19

АНА

Это было не то, чего я хотела. Я хотела прикоснуться к Лиаму, поцеловать его, забраться вместе в его большую кровать и делать все то, чего, я знаю, мы оба жаждем. Но он сказал мне нет, а я так отчаянно хотела разделить с ним хоть какую-то часть его возбуждения, чтобы он меня не выгнал, пока он будет справляться с этим сам, что стала умолять его позволить мне посмотреть.

Я надеялась, что он сдастся, что его настолько переполнит нужда, что он зайдет дальше, чем просто так. Но теперь, когда он наблюдает, как я показываю себя для него, я почти рада, что все прошло именно так.

Я скучала по ночам, которые проводила, наблюдая за Александром, по напряжению, возбуждению, запретной эротике всего этого. Но это также было страшно, секрет, о котором я могла бы пожалеть, если бы его реакция на то, что я в конце концов вошла в его комнату, была бы другой. У него была власть причинить мне боль, наказать меня, а у Лиама нет такой власти, если только я не предоставлю ее ему. Между Александром и мной все было неровно. У него была вся власть в наших отношениях, а у меня ее не было. Но у нас с Лиамом все по-другому.

Я могу уйти прямо сейчас, если захочу. Я могу вернуться на Манхэттен и больше никогда с ним не разговаривать. Я могу оставаться здесь, пока не встану на ноги, и сохранять дистанцию между нами. Или я могу сидеть здесь, засунув пальцы между ног, пока он ласкает себя для меня во все более неистовом темпе, и позволить чувствам нарастать между нами, пока они в конце концов не взорвутся, так или иначе.

Я хочу его так сильно, что болит каждая частичка меня, так сильно, что я начинаю сомневаться, не начинаю ли я нуждаться и в нем тоже. Я начинаю задаваться вопросом, смогу ли я когда-нибудь позволить ему уйти, смогу ли я когда-нибудь уехать. В самой глубине своей души я хочу оставить все, что произошло в Париже, позади и начать все сначала. Потому что теперь я знаю, что не могу вернуться назад. Какое-то время я была счастлива с Александром, и мне нужно найти способ забрать эти несколько хороших воспоминаний и спрятать их в тайное и безопасное место, чтобы я могла двигаться дальше. Если я вернусь к нему сейчас, все уже никогда не будет прежним. Он спас меня, ненадолго, по-своему, но Лиам спас самую суть меня, ту часть меня, которая когда-то была моей собственной личностью. Он дал мне возможность найти себя снова, при этом по-прежнему используя те части себя, которые я открыла для себя по-новому, лучше.

Он такой чертовски красивый. Я так сильно хочу прикоснуться к нему, смотреть, как он стоит там полностью, великолепно обнаженный, как напрягаются мышцы его живота, когда его рука поглаживает его толстый член, блестящий от собственного возбуждения. Я вижу, как его челюсти сжаты, как напряжены его бедра, но он пытается сдержаться. Я хочу пробежаться руками по каждому дюйму его тела, провести языком по внутренней стороне бедер, взять его в рот и попробовать на вкус снова и снова. Я хочу, чтобы он поднял меня и бросил обратно на кровать, вошел в меня и сделал меня своей, и жажда всего этого, всего его, кажется, проникает глубже, чем все, что я когда-либо чувствовала раньше.

Но он сказал нет. Никаких прикосновений, кроме как к себе, Ана. И часть меня в десять раз сильнее возбуждается от его взгляда, наблюдающего за мной, требующего, чтобы я открылась ему. Мой клитор кажется обнаженным и чувствительным, нервы наэлектризованы от удовольствия, когда я провожу по нему пальцем, держа себя открытой, чтобы он мог видеть каждый интимный дюйм плоти между моими бедрами. Я хочу видеть, как мой палец поглаживает маленький твердый комочек нервов, и желать, чтобы это был его палец, его язык на мне, чтобы он видел мой влажный вход и хотел засунуть в меня свой член, хотел трахать меня глубоко и жестко, пока я снова не буду выкрикивать только его имя.

Я хочу сказать ему все это, что я чувствую, но не могу найти нужных слов. Пока нет.

Лиам стонет, снова сжимая свой член в кулаке, его бедра выдвигаются вперед, его член направлен на меня, когда он делает шаг вперед, а затем еще один, его рука теперь движется быстрее. Мое сердце подпрыгивает в груди при мысли, что он собирается прикоснуться ко мне, но он останавливается всего в нескольких дюймах от меня, достаточно близко, чтобы, если бы я протянула руку, я могла бы обхватить его.

Он видит выражение моего лица, и я знаю, что он может сказать, о чем я думаю.

— Держи руки на своей киске, Ана, — бормочет он, его зеленые глаза темнеют и полны горячего желания. — Держи ее открытой для меня, чтобы я мог видеть, ах… — Стонет он, потирая большим пальцем кончик своего набухшего члена, и я ахаю, мои пальцы теперь быстрее двигаются по моему клитору. — Вот так моя хорошая девочка, Ана, потри для меня свой клитор, блядь…блядь, я не могу дождаться, когда увижу, как ты кончаешь…

Другая его рука скользит между ног, обхватывая яйца, когда он начинает дрочить быстрее, его рука скользит по члену более яростными, жесткими движениями, чем раньше.

— Я так чертовски близко, — стонет он. — Засунь свои пальцы внутрь для меня, Ана. Я хочу видеть, как ты трахаешь эту киску для меня. Я хочу представить, как чертовски приятно было бы чувствовать мой член в тебе.

— Лиам… — Я наполовину стону, наполовину шепчу его имя, подчиняясь, скольжу пальцами вниз, которые держали мои складочки раскрытыми, и засовываю два из них в мой влажный вход. В тот момент, когда мои пальцы проскальзывают внутрь, я чувствую, как сжимаюсь вокруг них, моя киска отчаянно хочет быть наполненной. Я вскрикиваю от удовольствия, мои пальцы потирают мой клитор быстрее, жестче, неистово ожидая оргазма, который, я чувствую, нарастает. — Я тоже собираюсь кончить, о боже…

— Расскажи мне, каково это. — Его взгляд прикован к моему, и когда я смотрю ему в глаза, все, о чем я могу думать, это о том, что я бы все отдала, чтобы он был внутри меня, чтобы остаться рядом с ним, навсегда. — Скажи мне, Ана, и мы сможем, блядь, кончить вместе, блядь…

— Это так приятно, — шепчу я. — Так хорошо. Моя киска так сильно нуждается в том, чтобы ее трахнули, я бы хотела, чтобы во мне был твой член, он необходим мне, Лиам, ты нужен мне… — Теперь я почти хнычу, звук моих пальцев, скользящих в моей киске, громкий и влажный в тишине комнаты. Я чувствую, что краснею, но мне все равно. Мое желание достигло нового уровня, на котором я забыла смущаться. — Пожалуйста, Лиам, пожалуйста, трахни меня…

— Пока нет. — Он выдавливает слова, его челюсти сжаты, когда он двигается быстрее, его бедра теперь двигаются, заставляя его член сжиматься в кулаке снова и снова. — Но ты такая хорошая девочка, Ана, что позволяешь мне видеть свою киску, потираешь ее, чтобы я мог кончить. Я должен тебе что-нибудь подарить, тебе не кажется? Кое-что, чтобы показать тебе, что ты моя хорошая девочка.

— Да! О боже, пожалуйста, Лиам… — Выдыхаю я эти слова, просовывая пальцы в свою киску так глубоко, как только могу, чувствуя, как возбуждение пропитывает мою руку, когда я выгибаю бедра вверх, трахая себя в ладонь и потирая клитор так быстро, как только могу, так отчаянно желая кончить. — Я так близко, Лиам, скажи мне, что я могу кончить, пожалуйста…

— Еще несколько секунд. — Он хмыкает, его глаза на мгновение закрываются от удовольствия, когда он поглаживает свой твердый, истекающий член до основания и сильно сжимает его. Когда он делает шаг вперед, я знаю, что он собирается сделать, еще до того, как он это сделает. — Скажи мне, что я могу кончить на тебя, Ана. Скажи мне…

— Да. Да, пожалуйста, — стону я, слегка откидываясь назад и разводя ноги так широко, как только могу. Лиам встает между ними, его глаза широко раскрыты и безумны от удовольствия, когда его кулак пролетает над членом, головка заметно набухает, когда я вижу, как напрягаются мышцы его бедер, и мгновение спустя звук, который вырывается из него, чем-то сродни удовольствию и боли одновременно.

— Черт! Ана! — Он почти выкрикивает мое имя, и я вижу, как вспыхивает головка его члена, первая струя его спермы вырывается на мою грудь, когда он жестко и быстро трахает член своим кулаком, его сперма стекает на мой живот, бедра, и снова на мою грудь, когда я чувствую, что мой оргазм достигает критической точки, я чувствую еще один горячий всплеск его спермы на своей коже, я тоже выкрикиваю его имя, и меня захлестывает наслаждение.

— Лиам! О боже, Лиам, я кончаю, я кончаю… — Мои бедра приподнимаются, голова откидывается назад, все мое тело начинает дрожать, и я все еще чувствую, как его сперма капает на мою кожу, слышу, как он стонет, когда мы кончаем вместе, мы оба содрогаемся от удовольствия, когда наши оргазмы захватывают нас обоих.

Когда я снова открываю глаза, я вижу, что он все еще стоит у меня между ног, тяжело дыша, его кулак слабо поглаживает свой размягчающийся член.

— О боже, Ана, — шепчет он, и я вижу дюжину эмоций, промелькнувших на его лице.

— Подожди здесь, — говорит он, доставая свои спортивные штаны и натягивая их. То, как они сидят на его бедрах, его мускулистая грудь и живот, все еще видимые, с небольшим количеством рыжих волос на груди, и его взъерошенные волосы, наполовину падающие на лицо, снова заводят меня.

Он такой красивый, возможно, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, и он мог бы быть моим, если бы мы только могли оставить прошлое позади.

Я лежу там мгновение, его сперма липнет к моей коже, когда он идет в ванную, и, к моему удивлению, когда он возвращается, у него в руке влажная мочалка.

— Сейчас. — Он садится на край кровати, на его лице появляется что-то мягкое и нежное, когда он начинает мыть меня, проводя теплой тканью по моей груди, животу и бедрам, смывая все до последнего следа своей спермы. — Мне нравится видеть свою сперму на тебе, но я не могу представить, что тебе так удобно.

— Я не возражаю, — честно говорю я ему. — Я думаю, это горячо.

Я вижу, как что-то мелькает в его глазах, и его рука задерживается на моем бедре, так близко к моей киске, что я снова чувствую, как вся сжимаюсь от желания.

— Я думаю, ты могла бы просто принять душ, — говорит он с печальной улыбкой. — Но я хотел сделать это для тебя. И кроме того… — он откладывает ткань в сторону и скользит на кровать, тянется ко мне и притягивает в свои объятия, откидываясь на подушки. — Я хотел сделать это.

Мое сердце почти останавливается, когда я чувствую, как его руки обнимают меня, и он прижимает меня к своей твердой, мускулистой груди.

— Я хотел обнять тебя, — тихо говорит он. — Я был жесток раньше, и мне жаль. Между нами было много боли, Ана, больше, чем я когда-либо думал, что это может быть до той ночи в Париже. Однако мне не следовало так набрасываться, и я искренне сожалею. Я не… — он переводит дыхание, и я смотрю на его лицо, чувствуя, что мое сердце вот-вот выскочит из груди. Я никогда не чувствовала ничего лучше, безопаснее, чем сильные руки Лиама, обнимающие меня, прижимающие к себе, мое обнаженное тело, прижатое к нему. Он не пытается меня ощупать, но я чувствую, как его рука скользит вниз по моей талии, касаясь меня более интимно, чем раньше. Он был внутри меня, уже дважды, но после этого ни разу не обнимал меня. После этого мы никогда так не лежали в постели, и, хотя мы всего лишь мастурбировали вместе, это кажется почти более интимным, чем если бы мы занимались сексом.

— Я не знаю, как это сделать, — признается Лиам, глядя на меня сверху вниз, приподнимаясь на одном локте, а другой рукой все еще обнимая меня за живот. — Я встречался с женщинами раньше, но это было случайные связи. Легко. Ничего сложного. Несколько отношений, которые могли бы стать серьезными, но так и не стали. И это… это намного сложнее, чем даже обычные отношения, больше, чем ты думаешь. Я не знаю, что нам делать. Я просто знаю…

— Ты хочешь меня? — Слова вырываются прежде, чем я успеваю себя остановить, и я вижу, как лицо Лиама смягчается, его рука сжимается на моей талии.

— Да, — бормочет он. — Я хочу тебя, Ана, больше, чем могу сказать тебе прямо сейчас.

— Ты это имел в виду, когда сказал, что любишь меня? — Я поворачиваюсь к нему, мой пульс учащается, когда я задаю вопрос, но внезапно мне отчаянно хочется знать. Он сказал это в разгар спора, выпалил, и мне нужно знать, правда ли это. Если сейчас, после случившегося, он все еще так думает.

— Да, — говорит Лиам, и несмотря на то, что мы знаем друг друга так мало, несмотря на все случившееся, искренность в его голосе заставляет меня поверить ему. — Я действительно люблю тебя, Ана. Я… — Он тяжело сглатывает, его пристальный взгляд встречается с моим. — Я никогда никому этого не говорил, — тихо говорит он. — Я никогда не говорил ни одной женщине, с которой я был, что люблю ее. Только тебе. — Он протягивает руку, проводя большим пальцем по моей скуле. — Только ты, Ана.

Я чувствую, как слезы подступают к моим глазам, дрожат на ресницах.

— Я…

— Нет, — быстро отвечает он, протягивая руку, чтобы смахнуть одну из них, прежде чем она упадет. — Пока не говори этого, Ана. Когда ты это сделаешь, я хочу быть уверен, что это только лишь я. Я хочу знать, что ты моя навсегда и что никто не сможет отнять тебя у меня. — Он делает паузу. — Точно так же, как в следующий раз, когда мы займемся сексом, в следующий раз я буду внутри тебя, потому что я знаю, что ты хочешь меня, и только меня.

Мы оба на мгновение замолкаем, а затем Лиам вздыхает.

— Я ненавижу говорить о нем, — тихо говорит он. — Но я думаю, что иногда не знать хуже, чем знать.

— Что ты хочешь знать? — Я поднимаю на него глаза, боясь того, что он собирается сказать, еще до того, как задаст вопрос.

— Ты делала… это? — Он широким жестом указывает на край кровати, на груды нашей одежды, и я понимаю, что он имеет в виду.

— Вроде того. — Я облизываю губы и заставляю себя встретиться с ним взглядом, как бы сильно это ни было. — Я наблюдала за ним несколько ночей. У него были фотографии девушек, которые жили с ним до меня. Он раскладывал их на кровати и трогал себя, глядя на них. То, как он это делал, было своего рода странным ночным ритуалом. И я каждую ночь подкрадывалась и смотрела на него, и… трогала себя тоже.

Я вижу боль в глазах Лиама, когда говорю, но он не произносит ни слова и не сердится. Он просто слушает меня, когда я говорю, а я запинаюсь на своих словах, желая объяснить это так, чтобы это имело смысл.

— Я… я просто хотела что-то чувствовать, что-то хорошее. Я хотела снова почувствовать близость с кем-то. Я не думала, что когда-нибудь уйду, я думала, что буду принадлежать ему вечно, и я не хотела быть одна. Но мы… — Я тяжело сглатываю, прикусывая нижнюю губу. — Он никогда не делал того, что ты сделал со мной, только что. Однажды ночью он пробрался в мою комнату и трогал себя, наблюдая, как я сплю. И мы никогда не делали это одновременно, наблюдая друг за другом. Он не знал, что я была там, пока однажды ночью я не вошла в его комнату и не притворилась, что не знаю, когда он был в моей. Мы никогда не делали этого вместе, как… как мы с тобой только что сделали.

Лиам глубоко вздыхает, и я не могу сказать, о чем он думает, расстроен ли он или сердит, если, рассказав об этом, я снова все испортила. Я приподнимаюсь, откидываюсь на подушки и смотрю на него сверху вниз, изо всех сил стараясь продолжать говорить, чтобы не заплакать.

— Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать, Лиам. Я не пытаюсь хранить от тебя секреты. Но я хочу начать с тобой все сначала. Я не хочу, чтобы он вечно висел над нами. Клянусь, я пытаюсь забыть, пытаюсь не скучать по нему. Я даже не знаю, скучаю ли я по нему. Думаю, я скучаю по тому, что мне не нужно было принимать решения, не нужно было сталкиваться с тем, насколько ужасными были происходящие вещи, я просто теряла себя в том, чтобы угодить кому-то, и это было моей единственной целью. Я не знаю, как еще это объяснить. Я знаю, что это была не любовь в том смысле, что… что… — Я делаю глубокий, прерывистый вдох и выдавливаю следующие слова, хотя мое сердце готово выпрыгнуть из груди от тревоги. — Это была не та любовь, которую мы с тобой могли иметь — шепчу я. — Это не было бы партнерством. Я просто принадлежала бы ему, как ты и сказал. Все было по-другому. Я не могу вернуть это назад, Лиам. Я не могу заставить это исчезнуть, и я не могу изменить то, что я чувствовала или что я сделала, и ты тоже не можешь, как ты и сказал. Но мы могли бы…мы могли бы попытаться начать все сначала. Я хочу попробовать. Я хочу продолжать пытаться двигаться вперед вместе с тобой здесь.

— Я тоже этого хочу, — бормочет Лиам. Затем он снова тянется ко мне, притягивая меня к себе, прижимая к своей груди. — Мы будем двигаться медленно, — шепчет он. — Шаг за шагом. Через несколько дней у тебя назначена терапия. Поговори с доктором. Выясни, что тебе нужно для себя, и я постараюсь сделать то же самое.

Он прижимается губами к моему виску, и я закрываю глаза, чувствуя, как по моим щекам начинают стекать слезы.

— Я люблю тебя, Ана, — шепчет он. — Клянусь тебе, я хочу тебя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать тебя.

— Навсегда? — Шепчу я в ответ, и часть меня жалеет, что я это сделала, потому что я боюсь услышать ответ. Я даже не уверена, что смогу бодрствовать достаточно долго, чтобы это услышать, мои глаза трепещут, закрываясь, тепло его тела вокруг моего и успокаивающая безопасность его рук, обнимающих меня, убаюкивают меня.

Но мне кажется, прямо перед тем, как я отключаюсь, я слышу, как он говорит это в ответ.

— Да, Ана. Навсегда.

Загрузка...