Интуиция

Глава 10 Потерянные и найденные

— Извини, Лилиан… мне просто интересно… ну, мы с Линетт думали, что если с тобой все в порядке, то в четверг вечером будет «Пивной Четверг», и мы приглашены на вечеринку, ну мы и подумали, что может быть сегодня вечером ты сможешь закрыть библиотеку без нас? — спрашивает Оусен, стоя перед столом, где я сижу и разбираю копии поэзии.

Она не помогала, а играла со своими длинными коричневыми волосами, нервно накручивая прядь на палец и тут же выпрямляя ее. В то же время она бросает взгляды на Линетт, которая поглядывает на нас, расставляя на полки журналы. Я не смотрю на Оусен, потому что мне это не нужно, так как я уже в течении нескольких секунд разгадала весь их сценарий и подвела итог.

Я уже просчитала все варианты, и, хотя я не хочу делать никаких поблажек не для одной из девочек, я с удовольствием делаю это, потому что так я избегу угрюмого взгляда Линетт, которым она бы смотрела на меня весь вечер.

На самом деле я не хочу слышать не одну из них, и готова за это заплатить любую цену. Обычно, со мной на абонементе в вечернюю смену работает Френ, но заболел ее муж, поэтому сегодня она не здесь.

— Конечно Оусен, — без предисловий соглашаюсь я.

Оусен громко дышит, а потом поворачивается к Линетт, делает гигантский выдох и возбужденно хлопает в ладоши. Смотрю на Линетт и вижу, что она быстро на нас поглядывает. Она не хочет признавать того, что я делаю ей одолжение. Линетт почему-то смешно; она почему-то сразу после нашего знакомства возненавидела меня, а причину этого я наверняка никогда не узнаю.

Сейчас это меня не беспокоит, как было бы раньше, поскольку сейчас я привыкла быть практически незаметной. Может быть, у нее причин ненавидеть меня даже больше чем у ангелов, это сомнительно, но возможно. Сначала я относилась к ней с подозрением, думая, что она Жнец, хотя ничего в ней не указывало на то, что она ангел.

Понаблюдав за ней некоторое время, и немного разузнав о ней, я поняла, что она просто подлая. В любом случае, когда их здесь не будет, я смогу закончить все гораздо быстрее. Я смогу двигаться по библиотеке со скоростью ангела и разложьить все очень быстро, так что их уход работает мне на руку.

— Спасибо. Прежде чем пойти на вечеринку, мы собираемся пойти и купить выпивку, — информирует меня Оусен.

Наверное, она забыла, что я ей не нравлюсь, но я мило улыбаюсь и говорю:

— Звучит весело.

— Да, ну потом… мы думали кинуться на выпивку, так что, мы можем собираться, а? — спрашивает Оусен, показывая своим пальцем.

— Конечно, — с облегчением, что они скоро уйдут, отвечаю я.

Она улыбается и спешит рассказать Линетт хорошие новости. Я вижу улыбку на ее лице, но то, что я пошла на уступку в ее пользу, не делает нас друзьями. Вот это кажется и есть противоположный эффект. Она выглядит самодовольной, потому что думает, что я это делаю для того, чтобы она полюбила меня, но это глупо, потому что на самом деле я очень боюсь заводить друзей. Мой друг, это опасно для их же здоровья, взять хотя бы Рассела… или Рида.

При одной только мысли о Риде, меня скручивает боль. Я должна сделать несколько небольших вдохов. Я знаю, что это лучше, чем позволить мыслям о Риде, завладеть мной.

В поисках того, что поможет мне отвлечься, чтобы не думать о нем, я беру копию произведения Эдгара Аллана По, которую я читала чуть раньше, пока Оусен не прервала меня. Я беру книгу, и открываю мятые страницы поэмы, которая называется «Ворон». Быстро читая несколько первых строф, я медленно перехожу к стихам, которые шокируют меня своей проницательностью.

Я снова и снова перечитывала строфу из стихотворения Эдгара По, запоминая каждое слово. Точно так же, как человек из поэмы, я жажду чтобы был какой-то древний наркотик, который вызывает забвение, чтобы хоть на мгновение, я могла избавиться от мучительных воспоминаний о Риде.

Я аккуратно закрываю книгу и помешаю ее на книжную полку таким образом, чтобы я могла взять ее снова в любое время. Находясь в таком положьении, я наблюдаю за молодой женщиной, которая изучала теории о черных дырах, она встает и начинает собирать вещи, ложьа свои заметки в сумку. Когда я помогала ей найти книги на эту тему, она сказала, что ее зовут Эрин. Она участвует в летнем исследовательском проекте на пару с одним из своих профессоров, и, кажется, немного измотана этой работой. Ее тревога разжигает во мне желание помочь ей, но я знаю не так много по этой теме.

Когда Эрин убирает свое рабочее место за столом из красного дерева, на котором стоят лампы для чтения, мне в голову приходит мысль, что я могу сказать ей, что это то, что приходит за восходящими душами: это невероятное напряжение и боль, когда я отдалилась от нее, чтобы не уйти в Рай. Я на мгновения задумалась, касается ли эта информация черной дыры.

Но, наверное, информация все-таки не такая, потому что меня отталкивало, а не втягивало в ее вихрь, но все же, от отказа была значительная боль. Но я знаю, что никому не могу рассказать об этом, потому что в лучшем случае, когда человек узнает о чем-то подобном, он подумает, что я спятила, поэтому, возможно, мне стоит держать язык за зубами.

Когда Эрин заканчивает собирать свои вещи, она приносит свои книги к стойке регистрации. Когда она приближается, я беру тяжелую стопку книг из ее рук.

— Осторожно, они тяжелые! — смеясь, предупреждает она, пока я ставлю книги на полку.

— Хотите посмотреть еще что-нибудь? — спрашиваю я, выключая сканер и поправляя бумаги.

— Ммм, не знаю, давайте посмотрим. Я хочу еще одну, — говорит она, беря с верней полки две книги и укладывая их в другую стопку, рядом с теми, что уже лежат на столе. — Тьфу, это так кучно, я не хочу это читать, — улыбаясь мне говорит она, и делает третью стопку из отвергнутых ей книг.

После того как она заканчивает с рассортировкой книг, она протягивает мне карточку с надписью Эрин Адамс. Я начинаю сканировать то, что она хочет взять, а те, от которых она отказалась, я кладу на тележку, чтобы позже расставить их по местам.

— Вы должны вернуть книги в течении двух недель. Если вам понадобиться больше времени, вы можете прийти и продлить срок, — объясняю я, протягивая ей распечатку со списком книг, которые она забирает вместе со своей карточкой.

— Я хочу поблагодарить тебя за помощь, — улыбаясь, говорит она мне.

— Приходите еще, — отвечаю я, но не могу вернуть улыбку.

Не знаю, отразилось ли что-то на моем лице, но Эрин делает паузу прежде чем взять свои книги.

— Эй, я здесь новенькая, но моя соседка по комнате всех здесь знает. Сегодня вечером, мы должны пойти в бар. Хочешь пойти с нами? — спрашивает она, засовывая карточку в сумку.

У нее нет акцента, поэтому, скорее всего, она не отсюда.

— Не могу, — быстро говорю я, — мне только восемнадцать и у меня нет удостоверения личности. Но спасибо за приглашение.

— О, — разочарованно глядя на меня, говорит она.

— Ну, может быть мы можем пойти и не в бар. Мы могли бы просто потусоваться. Здесь не так много мест где мы могли бы это сделать, но как я уже сказала, моя соседка знает все-все места, куда мы можем пригласить некоторых людей, — с надеждой добавляет она.

Кажется, она очень милая, а я очень соскучилась по другу, который не имеет никакого отношения к сверхъестественному, с которым я могу поговорить о фильме, который недавно посмотрела, или о книге, которую читаю, или о обуви, которую собираюсь купить, а не о том, что буду делать, если меня попытаются убить.

— Извини, но сегодня я не могу. Мне нужно закрыть библиотеку, а сразу после работы я обещала пойти домой. Может быть, в другой раз? — говорю я, потому что для меня слишком эгоистично заводить друзей среди людей.

Даже если не добавлять в этот микс невинного человека, это имеет слишком много побочных эффектов.

— Я понимаю, — со вздохом говорит она. — Ну, если когда-нибудь захочешь выпить кофе или чего-нибудь еще, дай мне знать. Из-за этой работы я буду проводить в библиотеке больше времени. Еще раз спасибо за помощь.

Она берет свою стопку книг и выходит из библиотеки. Эрин ушла, а я осознаю, что впервые за все время, я осталась здесь совершенно одна. Нет, я осталась одна впервые с того времени, как мы прибыли в Хоутон, — думаю я, когда двигаюсь к краю стола.

Я хожу по кафельному полу холла, и смотрю в окна на площадь перед библиотекой. Сегодня библиотека мертва. Я думаю, у местных жителей действительно принято пить по четвергам, поскольку сейчас только одиннадцать тридцать, а местность уже опустела.

Я прислушиваюсь в поисках каких-либо звуков или дыхания, которые могут доноситься со второго этажа. Через несколько секунд, я убеждаюсь, что я абсолютно одна во всем здании. Решив, что пора закрывать библиотеку я беру тележку и, пока иду, подбираю случайно отброшенные книги, добавляя их в свою корзину. Когда я дохожу до дальнего стола, то нахожу под ним сотовый телефон. Присев на корточки, я поднимаю его и вижу, что он отключен. Я кладу телефон в свою корзину, и продолжаю осмотр библиотеки, ища книги, которые нужно вернуть на место. Когда я заканчиваю сбор книг на первом этаже, то поднимаюсь на лифте на второй и собираю все разбросанные книги, кладу обратно атласы и кары. Так же я проверяю кабинеты, но они все пусты. Толкая тележку обратно к лифту, я нажимаю на кнопку третьего этажа, параллельно изучая мобильник, лежащий на самом верху в моей корзине.

Интересно, чей он, думаю я, в ожидании пока откроются двери лифта. Мягкий звон указывает на то, что лифт достиг третьего этажа.

Я толкаю тележку вперед и натыкаюсь на створки лифта. От этого столкновения раздается громкий скризжащий звук. Я сразу же на скорости ангела подхожу к стеллажам, это занимает у меня всего секунду. Возвращаясь к тележке, я снова смотрю на мобильный телефон.

Я беру его и нажимаю кнопку питания. Телефон мгновенно оживает.

Пока я с нетерпением жду, когда высветится номер, я замечаю, что он начинается с кода области двести восемьдесят девять. Я бегу к лестнице и через полторы секунды уже нахожусь на первом этаже. Подбегаю компьютеру, захожу в интернет и ищу двести восемьдесят девятый код региона.

Этот телефон кого-то из Онтарио или Торонто (Канада). Интересно, можно ли здесь отследить этот телефон. Если Рид прослушивает мой старый номер телефона, он может получить распечатку звонков на номера, которые звонили на мою голосовую почту.

Он либо взломал сотовую телефонную компанию, или заплатил кому-то из сотрудников, чтобы получить информацию. Если я использую этот сотовый, чтобы связаться со своим старым автоответчиком, он может узнать этот код, но так как это Канадский номер, предположит ли он, что я в Канаде. Может ли он узнать какой номер я использовала для звонка и понять, что я в Хоутоне?

Меня поглощает тревога, когда я понимаю, как я рискую если сделаю то, что очень хочу сделать. Я хочу использовать этот телефон, чтобы позвонить на свою голосовую почту. Хочу посмотреть, смогу ли я, услышав голос Рида, хоть на секунду представить, что он рядом со мной. Хочу притвориться, что могу протянуть руку и коснуться его мягких волос и его идеально гладкой кожи.

Это такая замечательная фантазия. Мои руки начинают дрожать. Прошло три месяца.

Может, он уже сдался, — говорю я себе, и тот огромный груз, который я удерживаю, грозиться обрушиться и похоронить меня под своим весом.

Это горе невозможно контролировать, я так устала выживать. Этим звонком я могу я за несколько секунд могу разрушить все чего добилась… но, если я совершу этот звонок, я смогу спасти себя от утопления. Этот звонок может быть худшей вещью, которую я могу совершить на данный момент. Когда я снова слышу его голос, это спасет меня или убьет окончательно?

Я не осознанно набираю три первые цифры голосовой почты, а затем бросаю телефон на стол, рядом с компьютером, за которым я работала. Медленно отхожу от телефона, отворачиваюсь, и бегу к дверям библиотеки, запираю их все и бегу обратно к столу. Проверяю время; уборщиков здесь не будет еще как минимум час.

Чувствую, как моя жизнь подходит к концу; все чем я когда-либо была, сейчас искажено. Я не рассчитала эту цену, когда придумывала план ухода от Рида. Я думала, что я это делаю, чтобы защитить его, но оказывается я слабее, чем думала. Все, о чем я думаю каждый день и каждую минуту — это он. С моими новыми способностями к мышлению, я смогу думать не так как раньше. Если бы я думала, что преодолела тоску по Риду в моем сознании, я бы соврала самой себе. Часть меня не хочет признавать, что для него всегда существовала какая-то опасность, и я понимаю, что поступаю жестоко. Если бы по какой-то причине Рид оставил меня, я бы смогла это пережить? Я начинаю понимать, что эта ситуация никогда не улучшиться. Если бы это было так, разве я бы не знала об этом?

Взяв в руки телефон, я набираю номер своей голосовой почты и жду пока пройдет соединение. Я ввожу свой пароль и автоматическое голосовое сообщение сообщает мне, что мой ящик переполнен.

Секунды текут целую вечность, а потом я слышу самый красивый голос, который я когда-либо слышала в своей жизни. Это голос Рида. Должно быть, это самое первое сообщение, которое он оставил мне, сразу после того, как я покинула Крествуд. Он не встревожен, в его голосе просто звучит беспокойство.

«Эви, где ты? Брауни сказала, что после того как я ушел, ты не очень хорошо себя чувствовала, а когда она вернулась в класс, тебя здесь уже не было. Ты в порядке? Я нашел ожерелье, которое подарил тебе. Оно было на твоей кровати. Должно быть, оно расстегнулось, пока ты спала. Не волнуйся — ты его не потеряла. Перезвони мне, я в коридоре.»

Меня передергивает, когда я вспоминаю ту ложь, которую сказала ему в то утро. Это было после того, как мы заняли свои места в классе.

Я сделала вид, что заметила, что на мне нет ожерелья, которое он подарил мне на день рождения. Было не сложно изобразить панику, так как я очень боялась за ту ложь, которую наговорила ему. Он предложил поехать и посмотреть не оставила ли я ожерелье в его доме, он так легко улыбнулся, словно это ожерелье совсем ничего не стоит. Он был больше обеспокоен моей реакцией на то, что я потеряла его, чем тем, что оно пропало. Он встал со своего места, которое было рядом со мной и взял меня за руку.

Потянув его обратно на стул, я наклонилась к нему и мягко поцеловала его в губы, выдохнув «Я люблю тебя».

— Ты волнуешься? — с сексуальной улыбкой спросил он меня.

— Да, — честно ответила тогда я, а мое сердце пропустило удар.

Он улыбнулся мне, его зеленые глаза смотрели прямо на меня, он наклонился вперед и перся в меня лбом.

— Не волнуйся. Я найду его, — сказал он, прежде чем снова подняться со своего места.

Я держала его за руку. Он смотрел на мою руку, лежащую в его — мои пальцы вцепились в него слишком сильно. Когда он снова взглянул на мня, то вопросительно выгнул бровь.

— Пока, — произношу я, заставляя себя отпустить его.

Поле того как Рид ушел, мне было легко убедить Брауни в том, что я плохо себя чувствую. Я и правда была больна. Мне пришлось положить голову на стол и подождать несколько минут, пока она не перестанет кружиться.

Брауни быстро вышла, чтобы принести мне воды, и как только она вышла, я тоже ушла.

Теперь мои ноги дрожат. Я слушаю автоматический голос, который спрашивает меня хочу ли я сохранить сообщение.

В оцепенении я нажимаю кнопку «Сохранить».

Голос автоответчика говорит: «Следующие сообщение».

«ЭВИ, где ты?» — спрашивает Рид, и на этот раз его голос звучит расстроенно. Возникает пауза, словно он ждет ответа, но его следующие слова опровергают эту мысль. «Рассела нет. Он с тобой?» спрашивает Рид. Он расстроен новостью о том, что Рассел тоже ушел. «Позвони мне сразу, как получишь это сообщение».

Мне нужно присесть, говорю я себе, на дрожащих ногах дохожу до кресла, которое стоит возле окна. Я сажусь в него, чувствуя, как колотится мое сердце. Я сохраняю сообщение, а автоответчик продолжает.

«Следующие сообщение», без эмоций продолжает автоматический голос.

«ЖЕНЕВЬЕВА ЭВА КЛЕРМОНТ!» — орет в трубку голос Рида, заставляя меня выпрямиться в кресле. «Что бы ты не запланировала, тебе нужно остановиться прямо сейчас! Разворачивайся, и езжай домой. Это для тебя слишком опасно. Подумай о Расселе. Он совершенно беспомощен — вам обоим нужна защита» — строго говорит он, словно я маленький нашкодивший ребенок. Затем его голос резко меняется, и после вздоха, он звучит уже отчаянно. «Я не чувствую тебя. Эви, с тобой все хорошо? Не делай этого, Эви! Пожалуйста… не делай этого».

Я нажимаю кнопку «Сохранить сообщение» мокрыми от пота ладонями. В глубине своего сознания я понимаю, что это пытка, и несколько мне не помогает. Я должна просто завершить вызов, но я не могу.

«Следующие сообщение».

«Эви» - говорит Зефир, и я не знаю, рада я или расстроена, что со мной говорит не голос Рида. «То, что ты подслушала, когда мы говорили в библиотеке, на самом деле все не так плохо, как могло показаться.» - спокойно говорит Зефир.

Должно быть, он нашел ту переписку, с помощью которой я убедила Рассела пойти со мной. Рассел сказал, что оставил ее для Рида, чтобы он знал, почему мы уехали.

«Должно быть для тебя это звучало слишком серьезно. Но у нас есть план. Через несколько дней мы уезжаем. Мы планировали рассказать вам с Расселом об этом завтра, но кажется не должны были ждать. Эви, ты поразительна, и, хотя я восхищаюсь этим, в данной ситуации ты позволила эмоциям взять над тобой верх. Лучшее, что ты можешь делать сейчас, это позвонить нам, и сказать где вы находитесь. Мы приедем и заберем тебя. С нами ты будешь в безопасности… ты наша семья» — говорит Зефир, и что-то внутри меня сжимается, и перехватывает дыхание.

«Следующие сообщение».

«ЛАДНО, СЕЙЧАС ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕНЯ ОЧЕНЬ ЗЛИШЬ!» — гремит голос Брауни. Я отдаляю телефон от уха. Она пытается казаться злой, но в ее голосе слышен страх, который она не смогла скрыть. «ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПРЯМО СЕЙЧАС ПОЗВОНИТЬ НАМ! МЫ НЕ ШУТИМ! ЧИКАГО — ЭТО ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ ИДЕЯ!»

Они купились на эту уловку, думаю я, одновременно чувствуя и благодарность, и боль, от того, что я сделала с ними, от всех этих эмоций у меня кружится голова. Я инстинктивно сохраняю сообщение.

Меня не волнует, что Брауни орет на меня. Я должна знать, что, если мне будет нужно, я смогу снова услышать ее голос.

«Следующее сообщение».

«Милая…» — говорит голос Булочки, и я на секунду закрываю глаза, представляя ее лицо. «Мы все очень волнуемся за тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась прямо сейчас. Мы собираемся поехать на остров, которым владеет Зефир. Он действительно очень далеко, и я купила тебе купальник, в котором ты будешь выглядеть очень горячо. Рид не сможет противостоять тебе. Скажи Расселу, что мы собираемся перевезти его семью, чтобы они могли навещать друг друга. Мы не можем уехать без вас двоих. Ты должна вернуться домой сейчас же… Пожалуйста». Я слышу подвох в голосе Булочки, этим сообщением она пытается образумить меня.

Это сообщение я тоже сохраняю.

«Следующее сообщение».

«Эви… где ты? мне нужно… мне нужно… я не могу существовать без тебя — вернись ко мне», — говорит Рид, и боль в этих словах просто неизмерима.

Меня ослепляют слезы. Я не могу ничего видеть. Я автоматически сохранила его, но не думаю, что еще хоть когда-нибудь смогу прослушать это сообщение. Я не хочу снова слышать его голос.

«Следующие сообщение».

Это снова Рид, но теперь он говорит на Ангельском, и сейчас он звучит иначе, чем, когда я слышала его раньше. Его голос звучит так грустно, что когда я слышу тоскливые переливы в его языке, то начинаю рыдать.

Что я сделала? — спрашиваю я себя, почти задыхаясь. Пусть небеса помогут тому, кто так сильно меня любит. Когда через бесконечное количество времени голосовая почта предлагает мне сохранить сообщение, но я удаляю его. Я никогда не смогу прослушать его снова и ожидать, что я смогу выжить.

«Следующее сообщение».

«Милая», — голос Булочки мягко льется из динамика, «ты должна вернуться домой. Когда Рид понял, что тебя нет в поезде… он полностью сломался. Я никогда не видела его таким, я никогда не видела такого Война. Похоже он действительно болен. Он не спит, не ест, он в деталях рассматривает те дни, когда ты была с нами, в надежде найти ключ от того, куда бы ты могла уйти. Рид взял видеозаписи с камер наблюдения, мы знаем, что вы уехали на автобусе, но в Макино ваш след оборвался. Если он для тебе дорог… не важно, что Доминион сделает с ним. Это не может быть хуже того, что ты делаешь с ним сейчас… — Она останавливается, делает глубокий вдох и продолжает. — Но, если ты решишь, что не можешь вернуться домой, тогда я хочу тебе сказать — я тоже всегда буду любить тебя, милая», — говорит Булочка, и это звучит так, словно она плачет. «Брауни и Зи тоже рядом и хотят, чтобы я сказала тебе, чтобы они тоже тебя любят. Милая, мы никогда не перестанем тебя искать».

Когда сообщение заканчивается, я сохраняю его.

«Следующее сообщение».

«Помнишь, когда я сказал тебе, что иногда я думаю, что ты не настоящая? Что я просто придумал, что ты навредишь себе?» — Тихо с горьким смехом говорит Рид, в котором нет ни капли юмора. «Теперь я знаю, что ты была реальна. Если бы ты была выдумкой, этой боли бы не было». - выдыхает Рид сексуальным голосом. Он чувствует словно я рядом, будто я могу протянуть руку и коснуться его. «Я знаю, что ты существуешь, но сейчас ты для меня как закат — красивый, но такой далекий, и не важно, как быстро я летаю, я все равно не могу добраться до тебя. Ты всегда за горизонтом», — с сожалением говорит Рид, а у меня перехватывает дыхание, когда в груди пульсирует невыносимая боль. «Скажи мне, где ты. Я приду за тобой, в каком бы уголке мира ты не находилась. Я буду там. Только ты и я, я клянусь тебе. Мы не можем подвергнуть всех опасности — мы убедимся, что Булочка, Брауни и Зи в полной безопасности. Только ты и я, я обещаю… встречусь с тобой в любое время, в любом месте… я буду…»

Сообщение заканчивается, а я не могу двигаться, не работает ни одна часть моего тела. После нескольких предложений автоответчика сохранить сообщение, почта автоматически сохраняет его.

«У вас нет новых сообщений», — сообщает голос, и я медленно убираю телефон от своего уха.

Не знаю, как долго я здесь сидела, но следующее что я помню, это ужасный грохот во входные двери библиотеки. В оцепенении глядя в окно, я вижу, как за мной наблюдает Рассел. Он выглядит испуганным, и мне интересно, как долго он там стоит и ждет, пока я замечу его. В оцепенении я встрою с кресла и чувствую слабость. По моей щеке скатывается слеза, и я почти удивлена тем, что, когда я провожу по ней рукой, она остается мокрой.

Запинаясь, я открываю одну из главных дверей здания. В доли секунды Рассел оказывается внутри, хватает меня за плечи и притягивает к себе.

— Что случилось? — мрачно спрашивает он, держа меня в своих руках.

Я чувствую себя мертвой, и, если я расскажу ему, что только что услышала, то меня просто разорвет и от меня ничего не останется. Он не в состоянии утешить меня… я не чувствую облегчения.

— Расскажи мне Рыжик, что бы это не было, мы справимся с этим, — шепчет мне ну ухо Рассел.

— Я нашла телефон, — шепчу я, поднимая руку и отстраняюсь от груди Рассела.

Я разжимаю ладонь и показываю ему телефон. Забирая его у меня, он в замешательстве смотрит на него. Я не могу объяснить все то, что я услышала, поэтому просто говорю глухим голосом:

— Я позвонила на свою голосовую почту.

— Рыжик, — говорит Рассел, он закрывает глаза и разворачивается ко мне.

Он сжимает телефон в руке и сжимает его с такой силой, и уже через несколько секунд разламывает его на куски. Он отрывает от меня глаза и удивляться тому, что только что сделал.

Я не удивлена. Я знала, что это произойдет. Его сила будет соперничать с моей, и эта мысль лишь яркий луч во тьме моего мира.

— Я хочу вернуться домой, — шепчу я, и вижу печальное выражение лица Рассела.

Он знает, что я имею ввиду. Он знает, что я имею ввиду наш дом в Крествуде, а не нашу временную квартиру в Хоутоне.

— Я знаю, что нам делать, — говорит он. — Но мы не можем этого сделать, пока мы не будем уверены в том, что их не убьют из-за нас.

— Но я больше не могу дышать, — отвечаю я.

Зажав рот рукой, я снова сломалась.

— Крепись Рыжик, я знаю, что ты сможешь это сделать, и знаю, что тоже смогу, — говорит он, притягивает меня в свои объятия.

— Ты звонила? — напряженно спрашивает он, ожидая моего ответа.

— Нет, — отвечаю я, и он расслабляется.

— Ладно, пойдем. Ночью, это просто жуткое место. Не удивительно, что ты совершаешь звонки на свою голосовую почту. Почему ты здесь одна? — со злостью в голосе спрашивает он.

Я пожимаю плечами, не о чем не могу сейчас думать. В своей голове я постоянно слышу печальный голос Рида, и это мучает меня.

Я позволила Расселу отвести меня к столу библиотекаря, чтобы забрать кошелек. Взяв ключи, он придерживает для меня дверь, а потом запирает ее за нами. Проходя мимо мусорного бака, он бросает в него разломанный телефон.

На следующий день, я практически не выхожу из своей комнаты. Я слышу, как Рассел возбужденно ходит по квартире, но от этого я лишь хочу накрыться подушкой. Думаю, он хочет, чтобы я объяснила ему, почему я использовала этот телефон и чуть не разрушила нашу новую жизнь, но у меня нет этих объяснений, я не хочу причинять ему боль. Как я могу сказать ему о том, что я и не подозревала что боль от потери семьи, на которую я так рассчитывала, будет такой адской? Это боль из-за Рида никогда не пройдет.

Рассел определенно сильнее меня. Он тоже потерял семью, но он так не разваливается. Он адаптируется. Меня это в нем восхищает. Он — поп-кикер, и я горжусь им, даже когда я изо всех сил пытаюсь заставить его гордиться мной.

После того, как я провела в постели весь день, в следующие два дня ему удается уговорить меня на тренировки. Он может меня заставить делать то, чего я не хочу. Думаю, он слишком хорошо меня знает. Он знает, на какие кнопки нужно нажать, чтобы получить мое согласие и это действительно раздражает. Я учу его техники Брюса Ли, а он учит меня прыжкам по деревьям. Я не настолько хороша в этом как он, потому что мои крылья меньше чем у него. Прежде чем я поняла, что я не могу это делать так же как он, у меня случилась пара серьезных столкновений с деревьями.

Расселу дали комплект ключей от школьного спорт зала, чтоб он мог открывать его, когда тренер опаздывает. Мы начинаем ходить туда поздно вечером, и я снова показываю ему как ходить по стенам. Он использует свои природные способности и изящество, которое в нем появилось, использует свою возрастающую скорость, чтобы бросить вызов гравитации и без особых усилий продвигается по стене. В первый раз, когда он совершает этот подвиг, он прыгает с центра стены и падает прямо передо мной, сумев ухватить меня руками и размахивать мной как тряпичной куклой. Он так взволнован прыжками от стены… ну если точнее, он от них отскакивает.

Расселу так же удалось найти пистолеты и мечи, которые несколько недель назад прибыли из-за океана. Он взял для нас довольно много оружия, и, когда я спросила, где он их нашел, он ответил, что Хоутон, это кладезь всех видов оружия. Он говорит, что есть даже лозунг, который гласит: «Хоутон, город спортсменов. Я не знаю, какой вид спорта включает в себя использование Самурайских мечей, но думаю, мне придется овладеть им.»

С мечом в руках, Рассел смертоносен. Он очень настойчиво использует все свои знания и утонченность, он заставляет меня занимать позиции, от которых мне некуда отступить. Очевидно, он мог бы убить меня, но он останавливается и показывает мне пошаговую инструкцию того, где я ошиблась, чтобы я могла исправить свои ошибки. Его мастерство обращения с оружием, кажется таким легким. В его движениях есть что-то страшное, он движется как сильный ураган, приближаясь ко мне с пугающей скоростью, зная, что, если захочет, он может без усилий разрезать меня пополам.

Но он никогда не теряет концентрации, не позволяет инстинктам завладеть им и начать действовать дико. Думаю, он постоянно вспоминает о том, что произошло, когда ранила его мраморным шариком, и теперь он знает, что чтобы потерять контроль нужно совсем немного времени.

Когда наступает понедельник, я замечаю, как Рассел наблюдает за тем как я собираюсь на работу. Он смотрит с опаской.

— Рыжик, может быть, ты не пойдешь сегодня на работу. Я имею ввиду, мне ненавистна мысль о том, что ты там совсем одна. Не знаю, что эти двое собираются делать, — говорит он, имея ввиду Линетт и Оусин.

Он очень разозлился, когда узнал, что я осталась, чтобы прикрыть их, чтобы они пошли пить на тусовке.

— Они не достают меня… не особо, — пожимаю я плечами. — Они больше меня раздражают, чем обижают, потому что в действительности мне все равно, что они обо мне думают.

— Все-таки почему ты не подыскала что-то другое, что-то, где можно работать днем? — спрашивает он.

— Почему? Если на от пошло, то я не слышала, чтобы Падшие или какой-то другой ангел проходят в дневное время, — смотрю я на Рассела, чтобы понять, куда он клонит.

— Да, я знаю. Думаю, я просто привык к опасностям, которые связаны с человеческими женщинами. Кажется, я уже не смогу изменить это, — с небольшой улыбкой отвечает он. — После наступления темноты, мне всегда приходилось бежать домой к друзьям Скарлетт, чтобы проводить ее домой. Моя мама не хотела, чтобы они в одиночестве бродили в ночное время суток. Думаю, от старых привычек трудно избавиться.

Представив, как Расел по вечерам провожает свою младшую сестру домой, я начинаю улыбаться. Он такой прекрасный человек во всех смыслах. Даже несмотря на то, что ему многое пришлось пройти, он сохранил свое очарование. Это похоже на то, словно он добрался до сути, и не важно сколько ему пришлось пережить — он по-прежнему остается добрым.

— Рассел, поверь мне, я могу защитится от нападения любого человека, — говорю я, взяв нож, чтобы сделать тост с арахисовым маслом.

Когда Рассел скептически смотрит на меня, я бросаю нож через всю кухню и убиваю муху, которая раздражала меня все утро. Нож врезается в стену на другом конце комнаты, оставляя еще оду царапину, которая сливается со всеми остальными.

— Снова отметина, да? — бормочет он, я слабо улыбаюсь. — Мне интересно, ты бы пошла со мной в среду. Родители одного ребенка устраивают небольшую вечеринку для тренеров и родителей. Там будут коктейли и закуски. Там будет Блэйк и его жена Энди, и, думаю, мне придется пойти.

Блэйк — тренер команды, который и нанял Рассела на должность помощника главного тренера. Я встречалась с ним пару раз после игр. Он забавный, он свистит Расселу каждый раз, как видит его, будто без его помощи ничего не может сделать. Когда он так делает, Энди просто закатывает глаза. Он в общем-то не плохой и не делает ничего такого.

— Что мне надеть на мероприятие? — спрашиваю его я.

— Хороший вопрос… что-нибудь сексуальное… — с очаровательной улыбкой отвечает он.

Я закатываю глаза.

— Я позвоню Энди, и узнаю, — отвечаю я.

Рассел хмуриться. Он до сих пор не вернул мне мой телефон, а я и не спрашивала. Я знаю, что он думает о том, что я снова ни в себе. К сожалению, я с ним согласна.

— Как на счет того, чтобы я сам спросил Энди, что тебе одеть. Я хочу узнать, что она скажет, — спрашивает он, и его карие глаза с беспокойством на меня смотрят.

— Конечно, — отвечаю я, помещая свой бутерброд в пластиковый пакет и помещая его в небольшой контейнер, чтобы взять с собой на работу.

— Я зайду за тобой вечером после работы, — говорит он.

Он хочет забрать меня. Я думаю, он беспокоиться за меня, и я понимаю, что сама в этом виновата.

— Хорошо, — вздыхаю я, потому что чтобы снова заслужить его доверие, полагаю, мне понадобиться некоторое время.

После этого он немного расслабляется, а я иду собираться на работу. Надев черную юбку карандаш длинной чуть выше колен и белую блузку, которую я немного переделала, адаптировав ее под крылья, я выбираю черные туфли на высоком каблуке, от которых Рассел всегда останавливается и смотрит на меня. Он очень их любит.

Я иду на работу думая о вечеринке.

Когда я прихожу в библиотеку и узнаю, что Френк еще не вернулся из отпуска, немного расстраиваюсь, потому что я снова застряла с Оусин на пункте выдачи.

В течении смены, я замечаю, что Оусин необычайно тиха. Пока я помогала клиентам, она просто сидела и изучающе смотрела на меня. Чем больше я смотрю на нее, тем подозрительней становиться ее поведение. Мне кажется это не нормальным. Как правило, она много болтает, делает глупые замечания, которые заставляют меня думать, что она не из Хоутена, или по крайней мере, она не была на Юге. Но она сегодня какая-то дерганная. У нее остекленелый взгляд. Наверное, когда они были на реке, то пили далеко не пиво.

Я замечаю, что Линетт, стоящая возле копировального аппарата, тоже наблюдает за мной. Она выглядит странной, а ее зрачки очень расширены. Как я и предполагала, они наверняка что-то принимали. Очень маленькая часть меня надеется на что-то страшное, расплывающиеся лицо, танец теней, демоническая поездка.

В середине дня, меня начинает по-настоящему пугать их поведение. Оусин следует за мной повсюду, даже в уборную. Я закрываю дверь перед ее лицом, и слышу, как она грызет свои ногти. Когда я возвращаюсь на свое рабочее место, то с облегчением замечаю, как она выходит из фойе библиотеки с двумя чашками кофе в руках.

— Лилиан! — подходя к столу, говорит Эрин, — я принесла тебе чашку кофе, как небольшую взятку.

Она ставит передо мной чашку. Вынимает из кармана сливки и сахар и добавляет их в чашку, затем накрывает стакан крышкой и вставляет соломинку.

— Да, мне снова нужна твоя помощь. Мне нужно найти еще информация для моего проекта.

— Я с удовольствием помогу тебе. Тебе не нужно подкупать меня, но я рада что ты это сделала.

— Я люблю кофе, — говорю я, радуясь, что увидела знакомое лицо.

Оусин наблюдает за нами с остекленелой увлеченностью. Эрин смотрит на Оусин и снова поворачивается ко мне, всем своим видом показывая, что Оусин ведет себя не адекватно.

— Мне нужно больше информации о том, как можно вычислить радиус Шварцшильда, используя уравнение скорости бега, — говорит она.

— Давай посмотрим, что мы сможем найти, — говорю я, проходя к концу стойки. Почувствовав, что Оусин следует за мной по пятам, я останавливаюсь. Я подхожу к ней и говорю: — Оусин, ты можешь постоять за стойкой, пока я помогу Эрин найти все, что ей нужно?

Оусин смотрит на Эрин, а потом снова на меня. Она медленно кивает и, когда она возвращается за стойку и садиться, я делаю глубокий вдох и выдох, а она грызет ногти и продолжает за мной следить.

— С ней все нормально? — шепотом спрашивает Эрин, пока мы отходим от стойки и идем к главному компьютеру.

— Не знаю. Она ведет себя очень странно, — отвечаю я, стараясь не зацикливаться.

— Ты знаешь, ты ничего не пропустила, я говорю про бар, в который мы ходили на этой неделе. Он был практически пуст, — заговорщически говорит она, пока я вносила нужную тему в компьютер. — Но самое удивительное это то, что со мной случилась субботним вечером! — говорит она, делая быстрый глоток кофе.

— Да? — отвечаю я, поднимаю брови и улыбаюсь, потому что, кажется, ей не терпится рассказать мне свои новости.

— Да. Я встретила самого замечательного человека! — восклицает она. — Он хотел чрезвычайно горяч, и он хотел узнать мой номер телефона! Вот почему я не вернулась к работе над моим заданием, — говорит она, и видно, что ей очень нравиться этот человек.

— И как зовут этого замечательного человека? — спрашиваю я, глядя на ее мечтательное выражение лица.

— Да… его зовут Фин Грэм, и у него самый замечательный ирландский акцент. Он такой горячий, и ты сможешь познакомиться с ним, потому что он обещал зайти сюда со своим братом, которого зовут Бранес, — говорит она, — довольно хорошо имитируя ирландский акцент, когда произносит «Бранес».

Она вся в предвкушении.

— Звучит… удивительно, — пытаясь ее поддержать.

Я чувствую себя не ловко, потому что первый раз за длительное время пытаюсь подружиться с человеком, который не в курсе всех моих тайн.

— Я знаю! — соглашается она, немного повизгивая, я в восторге улыбаюсь, потому что это так… по-девчачьи.

Я нашла для Эрин много книг и помогла ей перегрузить их на первый этаж библиотеки и отнести их в один из кабинетов. Когда я возвращаюсь к стойке, Оусин там уже нет. Наверное, она в комнате отдыха, наблюдает за движением пыли, — думаю я. Я начинаю загружать тележку с книгами, которые в конце смены мне нужно будет расставить по местам, но, когда я поднимаю книгу с полки, моя рука зависает в воздухе.

Мою кожу начинает покалывать от холода и по руке побежали мурашки. От осознания того, что что-то не так, я вся застываю. Я сразу сканирую первый этаж библиотеки, пытаясь узнать все то, что может представлять опасность. Когда я смотрю на входные двери библиотеки, чувство холода усиливается.

Входят двое мужчин, пересекая вестибюль, они приближаются к стойке. Их движения по лисьи грациозны, но в то же время скрытны и резки. Кажется, они здесь чужие, но выглядят расслабленными и непринужденными — что для меня плохой знак. Пока они подходят к столу, я тянусь к ящику стола, и достаю оттуда нож. За ними закрываются двери библиотеки, заставляя воздушный поток сдвинуться, и я оказываюсь от них с подветренной стороны.

До меня немедленно долетает самый сладкий запах который я когда-либо чувствовала, возможно, это цветущие маки… и от этого мне хочется уткнуться носом в этот запах. Мое сердцебиение ускоряется. Мои крылья подергиваются внутри меня, а я изо всех сил пытаюсь удержать их внутри.

Что мне делать? — думаю я.

Если они ангелы, я бы знала, что мне делать — я бы вспомнила где их видела, но они не ангелы, и не люди. Интересно, они поймут, что я не человек. Интересно, как тот, который ростом менее шести футов, может опираться на стойку стола с такой непринужденной элегантностью.

Он осматривает библиотеку, не глядя на меня. У одного из них короткие черные волосы, с которыми он выглядит шикарно, впрочем, как и тот, который повыше. У них обоих точеные высокие скулы, которые поразительно похожи на ангельские, и от этого я чувствую себя плохо.

А когда один из них, тот, который более высокий, опирается на стойку, то уделяет мне все свое внимание. Уверена, что большинство людей, находят его сексуальным. Возле его зеленого глаз есть пирсинг; они не такого глубокого зеленого цвета, как глаза Рида, а светло-водянистого, напомнившего мне морскую пену. Это поражает в контрасте с его бледной кожей.

— Я и мой брат хотим получить читательский билет. Можете помочь мне в этом? — спрашивает меня один из них, а его темные брови поднимаются, словно на задает вопрос.

Ирландцы, с ужасом думаю я. Я взглянула на Эрин, которая еще не видела, кто вошел, потому что жадно изучает книгу, которую я ей дала. Крепче сжимая нож, я снова смотрю на парня перед собой, чувствуя, как страх скручивает живот.

— Конечно, — мягко говорю я, не сдвигаясь со своего места. — Мне нужно увидеть лицензию, или удостоверения личности, — стараясь быть беспечной, добавляю я.

На его губах появляется красивая улыбка, он выпрямляется и достает из заднего кармана листок. Он одет в простую темную футболку и джинсы, но даже в этом он выглядит шикарно, и от осознания этого факта мне хочется выбежать за дверь.

Тот, что выше, достает лицензию из своего кошелька, а затем он терпеливо ждет своего брата, чтобы передать ему его права, который тоже не сводит с меня глаз. Протянув руку, он подает их мне.

Выпрямляя плечи, я с неохотой подхожу к столу. Я осторожно протягиваю руку, чтобы взять документы, и когда я дотрагиваюсь до него, то чувствую, что от него исходит холод. Мое сердцебиение учащается. Стараясь устойчиво держать руку, я смотрю на парня перед собой, и мои пальцы сжимаются на холодной пластиковой карте. Я пытаюсь взять их, но он не отдает их мне, а смотрит на меня так, как будто я его заворожила. Я продолжаю держаться за карты и говорю:

— Мне они нужны только для того, чтобы убедится, что вы живете в этом городе или учитесь в школе, чтобы я могла выдать вам читательский билет.

Я чувствую сухость во рту.

— Мои извинения, — ласково говорит он, другой рукой нежно накрывая мою руку, прежде чем отпустить карты и меня.

От реакции на его ледяное прикосновение, во мне борются удивление и страх, словно он только что пришел из замерших гор, но ведь сейчас лето.

Не желая находиться к ним так близко, я отхожу немного назад. Я быстро смотрю на их документы, это занимает лишь долю секунды, чтобы изучить всю информацию, потому что я хочу побыстрее отделаться от этой парочки. Я вообще не уверена — кто они, но, если я боюсь их, значит я доверяю своим инстинктам, которые подсказывают мне что они — зло. В мое сознание проникает страх, когда я читаю имена на их удостоверениях, Де Грэхэм… Фин и Бреннус Грэхэм.

Эрин нашла сверхъестественного парня, это жуткий выбор.

В документах Бреннуса сказано, что ему двадцать четыре года, а его брату Фину — двадцать три. Это похоже на правду, но опять же, Рид выглядит на двадцать, а на самом деле, н гораздо старше. Адрес местный, наверное, они живут вместе на территории кампуса, потому что на улицае Таусенд, которая указана в адресной строке, находится большинство общежитий.

Так небрежно, как только могу, делаю шаг вперед чтобы положьить карточки на край стойки, затем отступаю и говорю:

— Спасибо. Если хотите, можете осмотреться, я подготовлю ваши читательские билеты за несколько минут. Перед уходом вы сможете забрать их.

Фин поворачивается и уделяет мне свое внимание. Он так похож на своего брата Бреннуса; у них обоих были шелковистые черные волосы, бледная кожа и блеск в их зеленых глазах.

От интенсивности, с которой он меня изучает, я еле контролирую дрожь, потому то, как он обнюхивает воздух вокруг нас, напоминает мне первобытные времена. Он вдыхает мой запах, изучая его, так же, ка это делала я. Я чувствую, что они охотятся, потому что продолжают смотреть на меня даже после того, как я им предложьила осмотреться.

Мое внимание сосредотачивается на Фине, потому что мне кажется, что он хочет что-то казать, но он молчит и смотрит на брата, словно бета ждет свою альфа…

Мое внимание сразу же переключается на Бреннуса. Если что-то и произойдет, то это будет исходить от него — по его приказу.

Взгляд Берннуса становится знойным.

— Как вас зовут? — спрашивает меня Берннус.

От отчаяния мне хочется кричать, потому что последнее чего мне хочется — это использовать ложь в нашем разговоре.

— Лилиан, — отвечаю я, немного поднимая голову, чтобы показать им, что я не боюсь их, даже если звук моего сердцебиение отдается у меня в ушах.

— Сейчас? — сексуальным тоном спрашивает он, а я не уверена, то ли это типичная реакция, или просто его способ сказать мне, что он не верит в ту ложь, которую я ему только что сказала.

Он выглядит так, словно наслаждается собой, независимо то того, что думает обо мне.

В подтверждение своей лжи, я киваю.

Он улыбается так, словно знает секрет.

— Красивое имя, но не справедливое. Лилия мягкая и милая — нежная. Вы что-то совсем другое, не так ли? — соблазнительным тоном спрашивает он меня, играя с той информацией, которую я ему предоставила.

Применив свой лучший библиотекарский тон, который обычно использовал Френк с нашими покровителями, я отвечаю:

— Если есть еще что-то, в чем я могу вам помочь, я буду рада это сделать, но в данный момент я очень занята. Если вы извините меня, у меня дела.

Глаза Берннуса расширяются, а затем он заливается смехом, а его брат в изумлении смотрит на него.

— Ты слышал это, Финн? Я думаю, она совсем на меня не похожа, — говорит он с насмешкой в глазах.

Он одаривает меня улыбкой показывая свои идеально белые зубы. Я хочу найти ближайшую дверь и забаррикадироваться от него. Я попала в его поле зрение и по выражению лица Финна могу точно сказать, что они очень заинтересованы.

— Что Брэнн, это произошло в твоей жизни в первый раз? — весело спрашивает его Финн.

— Не помню, Финн, — не отрываясь от меня отвечает он.

— Но я утопаю в пустых садах. Иди найди свою девушку… свою я уже нашел.

Я хмуро свожу брови.

— Я чужая подруга — простите, — говорю я в ответ на их обмен репликами.

На мое заявление Фин вытаращил глаза. Лицо Берннуса мрачнеет.

— Покажи мне моего соперника, и я буду драться с ним за вас, — смертельно спокойным тоном говорит он, и по его тону понятно, что он не шутит или говорит не правду.

Мое сердцебиение еще больше ускоряется, а крылья так и вырываются наружу. Я задерживаю дыхание, пытаясь сдержать их.

— Я бросаю все свои силы на свое собственное сражение, потому что та, кто я есть — это мой выбор, — стиснув зубы отвечаю я.

— Теперь я смогу бороться за вашу любовь? Это звучит нереально, но полагаю, я смогу что-нибудь придумать. Так ты хочешь сказать, что, если я выиграю, вы будете моей? — спрашивает Берннус, а я ничем не могу ему помочь, но чувствую, что они бросают мне вызов.

Как будто он только что бросил невидимую перчатку.

— Нет. Я хочу сказать, что нас с тобой никогда не будет, — лаконично отвечаю я, надеясь пресечь все его планы на корню, потому что я вижу, как крутятся колесики в его голове.

Он кажется взволнованным, и я знаю, когда дело доходит до сверхъестественных существ, они не хотят оставлять нас в покое, если мы попали в их поле зрение — почему я не могу быть скучной?

— Американские девчонки немного упрямые, — говорит Финн Берннусу, и кивает мне в знак уважения.

Либо это знак уважения или это прямое проклятие. Я жду ответа Бернуса, но он выглядит свирепым, и я чувствую, как нож впивается мне в ладонь немного разрезая ее.

— Не делай этого, Лилиан. Я не хочу, чтобы ты истекала кровью… — говорит Берннус, и я совсем перестаю дышать, словно он ударил меня под дых.

— Ты что? — затаив дыхание, спрашиваю я.

— Твоя судьба, — нежно отвечает он, наклоняясь вперед чтобы коснуться моего лица.

Я отворачиваюсь от него так быстро, чтобы он не мог до меня добраться.

— Вы нуждаетесь в защите, а я очень сильный, — говорит он, немного разочарованно, что я не позволила ему приблизиться к себе.

— Вам когда-нибудь кто-нибудь говорил, что, если вы говорите кому-нибудь, что вы сильный, на самом деле это может быть не так? — с опаской спрашиваю я, медленно отходя от них, ища лучшую позицию для побега.

— Я слышал это один или два раза, но думаю в основном это относится к дамам, — хмурясь отвечает он. Затем его лицо становится все темнее: — Вы называете меня лжецом?

— Ох, нет, — простите, — разу говорю я, надеюсь, мои извинения его успокоят, потому что сейчас не так много людей — эээ существ выступили бы против него, а он все продолжает смотреть на меня.

Кажется, Финн очень впечатлен мной — а это очень и очень плохо. Может, я просто должна сказать «нет спасибо» и закрыть эту часть разговора.

Берннус медленно качает головой.

— Нет никакого смысла? — спрашивает он, не соглашаясь со мной. — Все смотрят на вас — и я имею ввиду именно всех, — бормочет он, в меня просачивается страх, от чего становится трудно дышать. — Вы были без защиты, когда были в Крествуде, верно, Женевьева?

Нееееет! ОНИ ЗДЕСЬ ИЗ-ЗА МЕНЯ! Это конец — больше никаких разговоров. Найди выход — СЕЙЧАС! — кричит мне мой мозг. Я не могу контролировать свои крылья, они вылетают из спины против моей воли. В долю секунды перепрыгнув тележку я скидываю свои туфли, приземляясь на босые ноги. Я бегу к аварийному входу в задней части библиотеки. Но я притормаживаю, когда чувствую впереди себя холод.

Возле аварийного выхода между двух бледных парней покорно стоит Линетт. Один из парней нежно, словно любовник гладил ее руку. Его голова с ярко-рыжими волосами наклоняется, и он утыкается ей в шею. Глаза другого парня изучают меня. Когда он замечает меня в коридоре, то подталкивает своего рыжеволосого друга, чтобы привлечь его внимание. Эта неудачница Линетт впустила их через черный ход, и я понимаю, что экстренно ищу другой выход.

Оглянувшись, я вижу Берннуса и Фина, которые шли за мной от стойки ресепшена, так, словно они прогуливаются по парку. Два других подходят ко мне спереди.

Используя зажатый в руке нож, я бью по пожарной сигнализации рядом со мной, разбив стекло и одним плавным движением потянув ручку на себя. Из каждого уголка библиотеки раздался пронзительный вой сирены. Из кабинетов начали стекаться люди, стремясь выйти из здания, тем самым мешая холодным, жутким уродам. Я влетаю в конференц зал, находящийся справа от меня, и захлопываю за собой дверь. Поднимая кафедру, я швыряю ее в окно перед собой.

Мне просто нужно выйти, и тогда я обгоню этих холодных монстров. Я бросаюсь к окну и в это же время открывается дверь.

Я вскакиваю на край окна, и входят Берннус и Финн, а за ними еще двое. Финн поднимает брови, и повернувшись к брату, восхищенно говорит:

— Бреннус, она маленький боец.

— Да, — ухмыляясь соглашается Бреннус.

— Женевьева, ты ведь не выпрыгнешь, не так ли? Повсюду наши парни.

— Немного позже я использую свой шанс, — отвечаю им я.

Поворачиваюсь и прыгаю в окно, плавно уходя от здания и мягко приземляясь на газон внизу. Когда мои ноги касаются земли, я начинаю бежать, чувствуя, как позади меня свистит воздух, но потом резко обрывается. Громкий хлопок, и что-то опутывает мои ноги, заставляя меня упасть прямо на траву. Я сильно ударилась головой, и вижу, как надо мной нависло несколько фигур. Слабо бью по нейлоноподобной сетке, которая жестко врезается в мою плоть, ухватившись за траву, пытаюсь подняться на ноги, чтобы сбежать.

Ко мне никто не подходит, но вокруг меня стоят несколько холодных парней и смотрят, как я изо всех сил пытаюсь выбраться из сети. Используя зажатый в кулаке нож чтобы перерезать сеть, я задыхаюсь от напряжения и паники. Я успеваю прорезать сеть в нескольких местах, когда слышу надо мной голос Бреннуса.

— Ах, посмотрите на бедное poor craitur[6],— с беспокойством говорит он, и мне требуется секунда, чтобы понять, что он назвал меня «Бедное создание».

Застыв, я смотрю на него своим единственным здоровым глазом, потому что второй начинает опухать от удара о землю.

— Мы сломили твой побег? — торжествующе качая головой, спрашивает меня Бреннус, опускаясь на колени рядом со мной, и указывая, что я лежу на Земле как Индейка на день Благодарения.

Не думаю, что рассуждаю здраво, так как импульсивно реагирую на его слова. Я крепче сжимаю нож. Прежде чем осознаю, что делаю, я погружаю лезвие в ногу Бреннуса. Думаю, что ему больно, потому что он кривиться, пока вытаскивает его.

Он держит нож в руках, обтирая его о брюки. Затем наступает моя очередь кричать, когда он лезвием одним резким движением разрезает сухожилье на моей правой ноге. Он тянет меня за блузку, и говорит:

— Это так ты убегаешь.

Я едва слышу его, потому что едва сдерживаю тошноту. Последнее что я вижу, это как меня бьют кулаком в лицо.