Кэйтлин (СИ)

Глава 8

Никто не задавал мне провокационных вопросов и я просто радовалась, что все мальчишки вернулись с задания — живы, и слава Богу. А что и кто там делал — лишние знания, лишние печали. Но видно было, как все изменились, стали строже, что ли, в глазах Грина и вовсе проскальзывала какая‑то взрослая тоска.

Через несколько дней после моего возвращения у нас появился новый преподаватель, Найк. Программист, хакер, он производил странное впечатление полной и безусловной отстраненности от всего. Светлый короткий жесткий ежик волос, неожиданно темные глаза на одутловатом лице, холодный, словно замороженный голос. Он читал нам лекции по программированию, а мне чудилось, что перед нами сидит какой- то робот, который не испытывает никаких чувств и практически не видит и не слышит нас. Он мне не нравился ровно до того момента, когда Дэн, видя мое отношение к Найку, по секрету не рассказал его историю.

Найк — гениальнейший хакер и довольно известен в этих кругах. Как‑то, поддавшись на спор с одним из приятелей (как потом выяснил Дэн — подкупленным бандитами), он взломал защиту на компьютерах небольшой, ничем не примечательной фирмочки. И увидев, чем она занимается, пришел в ужас.

Работорговля — девушки, дети, юноши похищались с целью продажи в тайные гаремы богатых извращенцев. Их сажали на наркотики, а потом, когда они теряли товарный вид, их продавали на плантации куда‑то в глубинках Южной Америки. Пока Найк раздумывал, идти ли сдаваться в полицию (как ни крути, он совершил уголовное преступление) и прикидывал, как можно, оставаясь в стороне, отдать им эту информацию, за ним пришли.

У него на глазах убили всю его семью: отца, маму и младшего брата. Его самого долго пытали, требуя, чтобы он работал на них, и когда он уже почти сломался, Дэн вытащил его оттуда, попутно вырезав всех охранников. Найк это все видел и впал в какой‑то эмоциональный ступор. Его лечили где‑то в закрытом военном госпитале, потом Морган забрал его к себе, но состояние Найка внушало им опасения. Прогнозы врачей были нерадостные, возможно, он так и останется бесчувственным до конца своей жизни.

Не знаю, насколько оправдались бы опасения врачей, если бы не Крис. Он просто с головой ушел в тайны программирования. Оказалось, у него большие способности к этому, потому он все время теребил Найка, терзая того вопросами по любой теме, просил позаниматься с ним дополнительно. Таскал его с собой в столовую, следил, чтобы тот ел, спал. Крис стал его тенью и, в конце концов, притащил его ко мне в комнату на наши посиделки. Сначала Найк просто молча сидел, забившись в угол и вряд ли слышал, о чем мы там говорим или чем занимаемся. Но тут вмешался случай.

В один из вечеров, когда я снова и снова буквально впихивала в Грина химию, Крис что‑то опять разглядывал на мониторе ноута, а Найк просто молча смотрел в окно. Грин забастовал:

— Слушайте, я больше не могу. Ну не идет эта химия у меня, не понимаю я, никак. Я вообще не понимаю, как ты можешь добровольно проводить столько времени в лаборатории Лео и сидеть над колбочками.

— Грин, мне нравится заниматься экспериментами, нравится химия, я хотела стать врачом… — тут я прикусила язык, рассказывать о своем прошлом мы никогда не пытались и не спрашивали других. Но в этот день, похоже, все было странным.

— Врачом? Это, наверное, здорово. А я хотел быть водителем — дальнобойщиком, — Грин грустно смотрел куда‑то в сторону, — хотел уехать, далеко — далеко, чтобы больше никогда не видеть своего отца.

— А я не хотел жить, — я даже не узнала голоса Криса, настолько это был незнакомый, сухой, какой‑то хрипящий голос человека, который прошел через что‑то совсем страшное.

Мы все переглянулись и я, видя, как Найк оторвал взгляд от окна и посмотрел на нас, вдруг решилась:

— Мы с мамой все время убегали от кого‑то….

Когда я замолчала, Грин рассказал про свою жизнь. Потом Крис, иногда вытирая слезы, рассказывал о том ужасе, в котором он жил в детстве. Я ревела навзрыд, не скрываясь, потому что то, о чем говорил Крис — это был просто ад.

А после…После мы впервые услышали настоящий голос Найка, он был полон боли и ненависти, тоски и вины. Он монотонно и невыразительно рассказывал, как он виноват в смерти своих близких, как после того, что случилось, ему совершенно незачем жить и он до сих пор не понимает, почему он еще не умер.

— Я знаю, почему я жива, — я делилась с этими мальчишками самым сокровенным, самым тайным, что прятала в самой глубине души. — Я хочу отомстить. За маму, за себя, за свою несуразную, поломанную жизнь, за то, что я делаю совсем не то, что хотела бы…Я хотела спасать людей, а стала… — голос сорвался и я затихла.

Мальчишки посмотрели на меня и задумались.

Разошлись мы под утро. Хотя больше ни о чем не говорили, просто сидели вместе и молчали, но это было какая‑то…приятная, объединяющая нас тишина. Никто из нас не клялся, что будет молчать об историях остальных — это было само собой разумеющимся, но я абсолютно не сомневалась, что никто и никогда не расскажет это больше никому.

Дэну я, конечно, раскололась, что мы поделились секретами и историями своей жизни, без подробностей, просто как факт. Правда, об оборотнях я, естественно, умолчала. Не стоило вешать на мальчишек еще и эту тайну. На мое удивление, он просто принял информацию к сведению и не ругал меня. А увидев мое изумленное лицо, улыбнулся:

— Кэт, мы знаем истории всех, но мои друзья, моя команда тоже в какой‑то момент сами рассказали о себе. Значит, вы приняли друг друга настолько, что смогли довериться. Не переживай, это пошло на пользу вам всем, а в первую очередь Найку. Я надеюсь, Крис и вы сможете теперь вытянуть его.

Прошло время. Да, Найк постепенно оживал и с энтузиазмом принялся делать из нас хакеров. С Крисом у него, несомненно, получилось, а вот со мной…Нет, программист из меня вышел, ну…какой‑то, а вот гений… увы. Да и не стремилась я к этому, мне вполне хватало химии и моего драгоценного Лео. Смешно было наблюдать, как Крис с Найком превратились в сиамских близнецов. Расставались ли они на ночь, не знаю, но над этой парочкой скоро не прикалывался только ленивый. Намеки, иногда совсем пошлые, насмешки, правда не злобные, подмигивания — все это в один прекрасный момент довело Криса так, что удивились все, даже Дэн, который обедал в тот день со мной в столовой.

Обычно спокойный как танк Крис, после очередного намека об их с Найком отношениях, взорвался и орал так, что слышно было в коридорах, и проходящий народ начал заглядывать в дверь, не понимая, что происходит.

— Достали!!! Уроды, комики доморощенные!! Мы просто занимаемся вместе, а если в ваших тупых мозгах видится нечто иное…дебилы!! Я нормальный мужчина…нормальной ориентации. И Найк тоже, ему вообще Дили нравится!!!

У сидящей напротив нас с Дэном Дили случился ступор, ее глаза стали, как у анимешек — круглые и большие, а рот стал похож на букву 'О'. От смущения она дико покраснела и не могла выдавить из себя ни слова. Все замерли, глядя на нее, один Крис продолжал самозабвенно орать, перечисляя, какие тупые вокруг идиоты.

Потом, почувствовав что‑то неладное, заткнулся, огляделся и, осознав, что он сейчас ляпнул, со стоном рухнул на стул:

— Черт!!! Найк…Он же никак не мог ей признаться.

Дэн, схватив меня за шкирку, поволок из столовой, зажимая мой рот второй рукой. А я, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, продолжала наблюдать за Дили. И заметила, как та, отмерев, посмотрела на Найка, который в свою очередь в тот же момент решил глянуть на свою симпатию. Они снова замерли, но уже глядя друг другу в глаза. Кажется, что‑то может и получиться, было бы здорово.

За нами тихо выскальзывали остальные участники эпохального события и, беззлобно посмеиваясь, разбегались по кабинетам. Короче, через какое‑то время Дили и Найк стали парой. Теперь ко мне в гости вваливалась просто огромная толпа и я требовала себе комнату побольше… Дэн посмеивался, что из нас получается отличная команда.

Прошло несколько месяцев и меня неожиданно вызвал к себе Морган.

— Собирайся, Кэт, ты едешь с Лео. У него возникли какие‑то новые идеи, для реализации которых ему приспичило выехать в джунгли, он потребовал, чтобы ты ехала с ним. Значит, так — боем с оружием и рукопашной будешь заниматься со старшим охраны или с Лео, если уговоришь его. Он прекрасный боец. Машину…поднатаскают охранники, там отличный полигон для езды. Если там сможешь ездить, то станешь асом. — Он нехорошо заржал, а во мне зародились смутные подозрения.

— Этикет потерпит. Общие предметы ты и так отлично знаешь, от химии и биологии не отвертишься. Лео считает, и небезосновательно, что сможет сделать из тебя повторение себя. Что там у нас еще? Вернешься, поедешь к Фреду, если все будет спокойно. Он уже напоминал, что ты давно у них не была.

Не волнуйся, — Морган заметил мой встревоженный взгляд, — у них все нормально. Фред поднял всю свою сеть и собирает информацию о новых поселениях людей Х. А Дэн проверяет их связи в бизнесе и в верхах. Плохая картинка вырисовывается. Скажу прямо, они везде — в банках, в бизнесе, в полиции, в политике… Да, уже даже в полиции. Пока только в нижних рядах, но время…Оно работает на них, нам нужно что‑то совершенно иное и убойное, иначе мы просто не справимся и не успеем.

Мистер Томас был явно расстроен.

— У меня надежда только на Лео, он гений. Только он сможет придумать что‑то такое, что даст нам шанс. Поезжай, Кэт, только будь осторожна, Лео еще тот экстримал.

Когда я, не успевшая даже попрощаться с друзьями, стояла с сумкой и рюкзаком на пороге своей комнаты, пытаясь сообразить, все ли я взяла, в комнату просочился Дэн.

— Котенок, я постараюсь заглянуть к вам, если выкручусь со временем. Посмотрю, как вы там устроились. Не грусти. — Он чмокнул меня в нос и проводил до ворот.

Там уже нарезал круги разъяренный учитель. Смерив Дэна уничтожающим взглядом, скомандовал отправляться. Погрузились, поехали. Дааа… пара суток, которые прошли в дороге, надолго мне запомнятся. Машины, потом частный самолет, потом еще один самолет побольше, потом вертолет, ночевка в каком‑то заброшенном аэропорту, больше напоминающем руины, несколько километров пешком, снова вертолет. К концу пути я уже не следила, куда и сколько мы идем или едем. Поэтому, как только мы добрались и Лео скомандовал размещаться, меня хватило лишь на то, чтобы вползти в первую же свободную комнату и рухнуть на кровать, даже не раздеваясь.

Очнулась только утром, все тело болело так, как будто на мне возили поклажу, прошлепала в ванную комнату. А ничего так все устроено, даже и не подумаешь, что за стенами дикие джунгли. Последние километры мы ехали на вездеходах, по — другому сюда не попасть. Умылась и, переодевшись, отправилась на улицу. Надо же осмотреться, куда меня притащил мой неугомонный учитель.

Окружающая картинка впечатляла. Небольшой вырубленный кусок джунглей, окруженный забором с колючей проволокой, кажется под током, несколько приземистых зданий. Одно из них — наш комплекс. Где‑то внизу, этаже так на третьем вниз, большая лаборатория, это я помнила по рассказам Лео. Вот здание для охраны, рядом с ним большая вышка, на которой всегда дежурит один из охранников. Это подстанция, в лаборатории огромное количество приборов и электричество необходимо постоянно. Маленькая полянка для занятий, на ней уже кто‑то тренируется, большой гараж и на этом все. Миленько, ничего не скажешь. Сколько мы тут проторчим, один Лео ведает, мда…

Прогулялась до полянки, нашла старшего охраны и, не откладывая, договорилась о занятиях с ним или с его замом. Лео мне как‑то просить не хотелось. Достаточно, что он меня целый день держит при себе в лаборатории. Поинтересовалась, а что тут с кухней, завтраками и обедами. Старший вопросительно посмотрел на меня:

— Лин, разве тебе Лео не говорил?

— Что?? — чувствуя засаду, я напряглась.

— Готовить тут, кроме тебя, некому.

— Как???!!!

— Ну, в прошлый заезд была кухарка, но ее укусила змея, кстати, смотри себе под ноги, их тут немерено. Лео ее вылечил, но она категорически отказалась сюда приезжать. Склад полный, готовить есть из чего. Но из нас никто особо не умеет, так…что‑нибудь типа сэндвичей сделать можем… — он со скрытой насмешкой наблюдал, как меняется выражение моего лица.

— Убью!!!! — Рванула в дом с ярко выраженным желанием прибить своего, пусть и обожаемого, но такого придурка — учителя.

Лео я нашла на кухне, он, что‑то мурлыкая себе под нос, с любопытством разглядывал содержимое холодильника.

— Лео!!!! — от моего крика даже у меня заложило уши. — Это как все понимать, мне необходимо заниматься, ты будешь постоянно требовать моей работы в лаборатории, а тут еще выясняется, что готовить, кроме меня, некому?

— Лин, девочка моя, ну что ты так возмущаешься? Я настоял, чтобы сюда завезли самую продвинутую кухонную технику, на складе полно полуфабрикатов, готовить будем по очереди, я кое‑что могу, Олеф отлично готовит…Ну пойми ты, нельзя сюда сейчас тащить посторонних, никак.

Я сдулась.

— Ладно, если по очереди…Только ты мне теперь должен.

— О, я даже знаю, чем смогу тебя отблагодарить, — Лео закатил глаза, — это будет сюрприз…Кстати, Лин, готовка очень успокаивает, — он подмигнул мне и, вытащив продукты, начал готовить завтрак.

Как выяснилось, готовил он восхитительно, мне до него было, как до Луны. Олеф, старший охраны, да и еще несколько ребят тоже отлично готовили. Это они решили подшутить надо мной и посмотреть, как я отреагирую, так что готовка не стала проблемой. Зато я отомстила, в свое дежурство я несколько дней подряд готовила блюда мексиканской кухни по рецептам Долорес — с перцем, острыми соусами и томатами. Народ запивал это все большими порциями напитка из лайма и мяты, терпел, но потом Олеф прислал парламентеров с просьбой иногда готовить и европейские блюда. А в качестве извинений пообещал взять меня с собой в джунгли.

Вскоре все наладилось, мы обустроились, наладили работу лаборатории. И потекла довольно размеренная, спокойная жизнь. Утром, едва встав, шла на полянку и разминалась с Олефом или его замом, Стилсом, затем стрельбы. Потом мы шли завтракать и меня утаскивал к себе Лео. Сам он занимался чем‑то своим, судя по всему, очень секретным, даже мне не разрешая лезть в его записи. А я готовила всевозможные вакцины, сыворотки, проращивала ядовитые растения и кормила подопытных животных. Да, по приказу Лео в первые же дни охранники притащили в лабораторию обезьян, которых поймали в джунглях. На них‑то Лео и проверял свои созданные вирусы.

Так проходил день, а вечером начиналось волшебство.

По вечерам, когда работа была закончена, а жаркая липкая духота дня спадала и сменялась теплым, но приятным вечером, мы с Лео устраивались на открытой терраске около входа. Бокал вина у него в руке, сок в моей, и мы отправлялись путешествовать по миру, забредая в разные времена его существования.

Лео рассказывал мне про страны, где он побывал, города, места, известные своей неординарностью, погружался в историю какой‑нибудь страны и тут же читал лекцию о нравах, традициях, особенностях жителей, архитектурных памятниках и любопытных законах или величайших войнах, которые гремели на этих землях. Он обладал таким талантом рассказчика, что я, завороженно слушая его, 'видела' своими глазами, как одна эпоха сменялась другой, как строились или разрушались величайшие творения человечества, как двигались по землям мира огромные войска, оставляя после себя пепелище.

Мы 'гуляли' по самым известным и прекрасным городам мира, неторопливо 'разглядывая' мощеные камнями улочки и дома, стоящие по обеим сторонам этих улочек, каждый из которых был произведением искусства. 'Любовались' картинами, скульптурами, мозаиками и фресками в музеях, 'смаковали' всевозможные десерты в любимых кафе Лео или 'посещали' известные пафосные дорогие рестораны. От этих рассказов у меня в душе что‑то оживало. Мне так хотелось увидеть все это в реальности, потрогать руками, вдохнуть чудесные ароматы. После его историй об архитектуре или живописи тянуло самой увидеть и оценить, восхититься творениями рук человеческих.

И у меня появилась мечта, за которую я была безумно благодарна Лео — после того, как все закончится, отправиться путешествовать. Увидеть, попробовать, оценить все, о чем он мне рассказывал. А Лео, словно почувствовав эту мою мечту, все больше и больше дразнил мое воображение потрясающими рассказами о местах, где почти не ступала нога человека, и которые он объехал сам, будучи совсем молодым.

Закончилось все довольно трагично. Олеф, памятуя о своем обещании взять меня как‑нибудь с ними, выпросил разрешение у Лео и ранним утром мы с тремя охранниками отправились на несколько дней глубоко в джунгли, за новыми обезьянами.

Путешествие оказалось тяжелым. Идти целый день в середине отряда через прорубленное переплетение веток и лиан, в тяжелой влажной духоте, было ужасно, даже моя подготовка не помогала. Шли налегке, а казалось, что с полной выкладкой тащимся в какой‑то чудовищной парилке. Так что, когда Олеф скомандовал привал, я просто рухнула на землю и закрыла глаза.

Крик Олефа и резкая боль в ноге случились одномоментно. Глянула на ногу и с омерзением увидела, как от меня неторопливо отползает какая‑то черно — зеленая змея, толщиной с мою руку. Приехали…я упала на нее и получила то, чего заслужила. Дальше все смазалось в какую‑то фантасмагорическую картинку.

Олеф режет на мне ткань брюк и вкалывает укол с противоядием. Голова начинает кружиться, все вокруг приобретает странные цвета и формы. Потом волна жара прокатывается по всему телу и я перестаю чувствовать ноги, после чего, прохрипев Олефу, что противоядие не помогает, теряю сознание. Последняя мысль: ' Боже, как же глупо ТАК умереть'.

Не в этот раз. В голове шумит так, что, кроме этого гула, я ничего не слышу. Перед глазами, когда пытаюсь их открыть, пляшут всполохи света, сильно тошнит. Но все вместе это означает только одно — я еще жива, что не может не радовать. Приоткрыла глаза в последней попытке разглядеть, где я. На мгновение увидела лицо Лео, только какое‑то странное, и снова ушла в темноту.

Окончательно очнулась глубокой ночью. Отблески ночника давали слишком мало света, чтобы рассмотреть, где это я, но лицо Лео, прикорнувшего на кресле около кровати, было видно.

Итак, судя по всему, я выжила. Тело чувствую, даже ноги вполне поддаются приказам мозга, хорошо. Правда, болит все нестерпимо, словно меня много часов подряд колотили палками. И голова тяжелая, да и зрение не очень, лицо Лео все время расплывается. Но в целом не так все страшно, как казалось. Попробовала встать, очень хотелось пить и в туалет, но тут в кресле подскочил Лео. Ошарашено оглядел все вокруг и посмотрел на меня:

— Лин, ты очнулась?!! — Кинулся ко мне, проверяя температуру, посветил фонариком в глаза, — зрачки все еще расширены. Зрение смазанное?

— Пить…

— Да, сейчас… — поддерживая спину, дал мне выпить какой‑то довольно горькой микстуры, взлохматил свои короткие волосы, — почему не сработало противоядие? Я все проверил, на обезьянах все работает. Тебя принесли почти мертвую, было парализовано все тело, ты еле дышала. Пришлось применять свои новейшие разработки, я их даже не проверял еще.

— Лео, в туалет хочу… — голос хрипел и сильно болело горло.

Учитель подхватил меня на руки и отволок в ванную комнату, посадил на табурет и вышел, прикрыв дверь. Закончив со всеми делами, помыла руки, опираясь на стенку, протерла мокрыми руками лицо. Только собралась звать Лео, как он уже ворвался в ванную и отнес меня на кровать, которую уже успел перестелить.

— Ты две недели была без сознания, бредила, кажется, убегала от кого‑то, а еще все время звала маму. Я уже думал, что у меня не получится тебя вытащить, — выглядел он ужасно: впалые щеки, темные круги вокруг глаз, серое, изможденное лицо. — Никак не могу понять, почему противоядие не помогло. Придется все проверять, надо поймать ту змею, может это какой‑то мутировавший вид?

Так, зная своего учителя, я забеспокоилась. Для него непонятное — это вызов, он ведь больше ничем не сможет заниматься, будет только разгадывать эту загадку. А у нас задание и вообще, жаль его, столько времени убьет на то, что многие уже знают. Да и все равно он докопается, такого настойчивого и упрямого человека я еще не знала.

— Лео, а где все?

— Спят, я отправил всех отдыхать. С тобой по очереди сидели все, кто здесь живет, боялись, что мы тебя потеряем. А я все время провел в лаборатории, пытаясь создать хоть какое‑нибудь лекарство, которое бы тебе помогло.

— Сядь, я знаю, почему не сработало противоядие, — мысленно попросила прощения у Моргана, но Лео работает с нами, да и несколько человек уже знают правду про оборотней. Про меня, в конце концов, все равно когда‑нибудь придется рассказать правду всем оперативникам, чтобы не подставлять их. Так почему не сейчас?

Лео встрепенулся, подвинул кресло ближе к кровати и уселся, выжидающе глядя на меня.

— Лео, я не совсем человек. Я наполовину оборотень, кажется волк. Точно не знаю, я не видела, как оборачивается мой отец. — выпалила не раздумывая, чтобы дальше не сомневаться, и замолчала, давая возможность Лео осмыслить то, что я ему сказала. И совершенно обалдел, услышав его ответ:

— Черт, надо было догадаться…Как мне в голову‑то не пришло???!!! Идиот…Ну конечно же, на меня‑то эти противоядия тоже не действуют… — он вскочил и начал метаться по комнате, а я, с разинутым ртом, не отрываясь, пялилась на него.

— Ты…ты тоже…, у меня не находилось слов.

Он обернулся, замер и вдруг улыбнулся, такой какой‑то извиняющейся, грустной улыбкой.

— Да, я тоже…полукровка, как и ты. Оборотень. Мой отец волк, белый.

Вот это поворот. Я потеряла дар речи и в голове крутились странные мысли: 'А почему я не подумала, что таких, как я, может быть много? Почему Морган об этом не думает? Не всех же полукровок убивают, или всех, а мы смогли сбежать?'.

Отмерла:

— А …Морган знает?

Лео очень странно смотрел на меня, словно ждал чего‑то или пытался увидеть в моем лице, тряхнул головой и включился в разговор:

— Нет, не знает. У меня, в отличие от всех, кто работает на него, нет за спиной страшной истории…ну, почти нет. У меня была прекрасная семья и вполне счастливое детство. Стая, в которой я родился, живет на самом севере, занимается бизнесом, добычей, обработкой леса. Она совсем небольшая, моя стая белых волков. Лицо разгладилось, губы чуть изогнулись в легкой теплой полуулыбке:

— Мама чистокровный человек, она училась вместе с отцом в колледже. Они полюбили друг друга и отец настоял на разрешении им пожениться. У них трое детей, кроме меня. Я с детства знал, что мне предстоит завести детей с волчицей, а потом я могу уйти, куда захочу. Ну, это так планировал отец. Там все получилось немного жестче, но в результате все сложилось нормально. У меня есть братья и сестра, двое сыновей, правда, видеть их я не могу, так мы договорились с вожаком стаи, где я вырос. Они не должны знать меня, раз я покинул стаю. И еще я поклялся никогда не рассказывать об оборотнях, никому. Меня отпустили, хотя вожак сначала был против, но мой отец настоял. Он самый сильный волк после вожака и пригрозил, что, если мне не дадут уйти спокойно, он бросит вызов. Я уехал, учился, путешествовал по миру, мой отец богатый человек…тьфу…оборотень. Семья оплатила мое обучение, затем я стал подрабатывать, потом получил приглашение работать на правительство. А когда ко мне проявили интерес совсем другие люди, Морган забрал меня на работу на базе. А ты? Судя по всему, у тебя совсем другая история?

Я кивнула, подумала и рассказала ему все. Лео был потрясен:

— Никогда не слышал, чтобы в моей стае кто‑то так решил обойтись со своим ребенком, да и у соседей такого никогда не было. И девушек не похищали, чтобы заставить их рожать.

— Ты уверен? Ты точно уверен, что у тех же соседей не было ничего подобного? Подумай, Лео, если вас так мало, а часть рождается полукровками, которые могут уйти потом из стаи, кто остается?

Он замолк, задумался, рыкнул что‑то:

— Не знаю, Лин. Не буду сейчас утверждать, что точно могу поручиться за то, что такого не было. Но никаких слухов и никаких рассказов о таком я не слышал. Мои родители, семья точно подобного не делают.

— Я верю, Лео, но видишь, у всех все по — разному.

— Лин, я хочу попросить тебя, не рассказывай про меня Моргану. Не надо. Я вернусь, сам расскажу, потом…

— Хорошо. Я не стану рассказывать. Не переживай. Нужно приходить в себя, работы, небось, много, все опыты остановились. Хватит мне валяться, каникулы закончились, — я пыталась пошутить, но Лео отреагировал совсем не так, как я ожидала.

— Ты, когда сможешь вставать, поедешь обратно. Я больше не намерен рисковать тобой, хватит. Я чуть с ума не сошел, пока ты тут без сознания лежала.

— Но почему???!!

— Потому что…Я решил, пока все равно не понимаю, куда двигаться дальше в работе, посижу тут, подумаю. А ты едешь на базу. И не спорь. — Он повернулся и вылетел из палаты, а я так и осталась сидеть, разинув рот, не понимая, что это сейчас было.

И ведь не шутил, зараза. Едва я смогла на трясущихся ногах доползти до кухни, он отправил меня с несколькими ребятами из охраны обратно на базу. Вспоминать обратную дорогу мне до сих пор неохота, я едва выжила. И первые же слова, которые я услышала от любимого начальника, звучали язвительно, но с нотками опасения:

— Кэйтлин, ты выглядишь чудовищно, сейчас же к Маргарет. И не спорь. — Томас встревоженно разглядывал мое, подозреваю, довольно бледное лицо.

— Кэт, ну как же так! Я тут, понимаешь, из тебя Нэнси Уэйк ваяю, а ты до сих пор даже не научилась смотреть себе под ноги. Стыд и позор мне, как учителю.

— Мистер Томас… — мне и правда было стыдно, так опростоволоситься.

— Что, мистер Томас, — он откровенно издевался, — это ты еще Дэна не видела, вот он‑то тебе много чего скажет…кхм…в разной форме. А уж про Фреда я просто промолчу. Иди уже, чучело.

— Мистер Томас, я…понимаете, Лео никак не мог понять, почему не подействовало противоядие. А Вы ведь его знаете, он бы не остановился и копал бы до конца. Я ему все рассказала. — Виновато повесила голову, собственно, я нарушила клятву о неразглашении, хотя совершенно не жалела о том, что сделала.

— Ладно, Кэт, это уже все равно. Почти все оперативники знают с чем мы имеем дело. И я все равно собирался рассказать это всем сотрудникам, ну…может, кроме студентов, да и то, им тоже вскоре предстоят жаркие дни. Все плохо, Кэт, очень плохо. Люди Х активизировались, куча каких‑то фирм переводит деньги на определенные счета, начинают захватывать крупные компании, внедряя своих представителей, скупают акции. Волки в полиции делают головокружительную карьеру. Пока армия не задета, но…кто его знает, что там будет дальше, и мне нужно, чтобы Лео что‑то придумал. Так что я скоро поеду туда к нему или вызову сюда, и будем думать. А ты иди, пока тебя Дэн не поймал. Маргарет тебя ждет.

Пока шла к Маргарет, потряхивало. Я понимала, что Дэн меня не убьет, конечно, но предвкушающее лицо Моргана наводило на очень нехорошие мысли. Наш милый доктор отыгралась на мне по полной программе. Все, что могла со мной сделать, кроме вскрытия — сделала и выпустила меня, только убедившись, что все более — менее нормально.

— Лин, никаких чрезмерных нагрузок несколько дней, питаться регулярно, увижу, что пропускаешь обед или ужин — будешь лежать в лазарете. Через пару недель придешь, я повторю обследования.

— Спасибо, миссис Маргарет, я буду осторожна. Обещаю.

Смутилась, глядя на скептическое выражение ее лица, и отправилась к себе, а там меня уже ждал мой личный кошмар. И все прогнозы Моргана просто померкли перед тем, что мне устроил Дэн.

Орал он знатно, с упоминанием всех моих родственников — и ныне покойных, и еще живых. Правда, быстро выдохся и, уже более — менее успокоившись, уселся на мою кровать и велел рассказывать все, буквально по минутам. Радуясь, что так легко отделалась, я вывалила на него все, чем мы занимались в этом Богом забытом месте. Не утерпела и, захлебываясь от восторга, поделилась с ним радостью от рассказов Лео. Тихонько попискивая от избытка чувств, забыв про время, все говорила и говорила, пытаясь вспомнить и поделиться с Дэном всем, что так сильно запало мне в душу.

А когда замолчала, с огромным удивлением обнаружила, что Дэн какой‑то хмурый и недовольный, не поняла чем, потому что он быстро сбежал куда‑то, велев мне отдыхать. Похоже, что последнее время я перестала понимать, что вокруг меня происходит.

Через две недели Маргарет признала меня абсолютно здоровой и я отправилась к Моргану, потому что у меня обнаружилась проблема. Морган о чем‑то беседовал по телефону, потому я, заглянув, помахала рукой, что, мол, я подожду и выкатилась было в коридор, но Морган, рыкнув что‑то в трубку, велел мне вернуться обратно.

— Ты‑то мне и нужна, Лин, садись. У тебя что‑то срочное?

— Нет, мистер Томас, скорее странное.

Он иронично выгнул бровь:

— Кэт, девочка, не пугай меня, у тебя появилась шерсть?

Вот зараза. Вечно он издевается, как только есть возможность.

— Нет, шерстью я не покрываюсь, — буркнула, надувшись, — у меня появился нюх.

Морган откинулся на спинку кресла.

— Тааак, а вот с этого места поподробнее…

— После того, как я вернулась, я начала слышать все запахи. Все абсолютно. Чую, как пахнет любой сотрудник, знаю, сидя в своей комнате, что Глория приготовила на обед. В оружейной просто с ума схожу от запаха пороха и оружейного масла. И это усиливается.

— Не было печали… — Морган почесал ухо и впился в меня взглядом, полным тщательно скрываемого любопытства.

— А как пахну я? — Его неожиданный вопрос поставил меня в тупик.

Я аккуратно наклонилась к нему и, краснея, принюхалась. Со стороны это, наверно, выглядело забавным.

— Табаком, хорошим, с вишневыми нотками, еще мужской парфюм Moschino. А еще едва слышный запах сосны и тающего снега.

Морган слегка завис, открыв рот.

— Да, дорогая, ты полна сюрпризов. Этого я никак не ожидал. Интересно, что подействовало, укус змеи или рецепты Лео, но, похоже, в тебе просыпаются особенности твоих предков с той стороны. Надеюсь, шерстью ты все‑таки не обрастешь.

— Не смешно, — я обиделась.

— Да какой там…Кэт, придется тебе учиться с этим как‑то жить. Я подумаю, может, фильтры какие‑нибудь придумаем. С другой стороны, ты теперь точно будешь чувствовать своих сородичей, да и если тебе попадется на пути человек, то, к счастью, ты теперь сможешь его узнать даже под гримом. Ну, если только он не воспользуется специальной жидкостью, наподобие той, которой пользуемся теперь мы. Ладно, это второстепенная задача. Есть еще кое‑что.

Он вскочил и начал метаться по кабинету, заложив руки за спину.

— Мне только что звонил мой хороший друг. У него огромная фирма и по секрету тебе скажу, он спонсирует многие мои проекты так, что это не знают там… — Его палец указал на потолок. — Потому я всегда стараюсь ему помочь, если что. А тут такое дело. Его фирму пытаются разорить. Против него играют на бирже, его акции кто‑то пытается скупить, причем по дешевке. Все это началось недавно и неожиданно. Он давний игрок в этом бизнесе, все давно поделено и устоялось, а тут такой пердимонокль… Я подозреваю волков — так что вводим в игру тебя, в натуральном виде, чтобы тебя узнали, если есть кому.

Он повернулся и признался:

— Не хотел тебя показывать, рано еще. Но ситуация критическая. Так что будем ловить их на живца. Будешь его телохранителем, по легенде — его девушкой. Поболтаетесь на приемах, сходите куда‑нибудь в пафосное место, покрутитесь на виду. Если среагируют, то мы сядем на хвост и выясним, от кого идет угроза. Через пару недель будь готова. Пусть Дили приведет тебя в нормальный вид — будешь красоткой, но узнаваемой. И, Кэт, — он замялся, — не бойся, помнишь, я тебя учил, должна быть холодная ярость, а не страх, подчиняющий тебя полностью.