Их любимая игрушка (СИ)

Часть 5

Я не помню, как долго продолжалось это безумие. Кажется, прошла целая вечность, а я за это время потеряла не только счёт проведённых со мной и Дэйем, и Найтом совокуплений, но и тому сколько раз выпадала из реальности, находясь на грани полной отключки.

Даже не знаю, как это описать. Не похоже, чтобы из меня тянули физические силы или какой-то скрытый во мне источник особой энергии. А вот само перевозбуждение, которое преследовало меня именно постоянно, вроде как и насыщало всё моё тело чрезмерной энергетикой и с тем же самым делало совершенно беспомощной во всём. В принятии решений, в собственных действиях и даже в восприятии окружающей меня реальности и пространстве. Хотя, вполне возможно, что я просто не знала или не имела никакого представления о том, что конкретно со мной делали и почему так долго. Да и как это в принципе возможно? Заниматься сексом больше двух-трёх часов?

По ощущениям мы это делали… господи, даже не представляю сколько. Полночи? Целую ночь? Ночь и утро? Правда, я так же не знала, какое сейчас было время суток за стенами этого дома. Может то, что я видела из окна своих комнат до прихода сюда, тоже не соответствовало действительности? А может и сейчас мне всё это снилось? Пусть и выглядело пугающе правдоподобным. Но, если судить по чуть ли не сверхъестественным возможностям, которыми обладали Иные, они были способны и не на такое.

Как бы ты там ни было на самом деле, любое безумие рано или поздно должно закончиться. И это, в конечном счете, тоже достигло своей финальной точки и, скорей всего, именно тогда, когда я всё-таки отключилась уже по-настоящему, так и не сумев выдержать нескончаемого напора от целых двоих неземных мужчин.

Точно не помню, что мне снилось, но, похоже, они меня и во сне продолжали преследовать, не давая всплыть из этого эротического угара ни физически, ни психически. Их руки — жадные ладони и знающие пальцы, казалось, гладили и ласкали моё тело везде, оставляя после себя фантомные следы или метки на ноющей от эрогенного возбуждения коже. Их губы и языки… Боже… Наверное, на мне не осталось ни одного места к которому бы они не прикасались или же не покрывали его бесстыдными поцелуями. А то, сколько раз они в меня входили и кончали во мне…

Я и проснулась, в конечном счёте, от очередной, испытанной во сне разрядки, из-за которой у меня начало тянуть и ныть внизу живота под затихающие вспышки нескончаемого оргазма. После чего удивлённо открыла глаза и повернула голову на подушке в сторону окна с искусственно затемнённым стеклом, обнаружив себя в кровати той самой комнаты, где впервые проснулась и которая, вроде как, теперь считалась моей личной спальней.

Имани я увидела чуть ли не сразу возле небольшого обеденного столика перед тем же окном. Моя персональная камеристка-компаньонка с совершенно невозмутимым лицом переставляла с хромированной тележки какие блюда и футуристическую посуду из неземного материала, сооружая на круглой столешнице необычайно красивую композицию-натюрморт. Но, как только я обратила на неё своё что-либо соображающие внимание, почти сразу же подняла глаза и улыбнулась мне одной из самых прекрасных в мире улыбок.

— Доброе утро, мисс Сандерс. Как вам сегодня спалось? Как самочувствие?

Всё-таки, надеюсь, что я не стонала во сне. Хотя, после того, что со мной делали этой ночью Дэй и Найт — об этом, наверное, должны теперь знать все обитатели дома. Не все подробности, конечно, а хотя бы то, что меня повели на тот странный алтарь вовсе не для кровавого жертвоприношения с летальным исходом.

— С-спасибо, Им-мани. Вроде бы хорошо… если не считать сильной сухости во рту.

Действительно, как-то даже странно. Приподнимаясь в кровати и принимая полусидячую позу, я не ощущала в теле никакой ломоты или крепатуры, не говоря уже про вероятную боль внизу живота и в самой вагине. Если бы не пересохшее горло и лёгкое головокружение, я бы точно решила, что вся та недавняя вакханалия, через которую меня пропустили, будто через живую мясорубку — мне и вправду приснилась. Да и как-то сомнительно, чтобы все девушки, которые при разных обстоятельствах теряли свою девственность, ничего потом на следующий день не ощущали.

И вместе с тем, я никак не могла разобраться, что испытываю по данному поводу вообще. Наверное, я просто ещё не до конца проснулась. Да и присутствие Имани не позволило броситься с головой в последние воспоминания, как и в связанные с ними эмоции.

— Вполне закономерные последствия. Теперь вам нужно восстановить не только свой водно-солевой баланс, но и физические силы.

Моя личная служанка не просто это сказала, но и успела за это время налить в толстый высокий стакан какой-то напиток из необычного кувшина (или бутылки). После чего пересекла почти всю комнату, чтобы дойти до моей кровати и протянуть мне вместе с белоснежной салфеткой живительное питье.

— Что это? — несмотря на то, что я вчера уже и завтракала, и даже обедала здесь же вполне себе привычными для людей блюдами, я всё равно с опаской смотрела на каждую незнакомую мне вещь или ту же экзотическую еду.

— Сок с мякотью, из персика и авокадо, насыщенный необходимыми для людей витаминами и макроэлементами. Не переживайте. Никто вас здесь травить не собирается. А после вчерашнего ритуала… Мастер Велдор и Мастер Адий приложат все доступные им возможности, чтобы защитить вас от любых нежданных неприятностей.

Пока Имани с мягкой улыбкой очень обходительной наставницы объясняла мне что да как, я успела сделать несколько глотков и, действительно, убедиться в том, что пила именно тот сок, о котором мне сказали. Разве что он казался невероятно вкусным и без какого-либо намёка на искусственные ароматизаторы с пищевыми консервантами. Не удивлюсь, если он был полностью натуральным и сделанным буквально недавно в этом самом доме.

— То есть… вы хотите сказать, что я… прошла нужное для них… для меня испытание?

— Раз вы до сих пор здесь и прекрасно себя чувствуете, значит, так и есть.

— Прекрасно себя чувствую?.. А что, у других девушек до меня было как-то по-другому? И почему именно я? Почему они называли меня какой-то Меотой? Ведь до меня у них кто-то же был ещё, да? С такими, как вы сами говорили, сексуальными аппетитами невозможно долго воздерживаться. И, кстати! Почему я ничего не чувствую в физическом плане? Они что-то для этого сделали?

О, нет, это лишь самая маленькая толика вопросов, которые теперь меня атаковали, продолжая разрастаться каждую последующую секунду нескончаемым потоком мыслей, будто снежный ком.

— Может вам для начала лучше освежиться в душе и подкрепиться за завтраком?

Ну, вот началось. Вместо ответов очередная милая улыбочка с ожиданием дальнейших распоряжений.

— Нет! — выпалила я едва не с возмущением. — Никаких душей и завтраков. И не хочу я сейчас ничего есть. Я хочу знать… хотя бы то, что дозволяется здесь знать таким, как я.

Я даже неосознанно крепко вцепилась в стакан, забывая о нём едва не сразу.

— Не нужно так волноваться, мисс Сандерс. Ничего плохого с вами не сделали. И-и… насколько мне известно, после проведения инициации, с вашим телом произошли небольшие изменения, благодаря которым у вас теперь появилась ускоренная регенерация физических тканей, повышенная чувствительность на определённые раздражители и… Более сильная реакция, чем у большинства людей в моменты испытываемого удовольствия. Думаю, вам ещё только предстоит узнать и открыть в себе ранее неведомые вам способности своего слегка обновлённого организма.

Я с трудом сглотнула, невольно вытаращив глаза и совершенно не испытывая того воодушевления, с которым Имани мне сейчас всё это рассказывала.

— Слегка обновлённого? Ч-что значит обновлённого? Что именно они со мной сделали? Вживили какие-то нечеловеческие гены или что?

— Боюсь, на этот счёт я не могу ничего конкретного ответить. Это уже за пределами моих знаний. Единственное, могу вас успокоить касательно вашей полной безопасности. Никаких побочных эффектов после данных изменений у вас не будет. В этом плане человеческие тела для Высших почти что примитивны, и чтобы убить кого-то из нас, им даже не нужно использовать для этого вспомогательного оружия. Они могут отключить любого человека лишь одной силой мысли — лишить его сознания, ввести в сон или кому, или же вовсе довести до летального исхода.

Вообще-то я не об этих подробностях хотела узнать. Подобные вещи мне были известны прекрасно и до сего дня. По крайней мере, слухи об Иных и их сверхъестественных возможностях доходили и до нашего интерната.

— Ладно, так уж и быть, поверю вам на слово, на первое время. Тогда ответьте мне про других таких, как я, девушках. Чем именно мы отличаемся от других, и есть ли здесь кто-то ещё кроме меня, пусть даже и не с такими скрытыми способностями? Судя по тому, что они со мной вытворяли всю эту ночь… даже такой одной, как я, им точно будет мало.

— Конечно, они использовали до вас и других. — Имани ответила не сразу, перед этим, видимо, взвесив все за и против, чтобы определиться с границами допустимых тем и имеющихся на них знаний. — И, конечно, многие девушки не имели тех отличительных черт в физиологии, которые есть у вас. Такие, как вы, весьма редкий вид, и, в отличие от остальных, вы очень устойчивы, не только в физическом плане, но и психологическом. Как правило, простые девушки не способны продержаться с Высшими дольше одного полового акта…

— К-как это? — у меня даже челюсть отвисла от столь нового и совершенно неожиданного заявления.

— У них очень быстро заканчиваются силы. Для Высших они, грубо говоря, всё равно что низкозарядные и самые дешёвые батарейки. Выдыхаются мгновенно. Самые слабые могут потерять сознание даже от одного поцелуя с Высшим. И дело не в энергетическом «вампиризме». У Высших сложная химия и очень мощная энергетика, их не способно выдержать вблизи большинство людей. Это всё равно, что находиться рядом с убойным радиационным излучателем. Поначалу вроде как ничего и не ощущаешь, но потом… можно сказать, попросту сгораешь, как спичка за считанные минуты или часы, будто от острой лучевой болезни.

— То есть… вы хотите сказать, что те девушки… Не выживали?

И снова эта милейшая, будто сработанная по какой-то внутренней программе-команде улыбка с честнейшим во всём мире взглядом в огромных лазурных очах.

— На этот счёт я тоже не могу вам ответить что-то конкретное. Обычно девушки, которых сюда привозят, проходят сложный отбор. Кого попало Высшие использовать не станут. Тем более, слабых в физическом плане. Но и те, кто имеет в генах особую наследственность от определённых предков, не всегда способны выдержать близкого контакта с Иными дольше часа, а то и намного меньше. Так что… сами видите, вы то редчайшее исключение из правил, которое является для них едва не спасительным глотком.

— Так значит, в моих генах находится что-то нечеловеческое? Иначе, будь я такая, как все, то не сумела бы продержаться с ними так долго? Но… как это возможно? И чем обусловлено? Я же человек! И всегда им была, сколько себя помню!

— Увы, но это та область знаний и информации, к которой таких, как я, не допускают. Поэтому я опять ничего не могу сказать по данному поводу.

— И кто такая Меота тоже?

Имани с сожалением пожала плечами, поджала губки и качнула головой.

— Одно могу сказать точно. Вы очень и очень особенная для них. Более того, многие земные девушки готовы отдать за ваш дар что угодно и, наверное, даже пойти на преступление.

— И, конечно же, мне никто и никогда не расскажет здесь, в чём именно заключается мой дар и откуда он у меня.

— К сожалению, но в этом месте я нахожусь только в качестве прислуги, которой строго-настрого запрещено приближаться к собственным работодателям ближе, чем на двадцать ярдов. Да и у вас крайне ограниченная зона передвижения по дому и окрестностям самого имения. Хотя…

— Хотя что? — я даже от неожиданности встрепенулась, ещё за секунду до этого испытывая полное разочарование и едва не убийственный шок от услышанного.

— Вы едва не единственная, кто может приближаться к мастеру Велдору и мастеру Адию где бы то ни было. Подобной привилегией тут обладают считанные единицы. И я на вашем месте, не стала бы этим пренебрегать.

— И что именно мне это должно дать?

— Ну-у… не знаю, — Имани вдруг протянула ко мне руки, и я только сейчас заметила, что уже практически допила (чисто на автомате) весь сок и уже собиралась сделать ещё один глоток из опустевшего стакана. Так что моя камеристка решила предотвратить мою попытку выпить закончившийся сок, забирая у меня и стакан, и салфетку. — Как-никак, но вы же женщина, и уже буквально ею стали этой ночью. Включите воображение. С такими возможностями, как у вас…

— Это какими же? Ходить строго по определённым коридорам, каким-то комнатам и на небольшом участке заднего дворика? К тому же… мне всего восемнадцать! Я в жизни никогда до этого ни с кем не встречалась и понятия не имею, как вести себя с сильным полом нашего вида. Про Иных я уже просто молчу.

— Я просто дала вам подсказку. Более того, вам никто не запрещает заниматься здесь другими вещами, например, самообразованием или чем-то ещё. Да и я всегда рядом. Если что-то будет нужно…

— Например?

— Например, если вам захочется узнать, где сейчас находятся ваши владельцы. И где удобней всего с кем-нибудь из них «случайно» здесь встретиться без нарушения местных правил и всеобщего протокола.

Первое чёткое осознание того, что с моим телом действительно сделали нечто странное, отличительное от всех привычных ощущений и ещё вчерашнего физического состояния, коснётся меня едва не сразу же, буквально после разговора с Имани. Именно тогда, когда мне придётся подняться с кровати и пройтись до ванной комнаты.

Несмотря на пробудившийся (и навряд ли от сока) сильный голод, я так и не почувствовала ожидаемой слабости, хоть какого-то намёка на головокружение и тянущей ломоты в мышцах. Наоборот, меня словно напичкали весьма осязаемым энергетическим зарядом, который не терпелось выплеснуть на что-нибудь (или на кого-нибудь) вместе с приятным ощущением в районе диафрагмы. Словно кто-то поместил прямо в солнечное сплетение микро-реактор, излучающий лишь одни позитивные волны и эмоции. Про лёгкость во всём теле и даже в голове можно и не говорить. У меня реально было такое чувство, будто ещё немного и я оторвусь от пола, поднявшись вверх подобно невесомой бабочке.

Окружающие меня вещи, казалось, тоже изменились. Хотя, скорее, это с моим зрением произошли какие-то изменения. Никогда ещё цвета, их тысячи оттенков и сам свет не выглядели столь яркими, чёткими и контрастными. Даже рассматривая что-то с очень близкого расстояния, самые мелкие детали перед моими глазами не расплывались, а проступали увеличенной фактурой, словно я разглядывала их под лупой или микроскопом.

То же самое касалось запахов и звуков. Мой слух, вкусовые рецепторы и обоняние обострились в разы. И это было настолько необычно и абсолютно ново для меня, что приходилось буквально заново привыкать к собственному телу и ко всем открывшимся в нём способностям.

— А гулять?.. Мне ведь можно выходить из самого дома, например в этот же сад? — я задала свой очередной вопрос Имани, когда уже во всю «наигралась» со своими новыми «талантами», пока ещё не имея никакого представления, что же я на самом деле могла с ними делать и к чему их применять.

Я как раз сидела за обеденным столиком перед панорамным окном и доедала десерт, наблюдая, как за чуть затемнённым экраном порхают пёстрые бабочки над кустами садовых цветов и пышными кистями глициний.

— Не только можно, но и нужно. Прогулки на свежем воздухе вам разрешены ежедневные, по два и более раз в сутки.

— И я могу пойти погулять прямо сейчас? Сразу же после завтрака?

— Конечно, можете. — Имани сдержанно улыбнулась, точь-в-точь, как воспитательница в ответ на наивный вопрос несмышленого ученика. — Вас никто не собирается здесь насильно к чему-то привязывать, как и лишать свободы передвижения. А запреты на вход в ту или иную зону дома едва ли чем-то отличаются от человеческих запретов и правил в любом другом общественном месте. Вам же в интернате тоже запрещалось посещать без разрешения многие помещения и некоторую часть внешних территорий? Не говоря уже про самовольный выход за пределы самого пансиона.

Тут уж да, спорить было не с чем. Но, с другой стороны, я ведь попала сюда не по собственному желанию и инициативе. Хотя мысль о том, что мне разрешалось выходить в сад и куда-то ещё, уже вовсю сверлила мне мозг назойливым желанием воспользоваться данной привилегией прямо сейчас.

— А что здесь ещё мне можно делать и куда ходить? Здесь есть библиотека и… другие комнаты отдыха? — я чуть было не сказала игровые комнаты, вовремя спохватившись и вспомнив, что я уже давно не в интернате.

— Разумеется, здесь много чего есть, включая те помещения и уровни, куда вам разрешается заходить и что-то там делать по собственному усмотрению. Я обязательно вам их все покажу и расскажу, как и чем вы можете там пользоваться.

— А кроме вас здесь живёт кто-то другой, похожий, например, на меня? Есть тут другие девушки и… — не знаю, как я решилась на этот нелёгкий вопрос, но задать его всё-таки была обязана. — Как часто господин Велдор и Адий будут со мной… встречаться? И… где они будут это делать? В той же самой комнате, что и этой ночью или где-то ещё?

— На счёт частоты ваших с ними встреч… Скорей всего, в первое время они будут достаточно частыми, по крайней мере, не реже одного раза за сутки. Как я уже говорила, Высшие в этом плане очень отличаются от людей, а после долгого воздержания, едва ли станут снова изводить себя очередным выжиданием. Что касается других девушек… Тут вам беспокоиться не о чем. Если бы здесь держали ещё кого-то, кроме вас, навряд ли бы вы об этом как-то узнали и уж тем более смогли с кем-то случайно столкнуться или пересечься.

— То есть… если бы здесь жил кто-то ещё мне подобный, вы бы никогда об этом мне не рассказали, да?

— Подобные обсуждения не в моей компетенции. Если хотите получить ответы на какие-то свои конкретные вопросы, думаю, лучше их задавать тем, кто действительно способен на них ответить, так сказать, из первых уст.

Что ж, во всяком случае, всё предельно честно и рассчитывать на что-то другое было бы крайне глупо. Но даже то, что я успела узнать за последние полчаса, тоже по-своему являлось не менее содержательной для меня информацией.

— Так когда я уже могу выйти прогуляться по саду? Сейчас уже можно, да?

— Несомненно. Но лучше будет, если вы смените ночную комбинацию и халат на что-то более подходящее для прогулок на свежем воздухе.

Не успела я поинтересоваться, где же мне взять данную смену одежды, как Имани подошла к одной из самых длинных в комнате стен, провела пальцами по её поверхности в определённом месте и… сплошная, глухая панель вдруг начала выдвигаться вперёд и становиться прозрачной. После чего принялась мелодично складываться, будто огромный веер, открывая взору свои подсвеченные изнутри недра с несколькими рядами вешалок, увешанными впечатляющим количеством женских платьев, костюмов и прочими элементами верхней одежды.

У меня невольно отвисла челюсть (и как бы не стыдно в этом признаваться) загорелись от восхищения глаза. Особенно после того, как Имани опять что-то нажала с края гардероба-тайника, и почти все вешалки, как по команде, перешли в движение, сменяясь на другие или расходясь в стороны, чтобы открыть проход в глубины чудо-шкафа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— На улице сегодня достаточно тепло. Думаю, вам подойдёт что-то лёгкое и незамысловатое.