Измена. Не буду твоей (СИ)

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 32. Кирилл. Пропажа

Сегодня Парвиз пробил дно. Что за дурдом с этими философскими разговорами о семье, команде, женщине. Я ему сразу сказал, что вот это отребье, которое по какой-то великой случайности стало мужем Лили, ни к ней никогда не подойдет, ни к нашему дочернему предприятию не присоединится. У меня слишком маленький пакет акций, чтобы ставить такие условия. Но я могу перетянуть все внимание на себя, сорвать к черту все их планы, на крайний случай грохнуть этого Леху и освободить всех.

Свою презентацию провел быстро. Я редко бываю в офисе, почти не хожу на эти массовые заседания, но очень хорошо знаю, что происходит на рабочем месте, сколько стоит материал, бригада, что нужно для недельного бывания команды в океане. Я — практик, а Лешка — теоретик.

Этот осел, оказывается, тоже может по теме говорить. Но ему не хватает подруги рядом. Еще с первого приезда все о его Инге узнал, умная баба, но какой-то странный путь себе выбрала. Видно, что она его хорошо по теории поднатаскала, а с действиями тяжелее. Они все рассматривают на стандартную по средней полосе температуру, забывают, что работать на объекте на севере, в условиях далеко ниже нуля, метелях и других прекрасных климатических сюрпризах.

Так еще и Парвиз взял время на размышление.

Иду в мою особую комнату. В доме моих родственников, еще с момента моего детства, осталась комната, я уехал из нее, когда мне было чуть больше шестнадцати. Но груша для бокса до сих пор висит. Вот сюда я прихожу, когда нужно снять эмоции.

И сейчас я лечу в свою подростковую берлогу. Не бинтую руки, не надеваю перчатки — просто начинаю бить, колотить изо всех сил. Кулаки немеют, плечи горят. Если я сейчас не вытрясу из себя всю дурь, то точно сорвусь и прибью этого подонка.

Вытираю с лица пот, понимаю, что выгляжу диковато, но у меня нет желания переодеваться.

— А Лилю не видели, — спрашиваю у Ирины, она хоть мне и родная тетя, в какой-то момент заменила мать, но я так и не смог назвать ее иначе, чем по имени.

— Мы с ней побеседовали, а потом, мне кажется, ее в переговорную позвали. Я не видела, чтобы она оттуда выходила.

Стучу в дверь, не дожидаясь ответа входу. За столом сидит дядюшка, пьет кофе.

— А Лиля где?

— На пути в Красноярск, — наблюдает за моей реакицией.

— Как она там оказалась? Мы с ней не договорили еще.

— Мне показалось, что она не очень счастлива здесь, ее все терзает. Вот и исполнил одно небольшое желание.

Да охренеть! Что вокруг происходит? То какого-то подлеца в семейный бизнес запустить решил, то девушку, которая мне нравится, отправляют домой. Вселенная, ты там решила мою выдержку проверить?

— Вы совершили прекрасный поступок, но почему не сказали мне, что хотите это сделать?

— Кирилл, ты еще слишком молод, у тебя мало опыта, чтобы слышать не ушами, а сердцем и душой.

— Снова эта философия.

— Да, Лиля вам что игрушка или разменная монета? Ей тяжело здесь, муж с любовницей под боком, ты еще лезешь?

— Я? Лезу?.

— Приличная женщина не должна ночевать у постороннего мужчины. Я верю ей, она мне как дочь, и я не хотел бы, чтобы кто-то опорочил ее честь. Хочешь быть с ней — поезжай и забери ее. Ты у нас сильный и храбрый. Нужна — сможешь найти и вернуть. А если поиграться, ты так женат еще ни разу не был, то и голову никому не бей.

У меня снова нет слов, никогда не малодушничал, не оставался безразличным к чужому горю. Какие вообще могут быть сомнения.

Я злюсь. Понимаю, что сейчас подобное поведение принято называть детской позицией, но я, правда, в недоумении.

— Вот Ирина пакет принесла, сказала, что тут вещи какие-то, Лиля у здешних девчонок брала — Быстро меняет тему, — Я думаю, что мы все соберемся через часа два, будем все бумаги подписывать. Я еще не решил, кто из вас будет нашим партнером. Ты и так в деле, твои семь процентов безоговорочно. А сможешь ли увеличить процент влияния, будет видно позже, — громко отпивает кофе, ставит чашку на стол, и хитрыми глазами смотрит на меня.

Я знаю это взгляд. Это — провокация.

В одиннадцатом классе я на такое тихое слабо — сдал экзамены на английском языке, поступил в зарубежный вуз. И бросил. Мы же договаривались только поступить. А приоритеты у меня всегда другими были.

— У меня нет двух часов, мне в Красноярск пора, — приподнимаю мои папки с документами, чертежами и сметами. — Времени у меня мало.

— Если тебя не будет на сделке, я могу поставить твою подпись. Значит, ты свой выбор сделал?

— Конечно. Сразу, как ее увидел, вы же опытный человек, как это сразу не рассмотрели, — пытаюсь умничать.

— Очки что-то запылились, — Парвиз снимает настоящие очки и протирает их, хотя я точно знаю, что он понял мою шутку.

— С контрактом делайте, что хотите. Вертолет я на пару дней возьму, обещаю, не гонять в воздушном пространстве. Летать аккуратно, пропускать пешеходов и т. д.

Тру лицо руками, какой-то абсурд.

— А нет вертолета. На нем Лиля улетела, вот поезд есть, почти трое суток пути, потом пересадка и через день — Здравствуй, Москва.

— Понял, — внутри всего меня разрывало на миллион крохотных Кирюш.

У нас один вертолет на семью. Пользуюсь почти навсегда им только я. Но я точно знаю, где есть еще, такой же друг с лопастями.

У моего знакомого есть небольшой вертолет в домашнем пользовании. Вот его я и позаимствую.

А если нет, то полечу в Москву. И уже на месте не пущу никуда. А договор, да и хрен с ним. Всех денег не заработаешь.

— Марат, привет. Одолжи на пару дней вертолет. Мой угнала красивая приятельница, мне нужно срочно догнать ее, хорошо?

Марат соглашается. Оставив все произошедшее и гостей на своих местах, я лечу к той, которая сейчас для меня самое дорогое.