Измена. Найди меня (СИ)

Глава 2. Мама, это уже слишком

Я проснулась от непрерывно-назойливого трезвона мобильного. Ну конечно, кто ещё мог себе такое позволить?

— Чего звонишь в такую рань? Я сплю.

— Ничего себе рань. Уже полдень, мать. Чем ты занималась всю ночь, что до сих пор дрыхнешь? — Ника села на любимого конька по кличке сарказм и поскакала дальше. — Уж ни Андрей ли не давал спать? Признавайся, сестрёнка: грешна?

— Ну что ты несёшь? Какой Андрей? Просто я убиралась, а потом Артура из головы вытряхивала, уснула под утро.

— Я так понимаю, рыдания слышал весь подъезд? В общем, давай, сбежавшая невеста, вставай и приезжай. Мы тебя ждём. Особенно мама. Ждёт с подробностями.

Делать нечего, тело встало. Я распахнула шторы, и в комнату бесцеремонно ворвались яркие лучи. За окном дробью стучала капель, погода вовсю рекламировала приближение весны. Я вошла в ванную и взглянула на отражение. Лицо припухло, под глазами круги от недосыпа. Ни дать ни взять первая красотка на районе — Зина из магазина. Вот и отлились тебе ночные слёзы. Из ванной вышла уже другим человеком и включила MTV на полную. Как раз в тему попала на клип с раскрученной песней «…соседи, вешайтесь, подонки». «Дискотека Авария» зажигала во всю мощь своей молодой безбашенности. Я убавила звук, вспомнив, что внизу живёт бабуля с давлением, а сверху пара с годовалым мальчуганом.

Пустой холодильник порадовал банкой нераскрытых ананасов, в шкафу нашёлся «Ахмад». Нужно было заехать в маркет, закупиться. Я чувствовала тревогу, если в доме не хватало еды, поэтому мой холодильник должен был всегда находиться в состоянии боеготовности и гостеприимности. «Плотно» позавтракав, начала собираться к родителям и, вооружившись косметичкой, попыталась привести лицо в порядок. Получилось на троечку, но к вечеру отёки обещали сойти. И вообще, я собиралась прекратить оплакивать своё несбывшееся будущее. Жизнь всегда прекрасна в настоящем. Я была красива — не прямо этим утром, а в целом. Не глупа. С успешной карьерой модели в прошлом, с прекрасной квартирой и должностью. И натикало всего двадцать четыре годика. Для модели — старушка, а для жизни моло́душка. «Вся жизнь впереди, надейся и жди» — пришла на ум очередная песня. Я вызвала такси, так как накануне добровольно лишилась своей машины. Прошло минут двадцать, и моя заказная карета подъехала. Накинув короткую дублёнку и захватив вместе с сумочкой пакет с мусором, я выбежала из подъезда. Таксист оказался молодым парнишкой, лет двадцати. Кивнув на магнитолу, спросил:

— Вам не мешает?

— Наоборот, можно погромче, — я откинулась на сиденье. На волнах «Русского радио» пела Глюкоза. «Ты прости меня, малыш» — именно эти слова вертелись на языке при упоминании об Артуре. Да, ты прости, малыш, но дальше нам не по пути. Тебе в сторону либо назад, а мне полный вперёд, не обращая внимания на боль и другую побочку.

Мы выехали из города и помчались по трассе в коттеджный посёлок, где жили родители с Никой. Раньше казалось, что это так далеко, но люди жили там с удовольствием: обособленно от цивилизации, в лесной зоне. Ни пробок, ни загазованности, ни городской суеты, а до города на машине минут пятнадцать. Я по центру порой целый час ехала до нужного места: вроде небольшой, но неправильный какой-то. А у родителей тихо, спокойно, чисто. Маму ни за что в квартиру не затащить. Она и обо мне подумывала — зуб даю, видела, как я к ним переезжаю. Глядя по сторонам, я радовалась таянию грязно-рыхлых остатков февраля и приходу весны. Надеюсь, в моей жизни она тоже собиралась появиться.

Расплатившись с водителем и мысленно перекрестившись перед семейным разговором, я вошла во двор. Небольшой с виду дом был вместительным и уютным внутри. Снаружи обзору были доступны две трети здания; дом проектировал папа и сам следил за строительством. Из-за угла выбежал Дик, немецкая овчарка. Он суетливо забегал, запрыгал, подавая мне передние лапы, не забыл и звонко залаять, оповещая хозяев о гостье. Я попыталась увернуться, но не удержалась на ногах и упала.

— Отлично, старина, я тоже рада тебя видеть.

Дик лизал моё лицо и на радостях энергично подметал хвостом веранду. Я смеялась и никак не могла с ним справиться.

На крыльцо вышел папа — посмотреть, кого обнаружил и обезвредил четырёхлапый сторож. Я безуспешно пыталась отряхнуть грязно-мокрые следы.

— Ну вот, с Диком мы уже всё обсудили. Остались вы с мамой, но в таком виде она меня дальше порога не пустит. — И впрямь, видок у меня был что надо. Дублёнку почистить легко, а вот джинсы уже были не голубые… И чёрт с ними, у Ники что-нибудь всегда можно взять. Папа обнял меня, и мы вошли в дом. Мама со скорбным лицом уже нас встречала. Хотела меня обнять, но, увидев своеобразный наряд, передумала, опустила руки.

— Дарина, ну зачем в чистой одежде-то с собакой возиться? Я тебя жду, а ты с Диком дурачишься, нашла время. Давай, быстро в ванную, переодевайся и к столу, я курочку в фольге запекла, как ты любишь.

— Мама, не начинай, — чмокнув её, я поднялась к Нике одолжить халат. Сестра, улыбаясь и разговаривая по телефону, махнула рукой на дверь ванной. Через несколько минут я сидела за накрытым столом и в семейном кругу уплетала мамины вкусности. Что-что, а готовить так, как моя мама, умел далеко не каждый.

Когда с обедом закончили, мама налила всем кофе.

— Ну давай, доча, рассказывай, почему я лишилась зятя. И надеюсь, причина уважительная.

— Мама, это уже слишком. Понимаю, что вы привыкли к Артуру и приняли его в семью, но с моими чувствами тоже надо считаться. Я сама принимаю решения, жизнь-то личная вроде бы. — Я немного помолчала и добавила: — Ты прости, но мне уже давно не четыре года, когда ты говорила, что и как делать. Твоя дочь давно взрослая.

Сказанное произвело на маму впечатление.

— Ладно, Дариш, успокойся. Ты тоже меня пойми, я переживаю. Лучше Артура тебе здесь не найти. Умный, обеспеченный и как любит тебя! Что ещё надо для счастья?

В разговор вмешалась Ника.

— Мама, дай ты ей рассказать. Для семейного счастья ещё доверие нужно, причём взаимное. Сестрёнка, расскажи ты им всё, а то сама выложу правду про этого урода.

— Расскажу, только давайте все успокоимся. — Про себя я отметила, что была почти спокойна и не закипала от маминых слов — уже прогресс. Я видела тревожное нетерпение в её глазах, да и отец не спешил покидать стол, хоть и выпил чай. — Наши отношения дали заметную трещину полгода назад.

Начало вы знаете, повторяться не буду. Всё шло неплохо. Да, иногда ругались, но, учитывая мой характер, мы не придавали этому значения.

— Ну я так и знала: опять он, твой упрямый характер, — вставила мама и тут же поспешила добавить: — Прости, продолжай — это так, мысли вслух.

— Ой, девочки, избавьте меня от этих подробностей, — папа всё-таки встал из-за стола. — Я уверен, какая бы причина разрыва ни была, Дарина всё правильно сделала. Доченька, выглядишь как всегда прекрасно. Вены, как я заметил, резать не собираешься, таблетки глотать тоже. Поэтому, если вы, девочки, не против, я оставлю вас. Мне позвонить надо, забыл совсем.

Он по-отечески поцеловал нас с Никой в макушку и вышел. Хорошо не видел, каким взглядом проводила его мама.

— Просто невыносим! В семье такое горе, а ему, видите ли, позвонить приспичило. Все мужики толстокожие, только о себе думают. Так, ладно, продолжай, я ему потом всё сама расскажу.

Не уверена, что папа горел желанием услышать эту историю из маминых уст, но вслух говорить это не стала и продолжила:

— Отношения со временем стали какими-то… монотонно-шаблонными, вот, точное слово. Мы прожили конфетный сезон и погрузились каждый в свою работу. Дома так вообще редко бывали одни. У нас вечно торчал кто-то из друзей или родственников Артура. Ночью мы не загружали друг друга проблемами, работу договорились не обсуждать. Наверно, в этом и заключалась моя ошибка. Внешне всё было красиво, но я чувствовала фальшь, видела, как нарастает напряжение между нами. Меня стали раздражать бесконечные гости и бытовые мелочи, закипала с полоборота, казалось, вот-вот взорвусь. Артур предложил съездить куда-нибудь, отвлечься. Он заключил выгодную сделку и мог выкроить неделю. Я не хотела сначала, но уступила. Уговорила генерального директора дать мне отпуск за свой счёт. На Ибице, как вы знаете, Артур сделал мне предложение. Чёрт, если бы я только знала! Согласилась, потому что мы и так уже были в гражданском браке. Думала, поженимся, всё наладится. Потом вы и сами увидели, как, не успев вернуться, Артур снова ушёл с головой в свой бизнес, а свадьбой занялась я. Одна. Ещё и работала. Класс.

— Помню, конечно, — улыбнулась Ника, переписываясь в телефоне, — как ты ворвалась сюда и кричала, что это будет самая громкая свадьба года. Показывала кольцо и была такая возбуждённая.

По сути так и произошло. Наша с Артуром свадьба, даже не состоявшись, стала самой обсуждаемой.

— Ну год только начался, — подмигнула сестра.

— А я вспомнила, — сказала мама, — как буквально через пару дней после этого к нам понаехали журналисты и фотографы из твоего агентства. Они собрались делать репортаж. Я ощущала себя голливудской звездой. Только они кучу плёнки истратили, а в журнале лишь одно несчастное фото со мной напечатали, да и то вдвоём с отцом. — Мама вздохнула. Я видела, что она хотела меня поддержать. — Девочки, может, ещё кофе?

Я согласилась. Воспоминания собрались в кучную очередь, мне хотелось уже окончательно от них избавиться.

— Во всей этой гонке фонила одна проблема — я не могла забеременеть. Мы обсуждали это с Артуром и решили, что готовы к ребёнку. Полгода я не пила противозачаточные. Сначала мой гинеколог успокоила. Сказала, что организм должен отвыкнуть от контрацептивов, ему нужно восстановиться и перейти в естественный режим. Я верила и ждала, а что оставалось делать? Но на очередном приёме Вера Александровна попросила меня обследоваться и сдать необходимые анализы, что я и сделала в тот же день. Помню, как расстроилась от дурацких мыслей. Хотела всё обсудить с Артуром, но решила не паниковать и посмотреть на результаты анализов. Приехала домой, а там наши знакомые. Недавно вернулись из медового месяца, заехали в гости. Так весь вечер об этом и проговорили, я искренне радовалась за ребят. Позже, когда Максим с Катей ушли, Артур предложил не дожидаться весны и поехать в Париж, чтобы сбить предсвадебный мандраж. После этого какой может быть гинеколог? Я вообще обо всём забыла. Так радовалась, что мы с Артуром побудем вдвоём и, наконец-то, сможем поговорить обо всём, что накопилось. Да и потом, Париж мой любимый город, один из. Я надеялась, что он поможет мне по-настоящему полюбить человека, которому ответила да. Всё произошло через несколько дней, после того как вернулись. У гинеколога имелся только мой рабочий номер. Секретарю я запретила давать домашний или мобильный. Когда вышла на работу, в списке срочных звонков увидела подчёркнутый номер Веры Александровны. Естественно, сразу её набрала. Представляете, она сказала, что есть срочный разговор, но обсуждать дела по телефону отказалась. Мы договорились встретиться вечером. Я весь день была как на иголках, еле дождалась шести и понеслась в больницу. Вера Александровна сразу предложила присесть и без предисловий выложила:

— Дарина Георгиевна, я нашла причину, по которой вы не могли забеременеть больше года. Не переживайте, вы не бесплодны, дело в ином.

— Уф-ф, слава Богу. Не представляю, как бы я об этом Артуру сказала.

— Вы простите, Дарина Георгиевна, мне можно доверять, не сомневайтесь. Скажите, вы изменяете своему мужчине?

Я не поняла, зачем меня об этом спрашивают, но ответила:

— Нет, Вера Александровна. В самом начале наших отношений я сказала, что у меня два условия: никогда не поднимать на меня руку и не изменять. Естественно, я автоматически приняла обязательства и к себе. Но какое это имеет отношение к обследованию?

Я слегка занервничала, а гинеколог смотрела в окно, будто не мне, а ей глаза надо было прятать. Чего только я не передумала в те секунды, но того, о чём она сказала дальше, и в бреду не представила бы.

— Отношение самое прямое. Вы извините, что приношу плохие новости, работа такая. По результатам анализов, а они не могут быть ошибочными, вы на данный момент больны сразу тремя венерологическими заболеваниями. — Вера Александровна даже паузы делать не стала, продолжила скороговоркой: — Не переживайте, они все лечатся. Я уже составила список препаратов, которые необходимо купить. Курс лечения будет длиться около полутора месяцев, сейчас составлю и объясню календарный график приёма таблеток, свечей и уколов. А про измену я спросила, чтобы установить источник заболеваний. Вашему половому партнёру также следует сдать анализы и пролечиться, чтобы не допускать развития болезней до необратимого состояния. Дарина Георгиевна, вы меня слышите?

Я слышала, но её слова мне казались полной бессмыслицей. Не мог, мама, понимаешь, не мог Артур так со мной поступить! Получается, что он изменял мне давно и далеко не разово. Я знала вкус правды, но чтобы настолько омерзительно грязной…

— Не расстраивайтесь так, — Вера Александровна начала меня утешать: видно, я со стороны была совсем плоха, — ничего непоправимого не произошло. Увы, так бывает. Таблеточки попьёте, укольчики проставите, и всё. А мужики, они почти все такие. Неужели вы с модельным прошлым не насмотрелись на мужскую слабость перед красивыми девушками? Правда, верили, что вам никогда не будут изменять? Поверьте мне, такие мужчины вымирающий вид. А жить и размножаться нам нужно. Вот и приходится приспосабливаться.

— Вера Александровна, — я тогда не узнала свой голос, глухой, будто из-за двери говорила, — спасибо. Я к вам заеду, как закончу курс. Сдам анализы заново, хочу убедиться, что вся грязь выйдет. Если что-то не пойму, позвоню.

Уже у выхода не удержалась, добавила:

— А насчет мужчин настоящих — мой отец один из таких. Я продолжаю верить, что существует где-то мой человек и я его обязательно встречу. Вы уберегли меня от ошибки: теперь я уверена — это явно не Артур.

— Да что вы, деточка. Всё ещё наладится. Это молодость в вас кипит, а будете принца ждать, старой девой останетесь. Лучше синица в руках, чем журавль непонятно какой и где.

— У нас разные точки зрения на вопрос, как вы сказали, размножения. Я хоть и бегу от одиночества, но лучше останусь одна, чем с кем попало.

Дальше я приехала в нашу квартиру, собрала вещи и перевезла к себе. Сделав последний рейс, заехала на мойку, потом снова к Артуру. Положила ключи от квартиры и от машины на стол вместе с запиской:

«Я ухожу. Машину возвращаю. Спасибо за памятный последний подарок — болезни, которыми ты меня наградил. Я просила только о двух вещах. Даже думать боюсь о том, каким бы мог родиться ни в чём не виновный ребёнок, если бы я, не дай бог, забеременела. Как ты понимаешь, свадьбы не будет. Не ищи встреч. Спасибо за то хорошее, что было за три года. Иногда нам было хорошо вместе, но, видимо, недостаточно, чтобы ты это ценил.

P. S.: Тебе необходимо срочно пройти курс лечения — у тебя там похоже целый букет намотался. И впредь будь разборчивей в своих половых связях, СПИД неизлечим».

Такси вызвала заранее, не хотелось ни минуты лишней там оставаться. Уходя, чуть дверь не снесла, когда захлопнула: видимо, так было легче. Повезло, что он не вернулся — я обязательно бы разревелась. Этому подонку не хватало ещё видеть моё состояние.

Дальше вы знаете. Теперь я одна, с нераспакованными коробками, гнусными болячками и лекарствами. На этой весёлой ноте заканчиваю.

Сначала мама слушала и качала головой, отрицала правду про своего любимого «зятя». К финалу истории на её глазах выступили слёзы. Она подошла к окну и дослушала молча, стоя спиной к нам. Я знала, что ей было тяжело принимать то, что я рассказывала, но раз хотела… Когда я замолчала, Ника показала глазами на маму и вышла, оставив нас вдвоём. Я подошла к маме, обняла её и почувствовала, как она трясётся от плача. Почти физически ощутила её боль. Мы несколько минут стояли, молча обнявшись, каждая оплакивала надежды, связанные с Артуром. Будто поминали его. С одной стороны, так и было: для меня и семьи он в этот день окончательно умер.

Мама первой нарушила тишину. С нежностью в голосе она сказала:

— Я горжусь тобой и очень люблю. Мне бы не хватило духа поступить, как ты. Но ты правильно всё сделала. Как я в нём ошибалась, ай-яй-яй… Он на руках тебя носил, подарками осыпал, мы с Жорой так радовались за вас. Я думала, вот оно, благословение Божье тебе, а тут такое…

— Мамуль, давай больше не будем о нём? Мы все ошиблись. Я в первую очередь. Но на ошибках учатся, и вообще — всё, что ни делается, к лучшему! С тобой сейчас поговорила, и стало спокойней. Всё будет хорошо, мамулечка. Помнишь, ты в детстве нам часто повторяла: не вешать нос, гардемарины? Ты своей детворе в детдоме тоже так говоришь, я знаю. Вот и не смущай слезами своих «гардемаринов». — Мы с ней заулыбались на этих словах. — Я так рада, что весна пришла. Вместе с ней буду оттаивать и просыпаться после спячки.