Когда осенние печали. Часть 3 (Эвелина Николаевна Пиженко) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 10)

...Проснувшись утром, он долго не мог вспомнить, как вернулся в дом, как переоделся и упал на кровать. Мозг был абсолютно ясным, ещё вчера спутанные мысли казались выстроенными в ровные ряды.

Боясь спугнуть это состояние, Александр ещё какое-то время лежал в кровати. Он слышал, как собирался на работу свояк, чуть позже – Галина, но выходить к ним не стал. Дождавшись, когда за сестрой захлопнется дверь, поднялся и какое-то время просто бродил по дому, веря и не веря…

***

Путёвку в санаторий Анна решилась выкупить только за несколько дней до заезда, всё это время оставляя за собой бронь. В глубине души надеясь на то, что Саша вернётся к своему дню рождения, она ждала этой встречи… Решение жить по-новому никак не хотело воплощаться в реальность – она просто не знала, что это значит.

Жить без супруга Анна совершенно не умела… И дело было не в мужских обязанностях по дому, которые теперь некому было исполнять. Отсутствие Александра чувствовалось во всём… ощущалось в каждом потаённом уголке её души. Казалось, что жизнь без Саши пуста, лишена смысла… Даже приезд детей с гастролей лишь ненадолго отвлёк её от тяжёлых мыслей. Услышав от супруга, что свой день рождения он намерен провести у себя на родине, она плакала целый вечер…

Переступая через себя, она, наконец, перевела деньги за путёвку. Чтобы хоть как-то настроиться на поездку, решила прикупить что-нибудь из летних вещей, благо неподалёку от дома находился супермаркет. Бродя по отделам женской одежды, она никак не могла выбрать себе подходящий наряд – всё казалось скучным и неинтересным… Да и зачем ей новый сарафан или летний костюм, если надевать их придётся без Саши?..

Она уже собиралась отправиться восвояси, но, проходя мимо отдела мужских рубашек, невольно замедлила шаг… потом повернула ко входу…

…Анна и раньше покупала мужу одежду, но теперь, бродя между вешалами, ока как будто впервые осознавала, какое это счастье – перебирать рубашки и галстуки, подбирая цвет и размер… разглядывать на вытянутой руке, прицениваться, сравнивать с теми, что висят рядом… И всё это – для единственного и любимого мужчины…

Она всё же купила две рубашки для Саши. Мерить было не обязательно, Анна всегда знала нужный размер и покупала, что называется, на глаз, ни разу не ошибившись в своём выборе. Сложив покупки в сумку, она вышла из магазина с тяжёлым чувством… Будет ли носить эти рубашки Саша?.. Примет ли её подарок теперь, когда между ними образовалась огромная пропасть…

Вечером, чтобы как-то скоротать время, Анна решила позвонить Нельке. Услышав о последних событиях в жизни подруги, та какое-то время молчала… и от этого молчания в сердце закрадывался предательский холодок.

- Ну, мать, ты даёшь… - в голосе Нелли послышалась неизбежность чего-то трагического. Видимо, всё, что рассказала Анна, не располагало к обычным шуточкам и бодрому тону. – Ты же сама вырыла могилу вашим отношениям.

- Я не знаю, как вырвалось… - Анна говорила тихо и обречённо. – Знаешь, такая обида накатила… Впервые в жизни. Вот и ляпнула…

- Анька, Анька… Сколько можно всем повторять… Нельзя говорить про измену, нельзя! Ты думаешь, что покаялась?.. Душу облегчила, восстановила справедливость?! Да ты жизнь испортила, и себе, и ему. Так хоть был шанс…

- Устала я, Нель… Не знаю, как другие всю жизнь любовников имеют.

- Имеют, Аня. И живут распрекрасно, потому, что не занимаются мазохизмом. А ты пошла по этому пути. Тут даже с точки зрения мужского интереса ситуация проигрышная. Мужики, как ни странно, скорее прощают тех, кто держит хвост пистолетом и всё отрицает. Да ещё и его потом виновным сделает… А тех, кто лоб разбивает, вымаливая прощение, потом мутузят всю оставшуюся жизнь. Поверь моему опыту со стороны.

- А я уже согласна, чтобы мутузил… Только бы не уходил…

- Так тоже нельзя, Аня. Хотя на твоего Сашу это и не похоже, но в жизни чего только не бывает… Так что езжай в свой санаторий.

- Да, наверное, это будет лучше всего. Я уже так устала… В августе на работу выходить, а я выжатая, как лимон.

- Это у тебя депрессивное состояние. Пройдёт… Ты мне лучше скажи, зачем ты к Дзюбе-то ещё попёрлась?! Ей твоё прости до большого фонаря. Такие люди не меняются, Ань.

- Если бы ты её увидела, то не узнала бы. Спившаяся особа… Странно, что сын у неё такой… нормальный.

- Пусть скажет спасибо твоему Саше… Наверное, его гены…

Разговор с Нелли облегчения не принёс. Устроившись у телевизора, Анна смотрела на экран, но не понимала ни слов, ни действия. Из головы не шёл последний разговор с супругом. Теперь она, действительно, была согласна терпеть и его отчуждённость, и нарочитое спокойствие… Она готова была терпеть всё, лишь бы не терять последнюю, связывающую их с Александром нить.

…Из задумчивости её вывел звук открываемой двери.

- Анна Сергеевна… - Наташа торопливо прошла в гостиную и присела в кресло напротив. – Дима только что говорил с Александром Ивановичем… Знаете, почему, он не возвращается?

- Почему?..

- Он заболел. Просил вам не говорить… Но мы решили сказать… Диме там позвонили, он пока по телефону разговаривает, а я сразу – к вам…

- Чем заболел?!

- Он не сказал. Но мы думаем, что-то серьёзное, раз он выехать не может.

Звонки Галине и Петру никакой ясности не внесли: и брат, и сестра утверждали, что с Александром всё в порядке, ну, приболел малость, с кем не бывает?.. Однако тревога не покидала – Анне показалось, что они что-то не договаривают, к тому же, ни одна, ни другой не назвали точного диагноза, лишь отделались общими фазами.

…Номер Александра Анна набирала с замиранием в сердце…

- Со мной всё хорошо… - ей показалось, что муж нервничает, а, значит, говорит неправду.

- Саша, не скрывай… - от волнения пересохло в горле, Анна невольно сглотнула. – Что с тобой?!

- Да ничего, Господи!.. – он, действительно, нервничал, и это вселяло ещё большую тревогу. – Аня, я просто хочу побыть здесь подольше… А Димке скажи, что я ему уши оторву, чтобы не разглашал!..

Тон, которым разговаривал с ней Саша, был непривычным. Что думать, Анна не знала, и второй раз за вечер набрала номер Нелли…

- Не хочу тебя пугать… - выслушав Анну, Нелька заговорила абсолютно серьёзным тоном. – Но, возможно, у него кто-то появился. Все признаки налицо.

- Почему ты так думаешь?.. – чувствуя, как тело становится ватным, Анна уставилась невидящим взглядом на противоположную стену.

- Ну, потому, что, если бы он и вправду заболел, то сестра бы уж точно тебе сказала и диагноз, и прогноз. А так – всё очень туманно… Какое-то странное недомогание, при котором невозможно ни на самолёте улететь, ни на поезде уехать…

- Ну, может, он и вправду решил ещё погостить?.. Нет, Нель… Нет, на Сашу это совсем не похоже!

- Если решил погостить, то зачем врать про болезнь?

- А если и вправду заболел?.. Просто предупредил всех, чтобы не говорили? Нель, может, мне поехать к нему?..

- Ань, мне кажется, ты сейчас цепляешься за эту мысль, как за соломинку. Я бы тебе не советовала…

- Почему?..

- А, что, если моя версия подтвердится? Приедешь, а у него нечаянный интерес… и – что?.. Будешь там слёзы лить в три ручья вместо отдыха в санатории? Не вздумай! Если это так, то… - Нелли на несколько секунд замолчала, собираясь с духом, потом выпалила: - То пусть уж потешит своё оскорблённое достоинство! Поверь, вернётся другим человеком… Дай ему шанс, Аня!..

- А, если он, и правда, заболел?! Я должна быть с ним…

- А если нет?

- Ну, если нет… - Анна тяжело вздохнула. – Если всё так, как ты говоришь, что ж… Значит, вернусь назад…

- Анька, вот тебе мой последний совет: езжай лучше в свой санаторий!

…

…Отёк нижнего века уже прошёл, но оставшееся от синяка желтоватое пятно всё ещё проглядывало через загорелую кожу. Нетерпеливо вышагивая по дому, Александр то и дело подходил к зеркалу. Каждый раз он мысленно убеждал себя, что желтизны со слабым фиолетовым оттенком в центре синяка почти не видно, но отражение говорило об обратном. Ночной ливень подействовал на него как сеанс шоковой психотерапии, и единственная мысль, которая крутилась в его голове этим утром, была о немедленном возвращении домой. Он ещё не знал, как они встретятся с Анной, что скажут друг другу… что он скажет ей… Ясно было одно: ему нужно ехать.

Уже к обеду ему было всё равно, что подумают сын и невестка, что скажут подчинённые, увидев его «разукрашенное» лицо… Едва дождавшись Галину, он объявил, что уже собрал вещи и улетает сегодня же, ближайшим рейсом. Несмотря на протесты сестры, позвонил в аэропорт…

…Дождь не прекращался… Морозов как-то не подумал, что рейсы могут быть отменены из-за погодных условий… однако, попрощавшись с сестрой, уже через час ехал в маршрутном такси до райцентра…

Александр несколько раз набирал номер Анны. Она звонила вчера вечером… как оказалось, не только ему. Её тревога за его здоровье не вызывала злорадства, напротив, зная Анну, Саша был уверен, что тревога эта искренняя.

Но сейчас тревожился он сам: телефон жены не отвечал… Робот беспристрастно сообщал, что абонент вне зоны действия сети. Отключившись, Саша торопливо набрал номер сына…

- Мама?.. – казалось, что вопрос об Анне застал Диму врасплох. – А её нет… она уехала, наверное, и правда вне зоны..

- Уже уехала?.. – решив, что Димка говорит о санатории, Александр помрачнел. – Ну, ладно, я потом ей, попозже позвоню…

Говорить, что он уже в аэропорту, Морозов не стал. Весть о том, что Анна на пути к санаторию, сбила настроение… К тому же оказалось, что единственный прямой рейс до его города и вправду задерживается на неопределённое время. Просто сидеть и ждать в аэропорту не хотелось, и, недолго поразмыслив, Морозов решительно вышел из здания аэровокзала. Подойдя к стоянке такси, выбрал крайнюю машину, обошёл кругом, заглянул в открытую настежь водительскую дверь:

- На железнодорожный вокзал…

Глава 40.

Дополнительный летний поезд, следующий с черноморского побережья почти до Ледовитого океана, числился в категории скорых поездов и останавливался только на крупных станциях, однако Анне казалось, что он ползёт медленно, как черепаха. Пятнадцать часов в душном, наполненном пассажирами общем вагоне казались настоящей пыткой. Она уже несколько раз пожалела, что не осталась дома ждать, когда будет открыт аэропорт назначения.

Позвонив вчера в справочное аэровокзала, она с огорчением узнала, что регион, куда отправился Александр, накрыт стихией, и неизвестно, когда будут принимать самолёты. Решив, что быстрее и вернее будет доехать на поезде, Анна около полуночи вместе с сыном отправилась на железнодорожный вокзал.

Непонятная болезнь Александра вызывала нешуточную тревогу… Анну не остановили ни уговоры Нелли, ни путёвка в санаторий, ни отсутствие билетов онлайн – отпускной сезон был в самом разгаре. Билет можно было достать через концертного директора Дмитрия, но для этого нужно было задержаться минимум на сутки. Ждать Анна не стала…

Ей повезло – за час до прибытия проходящего скорого поезда, следовавшего в нужном ей направлении, появились несколько билетов в общий вагон.

- Девушка, может, есть СВ?.. – Дима, который провожал мать, обаятельно улыбнулся кассирше.

- Только общий! – «девушка», которой было уже далеко за сорок, проигнорировала его улыбку. – Осталось одно единственное место.

- Я беру! – Анна торопливо достала кошелёк и паспорт.

- Мам… как ты в общем-то поедешь?.. – сын тревожно нахмурился. – Там сидячие места и вентиляции нет!

- Ничего… Как-нибудь доеду…

…Она даже представить себе не могла, каким окажется это «как-нибудь». Вагон, в который села Анна, был набит до отказа – ей, привыкшей к комфорту, было неприятно видеть свисающие со вторых полок мужские ноги в несвежих носках. Сидящие внизу люди ютились по трое на каждой полке, и отыскать одно-единственное свободное местечко было не так-то просто. Казалось, что людей больше, чем посадочных мест, но, похоже, это не смущало проводников. Все пятнадцать часов пути Анне пришлось ехать, тесно прижавшись к бокам других пассажиров. Задремать получилось лишь под утро, но ненадолго. Относительная ночная тишина сменилась дневным людским гвалтом и суетой. На каждой остановке кто-то выходил, но уже через несколько минут в проходе появлялись новые пассажиры, выискивающие свободные места. От жары не хватало воздуха, но абсолютно все окна были почему-то наглухо закупорены. Ни о какой вентиляции не было и речи…

…Откинувшись на стенку купе, Анна прикрыла глаза… Казалось, что эта пытка духотой никогда не закончится. Ужасно хотелось в душ, или хотя бы умыться холодной водой, но сомнительная чистота в туалете сделала и это желание несбыточным – увидев не первой свежести умывальник, Анна брезгливо ограничилась лишь мытьём рук, после чего долго вытирала их чистым носовым платком. Вернувшись на своё место, попыталась уснуть, но мешали голоса людей и перестук колёс.

…А ещё мешали мысли… Чем дальше уносил её поезд от родного города, тем сильнее становился страх перед встречей с мужем… Она не знала, как встретит её Александр… Именно поэтому и попросила Диму не сообщать отцу о её приезде.

В измену мужа Анна не верила. Она знала: он не умеет врать. И поэтому не стал бы придумывать такую причину, как болезнь. Мог бы просто сослаться на желание подольше побыть в гостях… Но он сказал о болезни, значит, так оно и есть… Возможно, он лежит в больнице… ведь по телефону этого не узнаешь.

…Что с ним?.. Аппендицит ему вырезали десять лет назад… Что-то с желудком?.. Но он никогда не жаловался… Отравление?.. Перелом?.. А вот это – возможно… он говорил, что собирается вместе с Петром перекрывать крышу на бане… Воображение рисовало супруга, обёрнутого в гипсовые бинты…

…А что, если права Нелька?.. Вдруг Саша кем-нибудь увлёкся, и теперь не хочет возвращаться домой… Ведь она сама своими признаниями подтолкнула мужа к возможной измене…

Что ж… если это так, то ей лучше сразу узнать правду.

…Резко заболела голова. Анна вспомнила, что не взяла с собой аппарат для измерения артериального давления – в последние годы её мучила гипертония. Несмотря на выпитую таблетку, почувствовала слабость… Неожиданно потемнело в глазах… гул голосов слился воедино с нарастающим шумом в ушах…

- Женщина, вам плохо?.. – кто-то тряс её за плечо. – Женщина!..

Анна не сразу поняла, что обращаются к ней. Приходя в сознание, почувствовала, как в лицо ударила струя свежего, прохладного воздуха… Кто-то поднёс нашатырный спирт – мотнув головой от резкого запаха, Анна открыла глаза: женщина в форме проводницы держала перед её носом открытый пузырёк.

- Ну, слава Богу, очнулась…

- Безобразие!.. Окна все закупорены, вы хоть бы одно на весь вагон открыли! – чей-то голос раздался сбоку. – Мы тут скоро все сознание потеряем!..

- Уже открыла, не видите, что ли? – огрызнулась проводница, затем вновь повернулась к Анне. – Вам лучше?

- Да, уже лучше… - та слабо кивнула головой. – Спасибо…

- Ничего, больше жары не будет, в ливень въехали.

…Последние два часа в поезде Анна провела под приоткрытым окном – проводница нехотя уступила требованиям пассажиров. Жаркая погода и в самом деле сменилась дождливой прохладой. Несмотря на это, Анна всё ещё чувствовала слабость после обморока. С трудом дождавшись, когда поезд, наконец, затормозит на нужной ей станции, осторожно спустилась по ступенькам на мокрый перрон и ещё несколько минут просто стояла под дождём, глубоко вдыхая свежий воздух… Головокружение никак не проходило, время от времени темнело в глазах, и Анна медленно направилась к зданию вокзала. Идти на автобусную остановку было страшно – она боялась, что вновь потеряет сознание. Решив обратиться за медицинской помощью, дёрнула ручку привокзального медпункта, но он оказался закрытым. Чтобы немного прийти в себя, прошла в зал ожидания и устало опустилась на скамейку…

***

На железнодорожный вокзал Александр торопился по двум причинам: во-первых, не хотелось сидеть и тупо ожидать, когда разрешат вылеты, хотелось находиться в каком-то движении… А, во-вторых, он помнил, что через пару часов в его направлении должен проходить пассажирский поезд, и, если на него будут билеты, то завтра утром он окажется дома… Он уже представлял, как переступит порог своей квартиры, как увидится с сыном, невесткой, с внуками…

Анне он больше не звонил – зачем?.. Раз уехала, то так тому и быть… У него будет время ещё раз всё обдумать. В крайнем случае – примерить на себя будни холостяцкой жизни.

…Войдя в здание вокзала, Морозов сразу же свернул в кассовый зал. Очередь была внушительной – работала всего одна касса. Прикинув, что стоять придётся долго, Александр дождался следующего пассажира, и, сдав ему полномочия «последнего», направился к выходу. После обеда в доме сестры прошло уже несколько часов, захотелось чего-нибудь перекусить. Путь к вокзальному буфету лежал через зал ожидания – войдя в него через большие стеклянные двери, Александр торопливо двинулся вперёд по центральному проходу…

…Народу в зале было немного, основная масса желающих уехать толпилась сейчас у кассы, и Морозов на ходу скользил невольным взглядом по одиноко сидящим пассажирам.

…Женщину, сидевшую к нему спиной, он выделил не сразу… Форма плеч… осанка… лёгкий наклон головы… цвет и длина волос, причёска… самое удивительное – знакомая летняя блузка… всё, что было видно из-за спинки кресла, идентифицировалось мозговыми клетками в считанные секунды… но изумлённое необычайной схожестью сознание не сразу ответило на неожиданный импульс, а с опозданием в несколько секунд. Александр уже прошёл немного вперёд, когда тот же самый импульс заставил его резко остановиться…

Последние сомнения уложились в отпущенные на поворот мгновения… Можно было не верить сознанию, но не верить глазам было уже нельзя: перед ним сидела не просто похожая на Анну незнакомка… Это была именно она – Анна. С изнурённым, без тени макияжа лицом, чуть растрепавшейся укладкой, уехавшая в санаторий жена показалась ему фантомом, неожиданно появившимся здесь, в этом зале.

- Аня!.. – растерянно шагнув в её сторону, Александр снова остановился… Ноги налились свинцовой тяжестью, как магниты, приросли к выложенному затейливой плиткой полу…

…Услышав своё имя, Анна медленно подняла усталый взгляд… Судя по расширившимся зрачкам, вид стоящего напротив супруга ошеломил не меньше… Но всё-таки его появление здесь могло быть более ожидаемым, поэтому, встав с кресла, она первой нашла в себе силы преодолеть разделяющие их несколько шагов.

- Саша!.. – подойдя близко, Анна какое-то время растерянно вглядывалась в лицо мужа, затем, не решаясь обнять, просто уткнулась ему в грудь…

- Откуда ты здесь взялась?.. – одной рукой сжимая ручки дорожной сумки, другой он легко тронул плечо жены. – Аня?!

- К тебе приехала…

- Зачем? Ведь ты должна быть в санатории!

- Дима сказал, что ты заболел… - Анна подняла на него полные слёз глаза. – Что с тобой, Саша?..

- Со мной всё в порядке.

- Не обманывай! – смахнув выкатившуюся слезинку, она тревожно вглядывалась в до боли родное лицо, затем остановилась взглядом на разбитой скуле – А это – что?! Синяк?..

- Синяк… - он сдержанно кивнул.

- Ты упал?!.. Или… тебя избили?!

- Долго рассказывать…

- Что-то произошло?.. Я очень переживала, Саша… - Анна не сводила с мужа глаз, как будто пыталась найти ответ на свои потаённые вопросы. – Ты только не обманывай…

- Я не обманываю.

Анне показалось, что в его ответе прозвучал упрёк. Да, тот, кто обманывает сам, не верит другим… Это было справедливо… но обидно.

- А ты сейчас – куда?.. – растерянность и тревога на её лице сменились горькой усмешкой.

- Домой. Я там, в билетной кассе, очередь занял, шёл в буфет.

- Ты… один?..

- Конечно, один… - он посмотрел на неё более внимательно. По лицу пробежала тень тревоги. – Ты очень бледная… Ты себя плохо чувствуешь?..

- Да… - Анна не стала отнекиваться. – В поезде стало плохо, а медпункт почему-то закрыт.

- А лекарства?.. Ты взяла с собой лекарства?..

- Взяла… ты не беспокойся, мне уже гораздо лучше.

- Ты что-нибудь ела?

- Ещё нет…

- Тогда пойдём, перекусим? – он кивнул головой в сторону буфета.

- Не знаю… в этих буфетах так отвратительно кормят…

- Можно было бы съездить в кафе, но неловко в таком виде появляться… - Александр невольно потрогал щёку.

- Да я тоже, если честно, выгляжу – не фонтан… - Анна решила не переспрашивать о причинах появления синяка, перевела разговор на себя.

- Тогда придётся идти в буфет… - Саша грустно улыбнулся. – Нам сейчас там самое место…

***

На ближайший поезд билетов не оказалось. Напрасно Анна надеялась, что за час до прибытия, как обычно, снимут бронь. Последний на сегодня состав отошёл от перрона – единственное свободное место, которое предложила ему кассирша, Александр отверг в пользу стоящего за ним в очереди пассажира… До следующего поезда, идущего до их города, оставалась добрая половина ночи.

От предложения вернуться в посёлок Анна отказалась. Хоть она и ехала туда по велению сердца, но целью был сам Александр… встречаться же с его родственниками было теперь тяжело. Пришлось бы изображать счастливую семейную пару, а сил на игру не было.

Ей до ужаса хотелось куда-нибудь прилечь – вторая ночь в положении сидя грозила новым скачком давления, но больше этого Анна боялась нарушить неожиданное уединение, настигшее их с Александром на этом вокзале. Зал был полупустым… возникало ощущение отстранённости от прочего мира…

Выглядела Анна, действительно неважно, и около полуночи Александр предложил поехать в какую-нибудь гостиницу, чтобы выспаться, а потом попытаться уехать каким-нибудь дневным поездом. Перспектива принять душ и оказаться в одной постели с мужем показалась заманчивой. Сдав вещи в камеру хранения, они вместе вышли на улицу… Ближайшая гостиница находилась в нескольких остановках, но оказалось, что они опоздали – автобусы и маршрутки уже сделали свои последние рейсы, на стоянке такси тоже было пусто – встретив пассажиров с последнего на сегодня поезда, все машины уже уехали…

…Дождь закончился, на улице было прохладно, но они продолжали неторопливо прогуливаться по перрону. Оба казались слегка смущёнными и печальными одновременно… Дежурный разговор крутился вокруг Галины и Петра, поселковых новостей, потом незаметно перешёл на собственных детей и внуков – Анна рассказывала, с какими впечатлениями вернулся с гастролей Валерик, как восприняла свою новую сестричку Анюта…

- Представляешь, она подумала, что это – живая кукла, уговаривала меня забрать её к нам домой.

- Валерка-то уже видел таких живых кукол… - Саша добродушно усмехнулся, представив себе удивлённые глазищи Анечки. – Вот Анютка – в первый раз…

- Она очень похожа на тебя… - бросив мимолётный взгляд на мужа, Анна тут же опустила глаза. – Такая хорошенькая девочка…

- Кто?..

- Алёнка.

- Ты тоже это заметила? – в голосе Александра послышалась нескрываемая радость.

- Конечно… Ведь и Миша на тебя похож… - вспомнив встречу с Сандрой, Анна неожиданно нахмурилась. – Слава Богу, что на тебя…

Разговор о детях и внуках немного раскрепостил обоих. Общая тема сблизила, привычное уже напряжение несколько ослабло, и было страшно хоть чем-то нарушить этот настрой…

- Ты устала?.. – в Сашином голосе Анне послышалось прежнее участие.

- Устала… - она грустно кивнула. – А ты?

- Немного… Идём в вокзал?

- Идём…

...Усталость накатила окончательно, лишь только Анна уселась в окрашенное белой краской металлическое вокзальное кресло. В отличие от прежних деревянных диванчиков, они не позволяли запоздалым пассажирам принять горизонтальное положение – мешали подлокотники. Державшаяся из последних сил эти несколько часов Анна была готова лечь прямо на полу… Сильнее этого желания был лишь страх оторваться сейчас от Александра.

…Их разделял только цилиндрической формы подлокотник… Привалившись к мужу, Анна невольно прижалась головой к его плечу… Она знала наверняка, что Саша её не оттолкнёт… Как знала и то, что эта внезапно возникшая душевная и телесная близость может оказаться последней в их отношениях.

Необычная обстановка располагала к откровениям… Можно было уже в который раз попросить прощения… попытаться что-то объяснить, оправдать свои поступки… даже сказать, что выдумала вторую измену – от обиды, от отчаяния, от чего угодно!.. Наверное, Саша бы поверил.

Но сердце подсказывало совсем другие слова… В них не было ни лжи, ни мольбы, ни надежды на милость… Просто они были гораздо честнее и искреннее…

- Я совсем не умею жить без тебя… - глядя перед собой, Анна заговорила тихо и без предисловий. – Совсем… Я постоянно совершаю какие-то глупые поступки… говорю не те слова… - она немного помолчала, потом печально улыбнулась краешком губ. – Зря ты называл меня командиром. Я командир только рядом с тобой, Саша… А без тебя я – ужасно глупая, слабохарактерная женщина… Иногда мне кажется, что без тебя меня просто нет…

…Она говорила ни о чём не прося, ни к чему не призывая, не давя на жалость. Слушая жену, Александр молчал. Никакие слова не смогли бы сейчас передать того, что происходило в его душе. С того момента, когда он увидел сегодня Анну, прошло несколько часов… Он то и дело ловил себя на мысли, что сейчас воспринимает жену как совершенно другого человека, с которым их случайно свела судьба…

…Это была совсем не та уверенная в себе, полная внутреннего достоинства Анна, которую он знал более трёх десятков лет. Даже в последние, трагические для них обоих месяцы та Анна старалась сохранять лицо. Она пыталась сократить всё увеличивающуюся между ними дистанцию, но получалось это как-то неумело и суетливо…

…Сегодняшняя Анна была другой, ранее незнакомой: растерянной, беззащитной, покорившейся обстоятельствам...

Как ни странно, эта резкая перемена не вызывала чувства справедливого удовлетворения… Глядя на жену, Александр испытывал щемящую жалость… Ведь, как ни крути, это всё равно была его Анюта… она нуждалась в нём, в его заботе, любви… а ещё – в его прощении.

…Осознание того, что в его власти сейчас казнить или миловать, вызвало ещё больший душевный дискомфорт. Роли судьи, а потом – палача всё ещё любимой женщины показались ему недостойными, даже оскорбительными. Казнить изнурённого чувством вины и раскаяния самого близкого человека, однажды проявившего слабость?..

Великодушие – признак силы… А разве сильный обидит слабого?..

Так и не дождавшись от мужа ни слова, Анна незаметно уснула на его плече. Осторожно высвободив руку, Александр обнял жену, теснее прислонил к себе, склонился головой к голове… Они сидели в опустевшем зале ожидания, и Саше казалось, что разочарование, боль, обида – всё, что мучило его в последнее время, осталось где-то там, далеко позади…

А здесь – лишь он и Анна… единственная любимая им женщина, которая, несмотря ни на что, продолжала жить в его сердце…

…СВ-вагон мягко покачивался на рессорах под перестук колёс. Купе было мягким, двухместным, но сейчас Анна была бы рада любой, пусть самой жёсткой полке, лишь бы можно было улечься, расслабить утомлённое тело и уснуть. Она даже не дождалась кофе – проводница принесла стаканы, когда уставшая от двух бессонных ночей Анюта забылась глубоким сном. Сидя напротив, Саша не сводил глаз с жены… Когда-то он сказал ей, что не променял бы её на все богатства мира… и это было чистой правдой.

Это было правдой и сейчас… Грешная, виноватая, полная позднего раскаяния… она и сейчас была дороже всех богатств. Дом, уют, налаженный быт… всё это было нелегко оставить, шагнув в новую жизнь… Но даже если бы перед ним стоял выбор – остаться в родном доме, среди детей и внуков, но без жены, или уйти в никуда вместе с Анной, он выбрал бы второе…

- Да… - услышав звонок, Александр поднёс телефон к уху, заговорил негромко. – Привет, сын… Спасибо за поздравление! Да, билеты взяли на самый ранний… Мама?.. Мама спит… Мы уже в поезде… Едем домой!

ЭПИЛОГ.

- Папа, ну, пожа-а-а-луйста!.. – Валерка трогательно смотрел на Диму своими синими-пресиними глазищами, одновременно теребя его руку. – Ну, можно мы с дедушкой и бабушкой останемся ночевать?..

- Ну, позя-а-а-юста!.. – стоя рядом, маленькая Анюта всем своим видом выражала солидарность с братом.

- Завтра я вас сам привезу к дедушке с бабушкой, а сегодня – домой! – «строгий» отец нарочито сдвинул брови, однако сердитым быть не получалось – сквозь напускную строгость так и просвечивала радостная улыбка.

- Мама, ну, пожа-а-а-луйста!.. – повернувшись в другую сторону, мальчик схватил за руку Наташу.

- Позя-а-а-а-юста!..

- Дима, да оставьте их!.. – выйдя из беседки, Анна решила поддержать внуков. – И сами оставайтесь ночевать, ну, куда вы на ночь глядя?!

- Анна Сергеевна!.. – понизив голос, Наташа многозначительно посмотрела на свекровь. – Сегодня вы отдыхайте! А завтра мы их привезём, никуда не денутся!

- И правда, оставьте их, Димка! – появившийся на крыльце дачи Александр неторопливо сошёл по ступенькам, подхватил на руки подбежавшую к нему Анечку. – Ну, чего им в городе делать?.. Да и вам заодно!

- Пап, не сбивай нам программу!.. – Дмитрий наклонился к отцу и понизил голос. – И себе с мамой – тоже…

- Они уже третьи сутки здесь, вместе с нами! – Наталья обернулась к Валерке. – Дедушке с бабушкой нужно отдохнуть, а то они с поезда и прямо на бал!

…Глядя на облепивших Александра внуков, Анна ещё раз попыталась уговорить сына и невестку остаться ночевать на даче, где они сегодня отмечали Сашин день рождения, но те не поддавались на уговоры. Сама Анна была в смятении… Ей и хотелось остаться наедине с супругом, но в то же самое время она боялась…

…В поезде Анна спала почти всю дорогу, лишь дважды вставая, чтобы перекусить. Возраст давал о себе знать: болели ноги, спина, тело казалось чужим… судя по головной боли, вновь поднялось давление. Но она была готова терпеть любую боль, ведь рядом был её Саша… Он заботился о ней все пятнадцать часов пути… сам приносил чай, справлялся о самочувствии, заставлял поесть… А ведь сегодня был его день рождения… Анна постоянно ловила себя на мысли, что боится окончания поездки… Вдруг, оказавшись дома, муж поведёт себя по-другому?.. Снова отстранится, вспомнит нанесённую ему обиду…

…Лишь выйдя из поезда, они оказались в объятиях Димы и Наташи – встретив родителей, те заявили, что сейчас они все сразу едут на дачу… Возражать было бесполезно, тем более, что дети обо всём уже позаботились – холодильник был забит продуктами и шампанским, беседка украшена светящимися гирляндами, а оставшаяся с Валеркой и Анютой няня проводила с ними последнюю репетицию…

Праздник получился замечательным. Анна даже забыла, что весь день принимала лекарства… Впрочем, и она, и сам именинник были полностью освобождены ото всех обязанностей. Всё, что им оставалось – принять душ, переодеться и сесть вместе с гостями за стол. Анна догадывалась, что всё организовала Наташа… Она уже в который раз с теплотой подумала о невестке… Соскучившиеся по дедушке внуки буквально не слезали с его колен… Анюта уже в который раз хвасталась своей сестричкой, даже поспорила с Валеркой – тот заявил, что Алёнка ему тоже сестра, ведь так сказали мама с папой… Но Анюта не сдавалась – сестричка должна была быть её и только её.

…Они устроили настоящий концерт в честь своего любимого дедушки – Валера пел, а Анечка танцевала и читала стихи – ещё не выговаривая все слова, но так трогательно, с выражением… Пели и Дима с Наташей, а потом и все остальные, хором – Валерий со Светланой, племянница Александра Алиса… Глядя на настоящее семейное торжество, Анна была от души благодарна сыну и невестке… они до последнего, как могли, боролись за союз родителей…

Но самым настоящим подарком стал неожиданный визит Михаила с женой и дочерью. Они приехали ненадолго, Алёнка была слишком маленькой, и требовала постоянного внимания. Анна всё же испытала ревность, когда Саша взял младшую внучку на руки… Однако, совершенно искренне уговаривала Злату и Михаила остаться, когда они засобирались домой.

«Нам уже пора… - Миша развёл руками. – Хотим ещё заехать тут неподалёку, в коттеджный посёлок. Мы там дом приглядели… Если решим купить, будем соседями, во всяком случае, летом».

«Дом?..» – Анна удивлённо перевела взгляд на Злату.

«Да… - та охотно кивнула. – Виталий Иванович нам на свадьбу хотел подарить квартиру в Москве… Но Миша отказался. Отец просто отдал ему деньги… Мы хотим купить на них загородный дом».

«Понятно… - услышав имя Мясникова, Анна невольно покосилась на мужа, но Александр в это время отвлёк Михаила и отвлёкся сам. Она вновь посмотрела на Злату, и с сомнением покачала головой. – Но всё-таки Москва – это Москва… Не пожалеете потом?»

«Ну… не знаю… - Злата слегка замялась, затем, оглянувшись на Михаила, понизила голос. – Миша не сможет бросить мать… Вы же сами всё видели…»

«Да, с этим я согласна… - Анна задумчиво кивнула. – А с другой стороны, у нас ведь не хуже, правда?»

«Я тоже так думаю! – Злата улыбнулась. – Тем более, Миша, наконец, решил уйти в следственный комитет…»

«Хорошие новости! – Анна искренне улыбнулась и наклонилась к Алёнке. – А в Москву будете ездить в гости!»

«Не знаю… После реабилитации Виталий Иванович опять много работает, хотя врачи не советуют. Уже месяц не звонит… Ну, если пригласит, тогда, может быть…»

***

…В доме было темно и тихо – Анна нарочно не зажигала свет. Входная дверь была настежь распахнута, через неё проникали запахи цветов и ночная свежесть. Сидя на небольшом пуфике, она прислушивалась к доносящимся с улицы звукам. Александр ушёл провожать за ворота детей и внуков, его не было уже около двадцати минут, и Анна начала беспокоиться. Она и так переживала… С того момента, как они сегодня сошли с поезда, им с Сашей ещё не удалось побыть наедине… Да, в поезде он показался ей прежним… Но будет ли он прежним сейчас, когда они вернулись домой?..

Устав ждать, она вышла во двор. Прошла к воротам, выглянула на улицу – там никого не было… Подумав, что Саша может быть у пруда, обогнула дом… Прошла вдоль выложенного камнем недлинного бережка… вернулась назад…

- Девушка!..

Услышав голос мужа, Анна тревожно оглянулась: в свете ночного фонаря Саша шёл к ней навстречу со стороны дома. Видимо, он вошёл во двор через вмонтированную в ворота калитку, и, не найдя её в доме, отправился на поиски. Приглядевшись, Анна заметила в его руках букет – цветы были не из клумбы, не из подаренных ему сегодня букетов, а самые обыкновенные ромашки…

- Девушка… - подойдя ближе, Саша улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Можно с вами познакомиться?.. Я – Саша…

- А я – Аня… - от его голоса сердце захлестнуло тёплой волной… Анна смотрела на своего уже в серьёзных годах мужа, а видела того самого молоденького курсанта, каким был Александр во времена их знакомства.

- Это – вам… - всё так же улыбаясь, супруг протянул букет. – Вы же любите ромашки?..

- Люблю… - приняв цветы, Анна поднесла их к лицу. – Мне кажется, это – мои любимые цветы…

- Слава Богу!.. – Саша рассмеялся. – А то с клумбы было жалко рвать…

- Это – самые лучшие цветы в моей жизни…

Анна смотрела в до боли родное, любимое лицо… Уже забытая радость до краёв наполнила её с головы до ног… Ей казалось, что затеянная супругом игра – не игра вовсе… и они, действительно, встретились сейчас впервые – обновлённые после пережитых потрясений, оставившие в прошлом все свои ошибки, разочарования и обиды… всё, что мешало и причиняло боль… Всё – кроме единственного, самого главного чувства, которым только и жив человек…

- Значит, я угадал… - Саша тоже не сводил с неё глаз. – И это радует, потому, что там, за дачей, только ромашки и растут…

- Ромашки дарят молодым девушкам… В моём возрасте это – комплимент… - Анна грустно улыбнулась. – Ведь я уже бабушка…

- Никогда бы не подумал… - спрятать улыбку не удалось – уголки губ всё-таки разъехались в разные стороны. – Если бы не знал…

…Налетевший ночной ветер всколыхнул листву, пробежался по траве, собрал в гармошку водную гладь…

Обхватив мужа за пояс, Анна прислонилась щекой к его груди… Ей было тепло и спокойно в кольце любимых рук. Казалось, что вот так она готова стоять целую вечность…

- А знаешь, что самое страшное в жизни?.. – неожиданный вопрос Анны прозвучал без предисловий.

- Что?..

- Когда приходят осенние печали…

- Осенние печали?..

- Да… Они приходят тогда, когда ты их меньше всего ждёшь… Когда кажется, что впереди ещё много времени, а на самом деле его уже совсем нет. Поздно исправлять ошибки… и начинать сначала тоже – поздно… да и не хочется… Потому, что самое лучшее и дорогое, что могла подарить судьба, у тебя уже было. Но оно безвозвратно утеряно…

- Знаешь, Аня… не бывает односторонних потерь. Теряет одни – теряет и другой. Испытания посылаются обоим, но я понял… если нельзя что-то исправить, то нужно оставить это в прошлом… Просто вычеркнуть из памяти…

- Ты думаешь, можно?..

- Можно… - он уверенно кивнул. – Легче вычеркнуть эпизод, чем целую жизнь. Ведь самое лучшее и дорогое, что подарила судьба, останется со мной…

- И со мной… -

…Выйдя в начале августа на работу, Анна Сергеевна в очередной раз озадачила своих подчинённых: глядя на излучающую искреннее счастье директрису, те снова гадали о причинах произошедших с ней перемен. Однако, настоящей правды никто из них так и не узнал, если не считать бродивших в учительских кругах разговоров о странном визите в середине февраля незнакомого, представительного мужчины, после которого «всё и началось».

…Александр тоже вернулся на работу и окончательно – в семью. На самом деле вычеркнуть из памяти всё, что случилось, не вышло – для этого пришлось бы стереть из неё часть жизни… Но он всё реже вспоминал об изменах Анны, приняв их за посланные судьбой испытания им обоим. Их отношения с Анной несколько изменились, но они не стали хуже, просто приобрели другие оттенки. Они, как и прежде, всё свободное время проводили вместе, заботясь о внуках и друг о друге – как ни странно, с ещё большим трепетом. В душе Анна была благодарна своему мужу, искренне считая его необыкновенным человеком, для которого жизнь с любимой женщиной оказалась дороже всех мужских обид и амбиций. Выяснять имя её второго любовника он не стал, и никогда не возвращался к этой теме. Его больше заботило здоровье жены, которое после всех событий сильно пошатнулось.

Дмитрий и Наталья были рады примирению родителей, и как прежде появлялись в их квартире в любое время дня и даже ночи.

Валерка и Анечка без конца тормошили маму с папой, а заодно и дедушку с бабушкой на предмет – навестить сестрёнку Алёнку. Больше всех канючила Анюта… Но занятые творчеством Дмитрий и Наташа смогли выбраться в гости к молодым Мясниковым лишь в сентябре, накануне дня рождения Анечки. Сами Миша и Злата были заняты покупкой нового дома – они долго выбирали подходящий вариант, потом занимались ремонтом – с помощью Александра Ивановича, приобретением новой мебели и, наконец, переездом. Виталий снова звонил редко – болезнь притихла, несмотря на то, что лечение было прервано из-за инфаркта. Видимо, стресс, полученный организмом, сыграл благоприятную роль. Он вновь окунулся в работу, вступив в нешуточное соперничество с племянником Изабеллы Ростиславом. Борьба за власть подстёгивала, придавала жизни новые краски: судя по всему, Виталий вновь оказался в своей стихии.

Встречая новый, 2016 год, Анна открыла Саше ещё одну тайну – о том, что мясной салат, которым она угощала его более тридцати лет назад, был сделан не на мясе и даже не на колбасе, а на свиных котлетах… Они долго смеялись, рассказывая Димке с Наташей о той новогодней ночи: и о предложении Саши, и об отказе Анюты…

Саша смеялся искренне, но, в отличие от него, Анна время от времени чувствовала пробегающий внутри холодок – воспоминания о Виталии так и не выветрились из её памяти, омрачая её чувством вины и непреходящего раскаяния. То же самое было и в отношении Леонида Лапина… Вина перед мужем не померкла с его прощением, и это была справедливая расплата за совершённые ошибки… Понимая это, Анна не уставала благодарить судьбу, которая послала ей такого замечательного мужа, как Саша… Благородного, заботливого, умеющего любить по-настоящему…

Она снова читала много поэзии, но чаще всего возвращалась к стихотворению, присланному ей Нелькой. Оно успокаивало и вселяло надежду… Анна знала его наизусть, но всё равно каждый раз открывала нужную страницу…

Ей казалось, что неизвестная поэтесса посвятила его именно ей…

Когда осенние печали

Нахлынут роем листопадным,

Сгорят прощальные закаты

И станут птицы на крыло,

Себе удел предназначая,

Короткой полночью прохладной

Уйду в безоблачное "завтра"

И буду жить - всему назло.

Когда последние печали

Спадут, как бренные одежды,

Устанет крик прощальный птицы