Карты не лгут

Глава 13

Проникающие сквозь окна полицейского участка лучи полуденного солнца играли бликами на письменном столе Джо.

Джо пробежал глазами лежащий перед ним формуляр и без всякого энтузиазма подписал официальное требование на выдачу ордера на обыск. Он вручил его капитану Лючетти и бросил на стол ручку. Голубая шариковая ручка покатилась по составленному им накануне отчету о проделанной работе и упала на пол.

— Неплохо, — просмотрев формуляр, изрек Лючетти.

Джо сложил на затылке руки и вытянул ноги. Уже три часа он находился в помещении для совещаний, обсуждая дело Хилларда с другими детективами. Он вкратце рассказал об увиденном в доме Кевина Картера, начав с краденого антиквариата, продолжив шахматами из слоновой кости и закончив зеркалами в спальне. Он надеялся, что улик достаточно, чтобы отправить Кевина за решетку, и был чертовски разочарован, узнав, что начальство придерживается иного мнения.

— Неплохо? Да просто отвратительно, что мы не можем получить его сегодня!

— Всегда с тобой так, Шенегэн, вечно ты торопишься. — Капитан Лючетти посмотрел на часы и положил требование о выдаче ордера на обыск на стол Джо. — Ты хочешь все закончить за час, как в полицейских телесериалах.

Джо промолчал. Он не считал себя нетерпеливым, наоборот. Просто у него имелись свои причины желать, чтобы это дело поскорее разрешилось. Но к нетерпению это не имело никакого отношения, а целиком и полностью касалось его рыжеволосой осведомительницы.

Капитан надел пиджак и поправил галстук.

— Ты неплохо поработал. Мы получим разрешение на прослушивание телефона в доме Картера и ордер на обыск. Мы его достанем, — уверенно заявил Лючетти и вышел из комнаты.

Джо размял затекшие мышцы рук и взглянул на требование о выдаче ордера. Он уделил особое внимание изложению фактов, зная по собственному многолетнему опыту, что адвокаты с радостью цепляются за туманные и путаные описания и всегда пытаются найти предлог, чтобы на суде уличить сторону обвинения в подвохе. Но, даже составив документ так, что мог вполне претендовать на Пулитцеровскую премию, Джо не надеялся, что все пройдет гладко. Да, ордер он получит, зацепок для разрешения на обыск хватает, но шеф Уокер и капитан Лючетти хотят подождать. Поскольку Джо не нашел картину Моне вчера вечером, у них не было уверенности, что при обыске дома Кевина полотно будет обнаружено или что Кевин выдаст коллекционера, стоящего, по мнению полиции, за организацией кражи.

Итак, ордер окажется подшитым к делу. У полиции сейчас есть неоспоримые улики, доказывающие вину Кевина в сокрытии краденого антиквариата, но арест на повестке дня пока не стоит. Джо дружески похлопали по плечу и несколько раз похвалили. Но Джо хотел большего. Он хотел, чтобы Кевин сидел в комнате для допросов.

— Эй, Шенегэн! — Уинстон Денсли, единственный чернокожий детектив в отделе расследования краж собственности и один из трех детективов, приставленных следить за Кевином, придвинул стул к столу Джо. — Расскажи-ка об этих зеркалах в спальне Картера.

Джо усмехнулся и скрестил на груди руки.

— Комната вся облицована зеркалами, и он может наблюдать за собой из любого угла.

— Ни хрена себе, а?

— Да.

И я был в этой чертовой зеркальной комнате, мысленно добавил Джо, и наблюдал из каждого угла за отражением Габриеллы Бридлав в ее бесформенном наряде, задаваясь вопросом, как она будет выглядеть без одежды.

Пока она удивлялась по поводу зеркал, Джо очень интересовало, как Габриелла выглядит обнаженной до пояса. Теперь ему незачем этим интересоваться. Теперь он знает. Он узнал, что груди Габриеллы больше, чем ему казалось, и что прекрасно умещаются в его больших ладонях. Джо узнал, как нежна на ощупь ее мягкая кожа, познал ощущение от прикосновения ее торчащих сосков к своей груди. Теперь Джо знал и другое: например, звук ее полного страсти вздоха и притягательную силу ее зеленых глаз. Запах ее волос, вкус ее губ. Он узнал, что нежное прикосновение рук Габриеллы возбуждает его так, что он едва способен соображать и дышать.

Но, несомненно, Джо узнал и то, что лучше бы ему оставаться в неведении относительно всего этого. Джо вздохнул и растрепал пальцами волосы.

— Я хочу поскорее избавиться от этого дела, Денсли.

— Дело продлится столько, сколько потребуется. Куда ты торопишься?

Куда он торопится? Джо отделяли всего несколько секунд от того, чтобы заняться любовью с Габриеллой Бридлав, и он не уверен, что ситуация не повторится. Он мог бы дать себе обещание, что не допустит этого, но определенные части тела его не послушаются. Определенные отношения с Габриеллой могут поставить под удар его карьеру. Если бы она не вспомнила о своей общающейся с китами родственнице, Джо взял бы ее прямо на полу гостиной.

— Думаю, я просто выдохся, Денсли.

— Ты по-прежнему мыслишь как сотрудник отдела по борьбе с наркотиками. — Денсли встал и, взяв стул, понес его на место в другой конец комнаты. — Иногда в ожидании заключается самое приятное, и в этом деле мы можем немного потянуть время.

Именно времени у Джо и не было. Необходимо, чтобы ему поручили другое дело прежде, чем он окончательно все не испортил, или потерял работу, или оказался с позором переведенным в патрульную службу. Хотя получить другое дело не так-то просто. Джо не мог отказаться от дела Хилларда без чертовски серьезных на то причин, а уж заикнуться о том, что он боится ненароком сообщить своему осведомителю конфиденциальную информацию по делу, тем более. Он должен что-то предпринять, но что?

Убрав отчет и требование в ящик стола, Джо встал и направился к двери. Если он поторопится, то, возможно, успеет в кафе Энн Кэмерон до обеденного наплыва посетителей. Энн относилась именно к тому типу женщины, которую Джо хотел бы видеть своей подружкой. Она привлекательна, чертовски хорошо готовит, но что еще важнее — она нормальная. Без выкрутасов. Баптистка. Ничего похожего на Габриеллу.

Через полчаса Джо сидел за столиком в кафе Энн и наслаждался теплым хрустящим хлебом и цыпленком с подливкой. Ему казалось, что он умер и очутился на небесах — лишь одно портило ему удовольствие от еды. Он не мог отделаться от ощущения, что изменяет своей подружке. Изменяет Габриелле с Энн. Ощущение было совершенно лишено здравого смысла, но тем не менее угнетало Джо.

Энн сидела напротив него и безостановочно болтала о своей работе, о жизни, вспоминала, как они росли. Вполне обычный разговор, и все же было в нем что-то не то.

— Я слежу за тем, чтобы выпивать в день не менее трех кварт воды и проходить не менее трех миль, — сообщила Энн.

Глаза ее сверкали, словно она и впрямь испытывала возбуждение, хотя Джо не мог понять, что волнующего можно найти в прогулке и питье воды.

— Я помню, как ты прогуливался со своим псом каждый вечер, — сказала Энн. — Как его звали?

— Скрэтч.

Джо тепло улыбнулся, вспоминая беспомощного щенка, вытащенного им из пруда. Скрэтч был метисом шарпея и питбуля, о такой собаке мальчишка может только мечтать. Теперь у Джо есть птица. Попугай, который выбрал в подруги Габриеллу.

— А у меня померанский шпиц. Он просто прелесть.

Черт побери! Джо отодвинул тарелку и протянул руку к стакану чая со льдом. Ладно, можно не принимать во внимание маленькую собачонку. Энн прекрасно готовит, и у нее милые глаза. У него вовсе нет причин не видеться с ней. Подружки у него нет.

Джо подумал, понравится ли Энн Сэму или попугай попытается выпроводить ее из дома. Возможно, пришло время пригласить ее в гости и выяснить. А что до чувства вины, ему абсолютно не в чем себя винить. Не в чем. Точка.

Габриелла собиралась провести тихое утро дома за приготовлением эфирных масел, но вместо этого она рисовала, словно обезумевший Ван Тог.

Она отставила к стене старый портрет и начала новый. Клэр дважды своими звонками прерывала ее работу, поэтому Габриелла сняла с телефона трубку. К полудню она почти закончила новый портрет Джо, осталось нарисовать только руки и ноги.

Воспоминание о произошедшем накануне в гостиной заставило Габриеллу покраснеть. Она вовсе не принадлежит к тем женщинам, которые способны истолковать невинное замечание как призыв к сексу. Должно существовать иное объяснение, ну, например, что виной всему влияние каких-то космических сил. Или полнолуние повлияло на приток крови к мозжечку, а если нарушено кровоснабжение мозжечка, наступает хаос.

Габриелла вздохнула и обмакнула кисть в красную краску. Ей не удалось окончательно убедить себя «лунной» теорией, да и влияние космических сил тоже не вполне убедительно. Она уверена лишь в одном — Джо Шенегэн не является второй половиной ее души.

Он появился в ее жизни лишь для того, чтобы вернуть принадлежащую мистеру Хилларду картину Моне, и прикинулся ее возлюбленным, чтобы арестовать Кевина. Он — полицейский, чья жизнь нелегка, и он считает ее воззрения безумными. Он насмехался и подтрунивал над ней, а затем поглотил ее одним прикосновением своих рук и губ. Определенно, он не целовал ее как человек, имитирующий страсть. Накануне он поделился с ней воспоминаниями о своем прошлом, частицей своей жизни, и Габриелле почудилось, что между ними установилась незримая связь.

Он заставил ее потерять голову от желания, а затем оставил стоять одну в растерянности посреди комнаты. Он завел ее, а затем попросил вызвать дух Элвиса Пресли. И он еще называет полоумной ее?!

Габриелла вымыла кисти, переоделась в обрезанные чуть ниже колен джинсы и в футболку. Обувью она себя обременять не стала.

В половине первого появился Кевин с каким-то рулоном. Он объяснил, что купил по объявлению несколько старых киноафиш. Кевина интересовало мнение Габриеллы об их ценности, и, пока он расхваливал их, она с тревогой ожидала, что он спросит, почему она и Джо прыгали с веранды, рискуя свернуть себе шею, а не покинули его дом, как все нормальные люди, через дверь. Но Кевин ни о чем таком не спросил, и Габриелла решила, что должна быть благодарна Нэнси за то, что «мистер Весельчак» Кевина пришелся той по душе.

После ухода Кевина Габриелла наконец достала свои коробки с пузырьками масел и расставила их рядом с плошками и флаконами на кухонном столе. Она собиралась поэкспериментировать со средствами для очищения и увлажнения кожи лица. Едва она смешала необходимые ингредиенты, как в дверь позволили.

Фрэнсис принесла в подарок подруге голубой джинсовый лиф и шорты под пару ему. Габриелла поблагодарила ее и призвала помочь в испытании маски. Она обернула волосы Фрэнсис полотенцем, усадила на стул и попросила запрокинуть голову.

— Скажи, если почувствуешь, что стягивает кожу, — предупредила она, нанося слои крема на лицо подруги.

— Ну и запах… — проворчала Фрэнсис.

— Это оттого, что я добавила масло фенхеля.

Габриелла размазывала слой крема по лбу Фрэнсис, раздумывая, как бы половчее приступить к интересующей ее теме. Фрэнсис обладала богатым опытом общения с мужчинами, правда, не всегда удачным, но намного более обширным, чем у Габриеллы. Возможно, подруга сможет ей помочь разобраться в том, что произошло между ней и Джо.

— Скажи-ка мне, Фрэнки… Знавала ли ты мужчину, который бы тебе не нравился, но ты не могла заставить себя перестать фантазировать на его счет и мечтать о нем?

— Да. Стив Ирвин.

— Стив? Охотник на крокодилов? — Габриелла посмотрела в огромные голубые глаза подруги. — Ты мечтаешь об охотнике на крокодилов?

— Да, он огромный и кажется придурковатым, но мне нравится его акцент. Он довольно импозантен в своих охотничьих шортах. Я фантазирую, что борюсь с ним.

— Он же женат на Терри.

— Ну и что? Мы, кажется, говорим о фантазиях. — Фрэнсис умолкла и почесала ухо. — Ты думаешь о своем детективе?

Габриелла окунула пальцы в крем и нанесла его на переносицу подруги.

— Это так заметно?

— Нет, но, если бы он не был твоим, я бы позволила себе помечтать о нем.

— Джо вовсе не мой. Он работает в моем магазине, и я нахожу его немного привлекательным.

— Настоящий бык.

— Ну хорошо, он горяч, но он не мой тип мужчины. Он убежден, что Кевин замешан в торговле крадеными предметами искусства, и, вероятно, думает, что я тоже к этому имею отношение. — Габриелла нанесла слой крема на щеки и подбородок Фрэнсис и добавила: — И он еще считает, что я не от мира сего, хотя сам попросил, чтобы я вызвала для него дух Элвиса Пресли.

Фрэнсис улыбнулась.

— А ты можешь?

— Не говори чепухи! Я же не медиум.

— Вовсе это не чепуха. Ты веришь в сверхъестественное, и мне кажется, в его просьбе нет ничего странного.

Габриелла вытерла влажной тряпкой руки, взяла полотенце и обернула им голову.

— Видишь ли, мы в тот момент кое-чем занимались… Целовались, — помявшись, призналась она, меняясь с Фрэнсис местами. — Ну и так далее.

— О, пожалуй, это действительно странно, — пробормотала Фрэнсис, нанося на кожу лба Габриеллы прохладный крем. — Он хотел, чтобы ты стала Элвисом, или хотел задать ему несколько вопросов?

— Какая разница? Момент был довольно бурный, а он вдруг останавливается и просит вызвать дух Элвиса.

— Большая разница. Если он хотел лишь задать ему несколько вопросов, получить кое-какую информацию, тогда он просто немного странный. Но, если он хотел, чтобы ты стала королем рок-н-ролла, тогда тебе надо искать другого мужчину.

Габриелла вздохнула.

— Джо не мой мужчина. Почему бы тебе не рассказать, чем ты занималась прошлой ночью? — решительно поменяла тему Габриелла. Она была смущена сильнее, чем обычно, и не понимала, что заставило ее думать, будто Фрэнсис поможет ей во всем разобраться.

После маски подруги устроили тестирование тонизирующего лосьона и витаминизированных масел. К тому моменту, когда Фрэнсис собралась уходить, поры обеих были очищены, а кожа радовала глаз здоровым блеском.

Проводив подругу, Габриелла приготовила вегетарианскую пиццу и уселась перед телевизором, чтобы поесть. Вооружившись пультом дистанционного управления, она углубилась в поиски канала, демонстрирующего сериал «Охотник на крокодилов». Ей хотелось понять, что такого замечательного Фрэнсис нашла в человеке, сражающемся с рептилиями, но в дверь позвонили прежде, чем Габриелла успела найти нужный канал.

Она поставила тарелку на журнальный столик и направилась к двери. Едва она повернула ручку, как Джо ворвался в дом подобно урагану. Габриеллу обдало запахом его одеколона — вечерний бриз, пропитанный ароматом сандаловых деревьев. На Джо были черные нейлоновые шорты с эмблемой известной фирмы спортивных товаров. Проймы на его широкой спортивной майке свисали почти до талии. Белые носки выглядели не стиранными, а кроссовки до неприличия поношенными. Джо выглядел грубым и мужественным, как тогда в парке, когда Габриелла впервые увидела его стоящим у дерева и пускающим сигаретный дым, словно паровоз.

— Ладно, черт побери, где это? — Джо остановился посреди гостиной.

Габриелла захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Взгляд ее скользнул по его мощным голеням к шраму, портящему вид его загорелой кожи.

— Давай, Габриелла, отдай ее мне.

Она подняла глаза на его лицо. На щеках у Джо появилась густая щетина, и смотрел он на нее исподлобья. Раньше вид его показался бы ей угрожающим. Раньше, но не теперь.

— Разве тебе не положено предъявить ордер или предписание прежде, чем врываться в чей-то дом?

— Хватит игр, — прорычал он. — Где она?

— Что?

— Прекрасно.

Бросив бумажник и ключи на столик рядом с ее тарелкой, Джо заглянул за диван и в стенной шкаф.

— Ты что делаешь?

— Стоило мне оставить тебя на один день, как ты выкинула такой номер! — Он проскочил в столовую, где быстро осмотрелся, и бросился в холл, откуда до Габриеллы долетел его вопль: — Стоило мне подумать, будто у тебя есть мозги, ты совершаешь подобную глупость!

Услышав, что Джо направляется в спальню, Габриелла последовала за ним. Когда она вошла, он уже успел облазить половину ящиков.

— Если ты скажешь, что ищешь, возможно, я сэкономлю тебе время.

Вместо ответа Джо распахнул дверцы шкафа и сдвинул в сторону одежду.

— Я предостерегал, чтобы ты не покрывала его.

Джо наклонился, предоставив Габриелле возможность полюбоваться его крепкими ягодицами. Когда он выпрямился, в руке у него была большая коробка.

— Эй, положи на место. Там мои личные вещи.

— Раньше надо было думать. Теперь у тебя нет личных вещей. Ты так влипла, что, думаю, тебе не поможет даже проныра-адвокат.

Джо вывалил содержимое коробки на кровать, и десятки бюстгальтеров, трусиков, подвязок и других предметов женского нижнего белья рассыпались по пуховому одеялу. Джо уставился на нижнее белье, и глаза его налились кровью.

Не будь Габриелла так раздражена, она расхохоталась бы.

— Какого черта?!. — Он поддел указательным пальцем узкие черные трусики и стал рассматривать их со всех сторон. — У тебя нижнего белья, как у шлюхи.

Габриелла выхватила у него трусики и швырнула их на кровать.

— Фрэнсис приносит мне белье в подарок из своего магазина. Мне плевать на него.

Джо взял украшенную черными оборками грацию вишневого цвета. Вид при этом у него был, словно у ребенка, перед которым высыпали целую кучу любимых сластей. Хотя щеки этого ребенка покрывала отливающая синевой щетина.

— Вот это мне нравится.

— Еще бы.

— Ты должна носить ее.

— Джо, зачем ты явился сюда?

Он неохотно отвел взгляд от лежащего на кровати нижнего белья.

— Мне сообщили, что Кевин передал тебе какой-то рулон.

— Да, ну и что? Он хотел показать мне старые киноафиши, купленные им.

— Итак, он был здесь?

— Да. Как ты узнал об этом?

— Черт побери. — Он бросил грацию на кровать и пошел прочь из спальни. — Зачем ты его впустила?

Габриелла последовала за Джо, взгляд ее уперся в завитки волос на его шее.

— Он мой деловой партнер. С какой стати мне его не пускать?

— Хм, не знаю. Вероятно потому, что он барыга и замешан в краже предметов искусства. Подумай сама.

Габриелла почти не слышала его слов. Смятение заставило ее забыть обо всем. Джо направлялся в ее мастерскую. Она схватила его за руку и дернула, но с таким же успехом могла попытаться остановить разъяренного быка. Тогда Габриелла забежала вперед и, расставив руки, преградила ему дорогу. Сердце ее колотилось, в висках стучало.

— Это моя личная комната, — едва выговорила она. — Тебе туда нельзя.

— Почему?

— Потому.

— Придумай что-нибудь получше.

В столь короткое время Габриелле это было не под силу.

— Потому, что я так сказала.

Джо схватил ее за плечи своими сильными руками и отстранил со своего пути.

— Джо, нет!

Он распахнул дверь. Последовало продолжительное молчание, во время которого Габриелла молила всех Богов, чтобы мастерская выглядела иначе по сравнению с тем, какой она оставила ее.

— Боже милостивый…

Медленно Джо прошел в глубь комнаты и остановился на расстоянии вытянутой руки от портрета мужчины в полный рост. Габриелле хотелось одного — убежать и спрятаться, но куда ей было бежать? Она взглянула на холст — проникающие сквозь занавески лучи заходящего солнца освещали портрет каким-то жутковатым светом.

— Полагаю, — Джо указал на портрет, — это я?

Габриелла поняла, что попалась. Возможно, у нее и были проблемы в отношении изображения пропорций его рук и ног, но проблем с изображением члена Джо она не испытывала. Оставалось одно — приободриться и как можно естественнее скрыть свое смущение.

— Считаю, что портрет удался, — скрестив на груди руки, проронила она.

Джо обернулся и взглянул на нее.

— Я же голый.

— Обнаженный.

— Хрен редьки не слаще. — Он отвернулся, и Габриелла приблизилась к нему. — А где мои руки и ноги?

— Видишь ли, мне не хватило времени нарисовать их.

— Зато нарисовать мне член тебе времени хватило.

Что она могла на это ответить?

— Думаю, мне прекрасно удалось передать форму глаз.

— И яиц тоже.

Габриелла еще раз попыталась привлечь его внимание к верхней части тела:

— Я отлично выписала твой рот.

— И это мои губы? Они слишком пухлые, — брюзжал Джо, но Габриелла была ему благодарна за то, что он больше не высказывает критических замечаний в отношении своих гениталий. — А на кой черт здесь здоровый красный шар? Огонь или что?

— Твоя аура.

— Угу. — Он перевел взгляд на две другие картины, приставленные к стене. — Дел тебе хватало.

Она прикусила верхнюю губу и промолчала. По крайней мере, на портрете в образе демона Джо изображен одетым. На другом же…

— На них тоже не хватило времени нарисовать руки и ноги?

— Пока нет.

— Тут я, должно быть, дьявол или нечто в этом роде?

— Нечто в этом роде.

— А что это за собака?

— Это агнец.

— О… он похож на йоркширского терьера.

Терьера он не напоминал, но Габриелла не стала спорить. Во-первых, она никогда не объясняла своей живописи, а во-вторых, она могла пропустить мимо ушей несколько бестактных замечаний, списав их на пережитое Джо потрясение. Открыть дверь и увидеть собственный портрет в обнаженном виде — такое кого угодно выбьет из колеи.

— А это что? — спросил Джо, указывая на картину, где Габриелла выписала тело Давида, но приставила к туловищу голову Джо.

— Не узнаешь?

— Это не я.

— Я использовала скульптуру Микеланджело в качестве модели. Я не знала, что у тебя на груди есть волосы.

— Это что, шутка? — недоверчиво спросил Джо, покачивая головой. — Я никогда не стою в такой позе. Он похож на голубого.

— Он готовится к битве с Голиафом.

— Черт побери! — выругался Джо и указал пальцем на промежность Давида. — Посмотри на это. У меня такого маленького не было и в два года.

— У тебя бзик по поводу твоих гениталий.

— Не у меня, миледи. — Палец Джо теперь нацелился на нее. — Это ты тайком пишешь картины с моей голой задницей.

— Я художница.

— Ага, а я космонавт.

Габриелла с радостью простила бы ему грубую критику, но до определенных пределов, сейчас же Джо перешел все границы.

— Немедленно уходи.

Он скрестил на груди руки и переместил вес тела на одну ногу.

— Ты собираешься меня выставить?

— Да.

— Думаешь, тебе хватит сил?

— Да.

Джо рассмеялся.

— Обойдешься без лака для волос, крутая особа?

Отлично, он вывел ее из себя. Габриелла толкнула его в грудь, и Джо сделал шаг назад. К следующему толчку он оказался готов и не шелохнулся.

— Ты не имеешь права врываться в мой дом и оскорблять меня. Я не обязана выслушивать от тебя гадости. — Она снова толкнула его, но Джо схватил ее за запястье. — Ты переодетый полицейский. Ты мне не любовник. Я бы ни за что не выбрала тебя в любовники.

Улыбка исчезла с лица Джо, словно Габриелле и впрямь удалось оскорбить его. Что казалось невозможным. Чтобы чувствовать себя оскорбленным, нужно обладать человеческими эмоциями.

— А почему, черт возьми?

— Ты источаешь дурную энергию. — Габриелла попыталась вырвать руку из его ладони. — И ты мне не нравишься.

Джо выпустил ее руку, и Габриелла сделала шаг назад.

— Вчера вечером я вполне нравился тебе.

Она скрестила руки и прищурилась.

— Вчера было полнолуние.

— А как насчет моих портретов в голом виде?

— И что в них такого?

— Мужчине, который не нравится, не рисуют членов с такой тщательностью.

— Единственное, что меня интересует в твоем… э-э-э… — Габриелла не могла произнести это слово, от которого, на ее взгляд, отдавало порнографией.

— Можешь назвать его «мистер Весельчак», — заметив ее затруднение, посоветовал Джо. — Или член все же лучше?

— Художники называют это мужской анатомией.

— Опять ты за свое. — Джо взял в ладони ее лицо. — Снова создаешь для себя дурную карму. — Большим пальцем он погладил подбородок Габриеллы.

— Я не лгу, — солгала она.

У Габриеллы перехватило дыхание, и ей показалось, что Джо сейчас поцелует ее. Но он лишь рассмеялся, опустил руки и повернулся к двери. Габриелла ощутила нечто среднее между облегчением и сожалением.

— Я профессиональная художница, — последовав за Джо в гостиную, заверила она.

— Ну раз ты так говоришь…

— Правда!

— Тогда я вот что тебе скажу. — Он взял с журнального столика ключи и бумажник. — В следующий раз, когда у тебя возникнет потребность рисовать, свистни мне. Надень кое-что из своего экстравагантного нижнего белья, и я продемонстрирую тебе свою анатомию. Вблизи и действительно мою собственную.