Маргарет Саммервиль Каприз фортуны

Глава 1

– Не вертись, Лиззи! – прикрикнула Пандора Марш, подкалывая очередной булавкой край платья. – Если не будешь стоять спокойно, это затянется надолго.

– Но, Пэн, это и так длится уже целую вечность! Ты не представляешь, как утомительно стоять на одном месте, словно на привязи.

Пандора, улыбнувшись, взглянула на свою нетерпеливую младшую сестру.

– Я почти закончила, – проговорила она, скалывая еще одну часть ткани. – Все. Повернись кругом, Лиззи. – Следя за плавными поворотами сестры, Пандора критически осмотрела свою работу. – Да, теперь хорошо. Можешь сойти вниз.

Лиззи спрыгнула с мягкого дивана, на котором стояла. Подбежав к зеркалу, она с удовлетворением осмотрела себя.

– Чудесно, Пэн. Честное слово, мне кажется, даже миссис Рутерфорд не смогла бы сделать лучше.

– Это высшая похвала, – улыбаясь комплименту, сказала Пандора.

Миссис Рутерфорд была известной портнихой, у которой часто бывали лучшая подруга Лиззи, Феба Рейнлолдз, и, если верить Фебе, большинство великосветских дам. Пандора Марш была великолепной швеей, и ее несравненный талант поколебал бы даже величие миссис Рутерфорд.

Пандора шила с детства. Рано проявив интерес и сноровку в работе с иглой, она прилежно трудилась, чем удивляла и радовала все свое семейство.

Заняться шитьем для нее, молодой женщины, имеющей четырех братьев и сестру, было вполне естественно. Винфилд, старший из братьев Марш, старался не отставать от моды. Он с недоверием отнесся к тому, что сестра принялась за шитье мужской одежды. Когда же оливкового оттенка пиджак получился в точности таким, какие он видел в городе, Винфилд был явно доволен и объявил свою сестру очень способной.

С годами благосостояние семьи Марш падало, и потому умение Пандоры шить становилось все более необходимым. Искусство Пандоры позволяло всему семейству выглядеть модными и хорошо одетыми.

– Ты просто душечка, Пэн! – не унималась Лиззи. – Феба позеленеет от зависти, когда увидит меня у тетушки Леттиции.

– Действительно, неплохо получилось, – скромно сказала Пандора. Она была вполне довольна своим творением – вечерним платьем из бледно-голубого шелка. Лиззи превосходно выглядела в нем: с короткими рукавами и низким вырезом, отделанным французским кружевом, которое было позаимствовано со старого маминого платья. Впрочем, Лиззи все было к лицу.

Пандора разглядывала сестру с невольной завистью. Семнадцатилетняя Лиззи была самой красивой в семье. Бог наделил ее очаровательным личиком с классическими чертами. Ценителей женской красоты всегда привлекало ее особое очарование: огромные темно-голубые глаза, блестящие, вьющиеся черные волосы, безупречное сложение. Высокая и элегантная, Лиззи умела грациозно двигаться. Все эти качества ее внешности снискали ей высокую оценку строгих судей – мужчин.

Пандора не считала себя даже хорошенькой. Будучи самым беспощадным критиком собственной внешности, она определила, что недостаточно высока, чтобы выглядеть, как того требовала мода. Кроме того она считала, что нос ее чересчур длинен, а рот слишком широк. По сравнению с ее собственными невыразительными серыми глазами голубые глаза сестры казались ей верхом совершенства. И каждый вечер, когда Пандора прилаживала бумажные папильотки на свои прямые волосы, она вспоминала кудри Лиззи.

Короче говоря, Пандора Марш считала себя весьма заурядной особой. Конечно, она была слишком строга к себе. Другие, менее пристрастные судьи находили мало недостатков в ее внешности. Ее знакомые даже считали Пандору привлекательной, хотя, возможно, и не такой красавицей, как ее сестра. У нее были рыжие с золотым отливом волосы, чудесное сложение и совершенная фигура. Ослепительная же улыбка и прелестные серые глаза очень впечатляли.

– Ну давай, Лиззи, снимай платье, если хочешь, чтобы я закончила его, – сказала Пандора.

Лиззи кивнула и повернулась спиной к сестре, чтобы та смогла расстегнуть бесчисленное количество крошечных пуговиц ее платья.

– А что ты сама наденешь на вечер, Пэн? У тебя ведь совсем не было времени сшить себе что-нибудь новенькое.

– Скорее всего, то розовое шелковое платье.

– Но, Пэн, ты ведь, кажется, надевала его в прошлый раз, когда мы были у тетушки Леттиции!

– И что из этого? – удивилась Пандора, продолжая расстегивать пуговицы.

– Это означает только то, что я буду чувствовать себя очень виноватой, потому что у меня, благодаря тебе, есть новое платье, а ты снова наденешь розовое.

– Ну, не такое уж оно и старое.

– Да, но там будет мистер Андервуд!

– Боже, Лиззи! Почему ты ко мне вечно пристаешь с этим мистером Андервудом? Ты прекрасно знаешь, что он мне безразличен. В самом деле, он мне даже не нравится.

– Но он такой любезный джентльмен, Пэн. Мне даже жаль, что он на сколько-то там старше тебя.

– На сколько-то там старше? – переспросила Пандора, подняв брови. – Боже, Лиззи! Да он, по-моему, старше папы.

Но, Пэн, он так ухаживает за тобой! – не унималась Лиззи. – К тому же он богат. Винни говорил мне, что у него есть шикарный экипаж самой последней модели.

– Неужели? – с преувеличенной серьезностью спросила Пандора. – В таком случае я действительно должна пересмотреть свое мнение о нем.

Не чувствуя иронии в словах сестры, Лиззи закивала:

– Да, я очень надеюсь, что ты так и сделаешь, Пан.

Пандора изобразила на лице улыбку. Она знала, что ее сестра очень желала бы, чтобы Пандора оказывала мистеру Андервуду побольше внимания. В конце концов Пандоре было уже двадцать два года, а это означало, что она уже засиделась. Лиззи казалось, что ее старшая сестра недостаточно серьезно относится к поиску и выбору жениха. И, по мнению Лиззи, Пандора явно рисковала остаться старой девой.

Пандора же была слишком занята ведением дел всей семьи и потому не имела ни времени, ни намерения для создания своего собственного счастья.

Мать Пандоры умерла восемь лет назад, оставив всю тяжесть ответственности на плечи пятнадцатилетней девочки. Старшая из шестерых детей, Пандора взяла на себя роль хозяйки дома. Мистер Марш, отец семейства, был добрым, милым, но весьма неспособным к ведению хозяйства человеком, который с радостью предоставил право принятия важных решений своей разумной дочери. Пандора сама распоряжалась и семейными финансами, и слугами. Она вела хозяйство, шила, воспитывала младших. Всего этого было достаточно, чтобы крайне редко появляться в обществе.

Последние несколько месяцев Пандора и вовсе отказалась от мысли о замужестве. И в самом деле, ей трудно было представить, что она оставит отца, братьев и сестру, которые настолько от нее зависели.

Теперь, когда Лиззи стала уже достаточно взрослой, чтобы появляться в обществе, Пандора была озабочена матримониальными устремлениями сестры. Как часто повторял их брат Винфилд, красота Лиззи привлечет к ней множество поклонников.

В свои двадцать лет Винфилд страстно желал занять свое место в обществе среди джентльменов, но недостаток средств препятствовал ему. Он очень надеялся с помощью Лиззи получить богатого, с хорошими связями зятя.

Новое платье Лиззи было аккуратно сложено на кровати.

– Я в таком восторге от платья, Пэн! – воскликнула Лиззи, одеваясь после примерки. – Я срочно должна написать об этом Фебе.

– Иди и напиши, – сказала Пандора. – Ты больше не нужна. Я сейчас начну подшивать край.

Счастливо улыбаясь, что ей не придется самой возиться со своим платьем, а шитье не было ее любимым занятием, Лиззи поспешила покинуть спальню сестры. Пандора уже давно поняла, что не сможет научить свою сестру мастерству шить и что лучше все делать самой.

Устроившись поудобнее с корзиной для шитья, она начала было свою работу, как вдруг внезапный стук в дверь заставил ее отвлечься.

– Лиззи сказала, что ты здесь, Пэн. – С этими словами в комнате появился Винфилд Марш. – Мне нужно поговорить с тобой.

Пандора взглянула на брата, продолжая работать. Ей не нравилось, когда Винфилд говорил: «Мне нужно поговорить с тобой». Это всегда означало, что ему нужны деньги.

Винфилд подошел поближе.

– Лиззи сказала, что ее новое платье – просто чудо. Да я теперь и сам это вижу. О Юпитер! Оно выглядит потрясающе! Да ты просто мастерица!

Пандора никак не реагировала на похвалы брата. Он присел рядом с ней и улыбнулся своей чарующей улыбкой.

Винфилд был очень симпатичным молодым человеком и напоминал сестру Лиззи: те же темные кудри и голубые глаза. Он был высок и хорошо сложен; его мужественный облик выгодно подчеркивали безупречно сшитые сюртуки, модные в то время.

– Клянусь, Лиззи будет одета лучше всех! Пандора подняла глаза от шитья.

– Винни, я очень надеюсь, что ты пришел не для того, чтобы попросить денег. Честное еловое, я не могу дать тебе ни пенни.

На красивом лице Винфилда появилось выражение досады.

– Брось, Пэн, почему ты всегда думаешь, что я прихожу только просить денег?

– Потому что всегда так и получается.

– Я ничего не могу поделать, если у меня постоянно их не хватает, Пэн. Боже, мы живем, как нищие!

– Если бы ты знал, как живут нищие, Винфилд, ты бы так не говорил.

– Ну да, да, – ответил Винфилд. – Но что же мне, бедняку, делать?

– Бедняк должен экономить. Ты и без меня хорошо разбираешься в наших делах. Мы говорили об этом много раз.

– Но ты и представить себе не можешь, как я экономил. Тебе не хуже меня известно, что мужчина должен следить за своей внешностью. Ты думаешь, мне легко каждый раз просить у тебя деньги? Вот если бы ты только замолвила за меня словечко Андервуду, он бы нашел место на службе в Уайтхолле, и я бы смог сам неплохо зарабатывать.

Пандора нахмурилась. Одна мысль просить Артура Андервуда пристроить ее брата была для нее неприятна. Преуспевающий банкир, Андервуд имел достаточно много высокопоставленных друзей в правительстве. Несколько месяцев назад Винфилд увлекся идеей без особых усилий со своей стороны добиться места в правительственной службе. Он был уверен в возможностях Андервуда найти для него такое место. А так как Андервуд был явно увлечен Пандорой, Винфилд считал сущей безделкой для сестры поговорить с банкиром во благо брата.

Но насколько она была бы счастлива видеть своего брата пристроенным на хорошую работу, настолько тверда была Пандора в своем нежелании разговаривать о нем с банкиром. Ей совсем не хотелось обнадеживать Андервуда.

– Я уже повторяла тебе сотни раз, Винфилд, что не собиралась разговаривать с мистером Андервудом о тебе. Ты вполне можешь сам обратиться к нему за помощью.

– Да, но я, кажется, ему не нравлюсь, Пэн, – сказал Винфилд. – Я бы так хотел, чтобы ты передумала. Одно твое слово – и Андервуд сделает все, что только сможет.

– Да нет, это просто смешно! И хватит об этом. А если будешь настаивать, я все-таки поговорю с мистером Андервудом, и он подыщет тебе достойное место – в Индии!

– Что же, возможно, это не такая уж плохая мысль, – сказал Винфилд. Голос его был таким упавшим, что Пандора внезапно смягчилась.

– Что случилось, Винни? Ну, сколько тебе нужно? Я, может быть, найду небольшую сумму для тебя.

– Ты – чудо, Пэн! – оживился Винфилд. – Мне и нужно-то всего пятьдесят фунтов.

– Пятьдесят фунтов! – воскликнула Пандора. – Ты же прекрасно знаешь, что у нас нет таких денег!

Винфилд поднялся с кровати.

– Ты не понимаешь. Дело очень серьезное. Я недавно занял деньги у одного человека. А он довольно опасный субъект, я боюсь. Не смотри на меня так! Я был в безвыходном положении. Этот мерзавец преследовал меня целыми днями, запугивая страшными угрозами, если я не заплачу ему. Я даже думаю, что он способен убить меня и бросить мое тело в Темзу.

же ты глупый, Винни! Сколько раз папа предупреждал тебя никогда не иметь дела с такими людьми! Надо же, бросить тело в Темзу!

– Да я серьезно! Если бы ты только видела его: настоящий хладнокровный убийца.

– В любом случае, Винни, я не могу найти для тебя пятьдесят фунтов. Я могу дать тебе пять, но тогда всем нам придется туго. Разве что попытаться продать что-нибудь из вещей. Например, золотую табакерку.

– Пэн, дорогая, с табакеркой я уже давно расстался.

Пандора смотрела на брата в полном замешательстве.

– Винфилд, ты же разоришь нас своей беспечностью!

– Умоляю, не поучай меня! Я прошу только о помощи.

Пандора раздумывала еще некоторое время.

– Мы как-нибудь постараемся заплатить твой долг, если это послужит тебе хорошим уроком. Ты отдашь этому человеку сначала пять фунтов. Этого будет достаточно на некоторое время.

Она встала со стула и направилась к столику в углу комнаты. Открыв ящик, она извлекла оттуда маленькую деревянную коробочку и из нее – несколько монет.

– Здесь пять фунтов. Это все, что у нас есть в настоящее время. Скажи этому своему убийце, что мы выплатим остальное в ближайшее время, хотя понятия не имею, где мы возьмем деньги.

– Ты – душечка, Пэн, – сказал Винфилд и, взяв деньги, наклонился и поцеловал сестру в щеку. – Обещаю, что никогда больше не займу ни фартинга.

Пандора, подняв брови, скептически взглянула на брата.

– Правда, Пэн, – заверил он ее, улыбаясь.

Молодой человек наконец счастливо удалился, позволив Пандоре вернуться к шитью. Она взялась за платье, но в задумчивости вновь опустила его.

Несмотря на то, что Пандора нежно любила Винфилда, она понимала, что его очень трудно сдерживать. Не обращая внимания на ее постоянные предупреждения, он все время влезал в долги, и, казалось, его нисколько не беспокоило печальное финансовое положение семейства.

Вести же хозяйство на небольшой доход было делом весьма нелегким, тем более в Лондоне. Из-за неправильного вложения средства ее отца постоянно таяли. Это даже заставило их около года назад продать любимый домик в Саффолке, чтобы как-то свести концы с концами. Сделка эта позволила им вести сносное существование по соседству с небогатыми людьми. На те же средства учились двое братьев Пандоры: Августус – в университете, а Генри – в Рэгби. Самый младший из детей, Николас, пока оставался дома, но Пандора надеялась, что со следующего семестра он сможет учиться в Рэгби вместе с Генри.

Постоянное отсутствие денег беспокоило Пандору. И она была вынуждена тщательно подсчитывать все расходы. Ее отец старался делать все возможное, но не в его власти и умении было увеличить доход. Мистер Марш был воспитан джентльменом и не мог даже допустить мысли, что судьба окажется неблагосклонной к нему, не позволив жить так, как он привык. Он жил скромно и предпочитал вечера проводить дома. Это был общительный джентльмен, и ему было нелегко отвергать приглашения друзей.

Сделав еще стежок, Пандора нахмурилась. Она очень беспокоилась за Винфилда, который был легкомыслен и глуп и так не похож на восемнаддатилетнего Августуса, очень серьезного и умного мальчика. Августус успешно учился в Кембридже и собирался стать адвокатом, и Пандора была уверена, что этого он добьется.

Кроме того, она думала о Лиззи, которая только окунулась в переменчивую стихию светского общества. Лиззи была очаровательной, милой девочкой, но она тоже отличалась легкомысленностью. Пандора догадывалась, что вокруг ее очаровательной сестры будет увиваться множество поклонников. Она очень надеялась, что Лиззи выберет достойного молодого человека с приличным состоянием, который сделает ее счастливой.

– Пандора! Вот ты где!

Детский голосок заставил Пандору улыбнуться. В комнату вбежал ее брат Николас, с раскрасневшимся от возбуждения лицом. За ним следом ворвался маленький пятнистый терьер.

– Мы с Мистером Стаббсом были в парке вместе с Мартой. Нам было так весело, хотя Мистер Стаббс вел себя не очень достойно.

Пандора ласково улыбнулась, глядя на своего младшего брата.

Николасу Маршу было около одиннадцати лет. Он был симпатичным, живым ребенком с веселым нравом и располагал к себе всякого, кто знакомился с ним. Слуги обожали его, равно как и отец, братья и сестры.

– Я уже и не удивляюсь, когда слышу, что Стаббс вел себя плохо, – сказала Пандора, глядя на собаку, пристроившуюся у ног брата. Пес уставился на Пандору, смешно виляя куцым хвостиком. – И что же ты, негодник, натворил на этот раз?

– Он просто очень громко лаял на одного чопорного господина. А потом так рванулся прочь, что я потерял поводок. Воспользовавшись этим, он носился по парку и гонял белок. И даже не подумал прибежать, когда я приказал ему вернуться.

– Скверная собака, Мистер Стаббс, – сказала Пандора, грозя пальцем псу. Тот лишь уселся, склонив голову набок. – Ты должен больше учить его, Никки. Он слишком непослушный.

– Я знаю, Пэн, но дрессировка собак – вещь очень непростая. Особенно таких, как Мистер Стаббс.

Он рассматривал платье в руках сестры.

– Ты почти закончила платье для Лиззи? Пандора кивнула.

– Да, почти, но я должна немного передохнуть. Я слишком устала. Пойдем-ка к папе. Попросим его, чтобы он наказал Стаббса. Возможно, это поможет.

Николас торжествующе ухмыльнулся, пока Пандора, встав со стула, бережно раскладывала платье Лиззи на кровати.

– Вы еще пожалеете, что не слушались меня, Мистер Стаббс.

Пес взвился вверх, яростно вертя куцым хвостиком. Пандора засмеялась и вместе с братом побежала за хитрым пройдохой прочь из комнаты.

Загрузка...