Измена в 45. Моя горькая сладость

Глава 10. Блог, изменивший всё

Утро выдалось суматошным. Я встала раньше обычного, чтобы успеть привести себя в порядок перед судом. Одеваясь, поймала своё отражение в маленьком зеркале над раковиной и не сразу узнала женщину, смотревшую на меня.

За эти дни физического труда и душевных потрясений я изменилась. Похудела, конечно, и это было заметно по тому, как свободно сидел костюм. Но дело было не только в весе. Взгляд стал другим: прямым и уверенным. Исчезло то выражение вечной озабоченности, которое появилось в последние годы брака, когда я постоянно пыталась угадать настроение мужа, соответствовать его ожиданиям.

В суд я приехала за полчаса до назначенного времени. Елена Викторовна уже ждала меня — собранная, уверенная, с толстой папкой документов в руках.

— Выглядите отлично, — одобрительно кивнула она. — Уверенно, но без вызова. Именно то, что нужно.

Мы прошли в зал заседаний. Александр с адвокатом уже были там. Я старалась не смотреть на бывшего мужа, но боковым зрением видела, как он напряжённо постукивает пальцами по столу, то и дело поправляет галстук.

Судья — полная женщина лет пятидесяти с усталым, но внимательным взглядом — быстро вникла в суть дела.

— Итак, Тарасов Александр Николаевич сменил замки в квартире, где зарегистрирована его супруга, с которой официально не разведён, — подытожила она, просмотрев документы. — На каком основании?

Адвокат Александра начал говорить о том, что квартира приобретена на личные средства моего мужа, что по брачному договору она принадлежит ему, что я добровольно покинула жилплощадь...

Елена Викторовна ждала, пока он закончит, а потом спокойно, методично разбила каждый аргумент:

— Брачный договор не может противоречить базовым правам человека. До официального расторжения брака и раздела имущества супруга имеет полное право проживать в квартире, где она зарегистрирована. Смена замков без уведомления и согласия — это фактически насильственное выселение, что является нарушением закона.

Судья выслушала обе стороны, потом обратилась ко мне:

— Вера Алексеевна, вы подтверждаете, что не давали согласия на смену замков?

— Подтверждаю, Ваша честь, — ответила я как можно спокойнее. — Меня поставили перед фактом, даже не обсудив, где я буду жить.

— И где вы сейчас проживаете?

— В старом здании кафе, принадлежавшее когда-то моему отцу. Там нет нормальных условий для жизни, я вынуждена спать на диване в подсобке.

Я почувствовала на себе взгляд Александра: впервые за всё заседание он посмотрел прямо на меня. В его глазах читалось удивление. Видимо, он представлял, что я остановилась у подруги или сняла квартиру на те деньги, которые он не смог забрать с моего счёта.

Судья выслушала ещё несколько аргументов с обеих сторон, а затем вынесла решение:

— До окончательного решения суда о расторжении брака и разделе имущества предписываю Тарасову Александру Николаевичу обеспечить супруге беспрепятственный доступ в квартиру, где она зарегистрирована. Срок исполнения — 24 часа. В случае неисполнения будет наложен административный штраф.

Выходя из зала суда, я поймала взгляд почти бывшего мужа. Он хотел что-то сказать, сделал шаг в мою сторону, но его адвокат удержал его за локоть, что-то прошептав на ухо.

— Поздравляю с первой победой, — сказала Елена Викторовна, когда мы вышли из здания суда. — Но это только начало. Готовьтесь к длительной борьбе.

Я кивнула, чувствуя странную смесь облегчения и усталости. Да, я получила формальное право вернуться в квартиру. Но хотела ли я этого на самом деле? Хотела ли снова жить под одной крышей с человеком, предавшим меня, терпеть его жалость, презрение или что там ещё он испытывал ко мне?

— Что будете делать теперь? — спросила адвокат. — Вернётесь в квартиру?

— Нет, — честно ответила я. — По факту я сама её покинула. И жить там пока не намерена.

Вернувшись в кафе, с удивлением обнаружила подле него целую очередь, желающих попить кофе и перекусить.

— А вот и хозяйка! — радостно воскликнула Анна Петровна, увидев меня. — Я уж думала, не откроешься сегодня. А тут люди приходят, спрашивают.

Я заторможенно кивнула и открыла дверь, запуская внутрь посетителей.

— Я пирожков напекла, - зашептала старушка, ставя на стойку внушительную тару. - Сейчас мигом накормим всех, напоим чаем и кофейком.

— Спасибо, Анна Петровна, — искренне поблагодарила я. — Вы меня прямо выручили.

— Да чего там, — отмахнулась она. — Мы соседи, должны помогать друг другу. Дело-то общее. Кафе — оно для всех.

В этих простых словах была такая глубокая правда, что я почувствовала, как глаза наполняются слезами благодарности. «Дело общее». Не только моё, не только для меня. Для всех, кто живёт здесь.

Я надела фартук, встала за стойку. Работа помогала не думать о встрече с Сашей, о его взгляде, о том, что я победила, но не чувствовала триумфа.

Ближе к вечеру в кафе зашёл молодой человек с профессиональной камерой на шее.

— Здравствуйте, — он улыбнулся, осматриваясь. — Можно у вас выпить кофе и сделать несколько снимков?

— Снимков? — я удивилась. — Для чего?

— Я веду блог о необычных местах города, — он протянул мне визитку. «Михаил Островский, городские истории». — Мне рассказали, что здесь открылось старое кафе с интересной историей. Можно сделать репортаж?

— Но здесь ещё не всё готово, — я смутилась. — Ремонт только начался, работаем в тестовом режиме…

— Это даже интереснее, — он улыбнулся. — История возрождения. Можно?

Я согласилась, хотя чувствовала себя неловко. Михаил оказался общительным парнем. Он ходил по кафе, фотографируя детали интерьера, старую кофемашину, витраж в окне, стойку из тёмного дуба. Потом долго расспрашивал меня об истории кафе, о моём отце, о том, как я решила вернуться к семейному делу. Я рассказывала, стараясь не вдаваться в подробности личной драмы. Говорила, что всегда мечтала продолжить дело отца (это была ложь, но звучала правдоподобно), что люблю готовить (ещё одна ложь, хотя в последние дни я действительно начала получать удовольствие от процесса), что вижу в этом кафе не просто бизнес, а место встречи для местного сообщества (это была правда, осознанная совсем недавно).

— А можно вас сфотографировать за стойкой? — попросил Михаил. — Для полноты картины.

Я согласилась, хотя чувствовала себя неуютно перед камерой. Но блогер был профессионалом — он быстро нашёл правильный ракурс, свет, дал несколько подсказок, как встать, куда смотреть.

— Отлично! — парень просмотрел получившиеся кадры. — Очень атмосферно. Я опубликую репортаж завтра, можете посмотреть на моей странице.

Когда он ушёл, я почувствовала странное волнение. Впервые за много лет я была в центре внимания не как жена Александра Тарасова, а как самостоятельная личность, со своей историей, своим делом.

Вечером, когда я уже хотела закрыть кафе, в дверь постучали. На пороге стоял Ярослав с инструментами. За всеми делами я совсем забыла, что он обещал прийти после обеда.

— Добрый вечер! — улыбнулась я, впуская его. — Припозднились вы что-то.

— Простите, возникли срочные дела, а вашего телефона у меня не было, чтобы предупредить.

— Ничего, — улыбнулась я. — У меня тоже сегодня с самого утра рот полный забот. Слушание в суде, потом суматоха с посетителями…

– Как всё прошло?

— Формально я выиграла, — я пожала плечами. — Но не уверена, что хочу возвращаться в ту квартиру. Даже если по решению сюда она полностью перейдёт ко мне.

Мы сели за столик у окна. Ярослав внимательно выслушал мой рассказ о заседании, о встрече с бывшим мужем.

— Понимаю, — кивнул он. — Иногда важнее отстоять принцип, чем получить конкретный результат. Вы показали ему, что не позволите обращаться с собой как с вещью, которую можно выбросить.

В его словах была такая точность, такое понимание сути ситуации, что я невольно рассказала ему больше: о том, как тяжело было видеть почти бывшего мужа, как странно было осознавать, что человек, с которым я прожила четверть века, превратился в чужака, в противника.

— Это как фантомные боли, — сказал Ярослав задумчиво. — Когда ампутируют конечность, тело ещё долго чувствует её, хотя физически её уже нет. Так и с отношениями. Они закончились, но связь ещё ощущается.

— Да, именно так, — я удивилась этому сравнению. — Словно часть меня всё ещё помнит, как это быть его женой, даже когда разум говорит, что всё кончено.

Мы проговорили ещё час. Не только о моей ситуации, о жизни вообще, о том, как справляться с переменами, о том, что важно, а что нет. Потом Ярослав всё-таки занялся окнами и доделал то, что не успел вчера, починил ещё одну раму.

Когда работа была закончена, я предложила ему поужинать — у меня оставались пирожки Анны Петровны и суп, что я сварила для себя. Ничего особенного, простая еда, но он принял приглашение с явным удовольствием.

Мы сидели за столиком у окна, ели, разговаривали, шутили и смеялись. Просто молчали. В этой беседе не было ни напряжения, ни неловкости, будто мы знали друг друга много лет.

Внезапно телефон Ярослава зазвонил. Он извинился, ответил, и его лицо сразу стало серьёзным.

— Да, конечно, сейчас буду, — он повесил трубку и виновато посмотрел на меня. — Прошу прощения, мне нужно срочно уехать. В магазине какая-то проблема с сигнализацией.

— Конечно, — я кивнула. — Спасибо за помощь с окнами.

Он уже был у двери, когда вдруг обернулся:

— Завтра у меня выходной. Я отчего-то уверен, что тот блогер, что был у вас сегодня, повлияет на поток клиентов и у вас завтра будет аншлаг.

— Сильно сомневаюсь, — покачала головой я.

— Да даже если и нет, то я бы всё равно хотел провести день здесь, помогая вам. Я умею работать с кофемашиной, и забалтывать людей тоже могу, - широко улыбнулся он.

— Вы это серьёзно? — я не могла поверить в услышанное.

— Абсолютно, — он улыбнулся. — Буду к открытию.

Когда дверь за ним закрылась, я осталась стоять, ошеломлённая внезапным поворотом событий. Ещё утром я была в суде, противостояла бывшему мужу, а теперь сижу в своём кафе и уже с нетерпением жду следующей встречи с человеком, которого знаю всего два дня.

Жизнь непредсказуема.

На следующее утро проснулась от звука уведомлений в телефоне. Открыв его, увидела десятки сообщений в основном от незнакомых людей, спрашивающих часы работы кафе, меню, есть ли доставка.

И интуиция Ярослава не подвела и, кажется, сегодня меня ждёт ворох дел!

Блог Михаила оказался гораздо популярнее, чем я могла предположить. Его рассказ о «старом кафе с душой, что возрождается к жизни», сопровождаемый атмосферными фотографиями, разошёлся по социальным сетям и собрал тысячи лайков и репостов.

Особенно много комментариев было под моей фотографией за стойкой: я вышла на удивление хорошо, с улыбкой, такой искренней, какой я давно не видела на своём лице. «Хозяйка кафе Вера, дочь основателя, решила вернуться к семейному делу после долгих лет перерыва», — гласила подпись.

Я в панике начала готовиться к открытию. Расставила столы, протёрла стойку, проверила кофемашину. Вынула из холодильника оставшиеся пирожки Анны Петровны и разложила их на блюде, при этом прекрасно понимая, что их катастрофически мало для ожидаемого наплыва.

Первым делом взялась за уборку: протереть столы, помыть полы. Расставить чашки, кружки. Открытие у меня всегда в девять утра, я обязана успеть!

За четверть часа до открытия в дверь постучали. На пороге стояла Анна Петровна с двумя огромными корзинами.

— Я видела в тырнете, — сказала она, проходя внутрь. — Внук с утра показал. Молюсь, чтобы было много народу, так что я напекла сколько успела и тебе всё принесла. И Мария Степановна обещала пирог принести, и Зинаида свои знаменитые ватрушки. Но чуток попозже, к открытию, увы, не поспеют, ближе к обеду всё будет.

Я чуть не расплакалась от облегчения и благодарности:

— Спасибо, Анна Петровна! Вы меня спасаете.

— Говорю же, дело общее, — она деловито расставляла выпечку на блюдах. — Твой отец нам всем помогал, теперь мы тебе поможем.

Ровно в девять, когда я уже распахнула двери, появился свежий, улыбающийся Ярослав с охапкой полевых цветов.

— Доброе утро, — он протянул мне букет. — Решил, что кафе нужно немного украсить перед наплывом гостей.

Цветы были простыми: колокольчики, ромашки, какие-то мелкие синие соцветия, но собранные вместе, они выглядели очаровательно.

— Спасибо, — я приняла подарок, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, вызвав во мне странную дрожь волнения. — Они прекрасны.

Прежде чем я успела найти вазу, в дверь вошли первые посетители: молодая пара, держащаяся за руки.

— Здравствуйте! — радостно сказала девушка. — Мы видели вас в блоге Михаила. Так здорово, что вы возрождаете семейное дело! Можно нам кофе и что-нибудь вкусненькое?

Это был лишь начало. В следующие два часа моё заведение наполнилось людьми. Они приходили парами, группами, поодиночке. Заказывали кофе, чай, брали выпечку, фотографировали интерьер, задавали вопросы об истории места.

Мы с Ярославом работали как единая команда: он готовил кофе, я обслуживала столики, отвечала на вопросы, принимала комплименты и благодарности. Пару раз, передавая друг другу чашки или проходя мимо, мы случайно соприкасались руками, плечами, и каждый раз я чувствовала лёгкое покалывание, словно от статического электричества.

К обеду выпечка Анны Петровны закончилась, а к двум часам дня забрали последнюю ватрушку Зинаиды и оставшийся кусочек пирога Марии Степановны. Ярослав сбегал в ближайшую булочную, купил ещё сдобы и печенья, но и это разобрали за час.

— У вас тут по-настоящему уютно, — сказал один из посетителей, немолодой мужчина в очках. — Чувствуется душа места. Не то что эти безликие сетевые забегаловки.

Я поблагодарила, чувствуя прилив гордости. Да, кафе ещё в процессе ремонта, да, ассортимент скудный, но что-то в нём действительно цепляло людей, может быть, искренность, с которой здесь всё делалось?

Около трёх часов дня, когда суматоха немного улеглась, а количество посетителей уменьшилось, в дверь вошла Наталья. Моя старая подруга оглядела помещение с нескрываемым удивлением, потом увидела меня и бросилась обнимать.

— Вера! Я чуть с ума не сошла! Звоню тебе который день, ты не берёшь трубку. Потом вижу в интернете твоё фото в каком-то кафе… Что происходит?

Я виновато улыбнулась:

— Прости, Наташ. Тут столько всего случилось. Телефон почти всегда на беззвучном режиме, а когда я могу посидеть без дела, уже поздно и звонить тебе в такие часы неудобно.

Я представила ей Ярослава, и Наташа окинула его оценивающим взглядом — тем самым, которым всегда изучала новых мужчин в моей жизни. Правда, раньше таких мужчин не было, но подруга всё равно не удержалась и многозначительно мне подмигнула.

Вечером, когда последний посетитель ушёл, мы с Ярославом в изнеможении опустились за столик. Я пересчитала выручку. Сумма оказалась впечатляющей, несмотря на скромные цены, мной установленные. Часть из этого я отдам старушкам - если бы не они, у меня бы ничего не вышло.

— Это был невероятный день, — сказала я, откидываясь на спинку стула. — Спасибо, что помогли. Я бы одна не справилась.

— Не за что, — он улыбнулся усталой, но довольной улыбкой. — Давно я не получал такого удовольствия от работы. Здесь особая атмосфера, знаете?

Мы сидели никакие, но счастливые. Ярослав рассказывал забавные случаи из жизни своего цветочного магазина, я делилась впечатлениями от встреч с посетителями. Между нами возникло особое понимание, рождённое благодаря совместному труду.

— Завтра будет ещё больше народу, — сказал он. — Эффект сарафанного радио. Готовы?

— Если вы снова придёте на помощь, — я улыбнулась.

— Приду. У меня есть продавец, он справится и без меня, — мужчина посмотрел мне в глаза. — Я приду с удовольствием.

Когда его рука коснулась моей, передавая чашку, я уверилась ещё раз: страшно не начинать новое, страшно цепляться за то, что уже умерло.