Исцелю тебя

Глава 47

Татьяна

— По каким счетам, дура? — смотрю на эту женщину и понять никак не могу. У неё в голове вместо мозгов что, опилки, что ли? Или она под кайфом? Накурилась?

— Вот же мерзавка... Ген, ты чего, столбом тут заделался?! Приступай уже к делу.

— Свет, притормози маленько. Какое дело? Тут ребёнок, если ты не заметила.

— Ага, не заметила. Не заметишь это отродье, как же... У меня на эту пигалицу аллергия ещё с роддома.

— Она же твоя дочь, или я что-то путаю? — в недоумении спрашивает Гена.

— Лучше заткнись. Я думала, ты делом хочешь заняться, а не хернёй страдать. Малявку я беру на себя. Ты с лицемерной святошой разберись.

— Ну Свет, ну нафиг нам это всё? Давай лучше просто возьмём машину и свалим. Зачем нам весь этот криминал?

— Коть, не будь мямлей. Сделай, что я попросила, а я потом сделаю тебе приятно. Ну очень и очень приятно. Прям как ты любишь, — Светлана ластится к своему любовнику или подельнику, уж не знаю, кем они там друг другу приходятся.

Картина выходит отвратительная. Настолько, что блевать хочется ещё сильнее. Прижимаю голову Алиночки к своей груди, тем самым закрыв бедному ребенку обзор начавшейся пошлятины.

Противно смотреть, как эти две сволочи целуются с пошлыми причмокиваниями, как будто для порнушки снимаются. Их же, судя по всему, ничего не смущает — ни моё присутствие, ни даже Алинка совсем рядом.

— Ммм, моя умелая шлюшка! Твой рот просто охренителен, обожаю! Так бы и сосался до потери дыхания! Может, ещё и на колени встанешь, порадуешь папочку? Пиздец как соскучился, хочу твой ротик, — довольно мурлыкает тип, не сильно отличающийся от Светланы низостью своей морали.

— Котик, если сделаешь, то, о чем я попросила, я с большим удовольствием сделаю всё, как ты любишь. Ты же знаешь, какая я умелая девочка, — с придыханием произносит Светлана, потираясь о своего немытого любовника всем телом.

Он довольно урчит, прижимает её к себе, вовсю лапает за задницу прямо перед моими глазами. У меня от их грязных игр дар речи теряется.

Стараюсь не только прижать Алину к себе, но и закрыть её ушки, потому что ребенку такое даже слушать не стоит.

Гена подталкивает свою сообщницу к ржавой металлической подпорке, начинает задирать ей юбку.

— Давай, детка, запрыгивай на меня! Сейчас отдеру тебя по самые яйца...

— Нет, нет, нет... Сначала дело, потом доступ к телу! — Светка уворачивается в последний момент, оставив сообщника тяжело дышащим и перевозбужденным, из расстёгнутой ширинки выпирает прикрытый трусами бугор, глаза горят вожделением.

Пренеприятное зрелище. Она же только игриво хохочет, глядя на растерянного мужика. Ведёт себя как самая низкопробная потаскуха с трассы, обслуживающая дальнобойщиков.

Фууу, мерзко-то как.

— Боже, неужели для вас нет ничего святого, здесь же ребёнок! Вы нелюди, как вы можете вести себя так мерзко? — не выдерживаю этого всего.

Голова ужасно кружится, во рту пустыня, с трудом языком ворочаю. От ощущения своей слабости плакать охота. В таком состоянии я не могу защитить ни Алинку, ни себя.

Мне страшно, безумно страшно. А парочка настолько поглощена собой, что даже не слышат ничего из моих слов.

Твари. Какие же они твари! Светка, тем временем окончательно распалив сообщника, отстраняет его в сторону.

— Пупсик, я сказала! Сначала дело, сладенькое потом.

— Блять, ну почему ты такая горячая и такая бессердечная сучка? Не хочу я трахаться насухую. Хрен удовольствие получишь от такого секса, да и все эти слезы и сопли меня не заводят, бесят только.

— Ну пожалуйста, сладкий, ради меня, всего один разочек. Я смазку тебе дам, у меня всегда с собой. А когда закончишь, я тебя на вершину удовольствия вознесу. Отполирую твоего дружка до кристального блеска, выдою насухо! А не сделаешь — мою киску даже во сне не увидишь!

— Умеешь ты уговаривать, — недовольно буркнул одноклеточная особь мужского пола. Идиот!

— Да брось! Сам добавки попросишь, когда эта высокомерная сучка будет подмахивать тебе, как последняя шлюшка во время течки.

— Верится с трудом.

— Котик, я плохого не посоветую! Таблеточки проверенные, сучка будет хотеть твой член так, как будто больше ничего на свете не существует. И ноги раздвинет, и подмахивать будет, и течь, как сломанный кран на кухне.

— Чёрт с тобой, уговорила! Давай тогда начнём, а то у меня сейчас яйца лопнут, так хочется трахаться. Сил нет никаких терпеть!

— Ооо, такой ты мне больше нравишься. Давай, мой герой, вперёд, утоли свою жажду! Получишь удовольствие, заодно и фильмец для взрослых снимем.

— Только моего лица чтобы не было видно, поняла?

— Само собой, сладкий.

Они отрываются друг от друга и подходят ближе. И Гена, похоже, готов на всё, на что его подбивает Светка, судя по масляному блеску в глазах и тому, как он нетерпеливо приминает бугор в штанах.

— Не смейте ко мне подходить, иначе...

— Иначе что? — противно ржёт Светлана. — Ну давай, скажи, что ты сделаешь? Что?

— Тварь, я убью тебя! Поняла?! Только посмейте тронуть меня или Алину, я вас убью!!!

— Брррр, как страшно. Мы дрожим от страха. Но тронуть тебя придётся, не просто тронуть, но и трахнуть во всё дырки. Мой котик такой ненасытный в сексе. А ты если хочешь добра маленькой спиногрызке, сама сядешь на его член и с удовольствием поскачешь. Иначе, одной маленькой девочке будет плохо, очень и очень плохо. Поняла меня, дрянь?!

— Она же твоя дочь! Твоя плоть и кровь! Как ты можешь так поступать с ней? Отпусти Алину, пожалуйста. Очень прошу, отвезите малышку в безопасное место и я сделаю, всё что вы хотите. Умоляю!

— Ну уж нет, ты и так сделаешь всё, что я хочу иначе на твоей совести будет всё, что произойдёт с Алиной, поняла меня? Как минимум я заставлю её любоваться твоими постельными развлечениями от и до, как максимум — на маленьких хорошеньких девочек покупатель всегда найдется, понимаешь, о чём я?

— За что ты с ней так? Она же всего лишь невинный ребёнок!

— Всего лишь? Да эта маленькая заноза всегда была для Димы на первом месте! Алина то, Алина это, принцесса моя ненаглядная... Только она и имела для него значение! А я была лишь фоном, жалким приложением, инкубатором, от которого он избавился при первой возможности. Но теперь он пожалеет, что так ко мне относился. Заплатит за всё то, что мне пришлось пережить по его вине. Если бы он не выкинул меня из своей жизни, не прогнал из дома, мне не пришлось бы пройти через весь тот ад, в котором я оказалась!

Какой ужас, Светлана, кажется, совсем с ума сошла. Иначе как объяснить весь этот бред, который она несёт?

Но мне придется её послушать, разговорить на откровенность. Я верю, что Олег вовсю ищет меня, прошло уже много времени, а я писала, что буду у него через двадцать минут.

Да и Дима должен был понять, что что-то случилось. Я же обещала ему вечером привести к нему нашу девочку. А судя по всему, время близится к ночи.

Нужно разговорить Светлану и выиграть время. Да. Мне просто нужно время. Ради этого я и пытаюсь поддержать разговор с этой ненормальной.

— Мне очень жаль, что ты столкнулась с трудностями. Но Алина ведь ни в чем не виновата. Она не имеет никакого отношения к твоим бедам. Зачем ты её наказываешь?

— Потому что только через неё я могу добраться до Димы. Только её он ценит по-настоящему, даже ты для него всего лишь симпатичная дырка, не более! Только её мучения принесут ему настоящую боль, и я заставлю его страдать так же, как страдала сама.

— Но ведь Дима тебе ничего не сделал. Он отпустил тебя, как ты сама хотела.

— Этот сукин сын оставил меня без гроша! Выкинул как ненужный мусор, забив на те годы, которые я ему отдала! Знаешь, куда я попала после того, как мой дорогой муженёк меня выгнал? Мне не просто пришлось самой зарабатывать на кусок хлеба, я оказалась на самом дне, без прав, без защиты...

Не перестаю удивляться её наглости. Значит виноваты все, но не она. Ну просто блеск.

По её мнению, Дима должен был проглотить все её постельные выкрутасы с левыми мужиками и дальше щеголять с ветвистыми рогами?

Я молчу про то, что Светлана вообще-то сама не захотела возиться с мужем-калекой, она ведь и так собирала вещи, чтобы уйти.

Мда, некоторым не ведомы понятия стыд и совесть.

Светлана ужасный человек. Отвратительная жена. Никчёмная мать.

И всё, что с ней случилось, результат её собственных поступков. Поэтому мне абсолютно её не жаль.

Сама выбрала этот путь, пусть теперь расхлебывает всё дерьмо, которое заслужила. Для меня же сейчас самое главное — найти выход и спастись вместе с кнопкой. Или, на худой конец, дождаться помощи, чтобы оказаться в безопасности и вне досягаемости этой сумасшедшей парочки.

— Что, даже не спросишь, что мне пришлось пережить по вине твоего Димочки?

Глаза Светланы горят сумасшедшим блеском. Ей и впрямь охота высказать всё, что накипело, всё, что она там себе надумала.

Если честно, то мне плевать на её проблемы, но в виду своего положения выжидательно молчу. Светлана не из тех, кто имеет терпение. Уверена, не пройдёт и одной минуты, как она всё выложит, несмотря на то, что явного интереса я не проявляю.

— Ну так вот, послушай, что со мной было, и всё из-за твоего непогрешимого Димочки...

— Детка, может не нужно ворошить прошлое? Плюнь и забудь, что было, то прошло. — перебил Светлану её хахаль.

— Забыть? Это как?! Это не тебя, знаешь ли, трахали по пять-шесть мужиков с утра до ночи!

— Ну всё, успокаивайся. Теперь-то всё у нас зашибись. Мы свалили из той дыры.

— Свалить-то свалили, да вот только мной пользовались по полной. И самое обидное, что я ни копейки не получала, считай за еду ноги раздвигала! Сделали из меня бесплатную дырку для развлечения. Я не могла ни отказать, ни воспротивиться...

— А мне казалось, тебе всё нравилось, — с самым невозмутимым видом замечает очередной любовник Светланы Блудливой.

— Ой, лучше молчи, хорошо? А то говоришь как этот жмот Толик. Видите ли, он во мне увидел потенциал, который нельзя было оставлять без внимания. Этот сукин сын продал меня в бордель. Вонючий, грязный, дешёвый бордель, где даже бельё постельное неделями не меняли! А сам в уши лил, что в Италию отвезёт. Уверял, что я буду жить как королева, а на деле что? А ничего! Сделал из меня низкопробную шлюху. Ненавижу ублюдка. Пусть у него всё отсохнет, проклятый урод!

Вот это да, значит кого-то прокатили до ближайшего борделя.

А как кричала, Италия, богатый любовник, все прелести жизни за рубежом. Вот это бумеранг к Светику прилетел.

— Да срать я на этого придурка хотел. Давай лучше поторопимся. Нам нужно убраться из города, иначе найдёт нас Анатолий и моей заднице не поздоровится, — ежится от страха любовник Светланы.

— Ты прав, котик. Нам лучше поторопиться. Где те таблеточки, от которых зуд в пизде сутки не заканчивается?

— На, возьми. Так и знал, что они понадобятся, вот и прихватил с собой немного.

— Ты ж мой сладкий. За это ты получишь награду. Дам тебе своей попкой насладиться.

— О да! Я мечтаю об этом с тех пор, как услышал от ребят, какая она узкая и сладкая. Хочу отодрать твою задницу так, чтобы ты не могла сидеть как минимум несколько дней.

— Только ты должен пообещать, что не будешь зверствовать. А то сам понимаешь, после тех двух последних амбалов, на мне живого места не осталось. Всё болит и ноет. Вот бы кто меня пожалел, — дует свои утиные губки Светлана.

— Я пожалею, детка, в любой момент! Обязательно поцелую там, где тебе сделали больно те придурки, — ржёт от своей шутки Светкин идиот.

— Тогда давай быстренько разберемся с делами и займёмся приятным. Жду не дождусь твоих губ и языка, да и кое-что крепче тоже не помешает.

— Всё, что пожелает моя сладкая киска!

— Ловлю на слове. А теперь давай-ка обрадуй свою девочку. Ты же сделаешь то, о чем я просила? — проникновенно смотрит на своего лоха Светлана.

По коже пошёл мороз. Это стерва совсем с катушек слетела.

С придыханием жду ответа и, когда слышу его, сердце падаёт к ногам. Это просто кошмар. Со мной не может такое случится. Нет. Я не верю. Олег успеет. Нас с Алинкой спасут. А эти твари заплатят сполна. Я верю в справедливость. И очень верю в Бога. Я не сделала ничего плохого, чтобы небеса меня так жестоко наказали.

Светлана подходит ближе, достаёт из пузырька две таблетки и протягивает мне.

— Возьми.

Я отрицательно качаю головой.

— Детка, одной хватит, нахрена два даёшь. Не хватало ещё, чтобы краля копыта откинула. Они и так сильные, а на мокруху я не подписывался!

— Нет. Для пущего эффекта пусть примет две штуки, чтоб наверняка подействовали. Она же фригидная, до мозга костей.

— Бляяя, даже не знаю. Может всё же одну? Ну зачем нам проблемы?

— Сладкий, ты меня сейчас расстраиваешь.

— Всё, всё, — ублюдок поднимает ладони вверх и отходит на шаг назад. — Делай что хочешь, киса.

— Вот и правильно, нечего со мной спорить. Ты, кому сказала, возьми! — снова напирает Светлана на меня.

— Нет. Ты не заставишь меня принять эту дрянь.

— Уверена? — издевательски спрашивает подлая гадина.

— Да.

— Прекрасно! В таком случае, всё, что случится дальше, на твоей совести.

Пока я недоумеваю, Светик поворачивается к сообщнику.

— Котик, забери малявку. Наша дорогая Татьяна не хочет по-хорошему.

И этот вонючий мужик направляется к нам с каменным выражением лица.

— Нет! — ещё теснее прижимаю к себе малышку, которая начинает рыдать в голос.

Успокаивающе глажу её волосы. Делюсь своим теплом. Боже, пусть кто-нибудь поможет нам! Алинка слишком маленькая для всего этого. Готова умолять, чтобы её не трогали, но это бесполезно.

Скоты! Пусть делают со мной всё, что хотят, но не трогают мою девочку.

— Я сделаю всё, что ты хочешь, но прошу: не трогай Алину, — смотрю бессердечной твари в глаза и желаю ей самые страшные мучения.

— Вот это уже другой разговор. Умничка! Прими таблетки, — сумасшедшая стерва снова пихает мне раскрытую ладонь под нос.

— Мне нужны гарантии, что с Алиной всё будет хорошо, что ты не навредишь ей!

— Никаких гарантий не будет. Ты принимаешь таблетки, а я не буду её сильно мучить.

— Прошу, нет, умоляю отпусти её. Как тебе не стыдно? Сводишь счёты с ребёнком, который тебе ничего не сделал! — надрывно кричу, чем ещё больше пугаю Алину. Она начинает плакать навзрыд, в голос, чем выводит из себя и без того бешеную Светлану.

— Заткни её, иначе придушу мелочь голыми руками, — приказывает тварь в женском обличье и с ненавистью смотрит на своего собственного ребёнка.

— Только посмей, стерва! Я разорву тебя голыми руками!

— Нас двое, мы быстро с тобой разберёмся. А потом очередь дойдёт до маленького спиногрыза. Поэтому советую тебе быть послушной. Выпей таблетки, и мы не тронем её.

Сглатываю ком в горле и обречённо вздыхаю. Светлане я ни секунды не верю. Но я в любом случае должна максимально оттянуть время, чтобы если не меня, то хотя бы мою девочку спасли. А для этого, похоже, всё-таки придется принять эти чёртовые таблетки.

— Хорошо. Но я хочу знать, что ты мне суешь?

— Всего-навсего возбудитель, после которого ты будешь умолять каждого, чтобы тебя трахали. Грязно. Жёстко. И бесконечно.

Светлана с удовольствием произносит каждое слово по отдельности, словно смакует. Уверена, она эти таблетки принимала и не раз. Хотя такой прирожденный шлюхе они и без надобности, разве что для усиления ощущений.

Сука.

Отшатываюсь от неё, словно меня ударили. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох и медленный выдох.

Если это цена спасения моей кнопки, то я заплачу её. Даже если моя душа после этого сгорит дотла, и я буду до конца дней своих чувствовать себя грязной, я сделаю это.

Пойду на всё, только чтобы сберечь невинное дитя. Медленно протягиваю руку к смертельно ядовитой змее, стараясь не касаться её беру две белые, круглые таблетки.

Пока не передумала, быстро кладу их себе на язык и тянусь к бутылке воды, которую мне протягивает мой палач. Молча беру, открываю крышку и, смотря прямо в холодные бесчувственные глаза, запиваю то, что у меня на языке. Ни вкуса, ни запаха. Ничего.

Внутри у меня бушует буря. Мне страшно и плохо.

Не за себя, а за маленькую девочку, которая после сегодняшнего дня может навсегда разочароваться в людях. Особенно близких. Ведь Светлана так или иначе её мать.

Ненормальная же, удовлетворённо хмыкнув, встаёт и отходит к зарешеченному окну. Пытается установить свой сотовый на подоконнике подвала таким образом, чтобы в камеру попадала лежанка, на которой сидим, прижавшись друг к другу, я и Алина.

Скоты, похитившие нас, шушукаются так тихо, что мне ничего не слышно. И не удивительно, что я не слышу.

В ушах у меня постепенно нарастает такой шум, что перекрывает всё вокруг. Меня начинает бросать в жар. Голова становится тяжёлой. Во рту настолько сухо, что горло дерёт при каждой моей попытке вздохнуть. Внизу живота появляется тяжесть, руки и ноги становятся ватными. Голова начинает кружится. Перед глазами всё плывёт.

Я чувствую, как Алинку забирают из моих объятий, но я ничего не могу сделать из-за своей слабости. Понимаю, что не должна её отпускать, но не могу даже пальцем пошевелить.

Падаю на грязный матрас и пытаюсь сфокусировать взгляд на силуэтах перед глазами. Вижу, что малышка сопротивляется, плачет. Зовёт меня.

В какой-то момент у неё получается вырваться из рук Светланы, и она бросается ко мне, но её хватает Светкин сообщник.

Пытаюсь встать и придти на помощь своей девочке, но лежу овощем. Ничего не могу сделать.

Открываю рот, чтобы закричать, но из горла вырываются лишь жалкие хрипы. Как бы не хотелось кричать, не получается, потому что язык немеет, а горло сдавливает, словно цепкие пальцы впиваются и душат изнутри.

От отчаяния слезы текут по щекам. Мне настолько плохо и больно за Алинку, что легче сдохнуть.

Светлана её уводит, и для меня всё перестаёт иметь значение. Каким-то уголком мозга, который ещё не подвластен дурману, понимаю, что нужно бороться.

Но мне всё становится безразлично. Даже тяжесть чужого тела, которая опускается на меня. Всё перед глазами меркнет.

И перед тем, как провалиться в спасательную темноту, радуюсь, что Алинка не станет свидетелем гибели моей души.