Капитан "Ориона"

Часть 3.1, Диана. 6 июня 5398 года

Часть третья, остаток от деления

Спасательный катер «КЛ-16»

6 июня 5398 года от Восшествия Императора

15:27 (время корабля)

Диана отпрянула от рухнувшего потолка медотсека, чуть не зарычав от разочарования — что за чертовщина вокруг творится?! Первый боевой вылет, чтоб его… Повернулась к стоящему в шлюзовой парню, крикнула:

— Стой там! — закрыла двери и побежала в рубку. Пилот тушил дымящийся пульт из ручного огнетушителя, экраны мигали, по ним проплывали имперские крейсера, планомерно выжигая все более-менее целые корабли и обломки станции. Её глаза поползли на лоб:

— Ты связывался с ними? Что они творят?!

— Связывался! — рыкнул пилот, — они не отвечают! Чертова станция, которой нет, чёртова Империя, в которой чёрт знает что творится! — дальше пошла отборная ругань, Диана схватила из ящика пожарного щита лёгкий скафандр, побежала к шлюзовой, сунула его невероятно спокойному длинноволосому парню:

— Надевай, быстро! — он замешкался, она стала помогать ему с застёжками, в голове кувыркались бешеные мысли.

«Какого чёрта в нас стреляют? Откуда взялась тридцать четвёртая станция?

Не Империя, а сумасшедший дом галактических масштабов!»

Руки, словно принадлежащие другому человеку, ловко запечатывали спасённого в скафандр, мысли постепенно скатывались на нецензурщину. Корабль опять дёрнуло, их обоих припечатало к стене, завертело, на борту завопила пожарная сирена, в открытый люк повалил дым. Она в отчаянии схватилась за голову, зарычала, дёрнулась назад на корабль, её сбило с ног ещё одним толчком, воздух с шипением потянуло в начавшую закрываться дверь, Ди схватила парня за руку и потащила в противоположную сторону — на обломок станции.

В контейнере на стене висели баллоны с кислородом, она схватила один и метнулась к ближайшей целой двери, втолкнула туда парня, протиснулась сама и быстро закрыла и заблокировала дверь. Сердце колотилось, в глазах то появлялись, то исчезали тёмные пятна, она завертела головой, осматриваясь — лабораторные столы, приборы, здоровенный холодильник… холодильник? Отлично!

Диана распахнула дверцы, рывком смела всё с полок, потом вытащила и сами полки, отбросила к стене, в которую только что улетели колбы и банки, кивнула спасённому парню:

— Залазь!

Он на удивление без вопросов шагнул внутрь, она толкнула ему баллон с кислородом, втащила себя следом и закрыла дверь.

Свет потух, в шлеме включился ночной режим. Зубы застучали сразу же, в скафандре включился контроль температуры, она зажмурилась и отключила его, сначала на своём скафандре, потом на его. Парень стоял спокойный, как почётный караул под дождём, Диана внимательно осмотрела его лицо — вроде, в порядке. Зрачки в норме, никаких признаков волнения или шока. Знакомое какое-то лицо, вспомнить бы… И симпатичное.

«Брр, о чём я думаю!»

Она резко отвернулась, хотя в пространстве метр на полтора особо не поотворачиваешься, хорошо ещё, что в полный рост стоять можно.

— Почему мы здесь?

И голос у него приятный, даже через шлем… Ей опять пришлось поднять на него глаза. Такое ощущение, что он каждый день вместо завтрака взрывается на станции, которой нет, вызывает спасателей, которых с ним на борту расстреливает патруль его государства, и прячется в холодильнике. Она фыркнула:

— Потому, что крейсера нашей родной Империи сейчас ощупывают каждый обломок крупнее кулака сканирующими лучами, и если наша температура будет хотя бы не выше тридцати пяти, может быть, мы сойдём за трупиков и по нам не пальнут ещё разок! — Она попыталась успокоиться и выдохнула чуть тише: — Нам лучше бы помолчать, я не знаю, какие сканеры на этих кораблях, может быть, они и речь фиксируют.

— Я знаю, какие на них сканеры, — чуть улыбнулся он, — они фиксируют температуру, глюонные процессы, лучи Хьюстона, звуковые и электромагнитные волны широкого диапазона, радиацию и пятимерные колебания. Но речь выделить не могут, мы можем разговаривать.

Диана подняла брови:

— Ты уверен? — Он кивнул. — Хорошо бы. Может быть, ты ещё и расскажешь, сколько они тут проторчат?

Парень нахмурился:

— Я могу просчитать вероятность… Но нужны данные, хотя бы приблизительные. Количество кораблей…

— Четыре, — перебила она, он кивнул:

— Их модели…

— «Саламандры». Я думаю, пятые или пять-один, здесь всё-таки не граница, новые сюда не пришлют.

— И цель, — склонил голову на бок он.

— Здесь возможны варианты, — нахмурилась Ди. — Что это вообще за станция? Почему её нет в наших базах?

— Это секретная информация, — потупился он, Диана фыркнула, издевательски помахала рукой: — Э-эй, привет, это я, спасательница, которую ты вызвал! Корабль которой разнёс наш патруль и которая сидит с тобой в холодильнике, не зная, будет ли жива в следующую минуту, есть ли у неё до сих пор работа и существует ли всё ещё Империя, которой она поклялась служить!

Вот теперь на его лице впервые промелькнул испуг:

— Ты думаешь, в Империи что-то случилось?

— А ты думаешь, на офицеров патруля напало массовое помешательство?! — она сама не заметила, что начала орать, в стрессовых ситуация на неё всегда накатывало непреодолимое желание язвить и спорить. Она опёрлась на ледяную стенку и продолжила уже тише: — Может, переворот какой-нибудь… Может, война. Может, сектор Эпсилон-3 решил отделиться и устроил восстание. Вариантов море, можно до утра фантазировать… — Она шмыгнула носом, отвернулась. — Для более-менее точного ответа не хватает информации. Так что садись и рассказывай, вся твоя секретность сейчас несётся на звезду вместе с нами двумя.

Он вздохнул и действительно сел на пол, уперев согнутые ноги в противоположную стену, Диана пожала плечами и села точно так же, приготовившись слушать. Он запрокинул голову, закрыл глаза и начал тихо рассказывать:

— Мы находимся в сто пятнадцатой лаборатории космической инженерно-строительной базы «Эпсилон-34». Ей скоро должно было исполниться пятнадцать лет…

Диана подняла брови:

— Пятнадцать? Ого. Судя по осколкам, она была здоровенная. Сколько людей здесь было?

— 3254 человека. Это всего. Учёных и техников 1856.

— А остальные? — нахмурилась она.

— Обслуживание и семьи.

— Семьи? — Диану стало мутить. Сколько детей здесь погибло просто потому, что им не повезло с местом рождения…

— Да. Здесь был даже детский сад и школа. Станция — закрытый мирок, сюда сложно попасть, но ещё сложнее выбраться. Многие учёные жили здесь все пятнадцать лет.

— Ужас. И что тут строили?

Он вздохнул, открыл глаза, грустно посмотрел на неё и выдохнул:

— «Орион».

Диана задохнулась, в голове зашумело.

«"Орион"? "Орион"?! Тот самый? Суперновый корабль, способный разносить в пыль целые армии одним залпом?!»

Она помнила, как впервые увидела по комму его изображения, всего лишь трёхмерные эскизы корпуса… Тогда дыхание перехватило, как от прыжка в водопад.

«Он великолепен, он… идеален! И он строился здесь? В захолустной малонаселённой системе?»

— Почему ты молчишь?

— Я в шоке, — она с трудом вспомнила, как нужно дышать, подождала, пока лёгкие заново освоят этот процесс, и продолжила: — Я его видела только раз, но он такой… О! — У неё не хватало слов, она просто прикрыла глаза и широко улыбнулась: — Я бы полжизни отдала, чтобы только к нему прикоснуться. А за возможность пилотировать вообще бы… даже… не знаю, всё, что угодно отдала бы! «Орион»… — Она произнесла название медленно, словно смакуя каждую букву и получая от этого неземное наслаждение. — Ты работал на станции, на которой его строили? — она в восторге сцепила пальцы перед грудью, по-детски подпрыгивая от нетерпения: — Расскажи! Расскажи, чем ты занимался? Ты его видел? Он уже закончен? Когда он станет в строй? А экипаж уже утверждён? Ну, расскажи, ну! Чего ты молчишь?

— Я… — он коротко хохотнул, — вы все задаёте столько вопросов, я не успеваю отвечать.

— А он красивый? Блин, о чём я говорю, конечно красивый! А… А как тебя зовут? — Он набрал в грудь воздуха и… замер. — Ну? Это что, такой сложный вопрос?

— Да, — только и смог выдохнуть он, Диана нахмурилась:

— Слушай, ты в порядке? А то выглядишь вроде здоровым, а тормозишь постоянно…

— Я торможу?! — он начал стремительно заливаться краской. — Да я… Я самый… Я торможу?!

— Угум, — протянула она, прищурила один глаз, — тебя не обо что головой не било во время обстрела?

Он задохнулся от возмущения, стал открывать рот для следующей реплики, но Диана примиряюще замахала руками:

— Ладно, успокойся, нам тут ещё поссориться не хватало на двух кубометрах пространства… Давай лучше думать, что делать. Идеи есть?

Он в очередной раз нахмурил брови, в глазах появилось такое напряжение всех мозговых ресурсов, что Ди в очередной же раз залюбовалась…

«Интересно, а какое место было у него в рейтинге?».

Опять с усилием отвела взгляд — нашла, блин, время! И место. И ситуацию… Выглядит, наверное, как бродяга с пустошей — лицо катастрофически не накрашенное, скафандр этот бесформенный идиотского цвета, причёска… О, боже, вспомнить бы, сколько раз за последние пару часов она нервно взъерошивала волосы!.. Для образа шаманки диких пустынь не хватает только линялой шкуры саблезуба вместо скафандра. Было бы где разбежаться — убилась бы с досады об стену!

— Я раньше не попадал в такие ситуации, — наконец родил он. — А ты знаешь, что делать? — и посмотрел на неё с таким доверием и надеждой, что язвительный ответ застрял у неё где-то в горле, вместо этого Ди неожиданно даже для себя изобразила полную и абсолютную уверенность, и решительно кивнула:

— Посидим для надёжности ещё с полчасика, потом попытаемся пробраться на корабль. Электроника скорее всего сгорела, но я смогу заставить его прыгнуть вручную. Надеюсь, глюонный генератор не повреждён, а остальное вполне можно отремонтировать на месте.

Парень заметно расслабился, даже улыбнулся:

— Я могу ремонтировать механику и электронику.

— Отлично, — она замолчала, повисла неудобная тишина, стало слышно, как где-то трещит от перегрева и напряжения уцелевшая обшивка станции, по спине побежали мурашки, она насильно приклеила спокойную уверенную физиономию и поинтересовалась: — Так чем ты занимался на станции? Электроникой?

Он помялся, пробормотал:

— Нет… Сам корабль строили на другой станции, в районе Гуара, а здесь разрабатывались автоматические системы для отдельных блоков и сам искусственный интеллект корабля.

— Ты работал с искусственным интеллектом «Ориона»? — У Дианы опять против воли заблестели глаза. — Там наверное биокристалл невероятных размеров! Ты его видел?

— Видел. И даже в руках держал, — он косо улыбнулся, на миг сжал ладони в кулаки, потом, как бы опомнившись, расслабил, опять улыбнулся Диане: — А ты чем занимаешься?

— Спасательствую. У меня два года обязательной службы в Имперской Армии, после Академии отработка.

— А потом чем будешь заниматься?

Ди чуть не ляпнула, что где она и где «потом», тут до завтра дожить бы в здравом уме. Вместо этого опять улыбнулась, благо её опыт делать хорошую мину при плохой игре измерялся годами, и неопределённо пожала плечами:

— Пока не решила. Всё, чего хочется, слишком недосягаемо, а что легко досягаемо — то хотеть не интересно.

Он рассмеялся, в глубине чёрных глаз взорвались искрящиеся звёздочки:

— А если бы всё было досягаемо, чего бы ты хотела? Мечта у тебя есть?

— Мечта… — она заулыбалась, невольно заразившись его весёлыми искрами, задорно выпятила грудь и развела руки в стороны: — Летать хочу!

Левая рука наткнулась на ледяную дверцу холодильника, правая — на его колено, они опять синхронно прыснули со смеху, Диана опять зашмыгала мокреющим носом — холодно. Бросила взгляд на хроно, мигом настраиваясь на серьёзный лад, толкнула парню баллон с кислородом и поднялась:

— Время. Дальше ждать опасно — может быть поздно. Если подойдём слишком близко к звезде, может неправильно сработать прыжковый двигатель, а в этом случае — сам знаешь.

Он кивнул и тоже посерьёзнел. Диана упёрлась плечом в дверь, та с герметичным чмоком пропустила их обоих в задымлённое нутро лаборатории. Цепляясь за стены, они подобрались к прорезанному ремонтными роботами отверстию и девушка выглянула в гибкую кишку контактного шлюза… Пусто и дымно. По крайней мере, одно радует — если дым скапливается, значит герметичность не нарушена. Она оглянулась на своего спутника, спокойного, как всегда, махнула ему рукой — пошли. Люк пришлось открывать вручную, Диана мысленно вытерла пот со лба — электроника жива, заставить корабль совершить гиперпрыжок будет гораздо легче, чем она опасалась. Если бы всё поплавилось, дверь можно было бы открыть только рычагом изнутри, что бы она делала в этом случае, мозг отказывался прогнозировать даже приблизительно.

Она перенастроила фильтрацию воздуха в обоих скафандрах, на средней мощности он не вытягивал этот отвратительный жирный дым, индикатор атмосферы мигал оранжевым, что означало приблизительно «вдохнёшь — отрубишься». Что же так дымит? Диана попыталась открыть дверь в медотсек, она приоткрылась буквально на палец, но дальше застряла и из щели вдвое сильнее повалил дым. Она задышала чаще, стараясь выбросить из головы упрямо стоящее перед глазами лицо весельчака-санитара… На войне как на войне, до победы — ни слова о павших. Иначе нельзя. И теперь она очень отчётливо поняла, почему. Закрыла плечом дверь в медотсек, оттолкнулась от неё и поплыла в рубку.

Дверь открылась автоматически, впуская вместе с ними клубы жирного дыма, и сразу закрылась за спиной, девушка осмотрелась. В единственном кресле лежал пилот, можно подумать, что он и сейчас просто управляет кораблём… если бы не мигающий красный квадрат по центру груди. Так гермокостюм оповещает об остановке сердца, межгалактический стандарт для гражданских скафандров. Диана до боли закусила губу и сняла с мёртвого контактный обруч, потом вытащила и само тело, оставив его плавать в воздухе рядом с ложементом, сняла шлем и опустилась в кресло сама. Пальцы пробежали по липучкам, закрепляя их на висках, она откинулась на спинку и попыталась сосредоточиться. Минута прошла в напряженном ожидании, потом ещё одна, ещё… Было слышно как шипит система очистки воздуха в скафандре тихо подошедшего парня, как поскрипывает раненый корабль… Смертельно раненый.

Ди сорвала контактеры, в отчаянии обхватила голову руками, согнулась в кресле, из последних сил не давая себе завыть от безысходности.

— Не работает? — Она не стала отвечать, да и не в состоянии была, если уж совсем честно. Парень подплыл ближе, неуверенно положил ладонь на её плечо. — В чём проблема?

— Рубка сдохла. Экраны, оружие, биокристалл управления. Всё, что могло гореть, сгорело, всё, понимаешь?! — ну вот, она опять на него орёт. Диана подавила почти начавшуюся истерическую дрожь, глубоко вдохнула и продолжила: — Работают система жизнеобеспечения, система защиты от астероидов и несколько внешних датчиков в кормовой части. Весь нос превратился в кусок хорошо пропеченного биопластика.

Похоже, она переусердствовала с самоконтролем — голос теперь звучал глухо и бесцветно, лицо окаменело в какой-то страшной предрешённости. Парень поджал губы, нахмурился и медленно произнёс:

— А если мы подключим к кораблю другой биокристалл, это поможет?

Она саркастично фыркнула:

— А у тебя совершенно случайно завалялся в кармане биокристалл с интеллектуальной системой, способной заставить работать вот это? — она взмахнула рукой вокруг, очерчивая покорёженный пульт и поплывшие экраны, он опустил глаза:

— Я не уверен… Но можно попробовать, — расстегнул магнитную липучку на поясе скафандра, оттуда сразу с шипением стал выходить воздух, но парень только поморщился и запустил руку под ткань, пошарил где-то на поясе и наконец извлёк блестящий шар.

Он деловито застёгивал магнит, в то время как Диана подбирала челюсть и пыталась придать глазам природную форму. Кристалл был огромен! Больше его кулака раза в полтора, таких здоровенных она за всю жизнь не видела. Что же на нём? Какая информация стоит столько, что только для её хранения не пожалели средств, которых хватило бы на нехилый корабль с полным боекомплектом и командой!

Она наконец справилась с собой, мысли стали чистыми… и неутешительными. Покачала головой в ответ на воодушевлённый взгляд парня:

— Не получится. Это лёгкий катер, а не боевой корабль, этому гиганту даже не хватит волокон для полноценного контакта, да и он просто не влезет в капсулу — здесь родной кристалл размером с горошину.

Парень заметно скис, Ди ободряюще коснулась его рукава:

— Ничего, мы что-нибудь придумаем. Сейчас посмотрим, что ещё в нашем распоряжении, и решим, что с этим можно сделать.

Очень оптимистично сказано. Всё, что было в их распоряжении, она уже перечислила, и что-то новое добавляться не собиралось. Это дрейфующее корыто максимум могло подарить им ещё несколько часов жизни, куда-то лететь, а тем более прыгать, оно не собиралось.

— Двигатели и реактор целы? — спросил он, Диана покачала головой, опять запустила пятерню в многострадальную причёску:

— Не знаю, я не могу их протестировать! Но судя по тому, что кормовые датчики даже не обгорели, там повреждения не сильные, движки должны работать. Но без систем управления я не смогу их запустить, — она закатила глаза, — разве что у тебя в кармане завалялся портативный компилятор с системой.

— Дай липучки, — он протянул руку, она пожала плечами и уступила ему ложемент, всё-таки спец по электронике, может и поможет. Тем более, что вариантов других нет.

Он надел контактеры, прикрыл глаза, Ди не удержалась от соблазна полюбоваться его сосредоточенным лицом, когда он сам её не видит… В голове опять мелькнуло неуловимое узнавание — она точно видела его лицо, но где? Может, по комму? Память вертела хвостом и не давала точных ответов. А где-то глубоко, кто-то умный и циничный материл её в хвост и в гриву за несвоевременные амурные мысли, но она легкомысленно махнула на него рукой — ещё неизвестно, чем это оплавленное сумасшествие кончится, нужно брать от жизни всё, что она может дать, ибо не факт, что её осталось много.

Парень внезапно открыл глаза, напугав замечтавшуюся Ди, снял обруч, оттолкнулся от кресла и поплыл к креслу второго пилота, отлепил от панели шнур контактера, вернулся в кресло и неуверенно посмотрел на девушку:

— Я протестировал корабль, маршевые двигатели почти не повреждены, а вот реактор нестабилен, им лучше не пользоваться на всю мощность. Но рядом дрейфует одна из Саламандр, мы сможем до неё дотянуть, а там, может, цел прыжковый двигатель, и у нас получится на этом корабле уйти отсюда. Только нам придётся… — он посмотрел на недоверчивое лицо спасательницы, нахмурился ещё сильнее, но продолжил: — У меня в мозг вшита программа, которая поможет управлять кораблём, но ей самой кто-то должен управлять, это обязательное условие. Ты могла бы подключиться ко мне через липучку, а я подключусь к кораблю, и ты будешь им управлять, как будто жив его родной биокристалл…

И тут её озарило. Память наконец попалась и, схваченная за вертлявый хвост, призналась, где Диана видела эту физиономию — в эпосе «Космическая тактика, или Хитрости боя в пяти измерениях». Это была одна из самых затёртых и старых книг на её полке, биографии адмиралов она знала наизусть, и фото тоже отлично помнила.

После взгляда в её решительное, хмурое лицо парень сник, чувствуя, что сделал что-то не так, но ещё не понимая, что именно. А Диана плавным движением отстегнула от пояса ручной лазерный резак и направила ему в грудь:

— Программа в мозг вшита, говоришь? Ну-ну. А теперь по порядку, чётко и ясно, кто ты такой, что делал на этой станции, откуда у тебя биокристалл и что ты делаешь в клонированном теле адмирала Ли. Имей в виду, эта штука режет металл, и применить её я не побоюсь, мне тут один хрен подыхать, и плевать, сейчас или через час.

— Мы сможем выбраться, если ты сделаешь, как я предложил… — Он выглядел таким несчастным, что ей очень захотелось, чтобы он сейчас взял и всё объяснил, да так, чтобы все остались невиноватыми, а он сам — ещё и реальным героем.

«Мечтай, девочка, это всё, что тебе осталось.»

Она упрямо тряхнула головой:

— Молчать! Говорить только по делу! Кто ты такой?

— Ты думаешь, что я шпион?

— Если ты и шпион, то либо контуженый, либо бездарный, а таких в шпионы не берут. Последний раз спрашиваю — ты кто?

— Я действительно со станции… Я правда там работал. Почему ты не хочешь сделать как я говорю? — он приподнял на ладони липучки, она усмехнулась:

— Интересно, ты сам дурак, или меня дурой считаешь? Через нейроконтактер нельзя подключиться к другому человеку, только к оборудованию и только в одностороннем порядке. Есть, конечно, умная техника, способная качать информацию не только из мозга, но и в мозг, но ресурсов в такой технике должно быть как в твоём кристалле, и не тебе с ней тягаться. Максимум, что можно передать через липучку от человека к человеку — это несколько эмообразов и дикую головную боль. Чего из этого ты хотел добиться?

— Ничего из этого, просто… У меня в голове очень много тайн, и я не могу рассказать всего. Просто поверь мне, пожалуйста!

— Уже, бегу и падаю! — она закатила глаза, постучала себя по лбу, — очнись! Мы знакомы меньше часа, и за этот час случилась куча событий, совершенно не располагающих к доверию кому бы то ни было. Меня вызвали спасать учёных с неизвестной никому станции, а в результате всю мою группу расстрелял Имперский патруль! Я сижу в дырявом корыте с человеком, у которого клонированное тело одного из лучших Имперских адмиралов и биокристалл стоимостью с небольшую станцию! Ты ничего о себе не рассказываешь, но предлагаешь подключиться напрямую к сознанию! И как, скажи мне, я должна тебе верить?!

— У этой станции первый уровень секретности, а я знаю о ней почти всё, а что из этого можно рассказывать — не знаю. Я не хочу, чтобы из-за какой-то информации о станции…

— Твоей станции больше нет! — перебила его Диана. — Твоего начальства больше нет! Твоих тайн больше нет! Моего пилота больше нет! Санитара… нет. Корабля нет…

Она сама не заметила, как перестала кричать и начала плакать. Опустилась на пол у стены, подтянула колени к животу и разрыдалась, размазывая слёзы ладонью с зажатым в ней резаком. Парень сполз с ложемента, подобрался к ней, осторожно отобрал резак и обнял, стал гладить по волосам, зашептал:

— Ничего у меня не спрашивай, я тебя очень прошу… Мы выберемся, обязательно, только сделай, как я говорю, ладно? В моей голове действительно много тайн, и я правда могу безопасно контактировать через нейросвязь. Просто поверь мне, пожалуйста. Ты мой единственный шанс на спасение. — Она немного успокоилась и посмотрела в его такие близкие, космически бездонные глаза, он взял её за плечи, приподнял и подтолкнул к ложементу: — Давай, у нас получится.

Она нервно хмыкнула:

— С какой вероятностью?

— Около девяноста семи процентов, — улыбнулся он. — А если ты полежишь и успокоишься, то все девяносто девять.

— Отлично, лежу, успокаиваюсь, — она закрыла глаза, потёрла лицо, ещё раз взглянула на запечатанную дверь рубки, потом на оплывший пульт и наконец на парня. — Гори она, эта логика… Давай, приконтачивайся.

Он смело приклеил липучку контактера, немного подождал и протянул руку за вторым шнуром, приклеил его к другому виску и протянул девушке. Она повертела провод в руках, вздохнула и тоже приложила пластину к виску.

И мир потянулся к ней. Она была большой и сильной, видела всё и могла всё, космос вокруг светился и мерцал опасностью, но за спиной она чувствовала Его. Его тепло и упругая, непоколебимая сила внушали уверенность, что ничего ей никто не сделает, а если хотя бы попробует… у неё есть Он, верный, послушный и бесстрашный, готовый защитить хоть от всего мира сразу…

Фиолетовая радуга контакта улеглась, оставшись где-то на окраине восприятия, Диана стряхнула с себя непривычную, какую-то наркотическую одурь, и осмотрелась. Действительно, есть контакт — движки почти в форме. Теперь запускаем их и медленно двигаемся в сторону обманчиво близкой Саламандры, тоже помятой, но не так сильно.

Корабль поплыл в нужную сторону, Диана дала команду на швартовку и вышла из контакта — дальше умная программа в голове её товарища по несчастью обещала всё сделать сама. Очень, кстати, умная программа — компенсировала разность мощностей двигателей, уравновесив повреждённый, просчитала курс с учётом движения всех обломков в нужном временном промежутке, сама включила фильтрацию воздуха в рубке, предварительно рассчитав энергозатраты. Невероятно умная программа. Каким образом её засунули в человеческий мозг? И чего это бедному мозгу стоило…

Она отлепила контактеры и поднялась с ложемента, осторожно бросила взгляд на парня. Он плавал в воздухе, словно спящий, только открытые глаза слепо таращились в потолок, рот приоткрылся, лицо было расслабленным и ничего не выражающим. Она с усилием проглотила комок в горле. Бедный-бедный мозг… Ну их в бездну, такие программы.

Девушка наклонилась к нему, подтащила безвольное тело и закрепила в ложементе, забрала свой резак и пошла использовать его по назначению — к контактному шлюзу до сих пор был прилеплен обломок станции, биоброня добросовестно приросла в месте стыка, а заставить её отлепиться от стены может только сдохшая по всему борту электроника… Ну или лазерный резак.

Заряда, как ни странно, хватило. Она ногой отпихнула дрейфующий по инерции рядом кусок уже отрезанной обшивки, вернулась в рубку, стянула шлем и наконец вытерла заливающий глаза пот. Парень без имени всё ещё лежал в ложементе, корабль уверенно, как поднятый древним некромантом труп, шёл к цели. Диана поморщилась от такого сравнения и попыталась пригладить волосы. Не помогло. В отсутствие гравитации анархия, обычно царящая на её голове, разошлась окончательно. Девушка попыталась спасти положение, затянув в косу не расчёсанные кудри, обмотала конец каким-то проводом, вроде помогло, по крайней мере в лицо не лезут. Подплыла к ложементу, старательно отводя взгляд от плавающего у стены тела пилота, взялась за свободный контактер и, устроившись поудобнее на полу, подключилась.

По сознанию опять шибануло безграничностью, придя в себя, Диана осмотрелась и потянулась к переливающейся где-то рядом лиловой радуге, позвала:

— Эй, ты меня слышишь?

Радуга колыхнулась и потянулась к ней, нерешительно качнулась туда-сюда, замерла совсем рядом. Странно, но выглядит его образ в виртуальности совершенно как корабль. Может, это программа даёт такой эффект? Люди обычно смотрятся как маленькие звёзды, искры, простые фигуры… Радуга — прерогатива корабля. Да и то, даже радуга у него слишком большая, у курьерского «Стрижа», на котором её катал когда-то Макс, она была раза в три меньше и не такой яркой. Может быть, парень сейчас вообще не в адеквате?

— Ты в сознании вообще? — растерялась Ди, радуга замерцала и заискрилась, Диана вздохнула: — Я тебя не понимаю… Ты, наверное, не можешь выйти, пока работает программа? Ладно, жаль конечно… Я просто хотела поболтать. Если я буду торчать ещё семь часов в рубке с телом пилота и твоей пустой оболочкой, я точно свихнусь…

Она уже мысленно приготовилась отключиться, когда радуга вдруг приблизилась и мягко окутала её сознание, заливая восхитительной тёплой негой, укрывая надёжностью и уверенностью, словно мягким одеялом. Диана увидела искрящиеся, как звёздные туманности, глаза, знакомый голос прошептал: «Засыпай…» и она окончательно растворилась в горячих звёздах.