Клоунада для разведчика

1

Удар вышел чересчур сильным. Урна, до отказа набитая окурками, завалилась на бок и покатилась прочь, щедро делясь содержимым с асфальтом. Алекс досадливо сплюнул, придержав занывший от ненужного усилия бок. Нужно быть аккуратнее. Доктор уже грозился пару раз оставить его на больничной койке, если швы еще раз разойдутся, и было очевидно, что в следующий раз вырываться из медчасти придется с боем. А может, как раз наоборот?.. Алекс усмехнулся и полез за сигаретами. Может, имело смысл спрятаться на больничной койке от того пиздеца, что ему приготовило раньше не склонное к подобным шуточкам начальство?

— Да хуй угадали! — прошипел он и щелкнул зажигалкой. Еще посмотрим, кому все это кровью отхаркнется.

Табачный дым привычно обжег горло и осел горечью на языке. Алекс затянулся и сильнее прижал руку к ноющему боку. Холодный вечерний ветер задувал за воротник, заставляя ежиться. Прикончив сигарету в пару глубоких затяжек, он с яростью затушил окурок о подошву тяжелого армейского ботинка, бросил его в валяющуюся на асфальте кучу и, прихрамывая, побрел в казарму.

— Капитан! — окликнули его почти сразу, но Алекс только свирепо зыркнул в сторону кричавшего, и тот осмелился лишь тихо бросить в спину: — Вас вызывали…

Кто его вызывал и зачем, Алекс прекрасно знал, но сначала дохромал до офицерского общежития.

— Ты что такой смурной, Крюгер? — окликнул его Рой Блант, командир шестой роты.

— А че веселиться-то? — натужно выдохнул Алекс и был вынужден облокотиться о стену. Блядь, в этот раз зацепило серьезно. И ни один медик, сколько ни проси, не подпишет ему допуск к полевой работе. Да хер бы с ней, с полевой, хоть на полигон бы можно было.

— Ну как же, — осклабился Блант. — Разве этот актеришка, что к тебе на свиданку едет, не комик?

— Да хоть порнозвезда с сиськами восьмого размера, один хуй, — Алекс одарил Бланта тяжелым взглядом. Блядь, мало того, что придется с каким-то зазнавшимся сукиным сыном, решившим, что ему деньги девать некуда, возиться, так еще об этом уже все знают.

— Ладно, пошел я, — Блант подхватил с кровати большую сумку, которую Алекс почему-то заметил только сейчас. — Меня временно в тринадцатый блок перевели, чтобы актерчику твоему люксовый номер выделить. На двоих с тобой, — он хохотнул и поспешил ретироваться, пока Алекс раздумывал, а не плюнуть ли на гребаные швы и не вмазать шутнику с ноги.

Но, кажется, Блант решил, что бессмертный. Потому что не прошло и пары секунд, как дверь отворилась.

Реакция у Алекса всегда была что надо. И только ей он был обязан тем, что не проведет эту ночь на гауптвахте. Потому что сумел в последний момент поменять направление броска, и табуретка ударилась об пол в метре перед ногами вошедшего.

— Сэр, я передавал ваше указание! — раздалось откуда-то из коридора. Видимо, дежурный несся бегом.

Но генерал Райз только поморщился и громко хлопнул дверью перед его раскрасневшимся лицом. Затем внимательно посмотрел на Алекса и скрестил руки на груди.

— Все не так плохо, — сказал примиряюще. — Говорят, он вменяемый мужик. И, кроме того, ему нужна экзотика, так что выделываться перед ним никто не просит. Материться и демонстрировать дурной характер — сколько угодно. Только все-таки бить его не нужно, очень прошу.

— Что, страховка за попорченную мордашку больно велика? — рыкнул Алекс и медленно посчитал про себя от десяти до нуля, пытаясь переждать острый приступ боли в растревоженном боку.

— Приказ о твоем назначении куратором мистера Арроя подписан, — отрезал Райз. — Пока он на территории базы, ты отвечаешь головой. За то, чтобы не покалечился, и за то, чтобы не увидел лишнего.

— Так ты ж и подписал этот приказ! — рыкнул Алекс взбешенно. — Пользуешься тем, что я не могу тебя хорошенько взгреть сейчас?!

— Пользуюсь тем, что ты единственный человек, кому я могу доверить этот геморрой, — ответил Райз просто, и Алекс снова зарычал — теперь уже с досады. Такой просьбе он отказать не мог, и Райз это прекрасно знал. — Ну и потом, это же такая прекрасная возможность помучить настоящую голливудскую знаменитость, — тут Райз улыбнулся, что бывало с ним нечасто. — Я думал, уж ты-то ее не упустишь, учитывая, что настоящим делом заняться все равно нельзя.

— Через три дня пополнение прибывает, — не собирался просто так сдаваться Алекс. — От Майлза никакого толку нет, ты ведь сам знаешь!

— Ничего, разберешься с этим и заменишь Майлза, — пообещал Райз. — Парни уже втянутся, и ты их вволю погоняешь. И в этот раз распределения не будет. У тебя ведь полно народу с истекающими контрактами, вот сам себе и выберешь, кого на их место взять.

— Подкупаешь? — фыркнул Алекс, прищурившись. — А ну и хрен с тобой, — он помедлил. Сделка стала вдруг даже чересчур выгодной. Неужели этот актеришка настолько противен?.. — Ладно, по рукам, — наконец решился он. — Но ты его лучше сразу предупреди: я с ним расшаркиваться не буду. Что не так — пойдет в наряд, как последний новобранец, и плевать мне, сколько там миллионов ему платят в год.

— Вот сам и предупредишь, — Райз кивнул на дверь. — Иди, встречай гостя. Он уже на подъезде ко второму КПП.

— А дорожку ковровую красную ему не постелить? — рявкнул Алекс. — И группку фанатов с заготовленными ручками и заголенными под автографы задами не поставить?

— Да-да, и хлеб с солью не забудь, — хмыкнул Райз и тут же нахмурился, когда Алекс, как ему казалось, незаметно, прижал ладонь к боку. — Я пришлю медика.

— Нахуй этих живодеров, — отрезал Алекс. — Само пройдет.

Генерал явно был другого мнения, но тут ожила его рация, и Алекс решил, что это самый удачный момент, чтобы свернуть разговор. Он отдал Райзу честь и пошел встречать его величество охуеть-какого-супер-актера, возомнившего, что недели ему хватит, чтобы стать военным разведчиком.

Понимая, что это, наверное, глупо, Алекс все же ждал лимузин. Или, на худой конец, джип. Но на горизонте не было ни одной машины в принципе, и он стал искать глазами, куда бы присесть, не обратив особого внимания на скользнувший в ворота мотоцикл. А зря, как выяснилось. Вместо того чтобы быстро проехать в штаб, — куда еще мог направляться курьер повышенной мобильности? — мотоциклист остановил машину прямо посреди пустующего сейчас плаца и огляделся. А потом снова крутанул ручку газа и подъехал прямо к Алексу.

— Здравствуйте! — голос из-под шлема звучал глухо. — Не подскажите, где мне найти генерала Генри Райза?

— В штабе, — мотнул головой Алекс. — Новенький, что ли? — спросил, разглядывая мотоцикл. Странный выбор для курьера. Вернее, странная работа у чувака, способного купить такую машину. И шлем тоже под заказ расписывали. Да и костюмчик явно не в лавке у заправки куплен.

Да еще и подписан вышивкой. Пол Аррой скромно значилось на нагрудном кармане, и Алекс задумался, где же слышал это имя.

— Странно, он должен был меня встретить… — протянул тем временем курьер. Два и два наконец сложились.

— Считай, что встретил, — Алекс сложил руки на груди. — У Райза достаточно нормальных дел, так что в няньки тебе отрядили меня. Ангар там, — кивнул на здание в углу плаца. — Пять минут на то, чтобы припарковаться и вернуться сюда. Опоздаешь — три круга штрафных.

Часть шлема была прозрачной, и как Аррой удивленно вздернул бровь, было прекрасно видно.

— Есть, сэр, — тем не менее сказал он и дернул мотоцикл с места.

Алекс почувствовал некоторое удовлетворение. Конечно же, актеришка воспринял все как игру, но он ему еще покажет, что в армии нет места играм. А пока же… Он с некоторой ленцой поднес к глазам часы и выставил на них секундомер. И не страшно, что у Арроя несколько секунд форы. Все равно не уложится.

Но как ни странно, Аррой уложился. И даже успел стянуть с себя защитную одежду, оставшись в простых джинсах да футболке. С небольшой сумкой на плече он совсем не выглядел как суперзвезда экрана, а скорее как какой-то механик или связист.

— Пол Аррой прибыл на службу! — отчеканил он, становясь навытяжку.

Получилось у него хорошо — ровненько, красиво. И было совершенно непонятно, как к этому относиться.

— Вольно, — процедил Алекс. — И хватит выделываться. Ты гражданский, вот так себя и веди. А то смешно, ей-Богу.

— Да как-то не до смеха, — Аррой чуть расслабился и смущенно улыбнулся, запустив руку в волосы. — Я, конечно, просил реалистичности, но как-то не ожидал ее с порога. Пол Аррой, — он протянул ему руку. — Вы мой куратор?

— Ну, можно и так назвать, — хмыкнул Алекс и пожал руку Аррою. Ладонь у него была жесткая, а рукопожатие — крепкое. Наверное, из-за езды на мотоцикле. — Ко мне обращаться капитан.

— А ко мне ты как обращаться будешь? Эй, Салага? — Аррой улыбнулся, и наконец стало понятно, что он действительно тот, за кого себя выдает, — улыбка у него была поистине голливудская.

— Салагами называют бойцов, приехавших из учебки, — Алекс едва сдержался, чтобы хорошим хуком не стереть с лица актеришки эту его улыбку. Хотя, думается, после первой же тренировки улыбаться ему не захочется. — Явившиеся на призывной пункт — мясо, подписавшие контракт — супнабор. Не обосравшиеся во время первого боевого выхода — щенки. Ты — актер, — выплюнул, даже не пытаясь скрыть пренебрежения.

— Подожди! — Аррой вскинул руку и полез в сумку. Игнорируя вытянувшееся лицо Алекса, он достал блокнот, карандаш и быстро записал в столбик перечисленные звания. — А ты кто? — спросил с неподдельным любопытством, за которым, правда, только слепой не заметил бы легкой насмешки.

— Твой персональный ночной кошмар, — Алекс отобрал у Арроя блокнот. — Правило номер один: разведчик полагается только на собственную память, — вырвал страницу и вернул блокнот.

Странно, но Аррой не разозлился. Он посмотрел так, будто Алекс только что вручил ему приз, и убрал блокнот в сумку.

— Обязательно протащу этот момент в фильм, — сказал скорее себе. — Что ж… Я готов запоминать все в подробностях.

Алекс скрипнул зубами.

— Тогда начинаем, — он мысленно улыбнулся. — Упор лежа принять! — Аррой снова сверкнул улыбкой и послушно опустился в требуемое положение. — Приступить к выполнению упражнения Отжимание, — продолжил Алекс. — Раз! Прослушать распорядок дня. Шесть ноль-ноль: подъем. Два! Шесть ноль пять, физзарядка. Три!..

— И хватит пока, — решительно перебил Аррой и встал. — Все-таки одежду мне обещали выдать, и запасную футболку я взял только одну.

— В нашей части есть туалеты. В них имеются раковины и мыло, — наставительно ответил Алекс и вздохнул: Аррой был прав, переодеть его было нужно. Бок предсказуемо отозвался болью. — Идем. Сделаем тебя похожим на солдата, — и алчно глянул на не по-уставному длинные волосы актера, щегольски уложенные мягкими волнами. Жаль, что нельзя прогнать его через санприемник и одарить милой сердцу стрижкой под ноль.

По дороге к хозблоку Аррой с интересом все разглядывал, да и на него косились, особенно новобранцы. Не раз и не два Алекс заметил в их глазах узнавание, да еще и восхищение вдобавок. Это раздражало.

Форма села на Арроя вполне неплохо, и тот удивительно споро в нее запаковался.

— Мне уже приходилось играть военных, — пояснил он. — Так что не совсем уж я мясо.

— Ты — актер! — отрезал Алекс. Часы на его руке тихонько запиликали, означая время приема антибиотиков. — Ни мясо, ни рыба. Идем, покажу твой персональный люкс, — проговорил, вспомнив, что оставил лекарства в тумбочке. — И сумку заодно там оставишь.

Но до казарм дойти без приключений не удалось.

— Эй, Крюгер! — окликнул его один из ротных. Имени его Алекс не знал, но все звали его Кеб. — Ты же сейчас с медбратьями якшаешься? Нет у тебя чего боль приглушить? Зуб, мать его, болит, а вечером выкладка.

— Найду, — коротко бросил Алекс и кивнул ему идти за ними.

— Привет, — Аррой улыбнулся ему, а Кеб смерил было его неприязненным взглядом, но почти сразу застыл на месте.

— А вы случайно не… — начал он.

— Оставить разговоры! — рявкнул Алекс во весь голос. Они как раз зашли в помещение, дежурный немедленно шарахнулся к стене.

У себя в комнате, а точнее, в тесной каморке на четыре койки, Алекс выдал Кебу таблетки и немедленно выпроводил его за дверь.

— Думаю, мне нужно постричься, — огорошил его Аррой. — Только желательно все же не налысо.

— Лучше тебе ночевать отправиться в собственную кроватку на шелковые простыни и пуховую перинку, — рявкнул Алекс и щелкнул блистером, выдавливая таблетку. Тщательно разжевал и запил водой. Потом поморщился и достал еще одно лекарство. Как лепетал салага-медбрат, чтоб понос после антибиотиков не заколебал. Придирчиво оглядел внушительную капсулу и с огромным трудом проглотил. — Парикмахерская работает по понедельникам и субботам, — сообщил сухо пристально наблюдающему за ним Аррою.

Аррой кивнул, ничего не ответив — похоже, наконец смекнул, что Алекс не разыгрывает представление, а вполне искренне ему не рад.

— Итак, — он бросил сумку на кровать. — Что… — начал было, но вопрос повис в воздухе — в кармане громко запиликал телефон. — Сейчас, минутку… Да!

Алекс в два шага оказался рядом с ним и резко дернул за руку с телефоном, заламывая ее за спину. Аррой охнул, одарил его взглядом, полным недоумения пополам со злостью.

— Правило номер два, — поучительным тоном начал Алекс. Надавил чуть сильнее, чтобы трубка выпала онемевших пальцев. — Ты, актер, находишься на территории действующего военного объекта. И на этом объекте запрещены любые несанкционированные электроприборы и любая электроника. Средства связи и фото-видеоаппаратура тем более, — резко толкнул Арроя от себя и поднял телефон. Быстро раскрыл, вытащил аккумулятор и бесполезный прибор бросил на кровать. — Пояснение понято?

— Знаешь, это все прекрасно, но у меня вообще-то работы по горло, которую тут я могу делать только по телефону, — Аррой раздраженно передернул плечами, но потом буквально стер с лица раздражение и кивнул. — Ладно, перебьются, — продолжил уже спокойно. — Будем играть по правилам. Так что… — тут он осекся и уставился на футболку Алекса. — Это что, кровь?..

— Блядь! — выругался Алекс и опять полез в тумбочку. — Ну блядь же! — выдохнул, задрав футболку и отодрав пластырь.

Впрочем, все было не так страшно. Лопнула только-только начавшая срастаться кожа, но нитки все так же торчали, стягивая длинный разрез вдоль ребер. Алекс вытер салфетками кровь, щедро залил рану медицинским клеем и налепил чистый пластырь.

Точнее, попытался налепить, но Аррой удержал его за руку.

— Ты же его потом не сдерешь! — сказал едва ли не с ужасом. — Приклеится. Дай сначала застыть.

— Сам отвалится через неделю, не впервой, — отмахнулся Алекс, но не стал вырываться. Аррой явно был настроен причинять добро, а растревожить рану еще больше не хотелось совсем. Они стояли так несколько секунд, пока Аррой не сообразил отпустить, а потом Алекс свободной рукой провел по подсохшему шву и прилепил треклятый пластырь. — Пошли, — сказал, переодевшись, — через пять минут ужин.

Кормили, на вкус Алекса, у них хорошо, а сегодня — так и просто отлично, но Аррой ел неохотно. Зато молча, за что Алекс просто вынужден был поставить ему мысленный плюс. Улыбаться ему тоже в голову не пришло, а потому он остался не узнанным.

Впрочем, от ненужного внимания это все равно не спасло. Кеб с Блантом подвалили сразу после ужина и, ухмыляясь, попросили Арроя расписаться внутри беретов. Даже маркер где-то нашли, ублюдки.

— Мне особенно фильм про рыцаря нравится, — заявил Кеб. — Только в жизни вы другой какой-то.

— Так то жизнь, — пожал плечами Аррой. Его, казалось, это все радовало едва ли не меньше, чем Алекса.

— Что, в жизни с одной обоймы сто раз не выстрелить? — не удержался от подколки Алекс. Блядь, ну удружил Райз! Мало того, что придется нянькаться с гражданским неизвестно сколько, да еще отгонять толпы поклонников. — Кстати, на сколько ты рассчитываешь тут задержаться? — спросил, поняв, что даже примерно не знает срока своего нового задания.

— Планировал недели две, — Аррой дежурно улыбнулся парням и сам поспешил дальше. — Но теперь и не знаю. В выходные выберусь в город, созвонюсь со всеми, кому нужен, и решу точнее. Мне нужен материал. Чем больше — тем лучше. Впрочем, — он искоса глянул на Алекса, — за этим, чувствую, не заржавеет.

— Ты останешься доволен, — скупо улыбнулся Алекс. Настроение резко поползло от отметки паршиво охуеть как к и не в таком дерьме бывали, прорвемся. Раз только от него зависит, сколько этот клоун будет раздражать его своим присутствием, то Алекс постарается сделать его пребывание в части максимально коротким. — Пошли, — бросил он и быстро зашагал к выходу. — Устрою вводную лекцию.

Он показал ему базу, рассказал про стандартный распорядок и форс-мажоры, запланированные и случайные. И даже стравил несколько баек, решив, что для фильма они вполне могут сгодиться. Аррой слушал с интересом, изредка задавал вопросы и все ходил, ходил кругами, заглядывая во все углы. Не то, чтобы это сильно раздражало, но от всех этих перемещений бок не на шутку разболелся, и под конец Алекс уже начал цедить слова, все больше замедляя шаг. В какой-то момент в боку стрельнуло, и он поморщился. Пол заметил это и тут же остановился.

— Что ж, думаю, остальное завтра? — полуутвердительно спросил он.

Алекс кивнул с облегчением и двинулся наконец к казармам. Там он показал Аррою душевые с туалетом и поспешил в комнату, где со стоном вытянулся на кушетке.

— Расскажешь? — тихо поинтересовался Аррой, сев на свою кровать. — Как тебя ранили.

Алекс молчал. Он все колебался, попытаться ли пересилить боль или все-таки выпить болеутоляющее. С одной стороны, на колеса лучше не подсаживаться, но с другой, заснуть вот так он вряд ли сможет.

— Обычно ранили, — злясь на любопытного Арроя, самого себя и ту тупую гражданскую, попершуюся за молочком моей собачке, Алекс все-таки потянулся за лекарством. — Распиздяйство и гражданское лицо не в том месте не в то время. Тому мудаку, что ушами прохлопал, трибунал, дамочке — охуительная компенсация от Минобороны за причиненные неудобства, мне — морской крест и несколько чудесных дней в лазарете.

— Звучит охренеть как здорово, но ты же понимаешь, что с таким описанием я могу целый героический опус отснять? — хмыкнул Аррой. — Если не хочешь потом костерить нас на все лады, лучше все-таки поясни, что значит обычно ранили. Мы же, вроде бы, не воюем ни с кем.

— Вот чего никогда не хотел, так это стать прототипом для очередной сопливо-геройской сказки, — сморщился Алекс. — Так что можешь не стесняться в выдумке, все равно на правду похоже не будет. А что до обычно ранили… — он, поморщившись, сел. — Так и без официальной войны есть, где остаться без башки. Статистика по раненым и убитым есть в открытом доступе, просто люди предпочитают не видеть очевидного, — добавил с плохо скрываемым сарказмом. — И если б я хотел снять нормальный фильм, начал бы именно с нее, а не раскатывал бы по плацу на байке за хер знает сколько тысяч баксов!

— Так я прикатил сюда на этом самом байке, чтобы меня ткнули носом, куда смотреть в первую очередь, — пожал плечами Аррой. Он помолчал, а потом сухо спросил: — Знаешь, я как-то не ожидал, что придусь настолько не ко двору. Ты ненавидишь всех людей на Земле, только гражданских или конкретно меня?

— Да я всех обожаю просто! — рявкнул Алекс, резко скидывая ноги с кровати. Блядь, ну нахуя он ввязался во все это? Точно, лучше б в медчасти отвалялся, и похуй, что там курить нельзя. — А особенно я люблю тратить свое время и деньги налогоплательщиков, нянькаясь с гражданским, решившим поиграть в солдатики, — похлопав по карманам, он нащупал сигареты и решительно пошел к окну. Плевать, что там кто скажет, он хочет курить и сделает это прямо тут. И Райзу придется заставить дежурных закрыть глаза на нарушение устава.

Аррой некоторое время молчал, а потом внимательно на него посмотрел.

— Так что? — спросил он. — Определишь меня завтра в какой-то отряд?

— Приказ на мое имя подписан, — пожал плечами Алекс, с наслаждением затягиваясь. — К тому же, все равно ничем другим мне пока заниматься не дадут, — стряхнув пепел в стакан, добавил тише. — Так что отбой, актер. Завтра у тебя будет долгий день.

— Меня зовут Пол, — напомнил Аррой и стал раздеваться.

Алекс затушил сигарету и закрыл окно.

— Актер, — с нажимом ответил он.

Все-таки выучки у Арроя не было никакой. Алекс уже разделся, сложил вещи аккуратной стопкой и забрался в кровать, сумев умоститься так, чтобы не тревожить рану, а тот все шуршал чем-то, вжикал молниями и шастал по комнате. Наконец скрипнул пружинами кровати и вроде затих.

Проснулся Алекс привычно: за пять минут до сигнала к подъему. Осторожно встал, поморщившись, когда бок отдался глухой болью, привел в порядок постель и оделся.

Аррой спал, как никогда не сможет спать настоящий военный: свернувшись уютным калачиком, по самые уши закопавшись в одеяло. Одежду он, конечно, педантично развесил на спинке стула, носки аккуратно свернул эдаким снежком, шнуровку берцев распустил полностью. Алекс оперся задницей на подоконник и достал сигареты. Ну что же, актер, посмотрим, как ты жаждешь достоверности.

Он щелкнул зажигалкой аккурат с сиреной, и, затягиваясь первой за этот день сигаретой, приготовился к шоу.

— Встать, одеться, заправить кровать, — громко объявил первую задачу. — Каждые десять секунд опоздания — один штрафной круг, — постучал по циферблату наручных часов.

Аррой резко поднял голову и сонно заморгал, явно не понимая, что происходит. Но достаточно быстро опомнился, да и лишних вопросов задавать не стал: вскочил, и начал быстро одеваться. Ну то есть как быстро… Достаточно быстро для гражданского и безбожно медленно для десантника. И все же большинство новобранцев он опередил бы.

— Двадцать шесть кругов, — прокомментировал Алекс довольно.

— Что?! — возмутился Пол. — Это какой тогда норматив?!

— На двести шестьдесят секунд меньше, — Алекс выключил секундомер. — Как раз такой, чтобы успеть утащить свой зад с линии огня, каким бы крепко спящим не застал тебя враг, — он убрал в карман сигареты. — Запомни, актер: штаны, обувь, заправка кровати. Футболку и китель можно на бегу надевать, на них время трать в самую последнюю очередь. И да, одежда складывается на табурет в порядке, как будешь ее надевать. Ты полтора штрафных круга потерял на стаскивании ее и перекладывании туда-сюда. Плюс три круга на поправку простыни и два — на взбивание подушки и встряхивание одеяла.

— Ясно, — Аррой нахмурился и принялся снова расстегивать китель. — Давай еще раз.

— Ну давай, — согласился Алекс. А это будет, пожалуй, забавно. — Отбой! — скомандовал резко. Аррой послушно разделся, сложил одежду и улегся под одеяло. — Подъем! — объявил Алекс и включил секундомер.

Они тренировались еще пять раз. Аррой уже весь взмок, и тяжело дышал сквозь сжатые зубы, но в итоге сумел-таки уложиться в положенную минуту. Алекс порывался сказать, что актеру можно зад особо не рвать, но глядя на сосредоточенного Арроя, или складывающего штаны и ровнехонько ставящего берцы под стул, или споро шнурующего их, каждый раз осекался.

— Хорошо, — скупо похвалил он. — Будем считать, штраф ты отработал. А теперь бегом марш на построение. За опоздание — сто отжиманий, — глянул на часы. — Построение через две с половиной минуты.

— Я-то побегу, — фыркнул Аррой, вытирая со лба пот. — Ты только скажи, куда.

— На главный плац, — Алекс секунду поразмыслил и добавил: — Тот край, что возле ангара. Жди меня там.

— Очень мне интересно, как ты узнаешь, что я уложился в две минуты, — хмыкнул Аррой и, сверкнув улыбкой напоследок, исчез в коридоре.

— А вот это мой самый большой секрет, — хмыкнул Алекс и распахнул окно.

Бок, конечно, снова заныл, но проем был достаточно большим, чтобы Алекс без труда выбрался наружу. Дальнейшее было делом нескольких секунд: спуститься по пожарной лестнице, неторопливо пройтись вдоль газона и, завернув за угол, очутиться прямо на главном плацу и увидеть, как Аррой, не самым последним, кстати, бежит с противоположной стороны.

Было весьма забавно наблюдать, как при виде него, Аррой едва не споткнулся и широко распахнул глаза от удивления.

— Ого! — восхитился он, подбежав к Алексу. — Похоже, тебя прозвали Крюгером не только за характер.

— Весело тебе, да? — ухмыльнулся Алекс. — Вставай в строй. Стоять по стойке смирно. Равнение на середину. Покачнешься хоть на сантиметр — я замечу. И награжу тебя сотней подтягиваний.

— Есть, сэр! — Аррой виртуозно изобразил совершенно классический набор действий на команду, включая правильно приложенную к козырьку руку и четкий военный разворот. Выглядел он при этом серьезно, но вот в глазах играла какая-то бесноватая веселость, и почему-то было совершенно ясно, что сейчас это было чистой воды позерство. Ну или честная попытка вжиться в роль, за чем он, собственно, и приехал.

И надо сказать, получалось у него неплохо. Алекс целый день ждал повода, чтобы вдосталь позубоскалить относительно неприспособленности всяких там клоунов и актеров вместе с ними к настоящей мужской работе, но худшим Аррой так ни разу и не стал. Бегал, и упражнялся наравне со всеми молодыми, но все-таки прошедшими учебку парнями. Особенные надежды Алекс возлагал на тренировку по рукопашке, но там его ждало и вовсе горькое разочарование: драться Аррой определенно умел, правда, несколько криво: его удары были скорее показательны, нежели эффективны. Проводя прекрасно поставленный прием, он при этом лишь обозначал удар, в последний момент останавливая руку или ногу.

— Эй, не в цирке клоунаду показываем, бей в полную силу, — рявкнул Алекс, когда солдат, готовящийся к удару, резко подался вперед и едва не упал, потому что ожидаемого сопротивления тело не получило. — Или можем пропустить эту часть, если настолько страшно словить в обратку.

Аррой нахмурился и сжал кулаки покрепче. Однако и следующим ударом он лишь коснулся формы противника. А потом еще раз и еще. Когда же удар все-таки получился, то он вышел настолько слабым, что Алекс только скрипнул зубами. Наконец Аррой сдался — кивнул солдату, с которым стоял в паре, и шагнул в сторону.

— Меня много лет учили каскадерским трюкам, — сказал он, пожав плечами. — И научили хорошо. Не уверен, что должен сейчас переучиваться.

— Говорю же, клоун, — выплюнул Алекс. — Странно, что задницу себе ты по-настоящему подтираешь. Ладно, надеюсь, стрелять ты будешь взаправду, а не пиф-паф приговаривать, делая вид, что нажимаешь на курок.

Взгляд, которым одарил его Аррой, был уже вовсе не веселым. Вслух он, однако, ничего не сказал, даже когда в тире выбил восемь из десяти — совсем неплохой и даже хороший результат.

Хвалить его совсем не хотелось, ведь это значило, что Адекс ошибался. Но все-таки Алекс сдержано ему кивнул.

— Я же говорил, я играл военных, — сухо сказал тогда Аррой. — И играл хорошо. Если ты думаешь, что большое кино — это клоунада, то ты ничего не знаешь об этой работе.

— Зато знаю, что такое армия, — так же сухо ответил Алекс. — Не из рекламных фильмов и не из красивых фото, — поморщился, потому что бок снова заныл, и прижал к нему ладонь.

Аррой глянул на его руку и коротко кивнул.

— Ладно, что дальше? — спросил деловито. Странно, но он, кажется, еще не валился с ног, как Алекс, признаться, рассчитывал. Видимо, клоунада тоже требовала физической подготовки.

— А неплохо у вас получается, — прозвучало из-за спины, и обернувшись, Алекс глухо выматерился: посмотреть на стреляющего Арроя собралась целая толпа, возглавляемая Кебом. — Кого вы будете играть на этот раз?

— Кого-то из вас, — Аррой скупо улыбнулся. — Обычного человека, которого жизнь занесла сначала в армию, а потом и на войну.

— Так мы ж ни с кем официально не воюем, — Алекс почти дословно повторил сказанное Арроем.

— Ну да, и люди все — братья, — хмыкнул Кеб. — А сценарий уже есть? — спросил у Арроя. — Вы же победите всех и вся и мир спасете?

— Конечно, — кратко ответил Аррой, и у Алекса создалось впечатление, что разговор ему совсем не нравится. Очевидно, клоуном на потеху толпе он быть не желал.

— Так, девочки, за автографами потом — бросил он резко. — Я еще полосу препятствий должен показать.

— Полосу препятствий? — спросил Френк. — Крюгер, учти, если ты угробишь Арроя, я сдам тебя его фанатам и буду жрать попкорн, наблюдая, как твои кишки наматывают на забор.

— У меня приказ ввести в курс дела, — отрезал Алекс. — Пошли, — скомандовал он Аррою.

Сделав поистине каменное лицо, Аррой немедленно пошел вперед, и никто из толпы, к счастью, за ним не увязался.

— А нельзя как-нибудь поговорить с генералом Райзом? — процедил он, когда они отошли подальше. — Я надеялся, всего этого можно будет избежать.

— Предлагаешь разогнать всех к херам на пару недель? — недобро улыбнулся Алекс. — Терпи, актер. Такова цена славы. Ну не трибуналом же Райзу угрожать, чтобы на тебя не смели смотреть и тем более не вздумали разговаривать.

Аррой улыбнулся, слегка оттаяв.

— Ну а ты? — спросил он, понизив голос. — Не можешь пригрозить, что явишься в кошмарах? Тебя точно послушают.

— А я и так регулярно ко всем наведываюсь, — пожал плечами Алекс и полез за сигаретами. — И потом, нафига я буду лишать себя удовольствия наблюдать все эти ужимки?

Тут он, конечно, безбожно соврал. Никакого удовольствия, Алекса до зуда между лопатками бесили таскающиеся за Арроем обожатели, но не уколоть этого клоуна он не мог.

— О да, я прямо вижу, как ты этим наслаждаешься! — фыркнул Аррой, без усилий его раскусив.

— Да до охуения просто! — рыкнул Алекс. — А еще больше я буду наслаждаться сигаретами, пока ты будешь обдирать зад о колючую проволоку, сбивать колени на горке и стирать брюхо о песок.

Но Аррой лишь снова фыркнул.

Впрочем, дальше все именно так и было — и порванные о проволоку штаны, и полная майка песка. Даже на ухоженных Арроевских волосах вскоре образовался ровный слой пыли и грязи, а лицо побурело. Но, как ни странно, до конца он все-таки дошел и явно остался доволен собой.

— Вы каждый день все это делаете, или это ты просто вводную экскурсию организовал? — поинтересовался он, не без труда восстанавливая дыхание.

— Регулярно, — Алекс с тоской разглядывал потного, раскрасневшегося Арроя. Тело, привыкшее к ежедневным нагрузкам, противилось вынужденному безделью, и боль в боку была меньше тянущего ощущения во всех мышцах. — Плюс солдаты тренируются в полной выкладке и на время, а еще ночами и в плохую погоду. Тут нужен автоматизм. Если его наработать, то похер, веревка или лиана, два метра внизу или двести. По рукотворной горке ползешь или по скале под пулями. Тело действует на уровне инстинктов.

— Ясно, — Пол нахмурился. — Мне нужно будет накачать еще мускулов?

— Чтобы выставить солдат очередными терминаторами? — хмыкнул Алекс. — Не в объеме дело, а в том, какого этот объем качества, — он потер переносицу. Аррой, кажется, честно пытался понять, а не просто посмотреть. — Нужны тренировки на выносливость. Выматывающие, изнуряющие. До кровавых мозолей и блевоты.

— Понял… — Аррой поджал губы и стянул китель. — Покажи, — попросил и коротко улыбнулся, добавив: — Только все-таки укороченную версию.

— Завтра, — покачал головой Алекс. — Я ничего толком показать не смогу пока, а с тебя на сегодня и без того достаточно.

Конечно, можно было бы загнать Арроя в тренажерку и дать такую нагрузку, чтобы завтра сам сбежал, когда смог бы сползти с кровати. Но Алексу претило калечить без необходимости.

— Ладно, — Пол кивнул и потер шею. — Да, наверное, так будет лучше, — признался, разминая мышцы. — А что вы делаете после тренировок? — поинтересовался по пути к казарме. — Неужели просто спите?

— А ты правда так думаешь? — хмыкнул Алекс. — Или это в твоем сценарии написано? У нас вообще-то есть сектор досуга. А лейтенант Фокс в прошлом году выиграл чемпионат штата по шахматам.

— В моем сценарии написано, что капитан роты по пятницам играет для всей части на губной гармошке, — фыркнул Пол. — Но я скорее тебя с коброй целующимся представлю, чем играющим на гармошке.

Алекс покачал головой.

— Я могу сыграть только на барабане, сделанном из чьего-то черепа, — хмыкнул он. — И поцелуям предпочту хороший бой или секс.

Бойцовский клуб был не то что бы подпольным. Он не был официально признанным и считался просто спаррингами. А что во время этих спаррингов не надевались щитки — так это личное дело каждого. Получение травмы вне задания или тренировок грозило аннулированием контракта без оплаты лечения, так что все, кто выходили в ринг, знали, чем рискуют и на что идут. Но и правила были строгие: пацанов желторотых туда не допускали. Как и травмированных или очевидно нарывающихся.

С сексом было еще проще. Под запретом было принуждение и насилие, а в остальном командованию не было никакого дела до того, как подчиненные сбрасывают напряжение. Отрываются ли во время увольнительных, охаживают женщин-военнослужащих или выбирают партнеров из себе подобных. Алекс предпочитал последнее.

— Отличный выбор! — хмыкнул Пол. — А как у вас тут с этим делом обстоит? Или у вас в городе жены по выходным?

— По-разному, — спокойно ответил Алекс. — Хотя вряд ли твой фильм допускает то, что я подразумеваю под этим. А так… — он пожал плечами. — У меня в роте даже отец пятерых детей есть. И все абсолютно точно от него, потому что я в жизни не видел настолько рыжего человека.

— Заинтриговал, — Аррой лукавого прищурился. — Ты и в постели воюешь?

— Нет, я, блядь, плюшевый зайка, — рявкнул Алекс. — Я никому не навязываюсь. Кому вынь да положь прогулки при луне да стишки — пусть к Зигу катятся. Он на подобные сопли мастак. А у меня без этой еботни дел дохера.

— Да чего ты завелся-то? — вздохнул Аррой. — Я просто спросил. Интересно просто, где ты таких девушек берешь, чтобы спуску тебе не давали.

— Кого? — удивленно переспросил Алекс. — Во-первых, где ты на базе девушек видел? Тут солдаты, хоть и с сиськами. И они сами наваляют так, что маму звать станешь. А во-вторых, кто тебе сказал про женщин? Этот геморрой с а ты меня любишь? и ты посмел пялиться на капрала Оррен… мне точно не нужен.

Аррой сказал что-то, мол, так и подумал, а Алекс с тоской вспомнил, что пока этот клоун не решит, что с него хватит армейской жизни, качественного и жаркого, да и вообще секса, ему не видать. Блант тусуется в общей казарме, а с его боком на экстрим в виде торопливого минета в душевой пока не размахнешься. Скрипнув зубами, он прибавил шагу. Помыться как-нибудь, поесть, сожрать таблетки и рухнуть в кровать, стараясь поскорее забыть сегодняшний день.

Однако уже на первом пункте появились проблемы: стянуть майку, не растревожив швы, у него не вышло, и теперь каждое движение причиняло мучительную боль.

— Послушай, тебе бы к врачу… — озабоченно сказал Аррой. — По-моему, там воспаление.

— Да нет там ничего, — с трудом выдохнул Алекс. — Просто мокнет под пластырями и кителем, — попытался рассмотреть рану, но смог увидеть только самый край. Так и есть: от пластыря остался красный влажный прямоугольник. — Когда же я помоюсь по-человечески, — вздохнул он, раздирая упаковку с ненавистным каждому побывавшему на задании солдату гигиеническим пакетом. Воздух наполнился удушливой вонью салицилового спирта и еще какой-то медицинской хрени.

— Послушай, а давай хорошенько все горячей водой промоем, а потом я к мотоциклу сбегаю за аптечкой? — предложил Аррой. — Там есть все, что нужно, чтобы обработать рану, даже антибиотики в шприцах.

Идея подставляться под руки Арроя была не лучшей, но от альтернативы: или корячиться самому и опять спать на обезболивающих, или отправиться в медчасть и застрять там хер знает на сколько — Алексу было еще хуже.

— Идет, — согласился он, подумав.

Аррой кивнул, подошел ближе и осмотрел рану.

— Выглядит паршиво, — вздохнул он. — Почему ты так упорно не хочешь к врачу? — поинтересовался, понизив голос, и направил на бок струю горячей воды. Сразу на рану он лить не стал, давая привыкнуть, но все равно, стоило ране намокнуть, Алекс зашипел.

— Из-за права выбрать себе пополнение, что посулил мне Райз за няньканье с тобой, — протянул он. — А если честно, то роту могут послать на задание, только если у нее есть командир, и он в строю. Если я загремлю в лазарет, на мое место назначат временно исполняющего из числа штабных крыс, — продолжил вполголоса, стараясь отстраниться от боли в растревоженной ране. — И тогда пополнять придется весь личный состав, потому что под бездарным руководством перебьют всех, как щенков слепых.

— Послушай, ну право слово! — Аррой посмотрел с недоумением. — Перебить отряд спецназа в мирное время в родных Штатах? Ты преувеличиваешь.

Алекс обернулся к Аррою и посмотрел на него со смесью удивления и насмешки.

— Неплохие розовые очки, — он снова отвернулся и принялся намыливать мочалку. Раз уж пришлось растревожить бок, так хоть помоется по-человечески. — В мире немало мест, где дядюшке Сэму нужно иметь свои уши и глаза. И не везде звездно-полосатому флагу рады.

— Дай сюда, — Аррой отобрал у него мочалку и присел на корточки, разглядывая его рану. — Кошмар какой… Наши гримеры не хуже клепают, но знать, что она настоящая как-то жутко.

Он начал аккуратно обрабатывать рану мыльной пеной.

Пришлось сцепить зубы и упереться руками в стену кабинки. Ощущения были, будто в боку орудует сбрендивший бульдозер. Алекс зажмурился, медленно считая про себя и ожидая неизбежного момента, когда грубая мочалка дотронется до пораненного места.

И вздрогнул, когда на поясницу, придерживая, легли неожиданно осторожные пальцы, а на рану снова полилась теплая вода.

— И не противно даже? — спросил, глянув на Арроя. С намокшими волосами он казался моложе, а большая, яркая татуировка во все плечо придавала хулиганский вид. — Небось ты многодетный отец и по выходным с супругой к мессе ходишь.

— Ну, доктором, я, конечно, быть не хотел даже в детстве, но нет, не противно, — по-своему понял его Аррой. — А жена и детишки причем? — он поднял голову и посмотрел на него снизу вверх. — Коих нет, кстати. У меня ритм жизни бешеный, не до женитьбы как-то, — и снова занялся раной. — Послушай, как по мне — ее бы совсем горячей водой полить хоть пару секунд. А потом залить хорошим антисептиком под дышащую повязку.

— Погоди, ща помоюсь хоть маленько, — криво улыбнулся Алекс и отобрал у Арроя мочалку.

Прополоскал, снова намылил и принялся тереть себя. Левой рукой получалось хреново, до спины и вовсе не достать. Но при первой же попытке действовать правой все тело прошила такая боль, что шипения сдержать не удалось.

— Давай помогу? — снова влез к нему Аррой. — А то, небось, к тебе и подойти-то людям страшно, а? — он сверкнул улыбкой, и Алекс был вынужден неохотно признать, что в актеры его взяли не зря: Пол Аррой был красивым и обаятельным мужчиной.

— Да ладно, в бане все равны, — пожал плечами Алекс и снова громко выдохнул. Теперь уже от удовольствия. Потому что Аррой тер так, как надо: сильно, энергично. Крепко ухватил за плечо и, что называется, от души надраивал. — Спасибо, — искренне поблагодарил Алекс, когда кожа на спине и крестце начала гореть. — А то мы три дня проторчали в джунглях со средней температурой тридцать и стопроцентной влажностью, а эскулапы только салфетками обтерли.

— Жуть! — искренне ужаснулся Аррой и вручил ему мочалку обратно. — Ладно, я пойду до мотоцикла сгоняю. Кстати, а я как, невыездной? Или можно будет как-нибудь вечерком по пустыне погонять?

— Да гоняй на здоровье, — пожал плечами Алекс. — Главное, пропуск не забудь.

Аррой обрадованно сказал что-то и, быстро ополоснувшись, пошел в раздевалку. Алекс сделал воду чуть прохладнее и стоял с закрытыми глазами, расслабившись. Черт, в этот раз задело его нешуточно. Да еще и результатов их вылазка не принесла, и не нужно было быть провидцем, чтобы утверждать, что она была не последняя. Райз не отправит туда желторотых пацанов или не в полной мере подготовленных парней, но он тоже подчиняется приказам. Так что к врачам Алексу соваться нельзя.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы собраться с духом, Алекс снял душ с держателя. Выкрутил кран с горячей водой, так, чтобы только можно было вытерпеть, и направил на рану.

— Ох еба-ать! — процедил сквозь зубы, когда нервы завопили на все лады.

Выключил воду и заковылял в раздевалку. Быстро вытерся, привычно оделся и пошел к себе. Бок еще ныл, но в теле была приятная легкость, а кожа сладко зудела, как всегда после хорошего мытья.

Арроя не было довольно долго — не иначе как миловался со своим мотоциклом. Алекс уже потянулся было за собственным набором для обработки раны, когда тот наконец явился.

— Какие-то козлы переставили мотоцикл! — рыкнул возмущенно с порога. — Неужели нельзя было просто попросить отъехать в другое место?! Я чуть не поседел!

— Да куда он отсюда денется-то, — пожал плечами Алекс. — И я ни за что не поверю, что он у тебя не застрахован от угона на кругленькую сумму. На случай, если на сувениры растащат.

— Да причем тут деньги? — Аррой досадливо цыкнул и бухнул на стол внушительного размера ящик. — Я на нем мир объехал. Дважды. По экватору и по меридиану! И он на мне тоже ездил немалую часть этого пути, где проехать было невозможно. Не знаю, что будет, если его кто-то угонит. Я, наверное, пресс-конференцию соберу и на весь мир буду то умолять его вернуть, то грозить страшными карами.

— Ничего себе! — Алекс, пожалуй, впервые настолько внимательно посмотрел на Арроя. А клоун-то с сюрпризом оказался. Особенно, если вспомнить, что за мотоцикл был у него. Не спортивная Ямаха, вся сплошь из невесомого углепластика, а огромный, тяжеленный даже на вид монстр, обвешанный коробами. — Кажется, я понял, почему тебе не до женитьбы!

Аррой коротко рассмеялся и открыл ящик, оказавшийся даже не аптечкой, а настоящей мини-аптекой, наверняка, тоже объездившей мир. Более того, Алекс сходу углядел несколько пузырьков с нечитаемыми названиями на каких-то других языках.

— Мне нравится жить полной жизнью, — Аррой безошибочно выбрал из всего разнообразия несколько пузырьков. — В том числе, не ограничивать себя в ощущениях. А вот измены не для меня, проще уж вообще долгих отношений не заводить. Ну давай, — он хмыкнул, — раздевайся.

— Обычно эту фразу говорю я, — хмыкнул Алекс и послушно потянул вверх футболку.

Интересно, а не ограничивать себя в ощущениях к чему относилось? К любви к скорости и жажде новизны ощущений? Или и к сексуальной жизни тоже? Алекс еще раз глянул на Арроя. Он симпатичен, нечего кривить душой, а уж когда улыбается, особенно. Наверное, бабы просто млеют от этой его улыбки. А вот мужики?.. Слащавых и манерных Алекс на дух не переносил, но у Арроя было ладное, как выяснилось, отлично тренированное тело. За словом в карман он не лез, и не нытик. А еще у него охренительно минетные губы! Чуть полноватые, четко очерченные. С виду упругие, подвижные. Они непременно плотно обхватят член, будут скользить по нему, впуская все дальше.

— Давай уже что ли, — пробурчал Алекс, осознав, что только что мечтал отыметь Арроя в рот. Вот уж нет, путать работу с потрахушками вообще не дело. И уж тем более в случае с актеришкой. У него ж адвокатов больше, чем во всей дивизии, не хватало только за домогательства под трибунал загреметь.

— Эта штука из Вьетнама, — Аррой открыл какое-то дико вонючее снадобье. — Я там навернулся с мотоцикла на круче, даже в больнице потом валялся. И мне прописали вот эту штуку, лучше которой я просто не знаю. Но говорю сразу: жжется — умереть можно.

Он очень аккуратно, кончиками пальцев начал втирать мазь в кожу вокруг раны. Неприятно не было, а задубевшую от пота, соли и грубой формы кожу диковинное снадобье лишь хорошенько согрело.

— Ну ладно, а это уже посерьезнее, — теперь Аррой вооружился аэрозолем с жутким зеленым содержимым. — Это из России, — пояснил он. — У нас этот препарат запрещен, но действует отменно.

— Ух ебаный ты нахуй! — в голос заорал Алекс, едва Аррой нажал на кнопку распыления. Ощущения можно было сравнить с роем термитов, вгрызающихся в его плоть. — Убери эту хуйню от меня, пока башку не оторвал!

Аррой то ли хмыкнул, то ли фыркнул, и, конечно же, нихера не послушался, продолжая распылять неведомую Алексу хрень. Когда термиты добрались до легкого, заставляя судорожно глотать воздух, Алекс уже потянулся, чтобы хорошим ударом в ухо заставить этого сукиного сына прекратить издевательство, но тут термиты будто сдохли все разом. Рана почти мгновенно затихла, а тепло сменилось приятной, дарящей облегчение прохладой.

— Круто, да? — едва ли не в ухо ему хмыкнул Аррой — оказалось, он шагнул ближе, с силой вцепившись свободной рукой в здоровый бок. — Укол кольнуть для полноты картины?

— Ну рискни, — повел плечами Алекс.

Наверняка в чудо-коробке Арроя найдется отличный антибиотик. Жрать колеса и по полночи ощущать на языке привкус тухлых яиц до смерти надоело, так что одной дыркой больше, одной меньше — не беда.

— Хорошо, — Аррой покопался в аптечке, вытащил коробок с ампулами, шприц и быстро подготовил дозу. А потом развернулся к Алексу, присел на его кровать и подергал за пояс брюк. — Приспусти.

В первый момент Алекс растерялся. Как Аррой смог догадаться о его мыслях? Неужели Алекс слишком красноречиво смотрел на его рот? И почему он вдруг решил расщедриться на минет?

И только секундой спустя он догадался, что речь совсем о другом. И интересует Арроя вовсе не член Алекса, а его задница. Причем совсем не в сексуальном смысле.

— Располагайся, — хмыкнул Алекс и, расстегнув пояс и ширинку, стащил штаны с трусами с ягодиц, повернулся к нему спиной. — Ты хоть не на съемочной площадке колоть учился?

— Нет, — последовал смешок. — На лошадях, — и Аррой от души шлепнул его по заднице.

Алекс так опешил, что не сразу понял, зачем это было нужно — чтобы не почувствовать самого укола — и лишь чудом удержался от того, чтобы развернуться и врезать Аррою в челюсть за такие шуточки. А поняв, стиснул зубы и выждал, пока Аррой закончит. К слову, тот вводил лекарство медленно, но Алекс чувствовал только жжение от удара.

— Готово, — наконец объявил Аррой. — Только ты мне чуть иглу не сломал своими стальными булками.

— А хотел, между прочим, челюсть, — кое-как выдавил Алекс, неловко натягивая штаны.

Блядь, да сколько раз заголялся перед кем-то, а тут словно пацан. Присущий всем нормальным людям стыд у солдата атрофируется в первый год службы, но сейчас, когда задница все еще горела от Арроевской пятерни, Алексу стало не по себе.

А вот Аррой, напротив, чувствовал себя превосходно. Он деловито выбросил использованный шприц и ампулу в ведро, убрал в ящик все пузырьки и коробки и со щелчком закрыл замки.

— Это у тебя типа благодарность? — улыбнулся, опершись на стол. — Сломанная челюсть?..

Это, блядь, в актерской школе их учат выглядеть так чертовски сексуально даже в простых жестах, или у Алекса крыша поехала? Потому что фривольная поза внезапно показалась завлекательной, и ужасно захотелось подойти ближе и прогнуть Арроя еще больше. А еще — стереть эту улыбку с его лица любым доступным способом. Возможно, даже ненавистным поцелуем. Долетевший вдруг до носа запах бензина и дорожной пыли, которым наверняка обычно насквозь пропитывался Аррой, дела не улучшил.

— Расскажи о кругосветке, — Алекс поспешно сел на кровать, не обращая внимания, что место укола отозвалось нытьем.

Надо переключиться. Пусть Аррой оседлает своего конька, и примется хвастаться. Тогда он снова станет для Алекса клоуном, актеришкой. Играющим в жизнь, а не живущим в реальности.

— Знаешь, рассказать можно о субботнем пикнике или об отпуске у моря, — Аррой покачал головой, а Алекс вдруг понял, что забыл, как его зовут. Эван? Ивен?.. — Кругосветное же путешествие, да и любой большой путь — это такой сонм ощущений и событий, что рассказывать за раз можно только об одном из них. Причем есть моменты, о которых хочется рассказывать всем и каждому, и о которых мечтаешь забыть навсегда, — он чуть смущенно улыбнулся. — Но если в общих чертах, то это была целая отдельная жизнь. Совсем другая, как в иной реальности. Я сильно переосмыслил многие вещи после нее.

— А зачем ты вообще туда отправился? — Алекс вытащил из кармана сигаретную пачку, но прикуривать не спешил. — Ну, в смысле, ты что, однажды проснулся и решил объехать мир?

Кругосветное путешествие — это не прогулка к речке субботним утром. Парни вроде говорили, что Аррой снимается в кино давно. И, судя по всему, актер не из последних. И что заставило его вылезти из своего чистенького трейлера и решить таскать на себе тяжеленный мотоцикл и валяться в захудалых больничках.

— Ну… — Аррой задумчиво потер подбородок и уселся на любимый подоконник Алекса. — Я всегда об этом мечтал. Хотелось свободы — сесть на байк и ехать, куда глаза глядят, день за днем. Впрочем, я делал это частенько раньше. А потом я снялся в одном очень известном фильме, и свободе вдруг пришел конец — контракты сыпались на голову, что только выбирай, да уплотняй график. Я прожил пару лет, мотаясь с площадки на площадку, и понял, что больше не могу. Физически нужна была перезагрузка. И пара недель, а лучше месяцев, наедине с байком.

— И что, тебя не узнавали? — Алекс взбил подушку и устроился поудобнее. — После известного фильма-то? Невелика свобода, пробираться сквозь строй.

А сам Алекс смог бы так? Провести два месяца в одиночестве? Он задумался, пытаясь представить себе это. Так случилось, что всю свою сознательную жизнь он провел бок о бок со многими людьми. Сначала это был приют, потом военная база, когда Райз взял сироту под опеку, сделав эдаким сыном полка. Потом учебка, и снова ставшая родным домом часть. С тех пор, как на погонах осели капитанские звездочки, ночевал он не в общей казарме, а в офицерском блоке, но все равно изо дня в день его окружали сотни людей: в столовой, на плацу, в тренажерке и на полигоне. Даже на задания он ходил со своей ротой.

А тут — один. Как с ума-то не сойти от давящей на уши тишины.

— Узнавали иногда, — Аррой пожал плечами. — Но редко. Особенно, когда борода отросла. А в Африке, России и округе вообще не узнавали. Но на самом деле, это дело десятое. Даже приятно, когда тебя за несколько тысяч километров от дома в каком-нибудь африканском магазинчике вдруг узнают, — он тепло улыбнулся.

— Это как сказать, — невесело улыбнулся Алекс.

Джорджа он встретил в одном из первых заданий. В приюте их кровати стояли вплотную друг к другу, и они ночи напролет перешептывались, мечтая о том, как вырастут, как найдут родных, как те будут плакать от счастья, сжимая их в объятиях и рассказывая о нелепых и трагических обстоятельствах, из-за которых им суждено было расстаться. Как потом отыщут друг друга и будут хвастаться фотографиями обретенных родственников. Алексу и в страшном сне не могло присниться, что Джордж подастся в наемники, и хвастаться придется оружием и умением быстрее нажать на спусковой крючок.

Тогда Алекса зашивали в первый раз. Он успел первым, но в агонии Джордж выстрелил, и пуля по касательной зацепила плечо.

Аррой внимательно на него посмотрел и вдруг тихо, вкрадчиво спросил:

— Как тебя зовут? Скажешь?

Алекс уже позабыл, когда его спрашивали об имени. Да еще мужик, вполне себе приятной внешности, совсем недавно терший ему спину и отвесивший шлепок по заду. И теперь сидящий рядом, смотрящий, кажется, прямо в душу невозможными синими глазами и улыбающийся до охуения соблазнительными губами.

— Александер, — собственное имя царапнуло горло, показалось чужеродным. Так его не называли уже много лет. Райз иногда Алексом звал, командование — по фамилии с обязательной приставкой звания, а сослуживцы давно и прочно прозвали Крюгером.

— О, здорово! — почему-то обрадовался Аррой… Ах да. Пол. — Тебе идет. Победитель.

— Крюгер подходит больше, — хмыкнул Алекс и встал. Бок практически не болел, и это было даже странно, настолько за эти дни стало привычно. — Я причина большинства кошмарных снов на этой базе. Не против, если покурю? — спросил, присаживаясь на подоконник рядом с Полом и вынимая из пачки сигарету.

Аррой лишь отмахнулся.

— Я бросил, — вздохнул он. — Иногда жалею. А про кошмарные сны я уже понял, — он улыбнулся, на этот раз как-то по-особенному дерзко. — Сложно было не понять.

Зажигалка тихо щелкнула. Алекс на секунду задержался, прежде чем поднести пламя к кончику сигареты, глядя на желто-синие всполохи.

— Лучше пусть меня видят и дрочат, представляя, как я проваливаюсь в ад, чем на обрубки своих рук и ног любуются, — проговорил он, выпустив губами струю сигаретного дыма. Еще раз глубоко затянулся и стряхнул пепел в пустой стакан. — Райз как-то пытался заставить меня бросить, — продолжил с усмешкой. — Даже на гауптвахту засадил на неделю. Потом понял, что бесполезно. Хотя на задании я не курю никогда, даже если несколько недель приходится в жопе мира торчать, — в три затяжки прикончил сигарету и затушил окурок.

Сейчас ему тоже было жаль, что Пол не курит больше. Потому что до странного зуда между лопатками захотелось увидеть, как он зажимает сигарету между пальцев, как обхватывает фильтр губами. Как чуть заметно напрягаются щеки, когда легкие протягивают воздух сквозь спрессованное крошево табачных листьев, как дергается кадык. И как Арроевские губы расслабляются, выпуская дым. Самые первые его клочки, плотные, белесые, они текут по губам, скапливаются в уголках, до охуения похожие на потеки спермы…

Наверное, Аррой умел читать мысли. Или совсем наоборот, потому что когда Алекс собрался прикурить вторую сигарету, протянул руку в молчаливой просьбе.

— Я ведь буду тебя играть, — он глубоко и с наслаждением затянулся. Значит, буду курить, — и медленно выдохнул дым вверх.

Блядь. Алекс с силой затянулся, так что на пальцы шмякнулся, обжигая, пепел. Аррой, кажется, издевался над ним, буквально целуясь с сигаретой. И едва ли не впервые в жизни захотелось смять сухие губы поцелуем, провести языком, слизывая свежую табачную горечь, вздрогнуть, когда по собственным губам скользнет теплый, с явственным привкусом только что выкуренной сигареты, язык.

Блядь! Надо бы найти Бланта и спросить, как насчет пройтись после отбоя. Бок совсем не болел, и сил должно хватить. А уж желания столько, что Блант точно не расстроится, что не остался торчать у телека, пялясь в очередной глупый сериал.

Блядь!!! Аррой докурил сигарету до самого фильтра и медленно, явно растягивая удовольствие, выпустил последнюю порцию дыма. Тот тек между расслабленных губ, густой, белесый. Цеплялся за отросшую за день щетину, задерживался на доли секунды, и только потом устремлялся прочь.

— А почему меня-то? — кое-как сосредоточившись на сказанном Полом, спросил Алекс. — Лучше уж Райза сыграй. Он с рядового до генерала дослужился, и ему обязаны жизнью не одна сотня хороших парней. И кстати, за курение на экране тебя заклюет противотабачное лобби. Заебешься иксы рисовать.

— А вот в этом, — Пол повернул голову, посмотрев на него с добродушной насмешкой, — самое большое преимущество настоящей популярности. Сейчас я могу делать все, что хочу. Мне простят.

Что, вот прямо совсем? Курить, выпивать, ругаться матом и даже расхаживать голяком в кадре? Твою мать, однозначно нужно найти Бланта, потому что Алекс ощутил приступ неуютного, непонятного чувства, когда понял, что сожалеет, что в душе был слишком занят своим боком и толком не рассмотрел Арроя. Только наколку и успел заметить.

— А как ты ее сделал? — продолжая собственные мысли, спросил Алекс и неосознанно потянулся пальцами к выглядывающему из-под рукава футболки рисунку. — И кстати, военнослужащим они запрещены по контракту. Демаскируют. Небольшую еще пропустят, а с такой — стопроцентный отвод на приемной медкомиссии.

— Черт, мне точно нужно записывать за тобой, — хмыкнул Пол. — Такие чудесные детали и делают фильм живым. А это… — он задрал рукав, обнажая тату. — Это замажут гримеры, — пальцы ласково пробежались по рисунку, и Алекс наконец-то разглядел изображение: руль и переднее колесо мотоцикла на фоне прячущегося в облака солнца.

— Записывай, — скупо улыбнулся Алекс. Нет, он не забыл о том, как вчера отобрал у Пола блокнот. Просто Пол оказался совсем не пустозвонным клоуном, паясничающим в угоду толпе. — А ты фильмов про него, — кивнул на наколотое изображение мотоцикла, — не снимал?

Интересно, а ко всем своим фильмам Пол так готовится? С погружением, так сказать.

Тут Пол улыбнулся во весь рот.

— Через год! — протянул довольно. — Я займусь этим через год

— И что будешь снимать? — Алекс поудобнее устроился на подоконнике. Залезть на него с ногами он побоялся, чтобы опять не растревожить так сладко молчащую рану, просто уселся поглубже, вплотную притиснувшись плечом к плечу Пола. — Поедешь в третью кругосветку? Наверное, со всеми вашими съемочными прибамбасами это будет непросто.

— Не думаю, что это будет очень интересно обычному зрителю, — покачал Аррой головой. — Так что я хочу снять что-то типа фантастики. Антиутопия, где от скорости зависит жизнь. И нужен самый быстрый мотоцикл под задницей. Черт… — он провел рукой по волосам и виновато улыбнулся. — Дашь еще сигарету?

— Плохому, смотрю, быстро учишься, — рассмеялся Алекс и потянулся за пачкой. Дал Полу зажигалку, и, пока тот прикуривал, вытащил сигарету и для себя. — Никогда не ездил на мотоциклах. Машины, бронетранспортеры, самолеты, вертушки, корабли. Но не мотоциклы. Даже велика у меня никогда не было.

Признаться честно, двухколесный транспорт Алекс недолюбливал. Считал его хлипким, неустойчивым, ненадежным и слабым. Другое дело — хороший внедорожник. Триста, а то и пятьсот лошадей под капотом, мотор литров на пять, широченные колеса. Пусть не самый изящный, иногда, как их Хаммеры, вообще на бульдога похожий, но этот агрегат и из леса вывезет, и ночлегом станет, и дотом, если придется оборону держать.

— Зря ты это сказал! — Пол посмотрел на него победоносно. — Вот проживет твой бок, и от прогулки по пустыне тебя ничто не спасет. Я бываю ужасно упрям и настойчив.

— Я тебя за язык не тянул, заметь! — кивнул головой Алекс.

Слова, слова… Когда заживет бок Алекса, ему придется снова вернуться в то забытое всеми богами место на грешной земле, где осталось немало его крови. А Пол, набрав нужный материал, поспешит вернуться в свой мир. Где нет одеваний на время и можно как заблагорассудится разукрашивать свое тело.

И будет там упрямым и настойчивым с кем-нибудь другим… Вот же! Алекс едва не зарычал с досады. Кажется, он специально так говорит! Раскусил его и теперь издевается. Или насмехается. Сволочь. Вдохнув, он покосился на Арроя как раз в тот момент, когда тот посмотрел на него.

— Не тянул, — кивнул Пол медленно. — Но ты сейчас согласился.

— И я это запомню, — так же медленно кивнул Алекс. Ну что же, все слова сказаны. Алекс осторожно сполз с подоконника. Рана заныла, но ощущения были лишь блеклой тенью боли, преследующей его последние дни. Непонятные притирки Арроя и вправду были отличными. — А ты много падал с мотоцикла? — спросил он, чтобы сменить тему. — Судя по размерам твоей аптечки — достаточно, — добавил с ухмылкой.

— Увы, — Пол уныло развел руками. — Если где-то можно навернуться, можешь быть уверен, я навернусь, — он хмыкнул. — Хотя бывают счастливые исключения, но редко.

— И ты собрался меня катать? — рассмеялся Алекс, складывая руки на груди. — Решил добить? Тогда чего ждем, пока бок заживет, поехали прямо сейчас.

— Все зависит от того, что можно считать местом, где можно навернуться, — Пол лукаво прищурился. — Скажем так, в Америке такое место вряд ли найдется. И черт побери, не искушай меня. А не то очень скоро окажешься с мотоциклом между ног.

— Ну, вот прямо сейчас мне абсолютно ничего не грозит, — Алекс оперся задницей на край стола. Блядь, Аррой делает это специально? Потому что все сильнее хотелось оказаться с Блантом между ног. И со своим членом в его ладной, охуительно узкой заднице. — Отбой уже через час, и после него я имею право покинуть распоряжение части только по боевой тревоге. Ни твоя популярность, ни приятельские отношения с Райзом не помогут. Так что, — он мечтательно улыбнулся, — я жажду послушать о каждом месте, где можно навернуться.

Кажется, он нащупал по-настоящему животрепещущую для Пола тему. Теперь стало понятно, чего он так долго за аптечкой ходил и потом бензином пах. Сука-воображение подкинуло картинку того, как Аррой поглаживает байк по вилке руля, как трогает сиденье, как перекидывает ногу и усаживается. Ерзает по кожаному сиденью промежностью, устраивает поудобнее задницу. И улыбается при этом своими невозможными охуительными губами. И закуривает, прищуриваясь и глядя вдаль.

— Ну… я, конечно, и поболтать могу, но у нас есть час, — Пол сверкнул глазами. — Не так уж и мало… — он встал и передернул плечами. — Идем?

— Идем, — Алекс тоже встал и потянулся за кителем. — Познакомь меня со своим ненаглядным.

Пол громко рассмеялся, и выяснилось, что смех у него под стать улыбке — уникальный, запоминающийся и очень приятный. К ангару Алекс шел порядком разозленный. Да, его всегда привлекали мужчины, но совершенно за иные качества. До сих ему пор ему было насрать, как человек улыбался, смеялся и курил — главное, чтобы тело было тренированным, а задница узкой. А тут… Досадливо сплюнув, он остался на плацу, дожидаясь, когда Аррой выведет своего железного коня из стойла.

Не слишком громко урча, мотоцикл плавно подъехал к нему, приветственно мигнув фарами, и Аррой протянул Алексу шлем.

— Надевай и садись, — он кивнул на просторное седло.

Алекс послушно натянул шлем и забрался на мотоцикл. Поза была не самая привычная, к тому же, даже стоя на месте, байк ощутимо покачивался и подрагивал. Алекс поерзал, чтобы устроиться удобно. То, что для этого пришлось буквально вжаться пахом в Арроевскую задницу, спокойствия не прибавило. Особенно когда он осознал, что держаться можно только за все того же Арроя.

Впрочем, последнее обстоятельство было даже приятным, потому что Пол на ощупь был мускулистым и твердым. Алекс неспешно и уверенно скользнул ладонями по талии, пробежался пальцами по животу, прежде чем плотно обхватить.

— Держись крепче, — раздалось в шлеме весело. — И сиди ровно, — с этими словами Пол крутанул ручку газа, и мотоцикл плавно покатил вперед.

Ощущение было… Нет, у Алекса не нашлось бы слов, чтобы его описать. Это было круто! Ни одна машина не способна была настолько полно передать свою мощь человеческому телу, а мотоцикл, оказывается, мог. Будто бы вместо крови по жилам вдруг потек бензин, а сердце сместилось куда-то вниз, где глухо и ровно вибрировал мотор. Едва они выехали за ворота, Аррой прибавил скорости, и Алекса охватило незнакомое раньше возбуждение, почти сродни сексуальному. Он покрепче сжал Аррой, стиснул бедрами седло и придвинулся еще ближе, вжимаясь грудью в спину.

— Давай быстрее, — выдохнул, жалея, что из-за шлема не может вдохнуть пыльный воздух пустыни полной грудью.

— Я знал, что тебе понравится! — отозвался Пол, и разогнался еще сильнее.

Вечерняя пустыня превратилась в калейдоскоп красок, оттенков. Алекс почти не смотрел по сторонам, а порой и просто зажмуривался. Самое сильное, самое охренительное — это было ощущение скорости. Шлепающего по плечам ветра, запаха горячего масла и бензина, пробирающегося даже под шлем. В самом шлеме был свой аромат. Чуть слышная нота какого-то парфюма. Тонкая горечь старого табака. Еще какие-то оттенки и примеси. Наверное, этот шлем вместе с Полом совершил кругосветку.

Когда мотор придушенно затих, а заднее колесо повело, Алекс разочарованно поднял голову. Пол разворачивал мотоцикл, объезжая одиноко растущее дерево. Все правильно, им пора возвращаться. Путь до базы показался еще короче, и вот они уже неуклюже-медленно, как показалось после гонки по бескрайней пустыне, подкатили к ангару.

— Круто! — широко улыбаясь, выдохнул Алекс, когда спешился и снял шлем. — Теперь ты просто обязан познакомить нас поближе, — сказал, благодарно поглаживая теплую кожу седла. — Я всегда думал, что мотоциклы — это или визгливые спортивные, все насквозь пластиковые, или харлеи, чисто попонтоваться, да деньги куда-то выкинуть.

— Мотоциклы — это целый мир, — наставительно сказал Аррой и, откинув седло, вынул из недр пористую тряпку. — Заживет бок — дам порулить. Но он тяжелый, так что не раньше, — и он начал протирать хромированные части от песка.

— Дай мне? — попросил Алекс.

— Только смотри, чтобы рану не потревожить, — обеспокоенно сказал Пол, протягивая ему тряпку.

— Я потихоньку, — Алекс взял тряпку в левую руку и осторожно провел по гладкой поверхности.

Это было невероятно и противоестественно, но он почувствовал отчетливое движение. Будто мотоцикл льнул к ласке, как огромный железный кот. Алекс был боевым разведчиком, и на транспорте в основном ездил пассажиром, но не раз приходилось транспортникам и толкать помогать, и чинить. А уж сколько железа они отдраили — и не упомнить теперь. Но ни к одной машине, самолету или вертушке у него и в мыслях не было относиться, как к живому существу.

Наверное, это заразно. Вон Пол присел на корточки, что-то трогает в металлической утробе, и улыбается, будто только что хорошенько потрахался.

— Я понял, почему ты не женился, — хмыкнул Алекс и улыбнулся внезапной догадке. — Ты мотофил!

Пол рассмеялся.

— Точно, — кивнул он. — Любая женщина от ревности с ума сойдет.

— А мужик постарается отбить, да? — хмыкнул Алекс. — Мол, хороша игрушка, и я такую же хочу.

Он попытался представить Пола в постели с мужчиной. Потом с женщиной. И снова с мужчиной. В обоих случаях получалось весьма впечатляюще, но, блядь, как только перед внутренним взором встала картинка пухлых губ, испачканным полупрозрачным, белесым, терпким, в животе опасно потеплело.

— Ты гей? — спросил он в упор.

— Забавный вывод, — хмыкнул Пол и покачал головой. — Не полностью. На самом деле, мне не важно, какого пола партнер, если мне он нравится. Но позволь спросить, к чему вопрос? — он чуть наклонил голову и посмотрел на Алекса с нескрываемым интересом.

— Профессиональная деформация, — в душе воцарилась удовлетворенная пустота. Так всегда бывало, когда умозаключения Алекса подтверждались фактами. — Я, конечно, тупой солдафон и все такое. Но я разведчик. Подмечать и делать выводы — это то, чему меня учили. Ну и заодно выяснить надо, насколько опасно спать спиной к тебе, — добавил, фыркнув и откровенно забавляясь. — А то полезешь ночью, а я спросонок решу, что это враги, потому что примерный отец семейства точно не соблазнится казенными трусами.

— О, ну тогда моя ориентация действительно в корне меняет дело, — фыркнул Пол. — Теперь, если я полезу ночью, прельстившись казенными трусами, ты всего лишь сломаешь мне челюсть, да?

— А ты ими прельстился? — выгнул бровь Алекс. Черт возьми, присутствие у Пола чувства юмора было до охуения приятным бонусом. — Тогда мне непременно нужно от тебя письменное заявление об этом, — мягко провел тряпкой по рулю, возвращая ему зеркальный блеск. — А то набегут твои юристы, мол, страшный солдафон да нашу кинозвезду, а я такой р-раз, — расправил тряпку на манер бумажного листа, держа ее двумя руками за уголки. — А потом, когда меня уволят из армии и мне нечего будет есть, я этот листок продам на аукционе. Вместе с трусами.

Пол рассмеялся, откинув голову.

— И как должно звучать заявление? Генералу Райзу: прошу разрешить мне покуситься на казенные трусы капитана Крюгера. Пол Аррой? Боюсь, такое ты сможешь продать только в магазине приколов за пару долларов.

— Не-не-не, — запротестовал Алекс. — Я должен максимально озаботиться своим будущим. Поэтому написано должно быть примерно так. Я, Пол Аррой, всемирно известный актер и обладатель…» — ну это ты сам свои регалии перечислишь… — Так вот, «я Пол Аррой, даже в самом душном мокром сне не мог предположить, что правительство США, проводя тендер на изготовление нательного белья для офицерского состава армии Соединённых Штатов, остановило свой выбор на самой охуительно-развратной, невозможно-соблазнительной, просто умопомрачительной модели шорты боксерские из полотна трикотажного третьего сорта. Так вот, увидав эти невероятные трусы, я потерял страх, волю и разум и совершил зверское нападение на невинного человека, выдернув того из самого сладкого сна о том, как он до седьмого пота гоняет по плацу молодняк, звеня генеральскими погонами, — отчеканил с каменным выражением лица, хотя уже скулы болели от сдерживаемого смеха.

— Так-так, продолжай… — протянул Пол лукаво. Он уже не смеялся, лишь широко улыбаясь. — Выдернул из сна — и что? Список противоправных действий озвучьте, пожалуйста.

— А откуда я знаю, что вы, господин правонарушитель задумали? — Алекс судорожно втянул в себя воздух. — Я-то мирно спал в обществе казенных трусов, и даже не подозревал, что против нас готовится дерзкое нападение. Вот если бы я рапорт писал, то да, перечислил бы все. Но рапорт я могу написать только после нападения.

— Неправда! — Пол хитро прищурился. — Не верю вам ни на секунду, господин разведчик. Уверен, на самом деле это прекрасно спланированная засада, а те самые казенные трусы — лишь приманка. Так что мне просто необходимо применить новоприобретенные навыки разведчика и выяснить коварные планы врага на мой счет.

— Планы были предельно простые: сломать челюсть, — как можно беспечнее ответил Алекс и протер тряпкой седло. Водительское место, где совсем недавно сидел Пол, он очищал от пыли с особой тщательностью. — Но теперь даже не знаю. Будете ли вы нежными с существом нелегкой судьбы, коими являются вышеупомянутые трусы? Они с рождения сироты. Им не суждено было увидеть мир, раскатываясь в утробах грузовиков, они не познали негу возлежания на полках и сладостного предвкушения в примерочной. Их шили бездушные автоматы, и они томились на темных складах, пока сержант роты обеспечения не выхватил их из пачки таких же безликих товарищей и не приказал натянуть на мою задницу.

— Так-так, — Пол понизил голос. — А ты, оказывается, романтик. Никогда бы не подумал по первому впечатлению. И особенно удивительно слышать про нежность. Я-то думал, что как раз трусам уготована незавидная и печальная участь быть порванными на месте.

Он забрал у него тряпку и в подтверждении резко дернул её концы в разные стороны, выбив облачко пыли.

— Генерал Райз в первые полгода службы отучает от подобного вандализма по отношению к беззащитным существам, — Алекс не выдержал и рассмеялся. — К тому же, у них слабая резинка и они с готовностью оголяют тылы.

— Ну вот я и провел блестящую разведоперацию! — довольно ухмыльнулся Пол. — По-моему, мне вполне можно ставить зачет и готовить к полевой работе, — он глянул на Алекса довольно провокационно.

— Любая разведка считается удачной, если сведения, во время нее добытые, удалось подтвердить, — наставительно сказал Алекс. — А мы с трусами раненые и никаких проверок сегодня не хотим.

Последнее было совершенной неправдой. Вернее, наполовину неправдой. С Блантом, например, еще как хотелось и даже случится через часок-другой. А вот с Полом… Алекс с трудом отвел взгляд от его губ… Пол Аррой — не его уровня разведданные. Параллельные миры не пересекаются, даже если заглядывать в них интересно.

— Не забывай, — фыркнул Пол. — На мне точно такие же трусы. Проверить не составит труда, — он убрал тряпку обратно в ящик, любовно погладил мотоцикл по рулю и поставил на нем защиту. — Ну как бок? — поинтересовался, переходя с игривого тона на деловой — не иначе, как посчитав отповедь Алекса вполне исчерпывающей.

— Отлично, спасибо, — на автомате ответил Алекс. Блядь, теперь к минетным губам добавилась задница, обтянутая трусами. Чудесная, упругая, теплая задница, к которой Алекс еще совсем недавно прижимался пахом. Член уже под его трусами дернулся, подтверждая, что задница просто шикарна. — И если мы будем проверять на твоих, то это я, получается, сдавать зачет буду. А я их уже все сдал.

И только договорив, он сообразил, что Аррой вполне мог обойтись без его участия в проверке, и этой фразой он фактически выдал себя с головой.

— Ну да… — протянул Пол, ухмыльнувшись. — Незадача.

Было совершенно непонятно, как он сам относился к этому разговору, счел ли все соленым армейским юмором или все-таки просек, что Алекс сделал на него охотничью стойку.

— Ладно, предлагаю присвоить трусам статус Охраняются ООН, — как можно нейтральнее сказал Алекс. — В офицерской столовой можно разжиться чаем и парой сэндвичей.

— А успеем до отбоя? — поинтересовался Пол, но тут же свернул в сторону столовой.

— Не успеем, — легкомысленно пожал плечами Алекс. — Но в этом преимущество быть офицером. Нас засечь может только Райз, а он не станет заниматься такой хуйней, как проверять, все ли в кроватки улеглись. Если, конечно, не борзеть и не устраивать дебоши.

— Тогда, может, утащим припасы и выберемся в разведку в какое-нибудь неприметное местечко с видом на пустыню? — предложил Пол. — Обожаю здешние закаты. Мы когда-то снимали несколько сцен в здешней пыли, все стонали, а мне нравилось.

Такое место было. И Алекс пацаном частенько там сиживал. И сейчас не прочь поторчать бы там, глядя на мутное из-за песка и пыли солнце, лениво опускающееся за горизонт. Но Бланта нужно искать сейчас, он точно переломает Алексу все кости, если разбудить его среди ночи.

Но вот хотелось ли искать Бланта? В паху тянуло, но возбуждением это Алекс не назвал бы. Это скорее было какое-то предвкушение. А еще Арроя совсем не хотелось отправлять спать. Удивительно легкий в общении, с, казалось, безгранично широким кругом жизненных интересов, он отличался от местных вояк как роза от шиповника.

— Пошли, — решился Алекс. — Нарушим пару пунктов устава.