Кэйтлин (СИ)

Глава 7

Эти два месяца пролетели, как один большой, наполненный теплом, светом и любовью семьи, день. Утром, едва я просыпалась, спускалась в кухню к Долорес и там, под ее руководством училась готовить. Потом мы пили с ней чай и вели неспешные беседы обо всем. А еще, Долорес учила меня разбираться в людях, языку тела, умению распознавать жесты, мимику лица, чувствовать ложь.

Она оказалась удивительным учителем, все сказанное ею тут же демонстрировалось мне на практике. Учила она меня и умению лгать самой так, чтобы это воспринималось всеми, как правда. Рассказывала она и про отношения мужчины и женщины, откровенно. Я смущалась, мне было крайне некомфортно, но Долорес, видя мое смущение, расстроилась:

— Ри. Ой, — она запнулась, — Кэт, я рассказываю тебе то, что мать должна рассказывать своей дочке. Это, конечно, должно было происходить раньше, много раньше, но…Так уж у нас у всех вышло.

Присела напротив меня, сцепив руки перед собой:

— Ты…ты нам как дочь, Кэти. И…мы больше не сможем пережить потерю, я, во всяком случае, точно. У нас с Фредом была дочка, малышка Софи. Мы тогда жили на севере, в небольшом городке около Сиэтла. Ей было всего шестнадцать, когда она пропала. Возвращалась из школы после занятий танцами, по дороге через лес. И как будто просто растворилась в воздухе.

Она порывисто вздохнула, ее голос задрожал:

— Искали ее долго. Фред поднял все свои связи, чуть с ума не сошел. Понимаешь, люди никогда не рассказывают полиции все, но между собой они обсуждают и можно, при наличии осведомителей, узнать многое. Но тогда ничего не помогло, совсем. Хотя Фред задействовал всех, кого мог. А сейчас…после твоего рассказа и фоток Моргана мы подозреваем, что ее схватили и украли оборотни. Было там одно странное поселение, жители которого не общались ни с кем. И вели себя крайне странно и были очень похожи, на тех, с фотографии. И в школе они бывали. Теперь я думаю, что это были они, волки. Фред готов мстить, он не простил и не забыл, как я чуть не умерла тогда от горя, да и сам он души не чаял в нашей доченьке.

— Кэт, — она подалась вперед, глядя на меня полными слез глазами, — мы считаем тебя дочерью, которую Бог подарил нам еще раз. Я знаю, что у тебя была мама, которую ты очень — очень любила, но надеюсь, ты когда‑нибудь примешь нас, как своих родных. Позволь нам стать ими.

Я закивала головой, вытирая ползущие по щекам слезы. Она пересела ко мне, обняла и продолжила рассказывать:

— Теперь нам есть ради чего жить. Здесь, с нами, твой дом, где тебя всегда примут. Мы всегда будем на твоей стороне, Кэти, всегда будем любить тебя и защищать, как можем.

Тот разговор оставил очень тяжелое впечатление. С одной стороны, я радовалась, я считала Фреда и Долорес своими родными еще там, в Джексоне. А с другой — больно было за них обоих, да и…смущало меня то, что я как будто заменяла ту, которую они искренне любили. Словно я какая‑то замена чему‑то. Решив, что разберусь потом, оставила пока эти мысли.

Фред никаких подобных эмоций не проявлял. Но учил меня требовательно, заставляя по сто раз повторять то, что рассказывал. После обеда мы просиживали в его мастерской часами, где я паяла, разбирала и собирала всевозможные узлы, схемы, соединения от разных устройств: мини — камер, подслушивающих, датчиков, и прочего разного шпионского оборудования. Вскоре я могла с закрытыми глазами собрать из пары проводков все что угодно.

Хват тоже не обошел меня своим вниманием, по вечерам он учил меня использовать, как оружие, любой предмет. Начиная с ножа и заканчивая обыкновенной ручкой. Я поначалу возмущалась, что это подло, вот так, со спины наносить удары. Но тут вся семья выступила единым фронтом:

— Если это в какой‑то момент спасет тебе жизнь, значит, ты должна это знать, а главное, уметь и заставить себя применить!! — Долорес аж пыхтела от возмущения.

— Кэт, — Фред был спокоен, — это необходимые навыки. Поверь мне, девочка, Морган не будет тебя прятать от мира на базе все время. Когда‑нибудь ему придется отправить тебя на задание и мы все тут хотим, чтобы ты потом вернулась к нам, живая и невредимая. Я обещаю, что найду возможность вытащить тебя из команды Моргана, но пока ты там, ты должна уметь все, что сохранит тебе жизнь. Долорес перед твоим отъездом еще научит тебя, как ведут себя шлюхи, как соблазнить мужчину, и как вовремя унести от него ноги.

Я открыла рот от изумления.

— Да, детка, зато это тебе пригодится. Вдруг придется прикинуться жрицей любви, чтобы избежать подозрения или проникнуть куда‑то. — Долорес не выглядела довольной, но настроена была решительно. А Хват только молча посмеивался, глядя на мое возмущенное лицо. А затем, так же молча показал на полянку, где мы отрабатывали удары. И мы продолжили.

Начальник появился, как и обещал, ровно через два месяца, среди дня, без предупреждения. Его машина просто въехала на стоянку около дома и из нее вылезли Морган и Дэн. Я завопила от восторга и кинулась другу на шею. Очень сильно соскучилась, да и новости хотелось узнать. Мне никто ничего не рассказывал, хотя несколько последних недель какие‑то люди то и дело появлялись возле дома и так же стремительно исчезали.

Дэн, смеясь, покрутил меня на вытянутых руках и, поставив на землю, отправился знакомиться с моими друзьями. Фред с Хватом приняли его холодно, с большим подозрением, а Долорес…она несколько минут всматривалась в лицо Дэна, после чего рассмеялась, обняла его и потянула за собой в дом.

Новости были нерадостные. Сидя за столом и быстро глотая приготовленный нами ужин, мужчины рассказывали, что накопали за это время. А накопали многое. Куча неизвестных фирмочек, которые перечисляли деньги на счета отца, вроде как за лес, но Дэн точно был уверен, что такой объем лесопилка отца не потянула бы, никак. Масса каких‑то странных закупок у посредников, которые были известны, как ненадежные, практически, у бандитов.

Связи с наркоторговцами, торговцами оружием, у меня волосы стояли дыбом. Фред в свою очередь, доев, кивнул нам, чтобы быстро убрали со стола и помогли расстелить на нем карту, на которой по всей стране стояли странные отметки.

— Это возможные поселения оборотней. Я привлек только проверенных людей, они задействуют своих, но аккуратно, чтобы не поползли слухи. Так что будет не быстро. Зато я уверен, что информация не пойдет дальше, чем следовало.

— Может, вам перебраться куда‑то в более защищенное место? — Морган испытывающе смотрел на Медведя. — Мы сюда просто не успеем, если что.

— Не стоит, — как ни странно, но ответил ему Хват, — мы в безопасности. Тут есть, кому помочь, если что. А вот девочку берегите, вы обещали.

Дэн недоуменно посмотрел на меня, а Долорес поддакнула:

— Кэт вернется к нам, потом, когда все будет закончено. Не дело это для молодой девушки, да и вы сами понимаете, не ее это все.

Я внимательно наблюдала за мистером Томасом. Он нахмурился, а потом неожиданно, все так же хмуро, улыбнулся.

— Я и не собирался ее держать там навсегда. Найдем способ перевести ее в запас, чтобы не было лишней суеты и требований стереть ей память.

— Договорились. Кэт, пойдем со мной, соберем все, что мы приготовили для Моргана, следующая партия через месяц, как договорились. — Фред махнул мне и мы отправились в мастерскую паковать уже готовые коробки. А там мне снова вручили листок бумаги с секретными адресами.

— Выучи и уничтожь. Это адреса «скорой помощи», придешь — и тебя переправят ко мне или окажут любую помощь. Поняла?

На секунду он крепко прижал меня к себе и едва слышно прошептал:

— Думай, всегда думай, прежде чем действовать. Никогда не торопись. Все. Иди, дочка. Пора.

Дэн всю дорогу обратно пытался отвлечь меня от невеселых мыслей. Он травил какие‑то байки, вспоминал, как орал Лео, когда узнал, что меня не будет два месяца, как передавали приветы мои мальчишки, которые сейчас ушли на первое задание.

Я отреагировала только на новости о Грине и Крисе. Морган, видя мое взволнованное лицо, поспешил 'обрадовать' меня новостью, что у меня скоро тоже первое задание.

— Не сложное, но важное. И не трясись ты так, — не сдержался начальник, — все ты помнишь и все ты умеешь, хватит паниковать, Кэт.

Это он прав, я впала в состояние неконтролируемой паники, когда услышала, что и мне вскоре придется выйти в мир. В голове метались испуганными птицами черные мысли о моей полной никчемности: ' Я ничего не умею!!! Ничего не помню!!! Я все провалю, аааа..'. Дэн, посмеиваясь, приобнял меня и тихим шепотом начал успокаивать:

— Кэти, котеноооок. слышишь меня? Все хорошо. Ты все вспомнишь, мы подготовимся, да? Ничего там сложного нет. Мы с тобой все разберем, и план дома, и все, что ты должна будешь сделать…успокойся, моя хорошая, ты справишься, я в тебя верю.

Вот так под смешки одного и воркование другого мы доехали до базы. И понеслось, учеба, потом занятия с Дэном. Мы досконально разобрали план огромного дома, в котором мне придется работать, так, что я могла с закрытыми глазами пройти куда угодно. Лео, который страшно соскучился и, узнав, что мне предстоит, потихоньку насовал мне кучу каких‑то запаянных ампул: со снотворным, с меняющей запах жидкостью, с ядом. Да — да, мой учитель дал мне небольшой флакончик с ядом,'на всякий случай', как он выразился.

Потом меня мучил мастер Клод, на отлично оценив мои новые навыки превращать в оружие любой предмет, до которого я могла дотянуться. Времени на страх у меня просто не осталось и, когда Морган объявил, что осталось всего три дня и сейчас я узнаю, куда меня пошлют и что нужно сделать, паники не было. Зато появилось любопытство и…злость, на все.

На судьбу, которая заставила меня делать совсем не то, к чему я стремилась, жить не той жизнью, которой я хотела жить. На отца, из‑за которого моя жизнь с самого начала пошла кувырком, на обстоятельства, на маму…Я встряхнулась, это нервы, злиться смысла не было. Нужно было, как всегда, просто выжить.

И вот мое задание. На словах все просто. Я, сирота из приюта, немая и слабослышащая, должна была попасть на работу в огромный концерн, в один из его филиалов, уборщицей, чтобы поставить подслушивающие жучки производства Фреда в кабинет генерального и его зама. Собственно, все. Но…как всегда есть это но.

Готовили меня старательно, Дили превратила меня в серенькую, невзрачную, страшненькую девушку с дебильным выражением лица, с огромным дешевым слуховым аппаратом на оттопырившемся ухе. Квартирка, размером с картонную коробку, которую я якобы снимала, располагалась рядом с офисом филиала. Связь решили держать через закладку в супермаркете рядом с домом, а так я должна была вести абсолютно правильный образ жизни, проверять меня будут и это понимали все. Потому контакты исключены, любые. Если что, уходить через людей Фреда. Если я на грани провала, то экстренный телефонный звонок от дальней родственницы — и я должна немедленно уходить. Короче, ужас.

Но вот я уже стою на ступенях у входа в офис, мое резюме рассмотрели и вызвали смс — кой на собеседование. Вдох — выдох, холодный пот стекает ручейком по спине. Я, держа лицо недалекой, малосообразительной дурочки, дергаю за ручку и открываю дверь. Все, пошла.

Ого, а они неплохо устроились. Огромный холл с большими зеркальными окнами, серая, похожая на камень шершавая плитка на полу, простенки наполовину закрыты дорогими пластиковыми панелями, с текстурным рисунком под дерево, верхняя часть стен матово — бежевая. Живопись освежает ровную поверхность небольшими яркими пятнами. О, да это даже не копии, а вполне неплохие работы современных недорогих художников. Турникет делит холл на две части, рядом будка для охраны. Серьезно, трое охранников при полном параде, сканер при турникете, дальше, в глубине холла, стойка секретаря.

Молоденькая, хорошенькая кукла за стойкой сразу же реагирует на мое появление, но молчит, внимательно наблюдая за тем, как я робко подхожу к охраннику, стоящему перед турникетом. Краем глаза вижу, как в зеркальном окне отражается полное недоразумение — я. Из серии 'бедненько, но чистенько. Серые волосы, забранные в прилизанный пучок, растерянные прозрачно — серые глаза, сероватая кожа лица, тонкие бесцветные губы, сжатые в нитку. Черный плащик, с голубым шарфиков на шее, темно — синие туфли на небольшом, устойчивом каблуке. В руках большая синяя сумка из тех, что так любят домохозяйки. Вытаскиваю заранее отпечатанный листок и подаю его охраннику.

Он внимательно читает пару строк: ' Добрый день. Я, Марта Льюис, приглашена на собеседование, на сегодня в 12–00. Я немая и слабослышащая, огромная просьба, говорите так, чтобы я видела ваше лицо, я читаю по губам. Спасибо.'

По мере прочтения, у молодого, довольно симпатичного парня глаза потихоньку лезут на лоб, но вышколены они будь здоров. Он молча отдает мне мой лист и показывает, что я могу пройти к стойке секретаря. Сканер тихо пищит и на нем загорается красненькая лампочка, охрана напрягается, но я вытаскиваю телефон с парой номеров, приюта и моей 'дальней родственницы', на роль которой определили старую, глухую, практически в маразме бабушку и, положив его в окно будки, прохожу дальше.

Сканер заткнулся, телефон внимательно осматривает, а потом просвечивает уже другим сканером второй охранник, дядька в годах, с неожиданно цепким взглядом. Он возвращает мне телефон и они оба отворачиваются.

И я спешу к кукле, назначенное мне время уже на подходе, а я страшно не люблю опаздывать. Секретарь так же внимательно читает мой лист, сверяется с чем‑то в компьютере и протягивает мне другой лист:

' Добрый день, мисс Льюис. Вам следует проследовать на второй этаж, лифт справа, в кабинет номер 12, к начальнику отдела кадров миссис Крейт. Вас ждут'.

А организовано все прямо на высшем уровне. Приятно. Я киваю, все время мысленно повторяя 'ты немая, ты немая, не вздумай открыть рот', и отправляюсь к лифту.

— Это что такое сейчас было? — За моей спиной оживает третий охранник.

— Новая уборщица, — голосок у куклы звонкий, как ручеек.

— А почему молча?

— Она немая и глухая, прикинь, какой ценный кадр, никому, никогда и ничего, да и еще и не услышит. Если бы еще слепая была… — она звонко смеется, а я с каменным лицом дурочки спокойно жду прихода лифта.

На втором этаже все еще более ухоженное и дорогое, полы мраморные, мыть будет тяжело, каждая капля, высохшая на таких полах, видна за версту. Стены выкрашены свето — салатовым, живые цветы в горшках, картины, теперь уже очень приличная графика. А вот и кабинет. Стучусь, выдыхаю и открываю дверь.

За столом сидит моложавая, красивая дама со стервозным выражением лица, окидывает меня оценивающим взглядом, чуть кривится, но машет рукой, указывая на стул перед столом.

А тетка опытная, глядя мне в глаза и четко артикулируя, произносит:

— Добрый день мисс Льюис, мы рассмотрели ваше резюме, вы нам подходите. Вы сирота?

Киваю, соглашаясь.

— Живете неподалеку?

Киваю. Интересно, к концу беседы моя голова останется на шее или отвалится.

— У вас будет испытательный срок на три месяца, работать начнете с завтрашнего дня с девяти утра и до восьми вечера. Убирать будете пока на втором и третьем этаже…Как же не вовремя эта клуша сломала ногу, — шипит она, не разжимая губ, а я мысленно усмехаюсь. Еще бы она не сломала. Дэн долго охотился на нее, чтобы все выглядело правдоподобно и чтобы даже свидетели были, что это все несчастный случай.

— Мисс Льюис, в конце коридора есть каморка для уборщиц, там найдете все вам нужное. За любое нарекание вы будете уволены. Свои телефоны и компьютеры, — тут она скептически смотрит на меня, но договаривает, — приносить в офис запрещено. Курить запрещено. Вступать в личные отношения с сотрудниками компании запрещено.

Лицо ее вдруг приобретает удивленное выражение, она словно раздумывает, найдется ли такой смельчак, который бы попытался вступить со мной в личные отношения. Видимо, придя к выводу, что нет, она слегка расслабляется и продолжает:

— Зарплата на первые три месяца- шестьсот долларов, после окончания испытательного срока — повысим вдвое. Если вы будете нам полезны, вас переведут на уборку третьего и четвертого этажа, тогда зарплата составит полторы тысячи долларов. Вам все понятно?

Я снова киваю головой.

— Тогда я с вами прощаюсь, банковскую карточку вам заведут в бухгалтерии, получите ее завтра на выходе. Аванс на нее перечислят через две недели. Всего хорошего, мисс Льюис.

Я встаю, кивком головы и прижатой к груди рукой прощаюсь и выхожу обратно в коридор. Сразу же иду в каморку для уборщиц. Да, там действительно есть все, что нужно, даже новый халат висит на вешалке. На полочках в шкафчике перчатки, платок, аккуратные закрытые тапочки стоят внизу и главное, все моего размера. Подозрительно, но ладно, поглядим дальше.

Быстро прохожу через холл, кивая, прощаюсь со всеми и выхожу на улицу. Свобода. Оглядываюсь и, уже не поднимая головы, торопливо отправляюсь в супер. Нужно сообщить, что меня взяли и закупить продуктов — в холодильнике в моей квартирке почти ничего нет, а, возвращаясь в восемь вечера после полного рабочего дня, готовить я уже не смогу.

Первые дни на работе были даже в чем‑то забавными. Я, тихонько шаркая тапочками, медленно передвигалась по этажам, выделенным мне для уборки. Это были этажи для различных служб — сбыта, закупок, бухгалтерии, кадров. Куча народу, много кабинетов, в которых к концу дня творился тихий ужас. Вот почему мне приходилось убирать и после того, как у всех рабочий день уже заканчивался.

Народ сперва от меня шарахался, я бы тоже шарахнулась — темно — синий халат ниже колен, серый пучок на голове, бледная кожа и большая черная блямба на ухе. Лицо блаженной. Глаза полузакрыты (я ведь не буду объяснять, что я так высматриваю камеры наблюдения), на попытки позвать — не реагирую, я же глухая. А что аппарат есть, так он дешевый и ни фига не помогает. Сзади за ручку тащу тележку, надо отдать должное хозяевам — все оборудование, даже для уборщиц, высшего качества. Тележка идет так, как будто она машина типа Мерса, ее совершенно не слышно. Кстати, мне пригодится.

А потом просто перестали обращать на меня внимания. Вот так я мотаюсь по двум этажам уже три недели. Проверки были смешные — то охранник начнет орать в конце коридора, что меня вызывают в бухгалтерию, то сотрудник за спиной начнет делиться впечатлениями о моем облике с окружающими. Смешные они. Мне все равно, голова забита другим — как бы мне побыстрее сделать 'карьеру' и попасть на четвертый и пятый этажи. Там кабинеты начальства и огромный зал для серверов, в которых и хранится вся информация о хозяйственной и не очень деятельности фирмы.

От мысли, что я тут буду торчать три месяца только испытательного срока — резко становилось плохо. Дома вела себя образцово, работа, магазин или библиотека. Да — да, я записалась в районную библиотеку, беру там любовные романы, читаю по вечерам, запоем. Еще у меня в комнате стоит маленький телевизор, но на всякий случай я включаю его без звука. Не думаю, что они полезут проверять мою квартиру, но все лишнее убрала в тайники, которые оборудовал тут Дэн, молчу как рыба даже дома, от греха подальше, как говорится.

Выяснила расположение всех камер и заодно узнала, что камеры не пишут изображение, а работают он — лайн. На третьем этаже есть скромная дверь, куда мне поначалу запретили заходить, так вон там и сидят наблюдатели. Все изображения со всех камер выведены на большой, во всю стену экран. А выяснила случайно, мне повезло. Один из охраны приволок из столовой тарелку с супом, не успел поесть, что ли, короче они ее вывернули прямо на стол. Крик, шум и меня отправили там убирать. Охранника, кстати, уволили. Протирая пол и лазая между столами, заодно внимательно изучила все провода в этой комнате, куда и что подключается, и как можно это все отключить, если понадобится.

Первая зацепка есть. А вот через несколько дней случился неприятный сюрприз. Придя домой после посещения магазина, я увидела, что моя метка на двери отсутствует. Опа, ко мне приходили с обыском? Не торопясь, как всегда, вошла, разгрузила сумки, включила чайник и пошла в комнату переодеваться, и тут на руке тихо и беззвучно завибрировали часы.

Внешне самые дешевые простые часы из супера, а вот внутри…Это был и крохотный сканер, определяющий наличие вокруг камер слежения и подслушивающих жучков, и мини — компьютер. Если нужно, даже сигнал бедствия можно послать и включить маячок. Поделка Фреда, одна из самых навороченных, он подарил мне их еще перед моим отъездом. ' Значит, были гости. Интересно, а что они тут оставили? Ага, крутимся на месте, идем к дивану, потом к телевизору, в ванне все чисто, в туалете тоже, на кухне ничего. Значит, комната, мини — камера около окна, она же и пишет звук, тайники не нашли, а вот зачем кинулись проверять так тщательно — вопрос. То ли подозрения появились, хотя откуда бы, то ли мне светит‑таки повышение, а вот это уже лучше'.

Мои предположения оправдались. Утром, едва я только приползла на свой этаж, за мной примчался охранник и поволок за руку в кабинет кадровика. Стерва выглядела странно, оскал на ее лице, видимо, означающий улыбку, откровенно пугал.

— Мисс Льюис, нам понравилось, как вы выполняете свою работу, и начальство решило вас повысить. Теперь, с завтрашнего дня вы убираете четвертый и пятый этажи нашего офиса. Вот договор, ваш испытательный срок закончен, подпишите. Теперь вы наш работник на постоянной основе. Вот карточка — ключ от всех дверей на этих этажах, не потеряйте. Потеряете, подадим на вас в суд. Вот подписка о неразглашении, — тут она слегка запнулась, глядя на меня, тряхнула головой, — на этажах своя униформа для уборщиц, все найдете в конце коридора, там есть своя комната. Убирать тщательно, документы на столах не трогать, не перекладывать, ничего не читать. Все ясно? Свободны.

Я, слегка офонаревшая, вывалилась в коридор и задумалась. Не иначе как Дэн приложил свои руки к происходящему. Так оно и оказалось, как впоследствии я узнала от Дэна, Томас приказал ускорить мой рост по карьерной лестнице, ему крайне стало необходимо знать, что происходит в этой фирме.

И как оказалось, не зря.

Первый день я на новых этажах. Кругом роскошь, все дорогое, натуральное, вылизанное. Работы тут мне предстоит намного больше.

Сначала наведалась в комнату уборщиц. О да, униформа для уборщиц поразила, такой же халат, только черный, черный платок, черные тапочки, блеск. Теперь я черная вдова, или ночная мышь. Ну и видок у меня, сама пугаюсь, когда случайно вижу в зеркале. Теперь убираем коридор, вычисляя камеры, ага. Теперь ищем комнату, где сидят наблюдатели, на втором этаже изображения выводились только с камер с первого по третий этаж. Вот она, родимая. Тряпку вперед — и я нагло открываю дверь карточкой.

На мое появление отреагировали все, кто там сидел. Совершенно ошарашенные лица вначале, пока я жестами объясняю, что мне нужно убирать у них, и полные изумления, в конце. Но надо отдать должное — вышли. Остался только старший, который внимательно следил за тем, как я ползаю на коленях, протирая полы и попутно вытирая пыль со всех проводов, змеящихся повсюду. Быстро, но тщательно убрала, кивнула вместо спасибо и потопала дальше. Ага, все то же самое: огромный экран, в кабинетах по две камеры, в серверной целых пять — так, что они перекрывают все пространство. Плохо. Но выкрутимся, если нужно. А теперь навестим главного.

Кабинет был роскошным. Темные деревянные панели по стенам, украшенные тонкой, ненавязчивой росписью. Дорогая солидная мебель, огромное крутящееся кресло, и в углу — небольшой открытый стеллаж, в котором расставлены фарфоровые фигурки. Ничего себе, настоящий Meissen! А главный эстет, да еще и очень богатый.

Начинаю уборку, присматриваясь, как половчее воткнуть жучок, куда бы его засунуть так, чтобы не нашли. Нет, в первый же день я не собираюсь ничего делать. Ясно же, пока не снимут наблюдение с моей квартиры, пока тут не привыкнут, тихо ползаю и убираю. Замираю на несколько минут возле стеллажа с фигурками, удивительная красота и такая тонкая работа, сплошное очарование. Приношу тазик с чистой теплой водой и стараясь не дышать, вытираю каждую слегка влажной тряпочкой, потом так же аккуратно ставлю на место. А вот к столу даже не подхожу, там навалена куча бумаг, ну его…Быстро мою пол, заодно уже вижу, куда пристрою жучок. Затем выкатываюсь вон, путь мой лежит в кабинет зама.

Там все попроще, никаких коллекций, зато стоит два стола и оба не видны под бумагами. Мою, убираю, вытираю, чищу и отправляюсь дальше. Хочу сегодня же заглянуть в серверную, хотя толком не понимаю, зачем. Но интуиция подсказывает, что лишним не будет.

А вот там сюрприз, в ней круглосуточно сидят дежурные. Это я выяснила, пока, не торопясь, наводила там порядок. Сначала куча мужиков поржала надо мной, а затем стали ругаться, чья очередь дежурить в День Благодарения. А значит, если я получу приказ что‑то сделать с серверами, то план нужно продумывать сейчас. Вопрос, как сделать так, чтобы весь народ убрался отсюда? Мда, задачка…Зато интересно.

Бесит, все бесит! Мало того, что теперь работы вдвое больше, правда и зарплату мне повысили (демонстративно покупаю себе в магазине конфеты или пирожные), так и эти придурки все время пытаются меня позвать. Слепые, что ли, не видят аппарат на ухе? А когда уже разъяренные вспоминают, что я ни фига не слышу, хватают за руки, особенно почему‑то любят подойти со спины. Я, конечно, подскакиваю и таращусь в ответ, а эти. идиоты радуются.

Генеральный просто свинья, каждый день вывожу из кабинета кучу всякой дряни. А еще он совершенно не в состоянии запомнить, как меня зовут, потому обычно начинает орать что‑то типа: 'Эй, ты!'. Но главное, что у меня из квартиры убрали‑таки камеру. Видимо, я настолько вжилась в роль недалекой уборщицы, что тратить на меня человеко — часы, чтобы все время наблюдать, посчитали нецелесообразным.

Ура!! Я тут же влепила жучок и главному и его заму и даже на всякий случай в серверную, пусть будет. Обнаружить их невозможно, Фред просто гений. Если через три дня в закладке не будет никакого распоряжения от Моргана, начинаю операцию по собственной эвакуации отсюда.

Накаркала. Еще с утра было какое‑то тянущее нехорошее предчувствие. Убрала на этаже, покивала всем встречным, вымыла кабинет зама и отправилась к генеральному. Вроде, все как всегда, вот уже остались только фигурки, которые я с удовольствием протираю каждый раз, разглядывая и запоминая эту красоту. Слышу, как за спиной открывается дверь и директор начинает орать мне: ' Мари, нет вроде не так. Эй, как тебя там, Мора, Мира, тьфу, ' подходит, встряхивает за плечо. Я, конечно же, подпрыгиваю, думая про себя 'что, теперь начальству пришло в голову поразвлекаться, что ли?', оборачиваюсь — и вижу его бледное лицо с капельками пота на лбу.

— Уходи, уберешь завтра. А сейчас иди домой, я отпускаю.

Киваю, поворачиваюсь к двери — и внутри все скручивается в узел от страха. На пороге, очень внимательно глядя на меня, стоят три мужские, огромные, высокие фигуры, от которых так и несет опасностью.

Неторопливо собираю тряпки, щеточки, складываю на тележку, а сама, стараясь не трястись, держу лицо. В голове бьется только: 'ты немая, ты немая, держи лицо, ты немая'.

Мужчины не отрывают от меня взглядов, а я стараюсь мельком, искоса рассмотреть тех, кто сейчас так сильно напоминает мне сородичей. Нет, внешне они совершенно другие — серые волосы, голубые глаза. Но весь их облик внушает опасение, от них веет силой, жестокой силой и что‑то внутри меня чувствует их силу и вопит от страха.

Уже на выходе, когда они, не особо торопясь, расступаются, давая мне возможность выйти, я слышу вопрос от старшего, преграждающего мне путь. Это явный альфа, вожак, он самый мощный из их троицы:

— Вы проверяли эту?

— Да, конечно, мистер Кайл. Она сирота, глухая, да и немая в придачу. Никого из родственников, кроме старой бабки. Никуда не ходит и ни с кем не общается. Работает без нареканий, любопытства не проявляет.

— Чем‑то она меня настораживает,… — задумчиво разглядывая меня, старший не спешит уступить мне дорогу. А я из последних сил, собрав всю свою волю в кулак, поднимаю на него голову и безмятежно и вопросительно смотрю на него, жестом показывая, что мне нужно пройти.

— Да ну, мистер Кайл, она не совсем нормальная, дурочка, короче говоря. Выглядит, конечно, ужасно, но совершенно безобидная.

Мистер Кайл отходит, я выхожу в коридор и тащу тележку за собой в каморку. Дверь за моей спиной закрывается и последнее, что я слышу, это слова старшего:

— Дик, проверь ее еще раз, тщательно.

Зайдя в комнату для уборщиц, я тихо сползаю по стене и замираю. Сил нет, но осознание того, что оборотни связаны с этой фирмой и явно тут не первый раз, что нужно предупредить Моргана, что, оказывается, их все‑таки много и они разные, приводит меня в сознание. Переодеваюсь и иду в магазин, предварительно написав довольно большую записку. Пока эти на совещании, я успею положить ее в тайник, а потом придется 'лечь на дно', о чем и сообщаю в первых же строках своего письма.

Домой пришла почти мертвой. От переживаний подкашивались ноги, но я должна была вести себя как обычно и потому потащилась готовить ужин. Затем, включив телевизор, как всегда влезла на кресло, поджав ноги, и погрузилась в раздумья, машинально перелистывая страницы книги, которую держала в руках.

Интуиция подсказывала, что задание усложнится. А еще я мучительно соображала: если я их почувствовала, могут ли они чувствовать меня, как полуоборотня? Или нет? Во мне, согласно полученным результатам всех медицинских обследований — ничего, отличающегося от любого другого человека, не обнаружено. Все, как и у всех. Остается только надеяться, что я для них ощущаюсь, как обыкновенный человек, а проверить меня собираются, так у старшего просто паранойя.

Интуиция, как всегда, не подвела. На следующий же день в библиотеке, в которую я поплелась после работы, меня чуть не сбила с ног какая‑то размалеванная девица как раз в тот момент, когда я тащила стопку книг на стол к библиотекарю.

Помогая собрать мне разлетевшиеся по всему залу книги, она чуть заметно подмигнула мне и ловко сунула в мою руку записку.

Так и знала, в послании Морган изменил задачу. В закладке меня будет ждать флешка с вирусом, который нужно будет запустить в закрытую сеть из серверной. А потом мне предписывалось убраться оттуда так, чтобы никаких подозрений не возникло. То есть, найти или придумать веские причины. Мда…придется разрабатывать новый план, пока меня проверяют, буду сидеть и думать.

За мной походили, правда, не долго, всего пару недель. Я, краем глаза, видела, как мелькали в офисе явные сородичи этой троицы. Парни были помоложе, с белыми волосами, но глаза точно такие же, голубые, холодные как лед, жестокие. Забавно, что наши дамы, которые изо всех сил строили глазки любым приезжающим на переговоры партнерам, этих старательно обходили по кривой дуге, даже не пытаясь флиртовать или просто знакомиться.

Потом все как‑то разом затихло. Я выждала еще пару недель, заготовила все необходимое, заранее притащила все в каморку и вот он день Ч. Если все пройдет удачно, то сюда я больше не вернусь.

День не задался с самого начала. Как только я прибыла на работу, заметила, что народ чем‑то сильно озабочен, все вокруг носились, как ужаленные. Прислушиваясь к разговорам, выяснила, что сегодня прибыли те самые странные заказчики, в которых я почувствовала оборотней. И если генеральный с самого утра заседает с их главными представителями в кабинете, то часть их сидит в разных отделах, изучая какие‑то документы. Что‑то там с договором пошло не так и это вызвало проверку. Плохо, для меня очень плохо. Ладно, начинаем убирать, заодно потренируюсь становиться совсем незаметной, а там посмотрим. В конце концов, отложу на пару дней свою операцию. Уж лучше провозиться подольше, но сделать все по — тихому.

Идея стать незаметной была классной, но провальной. Эти оборотни, словно специально, встречались мне весь день, то в коридорах, то в кабинетах. И в отличие от наших служащих, которые ко мне давно привыкли и просто не замечали, эти пристально наблюдали за мной, не стесняясь обсуждать друг с другом мою убогую внешность и мою странность. К концу дня я просто кипела от возмущения. Так грубо, с таким презрением даже наши охранники, люди маловоспитанные, обо мне не говорили. Но зато, когда где‑то ближе к вечеру волки уехали, генеральный, совершенно вымотанный сложными переговорами, тут же умёлся домой. А после отбытия начальства народ тихо засел у себя, дожидаясь окончания рабочего дня. Стало тихо и я решила не откладывать свою задумку.

Кто его знает, что будет завтра, а если эти…опять явятся? И мало ли что они там накопают в этих своих договорах? Да и свербело у меня внутри от мысли, что наши приложили к этому сегодняшнему бедламу свои руки.

Потащилась со своей тележкой в комнату наблюдателей. Там, не обращая внимания на мужчин, полезла под столы, как обычно, собираясь вымыть не только пол, но и протереть все провода. С собой у меня было одно изобретение Лео — жидкость, без запаха и цвета, она имела очень интересные свойства, легко разъедала оболочку проводов и загоралась от малейшей искры. Кстати, потушить ее было практически невозможно.

А еще одно изобретение Фреда обеспечило мне возможность незаметно протащить эту жидкость на себе. В халат была воткнута булавка, с небольшим камешком вместо ушка. В камешке была залита эта жидкость и, стоило правильно нажать на него, она выливалась туда, куда мне было нужно.

Я долго ворочалась под столами и когда перебралась вытирать провода и розетки под экраном, на который и транслировалось изображения с камер, все уже давно не обращали на меня внимания, сплетничая о шухере на фирме, который устроили сегодня оборотни. А вот и розетка, осторожно вытащила булавку, выдавила в розетку жидкость. Все, обратной дороги нет, время пошло и у меня не больше получаса.

Выскочила из‑под стола, собрала свои тряпочки, покатила тележку в кабинет к генеральному. А вот теперь спокойно делаем вид, что у нас сегодня большая уборка, тут и буду дожидаться сигнала пожарной сирены.

От волнения мне казалось, что прошло несколько часов, а сигнала все не было. Я одергивала себя, не позволяя выскочить и посмотреть, что творится в наблюдательской, заставляя спокойно протирать статуэтки. И вот долгожданный сигнал, теперь нужно подождать, пока народ эвакуируется на первый этаж, пройти в серверную и… По коридору слышался топот и крики, я старательно намывала стеллаж, про себя молясь, чтобы никто не заглянул в кабинет начальства. Наконец все стихло и, оттащив тележку в коридор, я сунула нос в компьютерную комнату. Вроде никого, только в воздухе слегка ощущался запах горелого, метнулась к главному компьютеру, вставила флешку, теперь нужно подождать.

Руки откровенно тряслись, права Долорес, это не для меня, точно. Мне бы в лаборатории сидеть, возиться с пробирками, в крайнем случае, в мастерской, собирать с Фредом всякие замечательные вещи. Оперативник из меня никакой, это уже понятно даже мне. Напряжение последних дней грозилось вырваться из‑под контроля и превратиться в истерику. Так, все, вирус закачался, теперь нужно сделать так, чтобы меня нашли где‑то совсем далеко отсюда, и, желательно, без сознания.

Тележку бросаем на этаже возле лестницы, сама быстро лезу в комнату наблюдателей, открываю дверь и отшатываюсь, вся комната в огне. Так, меня точно не заметили в серверной, задачу выполнила, пора уносить ноги. Теперь нужно спуститься и изобразить надышавшуюся дымом, ничего не соображающую особу в панике. Поехали… Когда меня нашли, я на самом деле была уже на грани обморока, дым был черный, жирный, с ужасным запахом, химия и горящий пластик. Я тихо сползала на карачках уже на второй этаж, когда меня схватил за шкирку кто‑то из охранников и, матерясь, поволок вниз.

— Кирк, ты ее нашел?

— Да, мать вашу…Как вы могли забыть про нее?

— Тащи ее вниз, там скорые приехали. Да кто знал, где ее носит, сирена же сработала, а то, что она глухая, все забыли. Живая?

— Да вроде шевелится, но у нее все лицо черное, наверно, дыма наглоталась. Даже не знаю, выживет ли.

Внизу меня сунули в машину скорой помощи, где мной занялись врачи.

— Острое отравление продуктами горения, и, кажется, у нее аллергия.

Не кажется вам, милый доктор, а так и есть. Я, на всякий случай, еще и съела одну очень интересную таблеточку, которая вызывает аллергию и сильную. Так что спасайте меня, увозите в больницу и поскорее, пока сюда начальство не примчалось.

Из больницы, где меня даже навестили мои коллеги, перед которыми я изобразила умирающую (с большим успехом, надо сказать) и с которыми я отправила свое заявление об увольнении, я вышла только через три недели, раньше не торопилась.

Пусть они там разбираются, отчего у них случился пожар, почему не сработала система пожаротушения и всякое остальное. А про меня пусть забудут, ни к чему это все. Да и встречаться с оборотнями я не хотела, а так…все получилось. Мне подписали заявление, видимо, решив, что я не знаю о том, что могу подать в суд на работодателя, требуя компенсации за лечение и моральный ущерб. Поэтому, со мной нужно быстро распрощаться. Выписали меня утром, так что я собрала вещи в своей квартирке, отправила письмо хозяйке об отказе от аренды и в этот же день уехала ' к бабушке', предварительно пожаловавшись соседям на плохое самочувствие и на то, что я теперь дико боюсь офисов и пожаров. Все, искать меня не будут. Здравствуй, свобода.

Первым, кого я увидела после такого изнурительного и долгого отсутствия, был Дэн. Он встретил меня еще на подъезде к базе.

— Ну как ты, малыш? Выглядишь ужасно. Что, переволновалась?

Я, сдерживая слезы, закивала головой. Только сейчас, когда меня отпустило напряжение от мыслей, что меня могут догнать и вернуть, что волки или начальство что‑то заподозрили или увидели, что я провалю задание, я почувствовала, как же устала.

— Ничего, так у всех бывает. Кэт, ты молодчина. Сейчас пойдем к Моргану и там ты расскажешь все, да и нам есть чем поделиться. Такие новости, Морган хватается за голову.

Докладывала я, сидя за столом, уставленным всевозможной едой. Наверно, они оба даже испугались от моего тощего вида. Кроме бледности, я в больнице еще сидела на прописанной мне диете из‑за приступа аллергии, которую сама себе же организовала. Так что, да, откормить меня, мысль была правильная.

Запихивая в рот все, что попадалось под руки, рассказывала, опуская описания своих переживаний. Зато вот ощущения от первой встречи с оборотнями описала подробно и поделилась своими сомнениями, могут ли они меня почувствовать. Морган задумался, а вот Дэн сильно напрягся. Отчиталась, как прошла основная операция, как затихарилась в больнице, и потребовала полного рассказа от них — мне было дико любопытно.

— Ну, то, что я организовал тебе стремительную карьеру — ты поняла, — начал Дэн, а я засмеялась, вспоминая недовольное лицо начальства.

— Когда тебе удалось поставить жучки, мы начали писать все, круглые сутки, на всякий случай. Да и разговоры из комнаты, где стоят сервера, оказались довольно содержательными. Фирма, как мы и предполагали, и не только этот филиал, торгует оружием, полицейским оборудованием, спецмашинами. Причем все это нелегально, в документах ее деятельность обозначена как торговля строительными материалами и строительной техникой. Когда прибыли оборотни, мы узнали, что готовится большая сделка, они покупают большую партию оружия, пятнадцать тысяч стволов, радиоприборы и пара спецмашин. И тогда мы устроили засаду на тех, кто вез эту парию оружия, захватили перевозчиков и изъяли оружие для себя.

Дэн досадливо покрутил головой:

— Теперь с ними работают наши спецы, всего они, конечно, не знают, но хоть что‑то. Потому‑то волки и устроили разборки тогда, в твой последний день там. Оборотни, мы за ними проследили, живут на севере страны. Это большое поселение, больше напоминающее город, где люди есть, но большинство волки. Теперь мы следим за ними, так же мы обнаружили там похожие лагеря для молодняка. А еще узнали, что существуют еще несколько больших стай, где‑то ближе к югу. Ищем.

— Подожди, а зачем им оружие? — я в полном шоке уставилась на Дэна.

Они с Морганом переглянулись, помолчали, ответил мне мистер Томас:

— Кэти, это секретная информация, но, похоже, они собираются взять власть в стране. Не сегодня и не завтра, — заметив мое потрясенное лицо, рыкнул он, — и не в ближайшие годы, точно. Но что будет лет через пять, я не возьмусь предсказывать. И они точно имеют какой‑то единый центр управления, каких‑то волков или других оборотней, если они есть, кто управляет всей этой шарагой. И кто‑то из людей, на самом верху, с ними связан, я это чую.

Он сгорбился за столом и закрыл лицо руками:

— Потому и не докладываю своему начальству, — он поднял палец вверх, подразумевая, видимо, куратора из правительства. — Боюсь нарваться на того, кто прекрасно сам обо всем об этом знает. Так что молча собираем информацию и, по возможности, рушим им планы. А там посмотрим, есть у меня пара задумок. Кстати, Кэт, про свои подвиги никому ни слова, ты просто выполнила не сложное задание, училась ставить жучки в строительной конторе. И все. Поняла?

— Конечно, мистер Томас. Я еще думаю, что нужно поделиться информацией с Фредом.

Они оба с ухмылками посмотрели на меня:

— Кэт, ну ты что? Мы передаем все, что узнали, Фреду сразу же, как и он нам. Беги в свою комнату, завтра у тебя снова начнутся занятия, ты и так пропустила уйму времени, Лео рвет и мечет.