Игрушка подводного Принца

Глава 5

Глава 5

Мирэя

— Ау, — чуть погодя воззвала в темноту. — Ау-у-у-у, — протяжней. — Ты тут? — на деле проверяла связь и обманчивость одиночества.

— Что тебе нужно? — раздалось неожиданно ожидаемо.

— Отпусти меня, — заискивающе: предприняла робкую попытку договориться по-хорошему. — Мой отец отблагодарит, — не сомневалась ни на миг. Как бы папа ни был занят, как бы не хватало ему на меня времени, я ему была дорога! Уверена на сто процентов!

— Что мне может дать слабая человечешка? — прилетело безлико.

Меня смутило всё! И вопрос, и почти каждая его составная. Особенно применение ко мне «слабая человечка». Я бы завопила, забилась в истерике, требуя немедля выйти ублюдка-пленителя на свет, чтобы потом он так же немедля меня прекратил пугать, — но показное спокойствие казалось более удачным ходом.

— Денег, — ляпнула самое веское, на что надеялась, и до остроты осознала всю нелепость своего предположения-утверждения.

— Что есть деньги? — булькнуло удивленно.

— Ты меня пугаешь, — сглотнула пересохшим горлом. Но так как извращенец молчал, пояснила: — Деньги — это то, за что можно купить… — пожевала слова и поправилась, — приобрести желаемое.

— У тебя много денег?

— У отца и то… — замялась, подыскивая более верное объяснение, чтобы не дать похитителю увероваться в то, что сорвал куш. Да, проговорилась, но то было в пылу страха и надежды, а раз уж мужик заговорил, я была обязана следить за словами и сглаживать углы. — Мы состоятельные, — чуть смягчила показания, — но большая часть средств крутится в бизнесе. Поэтому я не купаюсь в деньгах, но, по сути, ни в чём не нуждаюсь.

— Даже в спасении? — уколол незнакомец.

Я умолкла. Выходило до дикости странно. Пытаясь переиграть его, я утопала больше. Подростковый максимализм — думать, что умнее других, а потом получать в лицо жестокой реальностью.

— Ну же… — хлестко потребовал незнакомец, — используй силу денег! — не насмехался, реально ждал моих действий.

— Они не магия, — буркнула пристыженно. — Не волшебство! Действуют по-другому, — медленно раздумывала, как объяснить понятное!!! То, что знала с рождения, что не требовало расшифровки!!! — Они работают там, где имеют ценность и только, когда их даёшь тем, у кого приобретаешь желаемое или необходимое. Тем, кому они очень нужны…

— Тогда зачем они мне? — задумчиво и холодно. — Я живу по своим законам. В своём мире! У нас берут, что желают. Делают, что могут. Говорят, что думают…

— А что это за мир? — состорожничала, затаив дыхание.

— Мир, где нет денег! — словно оплеуха.

В грудь как молотом по наковальне долбало сердечко, я суматошно раздумывала, в какую дыру меня занесло. И как, чёрт побери, отсюда выбраться!!! Желательно немедля! Естественно живой…

— Как же вы живёте? — скорее обронила, чем уточняла.

— Хорошо. Каждый делает вверенную работу, решает вопросы, в которых сведущ, и каждый получает по заслугам!

— Хороший мир, — согласилась уныло, так и не понимая толком, куда именно меня угораздило попасть. В чьи извращённые лапы! Я попаданка женских романов? Или это моя же реальность, но затаившийся мир в нашем, как в приключенческих фильмах?

Как бы то ни было, ни то, ни другое меня не устраивало.

— Но мой мне больше нравится, — ворчливо и больше себе, размышляя вслух. — Я к нему привыкла…

— Но жить тебе здесь! — прорезало, слово выстрел.

— Почему? — вознегодовала, забыв, что хотела быть спокойной и милой девочкой. Глядишь, извращенец смилостивится и отпустит.

— И не смей больше ходить к лагерю! — прозвучало не менее мрачно и грозно. — Мой народ не такой терпеливый, как я. Увидят — убьют!

— Так отпусти меня! — повысила голос, в котором уже мелькали истеричные нотки.

— Ещё раз, и я тебя проучу!

— Ты слышишь!!!! Отпусти!!! Хочу домой!..

Опять повисло молчание, глаза резало от слёз, я удушливо шмыгала носом.

Ах так?! Значит буду сиськами трясти!.. Пока пленитель не изъявил желания вновь объявиться, а я поаукала несколько раз, — быстренько из пещеры выбежала. Уже по проверенной дорожке бегом… Придерживая грудь, а она у меня тяжёлая и как маятник телепающаяся при быстром движении, до заветного лагеря помчалась.

В этот раз добралась гораздо быстрее. А может так казалось, ведь в тот раз я себя плохо помнила: с рассудком не дружила, да и пекло тогда было, а сейчас вечерело.

Миновав ручеек, опасливо схоронилась за пальмами, но так, чтобы полянка, где стояли хижинки, оставалась в поле зрения. Какое-то время жадно смотрела, выжидая людской суеты, беготни детей, суровых мужчин, молодежи горластой, но всё было на удивление тихо.

Напряжительно тихо. Подозрительно… Душу заполонило недоброе предчувствие, но я его отмела прочь. Здесь всего несколько женщин… молодых, едва за двадцать!!! Красивые, рыжеволосые, обнажённые сверху, а книзу… никогда не видела таких костюмов, если это они… то ли обтягивающая ткань с лёгким отливом синевы, то ли… это правда такая кожа. Правда ничего вульгарного и анатомического не видно, но точно обнажено!!!

Даже сморгнула несколько раз: до рези вглядывалась, уверяя себя, что это одежда!!! Убеждала — больше смахивало на легинсы, облегающие тело второй кожей, синеватой, чуть поблескивающей в лучах заходящего солнышка.

Тип в пещере сказал, чтобы я не смела приближаться к лагерю. Страшил, что меня убьют, но девушки совершенно не выглядели воительницами. Тихие, спокойные, монотонно работающие. То корзины плетёные носили, то парой фраз обменивались. Дикарей с копьями, луками не видела. На вертеле человека не поджаривали, да тут вообще не было огня!!! Ритуальных камней, алтарей, костей, черепов…

Псих! Нарочно хотел напугать! Чтобы я трусливо забилась в угол пещеры и была готова к выполнению любой его прихоти.

Извращенец!

По-любому! Какой нормальный будет молодую девчонку запирать на острове!!! Влачить в пещеру!!! Раздевать! И не понимать, на кой ей одежда?!

Опять глянула на лагерь. Как раз появилась девушка, полная грудь ходила из стороны в сторону, я покосилась на свою. Хм, если конечно, этот извращенец не привык, что все женщины его племени так ходят. Из разумного объяснения только это.

С этими мыслями вышла из-за укрытия. Даже рот открыла окрикнуть девушку, вернее единственную из показавшихся, как позади хрустнула ветка. Обернуться не успела. Так с криком: «П-мммм» — мой рот хлестко заткнула крупная ладонь, а меня, как тряпичную куклу дёрнули назад.

Сердечко припадочно ёкнуло. И я забилась: продолжала орать в ладошку: «Спасите!!!», и бултыхаться в стальном хвате руки… явно мужской — очень грубой и сильной. Некто меня пленил кольцом-ручищей — перехватила за талию и влачил прочь от лагеря. Тогда я цапнула незнакомца, что есть дури. Он тихо взвыл, сквозь скрежет зубов, но оторвал проклятую конечность от моего рта. Но пока я воздуха втянула, чтобы опять заголосить: «Спасите!!!» — ладонь грубее шлёпнула по губам, а меня рывком в твердое, теплое тело впечатали:

— Заткнись, человечка! — грозно прошипел над ухом извращенец. Голос приятный, шероховатый и щекотливый. А может от страха он бархатным показался, вот мурашки по коже стаей организованной и промчались вверх-вниз. — Заткнись! — тряхнул так, что если бы рот рукой не зажимал, точно бы клацнула зубами. Зато мозг взбултыхнуло. От досады, что спасение маячило так близко, уж было руку протяни, но я его упустила, аж всхлипнула:

— Пусти!!! — прозвучало нечленораздельным мычанием «Мы-м-м» в ладонь мужчины. — Пусти!!! — Мы-м-м… задрыгалась истеричней, уже от страха: прикидывая, что он со мной сделает за ослушание.

— Человечка, — опять тряхнул гневно пленитель, — если они тебя увидят — я уже не спасу, — процедил недовольно и весьма отрезвляюще. — Или вашему виду нравится мучительной смертью умирать молодыми?

«Умирать молодыми» — не сама лучшая фраза для девушки, которая жаждала жить! Тем более в контексте «мучительной смертью»!!! И если учесть, что вряд ли она могла из испуганной меня сделать адекватную, то однозначно, к прошлым картинкам-фантазиям надругательства незнакомца надо мной, я ещё и расчленение прибавила. И когда кровища забрызгала в стороны, а моя плоть напомнила вывернутого наизнанку, я принялась отбиваться, что есть силы и дури. А её у меня было с лихвой, так папа часто повторял. Царапалась, кусалась, лягалась, не переставая орать-мычать, чтобы кто-нибудь, чёрт побери, меня спас!!! Или, наконец, ЗАМЕТИЛ НАС!!! Этого ненормального извращенца! А то, что он такой — видно невооружённым глазом… скорее всего. И разнесчастную меня. Это любому здравомыслящему понятно, потому что я совершенно не желала нежиться в объятиях маньяка-извращенца!

Но мужчина был силён и упрям. Тащил прочь, как мелкого капризного ребёнка. Я сопротивлялась. И в очередное брыкание удачно попала ему по колену. Мужик глухо шикнул: я с размаху наступила на его ногу, намеренно причиняя как можно больше боли — пяткой да по костяшке с таким наслаждением, коего никогда не испытывала. Была бы моя воля, ещё бы каблуки надела и станцевала грациозной кобылой!

Извращенец погасил раздражённый стон скрежетом зубов, но я уже в предвкушении победы орудовала руками: извернувшись, лупанула локтём в живот, к неудовольствию больно ушибив кость о стальной пресс. И всё же противник шумно выдохнул, хват ослабил, и я с разворота пробила пенальти между ног… Сюрприз ожидал весьма неприятный. У существа не было штанов! Но и не было болтающегося хозяйства, словно балетный в обтягивающих колготках: все подобрано и плотно прилегало к телу. И там было так же непрошибаемо, как и в накаченных кубиках натренированного живота. Меня это поразило, я даже забыла, что рот свободен, и можно голосить, сколько душе угодно. Как идиотка таращилась на паховую зону незнакомца, отливающую синевой, в мелких чешуйках, и бессвязно соображала, что это, мать его, за костюм?

На этом просмотр был окончен. Мысль упорхнула, в следующий миг больно ударившись затылком и копчиком, я уже лежала, вдавленная в прохладный песок, а надо мной нависал самый красивый мужчина из всех, когда бы то виданных мной. Даже звёзды кино со всеми компьютерными обработками не шли ни в какое сравнение с нереальной красотой незнакомца. Длинные тёмно-русые волосы, но сильно выгоревшие на солнце, густой разлёт бровей, прямой нос, полные губы… Но самым невероятным были его глаза. Светло-светло зелёные, мягко-травянистые и чарующие… в обрамлении веера длиннющих ресниц. Те самые, что померещились в воде, когда тонула.

Он тоже смотрел на меня во все глаза. Злости или гнева во взгляде не читала — безмерное удивление и любопытство, если только. Жарко сопел, скользил по моему лицу изучающим взглядом, пока не стопорнул на губах.

Чёрные зрачки мгновенно увеличились, но это работало гипнозом, я даже сопротивляться перестала. Дышать забывала — лёгкие сами спазмически раздувались-сжимались, и я нервно глотала воздух, словно рыба, выброшенная на берег и подыхающая без воды. А может это от удара затылком. Так или нет, но качаясь на волнах шаткого сознания, — мутило меня неумолимо, — секунды тянулись — наша сцена тоже…

— Почему ты меня не слушаешь? — тихо уточнил мужчина всё тем же бархатным голосом с интимной частотой, продолжая давить крупной массой. А он был высок и крепок. Атлет с грудой мышц. Ручищи мощные и длинные, широченные плечи и грудь со стальными пластами. Под стать тем кубикам, что на торсе были… и пах… только сейчас осознала, в какой позе мы лежали! Я почти голая! А на мне голый… или почти голый незнакомец!!!

— Н-насиловать меня будешь? — прошептала, голос пошатнулся от волнения и страха.

— Насиловать? — задумчиво прищурился мужчина.

— В-возьмёшь меня с-силой против моей в-воли, — как идиотка, заикаясь, пояснила, хотя не могла в толк взять на кой… «Насиловать» — нормально, знакомое каждому слово! Если только градация насилия у нас на одном уровне понимания!.. Что, если бахнуть по башке, и в пещеру, это для него норма?.. Приспичило — взял, надоело — выкинул, нашёл другую… Стоп! А что, если это все его женщины? Он их крадёт и утаскивает на этот дикий остров. Они его рабыни!

Совсем дурно стало.

— Нет, — выглядел недоумённым незнакомец. — А должен? — секундой погодя, уточнил.

У меня начинался нервный тик. Смотрела в удивительные зелёные глаза и теряла связь с реальностью. В голове повис звон, горло сковало, перед глазами плыло… Силилась ответить, но последнее, что услышала перед тем, как меня поглотила темнота:

— Э-э-э… ты что?..

***

В себя пришла опять в ПЕЩЕРЕ!!!

На мне была какая-то трава… Она покрывала моё обнажённое тело от ступней до лба… Я как труп, запутавшийся в тине. Мерзота!!! От отвращения подташнивало, но я брезгливо, пучок за пучком, сгребала с себя отвратительную кашу.

— Как себя чувствуешь? — голос незнакомца вынудил вздрогнуть, когда уже отмылась от оздоровительно-прохладительной «маски» из водорослей, к неудовольствию осознав, что кожа с непривычки и долгого пребывания на солнце обгорела, и видимо у меня случился тепловой удар.

— Нормально, — буркнула под нос, сидя на шкуре и смотря в никуда.

— Это благодарность за то, что не дал тебе умереть? — не насмехался, уточнял.

— О-о-о, — бурлило негодование. — Я тебе так благодарна, — выдавила ядовитую улыбку. — Я, глупая, хотела свободы, а ты пленил, в пещере держишь… Это так мило с твоей стороны, — ерничала с чувством.

— Ты лжёшь!

Извращенец реально раздражал своей манерой утверждать то, что и без того понятно, и уточнять то, что даже любому идиоту ясно!

— Да ну? — фыркнула обескураженно. — Ты — капитан очевидность! — наигранно восхитилась, едва не давясь желчью.

— Ты, правда, не поверила в опасность? — озадачил невероятным бредом.

— Почему? — продолжала отыгрывать не менее жахнутую на голову. — Поверила! Я её вижу, — кивнула, — ощущаю, — ещё кивок, — и, не поверишь, дико стремлюсь избежать! Но, — развожу руками, — какой-то придурок, с комплексом супергероя, настырно мне навязывает спасение и не желает вернуть домой! — последнее припечатала не скрываемым обвинением.

— Это исключено! — прилетело ровно. Я уже привыкла, что мужчина говорил из ниоткуда, и даже перестала выискивать его взглядом, но тут меня будто водой ледяной окатило.

— Почему??? — взбеленилась, в искреннем недоумении шаря глазами по пещере, чтобы, если наткнусь на мужчину, пристрелить его своей ненавистью. Пусть её читает во взгляде! — Зачем ты меня тут держишь?

— То есть?

— Какого чёрта ты меня спас? — распыляла гнев, ибо больше не могла жить в неведении. — Чтобы посмотреть, как я буду загибаться от голода, холода, одиночества или теплового удара?

— Как вариант, — обескуражил ответ. — Но ты жива, еду добыть можно… На острове полно плодов, ягод, кореньев и даже дичь поймать можно при желании.

— Но домой не пускаешь!!!

— Я спас, — напомнил мягко. — И от лихорадки избавил…

— Да, — кивнула зло, с трудом соображая, к чему он клонил, — но каждое спасение чередовалось любопытством, как дальше буду выживать, — обрушила свою мысль.

— Но ведь спасал…

— Знаешь, — выдохнула шумно, — я боюсь такого героя. Спасаешь — смотришь, как подыхаю. И сюда приволок — умирать!..

— Вылечить! — обронил мрачно мужчина, но из темноты так и не показался. — А ты зачем плавала в шторм? — чуть позже голос раздался аккурат с гулким плеском, и я тотчас устремила взор на воду. Гладь шла кругами, но никого не было видно.

— Я… упала… — Не очень-то спешила отвечать, да только молчание тяготило. — Ко всему прочему, — секундная заминка, — не умею плавать, — пробормотала стыдливо. — А что хуже — боюсь воды, — признание далось нелегко. Не знаю, на что рассчитывала: что извращенец меня пожалеет и сразу же возьмётся доставить домой или просто было желание объяснить, почему не сопротивлялась в воде? Ведь признаться в фобии не так стыдно, как в неадекватности. Вроде оправдание нормальное…

— Ты большей степенью состоишь из воды и боишься её…

— Вода во мне не страшна, а вот та, что окружает…

— Чем?

— Та, что во мне — скорее отпугивает некоторых, — сумбурно пробормотала. — Лишний вес, и всё такое, — добавила, если вдруг мой юмор не дошёл до мужчины. — А та, что вокруг — она неуправляемая, — никак не удалось сфокусироваться и дать точного пояснения. — Это как бояться не высоты, а упасть. Не темноты, а того, что в ней может скрываться… А вода… Для меня это как квинтэссенция — живая субстанция всего страшного. Безразмерная и таящая в себе опасность… — задохнулась от чувств.

— Почему не научиться быть с ней в гармонии?

Я молчала недолго. Мысли гоняла туда-сюда, даже хотела больше не говорить, но всё же буркнула:

— Потому что каждое столкновение с водой, она убеждает, что я слабая. А вода… она не приемлет слабых, не прощает ошибок.

— Ты жива, — рассудил спокойно мужчина.

— Ты меня пленил!

— Но у тебя есть шанс…

— Я не могу!.. — перешла в наступление и огрызание.

— Не хочешь! — отрезал не менее категорично незнакомец. — Это разные вещи! Но дело твоё! Выбирать тебе — жить или нет… Бороться или сдохнуть так! — следом раздался едва слышный плеск воды.

Он ушёл… Я девочка догадливая, понятливая.

— Не бросай меня, пожалуйста, — едва слышно взмолилась. И плевать, что жалко звучало. Молчание и жуткая тишина так напугали, что я впервые поняла, что не хочу остаться одна!

Свернулась калачиком и смежила глаза. Лежала в темноте, слушала треск поленьев, за которыми не следила, но которые волшебным способом всегда были в костре, не позволяя огню угаснуть.

Его слова я приняла к сведению…

Чуть набравшись сил, опять покинула пещеру. Тем более природа требовала своего. Не в каменной же зале справлять нужду!!!

Поэтому вышла.

Только теперь свернула не в сторону лагеря, а за глыбу, в которой и было моё укрытие. Несколькими метрами за — облюбовала небольшую полянку, где можно было уединиться при необходимости. Посетовала, что нет ничего из привычного для удобства, как в моём мире, и присела, как есть. Пока справляла нужду, осматривалась. С одной стороны каменная глыба, а дальше — густая пальмовая роща. Хм, процедура затягивалась, а я молилась, чтобы — опа-на — из кустов или из-за деревьев не выскочили аборигены, или кто они там… и меня не застали в такой момент. Или извращенец-фетишист, куда-то запрятавший мою одежду. Было бы сверх стрёмно наткнуться на его удивлённые светло-зелёные глаза: «А что ты делаешь?» — добил бы в очередной раз капитан тупи-чевидность!

Я бы точно умерла от стыда!

Но нет! Дело прошло удачно, тихо и без свидетелей.

Я торопливо покинула «уборную».

На миг застыла за соседними пальмами и задумалась. Возвращаться в унылую пещеру совсем не хотелось, нарываться на неприятности — тем более, поэтому решила немного прогуляться вокруг. Этого, если мне не изменяла память, пленитель не запрещал!

Но очередная беда поджидала совсем недалеко… Я толком не поняла, что случилось, но дивные кусты с ягодами мне показались очень аппетитными.

Извращенец говорил, что добыть еды — не проблема! Хм, не соврал. Я конечно не Веган, но это хоть что-то… Правда за лакомством пришлось сползать по колючему кустарнику. Горстку в рот не решилась закинуть, одну, а раскусив, тотчас выплюнула — слишком была терпкая и отдавала горечью… А потом запоздало заметила длинный шип в ляжке…

Уже было выдернула, как мир покачнулся. Перед глазами серпантин разноцветных клякс пронёсся, чередуемый уже привычным мраком, а секундой позже я поняла, что не могу говорить — во рту онемение, язык опух!

На этом всё…

Я рухнула бревном. Как стояла, так упала. Лицом… в песок с землёй. Самое обидное, что смутно понимала — мне конец, а вот тело… категорически не слушалось. И голос не слушался… Я была парализована! Вяло соображающая душа, заточённая в обездвиженное тело: тяжко думающая и при этом ни черта не способная сделать. Это так жестоко, несправедливо!!!

А потом появился ОН! Спаситель-похититель!

— Да что же это такое? — буркнул недовольно. Склонился надо мной. Нахмурил шикарные брови, буравя изумительными глазами… И я от счастья, что буду подыхать… а эта тварь это увидит, того глядишь, подосадует, — заулыбалась… мысленно, а потом вырубилась.