Игра в маски

Глава пятая Тайное и явное

— Янги в курсе? — Стоя возле окна со стаканом виски, поинтересовался Дуайт. Буквально пару минут назад, Томми рассказал ему о своей свадьбе с Мэриэнн. Точнее, просто поставил отца перед фактом. Шок, недоумение и ярость уже покинули душу Дуайта, и он смог спокойно осмыслить произнесенное сыном. Его сынок Томми женился. Нет, ладно бы он заявил, что собирается жениться на Мериэнн Янг, но вот просто так, приехать и заявить, что уже женился. «Боже, спасибо тебе, что забрал Марию, она хоть не видит нашего позора».

— Нет, — сглотнув, ответил Томми. — Хотя… если Мэриэнн им уже сказала, то…

Наивная мысль, что отец поймет его, рухнула. А ведь так прекрасно было вернуться домой. Томми хотел привести Мэриэнн домой и сразу представить её отцу в качестве жены, но друзья отговорили. Мол, лучше пусть каждый сам «обработает» своих «предков», а потом уже.

— Не удивлюсь, если они потребуют развода. — Сухо ответил Дуайт.

— Но отец… — попытался возразить Томми.

— Что «но»? — Грубо перебил его Дуайт. — Ты хоть осознаешь, что натворил?

— А что такого? — Недоумевал Томми.

— «Томми Браун тайно женился!» — превосходный заголовок для любой желтой газетенки! Эти крысы журналистские тебе еще и все грехи припомнят! Сколько ты раз был в полицейском участке? Тебя уже все патрульные в лицо знают! Если бы за попадания в участок платили, хоть один доллар, они уже стали бы миллионерами! А у тебя появился пожизненный… если не срок, то дисконт точно!

— Знаешь, — вспылил Томми, — не так уж и часто я туда попадал, отец! Я изменился!

— Да? — С сарказмом поинтересовался Дуайт. — Что-то я не заметил!

Он схватился за сердце.

— Отец! — Томми подскочил к отцу, но тот остановил его жестом.

— Со мной все в порядке, — ответил Дуайт, — сядь.

Томми послушно сел в кресло напротив.

— Помнишь наш прошлый разговор? — Тихо спросил Дуайт. — Тот, утром, по телефону.

— Да, помню, — ответил Томми.

— Ты говорил, что решил покончить со скандалами, выпивками и так далее.

— Я помню, о чем говорил, отец. — Ответил Томми. Конечно, теперь он понимал, что вся эта выходка была спонтанна и наивна. Зачем было женить? Нет, не так. Зачем было жениться таким способом? Ведь перед свадьбой он смог сказать отцу о Мериэнн. Неужели нельзя было тогда, после пляжа, гостиницы, отправиться к отцу и все ему объяснить? Можно было, но… уверенность в том, что отец хочет его женить… нет, снова, нет. Упрямство. Да, упрямство, бунтарство, которое свойственно подростку, вот что вело тогда Томми. Конечно, отец не был бы против Мэриэнн. Да и фраза про женитьбу на Марии, скорее всего, была произнесена вскользь, на эмоциях и все.

А Янги. Да, представляю, как сейчас откачивают госпожу Янг. Она уж точно не готовила дочку к такому браку.

— Думаешь, Янги потребуют развода? — Осторожно спросил Томми после задержавшегося молчания.

— Надеюсь, что нет. — Глядя на янтарную жидкость в стакане, задумчиво ответил Дуайт. — Можно, конечно…

— Что? — Резко спросил Томми.

— Журналюги не пронюхали про свадьбу? — Поинтересовался Дуайт.

— Не должны, — отвил Томми.

— Тогда, сделаем так. — Спокойно продолжил Дуайт. — Если Янги. Я повторяю, если Янги не против этого брака, то мы организуем еще одну свадьбу. Для журналистов и прочих.

Он тяжело вздохнул.

— Кошмар, чем приходится заниматься.

— А если Янги будут против. — Тихо спросил Томми.

— Разведем по-тихому и все. — Сухо ответил Дуайт.

— Отец! — Подскочил Томми. — Как ты не понима…

— Заткнись! — Сквозь зубы процедил Дуайт. — Что, в Ромео и Джульетту решили поиграть? Если Янги скажут, что против, значит, брака не будет. Как родитель, я их понимаю. Я бы никогда, слышишь, никогда, не пожелал своей дочери, такого мужа как ты.

— Значит, ты против? — Спросил Томми.

Дуайт вздохнул, подошел и обнял сына.

— Конечно, нет, но… пойми, вы наломали дров.

— Прости… — Томми понимал, сколько раз он это говорил отцу, но… сейчас хотелось сказать именно это банальное «прости» Прости отец, что твой сын такой балбес. Просто прости и прими его.

— Ладно, если уж так любите друг друга, то что-то придумаем. Но учти, врага в лице Элеоноры Янг мы уже получили. А вот с Ролландом проще, он в этих делах более рассудительный. Даже нечета мне.

— Значит, все хорошо? — Осторожно спросил Томми.

— Не совсем, — ответил Дуайт. — Я повторюсь, уже в который раз, если Янги против, будет развод.

— Нет, мы просто сбежим.

— Дьявол, Томми! — В порыве ярости Дуайт грохнул стакан на пол. Томми не на шутку испугался.

— Какой же ты упрямый! Ты сам утверждал, что против скандалов, а сейчас! Пойми, Янги не идиоты, и Мэриэнн не просто их дочка, а единственная дочка! Единственная! Наследница всего состояния! И от кого родится следующий наследник, их тоже волнует.

— А моя кандидатура их не удовле… — Томми снова стал закипать. Как и отец, он вспыхивал как порох, но и остывал быстро.

— Не знаю! — Перебил его Дуайт. — Я не хочу ничего загадывать, просто подождем решения Янгов.

— Но…

— Все! Все, Томми, оставь меня одного.

Томми молча покинул кабинет отца. Вот упрямец! Но он прав.

* * *

Элизабет два дня приходила на студию и изучала документы. На вопросы Дуайта отвечала полушутя, что здесь она работает за сына, а Роберт решил чуток отдохнуть.

Она понимала, что скоро ситуация с Робертом станет очень подозрительной, по крайней мере для Дуайта. Сколько времени Роберт намерен скрывать свою болезнь? Пока совсем худо не станет?

Элизабет не знала, как поступить. Продолжать хранить тайну или рассказать хотя бы Дуайту?

Со студии во второй день Элизабет ушла тихо. Даже Карла не заметила, когда она ушла.

Роберта она нашла в кабинете. Он просматривал какие-то бумаги.

— Что мне делать? — спросила Лиз, войдя в кабинет.

— Пройдись по магазинам, — не отрываясь от бумаг, ответил Роберт.

— Я про то, что мне делать с твоей тайной, с твоей болезнью? — Лиз села в кресло напротив мужа. — Сколько времени ты будешь скрывать, что болен? Дуайт спрашивает как ты. Дети тоже скоро что-нибудь да заподозрят.

— Перестань ездить на студию. А дети…, - Роберт задумался. — Им, пожалуй, стоит сказать. Когда вернутся из поездки, мы им скажем.

— Дуайт тоже должен знать.

— Он недавно потерял жену. И эту весть он воспримет как некий знак, станет суетиться и нервничать.

— А так больше внимания обратит на работу Брайана.

— Я сам займусь Брайаном. Не езди на студию, Лиз!

— Завтра только съезжу. Утром, — примирительно улыбнулась она.

— Хорошо, — кивнул Роберт, понимая, что лучше уступить. Лиз все равно поедет так или иначе, раз задумала, и это не повод ссориться.

— Завтра начинаются съемки нового фильма, — сказала она. — Некоторые эпизоды сняли. Провели кастинг, и завтра новые эпизоды. Получился разрыв. Обычно сразу всех подбирают, а потом съемки, но тут не сложилось…

— Я это все знаю, — ответил Роберт. — И про Рейчел Хоу тоже.

— Чертов город, — улыбнулась Лиз. — Сплетни здесь со скоростью света разлетаются.

— И я смотрю, ты от этого в восторге.

— Эти сплетни обеспечивают безопасность главным тайнам. Пусть лучше обсуждают Рейчел и Брайана, чем копаются в грязном белье. За фасадом каждого особняка есть такое, что пресса бы на штурм пошла, лишь бы узнать подробности.

— Это так, — кивнул Роберт.

— Я расскажу тебе занимательную историю, — Лиз наклонилась вперед, и хитро улыбнулась.

— Не про нашу семью, я надеюсь?

— Нет. Узнаешь, почему Глэдис исчезла из города.

— Дай угадаю! — усмехнулся Роб. — Она наехала в клубе на Марию и назвала тебя богатой сучкой?

— Отчасти. Картер рассказал мне про нее одну историю, и она в большей степени повлияла на мои действия.

— Это уже интересно.

— Ага, — хитро прищурилась Лиз. — Но ты все же должен пройти курс лечения.

— Тебе нужно отдохнуть, резко меняешь темы. Я уже подумал. Сделаем вид, что улетаем на отдых. Ты будешь отдыхать, а я пройду курс лечения. А народ будет следить за Брайаном, Рейчел, Марией и остальной молодой гвардией. А мы спрячемся за этим фасадом, а?

Элизабет кивнула в знак согласия.

— Так, что там за история о Глэдис и Картере? Ты заинтриговала. Или это было только для того, чтобы снова вернутся к разговору о лечении?

— Нет, я просто очень беспокоюсь. Глэдис одно время изображала подружку младшей сестры Картера Дженет, для того, чтобы ходить на вечеринки и знакомится с людьми нашего круга. Сама-то Глэдис мельче плавает. А Дженет наивно считала Глэдис подругой, но в какой-то момент Глэдис надоело, что с ней ходит малолетка. Да, Дженет младше Глэдис и всей компании. К тому же, она красивая девушка, явно симпатичнее Глэдис. И вот Глэдис решила избавиться от подруги, напоив ее и угостив наркотой. Ты представляешь, что это такое?

— Представляю, Лиз.

Роберт внимательно слушал рассказ жены, не перебивая. Он понимал, что ей необходимо рассказать ему все, и ему важно знать, что игра в жестокую королеву Элизабет не перешла границы. Лиз может быть ангелом и дьяволом, а ему важно знать, что он может защитить ее и детей. В том числе от сплетен и необоснованных обвинений.

— Дженет ничего не знала, да и никто не знал. Она чуть было не умерла.

— Помню, об этом говорили.

— Дженет рассказала только Картеру, что пила и с кем. Он ей поверил. И был готов все рассказать родителям, но Дженет отговорила, потому что не хотела, чтобы эту историю мусолили дольше, чем положено. Не хотела расспросов и разборок. К тому же прямых доказательств не было, она сама пила вино, насильно никто не вливал ей в рот. То есть и наркотики она также могла принять добровольно. Ей не хотелось скандала. Она перестала общаться с Глэдис, и с другими девчонками, что были тогда с ними. Глэдис уже подцепила Брайана, так что не волновалась ни о чем. Она думала, что что-то значит для него.

— И тут появилась Рейчел Хоу и затмила Глэдис, — продолжил Роберт.

— Да. Но я поступила правильно, что выгнала ее из города. Она не появится, все-таки она не настолько дура, и понимает, что я работаю в мире кинобизнеса. Могу научиться монтажу.

— Да с тобой опасно враждовать, Лиз, — рассмеялся он. — Ты все правильно сделала. И правильно, что уговариваешь меня пройти лечение.

Элизабет тепло улыбнулась мужу.

* * *

Мэриэнн пришлось собрать воедино все свои внутренние силы, чтобы выдержать первую, эмоциональную, реакцию родителей. Элеонора долго распиналась на тему «ты же всегда была такой хорошей девочкой, всегда думала о последствиях, никогда ничего…», однако, отрешенное молчание отца, как ни странно, оказавшегося дома, было тяжелее. Она давно заметила это свойство родителей: мать переживала стресс, не затыкаясь ни на секунду, а отец, напротив, был еще более молчалив, чем обычно.

Когда Элеонора уже начала переходить на визг, а у Мэриэнн начали дрожать руки, их эмоции были прерваны спокойным:

— Элеонора, скажи мне, сколько лет нашей дочери? — от неожиданности миссис Янг ненадолго потеряла дар речи.

— Двадцать. И за все эти годы… — справившись с первым удивлением, завелась она заново.

— Не два? Ты уверена? Помнишь, когда она была совсем маленькой, мы с тобой единогласно решили, что нужно учить ее принимать решения и отвечать за них?! Помнишь, как гордо она носила свои неудобные туфли, которые сама выбрала, наперекор нам?! А мозоли от этих туфель помнишь? А ведь ей было всего три года. Думаешь за семнадцать лет что-то изменилось? Думаешь, Мэриэнн стала тупее?

— Я все это помню, но…

— Тогда позволь ей жить так, как хочет она! Или отними у нашей трехгодовалой дочери те самые туфли, дай удобные и безопасные и живи вместо нее, вызывая только ненависть! — теперь отец говорил, и говорил больше, чем обычно, но, как всегда, по существу, — мы не можем вернуть наше с тобой решение учить ее ответственности. Да и какой это будет пример?! Чему могут научить люди, не пользующиеся собственной наукой?

— Но почему Браун?.. — Элеонора как-то сникла и сжалась. Слова мужа ее убедили, но восторга поступок дочери не вызывал.

— Моего мужа зовут Томми, мама! Я и сама теперь Браун. Миссис Браун, — Мэриэнн поднялась и твердо посмотрела на мать. Только тогда Элеонора поняла, что все серьезно, что ее дочь замужем, что она теперь носит другую фамилию, переедет в другой дом, а вскоре, возможно, и сама станет матерью. Элеонора только и смогла, что вопросительно и как-то жалобно посмотреть на мужа, тот не нуждался в дополнительных фразах, просто мягко обнял жену за плечи, так же мягко усадил в кресло и налил воды.

— А ты не замечала, в кого была влюблена Мэриэнн последние двенадцать лет? Как так вышло, что мы настолько отстранились от дочери, что не знали, кто ей нравится? Ты все еще удивлена? Я-то давно заметил, что Томми ей нравится, но думал, что это прошло. Ошибся, как видишь!

— Интересно, как Дуайт отреагирует?! У него же сердце слабое! — только и вздохнула Элеонора. Она окончательно сдала позиции. Мэриэнн, несмотря на видимую мягкость и кротость, крайне упорна. Это она показала еще в свои три.

— И, кстати, где, собственно твой… — Элеонора запнулась, — … муж? Он что, боится нас?

— Нет, он объясняет ситуацию Дуайту.

— Объясняет ситуацию? Значит, вот какова она…

— Элеонора! — Роланд выразительно посмотрел на жену. Мэриэнн, не сказав ни слова вышла в коридор и набрала номер Томми.

Томми лежал на кровати в своей комнате и думал о недавнем разговоре с отцом, когда зазвонил телефон. Надпись на дисплее гласила «Мэриэнн».

— Да, дорогая, как ты? — Усталым голосом произнес он.

— С родителями поговорила. Отец поддержал нас, а маме нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью… — Мэриэнн тоже говорила устало — слишком много сил ушло на разговор, — они хотят тебя видеть…

— Хорошо, вечером мы приедем. Отцу то же полезно будет увидеться с невесткой.

— А сам ты не хочешь приехать пораньше? Не исключено, что родители захотят поговорить с тобой с глазу на глаз. Присутствие твоего отца, в таком случае, их смутит. Традиции, этикет, сам понимаешь…

— Хорошо, выезжаю. — Ответил парень.

— Жду, — облегченно вздохнула Мэриэнн. Она вернулась к родителям и сообщила о скором визите своего мужа. Элеонора хотела было что-то сказать, но, как ни странно, передумала, что было совершенно не в ее привычках.

Томми приехал в течение часа. Дуайт должен был прибыть еще через час. Он считал, что шестидесяти минут сыну хватит, что бы переговорить с новоявленными родственниками и при этом окончательно не испортить о себе их мнение.

Мэриэнн встретила своего мужа у дверей особняка.

— Они уже ждут, — взволнованно сказала она после краткого приветствия и поцелуя. Она провела мужа в кабинет отца, где уже ждали Ролланд и Элеонора, — мам, пап, это Томми, мой муж, — она чувствовала себя ужасно нелепо, подчеркивая голосом это «муж», но чувствовала необходимость хоть в какой-то фразе.

— Здравствуйте, — взволновано произнес Томми. Парень жутко нервничал. Нет, он осознавал, что перед ним не звери, а новые родственники, но сердце в груди так колотилось, что норовило выскочить наружу.

— Здравствуй, похититель молодых девушек, — с незлой иронией поздоровался Роланд.

От встречной реплики у Томми подкосились ноги. В переносном смысле слова, разумеется. Он, если честно, вообще не знал, что надо делать в такой ситуации. Не одна из его подружек не знакомила его со своими родителями, не успевали просто. А тут….

— Да я… — неловко пожимаю руку новоипеченому тестю, промямлил Томми. — Миссис Янг, простите нас за эту выходку, но мы любим друг друга и я постараюсь сделать вашу дочь счастливой. — резко выпалил парень, переведя взгляд на тещу. Картина была немного нелепой, так как рукопожатие с тестем не завершилось, и произнес Томми свою речь продолжая держать Роланда за руку.

Во всем внешнем виде Томми было столько раскаяния, искренности и растерянности, так для него не характерных, что Элеонора действительно ему поверила. Она готовилась устраивать скандал, наставлять на путь истинный, пристыжать и обвинять во всех смертных грехах, но вместо этого внезапно рассмеялась.

— Знаешь, как ни странно, я тебе верю. Глупость вы с Мэриэнн, конечно, совершили неимоверную, но это уже сделано. А порцию нравоучений она уже получила даже не за двоих, а, пожалуй, за пятерых, — все еще смеясь, проговорила Элеонора. Она поняла, что начинает смиряться с решением дочери и… зятя. Непривычно было называть так Томми Брауна, вечного дебошира и постоянного визитера полицейских участков.

Роланд вздохнул с облегчением. Если бы Томми сейчас начал «качать права» и доказывать, что «они с Мэриэнн уже взрослые и сами могут…», Элеонора только распалилась бы. Он уже готовился к месяцам убеждений и увещеваний с целью смирить жену, но, похоже, его воздействие тут не так уж и нужно.

— Спасибо, Миссис Янг. — Немного успокоившись, проговорил Томми. Он, наконец-то, отпустил руку Роланда. — А то, папа и я… немного переживали, за то, как вы воспримите новость.

Язык мой — враг мой. Как не печально, но эта мысль пришла к Томми поздно. «Про папу, наверное, зря сказал. Да и про переживания. И так все еле-еле устаканилось».

— Полагаю, Дуайт свое отношение выразит позже, сам, — улыбнулся Роланд.

— Да, отец прибудет вечером, — кивнул Томми.

* * *

Дуайт получил от Томми немного странную смс: «Папа, мама и папа ждут тебя, вместе с дочкой»

«Ну, хоть запятую он поставил» — Подумал про себя Дуайт и направился к Янгам. Все не так уж и плохо.

Дорога заняла около получаса и вот он уже входит в гостиную новых родственников.

— Здравствуй, Дуайт! Проходи! Сам, понимаешь, разговор предстоит долгий. Может, выпьешь? — Роланд не доверил дворецкому встречать нового родственника.

— Не откажусь, Роланд, не откажусь. — Дуйат перевел взгляд на миссис Янг. — Элеонора, мое почтение.

«Кому, кому, а ей эта новость стоила нескольких тон нервов и пары седых волос точно!» Не зная, что сказать новым родственникам, Дуайт молча принял стакан из рук Роланда.

— А где наши новобрачные? — Обведя комнату взглядом и не найдя Томми и Мэриэнн, произнес он. Надо же с чего-то начинать разговор. Странно, люди часто не говорят друг другу важные вещи только потому, что не знают с чего начать разговор. Вот сейчас, к примеру, ясно, о чем пойдет разговор. О предстоящей свадьбе, о сокрытии того, что Томми и Мэриэнн уже женаты, о том, что же говорить репортерам. А вот как начать этот разговор, Дуайт не знал. Не смотря на весь свой опыт в беседах.

— Скорее всего, обсуждают «промывку мозгов». Томми, я полагаю, уже попало, и не меньше, чем Мэриэнн? Начнем без них. И так будут рады, что от ругани мы перейдем к действию. В конце концов, они ведь уже не дети… — Роланд выдержал паузу, словно решая, что бы еще сказать, — а мы и не заметили…

— Да, Роланд, наши дети выросли. — Печально произнес Дуайт. — Но, хватит об этом, то сейчас окончательно свалимся в старческий маразм. Какие идеи о предстоящей свадьбе? Главное, что бы акулы про Вегас не узнали. Иначе скандал гарантирован.

— Ты, гляжу, тоже об этом думал! Элеонора, вы с подругами возьметесь устроить свадебную шелуху? Все эти розочки, шарики, бумажки приглашений и прочую чушь, от которой меня тошнит.

— Да, вполне. И Мэриэнн с Марией присоединятся.

— Тогда закатим грандиозную свадьбу, с объявлением помолвки, венчанием, грандиозной вечеринкой и приемом в узком кругу на второй день.

— О помолвке можно и нужно уже объявлять, — поддержал Роланда Дуайт. — Кстати, Мэриенн сняла кольцо? То мой оболтус точно с ним еще ходит. Не дай Бог попадутся на глаза папарацци.

— Я думаю, можно объявить о том, что помолвка состоялась в тихом семейном кругу и назвать кольца помолвочными. Они все равно откажутся их снимать. Теперь о более насущном. С юридической точки зрения они уже женаты, следовательно, пожениться по-настоящему уже не смогут. Я позвоню паре своих знакомых, наймем нужных людей и изобразим настолько реалистичную свадьбу, что будет натуральнее первой, — Роланд говорил и что-то кратко писал в блокноте.

— Главное, что бы эти люди были надежными, — подметил Дуайт. — Иначе… Нет, конечно, к скандалам не привыкать, да и пиар для киностудии не помешает, но… не люблю, когда кости перемывают.

Роланд громко рассмеялся:

— Не учи меня решать вопросы, дружище! Ты слишком увлекся, промывая сыну мозги. Мне-то не двадцать лет, как-никак! Как будто ты не помнишь, сколько всяких авантюр мы провернули безо всяких сбоев! А тут речь идет о детях…

— И это наша очередная авантюра, — с улыбкой произнес Дуайт.

— Скорее, их авантюра! Стоит, однако, отметить, что спланировали они все просто здорово. Видать, без Лоуренсов-младших не обошлось! И никаких газетчиков, заметь! Все истерично бегали за приманкой!

— Да, уверен, без Марии не обошлось, на столь дерзкий и рискованный шаг способна только она! Мой оболтус попросту бы до такого не додумался. Да и Брайан тоже.

— А Мэриэнн для такого, пожалуй, слишком простодушна. Теперь же предлагаю отыскать молодых и поужинать всем вместе!

— Замечательная идея! — воскликнул Дуайт. Вместе с Роланом и Элеонорой направился прочь из гостиной. По пути хозяйка раздала нужные указания, и счастливые родители отправились на поиске не менее счастливых детей, коих они обнаружили в саду Янгов. Что может быть прекрасней прогулки перед ужином! Дети пожени… тссс, скоро поженятся, начнут счастливую жизнь, нарожают внуков. Дуайт так и рисовал в своем воображении картинки, как он будет нянчиться с внуками. Да, с двумя, внуком и внучкой.

Стоп! неужели он уже так стар, что в ближайший год (а зная пыл молодости, это не станут откладывать в долгий ящик) станет дедушкой? Что ж, жизнь идет и это хорошо. Когда-то он, молодой парень, такой же как Томми, был рад рождению сына. С предвкушением ждал появления на свет наследника. Теперь-то же самое ждет его, как он считал, еще не повзрослевшего сына. Жизнь — удивительная вещь.

* * *

Домой вернулись Брайан и Мария. Прошли мимо Энтони, Лоры, кивнув головой на приветствия, и поднялись наверх. Брайан в свою комнату, Мария в свою.

Брайан переоделся и принял душ, после включил ноутбук и, выйдя в Интернет, ввел в поиск Рейчел Хоу. Прочитав пару сплетен и рецензий на фильмы с ней, Брайан захлопнул ноутбук. Лучше ничего не читать, пресса запросто может создать ложный образ. Он это хорошо понимал, так как сам нередко попадал на страницы изданий Лос-Анджелеса, и каждый раз в образе баловня судьбы, беспечного прожигателя жизни с кучей подружек.

В дверь тихо постучали.

— Да?

— Мистер Брайан, это Лора.

— Войди.

Лора вошла в комнату.

— Мистер Брайан, миссис Элизабет просила передать, чтобы вы на обед остались дома. Она сказала, что это важно.

— Хорошо, спасибо, Лора!

— Мисс Мария уже знает, что нужно остаться.

Лора вышла из комнаты.

Брайан задумался. Давно уже родители не просили их остаться на обед или ужин. В душе зародилось нехорошее предчувствие, но Брайан отогнал его.

* * *

К обеду Брайан спустился вниз и прошел в столовую, там никого не оказалось.

— Мистер Брайан, извините, — к нему подошла Лора. — Я забыла вам сказать, что миссис Лоуренс велела подать обед в библиотеку.

— В библиотеку? — удивился он.

— Мистеру Лоуренсу там нравится больше, день жаркий, а там прохладно.

— Понятно, — пробормотал Брайан.

— Мисс Мария уже все знает.

— Хорошо.

Лора сняла фартук и пошла на кухню.

— Лора, а ты куда?

— Миссис Лоуренс меня отпустила до вечера.

К ним подошла Элизабет.

— Привет, мам!

— Привет! — улыбнулась Лиз. — Пока, Лора!

— До свидания, миссис Элизабет.

Лора ушла.

— Где Мария? — спросила Лиз.

— Сейчас спустится.

— Пойдем в библиотеку, — улыбнулась Элизабет.

— А за столом ты подавать будешь? — язвительно спросил Брайан. Его насторожило, что Лора ушла, да и Энтони нигде не было видно.

В библиотеке был накрыт стол. Роберт поздоровался с сыном и сел на свое место — во главе стола.

— Сейчас придет Мария, — сообщила Лиз. — Садись, — кивнула она сыну.

Брайан сел по левую руку от отца. Элизабет тоже заняла свое место. Все ждали Марию.

Мария лихорадочно дописывала отрывок. Она знала, что если сейчас прервется, потом не сможет записать именно так. Память еще может ухватить суть, но изящная формулировка будет утеряна. Спрятав тетрадь, девушка накинула рубашку и спустилась вниз. Все были в сборе. Мария заняла свое место за столом и вопросительно уставилась на родителей.

— Можем начинать обед, — улыбнулась Лиз.

Брайан взглянул на сестру и перевел взгляд на мать. Его настораживала ее веселость, сочетающаяся с напряжением.

Все приступили к еде. На некоторое время воцарилось тяжелое молчание.

— Я должен вам кое-что сообщить, — начал Роберт. — Я тяжело болен, — прямо начал он, без всяких лирических отступлений. — И не факт, что поправлюсь, хотя я и лечусь. Усиленно лечусь, но я уже не молод, так что… — Он замолчал и оглядел семью. Лиз поджав губы, смотрела прямо перед собой. Брайан и Мария смотрели на него.

— И как давно ты усиленно лечишься? — спросил Брайан.

— Несколько месяцев, — неопределенно ответил Роберт.

— И ты скрывал от нас это? Почему?

— Не хотел тревожить. И вы никому не должны говорить о том, что я болен. Ни к чему сплетни.

Брайан не знал больше, что сказать. Его переполняли обида и отчаяние. Отец вдруг показался ему каким-то чужим, он ведь и, правда мало времени проводил с ним, и можно сказать, что отец и сын не знают друг друга. И вот отец скоро может умереть и все. Он должен снять маску перед отцом, чтобы тот был спокоен. Брайан посмотрел на Марию.

Если бы Марии кто-то влепил пощечину, она и то не опешила бы настолько. Ничего не видя перед собой, она сидела за столом с совершенно отсутствующим выражением лица. Казалось, что все, что было и есть в ее жизни сузилось до короткой мысли «папа может умереть». Она знала, где-то на уровне подсознания, что потом мыслей в голове закрутится целый калейдоскоп, но сейчас мысль была одна. «Папа может умереть». Она не заостряла внимания на том, что им с Брайаном не сказали об этом раньше, не думала о брате вообще. И одна только мысль нарывом, воспалением жгла мозг. Папа может умереть.

Для Брайана отец всегда был олицетворением силы и надежности. И сейчас он медленно осознавал, что отец умирает и что-то умирает в их самих. Но это можно остановить. Брайан вдруг преисполнился уверенностью, что папа обязательно поправится. Роберт Лоуренс не может не выздороветь. Папа всегда со всем справлялся и сейчас тоже справится.

— Мария? — тихо позвал он, бледную и напуганную сестру. Он никогда не видел страх и растерянность в глазах сестры.

Прошло почти две минуты, прежде чем Мария до конца осознала и приняла звук голоса брата, звавшего ее. От обилия нахлынувших мыслей она чуть не потеряла сознание. Кровь пошла носом, но девушка этого даже не заметила. На небесно-голубой рубашке появились алые капли. Мария на миг зажмурилась, а после подняла глаза на отца. Новый взгляд ее был долгим и тяжелым. Похолодевшей дрожащей рукой она на ощупь нашла ладонь Брайана и, по-прежнему, молча вышла из кабинета, буквально выволакивая за собой брата.

Лиз и Роберт вскочили и хотели подойти к Марии, но Брайан жестом их остановил. Родители выглядели виноватыми.

— Мы еще вернемся к этой теме, — сказал Брайан, уходя с Марией из библиотеки. Он не знал, вернутся они в библиотеку сию же минуту, или выйдут только к ужину. Есть Брайану совершенно не хотелось, да и Марии тоже.

— Тебе нужно лечь, — сказал он, уводя сестру в комнату.

— Ошибаешься, Брайан, мне надо выпить! И тебе, пожалуй, не помешает.

— Подожди.

Он вышел из комнаты и вернулся через минуту с двумя бокалами и бутылкой виски.

— Больше у меня нет ничего, а вниз за вином не пойду. Сама знаешь почему.

Мария взяла бутылку из рук брата, уселась на пол и приложилась к горлышку. На мгновение Брайан удивленно поднял брови. И сел на пол рядом с сестрой. Мария сморщившись от крепости виски, протянула бутылку брату.

— Легче стало? — спросил он. Брайан тоже отпил из бутылки. Алкоголь теплом разлился по телу. Прикончат бутылку, и будет на все наплевать, мозг затуманится.

Внизу в библиотеке молча сидели Элизабет и Роберт. Они не знали о чем говорить. Они слышали, как дети поднялись наверх.

Молчаливое сидение за столом их не смущало и не давило на психику. Роберт был рад, что Лиз молчит. Лиз была рада, что Роберт не пошел наверх за детьми.

Мария понимала, что напиваться — не выход. Ей хотелось временной анестезии, забыться, чувствовать наутро апатию и пустоту.

— Это не честно! — сквозь зубы процедила она, — почему они не сказали нам сразу? Зачем было ТАК нам врать?! Нацепили маски благополучия и все хорошо! Всегда эти ебанные маски! — она редко использовала «крепкие» выражения. Алкоголь многократно усиливал ее злобу и отчаяние. Она знала, что Брайан не осудит.

— Не честно, — согласился Брайан. — Они не понимают, что мы уже не дети. И эти гребанные правила… неписаные правила этого чокнутого мира. Кому нужно это все, если… — Он замолчал и отпил виски. Знал, что Мария и так все поняла.

— Я устала, Брай! — так она называла брата редко, но знала, что он не против, — давай выпьем еще немного и пойдем спать! Не хочу утреннего похмелья и виноватых родительских лиц. Тошно. Тошно и противно!

— Согласен, — ответил он, передавая сестре бутылку. Утром он сам поговорит с отцом. Постарается его понять. Он нахмурился, вспоминая, не вошло ли это в привычку — понимать все, что хотят скрыть или напротив, открыть родители. Мозг отказывался думать. Брайан резко мотнул головой и взял у Марии выпивку. Сделав большой глоток, он закрутил крышку и поставил бутылку к стене.

— Ну что? Спокойной ночи?

— Пока! — Мария обессилено откинулась на спину, — не хочу идти в кровать!

Брайан подхватил Марию и перенес на кровать, укрыв пледом, он еще раз пожелал ей спокойной ночи и вышел из комнаты. «Спокойная ночь» — после обеда. Именно так. Они не выйдут до утра из своих маленьких убежищ. Наступила ночь, в их сознании и в доме, несмотря на свет солнца за окном.

Мария устало улыбнулась брату. Хорошо, когда мужчина понимает намеки! Алкоголь сделал свое дело — глаза нещадно слипались. Буквально через минуту Мария уже забылась тревожным, некрепким сном.

Брайан прошел в свою комнату, не раздеваясь, лег на кровать. Некоторое время он смотрел в потолок — в голове, словно кадры из кинофильма мелькали воспоминания, сцены из жизни.

«Не думать сейчас ни о чем. Не сейчас…. Нет».

Он не заметил, как уснул.