Когда нет выхода...

Глава 11. Нет больше меня, нет больше тебя… Теперь есть только мы…

2011, зима…

“…Выхода нет, ключ поверни и полетели, выхода нет, выхода нет…”

Всего одна строка из моей любимой песни раз за разом звучащая в моих ушах, никак не желала выходить из моей головы. Она словно напоминала, что по иронии судьбы некоторые слова могут оказаться весьма пророческими…

Люди оптимисты по своей натуре и всегда искренне верят, что в этой жизни как минимум два выхода из любой ситуации. Так и есть, только в итоге все почему-то забывают, что зачастую это не два выхода, а всего лишь разные интерпретации одного и того же варианта развития событий.

Мой же выбор прост. Либо я подставляю себя, либо Карину. Итог, один огромный и непосильный для нас денежный долг, а потом мучительные годы отработки. Разница лишь в том, кто и что предложит в уплату. Карина вполне возможно свою свободу. Даже если ее не поймают бравые служители закона, никто не сможет гарантировать, что ее отпустит “работодатель”. Риск слишком большой, и как по мне, совсем неоправданный.

Чем заплачу я? Не знаю…

— Малевская, Радим Игоревич, готов вас принять, — с дежурной улыбкой сообщила секретарша, вырывая меня из нерадостных раздумий о превратностях судьбы.

Вдохнув как можно глубже, уверено вошла в кабинет. Навстречу неизбежному… навстречу человеку, в чьих силах спасти мне жизнь. Радиму Игоревичу Кириенко.

Как мне в голову пришла столь безумная мысль? Не знаю. После того репортажа он не выходил у меня из головы. Успешный и состоятельный мужчина, что когда-то, будучи подростком, утешил одну заплаканную сопливую девчонку…

Странно даже, но я сразу его узнала, несмотря на то сколько лет прошло с последний нашей встречи. Тогда он был таким не по годам взрослым мальчишкой, с неподдельной уверенностью в себе и своих силах, с восхищающим многих упорством в достижении своих целей, и с холодными пронизывающими насквозь голубыми глазами. Вот последнее в нем и не изменилось.

Он вырос, я выросла. Время не осталось равнодушным ни к нему, ни ко мне. Каждый пошел дальше. И теперь он на высоте, успешный, богатый, что там, красивый. А я… всего лишь больная бывшая спортсменка, проживающая у подруги и отчаянно желающая просто жить…

И вот я здесь…

— Мне нужны деньги.

— Они всем нужны, я-то здесь при чем?

— Я… я жить хочу… и мне нужна операция.

— Даже так? И что ты можешь мне предложить взамен?

— А что ты хочешь?

— Неправильный ответ. Свободна.

— Подожди. Помоги мне… Пожалуйста. Мне больше некуда идти, — с надеждой прошептала девчонка.

— А мне то что? Каждый сам себе помогает. Если умная — выживешь. Если нет… Твои проблемы.

Неужели это все? Неужели я так просто сейчас уйду? Нет. И у меня есть, что предложить… Я стану никем, я в буквальном смысле продам себя. Стоит ли оно того? Кто-то скажет да, кто-то нет.

Моралисты и праведники осудили бы меня. Раньше и я осудила бы себя. Но когда тебе двадцать один, и ты только по-настоящему начинаешь жить. К черту мораль…

Я просто хочу выжить. А цена… Только мне за это придется платить и меня это вполне устраивает. В конце концов, у меня просто нет выхода…

— Все.

— Что все?

— Я готова на все.

— Все… Деточка — это очень широкое понятие, ты хоть понимаешь насколько?

— Да…

Все в жизни бывает, и боль, и потеря, и несправедливость. Это жизнь, она не всегда прекрасна и далеко не всегда легкая. Но люди давно научились смиряться со всеми ее головокружительными виражами. Вставать, когда упали, идти дальше, гордо расправляя плечи, не сдаваться, и привыкать к любым условиям. Вот это сделаю, и я…

2012, лето…

Поморщившись, устало протер глаза, взглядом скользнув по часам на запястье. Половина двенадцатого, а ее до сих пор нет…, внутри тихо кипела злость вперемешку с волнением. Ну, вот куда могло занести, на ночь глядя, одну обиженную идиотку?

Нет, определенно если эта… Золушка, не явиться в ближайшие полчаса, я ее из-под земли достану. И вот вряд ли Миле тогда понравиться то, как я буду себя с ней вести. Дурость лучше пресекать на корню, особенно женскую.

Тихо провернулся ключ в двери номера. Я замер ожидая пока посетитель, а точнее посетительница, войдет в комнату…

“Не звони мне, не то я опять заплачу. Почему ты мне ответь, я твоя всего на треть. И доколе мне в огне гореть? Пошел вон! Я не сошла с ума. Пошел вон! Я все решу сама…”

Тихо и совсем не мелодично напевала девушка, заходя в номер.

Отстраненно отметил для себя тот факт, что впервые за все время нашего знакомства имею весьма сомнительное счастье наблюдать немного подвыпившую Милу. А то, что она не совсем трезвая, заметить несложно. И по слегка нарушенной координации движений, и по тому же немелодичному пению…

Девушка, закрыв дверь, включила свет и только теперь заметила сидящего в кресле напротив входной двери меня.

Окатив весьма презрительным взглядом, Мила, так не похоже на нее, ехидно улыбнулась и елейным голосочком протянула:

— О Радим, смотри, как я с песней угадала, прям как для тебя пела… она, кстати, называется “Пошел вон” …

— А песни об одной слегка пьяной и не очень умной девушке у тебя в репертуаре нет? — прошипел я в ответ, на что тут же получил веселое и невозмутимое:

— Нет, но могу спеть еще несколько подобных песен, например, о первом дне свободы или о небе, звездочке там, мужчине, отправившемся за ней…

Склонив голову, внимательно рассматриваю девушку. Нет пьяной ее конечно назвать нельзя, но все же… Тамила никогда на моей памяти ничего не пила, даже шампанское на праздники, а тут… Хм, пожалуй, пить ей не стоит. Слишком много в ней “свободы” просыпается.

— Как отдохнула?

— Неплохо, — пожав плечами, все также невозмутимо ответила девушка.

Не обращая на меня внимания, Тамила спокойно сняла туфли, отбросила в сторону сумочку, и так же спокойно отправилась к шкафу.

— И компания, наверное, была замечательная…

— Наверное да…

Из шкафа девушка извлекла ночную сорочку. Обернувшись ко мне, хищно усмехнулась и одним резким движением сняла свое платье, оставшись в одном весьма красивом и особо ничего не скрывающем белье. Мимолетная мысль заставила тихо заскрипеть зубами от злости. Вот интересно, для кого это МОЯ девочка так вырядилась?

Быстро оценив взглядом мое взбешенное состояние, Мила лукаво подмигнула, медленно и весьма томительно одела сорочку плавными движениями рук расправляя, и без того прекрасно лежавшую на ее фигуре, вещь.

— Наверное? — невозмутимо переспрашиваю я. Ее маленький стриптиз я, конечно, оценил, но не более. Сейчас есть вещи и поважнее. А вот потом, мы с ней еще вернемся к этой томительной игре, еще как вернемся…

Пожав плечами, девушка, хитро усмехнувшись, демонстративно потянулась, сбросила с постели покрывало и, делая вид, что меня здесь нет, залезла в кровать, с головой укрываясь одеялом. Совсем как маленькая, наивно надеясь спастись под ним от злого монстра в моем лице.

Вот она хваленая женская серьезность. Обиделась и как ребенок пытается залезть в безопасное место, надуть щечки и убедиться себя, что только она права, а все вокруг дураки, и вообще люди злые и нехорошие, особенно представители противоположного пола.

Вот так вот и зарождается в прелестных головках мысль “Все мужики козлы”. А вот спросить у нас все в лоб почему-то ума не хватает.

Но со мной этот вариант не пройдет. Миле пора привыкнуть верить мне на слово, особенно с учетом того насколько изменились наши отношения в последнее время… Ведь я и раньше никогда не лгал женщинам, особенно в плане верности. Правда раньше и в голове мысли не было разбираться в глубоком значении этого слова. А сейчас я все больше начинаю понимать, почему люди соглашаются принадлежать кому-то одному.

За последнее время Мила стала единственной женщиной в моей постели, и, как не странно, меня это вполне устраивает.

— Мила вот скажи, что тебе мешало спросить меня о вчерашней девушке?

Привстав, Мила немного удивленно спросила:

— Ты сейчас серьезно?

— Вполне. Я всегда был предельно честен с тобой, и в данной ситуации я тоже лгать не буду.

— Хм…

— Я не спал с ней, — Мила недоверчиво покачала головой, сквозь зубы прошипев:

— А я не верю тебе.

Несмотря на напряжение, я не смог сдержать улыбку.

Удивительная штука жизнь, вот, сколько женщин изводили меня ревность, ничего кроме раздражения они этим вызвать так и не смогли. А стоило проявить немного ревности Миле, как мне тут же захотелось избавить ее от этого чувства. Доверие слишком важная для меня вещь, как теперь вот оказалось.

— Номер Миши дать?

— А он здесь причем?

— Он присутствовал при моем разговоре с Еленой, — а сколько неподдельного удивления проступило не ее личике.

Девушка с минуту разглядывала меня слегка ошалевшим взглядом, после чего немного сконфуженно выпалила:

— Будь любезен, опусти подробности вашего “разговора”.

Хохотнув, с интересом, посмотрел на девушку. И вот откуда только такие мысли в голове берутся? Вот ясно же что она совсем не о том “разговоре” подумала.

— Мила я полночи провел, угрожая ей и ее мужу, — ласково произнес я, вырвав тем самым грустный вздох и тихое:

— Как у тебя все складно выходит…

— А ты как всегда ищешь двойное дно.

Откинувшись на спину, девушка надолго замолчала. Странный у нас вышел разговор, и, наверное, продолжение будет еще более странным. Но и по-другому нельзя, уже так точно.

“Особенно после сегодняшней выходки…” — раздраженно пронеслось в голове, пока я, встав с кресла, не оказался у кровати…

Верю ли я Радиму? Не знаю…, но самое страшно сейчас совсем не это.

Иногда в голову могут закрадываться самые разные мысли, способные испугать, удивить, неожиданно обрадовать. И сейчас я очень четко осознала, что не могу так больше, не хочу, мне слишком мало…

— Я просто устала Радим…, от всего этого, от недосказанности, от неопределенности. Я просто больше не понимаю, что между нами… — честно призналась я, гипнотизируя взглядом потолок. На подсевшего ко мне на кровать мужчину сил и желания смотреть никакого не было.

Наверное, все же не стоило пить, обычно на такую вот откровенность меня не тянет. С другой стороны, слишком уж накипело. Может быть, хоть сегодня, мы сможем поговорить не только откровенно, но и расставить наконец-то все точки над “и”.

— Мила, Мила… — Радим тихо рассмеялся, потянувшись ко мне, прошелся легкими почти неощутимыми прикосновениями губ от основания шеи к моим губам, подарив, перед тем как отстраниться, непривычно нежный и ласковый поцелуй. От чего я непроизвольно подалась вперед, вызвав еще один тихий смешок со стороны мужчины. — Знаешь, почему у меня ничего не могло быть с той блондинкой?

— Я могла бы съязвить что-то вроде “Не встал” … — ворчливо отозвалась я, злясь на себя и свою реакцию на этого мужчину.

— И так можно сказать, — улыбаясь, спокойно произнес мужчина.

— Сочувствую.

— А нечему. Мне одной тебя вполне хватает, с твоим иногда излишне острым язычком, и огромным желанием дать отпор. В других нет твоей страсти, твоей чувственности, твоего умения откликаться на каждое мое прикосновение.

Словно в подтверждении своих слов рука мужчины, нырнув под одеяло, где совершенно бесстыдно прошлась от коленки по внутренней стороне бедра и до… самого сокровенного, в общем.

— Радим!

Хищно усмехнувшись, мужчина второй рукой весьма ловко прижал меня к кровати, прекращая тем самым все мои жалкие попытки сопротивления.

Не то чтобы я собиралась сдаваться. Злость на него никуда не делась. Но, увы, под напором чутких движений рук и отправившимся в путешествие по моему телу губ, было тяжело устоять. Следующий возмущенный оклик застрял в горле, стоило только мужчине добраться до груди.

— Вот как сейчас. Ты уже горишь девочка, а я ведь еще толком и не прикасался, — тихо прошептал мужчина, избавляя меня от верхней части белья…

Запоздало в голове сформировалась мысль, что с такими темпами до конца разговора я окажусь без ничего…

— Хватит, — вышло как по мне неубедительно и жалко.

— Нет, девочка моя, мы только начали… — убирая руки с моего тела, томно прошептал Радим. После чего его рубашка, а следом и брюки оказались на полу. Сам же мужчина, весьма бесцеремонно подвинув меня, умостился рядом…

Все-таки есть у каждого человека свои слабости. Моя, например, Радим.

До конца я ему так и не поверила, а может и просто не услышала того что хотела…, но отказать ему, оттолкнуть от себя… это всегда было выше моих сил. В конце концов, я сдавалась под его напором, а может быть подсознательно и вовсе не хотела бороться.

Но сегодня особый случай. Обида, усталость, злость, все это дало силу впервые по-настоящему его оттолкнуть. Вызвав тем самым удивление и непонимание на лице немного отстранившегося мужчины.

— Секс нам сейчас не поможет Радим, — твердо произнесла я, упираясь двумя руками в его грудь.

— Разговор с тобой подвыпившей тоже, — фыркнул мужчина, но попыток соблазнения больше не предпринимал. Откатившись, он с удобством устроился на боку, подперев голову согнутой в локте рукой, второй все так же обнимая меня за талию. Прищурившись, Радим, с толикой раздражения в голосе спросил, — кстати, напомни-ка мне, это с каких таких пор мы пьем? И главное с кем мы пьем?

— Ревнуешь? — с интересом спросила я.

— Ревную, — спокойно согласился мужчина. — Настолько, что сложно перебороть в себе дикое желание найти твоих “собутыльников” и поговорить с ними по душам.

— Я хотя бы никого в номер к себе не приводила, а ведь могла… — с возмущением прошипела я в ответ.

То, что сказала я это зря, стало понятно почти сразу. Рука, обнимающая меня, весьма ощутимо напряглась, и в следующую минуту меня к себе прижали так, что невольно стало страшно за свои ребра. Лицо мужчины осталось почти невозмутимым, разве что улыбка появилась совсем нехорошая, больше напоминающая оскал.

— Не советую делать это, и даже думать об этом не стоит… — холодно произнес Радим. — А сейчас мы поступим так, ты выслушаешь меня, девочка, и будешь очень внимательно слушать, дважды повторять я не намерен. Я не спал с той девушкой, хотя не спорю, мог…

— Тогда зачем было отказывать? — прервав его, со злостью спросила я.

— Я же уже говорил тебе, Мила, только ты как всегда предпочитаешь слышать только то, что хочется тебе. Мне нужна ты, такая вот мелкая, гордая…

— И наивная, — язвительно закончила за него.

— Не без этого, — спокойно согласился мужчина. Объятия стали куда слабее и нежнее, да и злость немного в нем поутихла. — Увы, мы все не без изъяна, поверь, мне ты и такой нравишься …

— У тебя странные комплименты…

— Вот видишь, и я не идеальный.

Радим быстро поцеловал меня в нос. Улыбнулся, тепло, от чего если бы я стояла точно подогнулись бы коленки, а так желание вести разговор и сопротивляться его соблазнению, почти пропало.

Но на сегодня мы еще не все решили… Собравшись с духом, наконец-то, решилась задать очень важный для меня вопрос. Наперед зная, что ничего хорошего не услышу, и все же мне нужно было это сделать, чтобы понять его, его мотивы. Без этого мы не сможем дальше, ни я, ни он.

— Секс со мной, для тебя, чем был? Уплатой долга?

— Снова мы упираемся в долг, — скривившись, раздраженно проворчал мужчина отодвигаясь. — Что ты хочешь от меня услышать, Мила? Ты пришла ко мне, измученная, бледная, ты была лишь жалким подобием женщины, которая находится передо мной сейчас. Ты просто не могла мне понравиться тогда. Когда же ты хоть немного стала напоминать женщину, да к тебе у меня возникла сильнейшая физическая тяга…

Вот знала же, что ничего хорошего не услышу. И все равно обидно. Не сдержавшись, прервала тихим и возмущенным:

— Я болела, а ты, сволочь переперчивая, меня с грязью смешал!

— Ты сама себя с грязью смешала, приравняв к продажным девкам. — жестко отчеканил мужчина. — что ты хотела получить взамен на свое предложение? Сочувствие? Зря, у меня к людям, бросающимся в крайности его нет.

— У тебя его и к другим нет.

— Есть, Мила, есть. Если бы я захотел, у тебя не было бы никакой свободы. Ты была бы зависимой от меня, моего настроения, моего решения… Потому что ты сама себя мне продала.

Радим замолчал, давая мне возможность обдумать и переварить сказанное. Звучит все весьма жестоко, но в тоже время и справедливо. Ведь он и вправду никогда не относился ко мне плохо. Более того, именно благодаря ему я умею не только прыгать по перекладинам.

В голове тут же пронеслась мысль “Так может это я гадина неблагодарная, а не он сволочь такая?”

— Тогда ты и вправду вызывала отвращение, — тихо произнес мужчина, прерывая поток не самых приятных мыслей в моей голове. — Не своим видом детка, а своим предложением. Ты продавала себя, и кому? — мужчина презрительно фыркнул. — Законченному эгоисту, что однажды пожалел тебя в детстве.

— Что? — неужели он вспомнил меня?

Покачав головой, Радим снова оказался надо мной. Погладив по щеке, мужчина весьма серьезно произнес:

— Мила, еще до того, как ты вошла в мой кабинет я это знал. Я всегда проверяю тех, кто так настойчиво просит о встрече. И я был готов, что ты будешь просить у меня денег, мне просто было интересно услышать, как далеко ты готова зайти.

— Это подло… — потрясенно выдохнула я.

На душе стало безумно гадко от воспоминаний. Словно я снова стою перед холодным оценивающим взглядом.

— Давай сейчас только без этого, а? — ласково попросил мужчина. — Я сказал правду, а еще дал понять, насколько хуже могло быть твое положение, будь я такой законченной сволочью, как ты меня считаешь. Мне было интересно за тобой наблюдать, видеть твое желание жить, твою преданность той малой горстке близких людей, что есть у тебя в жизни. Каюсь, вначале меня заинтересовало только тело, а вот потом мне вдруг оказалось и этого мало…

— Мало? — тупо переспросила я, не совсем понимая, что именно он имеет ввиду.

— Мало, мало… Мне, как и тебе хочется больше… — видно удивление от его слов весьма красочно обозначилось на моем лице, так как мужчина, хохотнув, легко щелкнув меня по носу, после чего продолжил. — Девочка моя я не идеален, скорее наоборот, и я не предлагаю тебе сказку или неземные чувства. Я предлагаю тебе себя.

— И что дальше?

— А дальше мы пересмотрим условия нашего договора.

Все что я смогла, это только кивнуть в ответ.

Жизнь бывает весьма удивительной. Кто мог подумать, что однажды спасший меня парень вырастет и спасет меня еще раз. Неважно, как и почему, в нашем случае важен результат.

Радим легко поцеловал меня в губы, после чего крепко обняв, устроился рядом. Сейчас нам обоим есть, о чем подумать. А что будет дальше… Думаю со временем все наладиться. Идеально конечно не будет, циничный, а зачастую и вовсе неприятный характер Радима ничто не исправит, как собственно и мое недоверие к нему за один день не пройдет. Но ведь ничто в жизни не идеально…