Избранные Луной

Глава 22

Я лихо переваливаю за установленный мне придурком оборотнем лимит в пять минут и долгое время сижу на закрытой крышке унитаза в полной темноте, стараясь унять разворачивающийся во мне торнадо.

Меня переполняет желание разбить что-нибудь с особым изощренным грохотом — но чужой дом не виноват в том, что я не способна найти в себе сил ослушаться приказа своей пары.

Эта сторона истинности всегда казалась мне несправедливой. Одно дело, когда альфа стаи раздает поручения своим собратьям, но совсем другое, когда он приказывает выполнить свои дубинноголовые команды своей паре…

Хотя о какой паре я говорю?

В пору саркастично рассмеяться!

Как мне наконец увековечить в своей глупой голове, что мой истинный не прекрасный принц, скрывающийся под маской злостного мудака, а как раз-таки золотая версия редкостного козла?

Снова воспламеняюсь. Сжимаю пальцы в кулаках и издаю что-то сродни взбешенного рыка вместе с протестующим стоном. В этот звук вкладываю столько внутренних переживаний, что меня тут же отпускает. Шумно вздыхаю и обмякаю, облокотившись о стену.

Выйдя из укромной комнаты, подарившей мне самые разные грани эмоций, от пика удовольствия до бездны негодования, иду на поиски Мэйса.

Несмотря на то, что дом переполнен десятками различных запахов, ароматами алкоголя, похоти и чужого пота, своих я всегда смогу выделить, тем более, если это мои любимые близнецы.

Брата нахожу почти сразу, он в той самой комнате, где расположена несчастная голова тираннозавра, в которой плещется горючая смесь спиртных напитков. Только вот стоит оборотень не один и крепко держит за руку девушку. Мои глаза округляются — я никак не ожидаю ее увидеть.

Что здесь делает Лу? — так и хочется сказать, но брат опережает меня.

— Вижу, ты тоже удивлена встретить на вечеринке Чарли нашу неугомонную младшенькую? — Мэйс говорит шутливым тоном, но при этом смотрит с беспокойством во взгляде. Словно хочет сказать что-то еще.

Неужели наша Лу устроила представление, пока меня не было?

Папа нас всех закопает где-нибудь в саду, если узнает.

— Может, хотя бы перестанешь так сильно сжимать мою руку? — нахмурившись, подает голос сестра. — У меня из-за тебя синяки останутся. Соседи начнут подозревать домашнее насилие.

Брат тут же строго поворачивается на мелкую и безапелляционно выдает:

— Это я еще не сильно сжимаю. Так что, не переживай, за время домашнего ареста все твои синяки пройдут. — ухмыляется и строго припечатывает. — И учти, ты у меня простым домашним арестом не отделаешься.

— Да я же ничего такого не сделала. Вот чего ты сразу? — дует губы мелкая, наполняя свои большие глаза влагой. — Всего-то хотела с вами потусить!

— Ты. Ослушалась. Моих. Слов. — мой душка Мэйс не на шутку взбешен. Он испепеляет взглядом Лу, и я должна признать, что, оказывается, в моменты гнева он очень похож на своего старшего брата. С той лишь разницей, что на меня его гнев никогда не распространяется.

— Да я уже поняла и осознала свой проступок. Я больше никогда-никогда так не поступлю и всегда-всегда буду тебя слушаться. — спешно нацепляя на лицо смирение, Лу склоняет голову, прикрывая глаза, в глубине которых сложно скрыть скачущих бесят — и это несмотря на подступающие слезы. — Но раз мы все здесь, может немного повеселимся? Пойдем танцевать, Мэйс? Я обожаю с тобой танцевать, ты же лучший. — иногда она совершенно не видит предела дозволенного и до самого конца пытается дотянуться до намеченной цели — не замечая занесенного палачом топора.

— Мы сейчас поедем домой безрассудная принцесса, чья жопка ждет не дождётся наказания. — ледяным голом отрезвляет ее брат, а затем с теплом обращается ко мне, — Малышка, ты как? Я быстро отвезу мелочь и сразу вернусь.

— Хорошо, но я немного устала. Тоже, наверное, поеду с вами. Алекс ведь не обидится?

— Как можно устать, если вечеринка только недавно началась? Зачем едешь, потуси лучше без этого надзирателя… — тихо бубнит себе под нос Лу, смеряя меня недоуменным взглядом. Тут же получает подзатыльник от брата, а затем начинает шипеть и усиленно тереть пострадавший лоб.

— Не волнуйся об Алекс, Дженни. — Мэйс наклоняется ко мне и, хитро улыбнувшись, шепчет, — Она скорее всего до самого утра не вспомнит ни одного имени своей родни.

И тогда я, наконец, резко осознаю странность, которую никак не могла уловить до сих пор. Ошарашенно поглядываю на нашу Лу, втягиваю носом воздух — ничего.

Но как так?

Снова пытаюсь уловить ее запах и недоумеваю. Подхожу к ней вплотную, зарываюсь носом в волосы сестры — она посмеивается, словно ей щекотно и с гордостью смотрит на меня.

— Почему от тебя почти не пахнет твоим запахом? — взволнованно спрашиваю я. — Я его чувствую, только если носом к твоей коже прикасаюсь. — страшная догадка мелькает в голове, но обращаюсь я уже к брату. — Мэйс, с моим носом что-то не так. Мэйс я…

— С твоим носом все в порядке. — сразу же успокаивает он меня, — Наша неугомонная малышка экспериментаторша что-то сделала со своим запахом, желая скрыть свою хитрожопую фигурку от наших носов на этой вечеринке. — сдвигает брови и притягивает Лу ближе к себе. — Ну что, алхимик недоделанный, расскажешь нам с Дженни свои секреты?

— Очень даже доделанный. — важно распрямляя плечи, отвечает сестра. — Даже мама не учуяла меня, когда я уходила из дома. — она чуть подпрыгивает на месте и с интересом обращается к брату. — А ты расскажешь, как учуял меня?

— Это секрет, малышка. — ухмыляется Мэйсон.

— Тогда и у меня секрет. — не остается в долгу волчица.

— Дженни, присмотришь за ней пару минут? Я сейчас найду брата и сообщу, что мы с тобой уходим. — киваю в знак согласия, но Мэйс вдруг добавляет. — А вот и брат с Патрицией.

— Мэйс, прикроешь меня? Прошу тебя, братик! — позабыв все свои недавние на него обиды и сжав голову в плечи, Лу спешно юркает за широкую спину оборотня.

— Ты самый лучший. — искренне говорит Лу с заднего сидения машины через две минуту после того, как мы трогаемся в обратный путь домой.

— Еще бы. — самоуверенно хмыкает Мэйс. — А ты завязывай со своими запрещенными эликсирами. Пускай Эш вернет книгу Бариаса в обратно в Серебряную библиотеку. Я даю вам три дня, Лу. Потом пеняй на себя.

Какое-то время мелкая молчит, переваривая услышанное, потом тихо спрашивает:

— Как ты догадался?

— Еще один секрет, который тебе не дано разгадать, алхимушка. — философски изрекает оборотень и строже продолжает. — Ты запросто можешь перепутать сахар с солью при готовке и вместо масла добавить уксус, как тебе после этого приходит в голову составлять эликсиры и пить их! Ты хоть представляешь, чем это может для тебя закончиться?!

— То дурацкая и скучная готовка, а то магические эликсиры, — приходит уязвленный ответ. — К первому у меня душа не лежит, а ко второму у меня душа очень лежит! Может, это мое призвание. Ты ничего не понимаешь!

— Не боишься, что перестараешься и призовешь кого-нибудь на тот свет или себя туда своими душевными возлежаниями отправишь?!

— Я передумала, ты больше не лучший.

— Это не шутки! Ты могла лишиться своего запаха навсегда, и тогда ни один оборотень не взглянул бы на тебя, ты это осознаешь? Ты бы не смогла создать пару с волком, Лу. Ты хоть немного думала о последствиях, когда вливала в себя секретную настойку?

Ответа не приходит, только кряхтение, возмущенное дыхание и воцарившаяся следом тишина.

— Ты в порядке? — ласково дотрагиваясь до моего плеча, обращается ко мне брат.

— Да, все отлично. — не люблю ему врать, но улыбаюсь и киваю.

— Я бы точно не хотела таких отношений, как у Оуэна с его Патрицией. — неожиданно выдает сестра, заставляя нас с Мэйсом переглянуться.

Я понятия не имею, что можно на это ответить, Мэйс, судя по сдвинутым к переносице бровям, тоже не в восторге от идеи обсуждать своего старшего брата и его невесту.

Он сосредоточенно смотрит на дорогу, я же отворачиваюсь к правому окну и утыкаюсь в него лбом.

Лу не смущает отсутствие у нас реакции, и она беззаботно продолжает свои рассуждения:

— Вы заметили, что они какие-то бесстрастные? Я-то думала, раз брат сильнейший альфа, то его отношения с девушкой, тем более, если она его невеста, должны быть взрывоопасны для окружающих. Да там полыхать должно на каждом сантиметре. Должна быть жара, пожар, сломанные огнетушители! Ну, вы понимаете, о чем я. — цокает языком, — А они только за ручки держаться и все. Он ее даже по углам у нас дома не зажимает.

— Лу, не забывай, что они не подростки. — почему мне кажется, что этой фразой, брат хочет прервать речевые откровения сестры, но только вот она этого не замечает.

— И что? Да даже мама с папой более горячие, чем эти двое. Мэйс, ты хоть раз видел их целующимися? Про секс я вообще молчу.

— Ты не знаешь, что происходит за закрытой дверью. Угомонись.

Пару минут Лу обдумывает, можно ли нам признаваться, и решает все же посвятить нас в свою тайну.

— Я пару раз проходила мимо их комнаты, а дверь была приоткрыта. Я правда не специально, но замечала, что они всегда сидят в разных углах и даже не смотрят друг на друга, он обычно просматривает что-то на своем планшете, она залипает в телефоне.

— Лу, у них взрослые отношения. — зачем-то встреваю я, хотя сама с трепетом ловлю каждое ее слово.

— Ну, не знаю, Джен. — вздыхает сестра, а затем весело подается вперед и хитро произносит, — Честно говоря, иногда мне кажется, что на тебя он смотрит даже с большей страстью, чем на свою невесту. Будто до чертиков хочет тебя сожрать, но не может. — сестру ее собственные догадки забавляют, и она весело хохочет, тогда как моя спина покрывается нервными холодными мурашками. Сиэлин, она заметила? И даже не представляет, о чем говорит. — Конечно, он не может, папа ему голову оторвет. Так что тебе не о чем волноваться, трусишка.

— Лу, быстро вернись на заднее сидение, пристегнись и прекрати нести чушь! — зло осаживает ее брат, и мелкая тут же уходит на свое место.

— Как ты избегаешь смотреть на Патрицию, я тоже заметила… — с обидой в голосе тихо цедит сестра, но по салону вдруг разносится злобный рык волка, и всю оставшуюся дорогу Лу не произносит больше ни звука.

Оказавшись дома, мелкая сразу несется в свою комнату, а я размышляю над тем, что хочу запереться в своей любимой ванной комнате и смыть с себя все переживания, но Мэйс вдруг берет мою ладонь в свою, разворачивает к себе и нежно погладив по голове очень тихо произносит:

— Малышка, ты же знаешь, как ты для меня важна?

— Конечно, — улыбаюсь, ощущая, как тепло разливается в сердце. — А ты очень важен для меня, мой самый лучший братишка.

— Тогда… — он чуть хмурится, словно слова даются ему нелегко, делает еще один шаг ко мне, снова ласково прикасается к волосам. — Скажи мне честно, малышка, как далеко вы с ним зашли?

Все тепло внутри в ту же секунду замерзает, и я нервно опускаю глаза. Он же почувствовал запах Чарли, а значит понял…

— Мэйс, между мной и Чарли ничего такого не было, правда. Ты, пожалуйста, не думай…

Брат аккуратно берет меня за подбородок и поднимает голову вверх, вынуждая встретиться с ним взглядом. А затем практически вызывает остановку моего сердца, произнося:

— Я не про Чарли, малышка.