Капитан "Ориона"

Часть 3.8, Диана. 10 июня 5398 года

Утро началось с голоса капитана, объявившего вход в тоннель через полчаса. Диана лежала на боку, рассматривая лицо спящего Ориона, и тихо ужасалась.

«Как же паршиво вчера вышло… Набросилась на парня как маньячка, можно подумать, годами мужчины не видела. У мальчика первый раз, на планетах для этого дела специальных инструкторов нанимают, опытных, внимательных, с дипломами психологов. Нужно было после всего хоть поговорить, что ли. Расспросить, понравилось ли, похвалить там… А меня хватило только на иронию и шутку о яблоках. Стыдно должно быть.»

Уголок губ Ориона дёрнулся, медленно пополз вверх, он приоткрыл глаза и потянулся, подполз ближе к ней и крепко обхватил за плечи, прижал к себе:

- Всё было отлично, огромное тебе спасибо. И не стоит так переживать.

Она нахмурилась, он шкодно хихикнул и потёрся лицом о её щеку:

- Ты опять забыла снять липучку. А ругаешь себя так громко, что эхо летит на всё сознание.

Она застонала, уткнувшись лбом в его плечо, потянулась к виску, бросила контактер на пол:

- Так ты всю ночь меня мониторил?

- Да. Было очень классно, — он поцеловал её в бровь, счастливо вздохнул: — Я рад что тебе так понравилось, это правда круто.

Она вздохнула, пропустила между пальцами прядь его волос:

- Орион, ты конечно извини, что рушу твои иллюзии, но то что было, это как… как протеиновые кубики в качестве еды. Насыщает, но не больше.

- Ты обещала на станции отвести меня в ресторан, — она посмотрела в его хитрющие глаза, полные шипучих шампанских искр, тихо рассмеялась.

- Если обещала, значит отведу. Одевайся и иди в ванную, скоро прыжок.

Он поднялся, стал собирать с пола одежду, бросил на кровать улетевшее вчера одеяло. Диана залюбовалась его идеальным телом, воскресила в памяти ощущение этих рук на своей спине… По мышцам опять прокатилась волна желания, да сколько можно… Отвернувшись, подобрала майку, проверила швы — вроде ничего не порвалось, надела. Поймала на себе его внимательный взгляд, подняла брови: — Что?

— Ты очень красивая, — она опустила глаза, чувствуя, как лицо заливает краска, — красивее той светловолосой медички. Я рад, что это всё случилось с тобой, а не с ней.

За ним закрылась дверь ванной, зашипела вода. Диана механически одевалась, тихо зверея.

«Ну да, единственное различие между нами двумя — это красота. Интересно, если бы я отказалась, он пошёл бы той же ночью к ней? И провёл бы время не менее приятно, это точно. Уж она бы одним разом не ограничилась, показала бы «молодому учёному» результаты многолетнего постельного опыта во всей красе, расширила бы, так сказать, познания… А чего я хотела, собственно говоря? Он мне в вечной любви не клялся, даже не предлагал сделать такие совместные ночёвки постоянным явлением. Просто «отношения в рейсе без обязательств», как у пилота с медтехником, сама же буквально вечером объясняла. И у него могут быть такие же отношения хоть с каким количеством девушек… или даже мальчиков.

И нечего себе врать, что понятия не имею, почему с ним сложнее, чем с Максом или Семом — всё ясно как белый день. Просто с Максом мы относились друг другу одинаково. Одинаково равнодушно, или одинаково по-дружески, разница небольшая. И если сегодня он со мной, а завтра с Миркой — я пожелаю им хорошо провести время без всяких каракатиц на душе. Хотя нет, о чём это я, с Мирабель он точно никогда не будет, у неё есть Ник, и это, боюсь, навсегда.»

Она хмуро усмехнулась, аккуратно складывая китель.

«Высадимся на станции, нужно обязательно купить другую одежду. Серебристая форма спасателей с ядовито-жёлтыми тонкими лампасами это конечно красиво, но слишком приметно. Форму Ориона можно не менять, в такой ходят почти все, кто не в смене, по всей Империи.»

Как только открылась дверь ванной, она ужом проскользнула внутрь, оттерев плечом Ориона, и закрылась. Ещё не хватало, чтобы он увидел выражение её лица, и так отворачивалась от камер как могла. Горячая до ожогов вода ударила в затылок, Диана запрокинула голову, подставляя лицо, замерла, представляя как вода смывает с её кожи его поцелуи, уносит в слив его запах, выбивает из головы слабые податливые мысли… Она — спасатель, она служит Империи, она должна и она сделает. Всё будет по правилам, по закону, по уставу, по порядку. Выйти на станции и незаметно улететь на Землю. Выйти на Земле и передать этого черноглазого демона в опытные руки военного министерства, и пусть делают с ним что хотят, хоть в задницу целуют, это перестанет быть её делом, как только у неё из рук возьмут отчёт.

Она вернётся на станцию номер тридцать один, доматывать свой трёхлетний срок, завалится с бутылкой золотого к Алексу или любому из его друзей, завертится в водовороте случайных связей… И ни разу не вспомнит космические глаза компьютерного маньяка, сидящего через стену. Будет смотреть по новостям на лучший в Империи корабль и видеть просто корабль, биокерамическую бездушную жестянку.

Когда она выключила воду, капли ещё долго текли по лицу, равнодушно-холодные по сравнению с обжигающей водой.

Вышла она только тогда, когда капитан начал обратный отсчёт до входа в туннель. Орион сидел перед комом, на экране мелькали какие-то линии, повинуясь едва заметному движению его глаз.

Она села на кровать, переждала головокружение пв-перехода, нашарила на полу липучку и приклеила к виску. Потянулась мысленно к кому, по тому адресу, на который Орион вчера скидывал песни, включила что-то.

Музыка полилась внутрь, она легла, забросив руки за голову и закрыв глаза. В мыслях было пусто и чисто, в груди ныло что-то, очень похожее на свежий синяк. Пройдёт.

- Госпожа Нейле?

- Да, капитан, — она с неохотой открыла глаза, села на кровати, мысленно выключая музыку.

Мужчина вошёл, посмотрел на занятый Орионом стул, нахмурился и отвернулся.

- Через час будем на станции. У них там сейчас ночь, раньше девяти утра никакие конторы не откроются, так что придётся ночевать в гостинице. Там есть рядом с доками неплохая, — он начал рассказывать как добраться в гостиницу, а Диана в это время думала о том, что для них прилететь ночью даже удобно — меньше людей их увидит.

Поблагодарила капитана за заботу, включила музыку и опять упала на кровать. Старинная музыка Орионова профессора очень ничего, но… хотелось слушать дикие ритмы «Обгоняя закат», в живой не студийной записи, с хрипящим вокалистом и дребезжащими гитарами, на максимальной громкости, чтобы мозги вышибло из черепа и размазало по потолку, вместе с тяжелыми мыслями!

- Не нравится музыка? — участливый голос Ориона разозлил ещё больше, она сняла липучку и села.

- Нет. Просто плохое настроение.

- Что случилось? — он наконец отвернулся от экрана, сел на стул боком. — Ты с самого утра чем-то расстроена.

Она дёрнула плечом и отвернулась, пытаясь быстро придумать, что соврать поправдоподобнее.

- Не хочу опять возвращаться на тридцать первую станцию. — Она прикрыла глаза, пряча ложь, стала рассматривать пальцы, медленно перебирающие покрывало.

- Тебе там скучно?

- Не то чтобы скучно, — она перевела взгляд на стену, старательно обходя его участливое лицо, — просто я ожидала от службы кое-чего большего. Разочаровываться всегда неприятно.

- Это верно, — он несмело улыбнулся, склонил голову набок: — Хочешь ещё секса? У нас ещё целый час до станции. Это должно поднять настроение.

Предложение в такой форме перекосило её лицо, как от зубной боли, она скорее прикрыла его ладонями.

- Не хочу.

- Так плохо? — он нахмурился, подошёл, присел у кровати, заглядывая в её лицо снизу вверх. — Ты настолько не хочешь назад на службу? Что там такого страшного?

- Ничего страшного там нет, — она отняла руки от лица, запрокинула голову, косо улыбаясь потолку, — страшнее то, чего там нет. Там нет прокатных кораблей, нет лёгких флаеров. А я думала, что будут, — она пожала плечами в ответ на непонимающий взгляд Ориона, — я очень люблю летать, с детства. Проходила курсы экстремального управления флаером, у меня разрешение на вождение любого транспорта в стратосфере, включая грузовозы. Все шесть лет учёбы на Джавиале я каждый месяц половину стипендии прокатывала в небе, это так вдохновляло… Когда летишь, кажется что весь мир в твоём распоряжении, всё небо тебя любит! Я хотела быть мастер-пилотом, но женщин туда не берут. Один друг сказал мне, что в корпусе спасателей медтехники управляют лёгкими катерами, я поверила и подписала контракт, на грёбаных три года… Хотя могла бы выбрать любую клинику, я была лучшей по рейтингу. Пусть не в космосе, но хотя бы в атмосфере я могла бы летать. А сейчас, — она развела руками, саркастично обводя ими комнату и ситуацию в целом. — Последнее, на чём я летала — это наша раненая Саламандра, и то всё сделал ты, от меня нужна была только команда на старт и направление. Вот тебе и все полёты на ближайшие три года. Через год у меня должен был быть отпуск, но скорее всего, его перенесут на сейчас… Да и лететь на ближайшую от станции планету очень дорого.

Выпалив последние слова, она опустила плечи, разом поняв, что хотела соврать, да сама себя перехитрила — в этих словах больше правды, чем в самой правде.

Он сел рядом, обнял её за плечи, прижал к груди.

- Давай не будем возвращаться?

Она отодвинулась, чтобы заглянуть в его глаза, подняла бровь:

- Шутишь?

- Я серьёзно, — в его глазах горел азарт новой идеи, которая с нетерпением хщала реализации. — Я устрою нам биографию, она будет совсем как настоящая, внесённая во все базы. Достанем денег на станции, а потом просто сядем на корабль и улетим. Куда захочешь. На планету или на станцию, они тоже есть очень хорошие… купишь себе флаер.

Она горько усмехнулась, шутливо взлохматила его волосы:

- Мечтатель! — тяжело вздохнула, улыбка потухла, плечи опять поникли. — «Достанем деньги»! Конечно. Банк ограбим, например. Надёргаем карточек из автомата, будем везде ими расплачиваться. Нас возьмут через тридцать секунд после первой покупки, бумажные деньги на станциях не действуют, здесь везде кредитки, а они именные. Получить деньги легально там можно только заработав, мне во время службы побочные заработки запрещены законом, так что зарабатывать нам нечем, — она косо улыбнулась, — ну, кроме твоего гениального мозга. Но продавать твои программы — всё равно что объявить по новостям: «Я Орион и я здесь! Приходите и берите». По поводу биографии тоже белыми нитками шито, меня, может, и пронесёт, а вот с твоим приметным косоглазием ты будешь выделяться везде, кроме сектора Эйа-Линь, там азиатов полно. Но отсюда туда три прыжка как минимум, а на корабль тебя без документов не пустят. Да и о том, в чьём ты теле, тоже забывать не стоит — если ты потеряешь волосок или хоть каплю крови и её кто-то просканирует… Уже вижу заглавия журналистских расследований: «Пришелец украл тело героического адмирала!». Да и вообще… нехорошо это. Даже если бы была возможность беспрепятственно улететь, я бы не стала.

- Почему? Из-за семьи?

- И да, и нет, — она взлохматила волосы, глубоко вдохнула. — В моей семье все военные, и такие понятия как «долг» и «честь» для меня не пустой звук. При поступлении в Академию я приносила присягу, клялась, что буду служить Империи в мире и в войне, пока буду нужна… Мне предоставили бесплатное обучение в школе, бесплатные курсы на выбор, бесплатное обучение в элитной военной академии, питание, проживание, практику. За это я обязалась отслужить три года. Знаешь, за три года всего перечисленного не отработаешь. К тому же, эти три года я буду получать жалование, служебный стаж, просто работать буду на Империю. Получить диплом и всё бросить — как-то… не по мне. И сейчас в стране вообще непонятно что творится, на дворец напали, патрули расстреливают своих же, убежать сейчас — это почти дезертирство. Тем более, что уж мы-то можем чем- то помочь.

Орион молчал. Гладил её по плечу, задумчиво глядя в одну точку. Наконец опустил руку:

- Так значит ты вернёшься на станцию тридцать один?

- Да. Как только доставлю тебя на Землю…

- Я не хочу назад в кристалл, — решительно перебил он, Ди вздрогнула, прямо посмотрела в его лицо:

- С чего ты взял, что тебе придётся?

- Придётся, — хмуро отвёл глаза парень, — кристалл нельзя скопировать.

- Почему, кстати? Нам в Академии говорили, что это невозможно, но никто не объяснял, почему.

- Потому что в кристалле две основных составляющих — синтетические алмазные волокна, проводящие свет, и живые клетки, хранящие информацию и производящие простейшие операции. Пока кристалл работает, занята часть клеток, остальные… как бы в позиции «ноль», я не биохимик, не знаю, как тебе объяснить, - он взлохматил волосы и вздохнул, — короче, количество клеток ограничено, и занята только часть. Когда новая информация дописывается, то занимает новые клетки, а когда надо что-то удалить, то клетки просто помечаются как неактивные, они никуда не деваются. Все операции с информацией производятся в самом кристалле, он сам себе компилятор, сам себе оперативка и вообще всё. В исходящую информацию идёт результат, а не то, что находится в памяти кристалла. И если нужно это скопировать, то контактная капсула устанавливается в особый режим, в котором поток света гораздо мощнее, чем для простой работы. И этот поток сжигает живые клетки, для повторной записи на этот кристалл его нужно поместить в специальный раствор, который их опять вырастит, это долго и дорого. С мозгом то же самое, нельзя записать два кристалла с одного человека.

- Про мозг я знаю, это моя специальность, — вздохнула Ди.

- Я не хочу возвращаться, — он виновато отвёл глаза, но снова решительно выпрямился, — Ди, это ты отслужишь три года и полетишь куда захочешь. У тебя есть рабочие смены и выходные, у меня — ничего. В кристалле даже спать нельзя, я буду работать, непрерывно, нудно и однообразно, день за днём, год за годом! Если бы со мной хотя бы был профессор… — он поджал губы, глубоко вдохнул и выпалил: — Но он скорее всего погиб. И никто в целом мире не станет носить мне засекреченные документы для развлечения, мне будут отдавать приказы и я буду их выполнять. А биокристалл живёт очень долго. Когда твои внуки закончат академию, я всё ещё буду в строю. Буду носиться по полупроводниковым клеткам роем фотонов…

Она представила себе такую жизнь и по спине прошлось ледяное дыхание бездны, передёрнув плечи.

- Тело — это слишком хорошо, чтобы от него отказываться, — он улыбнулся, взял её ладонь, прижал к щеке, жмурясь от удовольствия. — Кожа, по разному чувствительная на разных участках, слух, обоняние, яблоки… ты.

Грудь сжало нехорошим предчувствием… предощущением согласия. Сейчас он скажет, что любит её, что будет с ней всю жизнь, и она наплюёт на долг, забудет такие слова как «честь» или «дезертирство» и просто пойдёт с ним. Куда-нибудь. Куда угодно…

Голос капитана из динамиков попросил приготовиться к высадке, Ди высвободилась из рук Ориона и стала ходить по комнате, собирая вещи. Зашла в ванную, достала из прачечной кабинки выглаженные стринги и майку, переоделась. Посмотрела в зеркало, увидела в своих глазах отчаяние и отвернулась — нельзя забывать, где заканчивается «Я» и начинается Империя. Всё по правилам.

Она поправила ворот с нашивками и выпрямила спину.