ГЛАВА 22

Изабелла вскоре обнаружила, что не может безнаказанно отказывать королю в супружеских ласках. Когда он призвал ее в Вестминстер, она подчинилась с удовольствием, считая, что он решил обращаться с ней помягче и что условия ее жизни могут улучшиться. Но, приехав, она узнала, что многие из слуг, которым она доверяла, уволены. И что самое ужасное — супруга Хьюго Деспенсера стала ее придворной дамой. Принимая во внимание характер женщины и антипатию, существовавшую между ними, это был очень жестокий удар со стороны Эдуарда. Но он все больше и больше подпадал под влияние Деспенсеров. И теперь он согласился, чтобы ее преданный Роберт ле Мессаджер был переведен в другое место. Только Роберт ухитрялся время от времени спасать ее от самых жестоких нападок леди Деспенсер. Удаление Роберта означало, что ей пришлось расстаться с Жислен, так как она сама дала им разрешение пожениться.

Прощаясь с будущим женихом, Изабелла проводила его до самой лестницы, спускавшейся в воду, где его ждала лодка, которая билась о причал в стремнине прилива. Роберт был рядом с нею всю ее замужнюю жизнь, и она, Изабелла будет очень скучать по нему. Они постояли немного, беседуя о его новом назначении, о его доме — ее королевском свадебном подарке, и о том, как будет проходить церемония венчания.

— Не обижайте мою Жислен! — попросила Изабелла, пожимая его руку. — Прости меня, Боже, как часто я сама обижала ее… Нам будет так грустно без нее!

Все время, пока она разговаривала с Робертом, за ней наблюдал высокий тощий монах в коричневой рясе. Он притаился в тени высокой арки, выходящей на пристань. Она заметила его раньше, когда только начала беседовать с Робертом. Присутствие соглядатая раздражало ее, и она начала громче смеяться и сильнее жестикулировать, хотя обычно вела себя весьма сдержанно…

Когда Изабелла вернулась к своим дамам, кислорожий монах куда-то исчез, но зато сразу же пришла Элеонора, и поэтому Изабелла не могла расспросить о монахе своих дам.

Она вообще старалась ни о чем не говорить в присутствии этой шпионки и провела скучное длинное утро.

Но ее обрадовало, когда она увидела Эдмунда Кента, который шел к ней по саду из покоев короля. Ему было жаль Изабеллу, оказавшуюся в таком неприятном положении, и он обычно проводил с ней некоторое время, после того как разделял трапезу с королем. Даже Элеонора, хотя она была его племянницей, не решалась присоединиться к нему и королеве, когда ее не приглашали. Изабелла и Эдмунд нередко прогуливались к реке.

— Мне так жаль, что рядом с вами все время крутится эта наглая хитрая кошка, — пробормотал он, несмотря на свою приверженность к сводному брату.

— Вы даже представить не можете себе, как это трудно! — воскликнула Изабелла. — Я бы была не против, если бы на ее месте была Маргарита. Она испытала на себе, что значит быть несчастной!

— Все подстроено, чтобы ублажить Деспенсеров и чтобы у вас не было возможности вести переписку с королем Франции.

— Я не могу потратить ни пенни, не могу навестить друзей. Мне даже не разрешено проехать в карете по улицам, чтобы люди не смели жалеть меня от всего сердца и поддерживать…»

Мягкосердечный Эдмунд осторожно подвел ее к скамейке.

— Мне кажется, этого не случилось бы, если бы была жива моя матушка, — сказал он. — Мне хочется, чтобы вы не считали, что все придумывает сам король. Нам всем видно, что он просто околдован и слишком слаб, чтобы оказать хотя бы какое-то сопротивление.

Изабелла была счастлива оказаться в компании родственника и немного расслабилась, что случалось весьма редко в последнее время.

— Эдмунд? — обратилась она у нему, возвращаясь мысленно к моменту отъезда Роберта.

— Да?

— Вы что-нибудь слышали о неприятном монахе, который все время околачивается во дворце и следит за мной?

— Высокий тощий мужчина с глубоко запавшими глазами?

— Вы его знаете? — Изабелла быстро повернулась к Эдмунду:

— Мне кажется, этого человека зовут брат Томас. Боюсь, что это так.

— Боитесь?

— Да, я почти уверен, что ему поручено шпионить за вами.

— Но с какой целью? Они что, считают, будто у меня в спальне за пологом кровати или же в кладовой спрятан любовник?

Эдмунд вдруг как-то смущенно засуетился.

— Несмотря на то, что вы так прелестны, вы всегда вели столь безупречную жизнь, что у них нет никакого повода подозревать, — сказал он с нервным смешком. — Но, моя дорогая Изабелла, вы должны быть очень осторожны во всем!

Он достаточно хорошо знал свою умную и сильную родственницу, чтобы не понять, что такие неопределенные предупреждения не могут удовлетворить ее. Как только он отбыл, Изабелла послала за супругой Деспенсера.

Леди Деспенсер явилась, когда ей было удобно, когда королеву уже готовили ко сну. Казалось, она предпочла бы встретиться при свидетелях. Она стояла прямо, нагло, без улыбки. Волосы ее были гладко зачесаны с высокого сверкающего белизной лба, а руки спрятаны в рукавах платья.

— Кто этот монах, этот шпион, которому платит ваш супруг? — потребовала у нее ответа разъяренная королева. — Почему он шпионит за мной?

— Если Ваше Величество имеет в виду ученого брата Томаса, так он ожидает последних указаний, чтобы отправиться с важным поручением к Папе.

— Мне кажется, что важное поручение к Папе должно быть доверено какому-нибудь высокопоставленному иерею, — саркастически заметила Изабелла.

— Возможно, вы и правы, мадам, — согласилась Элеонора с такой услужливой мягкостью, которую Изабелла ненавидела, а теперь начала даже побаиваться. Она может себе позволить быть мягкой, прекрасно понимая, что, возбудив любопытство Изабеллы, будет подвергаться дальнейшим расспросам. Леди Деспенсер также отлично знала, что все козырные карты сданы ей в руки и в руки ее супруга.

Изабелла сидела с разобранной на ночь прической, снимала кольца и складывала их в отделанную бархатом шкатулку, которую держала перед нею резвая девица, занявшая место Жислен.

— Какова же цель его визита? — спросила Изабелла, стараясь, чтобы ее вопрос прозвучал как бы между прочим.

— Уговорить Его Святейшество дать разрешение на развод.

Королева вздрогнула, длинная прядь ее золотистых волнистых волос вырвалась из рук дамы, которая их расчесывала.

— Развод? — повторила она. Изабелла прекрасно знала, что такое разрешение могли желать получить только очень высокопоставленные люди, в том числе и королевской крови.

— Развод между кем?

Элеонора сделала паузу и облизала тонкие губы. Она желала насладиться таким великолепным моментом!

— Насколько я знаю, мадам, развод между вами и королем. Неужели вам об этом не известно?

Изабелла резко вскочила на ноги, ее длинные волосы окутали ее облаком. В зеркале, которое держали ее две новые придворные дамы, Изабелла увидела, как побелело ее лицо. Зрачки глаз сузились от ярости, став двумя яркими маленькими точками. Одна из новеньких придворных дам, стоявшая на коленях, еще не привыкшая вовремя реагировать, потеряла равновесие, а другая от страха начала истерически хихикать. Зеркало с грохотом упало на пол и разбилось вдребезги. Несколько секунд Изабелла в ужасе смотрела на него. Она едва не лишилась рассудка от шока. Плохая примета случалась в ее жизни! «Мой брак!» — подумала она. Королева мгновенно забыла страшное настоящее, потому что перед ней предстало то прекрасное утро свадебной церемонии в Булони. Но сейчас, увы, рядом не было Жислен, чтобы переживать и охать над плохой приметой и собрать куски разбитого зеркала. Не было мудрой Маргариты. Не было Эймера де Валенс. Не было никого, кто бы ее любил. «Но ведь и я сама не очень-то желаю продолжения этого брака, — внезапно мелькнуло в голове Изабеллы, и она вернулась к реальности. — Развод даст мне свободу!» Она отправила из спальни всех, кроме тщеславной племянницы Эдуарда. Изабелла грозно встала перед ней — как дочь королевской династии Франции.

— Это была идея вашего супруга, а не короля! Даже не пытайтесь опровергать! На основании чего собирается этот вульгарный и дешевый плебей помочь королю получить развод? — спросила она с такой ледяной надменностью, что ее мучительница была просто поражена.

Элеонора опустила свои наглые глаза долу не для того, чтобы достичь большего эффекта, — она уже боялась прямо смотреть в лицо королеве, такая в нем отражалась ярость.

— Вы отказываетесь делить ложе с королем, — бормотала она. — Почему он должен продолжать называть вас своей супругой?

— Значит, он сразу же пошел к вашему невинному муженьку и все ему рассказал? И тогда вы все втроем решили предпринять следующий шаг.

Изабелла так смотрела на нее, как будто перед ней был какой-то новый вид гада, с которым ей никогда прежде не приходилось сталкиваться.

— Отвечайте мне! — закричала она, так как женщина продолжала молчать.

— Как еще иначе мы могли узнать об этом?

— Действительно, как иначе? Зато теперь, мне кажется, об этом знают даже все поварята на кухне! Но не думайте, что я буду переживать, когда перестану быть супругой короля!

— Конечно, нет, мадам. Но тогда вы перестанете быть и королевой Англии.

Ответ был быстрым, как удар рапиры. И она была права. Изабелла прекрасно понимала, что ей это не все равно, даже если приходилось терпеть унижения.

— Но ваши идиотские заговоры не будут иметь успеха, — заметила она. — Его Святейшество поймет, что мой отказ делить ложе проистекает не из моей вины.

Элеонора подняла глаза.

— Я в этом не уверена, — ответила она медленно и очень заносчиво.

— Конечно, мой злобный тюремщик! — продолжала Изабелла. — Вы здесь именно для того, чтобы не давать мне перо и бумагу. Постараться, чтобы рядом со мной не осталось моих друзей, которые могли бы сообщить мне правду. Но Его Святейшество все видит и слышит! Рука с кольцом Святого Петра чувствует пульс Европы! Вы что, не понимаете, что он уже в курсе извращений моего мужа! Он также знает, каким образом некоторые простолюдины стараются пробраться поближе к власти!

— Это вы так говорите, — голос супруги Деспенсера дрожал от страха.

— Об этом в Европе знают все! Но вы также стараетесь связать мое имя с каким-то тайным любовником, чтобы у вас было побольше доказательств моей вины. Даже с Робертом ле Мессаджером, который женится на предстоящей неделе на моей придворной даме!

— Было время, когда он метил гораздо выше! Я тогда была всего лишь ребенком, но часто бывала во дворце. А у детей острое зрение!

— Ваши глаза всегда видели не то, что нужно. Но это всего лишь ваши домыслы!

Изабелле надоело с ней спорить. Он вздохнула и расслабилась. И она спокойно сказала:

— Я рада, что откровенно побеседовала с вами, Элеонора Деспенсер. Я знаю, что ваш грязный умишко интересуется подробностями. Могу сказать вам, что было время, когда я могла взять себе в любовники Роберта ле Мессаджера, моего милого шталмейстера, но тогда я так любила своего супруга, что не стала делать этого! Таково доказательство моей верности моему супругу. Но я уверена, что вы, чтобы добиться своих целей, можете подкупить любого мужчину и опозорить меня.

Все политическое притворство было отметено прочь.

— Я не сомневаюсь, что мы вскоре поймаем вас с поличным! — ядовито заметила леди Деспенсер. — Хотя вы после замужества стали моей теткой, вы еще слишком молоды. И говорят, что в ваших жилах бурно играет кровь! А мужчины все еще называют вас Изабеллой Прекрасной!

Вместо того чтобы возмутиться, Изабелла начала громко хохотать.

— Нет, вам не удастся поймать меня! — уверенно парировала она. Изабелла знала, что ее возлюбленный в безопасности во Франции, а другие мужчины ее не интересуют!

Изумленная такой реакцией, Элеонора прибегла к иному оружию, чтобы погасить приступ ее радости.

— Я должна сказать Хьюго, чтобы он обратился к королю, и тот отослал бы прочь эту гордую и молчаливую старуху, которая продолжает ночевать в вашей спальне. Вы ведь так сильно возражаете против того, чтобы ее отослали от Вашего Величества.

Она прекрасно умела выбирать оружие.

Мысль о том, чтобы остаться без Бинетт в мире интриг и ненависти, почти привела королеву в смятение.

— Она ухаживала за мной, когда я была совсем крошкой, и прожила рядом со мной всю жизнь. Бинетт — стара и потеряла мужа на войне, — твердо заявила Изабелла. — И я люблю ее!

— В этом нет ничего удивительного, король подарил ей земли в Понтье, а она переправляет ваши подметные письма во Францию!

Послышалось шуршание шелковых юбок, резко пахнуло восточными ароматами, и усилился запах тростника — это королева изо всех сил трясла Элеонору.

— Только попробуйте забрать у меня Бинетт! Я убью вас!

Элеонора Деспенсер испугалась не на шутку и прекратила разговор на эту тему.

Эдуард и Хьюго Деспенсер были заняты более важными делами, чем плетение сетей для королевы. Это осталось привилегией племянницы короля. Наконец стал слышен громкий глас народа. Им до смерти надоели кровавые годы, когда господа ссорились, а народ, как всегда, расхлебывал кровавую кашу. Ими плохо управляли, не было самых основных законов. Плохие короли бывали и прежде, и у некоторых из этих королей характер был похуже, чем у Эдуарда. Они повиновались и терпели деспотов Плантагенетов. Народ возводил таких храбрых и гордых рыцарей, какими были Ричард Львиное Сердце и Длинноногий, тоже из семейства Плантагенетов, в ранг героев. Они, правда, своими зарубежными войнами попили немало кровушки из народа Англии, но равно были героями и людьми, одержимыми идеей! Так или иначе они их всех пережили. Им хотелось, чтобы их короли разбирались в государственных делах и обладали силой, чтобы держать народ в узде. Полная несостоятельность Эдуарда сильно разочаровала всех, и поражение от Шотландии стало личным позором каждого.

Более умные лендлорды и священники начали поговаривать о распаде личности. Из монархов первым высказался Карл Французский. Он, Эдуард, так отличался от своего отца. Эдуард был таким слабохарактерным, что на него нельзя было положиться. Все говорили: хорошо, что у него есть сыновья и что старший из них с каждым днем становится все более похожим на деда. Он обещает вырасти человеком слова, с ним города и провинции смогут обсуждать свои проблемы, он сможет поговорить с каждым, и никто не станет бояться, что все вопросы будут отложены в долгий ящик, или хуже того, все будет перепутано! Но так может повезти только будущему поколению. А их отцам не придется наслаждаться плодами правления хорошего и умного монарха! Тем временем ненавистный Деспенсер обдирал страну как липку, и хотя ему не могли отказать в уме и сообразительности, его раздутые эмоции и то, как он старался задвинуть в тень своего покровителя-короля, вызывали к нему приступы ненависти.

Лондонцы с их обычным остроумием шутили по поводу плохого состояния государственных дел, которые никак не могли привести в порядок. Они, посмеиваясь, даже охотно подавали милостыню какому-то красавчику парню, у которого было плохо с головой, и он шлялся от таверны к таверне с собакой и кошкой на цепочке, утверждая, что это он первенец Длинноногого и что Эдуарда подменили. Никто всерьез ему не верил, но его выходки нравились. То, что люди смеялись над ним и его шуточками, еще раз показывало, как они на самом деле относятся к своему королю.

В эту весну страна потеряла своего умного рыцаря. Эймер де Валенс умер от лихорадки в Париже. Подобно Гилберту Глочестеру, он не признавал крайностей. С его смертью люди поняли, что у них не осталось надежды на примирение партий короля и баронов. Они уже не верили в лучшие времена. Король Роберт из Шотландии предложил свои победоносные условия. И король Франции Карл собирался отобрать богатую провинцию Гиень, за которую боролись еще их отцы. И все потому, что их король не мог сдвинуться с места, отказаться от охоты и своего проклятого фаворита и поехать во Францию, чтобы принести вассальную присягу королю Франции.

Вскоре ворчание в Англии и новости из Гиени стали настолько серьезными, что Деспенсер уже больше не мог не обращать на них внимание. Ведь именно он всегда утверждал, что народ должен высказываться наравне с баронами и церковниками в Парламенте. Он всегда надеялся, что глас народа поможет несколько сдерживать требования лордов. Но сейчас глас народа слишком громко и тревожно звучал на площадях и улицах.

«Снова оскудела торговля! Предстоит пережить еще один голод! — кричали люди. — Было бы у нас порядочное правительство, стране бы ничего не грозило!»

Как бы в ответ на их требования проявился природный ум королевы — у нее начала вызревать новая идея. Подобная идея могла принадлежать ее любимому Пемброку, по которому она продолжала горевать.

— Почему бы вам, Ваше Величество, не послать меня во Францию для переговоров с Карлом? — предложила она. — Может быть, он прислушается ко мне, родной сестре, и прекратит удерживать Гиень?

Не так легко было убедить Эдуарда, чтобы он согласился с ней; но в ее предложении было столько плюсов, что в конце концов он принял его.

Она вынуждена была обратиться к Деспенсеру, чтобы король снизошел до беседы с ней, потому что он совершенно перестал с ней общаться. Ей пришлось взять себя в руки и не грубить Деспенсеру, хотя он заставил ее ждать. Но она была к этому готова. Она была готова на все, чтобы покинуть Англию. Она обещала Роджеру Мортимеру, что приедет к нему при малейшей возможности.

«Если он смог подняться по дымовой трубе и переплыть Темзу, от меня не убудет, если мне придется несколько поступиться своей гордостью», — решила она.

Она была довольна, что Деспенсер без промедления отправился к королю и обсудил с ним ее предложение. Она предполагала, что Эдуард ухватился за возможность как-то выкрутиться при создавшемся, вернее им самим созданном, положении, не меняя при этом своего комфортного образа жизни. Хьюго Деспенсер, который рассчитывал, чтобы король одаривал вниманием только его одного, решил, что коль уж тот не смог уложить Изабеллу в постель, чтобы она снова забеременела и не путалась у них под ногами, то будет лучше, если она покинет страну! И все же Изабелла надеялась, что ему не удалось окончательно ожесточить ее супруга против нее!

Словом, все сложилось так, как того желали все трое. Были посланы письма в Париж. Пяти портам было дано указание представить в ее распоряжение суда и королевский эскорт.

Эскорт был таким великолепным, что Карл мог бы усомниться в обоснованности ее жалоб на скупость мужа. Как бы стремясь вознаградить ее за свое равнодушие к ней, Эдуард лично побеспокоился, чтобы у нее были все удобства во время путешествия. Делая вид, что внимательно слушает указания Деспенсера о том, как следует вести переговоры, Изабелла пристально смотрела на склоненную голову Эдуарда, когда он писал детальные указания капитану. У нее в голове промелькнула крамольная мысль: «О, Боже, он и не догадывается, что отсылает меня к моему возлюбленному! А если бы он знал, забилось бы сильнее его сердце?!»

Нед и Джон должны были проводить ее до Элтема. Младших детей привели к ней попрощаться. Ей было так тяжело расставаться с ними. Маленькая пухленькая Элеонора обнимала и целовала ее и без конца спрашивала, сколько мамочки не будет с ними? А малютка Жанна из Тауэра счастливо агукала, сидя у нее на руках. Изабелла прогуливалась по саду, держа одну дочку за руку, а другую — на руках.

— Я вернусь, мои сладенькие, — тихо шептала она. — Я приеду и привезу вам красивые платьица из Парижа, и когда-нибудь вы станете королевами!

Когда она майским утром проезжала по Лондону и дальше на юг через оживленные кентские деревни, люди выбегали на улицы и приветствовали ее, махали из окон, подбрасывали головные уборы. Они так громко выкрикивали ее имя, как будто она была спасительницей страны, а не просто королевой. На следующий день был жуткий ливень, дорогу развезло, и люди не жалея, ломали ветви деревьев и бросали под копыта лошади. Женщины не боялись, что их раздавит толпа или поранят пики ее охраны, когда они пробирались к королеве поближе, чтобы поцеловать подол ее платья. Они были уверены, что только их королева понимала, как необходим стране мир, и знали, что королева постарается что-то сделать, чтобы достигнуть его!

Гервез Алард, лорд-смотритель пяти Портов, приехал из Уинчелси, чтобы встретить королеву. Вдали за заливом синее небо сливалось с синим морем, дул попутный ветер… Стоя у окна в покоях Аларда и видя перед собой прекрасные корабли, на мачтах которых вились флаги с лилиями и леопардами, и наблюдая, как грузят ее лошадей и все ее пожитки, Изабелла с трудом верила, что ей так повезло. Еще несколько недель назад она подвергалась оскорблениям, за ней неотступно следили, а сейчас она свободна, и перед ней расстилается новая жизнь. Казалось, что ей все легко удается.

«Как может Эдуард не догадываться, почему она так стремится уехать? Неужели ей удалось перехитрить хитрого Деспенсера? Может быть, даже сейчас его злобная и хитроумная жена нашептывает ему на ухо о ее каком-то вымышленном любовнике за морем? Что будет, если в последний момент король переменит решение и не разрешит ей уехать, если придется повернуть назад, когда любовь и надежда были почти у нее в руках? Нет, она не перенесет этого!»

В панике она обратилась к доброму внимательному лорду-смотрителю и начала умолять его.

— Сэр, прикажите им поторопиться, чтобы мы могли отплыть еще сегодня! Когда мы проезжали по Тонбридж, прорицательница предсказала, что погода перед рассветом переменится. Мне крайне необходимо поскорее отплыть, чтобы выполнить поручение короля и соотечественников. Они всегда были так добры ко мне!

И королевский флот отплыл вечером. Сверкали звезды, когда она вступила на борт корабля. Изабелла надеялась, что звезды предсказывают ей приятные перемены в судьбе. Хотя кто может предсказать будущее? Пока для нее было достаточно, что между ней и королем все ширилась и ширилась полоска воды, и он уже не мог отменить ее путешествие. С каждым дуновением ветерка, надувавшего паруса, она приближалась к мужчине, которого столь давно желала. Мужчина обладал силой и мог обеспечить их будущую совместную жизнь, а ее — судьбу. В его объятиях она избавится от страха и обретет счастье.

Это был мужчина, который, благодаря уверенности в своих силах, смог сделать то, о чем другие и мечтать не смели!

Когда Изабелла сошла на берег в Булони, это было как возвращение домой. Ее там ждали мэр и старенький аббат. Город был украшен яркими флагами. Франция приветствовала свою дочь! Проезжая по улицам, украшенным цветами, и входя в замок, Изабелла вспомнила день своей свадьбы…

У нее было странное впечатлений, будто она со стороны смотрит на молоденькую смущенную принцессу, столь романтичную… Она приехала в Булонь, чтобы выйти замуж, и ее так легко обманула красота ее английского жениха. Глупенькая девушка, с головой, забитой романтичными мечтами, она была такой доброй… Она так страстно желала произвести хорошее впечатление на людей, и чтобы ею остались довольны ее родители, так свято верила свадебным клятвам и была так взволнована красотой венчального обряда…

С вершины опыта своего замужества и стольких прошедших лет, она ностальгически вспоминала ту юную девушку. «Я — взрослая женщина, и у меня осталось так мало иллюзий. Но слава Богу, у меня еще осталась моя красота, — думала она. — На сей раз, вместо того чтобы воздвигать какие-то хрупкие замки мечты, которые так жестоко разрушил супруг, я с огромной радостью еду к будущему любовнику!»

Загрузка...