Она пришла с Земли. Клиентка

Глава 7 «Курица в псарне»

Диа Мирнон ван Хиль стремительным шагом миновала тихий утренний двор кампуса Альтийской академии, взбежала на ступени администрации и, вихрем промчавшись по коридорам, замерла у входа в комнату преподавателей. Судя по шуму голосов, все уже собрались.

Переводя дыхание, Мирнон торопливо поправила одежду и косу. Ей, первой и пока единственной женщине-преподавателю, следовало выглядеть идеально и хотя бы внешне подготовиться к традиционной встрече новичка. Впрочем, вряд ли встреча останется в рамках традиций, те ведь для мужчин придуманы. А значит, ее ждет особый прием. И все равно она шла на это. Добровольно ложилась в пасть крокодила, как говорила матушка, когда умоляла отказаться от безумной идеи, и вместо этого выйти замуж и вести дом, как все порядочные женщины.

«Все порядочные женщины» в окружении ван Хиль считали точно так же. Лишь одна из подруг тайно от прочих восхищалась желанием Мирнон доказать, что женщины ничем не уступают мужчинам.

Вот и придется доказывать. И ничего, что в «отстойнике»: когда Мирнон штурмовала лично самого консула министерства образования, дэра Дариуса ван Тусена, она не только на большее не надеялась, но даже и на это место не особо рассчитывала. Однако же повезло.

Видать, высшие силы заскучали и, решив поразвлечься, устроили так, чтобы пустовало именно место магистра воздушной магии, и других претендентов на него не нашлось. А иначе ван Тусен ни за что не согласился бы впустить «курицу в псарню». Это он говорил секретарю, а Мирнон подслушала. Надутый павлин считал ее курицей! Нелестное мнение, особенно для привлекательной женщины, однако оно лишь добавило ей упрямства и вот она здесь. У входа в «псарню».

Оглядев пустой коридор, Мирнон приоткрыла дверь и прислушалась.

— … ниже некуда! — возмущенно гнусавил кто-то. — Я точно уйду, терпеть не стану!

— То есть позволишь женщине выгнать тебя?

От насмешки, звучащей в голосе, веяло презрением, но не понятно было, кого презирал говоривший, гнусавого или женщин.

— Да не задержится она надолго, вот увидите! — уверенно пробасил новый персонаж. — Поиграется, поймет, что никто тут не возносит на пьедестал ее «выдающийся ум», и сама сбежит.

— Сбежит или нет, дело в другом, — заверещал гнусавый. — Прецедент! Вы понимаете? Она создает прецедент! За ней и другие дамочки возомнят себя великими учителями. Нет уж! Вы как хотите, а я умываю руки!

— Если все побежим, то кто придет на наше место? — спросил басовитый и сам же ответил: — Такие, как она, и придут! Вот тогда наступит настоящая разруха! Нет, самым правильным будет выдавить ван Хиль, да так, чтобы от одной мысли об академии она содрогалась, тогда и другим неповадно будет.

— Согласен! Предлагаю начать с сегодняшней встречи.

— Дэры, дэры! — в поднявшемся гомоне раздался хрипловатый, будто от усталости, голос. — Прошу вас не горячиться. Я как её будущий начальник возмущен не меньше вашего, однако ситуация такова, что скоро у первого курса «заклинания», а преподавателя до сих пор нет. Лично мне хватает и старшекурсников, поэтому ничего страшного, если она «понянчится» с начинающими. Поверьте, я поиски не остановлю. Как только найду «воздушника», хоть сколь-нибудь способного учить, так сразу укажу ей на выход. Но сейчас успокойтесь, пожалуйста.

Мирнон с усилием разжала закаменевшие кулаки. Что ж, она и не надеялась на дружеское чаепитие. Правда, рисуя в воображении будущее, она видела себя путеводной звездой, освещающей неизведанные края, а не какой-то тлетворной временной нянькой. Но если они настроены враждебно, так тому и быть. Она им устроит! Она еще сама им на выход покажет!

Покусав губы, чтобы их яркость пусть немного, но затмила румянец на щеках, Мирнон задрала подбородок и распахнула дверь.

Взрыв огненного шара был бы не столь эффектен, как стук женских каблучков. Мужчины, все как один, замолчали. Под их пронизывающими взглядами Мирнон прошла в центр комнаты, с легким поклоном пожелала светлого утра и представилась.

Никто в ответ не поприветствовал ее, никто не поднялся навстречу. Просто сидели и молча смотрели. Подавляя внутреннюю дрожь, Мирнон одарила присутствующих улыбкой (чтоб им в пески зарыться при виде ее милых ямочек!) и спросила:

— Здесь ли декан факультета «воздуха», дэр Клавдий ван Лонье?

Несколько взглядов метнулось в сторону плотного, средних лет мага, на хмуром лице которого читалась борьба обреченности с непримиримостью. Тот со вздохом выбрался из глубокого кресла и вяло сказал:

— Надеюсь, вы, действительно, пришли учить, а не что-то кому-то доказывать.

— Конечно, учить! — с негодованием ответила Мирнон и мысленно добавила: «Надо же вам доказать, что женщины ничуть не глупее и могут не только служанками командовать!»

Дэр Клавдий скептически хмыкнул и, глянув на недобро молчащих коллег, двинулся к выходу.

— Пойдемте, диа Мирнон, я покажу ваш кабинет и расскажу, что к чему. А встречу, думаю, перенесем на вечер.

— Лучше бы проводы устроили, — проворчал пожилой мужчина, и по голосу Мирнон узнала гнусавого, который решил покинуть академию.

На лице его было столько страдания, словно у него болели все зубы или кто-то рядом испортил воздух, и от этого неприкрытого страдания Мирнон стало вдруг неловко. Все же бедолага из-за нее увольняется.

— Ну, конечно! — воскликнула она. — Не надо никакой встречи! Ведь, действительно, проводить того, с кем бок о бок трудились много лет, важнее, чем приветствовать новичка.

Седые брови гнусавого взлетели на лоб.

— Вы кого провожать собрались⁈

Диа Мирнон растерянно пожала плечами. Ясное дело, его, но не признаваться же, что она, как вчерашняя студентка, подслушивала под дверью.

Несколько человек покраснели и скривились так, будто сдерживали смех, а гнусавый свирепо ткнул пальцем в ее сторону и, брызгая слюной, взвизгнул:

— Я вас предлагаю проводить! Вас!

Утром — неласковый приём, вечером — одинокий ужин (в преподавательской столовой ее сторонились, как прокаженную), а теперь Мирнон с неохотой шла на встречу новичка. Предстояли унизительные испытания — других для нее не могли подготовить.

В комнате преподавателей было подозрительно тихо. Помешкав перед дверью, но так ничего и не расслышав, Мирнон зашла. В одном из кресел дремал худой, темноволосый «огневик». Больше никого.

При звуке шагов мужчина открыл глаза и порывисто встал.

— А, вы пришли… — с некоторым стеснением он огляделся и развел руками. — Сожалею, но все слишком заняты. Вот если бы выходной…

— Думаю, было бы так же, — усмехнулась Мирнон. Облегчение, что экзекуция отменяется, смешалось с досадой. Пожалуй, всеобщее пренебрежение еще унизительней, чем любое из испытаний.

Сгоняя остатки сна, мужчина энергично потер усталое лицо и наконец представился:

— Дэр Паблиус Хэтор, куратор первого курса. Мне жаль, что так вышло. Теперь у вас сложится нелестное мнение об Альтийской академии, но на самом деле здесь не так плохо. Присаживайтесь! Завтра ваше первое занятие, давайте немного обсудим его. Я расскажу о студентах, которых вы будете учить, и надеюсь, хоть немного помогу.

— Вы думаете, я не справлюсь?

— Я думаю, вам придется нелегко… Извините за личный вопрос, но сколько вам лет?

— Двадцать четыре.

— И насколько я знаю, раньше вы не преподавали?

— Нет, я год назад закончила Сивильскую академию, потом готовилась… Но вы, наверняка, все уже знаете?

— Просто хотел удостовериться. Все же слухи частенько врут. Видите ли, диа Мирнон, я неспроста спрашиваю о вашем возрасте. Да вы и сами, конечно, понимаете… Ваши студенты — я имею в виду юношей, — лишь на пару-тройку лет младше, а учитывая то, что вы к тому же девушка… — дэр Паблиус многозначительно посмотрел на нее.

Куратор первокурсников оказался весьма учтив и, действительно, выдал много полезной информации, как о студентах, так и о будущих коллегах, в особенности о тех, с кем ей лучше не пересекаться. Для душевного спокойствия, пояснил дэр Паблиус. Против этого Мирнон не возражала.

В конце разговора дэр Паблиус замялся, будто собираясь с духом, но все же сказал:

— Диа Мирнон, хочу вас еще предупредить, чтобы на занятии это не стало для вас неприятным открытием. Вы конечно, в курсе, что к нам отправляют самых слабых студентов?

— А так же наследника ван Саторов, — иронично улыбнулась она. — Да, я в курсе.

— Хорошо. Но вряд ли вы можете себе представить, что бывают студенты с даром в двадцать единиц.

— В двадцать⁈ — такого Мирнон, и правда, не представляла. — Разве они не должны идти в сины?

— Вот! И я о том же! — воодушевился дэр Паблиус. — Я предлагал студентке перевод в школу син, но она упорно отказывается. Вообразила, что с таким резервом сможет стать магом! Я к чему это… Она — «воздушница», будет у вас учиться.

Мирнон задумалась. Магом? С таким маленьким резервом? Невозможно! Но даже если случится чудо и студентка получит сертификат мага, что она будет делать? Чистить улицы, сдувая палую листву? Так обычные метлы эффективней будут. Уж лучше бы она, и в самом деле, на сину выучилась.

— Несколько дней назад я собирал комиссию, — с досадой в голосе продолжил дэр Паблиус. — Хотел отчислить эту студентку, но один из магистров проголосовал против. Это так недальновидно! Узнай кто-нибудь, какое недоразумение здесь учится, авторитет нашей академии рухнет окончательно. И ужасней всего придется вам… Не верите? — он понимающе улыбнулся, заметив скепсис, который Мирнон и не думала скрывать. — Однако же, вы первая женщина, которая отважилась ворваться в консервативный мир мужчин, и сейчас на вас направлено множество взглядов: все ждут, уж извините за правду, вашей неудачи. Даже не так — провала! И знаете что… Не хочу показаться вам паникером, но я уже общался с выше упомянутой лией Вэлэри и боюсь, как бы она не стала тем камнем, о который вы запнетесь и упадете в пропасть.

Что за ней будут следить, Мирнон и сама понимала, но не видела тут связи в какой-то студенткой. Впрочем, чтобы не обижать единственного мужчину, радушно встретившего ее, все же поинтересовалась:

— Что вы предлагаете?

— Избавиться от нее как можно быстрее! — с готовностью отозвался дэр Паблиус. — Не смотрите так удивленно. Мне самому не нравится говорить такие вещи, но я предпочитаю быть честным. Лиа Вэлэри все равно не осилит магические дисциплины и покинет академию после экзаменов, так зачем же медлить и позволять ей утягивать с собою на дно еще и вас?

— Не слишком ли вы сгущаете краски? Она всего лишь студентка и к тому же слабая.

— Вот именно! Будь на вашем месте мужчина, я и слова бы не сказал. Но вас сейчас рассматривают как, простите, жука под лупой и когда вы не сможете обучить студентку, именно вас и обвинят в несостоятельности как преподавателя. Никому не важно, что причина не в вас, а в слабости ученика! Снова повторюсь, если бы на вашем месте был мужчина, на неудачу одного из студентов никто бы внимания не обратил, но вы…

— Да, да, я помню, жук под лупой. Хорошо, дэр Паблиус, я подумаю над вашими словами.

— И не бойтесь быть жестче. Не думайте, что я сомневаюсь в вашем самообладании и силе воли, но вы сами недавно были студенткой и можете проявлять излишнее мягкосердечие. Со студентами оно лишь навредит. Так что будьте жестче, не позволяйте давить на себя и пресекайте вопросы, на которые не знаете ответ. Вернетесь к ним позже, когда ответ найдете, но сейчас ничего, что показало бы вашу неуверенность или некомпетентность. И держите дистанцию!

— Я запомнила. Быть жестче, держать дистанцию… Спасибо, дэр Паблиус.

Нравоучения куратора уже утомили, и Мирнон, сославшись на усталость, распрощалась. Дэр Паблиус проводил ее до корпуса, где жили семейные преподаватели и куда поселили ее, и напоследок опять сказал:

— Все же присмотритесь к Вэлэри Дартс. Уверен, вы и сами поймете, что для вас она — помеха.

На «Заклинания» Лера пришла, слегка волнуясь и пытаясь представить, как все пройдет, но на ум упорно лезла только одна сцена — левитирование перьев в Хогвартсе. Если здесь будет что-то подобное, то хорошо — на это сил хватит. Если же нет — фигово.

Она и так, чтобы не тратить резерв, пол у себя греть не стала и вчера снова сидела в холоде. А ведь последние два денечка уже теплом наслаждалась. Спасибо за это Маркусу! Он объяснил, что хитрость активации грей-камня в постепенном наращивании потока, то есть следовало сразу, как только плетение «подхватит» его, начинать потихоньку увеличивать подачу магии. Звучало просто, но на практике пришлось долго тренироваться, чтобы достичь нужной скорости изменения. Всё надо было делать ме-едленно и пла-авно. Чуть ускоришься — срыв, остановишься — тоже срыв.

Вообще-то, с точки зрения физических законов, смысл в таком постепенном вливании был. Ведь что такое грей-камень? Огромный плоский булыжник. Он не может изменить свою температуру в мгновение ока и, выходит, его нужно «раскачивать». Это как сдвинуть с места автомобиль. Сначала толкаешь его с усилием, медленно, потом он набирает ход и катится все быстрее и быстрее.

Во всяком случае, для себя Лера решила именно так: магия магией, а инерционность, она и на Эйлуне инерционность.

Кстати, теперь еще понятней стали жалобы Клири на работу син. Это ж во сколько им утром вставать надо и как выкладываться, чтобы к приходу студентов нагреть во всех аудиториях эти монументальные каменные ступени, на которых потом так тепло и уютно сидеть! Лучше бы скамьи из дерева сделали, и отопление провели центральное на газе или каменном угле, чем вот так.

Размышляя над тем, а захотят ли сины центральное отопление, ведь тогда они лишатся большей части работы, Лера не заметила, как собрались уже все «воздушники», и только с ударом колокола «вернулась» в аудиторию.

Сегодня тут было непривычно мало народу: «воздушников» набралось лишь тринадцать человек, но все были сильно возбуждены и галдели, как стая сорок. Только девушки, сама Лера, Ленора да Херта, помалкивали, и потому только они обратили внимание на появившуюся незнакомку.

Выглядела та чуть старше двадцати, с тонкими чертами, вся какая-то изящно-воздушная, и даже ее небесного цвета мантия казалась невесомой.

Хм, мантия? Лера еще раз оценивающе прошлась по одеянию незнакомки. Точно мантия. Не платье. Но ведь мантии носят только преподаватели, а преподаватели здесь только мужчины. Местная Гипатия Александрийская?

Между тем незнакомка пристально оглядывала студентов и останавливать разговоры не спешила. На Лере ее взгляд «споткнулся». Ну еще бы, встретить в академии одаренного с таким маленьким резервом можно разве что среди син, да и среди них-то настолько слабых не жалуют.

Вдоволь «налюбовавшись» на ауру Леры, незнакомка наконец прошла на кафедру и основанием указки постучала по столу. Парни затихли и, раскрыв рты, уставились на «Гипатию». Кто-то присвистнул.

С холодной улыбкой, не коснувшейся глаз, она произнесла:

— Меня зовут диа Мирнон ван Хиль, и я буду учить вас «Заклинаниям воздушной стихии».

Парни отмерли, зашептались, а потом один за другим посыпались возгласы:

— Глупая шутка!

— Эй, ты, что, новенькая студентка?

— Наверное, тоже дел натворила и к нам выслали.

«Гипатия» взмахнула рукой, и по рядам, растрепав одежду и волосы, пронеслась волна ледяного ветра. Лера зябко поежилась. Да уж, если эта девушка и была студенткой, то явно со старшего курса.

А диа Мирнон хлопнула указкой по ладони и, недобро нахмурившись, отчеканила:

— Во-первых, я не студентка и это не шутка. Во-вторых, хотите задать вопрос — поднимаете руку. Если разрешу — встаете и говорите. На выкрики с места не отвечаю. Две реплики без разрешения — и покидаете аудиторию. Ясно?

Все молчали. Диа Мирнон удовлетворенно кивнула:

— С вопросами закончили, перейдем к занятию.

Она записала на «доске» опупенно длинную тарабарщину, вовсе не похожую на какое-нибудь «левиосо» из «Гарри Поттера», и назвала ее заклинанием «воздушной линзы». Затем, несколько раз прочитав его вслух, сказала, что будет по очереди опрашивать студентов, чтобы каждый научился правильному произношению.

— Будьте внимательны, — предостерегла она. — Всего одна ошибка, и при активации плетения — смерть!

Лера с недоумением глянула на дию Мирнон. На магической безопасности им говорили, что ошибаться нельзя, но чтобы смерть… «Гипатия» прикалывается, что ли? Но та была серьезна, а один из парней, Фидо, проворчал:

— Да знаем мы, не из леса вылезли.

— Вам первое предупреждение, — невозмутимо сказала ему диа Мирнон.

Фидо цыкнул, и хотя дальше выступать не решился, сделал вид, что просто связываться с женщиной считает ниже своего достоинства.

— Итак, для излишне самоуверенных повторю: не должно быть ни единой ошибки. Нет, идиотов мне ничуть не жалко. Скорее всего, когда выжигает их недалекие мозги, им даже не больно. Но мне совсем не хочется, чтобы поползли слухи, будто студенты вымирают именно у женщины-преподавателя.

Диа Мирнон сделала паузу, давая всем проникнуться.

Не известно, как другие, но Лера прониклась. Тело обдало холодом, когда она вспомнила, как спасший их с Диланом Маркус, выговаривал заклинание заплетающимся языком. О чем только думал, дурак пьяный⁈ Умереть же мог!

Диа Мирнон ткнула указкой в сторону Леноры:

— Начнем с вас. У девушек дикция обычно лучше.

— Просто они болтают больше, — опять не удержался кто-то.

— Вам тоже предупреждение, — тут же нашла взглядом диа Мирнон несдержанного. — И, пожалуй, вы станете первым. Читайте, не торопясь, четко проговаривая каждую букву. Как ваше имя?

— Лэр Юлиус ван Цейл, — лениво произнес парень и принялся читать.

Уже во втором слове он поставил неверное ударение, и диа Мирнон будто вскользь заметила:

— Потом активируете то, что у вас получится.

Юлиус сбился и побледнел. Так и не дождавшись от него продолжения, диа Мирнон спросила:

— Есть другие желающие?

Все опустили головы и, судя по сжатым губам, только палач смог бы выдавить из них звуки. Вдруг взгляд «Гипатии» остановился на Лере.

— Вы! — острие указки нацелилось прямо ей в лоб. — Читайте!

Все облегченно выдохнули и расслабились. Ну, ей богу, детский сад!

Лера посмотрела на «доску». Заклинание, конечно, заковыристое, но по сути обычный текст и написан на местной латыни, а не на чужом, новом языке. К тому же была твердая уверенность, что диа Мирнон блефует и не будет настаивать на активации плетения. Если же будет, то придется отказать.

Сосредоточившись, Лера неспешно начала:

— Аramta ratawa roumak drawya roumak guwan sialu…

Следующее слово мозг, машинально подбирающий ассоциации, принялся разбивать на несколько коротких и сразу их кодировать. САМокат, БАНДит, ХИтрый КАРАНдаш.

— … sambandheakaranaya, — после секундной заминки продолжила Лера, — roumak stane gala ara roumak usa roumak avama doratuwa…

В аудитории стояла тишина, которую нарушало только похлопывание указкой по ладони, которым диа Мирнон сопровождала каждое произнесенное слово.

— … roumak caryaya rouma stane doratuwa hamuda pitawee roumak caryaya wath ihar hanate tunak balaya roumak smira criatmaka roumak weda atara criatmaka adu ho naraka gala hamuda ha gala hamuda pratikshepa wage his amatana roumak newatha.

Дочитав, Лера перевела дыхание и вопросительно глянула на дию Мирнон. Та задумчиво покивала:

— Без ошибок, но… Как-то странно вы слова произносите. Вроде бы и правильно, только что-то цепляет, что-то не так…

Лера мысленно ругнулась на свой вятский говор, упорно не сдающий позиции даже после стольких лет обучения иностранным языкам.

— Тренируйтесь еще! — вынесла вердикт диа Мирнон и направила хищный взгляд на Ленору.

Та испуганно распахнула голубые глазищи.

— А разве Дартс не будет активировать плетение?

— Зачем? Она же всё верно прочитала.

На такое «логичное» заявление Ленора захлопала ресницами и беспомощно огляделась.

Лера едва удержалась от фейспалма. Вот зачем было так запугивать студентов? Теперь у них в крови столько кортизола, что они ничего не соображают и даже элементарную фразу могут прочесть неправильно. Конечно, мотивы дии Мирнон тоже понятны: ей надо на первом же занятии завоевать авторитет, а в мире, где образованием рулят мужчины, это невероятно сложно. Однако страх не равно уважение.

Решив чуть понизить градус напряженности, Лера задала вопрос, возникший, еще когда диа Мирнон только писала свою тарабарщину:

— Диа Мирнон, я заметила, что слово «roumak» встречается очень часто. Оно означает «воздух»?

— Что? — После мига растерянности взгляд «Гипатии» заледенел: — Вам предупреждение!

Лера опешила. Она ж по делу спросила! В универе такие вопросы только приветствовались, и подниманием рук никто не заморачивался, чай, не первоклашки.

— Я всего лишь хотела узнать, что означает это заклинание, — попыталась она оправдаться. — Так ведь легче запоминать!

Диа Мирнон презрительно сощурилась.

— У вас мало сил, и к тому же проблемы с запоминанием. Как, позвольте узнать, с такими способностями вы рассчитываете стать магом?

— У меня нет проблем с запоминанием, — насупилась Лера. — Я просто поинтересовалась смыслом фразы.

— Хорошо, вам объясню. Лично вам! Смысл такой: те, кто мешает остальным учиться, покидают аудиторию после второго предупреждения. А у вас оно второе! — Диа Мирнон вытянула указку в сторону двери: — Прошу!

В бессильной злости попинав воздух в пустых коридорах, Лера наведалась в библиотеку. Син Кэмиллус пробубнил, что такую прогульщицу даже комиссия ничему не научила, но учебник с заклинаниями выдал.

В так называемом учебнике было от силы тридцать страниц, на каждой из которых по одному заклинанию с описанием применения. Не густо. И «roumak» больше нигде не мелькнуло. Значит, не «воздух».

После занятий Лера отправилась на полигон. Маркус еще на завтраке обмолвился, что будет отрабатывать там плоский щит, но тогда она отнеслась к его словам спокойно. Для нее, учившейся дома, было нормой осваивать материал самостоятельно. А теперь вдруг тревожно стало. Она никак не могла вспомнить, что Маркус сказал точно: будет ли он только отрабатывать навык владения щитом или попробует «намагичить» его в первый раз. Без учителя ведь, по книжке! Что, если он ошибется? Вдруг его тело уже лежит там бездыханное⁈

Лера мотнула головой, отгоняя ужасную картину, и, когда вышла в безлюдный переход, ведущий к полигону «огневиков», задрала дурацкое платье до колен и припустила бегом.