетающимся языком, произнес Фарнольд. Он попытался выпить еще, но бокал был уже пуст.

— Официант! — закричал, махая рукой в поиске паренька с подносом.

— Так-так, фея, с тебя хватит. Волшебство скоро закончится, и ты превратишься в…. даже не знаю в кого. Давай отвезу тебя домой, пока ты не перевел все свои внутренние монологи во внешние диалоги.

Донна взяла Джеймса под руку и потащила к выходу.

— А ты мне колыбельную споешь? — с надеждой в голосе спросил режиссер.

— Мечтай! — ответила Донна. — Постарайся не вырубится в машине.

Дуайт покачал головой, наблюдая за тем, как Донна волочет на себе пьяного Фарнольда.

— Поженились бы они, что ли? — задумчиво произнес Дуайт Карле

— Донна относится к нему как к другу, — ответила Карла. — А Джеймс даже не знаю… вроде как она ему сильно нравится.

— Напомнить, как я относился к тебе еще пол года назад? — усмехнулся Дуайт. — Все меняется. Хотя, возможно, они будут лучшими друзьями, чем любовниками.

— Я понимаю, Дуайт. Но мне кажется, что Донна именно друг Фарнольду. Она ему помогает с проектами, и они могут обсуждать все что угодно. А вот стань она любовницей Фарнольда и тут уже придет ревность. Не обсудишь так просто съемку постельной сцены, например. Никто не знает, откуда берется право собственничества, стоит, только назвать человека своим. Они именно друзья, могут порой говорить, как два парня.

— Знаешь, мы с тобой уже более чем полгода живем вместе, а я тебя ни разу не ревновал, — удивился Дуайт. Он обернулся к Карле и посмотрел ей в глаза. — Ты еще ни разу не давала мне повода для ревности.

— Потому что я это я. И я тебе не только люблю, но и уважаю. Да и ты не восхищаешься актрисами, как Фарнольд. А уж если ему в голову придет идея, то жена или любовница его не дождутся.

— С чего ты взяла, что я не восхищаюсь актрисами? — удивился Дуайт. — Я просто не говорю об этом вслух.

Карла тихо рассмеялась:

— Это очень умно не говорить вслух. К тому же, дорогой, ты забываешь, что я знаю все сплетни на студии. И у меня нет повода для ревности. Или ты хочешь, чтобы я ревновала?

— Мне было бы лестно, если бы ты ревновала меня, — улыбнулся Дуайт и обнял Карлу. — Но только без истерик и скандалов, если можно. — И уже серьезным тоном, добавил. — Хотя, знаешь, если мы любим друг друга, то и ревности не стоит говорить.

— По мне лучше любовь без ревности. Ревность ничего хорошего не приносит, — Карла легонько сжала руку Дуайта.

— Лучше без ревности, — повторил Дуайт, беря руку Карлы в свою. — Как тебе творение Криса Хоу? Как по мне, не дурно, для такого раздолбая как он.

— Отель красив, что и говорить. Может он увлечется и еще пару зданий отреставрирует?

— У тебя есть что-то на примете? — спросил Дуайт. — Свой дом не дам, говорю сразу! Его оформляла Мария…

Он осекся. Упоминать покойную жену, когда рядом молодая любовница… некорректно.

— Я не о твоем доме, там все чудесно. Я о заброшенных зданиях, каким был этот отель еще не так давно. А у Марии, должна признать, хороший вкус.

— Спасибо, — улыбнулся Дуайт. Хоть Карла и заняла место Марии в постели, в его сердце они, пока что, на равных. — Возможно, и возьмется, если ему дадут. Местные акулы бизнеса не любят гостей с восточного побережья.

* * *

Три дня в Лас-Вегасе пролетели незаметно. Сначала Миранда и Энтони нежились в постели одни, а потом к ним в гости заглянули Линда и Инга. После бурной ночи вчетвером Миранда хотела закатить ему скандал, но Линда убедила её в том, что это был просто прощальный вечер. Третий день они провели порознь и вот сейчас стояли в аэропорту Лос-Анджелеса.

Энтони не хотел отпускать своих детей. Леа, Дензель и Леон мирно спали.

— А им уже можно лететь? — взволновано спросил он.

— Нельзя летать только первые десять дней жизни, — строго ответила мисс Ламейер. Она как всегда была в строгом костюме и напоминала Мэри Поппинс.

— Успокойся, Энтони! — весело похлопала его по плечу Линда. Лесба была в драных коротких шортах и клетчатой рубашке, завязанной узлом на груди. Еще ковбойскую шляпу, шпоры и вылитая девушка ковбоя из Техаса.

Хотя сегодня так же оделась и Инга. Только её шорты не были драными, а рубашка была белого цвета.

— Я спокоен, — тихо ответил парень.

— Ладно, пока! — произнесла Линда и, подойдя к Энтони, поцеловала его в засос.

Миранда хотела отвернуться, но смогла побороть свою внутреннюю истеричку.

— Теперь твоя очередь, — улыбнулась Линда и так же в засос поцеловала Миранду. Инга тем временем целовалась с Энтони. С Мирандой Инга целоваться не стала, просто сухо попрощались.

— Мы полетели! — крикнула Линда, помахав ручкой. И троица отправилась на посадку в самолет.

— Вот и все, — расстроено произнес Энтони.

— Да что все! — не выдержала Миранда. — У тебя трое детей, которых ты можешь увидеть, когда захочешь. Просто купив билет до Нью-Йорка. У тебя…

— У меня есть ты, — перебил её Энтони, улыбаясь. — А с тобой у меня будут и дети, и счастье.

— Не прощу, — тихо процедила Миранда.

— Что не простишь? — удивился Энтони.

— Не прощу, если ты забудешь детей Линды и Инги, — взволновано произнесла Миранда. — Они твои дети! Ты их отец! И плевать, что Линда тебя трутнем считает.

Миранда говорила так пылко, что прохожие стали оборачиваться на них. Хотя ни Энтнои, ни Миранда этого не замечали.

— Хорошо, — кивнул Энтони. — Я не забуду их. Я буду всегда помнить. Сколько бы у меня детей не было, и от скольких женщин.

— Вот же кобель! — не выдержала Миранда.

— Прости, но я не могу поклясться, что теперь у меня будут дети только от тебя, — нагло заявил парень. Миранда была готова убить его, но Энтони все пояснил.

— Вдруг Линде все-таки захочется девочку.

— Ну, с Линдой можно, — рассмеялась Миранда.

— А с Ингой? — с надеждой спросил парень.

— Ладно, — сквозь зубы произнесла Миранда, — но больше не с кем! Понял?

— Понял! — ответил парень и поцеловал Миранду.

— Счастливчик, — с нескрываемой завистью произнес молодой мужчина, стоящий в стороне с сумками. Вокруг него резвились четверо сорванцов, а полноватая женщина, его жена, нервно просматривала билеты.

— Что? — недовольно переспросила женщина.

— Ничего, дорогая, я просто хотел сказать, как же я тебя люблю, — произнес мужчина, переводя взгляд с Энтони и Миранды на свою жену.

Лицо женщины смягчилось, и она улыбнулась мужчине.

— Я тоже тебя очень люблю, — ответила она, потрепав его по щеке, а потом строго произнесла детям:

— Так! Тихо! Построились и в самолет! Мы летим к бабушке!

Дети нехотя утихомирились и последовали за мамой, а мужчина все-таки бросил быстрый взгляд на целующихся Энтони и Миранду, сам себе улыбнулся и пошел за женой и детьми.