Когда нет выхода...

Глава 6. Кому что нравиться, кому как хочется

2002, зима…

— Радим? — с удивлением произносит Кирилл, смотря как я, невозмутимо прохожу в его кабинет и устраиваюсь в кресле напротив него.

— Здравствуй Кирилл Игнатьевич, — с усмешкой поздоровался я, с можно так сказать, своим боссом, — вот я и вернулся.

После ее смерти, я надолго вышел из дела. Кир все понял, и дал мне самое нужное в тот момент. Время…

Мне нужно было осознать, принять, что ее больше нет. Что больше никто не позвонит мне, просто чтобы узнать, как я, как у меня дела, чтобы услышать мой голос. Никто не встретит на пороге дома с искренней радостью и любовью в глазах, никто не выбежит на встречу со счастливой улыбкой…

— Удивлен, — откидываясь на спинку кресла, произносит Кирилл, однако тут же с невозмутимым видом добавляет, — я ждал тебя позже. Но раз ты пришел, то и для тебя у меня парочка дел найдется, особенно учитывая, как хорошо ты умеешь вести переговоры…

Он усмехнулся, нехорошо так, зло, сощурив глаза. Видно пока меня не было Кира изрядно достали, раз он так раздражен. Правда, мне пока нет до этого дела, не за этим я пришел.

— Кирилл, я к тебе с просьбой.

— Да ты что…

— А ты разве удивлен? — насмешливо спрашиваю я.

Серов только хитро посмотрел на меня, склонив голову на бок. Вот уж для кого не бывает неожиданностей. Пожалуй, он предвидел мой приход уже давно, а сейчас всего лишь разыгрывает диалог уже по давно придуманному им сценарию. Что ж, и у меня найдется, чем его удивить.

— Слушаю.

— Я нашел их…

Он понял. Озвучивать было тяжело, но с Кириллом этого и не требовалось, слишком хорошо он меня знал, чтобы не задавать ненужные, а порой и совсем лишние вопросы.

— И ты просишь меня, их убрать?

— Нет, — Кир с непонимание смотрит на меня, а я после минутной паузы продолжаю, — я сам.

О, да, я искренне мечтал их убить. Тех, кто был виновен, тех, из-за кого ее больше нет. И плевать, что в нас течет одна кровь, ее они не уберегли. Из-за них она и погибла…

— А вот этого уже тебе не позволю я, — спокойно произнес Кирилл, чем немало меня удивил.

— Это еще почему?

— Потому что, от этого тебе не станет легче, поверь мне на слово, — грустно ответил Кирилл.

Он замолчал, задумчиво рассматривая меня. Словно раздумывая как дальше быть со мной. Мне даже интересно стало к чему он придет. Именно поэтому я решил молчать.

— Уходи отсюда Радим, — вдруг произнес Серов, пристально смотря мне в глаза. Без тени улыбки, без малейшего намека на шутку, мужчина продолжил, — займись легальным бизнесом, как тебя просила когда-то сестра, я помогу, а про все это забудь и не вспоминай. Они получат свое, я даю слово. Вот только незачем тебе марать руки их кровью.

— Ты не понимаешь… — с горечью произнес я.

— Понимаю.

Встретившись взглядом, я вдруг осознал. Он и вправду понимает. Откуда и как не важно, важно только то, что Серов был одним из тех, кому не посчастливилось по-настоящему понять, что я сейчас чувствую.

— Но этим ты сестру не вернешь. А вот память о ней очернишь. Уходи, у тебя еще есть возможность выйти из всего этого, — тихо и проникновенно предложил мне Кир.

Такой шанс… Выйти. Мало кому это удается, мало кто, на самом деле, этого хочет. Но я хотел, не ради себя, конечно, и все же… за последние пять лет, я сумел накопить стартовый капитал, и даже разработал план вложений и финансирования. Жаль только в этом плане учитывалось обязательно присутствие рядом младшей сестры. А сейчас… Зачем мне все это? Лично меня, и эта жизнь вполне устраивает.

— Выйти? — с едва сдерживаемым раздражением тихо спросил я, — Кир мы давно знакомы, и много чего натворили по молодости и по твоему приказу. А сейчас, когда я просто хочу отомстить за смерть сестры, ты говоришь мне нет, еще и едва ли не ангелом называешь. Ты не рехнулся, а? Да я только местью и жил в последнее время, а ты говоришь мне забыть. Может раньше я и мечтал уйти, но теперь мне это ни к чему.

Глубоко вздохнув, я на несколько секунд прикрыл глаза, пытаясь себя успокоить. Сориться с Серовым отнюдь не хотелось, но и послушать его я не мог. Не в этот раз.

— Не глупи, у тебя еще вся жизнь впереди. Не стоит ее перечеркивать родной кровью на руках. Ты уйдешь Радим, и мстить не будешь, я лично об этом позабочусь, — жестко припечатал Кир.

— Да ну?

— Радим, не заигрывайся. Когда-то ты еще спасибо мне скажешь.

Резко поднявшись с кресла, я с неприязнью посмотрел на Серова, сдерживая злость, тихо прошипел:

— Точно не сегодня. А их я из-под земли достану, и даже ты не помешаешь.

Кир только усмехнулся, смотря на меня как на маленького неразумного ребенка. Пожалуй, именно это меня больше всего разозлило, никогда не любил подобное отношение.

Не прощаясь, я достаточно быстро покинул кабинет. Хлопать дверью не стал, глупо и по-детски, Кир не оценит. Да и мне сейчас не до этого. Нужно было найти тех, кто сможет мне помочь, раз Кир отказался. Если конечно Серов не перекроет мне все каналы.

О его предложении я решил пока не думать. Не сейчас, не когда мне так хочется отомстить. Кто знает, возможно, когда-нибудь я на него даже соглашусь.

2012, лето…

Кари так и не забыла мне случайно оброненной фразы. Всю неделю девушка была подчеркнуто вежливой, на вопросы отвечала односложно, от разговоров уходила. И ладно бы только она…

Радим за всю неделю не общался со мной больше десяти минут. И только тогда, когда это было необходимо, в другое же время мужчина на проходил мимо, будто и не замечая меня. С одной стороны, меня это радовало, с другой, было жутко непривычно.

В пятницу я уже тихо выла от злости и раздражения. На себя, на Кари, на Радима, опять на себя… И, ладно еще Кари, но Радим… Мое двойственное отношение к нему убивало, я сама себе казалась противной. Ведь он использует, плюет в душу, а я,.. А я о нем думаю, а мне не хватает его общения, мне не хватает его рук, его губ…

Когда именно я поняла, что Радим мне не безразличен? Неделю назад? Месяц назад? Или может подсознательно я это знала всегда? И что теперь мне делать с этим знанием?

Из раздумий меня вывели приглушенные ругательства Кари. Через минуту сама девушка объявилась на кухне в весьма плохом настроении.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет, — достаточно резко ответила подруга.

— Кари, может я могу помочь?

— Ага, разве что станцуешь вместо меня на выходных, — раздражено выпалила Кари.

Я, пожав плечами, спокойно ответила:

— Могу, если ты конечно перед этим потренируешь меня.

И бинго лед тронулся. Карина резко обернулась ко мне, с откровенным изумлением рассматривая незнакомку, осмелившуюся предложить ей подобное. Я на это лишь усмехнулась и хитро подмигнула ей.

Может, я сказала это, не обдумав и не осознав, но отказываться от своих слов и не собиралась. Да и может хоть это отвлечет меня от таких пугающих и неприятных раздумий.

— Ты серьезно? — тихо поинтересовалась Кари.

— Вполне, пожалуй, пора бороться со стереотипами. Да и я же не работу туда устраиваюсь, так один, может два танца, — улыбнувшись, ответила я.

Готова ли была я выйти на сцену вместо нее? Определенно нет. Но Кари права, иногда нужно уметь и переосмыслить свои домыслы и стереотипы. И если выйти на сцену клуба и станцевать один быстрый и энергичный танец — это единственный выход, что же, почему и нет?

В конце концов, это просто танец, ничего неприличного, ничего вызывающего. Да и наряды гимнасток тоже закрытыми назвать сложно, так что и к костюму у меня претензий не будет. А сцена и публика меня уже давно не пугают.

Да и чего мне собственно бояться? Я столько лет прыгала, делала сальто и крутилась на перекладине ради одобрения жюри и скупых аплодисментов публики.

Невольно вспомнились выступления, соревнования, наша команда, первая настоящая похвала тренера. Наверное, именно тогда и решилась моя судьба, именно тогда гадюшник меня возненавидел. Меня и Кари.

2004, весна…

— Мила, твой выход следующий, — положив руку мне на плечо, произнес тренер.

Я, закрыв глаза, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Как ни странно, помогло. На площадку я уже выходила полностью сосредоточенной и спокойной. И когда заиграла музыка, я исполнила номер почти безупречно, полностью отключившись от толпы, сосредоточено взирающей на мое выступление, от взирающих соперниц, искренне мечтающих, чтобы я оступилась, чтобы упала, чтобы своей ошибкой принесла им “заслуженную” победу. От искренне волнующегося тренера и Кари.

Была только я, музыка и моя подготовленная программа вольных упражнения. Или как я и Кари это называем — гимнастический танец.

Стоил мне закончить и получить свою порцию оваций, как я увидела то, что так хотела. Ободрение в глазах Олега Станиславовича и восхищение в глазах Кари.

— Умница, — похвали меня тренер, — за сегодня это было лучшее выступление.

— Лучшее? — со злостью переспросила его наша “звезда” Маша, — и что даже лучше моего?

— Определенно да, хотя лучше твоего было и выступление Карины, а тебе Машутка лучше еще потренироваться, — мягко подметил тренер.

Девушка одарила меня и Кари ненавидящим взглядом и резко отвернувшись, зашагала прочь. Я только пожала плечами, что нам до нее? Ну, поплюется ядом, так ведь все равно сделать ничего не может.

Жаль только именно с того дня мы больше не были своими, на нас шипели, огрызались и всячески плевались ядом.

Оказывается, зависть вполне способна превратить вполне мирных подростков в клубок шипящих гадюк.

2012, лето…

— Вижу, тебе она понравилась, — расслабленно откинувшись на спинку дивана, спросил я Игоря.

Друг наконец-то оторвал зачарованный взгляд от танцующей на сцене девушки и с непониманием посмотрел на меня.

— Что?

— Танцовщица, — кивнул я головой в сторону сцены.

— Хм… не знаю. Есть в ней что-то.

Девушка в этот момент вытворяла что-то невероятное и удивительно красивое на длинных, белых полотнах под музыку “Bad Style — Time Back”.

Вот она смесь танца и гимнастики, даже мое чувство прекрасного с одобрением воспринимало происходящее на сцене. Не смотря на то, кто именно сейчас там танцевал.

— Жаль сумасшедшая и ненормальная, — не выдержав, тихо фыркнул я.

— Ты ее знаешь? — с интересом спросил Игорь.

Я неопределенно пожал плечами. Но под испытующим взглядом друга, все же нехотя ответил:

— Не то чтобы. Зовут Карина, живет с Милой, ну и как ты уже сам понял, тоже бывшая гимнастка.

— Это сложно не понять, — усмехнулся Игорь, наблюдая, как девушка быстро перекручивается на полотнах.

— Познакомить? — хитро спросил я.

— Спасибо, и без тебя разберусь, — фыркнул друг в ответ.

— Ну как знаешь.

Под моим насмешливым взглядом, Игорь невозмутимо повернулся в сторону сцены, чтобы снова гипнотизировать задумчивым взглядом девушку, порхающую в воздухе, едва ли державшуюся за полотна.

Вот уж везет. Вот кто мог предположить, что я наткнусь на подругу Милы? Да еще и именно тогда, когда так старательно избегаю саму девушку.

Закрыв глаза, подавил очередной приступ раздражения. Вот ведь,.. Всего неделя прошла, а мне уже хочется ворваться к ней домой и целую ночь не отпускать. Чертыхнувшись про себя, залпом выпил коктейль, жаль только алкоголь напряжение все равно не снимет, как, впрочем, и возникшее от воспоминаний о девушке возбуждение…

А все из-за не вовремя активизировавшегося Артура. Похоже, Кир все-таки нашел способ поумерить ему пыл, жаль только теперь эта сволочь ищет как бы ко мне подобраться. Вот и не хотелось давать ему такой прекрасный подход ко мне как Мила. Мало ли что ему взбредет в голову, еще навредит девочке лишь бы меня позлить. А меня такой вариант развития событий не устраивает, совсем не устраивает.

И когда меня начало так волновать ее благополучие?

Пока я задумчиво анализировал сложившуюся ситуацию, на сцену вышли две девушки в масках, блондинка и брюнетка. При виде последней я напрягся. Она невольно притягивала взгляд.

Поудобнее устроившись, я принялся наблюдать за ней, практически не отвлекаясь на девушку, танцующую рядом. От каждого ее движения захватывало дух, а тело пронзала сладкая волна возбуждения.

Четко выверенные движения, плавные и резкие, идеальное владение своим телом. И каким телом,.. стоит признать, что такого кроме как у Милы, я больше и не встречал.

На первый взгляд хрупкая, с шикарной, в меру полной, грудью, тонкой талией и округлыми бедрами, среднего роста, копной темных, длинных волос. Облаченная в обтягивающий темный костюм, что только подчеркивал ее аппетитную фигурку, с небольшой кружевной маской на лице, прикрывая часть лица и в тоже время приковывая внимание к полным, кроваво красным губам. Этакая роковая красотка…

“Гимнастка” — пронеслось у меня в голове. И от этой мысли я напрягся. Получше приглядевшись к девушке и ее партнерше, я понял, что одна из девушек не безызвестная мне Карина, а вот другая…

Догадка пришла достаточно быстро. И вот я уже с изумлением смотрю на сцену.

Не может быть… Рост, тело, волосы, все было знакомо, даже эта чертова маска не могла ее от меня скрыть. Это была Мила. Я слишком хорошо знаю ее тело, ее манеру двигаться. Но как? Откуда она здесь?

— Что еще одна знакомая? — заметив мою реакцию, спросил Игорь.

— Более чем, — плохо скрывая злость, прошипел я.

— Что-то ты напрягся друг мой. Не Мила ли это часом?

Я с раздражением посмотрел на друга. Тот только насмешливо фыркнул, и, не стараясь даже скрыть свое отношение к этой ситуации. Его определено веселила моя злость.

— Она самая.

— Не знал, что она тоже танцует. Ты ей насколько мало платишь?

— Видимо да.

Стоило девушкам только закончить танец, и скрыться за кулисами, я встал и достаточно быстро направился к гримеркам.

Игорь проводил меня веселым смехом, охранник недоуменным взглядом. Благо останавливать меня здесь мало кто решился бы, владелец один из моих очень хороших знакомых. Так что мне были открыты все двери.

Что же, сейчас и узнаем насколько “мало” я плачу Миле, раз она решилась тут танцевать.

Это было нечто, словно на миг, на один короткий миг, я снова выступала. Нет, не в клубе, и не перед этой публикой. Мне показалось, будто я снова выполняю вольную программу, будто растворяюсь в движении, забываюсь, становлюсь свободной. По настоящему свободной.

Миг счастья, чистой, ни с чем несравнимой эйфории. От которой хочется петь, от которой хочется плакать. Миг, который надолго остается с тобой. Даже сквозь годы ты это вспомнишь. Столь незначительное, но и столь важное для тебя событие.

— Хорошо, правда? — понимающе улыбнулась рядом стоявшая Кари, смотря на меня такими родными большими карими глазами.

Она два дня репетировала со мной, учила, тихо чертыхаясь про себя. Но сегодня стоило нам выйти на сцену, мы обе расслабились, обе получили долю настоящего, ни с чем несравнимого удовольствия.

Бывших спортсменов не бывает. Это как наркотик, ты просто не можешь жить спокойно без движения, без адреналина. А танец… самый сильный наркотик, в этой области ничто не сможет сравниться с тем, что ты ощущаешь, когда танцуешь.

Пожалуй, именно сегодня я наконец-то поняла, почему Кари танцует. Это и вправду восхитительно.

— Побудь здесь, я в зал с девочками. Вернусь через полчаса, — тепло улыбнувшись мне, произнесла подруга.

Я только с мечтательной улыбкой кивнула, все еще пребывая в легком трансе от испытанных столь сильных и приятных эмоций.

Карина и другие девочки вообще редко в гримерку заходят, разве, что только перед сольными танцами. Но двигаются они… восхитительно, на них смотреть одно удовольствие. Особенно на Карину.

Она не просто двигается под ритмы, звучащие в зале, она порхает, будто проживая целую, пусть и весьма короткую, жизнь. Передавая ее в форме плавных, грациозных, оточенных движений, складывающихся в один восхитительный и захватывающий дух танец.

Так много слов и так сложно это все описать. Можно только ощутить, прочувствовать…

Может и не все здесь такие, но большинство просто любит танцевать, именно это держит их в клубе. Да и танцы здесь весьма приличные, это скорее шоу, нежели Go-Go в привычном понимании. И все благодаря Кари. Именно она ставит большинство сольных танцев, именно при ее выходе публика взрывается бурными овациями.

Карина одна из всех них не просто танцует, а целиком и полностью растворяется в музыке. Если я раньше считала ее просто замечательной гимнасткой, то сейчас я понимаю, насколько лучшей танцовщицей она является.

— Удачи, — подмигнув, искренне пожелала подруге перед ее уходом, на что Кари только весело рассмеялась, спеша в зал.

Девушки вышли, я же устало потянувшись, уселась на диван. Закрыв глаза, я просто отключилась от внешнего мира, радуясь таким приятным и давно позабытым мною эмоциям.

Наверное, именно это стало причиной того, что я не услышала, как мое одиночество грубо нарушили.

— Хороший танец, — едко прокомментировал голос у меня над ухом.

Резко открыв глаза, я в шоке уставилась на склонившегося надо мною Радима.

— Радим?

— А как ты удивлена моя дорогая, — со смешком произнес мужчина.

Склонившись еще ниже к моему лицу, Радим осторожно за подбородок приподнял мое лицо, заставляя тем самым смотреть ему в глаза. Второй рукой мужчина оперся о спинку дивана, возле моего плеча.

— А я то, как был удивлен, увидев тебя здесь, — проникновенно произнес мужчина, опаляя мою кожу горячим дыханием, — вот скажи Мила, тебе приключений не хватает? Сначала ночные прогулки, теперь танцы в клубе,.. что еще мне стоит от тебя ждать?

— Радим, а ты не обозрел? Я свободный человек, что хочу то и делаю, — немного нервничая от столь близкого контакта, все же никогда не любила, когда меня пытаются подавлять, поэтому и достаточно грубо ответила я на его вопрос.

Попыталась оттолкнуть его, но куда там мне. Радим только с ехидной ухмылкой придвинулся еще ближе, оставляя между нами совсем уж незначительное пространство

— Конечно свободной, полностью здоровой, умной и рассудительной. Ты же не станешь по глупости гробить едва не погубленную однажды жизнь? — язвительно спросил мужчина, при этом совсем уж гадко усмехаясь.

А вот этого говорить ему не стоило,.. совсем не стоило. Какое ему вообще дело до того, что я делаю со своей жизнью? Ему-то что?

Нехорошо прищурившись, я с раздражением посмотрела мужчине прямо в глаза, совсем неласково прошипев:

— Не твое дело.

— Ошибаешься, девочка, мое. Еще как мое, — почти прорычал в ответ мужчина.

Как умной и взрослой женщине, мне, скорее всего, стоило промолчать или попытаться хоть немного сгладить ситуацию. Но! Я находилась в почти таком же бешенстве, как и он сам.

Я хорошо помню его “благосклонность” к просящим и то, как именно мне пришлось перед ним унижаться. Наверное, именно поэтому я никогда не смогу поверить в бескорыстную заботу со стороны Радима.

Упоминание о моей травме и последующем лечении, только подстегнуло растущий гнев во мне. Быть безвольной игрушкой в его руках я не хочу. Может он и оплатил мое лечение, но не купил этим мою жизнь, мою волю и мою гордость. Поэтому Радим не имел права со мной сейчас спорить, да и вообще, предъявлять какие-либо претензии тоже.

— Боишься за свои даром вложенные в меня деньги? — едко произнесла я, смотря ему в глаза.

— Дура ты Мила, плевать мне на деньги, — едва сдерживаясь, ответил Радим.

— А что же тогда?

Мужчина отстранился, отошел на два шага назад и, взяв себя в руки, уже более спокойно ответил:

— Не танцуй больше.

— Что?

— Что слышала?

— Да иди ты…

— Ничего оригинально. Мила, я свое мнение сказал, не послушаешься, пеняй на себя.

Я поднялась с дивана, не спеша подошла к мужчине. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, посмотрела прямо ему в глаза.

Радим же, возвышаясь надо мной, смотрел с легким раздражением, явно сдерживая так и рвущуюся наружу злость. Правда, насколько я заметила, не только злость и раздражение были в его взгляде, желание, похоть, и как ни странно восхищение.

Жаль только я не понимаю, почему он собственно так разозлился? Что заставило его столь быстро прийти ко мне и начать качать права?

Пришедшая на ум догадка заставила меня удивленно отступить на шаг назад и тихо спросить:

— Радим… ты что ревнуешь?

Мужчина промолчал, ничто в его позе не выказывало ни подтверждения моим словам, ни опровержения. Прикрыв глаза и устало сжав пальцами виски, я неуверенно произнесла:

— Бред какой-то… ты же мне никто…

— Деточка, ты моя. Запомни это, — со сталью в голосе произнес в ответ мужчина.

А я даже растерялась от такого. Не может быть… и все же факты на лицо, как любит говорить Кари.

Вот только такая постановка его ответа мне не понравилась. Я не вещь. А вот Радим никак не желает это понять. Пора бы и ему научиться считаться с моим мнением.

Именно поэтому, посмотрев мужчине в глаза, я попыталась как можно спокойнее и увереннее донести до него эту мысль.

— Я тебе не принадлежу Радим. Я не твоя собственность, когда-нибудь настанет подходящий момент, и я отдам тебе твои деньги. А потом… я уйду. А ты найдешь себе новую игрушку, и все останутся счастливы.

— Если я тебе позволю, — будто не слыша меня, спокойно произнес Радим.

Ну вот, и снова мы возвращаемся к тому, с чего начинали. А говорят еще женщины упрямые и “глухие”. Как же все это глупо. Этот разговор, эта наигранная забота, ревность. Что нас связывает кроме секса? Ничего.

— Это глупо. Ты слишком хорош собой, чтобы держать меня рядом только ради удовлетворения своих плотских нужд. Пользы от меня, как таковой, тоже нет, меня найдется, кем заменить. Так зачем я тебе, а Радим? — с горькой улыбкой спросила я.

Он давно мог уйти, перевести меня в ранг надоевших пассий. Вот только почему-то так и не сделал этого. Мы все так же живем по одному сценарию. Он звонит, когда сам этого хочет, приходит только когда ему нужно, берет то, что считает и так своим. Ничего нового.

Но ведь жизнь не может стоять на месте, а значит и нам придется двигаться дальше. А вот куда двигаться…

Пора определить кто мы, и что нас связывает? Я нашла для себя ответ на этот вопрос. А вот нашел ли Радим, я не знаю.

— В тебе милая моя я вижу то, что не вижу в других, — слегка наклонив голову набок, с легкой иронией ответил мужчина.

— И что же?

— Себя. Ты такая же, как я Мила. Детдомовец, получивший возможность жить нормально. Знаешь, какая только между нами разница? Ты почти сдалась, а я нет. Когда ты рядом, я вижу яркий пример того, насколько важно бороться в этой жизни. Ну и насколько полезно быть сволочью.

Меня будто водой холодной окатили. Посмотрев на лицо мужчины, увидела снисходительную улыбку от которой желание ударить его только увеличилось.

— Гад… Я для тебя, что наглядная мотивация не сдаваться? — повысив голос, спросила я.

— Не только.

— А что еще? Секс по первому твоему требованию?

— Дура ты Милка, вот как есть дура.

Так и хотелось ляпнуть его любимое “повторяешься”. Прошедшая злость, снова начала постепенно набирать обороты.

Вот умеет этот мужчина одним словом успокоить, разозлить, да вообще вызвать почти любые человеческие эмоции. Прямо талант.

— Сволочь…

Радим только равнодушно пожал плечами. Не споря. Медленно поднял руку к моему лицу, осторожно погладил по щеке, спустился к губам. Я не мешала, все так же неотрывно смотря ему в глаза.

Глубоко вздохнув, на миг попыталась понять его, и в коем веке, подавить вызванную его едкими комментариями злость и услышать. Просто услышать то, что именно он пытается мне сказать.

— Как бы ты не сопротивлялась, признайся Мила. Ты хочешь меня не меньше чем я тебя. Даже не знаю почему, но именно ты способна заводить меня с пол-оборота. Вот только я это принял и осознал, а ты все еще ведешь, одной только тебе понятную, борьбу. Кому от этого легче? Мне, подавлять тебя, сминать твою оборону, или тебе каждый раз сдаваться и все равно оказываться в моих объятиях? Это глупо, и ты сама это знаешь. Смирись с этим деточка, по-другому у нас пока и не получиться. Ни у тебя, ни у меня.

Какое откровение. Только он не прав, я определилась. Я знаю, чего хочу, кто он, кто я, и что мне нужно.

Свобода выбора. Всего лишь возможность выбирать самой, возможность быть услышанной.

Как бы не стал мне нужен и привычен Радим, я должна сама выбрать его, если, конечно, захочу этого. Принуждение же рождает только злость и ненависть.

— Да пошел ты, — твердо и отчетливо прошипела я, вкладывая в пожелание весь яд, который во мне накопился за время этого разговора.

А дальше… Правду говорят, иногда злость разогревает, и превращается в страсть. Дикую, необузданную, как первобытное желание мужчины владеть женщиной.

Подхватив меня на руки, Радим быстрым шагом направился к дивану. Вещи мы с ним снимали впопыхах. Уже буквально через минуту мое платье и футболка Радима оказались на полу, за ними последовало его джинсы и мое белье.

Не было нежности. Руки мужчины сжимали до боли, оставляя отметины на моей коже, я же в ответ покрывала его спину и плечи едва видимыми следами от ногтей. Жесткие поцелуи, оставляющие следы, до боли прикушенная кожа груди, губ, шеи.

Не было медленной и весьма томительной прелюдии. Был один резкий рывок, и его, слившийся с моим, стон облегчения.

Не было одного ритма, нежных взглядов, ничего не значивших слов, нашептанных на ушко. Были лишь быстрые хаотичные движения, страстные поцелуи, прерывистое дыхание и наши громкие, довольные стоны облегчения в конце.

Я снова стою на краю пропасти. Еще немного и сорвусь, и снова боль, и снова слезы. Вот только что делать, когда нет выхода? Я не могу уйти, я не могу запретить себе думать о нем, я не могу запретить себе привыкать к нему, к его рукам, к губам, к мерзким оставляющим на сердце кровоточащие рубцы комментариям, к холоду светло голубых глаз, к жару, возникающему от его поцелуев.

Он мне этого не позволит.

Так что же между нами? К чему мы стремимся? К чему, в конце концов, придем?

— Это была наглядная демонстрация? — тихо спросила Мила.

На миг я даже растерялся, не совсем понимая, о чем она. Когда же понял, то с фырканьем весьма честно ответил ей:

— Нет, это были последствия твоего танца.

Мы лежали на диване. Я, повернувшись набок и подперев голову согнутой в локте рукой, второй водил по телу лежавшей возле меня девушки. Мила же задумчиво рассматривала потолок, явно придя к своим, совершено не правильным и не нужным мне выводам.

— Радим я все равно сделаю, как хочу, — через несколько минут произнесла девушка.

Я тяжело вздохнул. Вот знал же, что она произнесет что-то подобное. И все равно меня это разозлило, поэтому ответил я ей гораздо резче, чем хотел.

— Никто и не сомневается. Только тогда милая моя и я сделаю, как хочу.

— И что же это будет?

— Не уверен, что тебе понравится,.. собирайся, я отвезу тебя домой.

Поднявшись, быстро оделся, больше не смотря на девушку. Вот что ей стоит просто смириться? Сдаться и больше не пытаться мне сопротивляться.

Всегда одно и то же, она борется и в конце все равно проигрывает. Я ломаю, подчиняя, и все равно получаю что хочу.

— Не стоит утруждаться, — едко прошипела мне в спину девушка.

— Мила, я не буду спорить, не успеешь переодеться за двадцать минут поедешь как есть.

— И охрана, конечно же, тебя не остановит.

— Нет, это клуб моего приятеля. Так что они просто сделают вид, что и не заметили нас.

— Ненавижу…

Я наконец-то полностью привел себя в порядок. Обернувшись, весело ей подмигнул и, направляясь к двери, с ехидным смешком произнес:

— Себе хоть не лги…

Сложно правильно назвать то, что происходит между нами. Сложно назвать нас правильными. Вот только чтобы это не было, на ненависть это не похоже.