Когда нет выхода...

Глава 2. Не мы такие, жизнь такая

2010, лето…

— Она будет ходить? — сквозь ватный туман, донеся до меня усталый голос тренера.

— После такой травмы шейного отдела позвоночника… Ходить да, будет, а вот заниматься гимнастикой — нет, — строго ответил, как я понимаю, мой лечащий врач.

Я про себя усмехнулась. Хоть бы подальше от меня отошли, прежде чем рассуждать о моих дальнейших перспективах. Или они думают, что я все еще под наркозом?

— Что же, придумаем что-то, — наигранно бодро произнесла Карина.

А в этом она права, мы еще повоюем. Я так легко не сдамся. Не для того я сколько лет отдала гимнастике, чтобы сейчас вот так просто опустить руки, забиться в уголок и плакать над потерянными перспективами и разбитыми мечтами. Я встану, и снова буду крутиться, делать сальто и….

Мои размышления перебил спокойный голос врача:

— Есть еще одна проблема, от падения образовалась гематома.

— Где? — выразил волнующий нас обоих, в данной ситуации больше всего, вопрос Олег Станиславович.

— В голове. Гематома небольшая, но желательно, как можно быстрее сделать операцию и ее удалить.

— Шикарно, — потерянно проворчала подруга.

— И сколько это будет стоить? — как всегда тренер до последнего остается деловым и расчетливым мужчиной. Узнает и оценивает сразу все варианты.

— Ну, если считать, то… Оплата уже оказанного лечения, операция по удалению гематомы и последующее восстановление, реабилитация… В общем вот, держите.

По сдавленному возгласу Карины, я поняла, что похоже сумма не маленькая, очень не маленькая. Черт, и что же мне делать?

Хлопнула дверь палаты и через минуту Карина тихо спросила:

— Олег Станиславович, как мы можем ей помочь, найти денег, спонсора…

— Карина, ты понимаешь какая штука. Тамила детдомовская. В спорт попала по счастливой случайности…

— Я знаю, но ведь она сколько соревнований выиграла, денег заработала, ей вон даже квартиру дали.

— Карина, ты и вправду такая наивная? Да ее взяли только из-за двух причин, во-первых, она и вправду талантливая, во-вторых, чтобы показать, что в нашей стране и о сиротках не забывают. Вот только сейчас, Мила больше никому не нужна. Деньги у нее заберут, оправдываясь оплатой лечения и компенсацией проигрыша соревнований, квартира… Видишь ли, у родителей Милы была трехкомнатная, вполне приличная квартира, ее забрали, как только она попала в детдом, а Миле взамен дали жалкую однокомнатную, при этом с аргументацией “за заслуги в спорте”. Это обычная практика в нашем обществе, кому-то не везет и больше, ему не дают ничего…

Я покрепче сжала зубы, чтобы не выругаться в голос. Все так… Каждое слово. Черт… Я ведь кроме гимнастики больше ничего в жизни не видела. Сколько надежд, сколько стремлений… Сколько слез пролито было, когда ноги и руки поутру от каждого движения дико болели, а ладошки были стерты от перекладин и бревна в кровь…

Это для других гимнастика красиво, для меня это был адский труд. А теперь…

— А сделать что-то можно? — совсем тихо и отчаянно спросила Кари.

— Можно… Верить и надеяться, — грустно подвел итог тренер.

Они ушли… а я осталась, молча оплакивать свои мечты в тишине больничной палаты.

Вот как бывает, одно неверное движение, один глупый поступок, и вся твоя жизнь летит в пропасть. И в двадцать один год, когда у многих жизнь бьет ключом и только начинается подъем вверх, к лучшей жизни, я оказалась в самом низу, остаешься ни с чем…

Почему я упала? Как такое могло произойти? Ведь я не аматор и не новичок, я профессионалка. Что же тогда случилось? Из-за чего моя жизнь за считаные минуты разрушилась?

Я не знаю… как и не знаю, как теперь выжить и главное за что… Олег Станиславович прав, мне неоткуда ждать помощи…

2012, весна…

Сделав себе крепкий заварной кофе, с отвращением давилась этой гадостью. Всегда любила больше сладкий, слабый, растворимый кофе, можно даже с молоком. Но после почти бессонной ночи, такой напиток мне не поможет, а вот крепкая гадость — да.

— С добрым утром, — хмуро поздоровалась Карина, входя на кухню.

— И тебе не заснуть на ходу. Чего встала-то так рано? — с интересом рассматривая подругу, спросила я. Ее “любовь” к раннему подъему, можно было выразить только разве что в весьма нецензурной форме.

Карина обычно поднималась ближе к обеду. Ей можно, работа у нее больше ночная. Так что, вставая около часа, девушка успевала привести себя в порядок, позаниматься час-второй, чем-то похожим на смесь гимнастики и танца, приготовить поесть, и полностью собраться на работу. Изредка, она еще умудрялся найти время потанцевать на местных сборищах танцоров, а на выходных пойти посмотреть на ночные гонки по городу, иногда даже поучаствовать в них.

Одним словом, подруга жила на полную, беря от этой жизни все, что та могла ей предложить. Нередко удивляя этим окружающих, привыкших жить по правилам и нормам. Для Кари, же, их иногда просто не существовало.

— Да так, по делам сходить нужно, — неопределенно пожала плечами девушка, — а ты чего так рано? Или твой личный тиран не дал тебе сегодня вполне заслуженный выходной?

— Мой тиран, никому выходных не дает, особенно незаслуженных, — фыркнула я в ответ.

— Ага, незаслуженных…

Решив не спорить с ней с утра пораньше, уткнулась обратно в свою чашку. Кари поворчала еще немного, но сделав себе такую же гадость, молча, присоединилась ко мне, сев за стол и пытаясь прийти в себя с помощью кофе.

Я никогда не спрашивала Карину, что заставило ее стать такой, да и она никогда не рассказывала. Моя немного сумасшедшая подруга, даже когда изредка бывала ужасно ехидной стервой, была для меня ближе всех в этой жизни. Мы по умолчанию принимали друг друга такими, как мы есть. Так что я никогда не лезла в ее жизнь, и не пыталась узнать ее секреты, если будет нужно, Карина сама все расскажет.

— Мил, а у твоего Радима есть кто-то?

Я едва не поперхнулась кофе. Подруга смотрела на меня с интересом, будто изучая и делая свои, только ей известные выводы.

— А я откуда знаю? Мне что ему еще календарик личных встреч вести? — немного раздраженно ответила я. Глупый вопрос. Мне какое дело до его личной жизни?

Похоже, последнюю мысль я произнесла вслух, так как Карина звонко рассмеялась.

— Милая, ну должна же ты знать к кому он идет после тебя, — отсмеявшись, проговорила подруга.

— Да мало ли к кому? Мне-то с этого что?

— А ты разве не понимаешь?

— Карина, ты о чем? — немного грубее, чем следовало, спросила я.

Не нравился мне этот разговор. Обычно после упоминания о Радиме мы с ней либо ругаемся, либо спорим. Карина всегда называла вещи своими именами, и в моем случае, эпитеты по поводу наших с Радимом взаимоотношений выходили не самые приятные.

— Да так… Не важно…

Вздохнув, махнула на нее рукой. Допив кофе, медленно встала из-за стола и вышла из кухни.

Стоило мне только обуть туфли, как зазвонил мобильный, посмотрев на экран скривилась. Кириенко Радим Игоревич собственной персоной.

— Доброе утро Радим.

— И тебе детка. Как спалось? — еще и издевается гад. Вот бы двинуть эту сволочь хоть раз по морде. Ему было бы все равно, а мне бы полегчало.

— Отлично, Радим Игоревич. Вы что-то хотели?

Послышался смешок мужчины, похоже, праведный гнев мне все же не удалось скрыть.

— Да ничего такого, можешь отдыхать сегодня.

Я от удивления даже трубку едва ли не выронила.

— То есть?

— Выходной у Вас Тамила Юрьевна, отдыхайте.

Радим отключился, а я еще минуту тупо смотрела на экран. Надо же, и вправду выходной дал.

— Похоже, твой тиран тоже человеком бывает, — с сарказмом констатировала, стоявшая в дверях кухни, Карина.

Я даже не нашлась что возразить. Решив не заморачиваться, отправилась со счастливой улыбкой спать. Мало ли что взбредет в голову мужчины завтра, еще заставит снова полночи сидеть в офисе, с Радима и такое станется сделать.

— Здравствуй Радим, рад видеть тебя.

Я невольно фыркнул. Никогда не любил напускной фальши, если тебя ненавидят или собираются предать, тебе не особо важно насколько приветливо выглядят лица подставляющих тебя людей. Поэтому спокойно посмотрев бывшему другу в глаза, произнес:

— А я тебя нет Артур, давай сегодня обойдемся без лицемерия и притворства.

— Как всегда прямолинеен и слишком “честен”, - усмехнулся мужчина, — ты не меняешься “друг”.

А ведь он нарочно выделил слова “честен” и “друг”. На что он надеется? На вдруг взыгравшую во мне совесть? Зря, ее отродясь у меня не было. И даже столь прозрачные намеки об Алене не заставят ее появиться.

— Ты тоже, как был дрянью, так ей и остался.

— Ой, ну вот святого из себя не строй. Ты ничем не лучше меня.

— Артур давай договоримся по-хорошему. Ты не лезешь в мои дела, я — в твои, вполне мирно предложил я, в игру, “кто из нас большая сволочь”, можно и в другой раз сыграть, сегодня это неуместно.

— Давай. Вот только какая мне с этого выгода?

— Такая, что я не буду лезть в твой строительный бизнес, — глаза Артура опасно сузились. О да, я хорошо знаю куда бить. За свой бизнес и свои, пока еще, шаткие позиции он на многое пойдет, — ты ведь уже знаешь, скорее всего, я недавно заключил очень выгодный контракт с фирмой подобного рода, на доставку стройматериала, и они любезно предлагали мне долю в бизнесе…

— Я понял. Хорошо Радим, твоя взяла, — жестко перебил меня Артур, вызвав этим, появление на моем лице вполне самодовольной улыбки.

— Вот и отлично.

— До встречи. Кстати, ты бы помощницу завел, что у тебя приемная пустует? — уже на выходе из кабинета “посоветовал” мне бывший друг, мимолетно задержав взгляд на пустующем сегодня, столе Милы в приемной.

— Надо будет, заведу.

Артур только равнодушно пожал на это плечами, наконец-то покинув кабинет. Я же облегченно вздохнул. Терпеть не мог с ним пересекаться, жаль только жизнь такая штука, не всегда выходит, как хочется.

Хорошо хотя девчонка сегодня дома осталась, Артур любит подбираться к нужному объекту через женщин. Проходили, знаем. А эта дурочка наивная могла бы и поверить ему, и хорошенько так подставить меня.

В который раз пожалел о своем давнем решении взять девочку на место своего личного помощника. Но, что сделано, то сделано. Из нее вышел вполне неплохой аналитик и помощник. Хотя кое-что у нее получается еще лучше.

Невольно улыбнулся. Определенно лучше…

Вздохнув, решил сделать и себе небольшой подарок в виде свободного вечера и поездки в клуб. Банально конечно, но что-то вдруг появилось острое желание забыться. Вот только алкоголь навряд ли сможет помочь, а секс… от воспоминания об Алене, гадко было смотреть на все эти напомаженные лица падких на деньги женщин.

И еще нас называют лицемерами, мы хоть честно говорим, что нам нужно, а вот женщины обычно до последнего прикидываются милыми овечками. Какая продажность, какое лицемерие.

Закрыв глаза, нерадостно улыбнулся, мысль о клубе после таких размышлений привлекать перестала, а вот желание сбросить напряжение стало еще больше. И я даже знаю, кто мне поможет.

Похоже, и сегодня я буду с ней. Странное дело, вот вроде человек тебе никто, а забыться можешь только с ним… И это совсем не хорошо, и это дико злит…

Посмотрев на часы, я выругалась. Честное слово пытаюсь отучиться от этого. Но как еще можно выразиться, если кто-то звонит в твои двери около двух часов ночи?

Накинув халат, зевая, прошла в коридор. Посмотрев в глазок, удивленно моргнула. Не может быть… Отстранившись сделала то, что обычно не делаю, ущипнула себя за руку. Но не помогло, так как в дверь опять позвонили.

Предательский голосок в голове предложил сделать вид, что меня нет дома. Но, пришлось эту мысль отогнать подальше. С него станется и полночи здесь простоять, а потом сполна отыграться на мне за это. Поэтому вздохнув, поглубже, открыла дверь.

— Радим, — вместо приветствия раздраженно произнесла я.

— Какое неподдельное изумление, — фыркнул мужчина, проходя внутрь квартиры.

— Что ты здесь делаешь?

— Решил проведать тебя.

— В два часа ночи?

— Да, — улыбнувшись, ответил мужчина, спокойно усаживаясь на тумбочку и начиная разуваться.

Его спокойствие меня взбесило. Никогда раньше я не позволяла себе на него кричать, так разве что язвить да колкостями перекидываться. Но, кричать, выяснять отношения или просто устраивать истерики я считала излишним. Радим не оценит, а я только себе нервы испорчу.

Но, похоже, и у меня есть свой предел. Смотря на мужчину с неприкрытой злостью и львиной долей презрения, из последних сил стараясь не кричать, произнесла:

— Радим это слишком, ты не можешь вот так просто приезжать, когда тебе хочется, не ко мне домой. Я не девочка по вызову, и не твоя личная подстилка. Достаточно, я хочу спать, а тебе лучше уйти. Если ты, конечно, не хочешь взять меня силой.

Мужчина аккуратно поставил обувь в сторону и внимательно посмотрел на меня. В этом весь Радим… Спокойный, уравновешенный, разве что сегодня только без язвительной усмешки на лице…

Трудно спорить с таким человеком, все твои аргументы разбиваются о стену безразличия возведенную вокруг него. Ты кричишь, бесишься, споришь, а ему… ему на это плевать.

— Вот ты вроде на дуру не похожа, а рассуждаешь сейчас ничем не лучше нее. Ведь это я приехал к тебе, а не ты ко мне, — спокойно, после небольшой паузы, за которую мы успели поиграть в гляделки, ответил Радим.

— А в чем разница?

— А разница в том, что девушка “по вызову” приезжает сама, по первому зову. Деточка, у нас же, я приехал к тебе, а не ты ко мне.

— И что с этого? Я должна теперь спокойно удовлетворить все твои желание, еще и радоваться, что мне не пришлось к тебе ехать, а ты сам приехал ко мне, оказав мне такую сомнительную “честь”? — с иронией спросила я.

Право, даже не знаю, чего во мне сейчас больше, злости на мужчину или не совсем нормального веселья от абсурдности всего происходящего.

— Забавная ты Мила, я сейчас впервые тебе говорю, что ты мне иногда нужна, а ты это воспринимаешь, будто я тебя обозвал, использовал и денег подбросил “за услуги”.

— Радим, я нужна тебе для секса. Как не крути, в хорошем свете это не высветлишь…

Мужчина, с интересом, посмотрел на меня странно улыбаясь. Без такой привычной доли цинизма и насмешки. Радим не спеша встал с тумбочки, на которой сидел, и вплотную приблизился ко мне. Я от такого, невольно сделала шаг назад, упираясь спиной о стенку.

— А тебе нужно все высвечивать в хорошем свете? Это глупо девочка, все окружающие тебя люди нужны с определенной целью, у каждого из них своя роль, с которой одни справляются лучше других. И у тебя своя роль, как, впрочем, и у меня… Я не вру тебе, не пытаюсь ничего приукрасить или “облагородить”. Я хочу тебя Мила, до безумия хочу так, как никого другого. Я и признаю это…

— А если я откажу тебе? — немного нервно перебила я его.

Радим усмехнулся, одним плавным движением приблизился вплотную ко мне, прижимая всем своим далеко не маленьким телом, меня к стене. Медленно развязав мой домашний халат, под которым из одежды бала только нижняя часть кружевного белья, резко накрыл рукой мою грудь. Я же, почувствовав тепло его руки, судорожно вздохнула, не в силах побороть жар, прокатившийся по телу.

— Я ушел бы. Но ты не можешь отказать. А знаешь почему? — Радим приблизился к моему лицу и осторожно, так на него не похоже, прикоснулся к моим губам, выдохнув в них тихое, — потому что ты тоже хочешь меня девочка…

Больше мы не говорили, не до того стало…

Радим накрыл мои губы своими, одной рукой жестко фиксируя шею, второй, проникая под все еще одетый на мне халат, скользя по моей обнаженной спине, вниз к ягодицам.

Это как извечное танго, где мы выступаем в роли разгоряченных партнеров. Каждое прикосновение отзывается бегущими по коже мурашками, каждый поцелуй заставляет ноги подкашиваться, забывать, как нужно дышать, каждое поглаживание умелыми руками, приближает тебя на грань к безумию, под названием страсть.

Все так знакомо, нежная ласка груди… поцелуй за ушко, немного прикусить кожу, сжать ягодицы, прижать к себе, заставить почувствовать насколько сильно ты желаешь…, нуждаешься…

Оторвавшись от моих губ, мужчина резко стянул с меня, мешающий нам двоим халат, после чего подхватив под попу, легко приподнял над полом. И я с удовольствием обхватываю его ногам за талию, крепко сжимая, прижимаясь к нему еще сильнее…

Как только его губы оказались на моей груди, я больше не могла сдержать стон, прогнувшись, закрыла глаза, с наслаждением отдаваясь такому сладкому для нас безумию.

Радим медлил, слишком медлил. Крепко сжимая ягодицы и лаская языком и губами грудь, мужчина доводил меня до тихого неудовлетворенного рыка, заставляя желать его, сейчас, здесь, как можно ближе.

Не выдержав, я сама потянулась к его ширинке. Мужчина издал тихий смешок куда-то в область шеи.

Справившись с ширинкой и его бельем, я с нетерпением потерлась об него. Мужчина только крепче прижал меня к себе, одной рукой потянувшись вниз к моему белью, резким движением разрывая его. Я, с таким же наслаждением рванула его рубашку, отрывая пуговицы и тут же с удовольствием прикасаясь к его шее, груди, животу….

Это стало последним толчком. Больше никто уже сдерживаться не мог, да и мы никогда не могли…

Рыкнув, Радим одним движением оказался во мне. А дальше были только стоны, резкие толчки, прикушенные губы, глубокие царапины на спине мужчины, и наш с Радимом общий стон в конце…