Измена. Не буду твоей (СИ)

Глава 7. Лиля. Вот так сюрприз

Делаю последний глоток чая. Сейчас буду получать сюрприз. Ставлю чашку в мойку, и осознаю, как же я счастлива! Первые два годы супружеской жизни мы жили у свекрови. Думаю, не надо говорить, что она меня с моим пролетарским родом не особо жаловала. И чашку вот так в мойку поставить было нельзя. Уходя из кухни, нужно не только выключить свет, но и протереть стол, вымыть посуду, протереть пол. Если включили микроволновку, то и ей внимание уделить. На Лешку это не распространяется, только на меня. Нужно отдать должное, сама она тоже постоянно убирала. Я очень просила мужа уйти на квартиру, купить обшарпанную комнату в общежитии, только чтобы жить одной. Но мама-генерал никуда сыночку не пускала.

Стою и радуюсь.

Иду в спальню. Открываю дверь — приглушенный свет. На полу лежит одеяло, вокруг горят два огарка обычных хозяйственных свечей. Откуда Лешка их откопал, я их жгла, когда год назад свет отключали.

— Лилечка, я тебя жду, — рукой указывает на пол. — Прошу.

Ложусь на спину. Жду, что же будет. Муж берет мои духи и прыскает несколько раз в воздух.

— Эээ, Леш, ты чего! С ума сошел!

— Я благовоний не нашел, вот этих палочек вонючих, а антураж надо, — вот же дурак.

Ну надо — так надо.

— Лиль, а крем дай мне какой-нибудь. Я нашел для ног, но он не подходит.

— Для рук подойдет? — встаю, иду в ванную, беру из шкафчика крем. Хороший сюрприз, особенно, когда его доготавливаешь сама.

— Ложись, — Лешка подает руку.

— На спину или на живот?

— А что ты хочешь, чтобы я тебе помял? Спинку или сисечки.

Что? Что помять? С кремом для рук?

— Для массажа у меня есть масло, сейчас принесу, — уже начинаю вставать с пола.

— Лиль, ну я же не профессионально делаю, а погладить, думаю, и этот крем подойдет.

Ложусь обратно. Жирный крем на спину — чвак! Ну блин, он еще пахнет так навязчиво, когда один еще можно пережить, а тут в дуэте с духами.

Лешка трет руки.

— Закрывай глазки. Сейчас будет приятно, — голос медовый.

Вот эта жирная жижа растирается холодными руками по спине. А потом рельсы-рельсы, шпалы-шпалы.

— Лиль, какая ты у меня красивая! — Лешка начинает целовать меня в шею.

Я покрываюсь мурашками. Немного поворачиваюсь, открывая ушко.

И тут в голове всплывают две моих субличности — черное и белое. Одна кричит — Лиля, ну выключи голову, отдайся на все сто, получи удовольствие. Вторая, голосом мамы, — секс — это грязно, мужики только одного от нас хотят. И только тебе сейчас решать: приличная ли ты или представитель первой древнейшей.

— У тебя такая кожа гладкая, — Лешка целует меня вдоль позвоночника. — Давай проведем этот вечер вместе, голенькими.

— Давай, — кажется, я краснею. — Только пойдем на кровать, тут твердо.

— Конечно, моя богиня, — по голосу понимаю, что Лешка уже возбужден.

Он кладет меня на кровать. Я поднимаюсь к подушкам, тихонько, рассчитываю, что муж не заметит, вытягиваю из-под себя одеяло.

— Нет, котик, никакого одеяла, — Лешка кидает его на пол.

Блин, ну вот как.

Его горячее тело ложится на меня. Фиксирует руками мои. Покрывает мое тело поцелуями. Закрываю глаза и пробую получить удовольствие.

Смотрю на часы — почти двенадцать, спать пора, Лешка сопит под боком. Все, как он хотел — весь вечер вместе и голенькие.

Может, у нас и странноватая семья, она точно есть. Все мое детство мама говорила, что для женщины главное семья, что разведенкой или одинокой быть сильно стыдно. И даже когда у нас с Лешкой начались первые проблемы, когда еще жили с родителями, я хотела уйти, хлопнув дверью. Мама все мои попытки отстаивания своего мнения пресекла, сказала закрыть рот и возвращаться к свекрови. Вместе нам было очень непросто. Лешка оказался между молотом и наковальней.

Мы когда встречались, он был прекрасным. Внимательный, чувственный, готовый всегда прийти на помощь. А потом, когда началась семья, он как будто устал. Маме нахамить нельзя, а я все стерплю. И секс стал почти повинностью. Нужно было подождать, когда вся семья точно уснет — свекровь начинает со свистом сопеть, свекор — с хрипом храпеть. Потом нужно было тихо слезть с кровати, лечь на пол, три минуты интима и тихонько вернуться назад. Еще в первую неделю мне сказали, чтобы кровать не скрипела, никаких ахов — вздохов не было.

Прижимаюсь к Лешке, теплый, пахнет моим кремом для рук.

— Леш, а давай начнем все сначала, — говорю я ему, но себе. Что он может слышать во сне.

— Давай, завтра утром, — сквозь сон, невнятно говорит Лешка.

Начинать, я думаю, никогда не поздно. Когда мы переехали в свою квартиру, думаю, нам нужно было заново знакомиться, и еще раз пройти начало нашего пути. Но нужны были деньги, Лешка поехал в командировки, по деньгам в семье стало лучше, а по-семейному — хуже. Свекровь кричала, чтобы я не смела беременеть, ведь Лешке и так сейчас тяжело, а тут еще один рот на его плечи.

Может, совместные командировки привнесут изменения, мы больше времени будем вместе. Новые совместные впечатления, дорога, отели и рестораны. А там и ребенка родим.

Иду в душ, смотрю на себя в это небольшое настенное зеркало, рассматриваю себя. Вроде и ничего, никаких явных косяков нет. В интернете читала про то, как развить чувственность и сексуальность. Сильно взбиваю гель для душа в пену, и начинаю мыть себя, изучать свое тело. Для меня это не про получение удовольствие, а про понимание, кто я.

Возвращаюсь в спальню. Запах духов почти развеялся, остался нежный шлейф. Ложусь в кровать, Лешка сопит. На прикроватном столике трынькнул телефон. Я не лажу в смски, доверяю. Свой телефон тоже не прячу. Беру Лешкину трубку, вижу, что сообщения от “коллега”. Во время подготовки проектов, мужу кто-то звонит круглосуточно, решает какие-то вопросы. Может, и сейчас что-то срочное? А вдруг ерунда, а я Лешку разбужу. Ладно, сама гляну, что там, а потом решу, что делать. Открываю сообщение. Вот же козел, он не мог со мной так поступить!