Измена. Найди меня (СИ)

Глава 8. Благословение дождём

— Дарина, если ты готова, можем ехать. — Алик вышел с отцом из библиотеки. — Нас уже ждут.

После застолья, когда есть уже было некуда, Алик и папа уединились обсудить дела. Андрей и Гера с Никой чуть позже уехали в ресторан на одной машине, вторую забрал Алику. Я осталась помочь маме убрать со стола. Сказала ребятам, что дождусь Алика и приеду вместе с ним, покажу дорогу. Андрея расстраивало моё стремлением быть рядом с его отцом. Алик, наоборот, был явно доволен, что я осталась. В воздухе чертился неуместный треугольник, но меня вся эта любовно-пространственная геометрия не особо волновала. Алик был близко, на расстоянии прикосновения, я чувствовала его внимание — в большем пока не нуждалась. Пока… хм. Дара, ты ли это?

— О чём задумалась? — вывел из размышлений Алик. — Ты меня направляй, я ещё плохо ориентируюсь на ваших дорогах. Ты знаешь, где находится ресторан «Седьмое небо»? Мне сказали, он недавно открылся.

— Конечно, знаю. Там владелец — деловой партнёр нашей фирмы, я была на открытии. Хороший, я бы даже сказала, лучший в городе на сегодня. Цены московские, только открылся — а уже простым смертным туда не попасть, но, с другой стороны, должны же и у нас быть места, где гурманы могут спустить состояние. Если не ошибаюсь, вошёл в сотню новых лучших ресторанов России и там шеф-повар ученик Рожкова. Алик, кто там будет?

— А ты хорошо осведомлена.

— Так я часто летала в Москву на показы. К чему скрывать, мне нравятся стильные рестораны с хорошей кухней. А вот клубы не моё. Битком набиты телами, деньгами — много наших девчонок из модельного там затерялось. Я, конечно, не сноб-социофоб, могу немного потанцевать, но бильярд привлекает куда больше. Ты не ответил, кто будет в «Небе»?

— Да так, мои ребята и ещё немного людей, с кем нужно познакомиться поближе, по бизнесу, — Алик усмехнулся. — Надеюсь на полюбовный приём. Планы у меня серьёзные, так что местным придётся смириться с моим переездом.

— Вот здесь надо свернуть направо, по главной. А что, кто-то уже против?

— Открыто об этом не скажут. Я только вчера прилетел, сама знаешь, но не стоит давать им повод додумывать моё решение вести здесь дела постоянно. Лучше сразу обозначить намерения. С одной стороны, это дружеский ужин с целью знакомства, а с другой — потом конфликтовать будет не с руки. На днях статья выйдет с этого вечера.

— Я что-то не совсем поняла: если это безобидный ужин, то причём здесь журналисты? И кто эти «немного людей», которые могут конфликтовать?

— А у тебя хорошая хватка на информацию. Далеко пойдёшь при желании. А? Даринка? — Алик с улыбкой быстро на меня посмотрел. — Не зря тебя руководство ценит, только, по-моему, давно пора зарплату повысить.

— Стоп, откуда ты знаешь? О руководстве, зарплате.

— Дарина, ты забыла, кто я? То, что мне нужно, не проблема узнать, даже в закрытом доступе. Тем более о тебе. Не волнуйся, личного не касаюсь. Хотя в этом ваши газетёнки как раз особенно любят копаться.

Я промолчала. Сдержалась, чтобы не сказать лишнего, но возмутилась конкретно. Как, интересно, он доставал нужную информацию? Скорее всего, обычное наведение справок через налаженные каналы. Возможно, общие знакомые. Фу, как это неприятно. Алик заметил моё недовольство, остановил машину у обочины и повернулся.

— Послушай меня и, пожалуйста, запомни это раз и навсегда. Я понимаю, что ты плохо меня знаешь, поэтому не ругаю за надутые губы. — Он потеребил меня за подбородок и добавил: — Я никогда не сделаю ничего дурного по отношению к тебе или твоей семье. А теперь скажи, что плохого в том, что я узнал кое-какую информацию? Например, я достаточно хорошо осведомлён о твоей работе, модельном прошлом и ближайшем окружении. По крайней мере, сейчас понимаю, что ты вполне можешь быть… Ладно, это не важно.

— Отчего же, это очень даже важно! — съязвила я. — Кем я могу быть? Продолжим угадайку в мире животных? Молоденькая овечка, пантера, волчица, копи… кап… Да к чёрту их!

— Капибара, — сдержанно хмыкнул Алик. — Ты определённо не похожа ни на одно существующее животное. Ты собирательный образ, мистический.

Алик снова дотронулся до моей щеки, провёл по ней пальцами. От его прикосновений было трудно дышать, и моя злость растворялась в поднимающемся из глубины огне.

— Я обязательно скажу тебе об этом, потерпи. Не стоит торопить события, они и так развиваются неслабо. Дарина, — голос Алика стал хрипловатым. — Ты мне очень дорога, и поверь: расстраивать тебя у меня нет никакого желания.

Он посмотрел своим прямолинейным взглядом. Глубина тёмных глаз завораживала меня и смягчала.

— Девушка, а вам говорили, что вы гораздо красивее, когда улыбаетесь, чем когда дуетесь, да ещё без весомой причины?

Я в очередной раз смутилась. В присутствии Алика краснеть я стала регулярно.

— Мне кажется, тебя давно ждут в ресторане, — попыталась я перевести тему. — Пока мы тут стоим, там всё съедят.

— Вот последнее, что я сейчас хочу, так это есть, — мягко улыбнулся Алик. — Иришка постаралась, на пару дней хватит. Но ты права, не хорошо заставлять гостей ждать.

Минут через десять мы припарковались у места назначения. Алику кто-то позвонил, и он остановился поговорить на улице. Я зашла в фойе семиэтажного бизнес-центра, сняла пальто и хотела сдать в гардероб. Ко мне подошёл высокий молодой человек в пиджаке с логотипом ресторана.

— Добрый вечер, меня зовут Алексей. Я сегодня встречаю гостей нашего ресторана. Вы по приглашению? — Я замешкалась. Молодой человек, увидев мою растерянность, объяснил: — Сегодня здесь частная вечеринка, ресторан полностью выкуплен, свободных мест нет.

— Насколько я знаю, у нас заказан столик на десять — пятнадцать человек. Очевидно, здесь какая-то ошибка.

— Нет никакой ошибки, все заказы на сегодня отменили. — Алексею явно было неловко. — Простите, не знаю, как могло такое случиться, что вас не предупредили. Мы всех обзвонили ещё вчера и отменили брони.

Делать нечего, в жизни «сюрпризы» иногда случаются. Даже не иногда, а сплошь и рядом. Частная вечеринка. Кто-то выложил приличную сумму. Ресторан модный, большой, на сто посадочных мест. Такой банкет стоил как новенькая мазда или поездка в Париж с безлимитом на уикэнд, а то и больше. Наверное, свадьба или юбилей.

Что ж, не дали погулять рядом с местными олигархами. Мне стало любопытно, кто виновник торжества. Уже направляясь к выходу, я повернулась, чтобы задать вопрос менеджеру, но не успела.

— А почему ты до сих пор в пальто? — Алик протянул руки, чтобы помочь раздеться. — Оно, конечно, красивое, но танцевать в нём будет жарковато и неудобно.

— Очень смешно, — фыркнула я. — Посмотрим, как ты посмеёшься, когда узнаешь, что танцевать придётся на улице, там как раз не жарко. Нас не пускают, потому что здесь уже отдыхает богатенький Буратино. Почему Андрей не позвонил или Гера? Ника тоже хороша! Они на час раньше выехали.

Алик улыбался всё шире и шире, а когда я закончила, отдал свою куртку парню и ответил сразу на всё.

— Солнце, успокойся, пожалуйста. Молодой человек не знал, что ты практически главная персона этой вечеринки. И, между прочим, я нисколько не похож на Буратино.

Пока до меня доходил смысл сказанных Аликом слов, мои глаза расширялись от удивления. Наконец, я пришла в себя.

— Алик, так это твоя бронь? — Я не удержалась и стукнула его кулаком в грудь. — Как ты мог? Я же думала, что здесь только свои ребята соберутся, от силы человек пятнадцать, а тут, похоже, вся городская тусовка собралась. И это ты называешь «немного людей»? И я вообще не одета для этого, ты нормальный?

Алик закатил глаза, а Алексей, окончательно запутавшись в происходящем, поспешил исправить ситуацию.

— Ну что вы. Вы потрясающе выглядите. Я встречал всех гостей лично, можете мне поверить. Я вас узнал, вы Дарина Домгальская?

— Спасибо, успокоили, Алексей, — я ещё раз посмотрела на бейдж. Парень здорово растерялся. Меня давно не смущало, когда незнакомые люди узнавали. — Скажите, а сколько примерно человек наверху?

— Почему примерно? Здесь всё строго по приглашениям, я проверяю по списку. Шестьдесят восемь гостей вместе с вами.

Я посмотрела на Алика с таким выражением, от которого он, по идее, должен был сразу сбежать. Как бы ни было, но я банально привыкла соответствовать случаю.

— Ты должен был меня предупредить о масштабах «скромного» ужина. Тут ещё и журналисты, как я понимаю.

— Дарина, я тебя умоляю, не раздувай из мухи слона. Ты, правда, отлично выглядишь. Мне все обзавидуются, отвечаю.

— Да-да, — засуетился Алексей, — проходите, пожалуйста. Вас проводить наверх?

— Разберёмся. — Алик предложил мне руку и уже на подходе к лифту сказал серьёзным тоном: — Я тоже трепетно отношусь к прессе. У нас с ней давняя любовь, и, поверь, кто попало со мной на страницах не появляется, даже на жёлтых. В жизни, кстати, тоже, а у тебя в ней особое место. — Он увидел мой взгляд, и его глаза улыбнулись, но сам и вида не подал, чтобы объяснить значение этих слов, просто остановился и полез в карман пиджака. — Хотел позже… ну да ладно. Я не знаю пока твои предпочтения, поэтому ориентировался на свой вкус. Примерь это.

Его «пока» я поймала внутренним эхолокатором. Что ж, Альберт Юрьевич, я умею выстраивать дорожную карту и по меньшим намёкам.

Алик достал и открыл футляр приличных размеров. У меня перехватило дыхание. Нет, меня ослепило. На светло-голубом бархате поигрывали мерцающими огнями ожерелье и серьги-грозди, унизанные сапфирами. Захотелось прикоснуться к этой роскоши. Поднесла руку, но Алик вдруг резко захлопнул футляр, я аж вскрикнула от неожиданности, и мы рассмеялись.

— Они восхитительны. Но… я не могу принять такой дорогой подарок.

— Ну, во-первых, он не дороже твоей очаровательной улыбки и смеха, который я готов слушать часами. А во-вторых, это украшение не дороже сегодняшней пирушки. Если я могу себе позволить потратить деньги на чужих людей, то неужели должен их жалеть для тебя? — Я инстинктивно пожала плечами, Алик поймал моё замешательство. — Дарина, будем считать, что это подарок на прошедшее Восьмое марта. Вручаю с опозданием, зато лично. Если не примешь, уйду. Будешь сама перед гостями отдуваться. Не нравится — обменяй или выбери любое другое, но не отказывайся. Я же от души, а не для того чтобы произвести на тебя впечатление богатенького Буратино.

Что мне было делать? Пришлось принять, да и возмущаться его милой манипуляцией не хотелось. Глупо скрывать: он произвёл впечатление. В лифте я поцеловала Алика в щёку и попросила помочь надеть ожерелье, сняв свою цепочку с кулоном.

— Ради таких поцелуев можно ювелирный салон целиком подарить.

Я снова засмеялась. Он чувствовал моё настроение, несмотря на занятость и груз ответственности, был внимателен, его слова звучали, как стихи. Каким романтичным и в то же время властным я его видела — мне это нравилось. Кажется, внутренний лёд тронулся, и вместе с Аликом в моё сердце пришла весенняя оттепель. Двери лифта открылись, нас встретила девушка и повела в зал. Алик остановился возле большого зеркала у входа.

— Видишь, даже к костюму твоему подходит, — усмехнулся он, разглядывая меня в отражении, — и к моему тоже.

А мы неплохо смотрелись вместе. На Алике был тёмно-синий костюм с золотыми запонками и голубая рубашка. А я, будто угадав его стиль, тоже надела костюм из ярко-синей юбки с голубой отстрочкой и такого же короткого жакета. Полупрозрачная сливочная блузка щедро открыла мою шею, будто знала зачем. Ожерелье и серьги роскошно вписались в образ. Алик поцеловал мою руку и повёл на «частную вечеринку для своих».

Как только мы вошли в зал, отовсюду посыпались приветствия. Алика то и дело благодарили за приглашение и поздравляли с приездом. Не подвели и местные папарацци: я сразу ощутила вспышки фотокамер. Подошёл Игорек, фотограф из модельного агентства, и отвёл меня в сторону.

— Кара, ты ли это, звезда моя? Выглядишь отпад, хоть сейчас на проходку. Впрочем как и всегда. Послушай, мне позарез нужен снимок, где вы вдвоём с этим бруталом. Крупным планом. — Он посмотрел на Алика. — Боже, какой типаж, а тело. Он рождён позировать для моей камеры.

— Здравствуй, дорогой. — Мы расцеловались со старым другом в обе щёки. — Игорёк, советую тебе никогда об этом не говорить Алику, иначе рискуешь нарваться на крупные неприятности. Этот, как ты говоришь, брутал, со своеобразным чувством юмора, особенно с прессой.

— Ну что ты. Разве встреча с таким мужчиной может быть неприятной. Он явно не блатной отморозок.

— Для тебя может, — хихикнула я и оглянулась. Алик беседовал с чинушами из администрации. — Давай попозже. Будет тебе крупный план, дай человеку спокойно поговорить. Сам видишь, тут слёт серьёзный.

— Не вопрос, Кара, как скажешь. А ты что, с ним встречаешься? Я восхищён.

— Послушай, Игорь, эта тема закрыта. Я серьёзно. Ни слова о нас с Аликом в твоём журнале без моего согласия, о’кей? С меня хватит и одного романа, обсасываемого нашими журналюгами.

— Ну, мась, я же так, по-дружески интересуюсь. Не для журнала.

— Знаю я вас, сама в этой каше варилась. Если бы не была твоей ученицей, то давно бы уже раскатал в своих статьях как других девочек. Ладно, проехали. Такой уж этот бизнес, с желтизной. Обещаю тебе крупный план, а ты мне качественный снимок. Сама заеду посмотреть.

— Обижаешь, сделаем на высшем уровне. Фэшн, мась, из май профэшн. Андэстэнд?

— А я, Игорёш, за тебя переживаю: сам сказал, всё на высшем уровне. Поэтому чтобы никаких скандальных снимков вокруг Алика и его окружения. Я тебя как друга прошу. Со своей стороны постараюсь уговорить его на эксклюзивное интервью для твоего журнала.

— Обожаю, ты моя лучшая ученица.

Я послала ему свой фирменный воздушный поцелуй и пошла к Крис с Никой. Они сидели вместе с Димой за столом у окна. Весь зал был окружён громадными окнами. Стеклянная дорожка опоясывала пол у окон, создавалось впечатление, что края столов висят над землёй. Красиво и немного жутко. Сидящих на этой части пола я не заметила. Хостес заранее предупредила, чтобы не волновались, стекло было прочным. Пока пересекала зал, успела заметить много знакомых лиц. Съехалось высшее чиновничье и деловое сообщество нашей провинции. С большинством я была знакома лично. С одними через отца, с другими встречалась по работе, а с остальными познакомил Артур. Радовало, что он не заявился. Было бы смешно и нелепо.

— Вижу, вы тут весело отдыхаете, — поприветствовала я девочек, подходя к столику. Крис обожала закрытые вечеринки наподобие этой, и плевать, кто гости, а Ника, наоборот, открыто презирала больше половины собравшихся. Да и я тоже, но моя сфера деятельности и папа учили, что нужно искать устойчивый компромисс, если речь идёт о больших деньгах и связях. Вот и приходилось время от времени улыбаться тем, чьи принципы не разделяла.

— Да уж, обхохочешься, животик надорвёшь, — подтвердила мои мысли сестра.

— А мне нравится, — Крис довольно улыбалась и помешивала свой «Дайкири» лаймом, потом кусала его краешек, поглядывая на Диму.

— Лично я ехала на ужин, где кроме нас будет человек восемь — десять, не больше, а не этот карнавал. — Я обошла столик и села на свободное место между девочками. Ко мне моментально подошла девушка-официантка в чёрном облегающем платье. Как же хотелось ледяного мартини, но ограничилась водой с лимоном и льдом.

— Вау. А что это у нас так сверкает? Аж в зале светлее стало. — Ника обратила внимание на ожерелье.

— Это что, настоящие сапфиры? Крышесносные! — тут же заинтересовалась Крис, трогая камни.

— Да. Алик только что подарил. Я чуть с ума не сошла, неловко и одновременно приятно. Они великолепны, правда, девочки?

— Не то слово. Слушай, это же бешеные деньги. — Я видела, как у сестры включился мыслительный калькулятор. — Дядя Алик что, совсем рехнулся?

— Ника, забей. С мозгами и деньгами у него полный порядок. Есть люди, рождённые, чтобы стоять на перекрёстке больших денег и не сломаться от побочки. Альберт Юрьевич как раз из таких. Ему хоть здесь, хоть на Уолл-стрит финансовые потоки подчинятся, он вполне может позволить такие подарки, — Дима сказал это так уверенно, будто речь шла о дорогой бижутерии.

Я перестала успевать удивляться переменам в моей жизни, поэтому старалась спокойно реагировать на всё, даже на то, что с трудом укладывалось и вмещалось.

— Я так понимаю, Алик тоже здесь присядет?

— Да, — вклинилась Ника и добавила тихонько: — Дарина, твоя жизнь скоро может сильно измениться. Ты к этому готова?

— Она уже меняется с запредельной скоростью, — я посмотрела сестре в глаза и ответила обычным тоном, без шушуканий. Казалось, обращалась к себе, ведь моя жизнь действительно летела куда-то вверх тормашками. — Но я и раньше не тормозила на поворотах. Меня в целом радуют быстрые перемены: они означают, что не стою на месте. Важно только понимать и управлять направлением движения. — Я почувствовала взгляд и посмотрела на Диму, он отлично нас услышал.

— Девочки, всегда радуйтесь изменениям. Какими бы они ни казались на первый взгляд. Делайте это не для кого-то, а ради себя.

— Спасибо, Димочка, — Крис чмокнула его в щёку, — но я предпочитаю радоваться жизни вместе с тобой.

Дима тут же перевоплотился. Резко переодевшись из мастера серьёзных советов в мартовского кота, он обхватил Крис за талию и что-то зашептал на ухо. Она тихонько хихикала и хлопала в ладоши. Похоже, им было хорошо друг с другом, по крайней мере, в тот момент. Длинноногие официантки в элегантных чёрных платьях нон-стоп выносили блюда и напитки на подносах. Ещё в первое посещение я обратила внимание, что персонал отбирали со всей серьёзностью, как важную часть небесного концепта. Интересно, они параметры длины ног задавали или на глаз отбирали? Девушка, обслуживающая наш столик, обновила флюте с шампанским Диме и Крис, я накрыла свой бокал ладонью, дав понять, что мне не нужно.

— Видимо, я кое в чём торможу и многое пропустила. Перемены не только в моей жизни? — я повернулась к Нике.

— А ты у нас всегда новости последняя узнаешь, как будто на отдельном острове обитаешь. В замке из стекла и бетона, в окружении бумаг, кофемашин и цифр, — сестра слегка потрепала меня за ухо. — А если серьёзно, то я за тебя переживаю.

— Почему?

— Потому что ты невольно можешь поссорить отца и сыновей. Думаешь, почему Дима так язвительно говорил про Алика? Все прозрачно, если смотреть внимательно. Андрей его лучший друг, и понятно, на чьей стороне Дима. Слушай, я не верю, что дядя Алик тебе такие подарки дарит как дочери друга. И не только я так думаю. Уверена на девяносто девять и девять процентов, что страшный и ужасный Князь на тебя серьёзно запал. Причём задолго до приезда сюда. Мне Гера вскользь сказал, что Алик на тебе конкретно помешан, но дело даже не в этом. Он крутой, настоящий какой-то, что ли — не знаю, как сказать. Короче, лично я за. Правда, родаки офигеют, но думаю, тебя это не особо волнует. Опасность в другом. Андрей тоже к тебе неровно дышит. Уж не знаю, насколько у него серьёзно, но тебе нужно что-то решать. Причём в срочном порядке. Тогда делай выбор уже сейчас. Или не морочь им голову, или поговори с обоими, только не одновременно, а то будет похоже на семейное собрание.

— Да ну тебя, мне не до шуток. Не успела с одним разбежаться, как в любовный треугольник попала. В лучших традициях «Сладких грёз», из одной постели в другую. Самой противно. — Я ближе придвинулась к Нике. — Сестрёнка, ты же знаешь, я сама к Алику не только как к папиному другу отношусь. У меня дрожь по телу идёт, когда он на меня смотрит или касается. А он что? Обращается со мной, как с хрустальной заей. — Ника прыснула, а мне было не до смеха. — Не смешно. Я сильно хочу мужчину, только он ровесник нашего отца и я вживую с ним общаюсь всего пару дней. Класс.

— Дара, ты хоть и умная, но дура. Можно подумать, оттого, что ты Артура хорошо знала и долго общалась, у вас любовь была. Для меня никогда не было секретом, что ты его не любила. У него к тебе — другое дело, поехал от своей страсти, да и чёрт с ним. Уже пройденный этап. Я к тому подвожу, что не нужно досконально знать человека, чтобы полюбить. Про возраст ты вообще зря — это иллюзия. Кто Алику его годы даст? Он лучше твоего бывшего в десять раз выглядит. Никаких оладухов на животе, ни жиринки, пресс, сплошные мышцы. А эта щетина, а прищур! Такое сочетание силы, ума и харизмы в одном мужике, ещё и бонусом авторитет и деньги. С ума сойти можно. Вот и сходи полным ходом. Сестрёнка, если бы в меня такой мужчина влюбился, я бы за ним на край света сбежала. К тебе Алик капитально тянется — думаешь, я слепая? Сегодня только родители ничего не поняли, а Гера с Андреем ваши переглядки сразу заметили. По дороге потом обсуждали, хотя Андрею это было неприятно. В общем, не тупи. Поговори с Андреем и давай займись, наконец, своей личной жизнью. Уж кто-кто, а Алик точно знает, как тебя сделать счастливой. Только вчера прилетел, как ты вся сияешь, ярче этих сапфиров. И думать нечего, систер, дави педаль газа в пол, как ты любишь.

Что тут ответишь, сестра дело говорила. Она немного помолчала, выпила вина, а потом обняла меня и прошептала:

— Я люблю тебя, дурында, и от всей души желаю, чтобы именно Алик оказался принцем, о котором ты в своё время так мечтала. Про Артура забудь, он был косячной ошибкой. Я пересмотрела свои взгляды кое в чём и считаю, что важно не только быть любимой, но и любить самой. Помнишь, как в Турции говорили об Алике? Столько лет прошло. Обещала не возвращаться, но тогда я и не думала, что наступит день, когда вы встретитесь, да ещё так красиво. Это та сказка, которую ты мне рассказывала. Правда, есть одно но. Алик уже больше на короля похож, а тебе, насколько помню, принц был нужен.

Мы засмеялись и не заметили, как подошли Алик и Гера.

— О чём шушукаетесь?

— О вас. — Ника отодвинула свой стул и пошла в атаку. — Какие ещё у женщин могут быть темы. Только о мужчинах. Где Андрей?

— В гостиницу поехал. — Алик был то ли расстроен, то ли раздражён. Это считывалось в предельной собранности и напряжённых скулах. — Просил за него извиниться. Завтра рано вставать, весь день за рулём кататься.

Ника выразительно посмотрела на меня. Я и без неё догадалась, что это было вежливое объяснение для любопытной публики. Алик, сев рядом, положил ладонь сверху моей.

— Дарина, нам нужно серьёзно поговорить. Сегодня. Я хотел, чтобы всё по-другому происходило, но раз так сложились обстоятельства, не будем откладывать. Пару часов здесь побудем и поедем. Хорошо?

— Как скажешь. Догадываюсь, о чём будет разговор. Вернее, о ком.

— Давай потом. Здесь не место и не время.

— Хорошо, только, пожалуйста, не делай такое сердитое лицо, а то я себя виноватой чувствую непонятно в чём.

— Перестань, ты не виновата. — Алик чуть сильнее сжал ладонь. — Это мы могли глупостей натворить. Хорошо, что Гера со мной поговорил. Ты должна всё узнать и принять решение.

Кажется, я уже приняла это решение, но вслух говорить не стала. Он был прав, было не время и не место для откровений. К нам снова подошли. И снова. Следующие полтора часа подсаживались новые, и новые, и новые люди. Как только Алика хватало на каждого? После того как все перезнакомились лично и обменялись любезностями, нас поспешил заполучить Игорёк. Он сделал несколько общих снимков за столом, потом попросил нас с Аликом встать и пару кадров сделал уже вдвоём. После этого увёл Алика, чтобы запечатлеть с особо важными гостями. Алик устал, но понимал, что это важно для него, поэтому сдержанно фотографировался с гостями, пока Игорёк его не отпустил.

Как только Алик вернулся, сразу шепнул мне на ухо:

— Давай сбежим. Ещё немного, и я не выдержу этого кабаре. Напьюсь и затяну шансон.

Попрощавшись со своими, мы спустились с седьмого неба обратно на грешную землю. Алик, выезжая с парковки, облегчённо вздохнул.

— Наконец-то. Как ты моделью работала?

— Никак, улыбалась себе в удовольствие. Шучу-у. Устал, да?

— Да, я от штанги не так устаю. Это же постоянный напряг, чтобы не сделать лишних движений, как на боксёрском ринге. Чуть не ослеп от вспышек. А все эти вежливые вопросы, подкаты? Можно подумать, никто матом не ругается. Терпеть не могу лицемеров. Мне ближе простые пацаны, вроде Геры. Они знают, чего хотят, а не страдают словесным поносом и не торгуются, как уличные проститутки. Прости.

— Ничего. По большому счёту к вежливым маскам местных «святош» я так же отношусь. В клубе видно сразу, кто чем дышит. И много раз слышала, как матерятся. Тебе ещё очень далеко до папы, когда он по телефону общается со злостными должниками или недобросовестными поставщиками. Да и я далеко не ангел, так что не сдерживайся.

— Я предполагал, что за обворожительной внешностью скрывается не ангел. — Алик с полуулыбкой следил за дорогой. Взглянул на меня всего на миг, но с такой нежностью. — И всё-таки не стану при тебе выражаться. Эти ушки предназначены для нежных, красивых слов.

— Партнёры моего шефа так не считают. Алик, надо развернуться, ты только что проехал поворот к моему дому.

— Я сейчас не повезу тебя домой. Ко мне в гостиницу едем. Поговорить надо, не в машине же это делать.

— Так я бы тебя пригласила к себе. Не люблю гостиницы. Смотрят как на эскорт, противно.

— Что-о? Если хоть одна гадость на тебя так посмотрит… — Алик снова стал серьёзным. — Дарина, пока ты со мной, никто не посмеет не то что затронуть, даже посмотреть косо в твою сторону. Иначе рискуют ходить всю жизнь с косоглазием. Ты меня поняла?

Я молчала.

— Спрашиваю, ты поняла? — в голосе прозвучало железо.

— Поняла, — ответила я и отвернулась. Мне стало страшно. Я осознала, кто был рядом со мной. Алик никогда не сделал бы мне больно, в этом не сомневалась. Но вдруг жутко испугалась, что история может закончиться, толком не начавшись. Его мужественность и волевой стержень меня одновременно притягивали и настораживали. Казалось, этот человек был рождён покорять вершины и открывать любые двери. Любые.

Я потеряла контроль. Чувства к Алику в последние годы сидели глубоко внутри, а теперь, когда увидела его, услышала голос, ощутила касания и созвучие, кипучая лавина вместе со слезами вырвалась наружу, не собираясь плавиться взаперти.

— Дарина, повернись ко мне, — голос Алика стал мягче, но я не хотела, чтобы он видел слёзы, и стала их вытирать. Ни дать ни взять — сцена из романтического кино: герой томно смотрит в глаза, произносит романтические слова, целует, зажигается розовое небо, птички с цветочками в клювиках… Стоп. Машина свернула к обочине и затормозила так резко, что меня тряхнуло. Алик выключил зажигание, развернул меня к себе и аккуратно поднял моё лицо за подбородок. Взглянул и нахмурился. Показалось, я увидела блеск в его тёмных глазах. — Дарина, не надо, не плачь. Лучше накричи, если обидел, только не плачь.

Сама не понимая, что делаю, я подалась вперёд и поцеловала его. Сначала робко прикоснулась губами, но, почувствовав ответную реакцию, сильнее прижалась к Алику. Это был нежно-осторожный поцелуй. Алик крепко-бережно обнимал меня, словно боялся раздавить.

— Никому тебя не отдам. Ты моя, Дарина. Моя.

Я чувствовала, что на эти слова отвечать не нужно. Мы сидели тихо, прислонившись лбами, лишь наши пальцы сплетались и гладили друг друга. То, что потом сказал Алик, подтвердило мои мысли, что я не просто так притягивалась к нему на расстоянии. За этим влечением стоял не известный мне порядок земных или каких-то других законов.

— Это всё не сейчас началось, — я знала, что эти слова объяснять не стоит.

— Не сейчас, ты права. — Он гладил мои волосы, щёку, шею. В отсвете фар проезжающих навстречу машин его лицо было тёмным, я почти не видела выражение, но чувствовала, что он гладил меня взглядом. — Я не знал, что дочь друга… Ну, что вот так… Хотя всё я знал. Ехал сюда и знал. Боялся, что не поймёшь. Но раз ты сама сделала шаг, то уже без вопросов. Ты моя, Дарина. Я словами не разбрасываюсь, от тебя прошу только одно: не лги. Больше мне ничего не надо, просто будь и всё.

Он снова поцеловал, а я чуть не задохнулась в терпкой волне мужества, нежности и его запаха. Когда он оторвался от меня, я знала, что есть вещь, которую обязательно должна была озвучить, несмотря на головокружение от поцелуя.

— Алик, послушай и давай больше не будем возвращаться к этой теме. Я насчёт Андрея. Мы друзья. Ничего другого нет и быть не может. Даже если он что-то нафантазировал, ему придётся выкинуть это из головы. Не хочу вставать между вами. Я сама с ним поговорю и всё объясню. Андрей вовремя стал плечом, на которое я оперлась, но возникла двусмысленность. Я очень ему благодарна и хочу, чтобы он верно всё понял. Алик, у тебя замечательный сын.

Алик долго молчал. И я снова почувствовала, что он так со мной говорит. Мне не нужно было что-то ему повторять, отвечать, объяснять дальше. За окном припустил дождь вперемешку со снегом, забрызгивая стекло, ещё больше пряча нас от внешнего мира. Он будто смыл прошлое и скрепил то, что появилось в машине в тот мартовский вечер.

— Хорошо. Не хочу, чтобы Андрей уезжал, но так и будет, если не угомонится. Я ни с кем не готов делиться своим. И так долго ждал, пока ты вырастешь и мы встретимся. Теперь смысла нет размениваться на недоговорённости и двусмысленности, правда?

— Правда.