Извращённые игры

Глава 10

Риз

Бриджит хотела сразу же отправиться в Эльдорру, но я заставил ее сначала поспать. У нас был долгий день, и если я нормально работал при минимальном сне, то Бриджит становилась... раздражительной.

Она настаивала, что нет, но это так. Я знал. Я часто был единственным, кто принимал ее капризы. Кроме того, в одиннадцать вечера мы мало что могли сделать с ситуацией.

Пока она спала или пыталась заснуть, я собрал необходимые вещи, заказал билет на самолет по круглосуточной VIP горячей линии ее обычной чартерной компании и провалялся несколько часов, прежде чем проснуться и успеть принести нам кофе и завтрак из ближайшего магазинчика.

Мы вышли из дома, как только солнце выглянуло из-за горизонта, и молча поехали в аэропорт Тетерборо. К тому времени, как мы сели в чартерный самолет, Бриджит практически вибрировала от беспокойной энергии.

- Спасибо, что всё организовал. - Она возилась со своим ожерельем и покачала головой, когда стюардесса предложила ей стакан сока. - Тебе не нужно было этого делать.

- Ничего особенного. Это был всего лишь звонок. - Ничто не вызывает у меня большего дискомфорта, чем открытая благодарность. В идеальном мире люди принимали бы приятный жест и больше никогда о нем не вспоминали бы. Так было бы менее неловко.

- Это был не всего лишь звонок. Это были сборы, завтрак и... присутствие здесь, я думаю.

- Это моя работа - быть здесь, принцесса.

На ее лице промелькнула обида, и я тут же почувствовал себя самым большим в мире болваном. Пинать того кто падает, отлично Ларсен.

Если бы я был кем-то, кроме меня, а она - кем-то, кроме нее, я бы попытался извиниться, но в нынешнем положении я, скорее всего, сделаю только хуже. Красивые слова не были моей сильной стороной, особенно с Бриджит. Когда я говорил с ней, все выходило как-то не так.

Я сменил тему.

- Ты выглядишь так, будто тебе нужно больше спать.

Она поморщилась.

- Так плохо, да?

И именно поэтому мне нужно держать язык за зубами. Я провел рукой по лицу, смущенный и раздраженный собой.

- Я не это имел в виду.

- Все в порядке. Я знаю, что выгляжу ужасно, - сказала Бриджит. - Элин, наш секретарь по связям с общественностью, впала бы в ярость, если бы увидела меня в таком виде.

Я фыркнул.

- Принцесса, ты не могла бы выглядеть ужасно, даже если бы попыталась.

Несмотря на то, что она выглядела более усталой, чем обычно, с синяками под глазами и кожей, лишенной обычного сияния, она все равно выбивала других женщин из колеи.

Бриджит вскинула брови.

- Это был еще один комплимент, мистер Ларсен? Два за два года. Осторожнее, а то я подумаю, что нравлюсь вам.

- Воспринимай это как хочешь, - пробурчал я. - Но ты мне понравишься в тот день, когда я понравлюсь тебе.

Бриджит искренне улыбнулась, и я почти улыбнулся в ответ. Несмотря на мои слова, мы прекрасно ладили в эти дни, не считая случайных ссор. Наш первый переход был нелегким, но мы научились приспосабливаться и идти на компромисс... кроме тех случаев, когда дело касалось ее свиданий.

Ни один из этих ублюдков не стоил ее времени, и им повезло, что я не выколол им глаза за то, как они пялились на нее.

Если бы меня не было с ней на свиданиях, они бы точно попытались что-то сделать, и от этой мысли у меня закипела кровь.

Я заметил, как взгляд Бриджит каждые несколько минут переходил на бортовой телефон, пока я наконец не сказал:

- Будет лучше, если он не зазвонит.

Принц Николай обещал позвонить ей, чтобы сообщить о любых новостях. До сих пор их не было, но в данной ситуации отсутствие новостей было хорошей новостью.

Она вздохнула.

- Я знаю. Это просто сводит меня с ума, не знать, что происходит. Я должна была быть там. Я должна была вернуться после окончания университета, а не настаивать на том, чтобы остаться в США. - Чувство вины разлилось по ее лицу. - Что, если я больше никогда его не увижу? Что, если он…

- Не думай так. Мы скоро будем там.

До Атенберга было семь часов полета. За семь часов многое может произойти, но я держал это в тайне.

- Он вырастил нас, знаешь ли. - Бриджит уставилась в окно с отстраненным выражением лица. - После смерти отца дедушка взял на себя роль родителя для нас с Ником и старался изо всех сил. Несмотря на то, что он король и у него много дел, он находил время для нас всегда, когда мог. Он завтракал с нами каждое утро, когда не был в разъездах, и посещал все наши школьные мероприятия, даже те глупые, которые не имели особого значения. - Маленькая улыбка коснулась ее губ. - Однажды он перенес встречу с премьер-министром Японии, чтобы посмотреть, как я играю подсолнух номер три в школьном спектакле пятого класса. Я была ужасной актрисой, и даже моего королевского статуса не хватило, чтобы получить говорящую роль.

Мои губы скривились от мысленного образа маленькой Бриджит, наряженной в подсолнух.

- Развязать международный инцидент в десять лет. Почему я не удивлен?

Она бросила на меня насмешливый взгляд.

- Для протокола, мне было одиннадцать, и премьер-министр отнесся к этому с пониманием. Он сам дедушка. - Ее улыбка померкла. - Я не знаю, что бы я делала, если бы с ним что-то случилось, - прошептала она.

Мы больше не говорили о премьер-министре.

- Все образумиться само собой. - Не совсем верно, но я не мог придумать, что еще сказать.

Я действительно плохо справлялся со всеми этими утешениями. Именно поэтому я был телохранителем, а не медбратом.

- Ты прав. Конечно. - Бриджит глубоко вздохнула. - Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Обычно я так не поступаю. - Она покрутила кольцо на пальце. - Хватит обо мне. Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю.

Перевод? Отвлеки меня от того факта, что мой дедушка может умереть, а может и нет.

- Например?

- Например… - Она задумалась. - Твоя любимая начинка для пиццы

Это был вопрос, который она не задала во время нашей импровизированной сессии вопросов и ответов во время выпускного ужина.

- Не ем пиццу. - От шока ухмылка проскользнула на ее лице. - Шучу. Поработай над доверчивостью, принцесса.

- За два года я ни разу не видела, чтобы ты съел хоть одну. Это возможно, - защищаясь, сказала она.

Моя ухмылка расширилась на долю дюйма.

- Это не моя любимая еда, но я люблю пепперони. Простота лучше всего.

- Это заметно. - Бриджит окинула взглядом мою простую черную футболку, брюки и ботинки. Некоторые клиенты предпочитали, чтобы их телохранители были нарядно одеты - костюм, галстук, наушник, все такое, но Бриджит хотела, чтобы я слился с толпой, поэтому я был одет как обычно.

Ее взгляд не был сексуальным, но это не помешало моему паху напрячься, когда ее взгляд скользнул с моих плеч на живот и бедра. Количество спонтанных эрекций, которые я испытывал рядом с ней, было постыдным, учитывая, что я был взрослым мужчиной, а не измученным гормонами школьником.

Но Бриджит была из тех потрясающих людей, которые встречаются раз в жизни, и ее характер только усугублял ситуацию, потому что он у нее действительно был. Причем хороший, по крайней мере, когда она не сводила меня с ума своей твердолобостью.

Я согласился на эту работу, думая, что она будет избалованной и заносчивой, как другие принцессы, которых я охранял, но она оказалась умной, доброй и приземленной, с достаточным количеством огня, пробивающимся сквозь ее холодный фасад, чтобы я хотел снять с нее все слои, пока она не будет открыта мне и только мне.

Взгляд Бриджит задержался на области ниже моего пояса. Мой член вздыбился еще больше, и я вцепился в подлокотники белыми костяшками пальцев. Все было так запущено. Она переживала из-за смерти дедушки, а я фантазировал о том, как трахну ее десятью способами в воскресенье посреди этого чертового салона.

У меня были серьезные проблемы. И наименьшая из них - синие яйца.

- Я советую тебе перестать смотреть на меня таким образом, принцесса, - сказал я, мой голос был смертельно мягким. - Если только ты не собираешься что-то с этим делать.

Это была, пожалуй, самая неуместная вещь, которую я когда-либо говорил ей, и выходящая за рамки профессионализма, но я был на грани здравомыслия.

Несмотря на то, что я подразумевал вчера, я не прикасался к женщине с тех пор, как устроился на эту работу, и я медленно сходил с ума из-за этого. Не то чтобы я не хотел. Я ходил в бары, флиртовал, получал множество предложений, но каждый раз ничего не чувствовал. Ни искры, ни вожделения, ни желания. Я бы беспокоился о своем мальчике там, внизу, если бы не моя животная реакция на Бриджит.

Единственным человеком, который заставлял мой член напрягаться в эти дни, был мой клиент.

У меня самая худшая удача на планете.

Бриджит рывком подняла голову, ее глаза расширились.

- Я не... я не...

- Задай мне другой вопрос.

- Что?

- Ты сказала, что хочешь узнать обо мне больше. Задай мне другой вопрос, - сказал я сквозь стиснутые зубы. Что угодно, лишь бы отвлечься от того, как сильно я хочу задрать твою юбку и узнать, насколько ты мокрая для меня.

Потому что она была такой. Если не брать в расчет мой период воздержания, у меня было достаточно опыта общения с противоположным полом, чтобы распознать признаки женского возбуждения за милю.

Расширенные зрачки, покрасневшие щеки, поверхностное дыхание.

Контроль, контроль и еще раз чертов контроль.

- О, эм… - Бриджит прочистила горло, выглядя более взволнованной, чем я когда-либо видел ее. - Расскажи мне... расскажи мне о своей семье.

Поговорим о том, чтобы выплеснуть ведро холодной воды на мое либидо.

Я напрягся, желание улетучилось, пока я пытался придумать, как ответить.

Конечно, она хочет знать о том, что я ненавижу обсуждать.

- Рассказывать особо нечего, - наконец сказала я. - Братьев и сестер нет. Мать умерла, когда я был ребенком. Отца я никогда не знал. Бабушки и дедушки тоже нет.

Возможно, мне следовало бы опустить последнюю часть, учитывая ситуацию с ее дедом, но Бриджит не выглядела обеспокоенной. Наоборот, в ее глазах мелькнуло сочувствие.

- Что случилось?

Нет необходимости уточнять, о ком она спрашивает. Дражайшей Матушке.

- Передозировка наркотиков, - отрывисто сказал я. - Кокаин. Мне было одиннадцать, и я нашел ее, когда вернулся домой из школы. Она сидела перед телевизором, шло ее любимое ток-шоу. На журнальном столике стояла наполовину съеденная тарелка с макаронами. Я подумал, что она заснула - она иногда так делала, когда смотрела телевизор, - но когда я подошел… - Я тяжело сглотнул. - Ее глаза были широко открыты. Невидящими. И я понял, что ее больше нет.

Бриджит вздохнула. Моя история вызывала жалость у тех, кто ее слышал, поэтому я ненавидела ее рассказывать. Мне не нужна была ничья жалость.

- Знаешь, что самое смешное? Я взял тарелку с макаронами и вымыл ее, как будто она проснется и будет кричать на меня, если я этого не сделаю. Потом я помыл остальную посуду в раковине. Выключил телевизор. Вытер кофейный столик. Только после всего этого я позвонила в 911. - Я выпустил беззлобный смешок, а Бриджит смотрела на меня с невыносимо мягким выражением лица. - Она была уже мертва, но, по моему мнению, она не была мертва, пока не приехала скорая помощь и не сделала это официально. Детская логика.

Это были самые сильные слова, которые я произнес о своей матери за последние два десятилетия.

- Мне очень жаль, - тихо сказала Бриджит. - Потерять родителя всегда непросто.

Она знала это лучше всех. Она потеряла обоих родителей, одного из которых она никогда не видела. Прямо как я, только есть вероятность, что тот, которого я не видел, был жив, а ее умер при родах.

- Не жалей меня, принцесса. - Я покатал свой стакан с водой между пальцами, желая, чтобы в нем было что-нибудь покрепче. Я не пил алкоголь, но иногда мне хотелось, чтобы это было так. - Моя мать была сукой.

Глаза Бриджит расширились от шока. Не многие люди говорили о смерти своей матери, а потом поворачивались и на одном дыхании называли мать сукой.

Если кто и заслуживал этого звания, то Дейдра Ларсен.

- Но она все еще была моей матерью, - продолжал я. - Единственным родственником, который у меня остался. Я понятия не имел, кто мой отец, а если бы и знал, было ясно, что он не хотел иметь со мной ничего общего. Так что да, я был опечален ее смертью, но я не был опустошен.

Черт, я почувствовал облегчение. Это было извращением, но жизнь с матерью была кошмаром. До ее передозировки я несколько раз подумывал о побеге, но ошибочное чувство верности каждый раз удерживало меня.

Дейдра могла быть жестокой алкоголичкой-наркоманкой, но я был всем, что у нее было в мире, а она была всем, что было у меня. Это что-то да значит, я полагаю.

Бриджит наклонилась вперед и сжала мою руку. Я напрягся, почувствовав неожиданный толчок электричества в руке, но сохранил спокойное выражение лица.

- Твой отец даже не представляет, что он теряет. - Ее голос звучал искренне, и у меня сжалось в груди.

Я уставился вниз на контраст ее мягкой, теплой руки и моей грубой, мозолистой.

Чистота против крови. Невинность против тьмы.

Два мира, которые никогда не должны были соприкасаться.

Я отдернул руку и резко встал.

- Мне нужно просмотреть кое-какие документы, - сказал я.

Это была ложь. Вчера вечером я закончил всю бумажную работу для поездки в Эльдорру, и мне было неловко оставлять Бриджит одну, но мне нужно было отойти от нее и перегруппироваться.

- Хорошо. - Она, казалось, была поражена внезапной переменой настроения, но не успела сказать ничего другого, как я отошел и опустился на сиденье позади нее, чтобы не встречаться с ней взглядом.

Голова шла кругом, член снова стал твердым, а мой профессионализм выпрыгнул из окна с высоты двадцати этажей.

Я провел рукой по лицу, беззвучно проклиная себя, Кристиана, ее старого телохранителя за то, что он завел гребаного ребенка и оставил свой пост, и каждого, кто способствовал тому, что я оказался в таком положении. А именно, вожделение к тому, кого я не должен был хотеть и никогда не мог получить.

Я согласился на эту работу, думая, что у меня одна цель, но теперь стало ясно, что у меня их две.

Первая - защитить Бриджит.

Вторая - противостоять ей.