Игра зеркальных отражений

Глава 11. Жестокие игры без правил

Глава 11. Жестокие игры без правил

«…Если пришлось тебе подраться,

В борьбу за жизнь с другим вступить,

Чтоб самому живым остаться

Врага желательно добить.

Ведь он свои залижет раны,

Все мысли в кучу соберёт,

Сплетёт интриги и обманы,

И первый сам тебя добьёт…»

(шутка)

Сегодняшняя репетиция прошла на удивление спокойно. Поначалу ребята долго потешались над видеороликом с участием небезызвестной всем нам Евгении, а потом долго пели дифирамбы автору послания на двери. Я же упорно делала вид, что не имею к этому никакого отношения. И только Лер смотрел на всё это и странно качал головой. Интересно, а ни от него ли Тим узнал о моей роли в этой проделке? Хотя, вряд ли бы господин Карминовский стал так меня подставлять.

Кстати сам Тимур, к моей великой радости, на репетицию не явился, сославшись на какие-то срочные семейные дела. Но мы и без него прекрасно сегодня потрудились.

Не так давно ребята начали работать над новой песней, которую совместно пытались написать Тим, Кармин и я. Основной её идеей было повествование о том, как неотвратимо меняется жизнь от юности к зрелости. Но, исходя из того, что у всех нас эта самая юность была разной, к общему знаменателю мы так и не пришли. Если честно, моё разгульное шальное малолетство в корне отличалось от жизни Кармина в том же возрасте. Тим по непонятным мне причинам о своих похождениях писать отказался. В общем, так ни к чему не придя, мы решили, попробовать сделать что-то по отдельности, а потом собрать из полученного материала одну хорошую песню.

Именно поэтому я решила задержаться в студии после репетиции и немножко поработать в тишине. Благо сегодня все разошлись по своим делам, и только Лер что-то упорно настукивал в своём ноутбуке. В общем, мы с ним сделали вид, что не замечали присутствие друг друга, и каждый занялся своим делом.

После нескольких часов непрерывной работы над текстом, я получила целую стопку испорченной бумаги и заработала мозоль на пальце (всё же мне с институтских времён не приходилось так много писать). Но сделала-таки именно то, что хотела. И теперь передо мной на столе лежал готовый вариант песни, а в голове уже крутился подходящий мотив.

В общем, получилось вполне мило, если не считать того, что о многом пришлось умолчать. Доведя текст до приличного вида, решила оставить его на столе, чтобы завтра ребята посмотрели. Ведь пока я тут ломала голову над рифмой, Лер уже успешно оставил меня одну.

Глядя на часы, я даже присвистнула, потому что время давно перевалило за полночь, но тот факт, что свою миссию я выполнила успешно, приятно грел душу. Надеюсь, ребят не сильно шокирует моё "алкогольное детство".

То, что получилось, звучало примерно так:

"А ведь была юность — сплошное веселье,

Рассветы на крыше, а в совести — мрак.

Под утро — домой, на учёбу — с похмелья,

А в школе с уроками полный бардак.

Безумные мысли, смешные идеи,

Казалось, по силам до неба достать!

О жизни напряжной и думать не смели,

Решив, безусловно, лишь лучшими стать!

Походы из клубов, толпой под луною

И песенки хором на целый район.

Реальность казалась обычной игрою,

А игры с судьбою — простым озорством.

Курили за школой от старших втихушку,

И всех раздражал наш заливистый смех.

И пусть иногда лили слёзы в подушку,

Крича на весь мир, что дела лучше всех…"

Покинув студию, я в прекрасном настроении спустилась по лестнице, а полнейшая пустота здания позволяла спокойно напевать себе под нос собственное творение. Хотя, с абсолютной пустотой я явно ошиблась, ведь единственный охранник всё так же дремал у главного входа, и лишь когда я подсунула ему под руку ключ от студии, соизволил вяло приоткрыть один глаз.

На стоянке сегодня царила почти кромешная темнота, потому что какому-то малоумному чудику чем-то не угодили местные фонари, которые теперь все поголовно стояли с разбитыми плафонами. И куда спрашивается, смотрел в это время охранник? Подозреваю, что в собственные сны.

Моя машина стояла недалеко от входа, куда ещё немного доставал свет от лампы над дверью здания. И я даже успела достать из кармана ключи и нажать на брелке на отключение сигнализации, как вдруг мне кто-то грубо зажал ладонью рот…

Руки тут же оказались заведёнными за спину, а через мгновения меня кто-то просто закинул себе на плечо. Всё произошло так быстро, что я даже толком не поняла, что же случилось. Но когда меня грубо сбросили прямо на дорожку в соседней тёмной подворотне, стало ясно, что добром это не кончится.

Попыталась подняться, но тут же ощутила, как сильно кольнуло в животе. Всё же такие падения для девушки в моём положении чреваты большими последствиями. Это-то и отрезвило меня от всех страхов.

Я почти встала, когда ощутила сильный хлопок по лицу, от которого кожу обожгло болью, а потом мир снова поплыл, а удар головой об асфальт почти лишил меня сознания. Двигаться было страшно, потому что те, кто нападал явно только этого и ждали. Поэтому я принялась лихорадочно думать, как выбраться из этой жуткой ситуации. Ясно же, что грабить меня никто не собирается, впрочем, как и насиловать, а значит у них другая цель.

— Только не по животу… — прохрипела, почувствовав во рту явный привкус крови. — Пожалуйста…

— Что? — грубо спросил насмешливый мужской голос.

— Не убивайте моего ребёнка… — выдавила я из себя толи звук, толи хрип.

Судя по повисшей тишине, даже у таких людей, как эти были хоть какие-то понятия о жалости. Их молчание показалось мне бесконечно долгим. За это время я успела уже несколько раз проститься с жизнью, признаться самой себе в куче собственных ошибок, и даже пообещала, что если выживу, обязательно схожу в церковь, где не была уже больше пяти лет.

Послышались шаркающие шаги, и спустя мгновение, передо мной на корточки опустился рослый молодой парень, на вид — ровесник Феликса. Он странно посмотрел мне в глаза, словно ища в них правдивый ответ.

— Что-то не похожа ты на беременную, — хитро прищурившись, проговорил он. — Где же твой большой живот? А?

— Срок ещё маленький… — прошептала в ответ. А потом вдруг подняла голову и снова посмотрела на парня, правда, теперь уже гораздо внимательней. — Вам заплатили…

Он не ответил, лишь продолжал спокойно наблюдать за тем, как я корчусь от боли и страха лёжа на холодном мокром асфальте. Живот продолжало странно выкручивать, но уже не так, как раньше.

— Я знаю, кто вас нанял, и знаю почему… — вкус крови во рту становился просто невыносимым. — Предлагаю договориться.

— И как же? — с нескрываемой насмешкой поинтересовался сидящий рядом тип.

— Вы больше меня не трогаете, а я забываю ваши лица… — с каждым словом говорить получалось всё труднее и труднее. — Если вас наняли меня избить — вы всё равно уже выполнили свою работу… Хотя бы частично.

— Согласно договору, мы должны сделать так, чтобы ближайшие несколько недель ты не покидала больницу, — вступил в разговор второй голос, доносящийся откуда-то сзади.

— Если надо, я могу там и дольше проваляться… — ответила, пытаясь поднять голову, но она тут же рухнула обратно.

— Ну и зачем это нам?

— За налом…

Повисла тишина, и я вдруг заметила, как парни многозначительно переглянулись.

— Сто, — сказал вдруг тот, который сидел рядом со мной.

— Сто чего?

— Тысяч, — уточнил он.

— Рублей?

— Да… наличными.

На несколько секунд я прикрыла глаза, прикидывая, как скоро смогу предоставить им такую сумму.

— Завтра вечером, на этом же месте… деньги принесёт мой брат.

— Ладно, крошка. В полночь на этом месте, — потом снова усмехнулся, и одним сильным рывком привёл моё тело в сидячее положение. — Если всё пройдёт гладко, можешь в случае чего на нас рассчитывать. А если нет…

— Никогда не поздно завершить начатое сегодня, — закончил за него, тот, что стоял за его спиной.

А через несколько секунд я осталась одна.

Моего самообладания хватило только на две вещи: достать из сумки мобильный и вызвать скорую. Благо она приехала почти сразу, и только оказавшись в надёжных руках врачей, я благополучно отключилась.

Сознание возвращалось урывками. Сначала я очнулась в машине, потом был какой-то белый движущийся потолок, а в следующий раз проснуться мне помог сильный запах нашатыря. И, глядя на склонившегося надо мной мужчину с голубоватой маской на лице, я смогла выговорить лишь одну фразу:

— Спасите… моего… ребёнка.

После чего отключилась уже надолго.

***

Проснулась я, как ни странно, ранним солнечным утром в просторной комнате. Здесь были довольно приятные бежевые стены, а окно закрывала миленькая шторка. Почему-то, я даже не удивилась, очнувшись в больничной палате, наверно, всё-таки мозг оказался не повреждён. Правда, голова немного побаливала.

Пока я осматривалась по сторонам, объявился доктор в голубоватом костюмчике и очках. Высокий, довольно крепкого телосложения, мой врач был больше похож на баскетболиста, чем на работника медицинской сферы. Ну, в крайнем случае, на военного.

— Доброе утро, — поздоровался он, подходя к моей кровати. — Как самочувствие? Имя своё помните?

— У меня в сумке были все документы, — ответила, намекая, что могли бы и сами посмотреть, если это так важно.

— О них можете не беспокоиться. Всё ваши вещи в целости и сохранности ожидают вас в камере хранения у старшей сестры. А именем вашим я интересовался исключительно для того, чтобы уточнить, насколько сильно сказался на здоровье удар головой.

— Простите… — пробормотала, виновато опуская глаза. — Я помню своё имя, правда, голова немного побаливает.

— Это нормально, — он сделал какие-то пометки на большом листе, а потом откинул одеяло и стал ощупывать мой живот. — Кстати, и с беременностью тоже всё в норме. Но я бы всё-таки рекомендовал обследоваться более тщательно. Иногда подобные травмы не проходят бесследно.

Его слова напугали меня гораздо сильнее вчерашних гопников. Ведь я даже сама не подозревала, насколько важна для меня беременность и здоровье будущего малыша.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я. Доктор лишь кивнул и уже направился к выходу, когда я снова его окликнула: — А мне можно вставать?

— Да, — он развернулся и снова подошёл ко мне. — У вас вывих левой лодыжки, несколько ссадин и синяков, рана на голове, но вроде обошлось без сотрясения. Особо серьёзных повреждений нет, так что, думаю, долго мы вас здесь не продержим. А вы что-то хотели?

— Да… забрать свой телефон и позвонить родным.

Он кивнул и объяснил, как добраться до камеры хранения. И вскоре я уже держала в руках свой почти севший мобильник. Благо, у одной из молоденьких медсестёр нашлась подходящая зарядка, за что я была ей безмерно благодарна. Но перед тем как начинать звонки, мне нужно было решить, что делать дальше.

Как ни странно и обидно, но пропущенный вызов оказался всего один, от Кати. И тот был сделан уже утром, всего пару часов назад. Хотя больше за меня волноваться было не кому. Вот так, добили б меня вчерашние мальчики, и никто бы даже не заметил.

Но первым делом я позвонила Оксане — супруге моего папы. Ведь она, насколько я помнила, была главным врачом в одной частной клинике, а значит, могла помочь мне с организацией парочки недель в больничной палате. Я сказала, что нахожусь в больнице, и попросила пока не говорить ничего отцу. Она приехала меньше чем через час.

Пришлось рассказать ей всё, как есть, не утаивая ничего. И про вчерашних ребят, и про договор с ними, и про беременность. К моей великой радости, она не стала меня осуждать или что-то спрашивать. Просто сказала, что сегодня же перевезёт меня к себе.

Все вопросы по переводу она взяла на себя, и уже после полудня я оказалась в просторной палате в её клинике. Здесь к моей великой радости был личный санузел, холодильник, большой телевизор на стене и даже Wi-Fi. В общем, лечиться мне предстояло в комфортабельных условиях.

Когда я освоилась в новых апартаментах, ко мне снова пришла Ксюша с длинным списком. Вот тут-то я и поняла, что просто так отлежаться мне никто не даст. Она назначила мне целую кучу обследований, кстати, по большей части тех, что касались беременности, прописала множество витаминов, причём вводимых внутримышечно и жутко болючих. А в довершении всего, вручила мне листок, на котором указывался диагноз, с которым я там лежу, так сказать, по официальной версии.

В общем, всем знакомым я должна была говорить, что у меня несколько сильных вывихов, повреждены два ребра и сотрясение мозга средней тяжести. И кто бы знал, как я была благодарна Оксане за эту помощь и заботу.

Когда все подготовительные мероприятия были закончены, я, наконец, перешла к решению второго важного вопроса.

На мой звонок Феликс ответил ленивым сонным голосом, — видимо, прошлую ночь он провёл довольно активно. Но как только услышал, где я нахожусь, сражу же взбодрился и пообещал явиться в самое ближайшее время. Из необходимой суммы денег у меня имелась только половина, но оставшуюся часть мне обещала добавить Оксана. Отказываться было бы слишком глупо, но я клятвенно пообещала всё вернуть при первой же возможности. Да только моя мачеха ответила, что если я это сделаю, она сильно обидится и перестанет со мной разговаривать. В общем, пришлось, скрипя гордостью принять деньги, и отплатить лишь самым искренним "спасибо".

Флексику я рассказала всё о произошедшем вчера, кроме новости о собственном интересном положении. На мою просьбы передать ребятам деньги он ответил согласием, но тут же предложил подключить к данному вопросу полицию. Я же лишь покачала головой, совершенно не желая втягивать в свои разборки ещё и органы правопорядка. Ведь мне и без них было прекрасно известно имя того человека, который заплатил за моё избиение. И у меня ещё будет время, чтобы придумать ответный ход. Много времени. Но до подобного рукоприкладства я уж точно не опущусь.

Придётся снова включить свою неуёмную фантазию, но Женя точно запомнит, что со мной так грубо поступать нельзя. Ведь она поставила под удар не только мою жизнь… если б всё было так, я бы могла ограничиться простым серьёзным разговором. Но в результате её тупости мог пострадать мой ребёнок, а вот за это она получит по полной программе.

Кате мне пришлось позвонить самой, чтобы сообщить, что в ближайшие пару недель я не смогу помогать ей дома. Она порывалась примчаться ко мне в больницу вместе с Валентином, и мне стоило огромных трудов уговорить её отказаться от этой затеи. Пусть здесь всё дорого и красиво, но это всё равно больница — место сборища больных людей и их болячек. И молодой матери с младенцем здесь делать нечего.

В итоге Кэт пришлось смириться с этими железобетонными доводами, но она всё равно пообещала явиться через пару дней, когда приедет её мама.

С Лером получилось немного веселее. А началось всё с того, что около шести вечера мне на телефон пришло гневное сообщение:

"Решила забить на репетиции?" — писал он.

"Прости, не смогла сообщить, что не приеду" — отвечала я. — "И в ближайшие две недели на меня не рассчитывай"

"Это ещё почему?"

"Я немножко в больнице"

"Что ты там делаешь?" — всё так же мгновенно отвечал Лер.

"Лежу…"

"Что-то случилось?"

"Нет… У меня просто треснуло пару рёбер, вывернулась нога, а лицо само покрылось синяками. Да и после неоднократной встречи с асфальтом головка чего-то побаливает. А так, всё нормально…"

Спустя минуту как-то истерически завопил мой телефон.

— А если без шуток? — из динамика послышался взволнованный голос Лера.

— А если без шуток, — ответила, наслаждаясь его замешательством, — То можешь заехать ко мне после репетиции, и я всё тебе расскажу.

— Давай адрес…

— Сейчас пришлю, только давай без группового паломничества. А лучше вообще не говори ребятам, что я в больнице. Скажи, что простудилась… сильно. Не хочу их пугать.

В общем, около восьми вечера в мою палату завалились двое. Если честно, то я подозревала, что Кармин проболтается, и справедливо ожидала увидеть в качестве второго гостя Филиппа. Но… к моему разочарованию, явился не он.

Когда они вошли, я как раз просматривала список закаченных книг в своей читалке, которую, вместе с другими вещами не так давно привёз Феликс. И была так сосредоточенна на данном процессе, что не сразу заметила появления гостей.

— И куда же ты на этот раз умудрилась вляпаться? — качая головой, спросил Лер. А потом присел на стул рядом с кроватью и осторожно дотронулся до большого синяка на моём лице. — Горе ты наше…

— Думаешь, я сама себя так разукрасила? — усмехнулась, глядя на Кармина с наигранной обидой.

— Нет, но… всё-таки… вчера, когда я уходил, ты была целой, а сегодня уже нет.

— В таком случае, логично предположить, что на чью-то тяжёлую руку я нарвалась где-то между десятью вечера вчерашнего дня и полуднем сегодняшнего, — продолжала издеваться я.

— Рина, — он одарил меня строгим взглядом, как бы намекая, что предположения может строить и без моего участия. В это время наш белобрысый коллега по группе стоял, опершись спиной на стену, и внимательно рассматривал моё новое сине-фиолетовое с красными царапинами лицо. Точнее, одну его половину. Потому что вторая, к моей великой радости, почти не пострадала.

— Что, Рина? — отмахнулась я и тут же поморщилась от боли. — Ладно, никакой тайны в этом нет. Вчера немного засиделась в студии, вышла уже после двенадцати, а возле машины меня караулили двое типов. Утащили за угол и пару раз уронили головой на асфальт. Ну и так далее, по обычному сценарию.

— Что украли? — лицо Кармина стало напряженным, а голос уж слишком официальным.

— Ничего, — спокойно ответила я.

— Они тебя не… — его глаза так странно округлились, и сразу стало понятно, что именно он имеет в виду.

— Нет. Только били… — поспешил успокоить его я.

— Но, зачем? Им что, заняться больше не чем?

— Понимаешь, просто за определённую сумму некоторые люди готовы пойти на многое… — пояснила, как бы между прочим.

— И кто же мог организовать такое? — Кармин показался мне реально напуганным.

— В этом городе есть только два человека, которые явно не желают мне добра. Обоих ты знаешь.

Тут то и активизировался молчавший до этого момента Тимур.

— И кто же это? — выпалил он, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

— Ты… или твоя ненаглядная подружка, — ответила, глядя ему в глаза.

— Ты серьёзно? — в этот момент он показался мне не то чтобы подавленным, а очень даже расстроенным. — Мне бы и в голову не пришло так с тобой поступить… — пытался оправдаться он.

— Хватит, — почему-то мне было противно слушать его отповеди. — Я сама не верю, что это ты. И пусть наши отношения нельзя назвать дружескими… даже с большой натяжкой, но… ты предпочитаешь разыгрывать свою месть изящнее, и бить по самому больному. А к грубой силе обычно прибегают те, у кого не хватает мозгов, чтобы придумать более действенный и мене травматичный способ.

— И кто же это, по-твоему, сделал? — он подошёл ближе, и опёрся локтями на высокий бортик кровати.

— Это не важно… для вас. Я сама разберусь со своим обидчиком.

— И как же? Более изощрённо и менее болезненно? Так чтобы наверняка? — продолжал Тим.

— Нет… Найду доказательство причастности к моему избиению и заявлю в полицию. Пусть всё решает суд.

— Врёшь, — на лице Тимура появилась хитрая, но грустная улыбка.

— Вру, — согласилась я. — Но такова официальная версия…

— Пожалуйста, не глупи. Я почти уверен, что ты обязательно претворишь в жизнь все свои коварные планы, но… может, есть другие варианты?

— Варианты были бы, при наличии доказательств. А у меня их нет.

В ответ на это Тим лишь многозначительно хмыкнул, а Лер снова предпочёл промолчать. Но теперь я точно знала, что мой заклятый дружок Тимурчик, не имеет никакого отношения к случившемуся, а значит, можно было начинать планирование полномасштабного плана по постановке Евгении на место.

***

С того момента, как ребята вышли из палаты и до самой парковки никто из них не проронил ни звука. И если Валерий просто выглядел подавленным и каким-то задумчивым, то на лице Тима застыло выражение жуткой злобной уверенности. Наверно, будь Кармин менее шокированным, он бы сразу заметил, как решительно настроен его друг и, возможно, смог бы его вразумить, но… этого не случилось. И к тому моменту, когда они оба сели в машину, в светлой головушке Тима уже созрело одно важное для него решение.

— Карм… — позвал он, поворачиваясь к другу. — У меня к тебе две просьбы.

— Выкладывай, — отозвался тот, медленно выгоняя свой авто с парковки.

Но Тимур молчал, набирая в телефоне давно знакомый номер, а когда услышал голос вызываемого абонента, равнодушно поинтересовался его местонахождением, и грубо бросил, чтобы его дождались.

— Поехали к Жене, — сказал блондин другу, глядя куда-то перед собой.

По сжатым кулакам и напряжённому взгляду было понятно, что он контролирует свой гнев из последних сил. И Валера хорошо знал, что может случиться, если тот сорвётся.

— Слушай… Ты ведь тоже думаешь, что это её рук дело? — спросил вдруг Кармин, сворачивая с проспекта в направлении района, где располагалась квартира небезызвестной Евгении.

— Я в этом уверен, — пробубнил Тим.

— И что ты намерен делать?

— Руки чешутся свернуть ей шею, да вот как-то в тюрьму пока не охота. И поверь, это единственное, что меня сейчас останавливает, — ответил он серьёзным тоном. — Именно поэтому я прошу тебя пойти к ней со мной. Сам я боюсь не сдержаться.

Спустя час они уже стояли перед дверью квартиры той, кого Тим последние три года считал своей единственной любовью… той, кто всё это время играла с ним, как с глупым котёнком, то приближая к себе, то отталкивая.

Со стороны их отношения всегда казались странными. Женя была уверена, что этот влюблённый по уши мальчик никуда от неё не денется, и вела себя с ним соответственно. Каждый раз, когда ей становилось скучно, она без малейших переживаний разрывала их отношения, и ей было абсолютно плевать, что об этом думает Тим. Она делала, что хотела и с кем хотела, а потом неизменно возвращалась обратно, прекрасно зная, что её примут. И каждый раз, снова пуская Женю в свою жизнь, Тимур обещал себе, что если подобное повторится, то он обязательно пошлёт эту девушку куда подальше вместе со своими чувствами к ней. Да только выкинуть её из сердца было выше его сил. Будучи по натуре человеком сильным, который всегда добивался своих целей, он жутко ненавидел себя за такую безумную слабость.

Очередная их сора состоялась как раз в прошлом феврале, как раз перед днём Святого Валентина. Тимур был жутко зол на весь свет и, оказавшись на той пресловутой вечеринке, на даче своего давнего знакомого решил, что просто обязан провести эту ночь с другой… Любой другой девушкой. Неважно с кем, но главное не с Женей. Он хотел поставить точку в их отношениях, мечтал прогнать её образ из мыслей. Но его поиски потенциальной подруги прервались так толком и не начавшись, когда он разглядел среди танцующих на столе, подругу своего брата. А точнее, бывшую подругу. Нет, он не собирался с ней спать, ведь Катя была для него даже больше чем другом… почти сестрой. Но она так настаивала, буквально умоляя его сдаться, что он, в конце концов, смирился. Но если сам Тимур сделал это назло Жене и своим чувствам к ней, то Катя, наоборот, таким образом хотела хотя бы ненадолго представить, что к ней вернулся её Егор.

Наверно, немалую роль в этой истории сыграло большое содержание алкоголя в крови обоих, да только в итоге каждый их них всё же получил, что желал. Когда после ссоры с братом, Тим отправился на побережье, его Женечка тут же поспешила окончательно разорвать их отношения. Но как только ей стало известно, что группа её влюблённого мальчика со своим новым альбомом стремительно шагает к вершинам хит-парадов, она сразу решила его навестить. Правда, к тому моменту Тимур уже окончательно вылечился от её влияния и, ловко впутав так кстати объявившуюся Евгению в свою игру, наказал и её, и Рину.

Этот его поступок странным образом заставил Женечку взглянуть на него с другой стороны, и когда тот вернулся в Питер, она объявилась на его пороге. Сам того не желая он умудрился пробудить в этой стерве безумный интерес к своей персоне, и теперь уже она стала игрушкой в его руках.

Евгения утверждала, что любит его, намекала, что готова даже выйти замуж, на что Тим лишь снисходительно улыбался, прекрасно понимая, что теперь ему нужна совсем другая девушка. Которая, увы, больше никогда не даст ему ни единого шанса что-то исправить.

Каким-то странным образом, Женя чувствовала, что в мыслях её Тимура властвует не она. А когда в гримёрке группы объявилась старая знакомая с побережья — ей всё стало понятно. Так что Арина пострадала вовсе не из-за своей выходки, — теперь Тим был в этом уверен. Слишком уж хорошо он знал, на что способна его Евгения.

Когда Тимур повторно нажал на звонок, дверь гостеприимно распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся хозяйка, облачённая лишь в какой-то короткий шёлковый халатик. Она одарила его довольной улыбкой, но в этот момент заметила стоявшего позади Кармина. Да и лицо Тима сейчас вряд ли можно было назвать приветливым.

— Привет, мальчики, — поздоровалась она, отступая назад и пропуская их в квартиру. Но как только закрылась дверь, Тимур грубо схватил её за руку и, притащив в зал, усадил на диван.

— Знала бы ты, как мне сейчас хочется тебя ударить… — прорычал он, сверля её взбешённым взглядом. — Но вынужден согласиться с Риной, к таким методам прибегают только те, у кого не хватает ума придумать более тонкую месть.

— О чём ты? — возмутилась Женя, инстинктивно отодвигаясь от него подальше.

Всё же таким как сейчас она Тимура видела впервые. Никогда раньше он не говорил с ней в подобном тоне, а если и злился, то предпочитал иронично-насмешливую манеру общения, но никак не подобный рык. И этого Тима она искренне боялась.

— Что вообще происходит? — нервно бросила девушка, всё ещё стараясь держать лицо.

— А то, Женечка, что ты очень зря организовала нападение на Арину, — процедил он, наклоняясь к ней. По всему было видно, что он еле сдерживается, чтобы не вцепиться руками в её шею. — Ты даже не представляешь, насколько я зол, и чего мне стоит держать себя в руках.

Резко развернувшись, он схватил со стола массивную пепельницу и со всего размаха кинул её в огромное зеркало на стене. С жутким звоном оно мгновенно рассыпалось на тысячи маленьких осколков…

Женя вскрикнула, потому что удар пришёлся как раз на её отражение.

— Ты псих! — воскликнула она, вскакивая с дивана и отбегая к шкафу-купе с большими зеркальными створками.

— Во многом благодаря тебе, — отозвался Тимур, доставая с полки три стеклянных флакона с духами. В следующую секунду два из них поочередно с грохотом разнесли зеркала по бокам от Евгении, а сама девушка протяжно закричала.

Сейчас она пребывала в таком диком шоке от всего происходящего, что совершенно позабыла о том, какой собиралась придерживаться роли. И тем самым фактически признала, что имеет к произошедшему с Ариной самое непосредственное отношение. На её лице застыл дикий ужас, а на обнажённых ногах показались струйки крови от нескольких порезов.

— Тим, хватит! — проговорил Кармин у него за спиной. — Или ты желаешь всё здесь разнести?

— Именно это я и собираюсь сделать, — отозвался он, тяжело дыша. — А что мне ещё остаётся, если её я тронуть не могу? Она же всё-таки девушка, а меня всегда учили, что девушек бить нельзя.

Третий флакон с треском впечатался в плазменную панель на стене, организовав в её центре красивую дыру с кучей лучиков-трещин.

Женя снова вскрикнула, закрывая лицо руками, но с места не сдвинулась. Сейчас она была в самом настоящем шоке, ведь никогда раньше даже не представляла, что её «ручной мальчик» Тим способен по отношению к ней на такую дикость.

— Пойдём отсюда, — сказал Валера, утягивая взбешённого Тимура к выходу. — Ты уже достаточно здесь сделал.

— Да-да! Выметайтесь из моей квартиры, — процедила ошарашенная Евгения, но сразу пожалела, что вообще решила заговорить.

— Конечно, дорогая, мы уйдём, — обманчиво спокойным голосом начал Тим. А потом подошёл ближе к девушке, напряжённо стоявшей возле шкафа, и упрямо глядя ей в глаза, добавил: — Твоё счастье, что у неё нет серьёзных травм, ведь иначе, мне бы не удалось удержать себя от того, чтобы тебе досталось не меньше. А была бы ты парнем — я бы просто размазал тебя по этому полу, — на его лице появилась такая злобная улыбочка, что Женя даже дышать перестала от испуга. — Ах да, главного ведь я тебе так и не сказал. Если ещё хотя бы раз Арина пострадает по твоей вине, я сделаю всё возможное, чтобы твоя жизнь превратилась в настоящий кошмар. Уж поверь, солнышко, фантазии мне для этого хватит.

Закончив, он развернулся и зашагал к ожидающему его Кармину. Но Женя не была бы собой, если бы просто так позволила ему уйти. Ведь её буквально распирало от нахлынувших противоречивых эмоций.

— Ума не приложу, как ты мог променять меня на какую-то провинциальную курицу! — бросила она ему в спину.

Резко остановившись, Тим глубоко вздохнул. Замерев на секунду, взял с тумбочки небольшую статуэтку в форме танцовщицы и резким движением прицельно кинул чуть выше головы девушки. От этого удара последняя целая зеркальная створка с жутким звоном рассыпалась за её спиной, а с лица Евгении окончательно исчезли все краски.

— За «курицу», — ровным тоном ответил Тим.

Больше никто ничего говорить не стал, и ребята, наконец, покинули это место. И только когда оказались на улице, Тимур устало прикрыл глаза и, наконец, задышал спокойнее.

— Прошу тебя оставить произошедшее нашим маленьким секретом, — сказал он, поворачиваясь к другу.

— А может, стоит всё же рассказать Арине? — предложил Кармин. По правде говоря, поведение Тима шокировало его почти так же, как Женю. Ведь никогда раньше этот блондин не позволял себе так на ком-то срываться. — Может после подобного известия что-то в ваших отношениях изменится в лучшую сторону?

— О нет, дорогой мой друг, — с грустью усмехнулся Тим. — Боюсь, всё станет только хуже… Ведь она либо в это не поверит, либо посчитает очередной уловкой в неизвестной ей игре. Так что, пусть лучше пока всё остаётся так, как есть. Возможно, в будущем что-то и изменится, хотя вряд ли на это вообще стоит надеяться. Она мне не верит… и этого уже не изменить.

***

За то время, что я была вынуждена валяться в больнице, для подготовки маленькой мести оказалось сделано немало. Благодаря Феликсу собралась целая команда единомышленников, которые за умеренную плату согласились мне помогать, тем более, то чем придётся заниматься, их несказанно веселило. Сам Феликс принимал в нашей акции пассивное участие, но организовал всё просто отлично.

Если честно, очень сильно мне помог визит Кати, которая, хоть и была уверена в причастности Евгении к моим травмам, но всеми силами пыталась отговорить меня от каких-либо действий.

— Она сумасшедшая, — твердила Кэт. — Ей плевать на всё: и на людей и на собственные поступки. Она тебя в порошок сотрёт, если узнает.

— Я в её глазах — безобидная серая мышь, чей максимум — глупые оскорбления и рукописные объявления. Уверена, что помимо меня — такой сирой и убогой, у Женечки есть ещё мно-о-го врагов. К тому же, я повержена и уже безобидна. Так что в этом плане можешь не волноваться. Я не такая дура, чтобы бросаться на неё с кулаками и проклятиями. Кэт, поверь, это будет простое развлечение.

— Для тебя это развлечение?

— Я в детстве часто подобным увлекалась, так что, можешь быть уверена — скучно не будет.

Мне стоило огромных трудов уговорить Катю, поведать всё, что она знала о Жене. Так же в сборе информации немало помог Феликс и его многочисленные знакомства. Так я получила отличное досье, с которым продумывать план действий стало куда проще.

Меня очень удивило, что как оказалось, их с Тимом отношения длились уже больше пяти лет. Рассказывая мне об этом, Катя даже не пыталась скрыть, как ей жалко беднягу Тимура. Ведь для Жени он всегда был не больше чем игрушкой. Той стоило щёлкнуть пальцами, и он тут же оказывался с ней рядом. На мой немой вопрос «почему?» Катя лишь пожала плечами и ответила:

— Потому что любовь, Рина, слепа и глуха.

Кэт рассказала мне, что когда Тим познакомился с Женей, ему едва исполнилось двадцать. Она оказалась старше его на несколько лет и уже в то время была довольно известной танцовщицей, и даже работала ведущей какого-то шоу на одном из Питерских каналов. Он был поражён этой яркой эффектной девушкой, а она поначалу даже отказывалась его замечать. Так, красотка-Евгения стала его целью номер один. Он даже о музыке думать перестал, ведь все его мысли занимала только Женя. Так продолжалось довольно долго, но в итоге он всё же добился её внимания. Они даже встречаться начали. А потом она познакомилась с каким-то известным художником, а влюблённый мальчик Тимур оказался не нужен.

— Она бросила его, даже ничего не объяснив. Просто перестала отвечать на звонки, а при встрече делала вид, что они не знакомы, — пояснила мне Кэт. И судя по напряжённому выражению её лица, уже только за это она ненавидела Женю всем сердцем. — Но самое ужасное даже не в этом. Ведь стоило ей поманить пальцем, и он тут же снова оказался у её ног. И это повторялось бесконечно.

Я была искренне шокирована этим рассказом. Потому что даже не представляла себе, что гордый самоуверенный Тимур способен на такое. Мне казалось, что он скорее ухо себе отгрызёт, чем унизится перед кем-то, тем более перед женщиной. Но оказалось, что я ошибалась.

— Сейчас он другой, — ответила Катя на мой невысказанный вопрос. — Женя сильно его изменила. Я знаю, что они расстались перед тем, как он уехал на побережье. Поэтому очень удивилась, когда ты сказала, что они снова вместе.

— Может и не вместе, — отмахнулась я, обдумывая её слова и вспоминая всё, что знала об этом.

Почему-то именно сейчас в голове всплыла песня, которую Тим пел мне, когда мы сидели с ним на балконе моей квартиры. Теперь-то стало понятно, о ком шла речь. И от этого стало ещё обиднее. Ведь, получается, что он действительно любил её. Безумно, всепоглощающе, всем сердцем… А со мной только игрался.

Она делала ему больно. Во много раз больнее, чем он сделал мне, а он всё равно возвращался к ней. И когда я поняла это, мне захотелось не просто наказать её, а попросту уничтожить. Пусть это и странно, но даже сейчас я слишком любила Тимура, чтобы спокойно забыть о том, как она его мучила.

В итоге, к моменту моей выписки всё было готово для начала шикарного представления, и мне осталось только дать стартовый залп. Но… первым, что я сделала, покинув пределы больницы, это пошла в церковь и поставила свечи у каждой иконы. К тому же, в этом городе были прекрасные храмы, очень красивые и светлые. Не знаю, сколько я пробыла в тот день в церкви, но вышла оттуда какой-то окрылённой, хотя то, что я собиралась сделать, явно религией не одобрялось.

В вечер начала спектакля слёзно пообещала самой себе, что это моя последняя такая масштабная игра. Хотя, если честно, так ярко я ещё ни разу не разворачивалась. Правильней всего мне было вообще не появляться в местах действия этого цирка, но… с другой стороны, пропустить такое зрелище, я попросту не смогла.

Сегодня в клубе, где работали друзья Феликса, было запланировано масштабное мероприятие, с огромным количеством приглашённых звёзд, отличной программой и кучей разных сюрпризов. Евгения была среди ВИП гостей. И, насколько я успела узнать, такие события она никогда не пропускала.

Дабы до самых последних аккордов оставаться незамеченной я решила, что стоит немного подкорректировать внешность. Натянула чёрный парик, аккуратные очки в тёмной оправе, и совсем перестала напоминать себя прежнюю. В целях проверки конспирации, Флексик представил меня нашим общим знакомым, как свою подругу Аллу, и никто даже не предположил, что Алла и Арина — это одно лицо. Значит… можно было начинать.

Весь наш план строился на единственном знании — Женя в своё время плотно сидела на крепком алкоголе. Потом, правда, взялась за ум и стала пить куда реже, но «пропитый» организм прекрасно помнил прошлые ощущения, и теперь ей было достаточно всего пару бокалов, чтобы перестать себя контролировать. Наверно, любой здравомыслящий человек на её месте полностью бы отказался от употребления спиртных напитков. А вот она не стала, что было нам, несомненно, на руку.

Игра стартовала в полночь, когда народ уже начал приходить в тонус. Следуя своей старой привычке, Женечка давно покинула ВИП зону и теперь сидела за барной стойкой и с большим интересом рассматривала зал. Тут-то и появился Фёдор.

Этот тип вообще оказался для нас настоящей находкой. По словам Феликса у него была какая-то страшная, давняя, поросшая мхом обида на нашу жертву. Поэтому он без вопросов согласился на участие в постановке. Скажу даже больше — мы вручили ему главную роль.

Федя был высоким спортсменом со смазливой мордашкой и коротким ёжиком светлых волос на голове. Поначалу, он сильно напомнил мне Тимура, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что они ни капли не похожи. Так вот, помимо спорта Фёдор подрабатывал, снимаясь для журналов, и считался довольно известной личностью в тех кругах, где крутилась наша Женя. Он сам ни капли не сомневался, что ему не составит никакого труда сегодня сделать всё как надо.

Мы с Феликсом заняли один из самых удобных наблюдательных постов за столиком на втором ярусе и стали с упоением следить за разыгрываемым действием. Поначалу, Федя с Женей просто мило беседовали… потом он предложил ей попробовать новый эксклюзивный коктейль, созданный специально для этого вечера, и она согласилась. В тот момент, когда её бокал опустел, мы с Феликсом довольно пожали друг другу руки, потому что пути назад уже не было.

Эта дрянь, которую с таким удовольствием приняла наша жертва, была той ещё гадостью. Ведь нашими стараниями Женечка приняла именно тот убойный коктейль, который не так давно уже успел опробовать на себе мой неугомонный братец, и после которого устроил мне шоу в гримёрке. Этот напиток не просто окрылял, а попросту срывал все возможные тормоза. И спустя десять минут, мы воочию увидели этот чудесный эффект, когда Женю понесло на танцпол. Довольный как тысяча Чеширских котов Федя конечно же поплёлся следом.

Да, сегодняшнюю вечеринку этот клуб явно запомнит надолго, ведь даже я не представляла, на что способна пьяная профессиональная танцовщица с сорванной планкой! Женя жгла… Нет, не так — она попросту сжигала сначала танцпол, потом сцену, а после устроила зажигательный стриптиз прямо на барной стойке. Всё это время за ней неотрывно следовали двое: Федя, чья миссия ещё не закончилась, и Вова, фотограф местного молодёжного журнала о клубной жизни. И я не сомневалась, что этот папарацци точно не пропустит ни одного важного или откровенного кадра.

Когда действие коктейля стало сходить на «нет», Фёдор незамедлительно попросил бармена повторить, и всё началось сначала.

Ровно в пять наш главный герой многозначительно посмотрел на часы и скромно предложил своей сегодняшней подруге продолжить вечер на даче его знакомого, где как раз сейчас проходит крутая вечеринка. Пьяная Женечка, естественно, согласилась, и они вместе отправились туда.

Как и планировалось, стоянку ребята покинули на красном спортивном Лексусе Жени, правда, за рулём был трезвый как стёклышко Фёдор. Когда же спустя час они оказались на окраине какого-то забытого цивилизацией посёлка, Евгения заливисто рассмеялась, разглядывая маленький деревенский домик. Подозреваю, что под «дачей» она подразумевала совсем не это.

Они вошли внутрь, где в небольшом зале под треск дров в старой печке вовсю распивали пиво семеро молодых ребят — тоже друзья Феликса. Те искренне обрадовались столь ожидаемому пополнению в их компании, и сразу поспешили перейти на более крепкие напитки.

За пять минут до этого, мы с братишкой остановили машину на соседней улице данного населённого пункта и подобно двум следопытам отправились наблюдать за развитием событий. Пройдя в дом, мы засели в пустой тёплой кухне и, устроившись за столом, принялись усердно изображать уснувших гостей. Эта комната была смежной с той, где обитали ребята с нашей жертвой, и через открытую дверь нам оказалось прекрасно видно всё происходящее там. Мне даже показалось, что не в меру неадекватная Женя вообще не заметила, что в доме кроме них ещё кто-то есть.

А дальше начался настоящий цирк.

Федя благополучно уснул, причём так крепко, что и танковым залпом на ухо не разбудишь, а его, так называемые друзья начали недвусмысленно приставать к сильно выпившей Евгении. Да только она явно не разделала откровенные намёки некоторых из них на всякие там "лёгкие трахен-трахен" или "шпили-вили". Но, тем не менее, от разговоров мальчики начали медленно переходить к ненавязчивым объятиям… или случайной руке на коленке. Но вопреки здравому смыслу, вместо того, чтобы по-быстрому покинуть сию «милую» компанию, Женя решила в очередной раз выпендриться и объяснить всем собравшимся свою точку зрения. Она пьяным голосом принялась доказывать им, что они все — мусор, а она — королева. Что, такие как они, не достойны даже того, чтобы просто дышать одним с ней воздухом… и так далее в том же духе. А когда Евгения в порыве красноречия обозвала их всеми обидными ругательствами, какие смогла вспомнить, терпение ребят истекло окончательно. И наступил долгожданный момент кульминации.

Если честно, выглядело всё ужасно, и я даже порывалась прекратить этот цирк, но Феликс не дал мне этого сделать. Мальчики решили наказать эту "королеву" за оскорбления, придуманным мной способом.

Они заставили ей раздеться. Естественно, Женя отказалась делать это добровольно. Но что может хрупкая девушка против семи крепких парней? Ничего. В итоге, она всё равно осталась без одежды, да только сорвала себе при этом все голосовые связки. И замолчала только тогда, когда все её вещи оказались брошены в разожжённую печь.

Как вкопанная она застыла посреди комнаты, затравлено глядя на своих обидчиков и ожидая самого худшего. Но, вопреки ожиданиям Жени, никто из парней не собирался её трогать. Они просто стояли и смотрели, как унижена та, кто только что с такой уверенностью поливал их грязью. Девушка переводила ошарашенный взгляд с одного на другого, на третьего, и никак не могла понять, что происходит.

— Мы не насильники, мадам, — проговорил один из парней. — Но и оскорблений не потерпим. А теперь, прошу, покиньте этот дом.

Шокированная таким исходом Женя всё же осталась на месте. Тогда её попросту осторожно взяли за руку и вывели на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь. А спустя несколько минут, там же появилась и её сумка — единственная уцелевшая вещь, не считая разве что сапог. А на улице, между прочим, уже лежал снег.

Озлобленная на весь мир Евгения тут же схватила ключи и ринулась к своей машине, но сделав всего пару шагов, застыла, не веря собственным глазам.

А перед ней, в рассветных лучах холодного осеннего солнца переливался разными оттенками красного её обожаемый Лексус… но теперь, к сожалению, ему не хватало, как минимум, четырёх колёс. А вместо них под днище машины были подложены обыкновенные строительные блоки. И эту картину я просто не могла не запечатлеть. Ведь прикрывающаяся сумкой Женя, на фоне своей машины, смотрелась довольно колоритно.

Феликс всю эту историю заснял на телефон, дабы в случае чего, у мальчиков не возникло проблем. Дом принадлежал соседке, живущей через забор, и она сдала нам его на одну ночь за символическую плату. Снятые колёса благополучно лежали в багажнике, как и записка гласящая, что "плохие девочки обязательно будут наказаны". Но её Женя увидит уже позже… когда додумается открыть этот самый багажник.

Тем временем, шоу продолжалось.

— Суки! — заорала она во всё горло, и ей тут же в один голос ответили чуть ли не все местные собаки.

Мне даже показалось, что она сейчас разрыдается прямо здесь, но… Женя держалась, причём уже основательно дрожа от холода.

Тут ей под ноги прилетел какой-то старый обшарпанный плед, в который она сразу поспешила завернуться, даже не думая, о какой-то там гордости. После достала из сумки мобильный и попыталась куда-то позвонить. Жаль но, сеть в этом забытом цивилизацией месте не ловила совсем.

В итоге, спустя несколько долгих минут раздумий, наша жертва медленно поплелась в сторону дороги, вяло шагая по следам от шин на снегу, ну а мы с Феликсом рванули к своему авто, чтобы быстрее выехать с другой стороны деревни.

Возможно, кто-то скажет, что я поступила с Женей жестоко, втянув "бедную девочку" в сей ужасный спектакль. И я даже с этим соглашусь. Но и у моей жестокости был свой предел, и бросать свою жертву голую на дороге мы точно не собиралась. Да только… игра обязательно должна быть доиграна полностью, иначе вся тонко продуманная постановка могла с треском провалиться, а маски актёров — слететь.

Выбравшись на трассу, мы проехали почти пять километров в противоположном направлении и остановились на обочине. Здесь я стянула парик, сняла очки, быстро сменила высокие белые ботфорты на кроссовки и, запахнувшись в свой любимый пуховик, снова заняла место рядом с водителем. Во время нашей остановки Феликс тоже переоделся. Ведь нам совсем не нужно было, чтобы Женя опознала нашу причастность к организации её приключений.

Закончив смену «костюмов» мы сразу двинулись в обратном направлении. По моим подсчётам, к моменту нашего появления Женя должна была уже благополучно добраться до трассы и пройти по ней достаточное для наказания расстояние.

Когда мы подъехали, она шла по дороге с низко опущенной головой, а в правой руке крепко сжимала нечто похожее на газовый баллончик.

— Простите, вас подвезти? — обратилась к девушке, которая при виде нашей машины заметно напряглась и как-то вся сжалась, сильнее закутавшись в тонкую ткань пледа. А когда я увидела её лицо громко и очень удивлённо воскликнула: — Женя?! Что ты тут делаешь, да ещё и в таком виде?

Она вздрогнула, и мне на секунду показалось, что не рискнёт поднять голову, но… она её подняла, а в глазах стояли слёзы. Феликс сразу свернул на обочину и, как истинный джентльмен помог ей разместиться на заднем сидении.

Почти всю дорогу она молчала, сильнее кутаясь в плед, и только когда мы въехали в город, достала телефон и вызвала эвакуатор для своего брошенного Лексуса. Она благоразумно решила не спрашивать, откуда мы взялись утром на этой трассе. Наверно боялась услышать от нас встречный вопрос.

Таким образом, мы благополучно доставили пострадавшую домой, и с чистой совестью отправились ко мне. Вот теперь, игра была закончена, роли исполнены, а цели достигнуты.

Занавес. Аплодисменты!

Как бы кто ни думал, но я считаю, что сегодня Женя получила хороший урок, а подобное никогда не проходит безболезненно. А самое главное, она заслужила это… заслужила эту ночь… и все её последствия.

Скажу даже больше, я не чувствовала вины перед ней. Ни капли. Наверно, потому что полностью осознавала все последствия своих действий и заранее знала, на что иду. Но главное, я перестала её опасаться, прекрасно понимая, что теперь уж точно ничего она мне не сделает.