Каприз фортуны

Глава 17

Майлз Брэкли сидел в шезлонге в своей спальне, вяло потягивал вино и листал спортивный журнал. Хотя давно уже был полдень, Брэкли все еще не снимал шелковую ночную пижаму. Как обычно, он веселился всю ночь в компании своих приятелей-собутыльников.

Брэкли и еще несколько молодых джентльменов проводили большую часть вечеров в игорных притонах, как сказали бы иные моралисты. Там Брэкли крупно выиграл в «хазард», а после вкусил наслаждение от общения с дамами полусвета.

Теперь, при холодном свете дня, Брэкли вновь досаждали воспоминания о Сарсбруке. Он часто думал о своем кузене после той неприятной встречи с ним. Брэкли нахмурился, вспомнив об этом. Он был удивлен поведением виконта, потому что думал, что тот делает все возможное, чтобы вступить в сделку и вернуть дневник сэра Хэмфри. Скоро кузен был забыт, и Брэкли счастливо улыбался, представляя Мисс М.

Спустя некоторое время пришел дворецкий Брэкли и сообщил, что явился гость, мистер Вилкок. Хотя сейчас он не жаждал общения, Брэкли пожелал увидеть своего приятеля.

– Я приму Вилкока. Проводите его сюда. Слуга кивнул, удалился и вскоре вернулся с гостем.

– Брэкли, я так рад, что ты дома. – Вил– кок широко улыбался другу. Он был одет в плотно облегающий сюртук сливового цвета и панталоны – слоновой кости. Уголки воротника помпезно торчали, шейный платок топорщился на шее пышным узлом. Дорогой монокль висел на шелковой ленте, щегольские ботфорты были подбиты золотыми гвоздиками. Вилкок представлял собой шедевр портняжного искусства.

– А где же мне быть в это время, Вилкок? Какого черта ты явился в такую рань?

– Мой дорогой, сегодня я встал с воробьями. А почему бы и нет? Я лег в такой ранний час. Наверное, в полночь. Весь прошлый вечер я провел дома с матерью и сестрами. Ты и представить себе не можешь, как я страдал. У нас в гостях был Джеффри Хоукинс. Он зануда и собирается жениться на Арабелле. Она считает его образцом добродетели. Он получает две тысячи в год, но мне кажется, это и есть его единственная добродетель.

– Бедняга Вилкок! – сказал Брэкли с шутливым сочувствием.

– Но это еще не все, – сказал Вилкок, усаживаясь на стул рядом с другом. – Вчера я был в Британском музее, глазел на эти эллинские статуи. Уверяю тебя, что это ужасно скучно, но все были на этой выставке, поэтому я подумал, что и мне надо сходить. Там толпы людей. И, между прочим, там был некто, о ком я должен тебе рассказать.

– Не представляю, кто бы это мог быть.

– Твой кузен Сарсбрук.

– Сарсбрук? Черт побери этого негодяя!

– Да и правда, – вторил его Вилкок с улыбкой. – Он был с молодой леди. И, по моим наблюдениям, он влюблен в нее по уши.

– Леди? С моим кузеном? А ты ее знаешь?

– Я сразу понял, что тебе это будет интересно. Она ничего, симпатичная. Нет, я с ней не знаком, но Филдинг узнал ее. Это мисс Пандора Марш, сестра Винфилда Марша.

– Винфилда Марша?

– Ты должен знать его. Он сильно проигрался у миссис Финч четыре дня назад. Такой симпатяга, темноволосый. Милый мальчик. Друг Альдриха.

– Да, я помню его, – сказал Брэкли. – Но мы не знакомы.

– У него еще есть сестра. Тоже была с ними. Вот эта красавица! Но, как я понял, твой кузен больше занят другой мисс Марш. Мне обычно не нравятся рыженькие, но эта очень даже ничего.

– У нее рыжие волосы? – спросил Брэкли. Он, казалось, задумался. – Как у Мисс М.

– Мисс М.?

Брэкли кивнул. Он закрыл дневник, который читал перед тем, и протянул другу.

– Это дневник моего дядюшки. Вилкок открыл дневник.

– Твоего дяди, сэра Хэмфри Мэтланда?

– Именно. А ты, наверное, думал, что мой дядя– скучный, старый затворник? Прочти кое-что, и ты изменишь свое мнение.

– А нужно ли? – спросил Вилкок. – Я что-то не в настроении читать мемуары старика.

– Прочти! – скомандовал Брэкли. Кивнув, Вилкок открыл книгу. Он прочел первый абзац и перешел ко второму. К моменту, когда была перевернута третья страница, Вилкок уже читал с интересом.

– О небо! – воскликнул он, читая дальше. Брэкли забавлялся, глядя на друга.

– Не самая скучная вещица, правда?

– Да уж! И как это попало к тебе в руки?

– Это принадлежало Сарсбруку.

– И он дал это тебе?

– Нет. Скажем так, найдя это в его библиотеке, я позаимствовал на время.

Вилкок едва ли слушал Брэкли. Он продолжал читать, торопливо переворачивая страницы.

– Ладно-ладно, Вилкок, ты и так уже много прочел. Верни дневник.

– Ты чудовище, Брэкли! Теперь не отдам.

– Ну-ка отдай!

Вилкок с неохотой вернул дневник своему ДРУГУ – А теперь расскажи мне о той леди, которая была с моим кузеном.

– Я мало знаю о ней. Как я уже сказал, она очень мила.

– А что за семья?

– Провинциалы, в общем, никто. Нет, они достаточно респектабельны, но не имеют ни денег, ни связей в обществе. Я просто теряюсь в догадках, как Сарсбрук мог с ней познакомиться. Если она выйдет за него замуж, ей очень повезет.

– Сомневаюсь, что кому-либо, кто выйдет замуж за моего кузена, повезет, – проворчал Брэкли.

– Дорогой мой, я знаю, что ты ненавидишь этого парня, но он же так чертовски богат. Все знают об этом.

– О, я тоже прекрасно это знаю, – сказал Брэкли. Он заглянул в дневник. – Тебе не кажется странным, что мой кузен вдруг таскает эту даму с собой по городу?

Вилкок пожал плечами.

– Не вижу в этом ничего особенно странного, Брэкли.

– И она рыжая?

– Да, но что с того?

– Просто у Мисс М. тоже рыжие волосы!

– У Мисс М.? – Глаза Вилкока расширились. – Не хочешь ли ты сказать, что Пандора Марш и есть эта пресловутая Мисс М.?

– Разве не достаточно того, что она рыжеволосая и ее имя начинается с буквы М.?

– Но я все же не могу понять, почему ты пришел к такому выводу, – тупо сказал Вилкок.

– А почему бы и нет? Мой кузен держал этот дневник в ящике под замком.

– В ящике под замком? Тогда как же ты достал его?

– Это не имеет значения, Вилкок. Но он был заперт на ключ. Понятно, что Сарсбрук получил его от дяди прямо перед смертью. Возможно, деньги – это не все, что ему оставил в наследство сэр Хэмфри.

– Ты правда так думаешь? – спросил Вилкок. – Интересная теория! Если это так, то твой кузен просто счастливчик.

Брэкли задумчиво кивнул и после предложил своему гостю еще вина.

Винфилд Марш жаждал услышать рассказ о посещении Британского музея. Но его не было дома, когда семья вернулась, и он узнал обо всем только на следующий день.

Присоединившись к отцу, сестрам и Николасу, которые завтракали, Винфилд просто не мог дождаться, пока все закончат, чтобы услышать подробное описание вчерашних событий.

– Лорд Сарсбрук был так любезен, – говорила Лиззи. – И, кажется, очень увлечен Пандорой. Он, наверное, скоро сделает ей предложение.

Пандоре и самой хотелось так думать, но она решила, что лучше будет не тешить себя такими мыслями.

– Нет, Лиззи, я вовсе так не думаю.

– А ты примешь его предложение, правда, Пэн? – спросил Николас.

– Конечно, примет, Никки, – сказала Лиззи. – Почему, интересно, она должна отвергать такое предложение? Она станет леди Сарсбрук! И очень богатой к тому же. Как это прекрасно – представлять свою сестру такой важной дамой!

– Значит, ты согласна, Пэн? – спросил Николас.

Она улыбнулась.

– Да, наверное. Хотя перспектива стать важной дамой меня пугает. Быть хозяйкой Сарсбрук-Хауса! Не уверена, что смогу с этим справиться.

– Моя дорогая, – сказал мистер Марш, у тебя все получится! Ты самая разумная и аккуратная девочка, моя Пандора.

Винфилд чувствовал, что беседа заходит все дальше. Его семья решила, что Сарсбрук видит Пандору своей невестой, и его чувствительная сестренка, кажется, всерьез влюбилась в этого парня. Он нахмурился. Ведь это он сказал виконту, что Пандора была любовницей его дяди, и теперь с трудом верил, что его милость задумал жениться на ней.

Как можно было предположить, Сарсбрук считает Пандору женщиной легкого поведения. Это заставляло Винфилда думать, что намерения виконта не так уж честны. Он не знал Сарсбрука, но легко мог догадаться, что люди его круга и положения не очень щепетильны в отношении к таким женщинам.

Винфилд про себя проклинал свой поступок. Каким подлым мошенником он был! Если Пандора узнает, что он сказал Сарсбруку, она больше никогда не будет с ним разговаривать. Нахмурившись, он подумал об изумрудном ожерелье. То, что он взял его у Сарсбрука, мучило его постоянно.

Пандора не могла не заметить, что ее брат выглядит таким несчастным. Когда все встали из-за стола, Пандора положила руку на руку Винфилда.

– Что-нибудь случилось, Винни? Винфилд мрачно наблюдал, как все выходят из гостиной.

– Нет, Пэн, ничего.

– Ты такой мрачный. А я думала, что ты будешь рад, когда узнаешь, как любезен был лорд Сарсбрук.

– Я не думаю, что должен быть счастлив от мысли, что он так близко знаком с моей сестрой.

Пандора поглядела на него с изумлением.

– Лорд Сарсбрук был очень корректен.

– А мне кажется, что ты потеряла голову. Пандора опустила глаза.

– Не знаю. Может, и так.

– Черт побери, Пэн, ты же не такая наивная глупышка, как Лиззи, у которой голова забита всякой романтической чепухой. Ты уверена, что у Сарсбрука честные намерения?

– Что ты имеешь в виду?

– Такая девушка, как ты, должна опасаться. Ты что, действительно веришь, что Сарсбрук женится на провинциалке без денег и положения в обществе?

Пандора гневно покраснела.

– Значит, ты считаешь, что лорд Сарсбрук не может влюбиться в меня?

– Нет, конечно, нет, Пэн. Извини и забудь, что я сказал. Я круглый дурак.

– Да нет, я не спорю, – сказала Пандора. Она была задета словами Винфилда, но понимала, что он не так уж далек от истины. Больше всего ее расстраивала мысль, что это может быть правдой. Она понимала, что ее положение делало нереальным такой брак. Может, она и правда вела себя глупо, возомнив, что Сарсбрук считает ее своей невестой. Ей не хотелось думать, что она похожа на наивную школьницу.

– Не сердись, – сказал Винфилд. – Я просто забочусь о тебе и не хочу, чтобы ты страдала. Будь осторожна, Пэн.

Пандора не ответила. Винфилд нахмурился и ушел, оставив ее стоять в гостиной с несчастным видом. Он чувствовал себя презренным негодяем.