Когда осенние печали. Часть 3

…Анна с трудом заставила себя отвести взгляд от парня. Нет, всё же хорош, что ни говори. И даже возраст не мешает любоваться этим бывшим сердцеедом… Дима рассказывал, что теперь, покончив с бурной молодостью, тридцатидвухлетний Журавлёв неожиданно ушёл в веру. Он посещал церковь, видимо, отмаливая все разбитые им женские сердца, а иногда, в свободное от концертов и репетиций время пел в церковном хоре. От первого, «случайного» брака у него была десятилетняя дочь. Чуть больше года назад он, наконец, женился на женщине, которую любил всю жизнь. Они удочерили девочку-сироту, а теперь ждали появления на свет своего долгожданного первенца…

…Анне вдруг подумалось, что Наташе должно быть тяжело в таком разномастном мужском коллективе.

Хотя… скорее – не тяжело, а опасно… Ведь рядом столько парней… столько соблазнов! Хотя, что это она… Это полнейшая ерунда. Наташа любит Диму, у них дети, семья, общие интересы, она никогда себе не позволит!..

Нет, ну, что за мысли?! Откуда они берутся в последнее время?! Неужели виной всему её собственный грех… её страх перед разоблачением, который никуда не ушёл, а прочно поселился в душе… Настолько прочно, что она к нему почти привыкла…

- А чё за мужик?.. – голос Говорова прервал её мысли. Судя по всему, молодёжь всё ещё обсуждала Наташиного назойливого поклонника. – Вы его хоть в глаза видели?

- Да какой-то одержимый, - Дима махнул рукой и, потянувшись, взял в руки стоявшую неподалёку гитару. – Ходит под окнами, цветы под дверью оставляет, где-то уже с месяц. Никак его не выловлю, чтобы побеседовать.

- Вы поосторожнее с этими одержимыми, - Сашка насупился, - среди таких часто маньяки попадаются.

- Да он не маньяк, - Наташе, видимо, надоел этот разговор, и она решила его закончить. – У меня где-то его визитка есть. Там и имя, и место работы, и телефоны…

- Откуда?! – две пары глаз, Говорова и Морозова, смотрели на неё так подозрительно, что Наташа едва не рассмеялась.

- Из букета! – она укоризненно посмотрела на обоих по очереди. – Прислал как-то с букетом визитку… И вообще… У меня теперь есть знакомый следователь! – Наталья кокетливо тряхнула длинными волосами. – Надо будет – обращусь!

- Кстати, о следователе… - Журавлёв уже второй год не «употреблял», поэтому сидел, грея в ладонях стакан с минеральной водой. – Я сегодня эту девушку видел… ну, которая в ментовке была… Ну, концерт вела, Саню фотографировала…

- Злату?! – Наташа удивлённо обернулась.

- Точно! – Женька с готовностью кивнул. – Злату! Мы с Ленкой утром в консультацию приехали, я машину ставил, а она как раз из дверей выходила.

- Из консультации?..

- Ну, да… Села в тёмную «корсу» и уехала.

- Так это же… Это же – та, которая вместо Натахи была?! – Говоров тоже подхватил разговор и многозначительно показал пальцем на Наталью.

- Если ты про девушку, которая Наташку изображала, то – да, её зовут Злата, - Дима левой кистью зажал струны на грифе, пальцами правой пробежался по ним у деки, - Мой персональный телохранитель.

- Угу… А ты здесь точно ни при чём?.. – Сашка строго сдвинул брови. – А то поматросил, понимаешь, и бросил, а девушке теперь ходи… в женскую консультацию…

- Вот здесь я точно ни при чём…

- Дим, не бойся, у тебя алиби!.. – Наташка весело успокоила мужа. – Я его даже в руках держала!

- Что это ты в руках держала?! – Говоров нахмурился ещё больше.

- Димкино алиби! А больше я тебе ничего не скажу!

…Вечер получился весёлым и задушевным – гости танцевали, музыканты играли и пели свои песни, к огромной радости Валерика, который ни в чём не отставал от взрослых и по уже сложившейся традиции исполнил под папин аккомпанемент легендарные «Косы».

- Ни к чему все вопросы, прочь из сердца тоску… - в это раз Валерка выговаривал все буквы, но всё равно песня в исполнении пятилетнего малыша звучала очень трогательно. – Я заплетал твои косы, волосок к волоску… Буду гр-р-ешным пр-р-ед тобой, меня прости!.. – видимо, опасаясь, что буква «р» не получится должным образом, Валерик её не проговаривал, а «прорыкивал». – А появится др-р-угой, не отпусти!.. Снова косы по плечам р-р-рас-пу-сти!..

…Наконец, все гости разошлись – вначале уехали Наташины родственники, ушли вместе с внуками Анна и Александр, а потом и Журавлёв с Говоровым засобирались по домам. Гостеприимная Наташа предлагала Женьке заночевать у них, чтобы не возвращаться в опустевшую квартиру, но он решительно отказался – после неожиданного звонка жены. Милене что-то там показалось, и, решив, что «уже началось», Журавлёв тут же собрался мчаться в роддом, но после уговоров более «опытных» Сашки с Димой пообещал, что сегодня – так и быть – поедет домой…

- Да в больницу он полетел, как пить дать, - выглянув в окно кухни, Наташа взглядом проводила Женькин «Ровер». – Вот будет теперь две недели как на иголках…

- Кстати… - Дима сзади обхватил жену руками, губами скользнул от макушки виску. – А что ты там за алиби в руках держала?..

- Господи… Дим… - Наташа негромко рассмеялась. – Да тест на беременность! Мне пришлось в её сумочке покопаться, а там – тест… Я его вытащила, потом назад спрятала. Не открывала, не смотрела, конечно… Но такие вещи у женщин просто так не появляются. Так что…

- Понятно… - выдохнув, он развернул её к себе лицом, крепко прижал, наклонился к губам…

- А ты что подумал?! – всё, что успела спросить Наташа…

Вопрос остался без ответа…

***

На следующее утро, придя за детьми, Наталья пригласила свекровь и свёкра на кофе – до начала рабочего дня было ещё достаточно времени, а огромный праздничный торт, съеденный вчера лишь наполовину, не умещался в холодильник, и с этим надо было срочно что-то делать. Усадив и детей, и родителей за стол, она разбудила мужа – всё ещё сонный Дима вскоре тоже присоединился к утреннему «кофепитию». Приободрившись после второй чашки, он поднял на Наташу задумчивый взгляд.

- Дим, ты чего? – она невольно улыбнулась. – Ты смотришь на меня, как на привидение!

- Папа ещё не проснулся! – пользуясь тем, что внимание взрослых сосредоточилось на отце, Валерка потащил к себе ещё один кусочек торта. За ним тут же последовала маленькая Анюта.

- Валера, ты в садике завтракать не будешь… - заметив эти уловки, Анна как можно строже посмотрела на внука, затем перевела взгляд на сына. – Дима, а тебе, наоборот, лишний кусок не помешает. Вот эту последнюю бутылку коньяка вам вообще вчера пить не стоило.

- Да ладно тебе, Ань, - Саша добродушно усмехнулся. – Всё было просто здорово. И вообще, ребята… Я вчера смотрел и думал… какая у нас хорошая семья получилась! Есть чему порадоваться на старости… есть.

- Знаете… - облокотившись о столешницу, Дмитрий чуть подался вперёд. – Я вот всё думаю… если бы не они, всего этого бы не было… Ни вчера, ни сегодня… Ведь запросто бы – не было…

- Ты о чём? – Анна непонимающе нахмурилась.

- Я про этих ребят… По Михаила, про Злату… про спецназовцев. Нет, я понимаю, что это – их работа, но тут другое… Я не могу сказать, я это чувствую…

- Но это, действительно, их работа… - Анна едва заметно пожала плечами. – Хотя, ты прав, сынок… Страшно даже представить… И я до сих пор не могу поверить, что Кристина…

- Понимаешь, мама… - Дима невольно перебил мать. – В том-то и дело, что это не было их работой. Мне Злата кое-что рассказала, в общих чертах… Это дело Михаил расследовал как бы по собственной инициативе. Убийства сейчас не в компетенции МВД, ими занимается следственный комитет. А в возбуждении уголовного дела ему было отказано.

- Почему?

- Не было улик… старые дела, давно закрытые, никому не нужны. А он сам копал… И, если бы не докопался, я был бы сейчас совсем в другом месте.

- Дим… - Наташа глазами показала на детей. – Не надо – при них…

- Ладно… - Дмитрий как будто очнулся от сна и посмотрел на жену уже другим, бодрым взглядом. – Знаешь что… Давай съездим к нему… надо отблагодарить. Ты же помнишь адрес? Сначала – его, а потом – Злату.

- Давай, конечно… - Наташа с готовностью согласилась. – Тем более, что они живут вместе.

- Вместе?..

- Да, и, видимо, собираются пожениться. Ну, а после того, что рассказал Женька…

…Анна невольно следила взглядом за супругом – во время диалога Дмитрия и Натальи Александр сидел молча, помешивая ложечкой кофе. Со стороны могло показаться, что он просто слушает, но она прекрасно видела, как напряглось его лицо.

- А что рассказал Женька?.. – утренняя весёлость куда-то улетучилась, Саша сосредоточенно разглядывал кофейную чашку.

- Судя по всему, наш Михаил скоро станет папой.

Глава 23.

В доме известного в городе адвоката Олега Семёновича Дзюбы вовсю шла подготовка к свадьбе одного из троих его сыновей. Это была первая свадьба в семье, поэтому размах мероприятия ожидался грандиозный. На фоне предстоящих семейных событий известие о том, что Миша и Злата тоже решили узаконить свои отношения, неизбежно меркло.

Естественно, оно было встречено одобрительными возгласами родственников, но излишки эмоций уже были выплеснуты на другую пару. Единственным человеком, у кого эта новость вызвала слёзы радости, была Вероника Григорьевна. Она долго шмыгала носом и вытирала мокрые щёки, заглядывала в глаза внуку и, обняв его за талию, прижималась головой к груди. Именно бабушка первой узнала обо всём – сначала по телефону, а затем и воочию. В доме сына у Вероники Григорьевны было собственное, отдельное крыло – с кухней, ванной, спальней и прочими необходимыми для жизни помещениями, и она сначала вволю наплакалась на Мишиной груди, от души расцеловала Злату, а уж потом увела их к Олегу – сообщать о предстоящем событии.

Выражение холодной озабоченности, присущее адвокату Дзюбе, на какое-то время сменилось приятным удивлением. Протянув руку, тот поздравил племянника и даже сделал комплимент Злате. Их отношения с Михаилом нельзя было назвать горячими, но для Мишки всегда были открыты двери дядиного дома. Олег при каждом удобном случае подчёркивал, что Михаил может обратиться за помощью в любую минуту. Миша не сомневался в дядиной искренности, однако старался справляться с проблемами исключительно своими силами. Он всегда помнил, что Олег люто ненавидит его отца и с некоторых пор недолюбливает его мать, поэтому не хотел чувствовать себя обязанным именно этому человеку.

Сейчас ситуация усугублялось необходимостью приглашать на свадьбу всех родственников. Учитывая дурные наклонности Александры и, как следствие, её испорченный характер, а заодно непростой нрав Олега Семёновича, с которым она вступала в конфликт при каждой встрече, торжество могло закончиться скандалом. Такое было уже не раз.

Впрочем, регистрация брака Михаила и Златы была назначена на середину февраля, поэтому время обдумать масштабы торжества ещё оставалось.

***

Вторым по счёту был визит к родителям Златы. Она не стала звонить заранее, поэтому новость оказалась для них настоящим сюрпризом. Ещё по дороге Миша заметил, как волнуется Злата… Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке из-за предстоящей встречи с Дашей, однако старался не подавать виду. Прошлого не вернёшь, у каждого из них теперь своя судьба, а родственные связи никуда не денешь. Им и дальше придётся встречаться, и надо привыкать к этой мысли.

Сидя за накрытым столом, он несколько раз невольно скользил взглядом по Дашиному лицу, теперь непривычно чужому и далёкому. Она и вправду изменилась, и судя по всему, не только внешне. Видимо, неудавшаяся семейная жизнь наложила свой, не самый лучший, отпечаток.

Михаил не спрашивал, но Злата в двух словах всё же рассказала ему, почему вернулась Даша. Испугавшись судьбы жены оперуполномоченного, тогда, семь лет назад, она вышла замуж за преподавателя – молодого и перспективного, который уезжал на работу в Канаду. Несколько лет они жили в Торонто, пока супруг не нашёл ей замену – из числа своих студенток. Узнав об измене мужа, Даша пыталась сохранить семью, но безуспешно. Детей у них не было, и после развода она осталась у разбитого корыта – без работы, без денег, без гражданства. Ничего не оставалось, как вернуться домой, в Россию. Живя за границей, Даша занималась лишь домашним хозяйством, поэтому своих накопленных средств у неё не было, и теперь, чтобы не сидеть на шее у родителей, она пыталась устроить самостоятельную жизнь. Абы куда идти не хотелось, а получить хорошую должность с её не законченным высшим образованием было весьма проблематично. Известие о свадьбе сестры Даша восприняла без особого энтузиазма, но попыталась изобразить искреннюю радость, которая, скорее, была похожа на демонстративное сочувствие.

- Ну, куда же им теперь деваться! – имея в виду беременность Златы, Даша не смогла удержаться от колкости, загримированной под шутку. – Этого и следовало ожидать. Ребёнок – залог будущей семьи!

- Им уже давно пора было пожениться! – с виду ворчливый отец на самом деле отличался добрым характером, и Мишу очень уважал. Он больше всех обрадовался, узнав, что скоро станет и дедом, и тестем одновременно. – А то всё чего-то тянули, тянули… Всё равно ведь друг без друга не могут, целыми сутками вместе!

- Им по должности положено… - Даша пожала плечиком, потом подняла взгляд на сестру. – Кстати, ты не собираешься уходить из полиции? Как ты будешь с животом бегать на задержания?

- А я на задержания больше не бегаю, - Злата спокойно улыбнулась. – Я сейчас с документами работаю. В апреле – в декрет.

- Будешь старший лейтенант в декрете? – Даша деланно рассмеялась. – Кстати, звучит.

- Капитан.

- Что – капитан?

- Капитан в декрете.

- Тебе дали капитана?! Разве уже пора?

- Дадут, сразу после нового года. Как раз и будет – пора.

- Сколько событий… - Даша качнула головой, затем перевела взгляд на Михаила. – И столько приобретений… Муж, ребёнок, новое звание…

- Это не приобретения, Даша… - чуть прищурив в миг потемневший взгляд, Злата неожиданно резко оборвала сестру. – Приобретение – это вещь, которую можно купить. Звание мне положено по выслуге. А муж и ребёнок – это то, что даётся судьбой. При чём, раз и навсегда. Во всяком случае, у меня будет именно так.

- Я не хотела тебя обидеть… - смутившись от тона сестры, Даша покрылась румянцем. – Я не имела в виду материальную сторону…

- Я поняла, что ты имела в виду. Поэтому ты тоже… Не обижайся.

Разрядить обстановку удалось матери – та, как всегда, начала расспрашивать Мишу о службе, завела разговор о том, где и как молодые планируют отмечать своё бракосочетание. При этом будущая тёща не забывала угощать всех собственной выпечкой и поить чаем. Вскоре едва не назревший инцидент был, казалось, забыт. Но, распрощавшись с родителями и усевшись в машину, Злата неожиданно вспомнила о разговоре с сестрой.

- Тебя сегодня удивил мой тон? – повернувшись к Михаилу, она не торопилась застёгивать ремень безопасности.

- Ну, так… немного… - тот добродушно усмехнулся. – Резковато, конечно…

- Понимаешь… - Злата опустила взгляд куда-то вниз. – Я Дашку очень любила, и сейчас очень люблю… В своё время я отошла в сторону, потому, что хотела ей счастья… Ей всегда все хотели счастья, и уступали… Она привыкла. Но сейчас всё изменилось. И я хочу, чтобы все знали… и ты знал, Миша… - взгляд снова устремился к Михаилу. – Сейчас я тебя никому не отдам… Я буду биться в кровь за свою семью… Слышишь, Мясников?! В кровь!..

- В кровь не надо. И биться не надо… - мужская кисть нащупала женскую ладошку, несильно сжала. – Мне никто кроме тебя не нужен… Кроме вас.

- А я знаю. Теперь я это точно знаю… Я бьюсь только за то, что у меня есть. Было бы иначе, я и сейчас отошла бы в сторону.

- Ни в какую сторону я тебя не отпущу… - потянувшись рукой, Михаил обхватил Злату за шею и сам потянулся следом. – Даже не рассчитывай.

- Другие тоже пусть не рассчитывают, - она прижалась головой к его плечу. – Я предпочитаю предупреждать об этом сразу. Хотя… ты прав, наверное. Можно было и полегче… Наверное, всему виной мой новый гормональный фон… А, может, старая ментовская привычка…

- Да-да… - Миша шутливо «боднул» её головой. – Скорее – второе. Старая ментовская привычка брать на понт…

***

К своей матери Михаил поехал один. Злата была готова отправиться вместе с ним в гости к будущей свекрови, но Миша отговорил – зная Александру, можно было предполагать совершенно неожиданную реакцию на известие о его женитьбе.

Он почти угадал: Сандра была хоть и трезвая, но в дурном расположении духа. Её сожитель Вадим вот уже третью неделю не выходил из запоя. Вначале Александра составляла ему компанию, но сейчас остановилась, безуспешно пытаясь вывести Вадика из крепкого алкогольного «штопора».

- А бабка с Олегом уже знают? – услышав новость, она задала первый вопрос.

- Знают, - Михаил решил не обманывать. – И они знают, и Златкины тоже в курсе.

- Все в курсе! – Сандра театрально развела руками. – Только мать не в курсе!

- Мы сначала объехали тех, кто ближе живёт. Не обижайся, мам. Какая разница, кто раньше узнал, кто позже? Я же приехал.

- Ну, конечно… - мать обиженно поджала губы. – Кто ближе… Олежек за городом живёт, но он же – ближе!

- Мам… - Миша обнял мать за плечи. – Ну, перестань. Лучше порадуйся за нас!

- А Златины родители вообще должны были всё узнать от меня! Должно быть сватовство, помолвка… – высвободившись из объятий сына, Александра широко шагала по гостиной и всплёскивала руками от возмущения. – Мы должны встретиться, оговорить все условия…

- Какие условия, мам?.. – присев на стул, Миша смотрел на мать как на маленького ребёнка. – Мы – взрослые люди, всё сами организуем. А, может, вообще обойдёмся ЗАГСом. Мы пока не решили.

- То есть как это – ЗАГСом?! – трезвая Александра Семёновна любила изображать заботливую родительницу, даже несмотря на то, что жила за счёт сожителя-пенсионера, а так же собственных матери и сына, которые каждый месяц выделяли ей небольшие суммы из своих доходов. – Ты – мой единственный сын, я должна женить тебя по всем правилам! Я что, не имею права погулять на твоей свадьбе?! Ну, пусть твоя Злата не хочет, она не в первый раз замуж выходит… Но ты-то – впервые женишься!

- Мама… - Михаил нарочно пропустил мимо ушей упоминание о Златином втором замужестве. – У нас пока нет планов. К тому же… к тому же, ты скоро станешь бабушкой, а это ведь важнее, правда?

Узнав, что у неё скоро появится внук или внучка, Александра даже всплакнула. Эта новость подействовала на неё сильнее, и Миша не стал говорить, что бабушка и Златины родители давно в курсе. Напротив, он сделал вид, что сообщил матери об этом первой – знал, что она не будет выяснять подробности ни у Вероники Григорьевны, ни у будущих сватов. Несмотря ни на что, свою мать Миша любил и всегда жалел.

По пути домой он снова призадумался. Пышной свадьбы вовсе не хотелось, но он решил во всём положиться на Злату.

…Как будто угадав его мысли, она первой начала разговор. Накормив Мишу ужином, Злата уютно устроилась рядом с ним на диване.

- Миш… а давай не будем ничего устраивать. Просто распишемся, и всё…

- Почему? – он едва заметно улыбнулся и скосил на неё взгляд. – А как же белое платье?..

- Да у меня пузо скоро на нос полезет… Какое тут платье?

- Что-то не заметно, чтобы оно у тебя лезло… - Миша рукой скользнул по её животу. – У нас там точно кто-то есть?!

- Ты думаешь, что я тебя обманула, чтобы затащить в ЗАГС?.. – Злата многозначительно усмехнулась. – Нет, Мясников. Я такими вещами не стала бы шутить. Хотя-а-а…

- Ну-ка, поподробнее… Что там – «хотя»?..

…Его рукам Злата не сопротивлялась. Повалив на подушку, Мишка заграбастал в объятия хрупкое женское тело, лицом уткнулся в золотистые завитушки…

- Хочешь – честно скажу?.. – Злата неожиданно стала серьёзной.

- Хочу…

- Сначала я не хотела тебе ничего говорить… - она чуть приглушила голос. – Когда узнала, что беременна, решила: напишу рапорт на увольнение.. уеду куда-нибудь. Там рожу, и буду жить…

- Почему?!

- Потом передумала… - Злата оставила его вопрос без ответа. – Решила, что не буду увольняться… просто рожу. А тебе скажу, что ребёнок не твой…

- Как это – не мой?! – приподнявшись на локте, Миша сделал «возмущённое» лицо.

- Не перебивай… - Злата на секунду замолчала. – Я так злилась… на тебя, но больше – на себя… Потом мне жутко хотелось, чтобы ты знал. Купила тест на беременность, и нарочно его тебе подсовывала… А ты не замечал.

- Надо было сказать. Я же эти тесты никогда в глаза не видел.

- Я не могла сказать… это выглядело бы как шантаж.

- Ты с ума сошла?! – Миша ещё крепче сомкнул руки. – Златка… Я, конечно, медведь… но неужели ты могла подумать, что я не захочу ребёнка?

- Дело не в ребёнке, Миша… В том, что ты не откажешься, я как раз и не сомневалась.

- А в чём ты сомневалась?

- Я не знала, нужна ли тебе я. Мы с тобой уже столько лет… А ты мне так ничего и не сказал, не предложил… Что я должна была думать? А тут ещё Даша решила вернуться… Всё так совпало… В общем, я сорвалась.

…Можно было сказать какие-то слова, рассыпаться в заверениях любви и преданности… Он не покривил бы душой ни на секунду, но… В то же самое время Михаил понимал, что и самой Злате не нужны сейчас эти дежурные фразы. Они, действительно, слишком давно знали друг друга…

- Знаешь… - вздохнув, он снова опустился на подушку – рядом, поднял взгляд. – Я не помню, чтобы мои мать и отец когда-нибудь поцеловали друг друга, хотя бы чисто по-дружески. Мне кажется, они даже никогда не касались друг друга… И, если бы не бабушка с дедом, я и правда бы не знал, что такое настоящая семья. У них всё было по-другому. Дед очень любил бабулю… он был довольно суровый, мог и накричать, но она на него никогда не обижалась…

- Ты думаешь?.. – Злата грустно улыбнулась. – А мне кажется, что твоя бабушка просто не показывала своих обид. Именно потому, что сама любила твоего деда. А, значит, знала его характер.

- Может, ты и права… Мне у них всегда было хорошо. Так хорошо мне только теперь… с тобой.

- Тебе со мной удобно…

- А ещё мне очень плохо без тебя. Я понял это, когда ты вдруг сказала, что хочешь в себе разобраться… А потом, когда здесь была Наталья…

- Ну-ну… - в тоне Златы появилась шутливая заинтересованность. – Наталья… И – что?

- Ничего… просто я понял, что хочу видеть рядом с собой только тебя, и никакую другую женщину.

- Странно…

- Что странно?

- Как неожиданно пересеклись ваши судьбы. Твоя и Дмитрия… Я ведь тоже… Когда представила, что Наташа ходила по этой квартире, смотрелась в зеркало, сидела вот на этом месте…

- Откуда ты знаешь, где она сидела?

- Догадалась… - Злата невольно улыбнулась одними уголками губ. – Так вот… когда я всё это себе представила, я поняла, что не смогу допустить, чтобы здесь оказалась другая… И тогда рассказала тебе обо всём.

- Значит, спасибо Наташе.

- А ты?.. – Злата перевела взгляд на Михаила. – Ты меня совсем не ревновал?

- К кому?

- К Морозову. Публичный человек, известный музыкант… У таких обычно куча поклонниц. Вдруг, и я бы поддалась его чарам?.. Всё же мы с ним пол дня вместе провели.

- Не-а… я же знаю тебя. Ты проявляешь интерес и гоняешься только за преступниками. А Дима – законопослушный гражданин. А, значит, не представляет для тебя ну никакого интереса!

- Тебя не проведёшь, Мясников… Всё-то ты обо мне знаешь…

- Я же тебя люблю…

- И я тебя…

…Ещё одну весьма волнующую тему затронула тоже Злата, и тоже совершенно неожиданно. Разобрав ко сну кровать, она вдруг уселась на край и, сцепив в замок кисти рук, какое-то время наблюдала, как Михаил меняет лампочку в прикроватном светильнике – лампочка никак не хотела вкручиваться, а когда Миша попытался вытащить её из патрона, оказалось, что заело резьбу.

- Да брось ты её… - Злата, наконец, нарушила молчание. – Завтра выкрутишь.

- Думаешь, завтра легче будет? – в очередной раз пошевелив лампочку, Миша всё-таки вытащил её наружу. – Вот и всё… Сейчас…

- Миш… - судя по приглушённому тону, теперь Злата собиралась спросить о чём-то более важном. – А ты отцу будешь сообщать?

- О свадьбе?.. – услышав вопрос, Михаил ненадолго призадумался. – Да надо бы. Он, конечно, не приедет… Но всё же…

- Ты уверен, что не приедет?

- Почти на сто процентов.

- Он тебе в последнее время часто звонит. Вдруг захочет приехать?..

- Не знаю, Злат… - вкрутив, наконец, лампочку, Миша уселся рядом. – Если честно, я и сам об этом думал. Он столько лет сохранял дистанцию, а тут вдруг – звонок за звонком. Он вообще какой-то странный в последнее время. Даже не знаю, к чему бы это… Но сообщить, конечно, я сообщу.

- Если сообщишь, то и пригласить нужно.

- Ты права… Пригласить нужно. Но я всё же надеюсь, что он не приедет. Я не могу представить его встречу с матерью, с Олегом Семёновичем…

- Всё верно, Миш. Давай не будем создавать прецедент. Просто распишемся… Проставимся в отделе ребятам. А родителей посетим по очереди… - Злата повернулась к Михаилу, взяла в ладони его лицо, вгляделась в глаза… - Самый главный праздник у меня только с тобой…

- А у меня – с тобой… - он слегка коснулся губами её губ, потом чуть отстранился. – Правда, вот коньячку будет не с кем выпить… Тебе же нельзя.

- Ладно, я с тобой чокнусь… тем более, будет за что. И за свадьбу, и за дочку, и за капитана…

- Как – за дочку?.. – Михаил на секунду замер. – Откуда ты знаешь, что будет дочка?!

- Да вот знаю… Не хотела пока говорить… ты же сына хочешь, наверное? – Злата невольно улыбнулась.

- Нет… - Мишка замотал головой. – Я дочку хочу… чтоб с такими же кудряшками, как у тебя…Так что, правда – девочка?!

- Правда…

…Услышав поздний звонок в дверь, Злата встревоженно посмотрела на часы. Они с Мишкой так и не легли спать, хотя был уже одиннадцатый час. Вместо сна развернулось позднее чаепитие с пончиками, испечёнными её собственными руками. Услышав ещё одну радостную новость о том, что у них, скорее всего, родится девочка, Миша уже в который раз посмотрел на бутылку коньяка в холодильнике, но в одиночку пить не стал, а, вздохнув, захлопнул дверцу. Когда позвонили в дверь, он расправлялся с очередным пончиком, поэтому открывать пошла Злата.

- Ребята… вы простите, что так поздно!.. – Дмитрий и Наталья Морозовы весело-виновато улыбались с лестничной площадки. В руках у Димы был объёмный пакет, а Наташа держала в руках зачехлённую гитару. – Мы едем с одного корпоратива, как раз по вашему району… - говорила в основном Наташа, а Дима только улыбался и кивал. – Я Димке говорю – давай заедем, вдруг не спят… У нас же сейчас каждый вечер выступления, свободного времени совсем нет, а мы всё равно собирались к вам…

- Да вы проходите… - Злата посторонилась, чтобы пропустить гостей. – Проходите, раздевайтесь…

- Мы только на минутку… - Диме, наконец, удалось вставить слово. – Мы, правда, давно собирались заехать, ещё раз поблагодарить… но днём вы на работе, а вечера у нас расписаны, если только вот так, ночью…

- Мы подъехали, а у вас свет горит! - Наташка снова перебила мужа. – Я ваши окна запомнила!

- Да проходите же… - Злата только сейчас сообразила, что на ней домашняя пижама и невольно поправила её на груди. – Только извините, я в таком виде…

- Нет, мы только отблагодарить… - Дима протянул пакет – Вот тут небольшой новогодний презент… вы, пожалуйста, возьмите! Это – вам с Михаилом…

- А это – тоже вам… - Наташа чуть приподняла гитару в вытянутых руках. – Это гитара… Новая, хорошая, акустика…

- Спасибо… - Злата беспомощно оглянулась в сторону кухни. – Это так неожиданно… правда, у нас никто не играет…

- Это неважно. Гитара в доме никогда не помешает. К вам могут прийти друзья, кто-то сыграет… мы с Димой хотели, чтобы у вас осталась какая-нибудь вещь – на память – от нас. А что ещё могут подарить музыканты?.. Гитару, конечно… Вы только не отказывайтесь…

Несмотря на то, что гости старались говорить вполголоса, поздний разговор получился довольно шумным.

- Здра-а-сьте… - появившийся, наконец, Михаил удивлённо остановился в дверях прихожей. – А я думаю, с кем там Злата разговаривает?! Всех знакомых в уме перебрал, так и не догадался!..

- Миш, прости нас, пожалуйста… - начала было Наталья, но он её перебил.

- Да я всё слышал!.. Только не понял, почему вы ещё не разделись?!

- Мы на минутку… - Дима шагнул вперёд и протянул руку Мясникову. – Ехали по пути, с концерта.

- Вы ехали по правильному пути… - отвечая на рукопожатие, Михаил как-то многозначительно усмехнулся и кивнул в сторону кухни. – Я, между прочим, весь вечер не знал, с кем рюмку коньяка выпить! Один не привык, Злата компанию не поддерживает. Так что у вас вариантов нет!

- Вообще-то я за рулём… - Дима чуть замялся, потом повернулся к жене. – Наташка… ты же за руль просилась целый день? Считай, что я выполнил твой каприз! Домой поведёшь ты.

Узнав, по какой причине их просят остаться, Наташа была вынуждена согласиться «немного посидеть» за ночным столом. Дети были у старших Морозовых, поэтому единственной причиной для отказа могла послужить усталость – им, действительно, приходилось работать на износ в эти последние декабрьские дни… Но отказываться было нельзя – в конце концов, они и пришли, чтобы сказать слова благодарности, а где их ещё сказать, как не за накрытым столом? Благо, поводов оказалось несколько.

…«Недолго» растянулось далеко за полночь. Поздравления по поводу женитьбы и рождения первенца были сказаны и даже спеты… Бутылка коньяка почти опустела, новая гитара была вынута из чехла, песни вперемешку с шутками то и дело слышались из открытого настежь окна. Наташа оказалась очень интересной рассказчицей – Злата от души хохотала над её гастрольными рассказами, а уж рассказывать «патрулям» было о чём…

Сам Морозов не отставал от жены, метко вставляя реплики, от которых немногословный Миша тоже заходился смехом.

Просмеявшись в очередной раз, он окинул взглядом гостей и с сомнением покачал головой.

- Если я завтра расскажу, кто у меня был в гостях… мне же не поверят!

- Почему не поверят? – Морозов удивлённо пожал плечами. – Гости как гости… Припёрлись без объявления войны… выпили в доме весь коньяк, съели всю закуску…

- Дима, ты же известный артист, композитор! – Мишка поднял вверх указательный палец. – А сидишь за столом у меня, какого-то простого следака… Никто же не поверит!..

- Поверят! – упершись ладонями в колени, Дмитрий распрямился на стуле. – Мы сделаем так, что поверят!

- Смотри, что сейчас будет… - наклонившись к Злате, Наташа чуть понизила голос.

- А что будет?.. – Злата тоже придвинулась и ответила в тон.

- Сейчас Димка будет футболками меняться, - Наталья кивнула в сторону мужа, который в этот вечер был в фирменной чёрной футболке с надписями «Ночной патруль» на груди и «Морозов» на спине. – У него отец, Александр Иванович, так в своё время гимнастёрками менялся, под водку… Мне свекровь рассказывала. А потом, когда из армии уволился, стал майками меняться. Правда, не со всеми. Только с очень близкими друзьями… А Димка, если алкоголя чуть переберёт, начинает всем свои концертные футболки дарить… - Наташа негромко рассмеялась. – Мы ему нарочно с запасом эти футболки заказываем. Хорошо, что он редко пьёт… А то половина города бы в его футболках ходила!

- Интересная привычка… - Злата как-то странно посмотрела сначала на Морозова, потом на Мясникова.

- Нет, это не привычка… Это, скорее, обычай, их, морозовский… И футболки он обычно новые дарит… - пользуясь тем, что парни были увлечены собственным разговором, Наташа продолжала свои пояснения. – Но, если новой нет под рукой, то может и с себя снять. Смотри, смотри… кажется, начинается…

Обмен одеждой, действительно, уже начался – вслед за Димой Михаил стаскивал с себя трикотажную брендовую майку, которую Злата купила ему совсем недавно.

- Миш, подожди!.. – Злата жестом попыталась его остановить. – Давай, Диме новую отдадим? Ну, неловко – с себя-то…

- Почему неловко?! – Морозов округлил глаза. – Я же тоже – с себя! Это как кожу свою отдать… Как кровь перелить… Мы же теперь как братья!

- Дима!.. – вскочив со стула, Злата решительно отняла у Мишки его майку и вновь обернулась к Дмитрию. – Твоя футболка – это, действительно, реликвия… но Мишкина майка – это всего лишь майка… Поэтому я принесу сейчас новую, с этикеткой!

- Злата, это бесполезно… - Наташа покачала головой. – Новую он не возьмёт.

- Ну, неловко же…

- Да всё нормально!.. ну, пусть поменяются!.. – Наташа ещё больше понизила голос. – Это морозовские заморочки… С ними лучше не бороться, тем более, что бывает такое не часто, и не с каждым.

- М-да… - глядя на переодевающихся парней, Злата невольно рассмеялась. – А я-то думала… видимо, и мне придётся привыкать…

- Да ты не бойся, мы к вам часто приходить не собираемся, - Наташа тоже рассмеялась в ответ. – Просто сегодня так получилось.

- Да я не боюсь, приходите в любое время. Дело в том… - на лице Златы появилось неожиданно озорное выражение. – Дело в том, что у Мишки тоже есть такая привычка. Он тоже, если к кому прикипит, обязательно чем-нибудь поменяется. У него это тоже не часто. На моём веку – дважды было… Первый раз с товарищем по школе милиции бушлатами поменялся. Их тогда в Чечню закидывали. Потом товарищ в спецназ ушёл. Второй раз с другим товарищем, который его спас. Он тогда уже в уголовном розыске работал. Парень был совсем мелкий, одежда бы не подошла, так они пуговицами на кителе поменялись. Я лично перешивала. Дима – третий.

- Серьёзно? А Димка не боевой товарищ…

- Не обязательно быть боевым. Можно просто – товарищем… В Мишкином представлении так становятся братьями.

- Надо же… - покачав головой, Наташа перевела взгляд на Михаила – надев футболку на шею, тот никак не мог продеть руки в рукава. Зацепившись взглядом за тёмное родимое пятно ниже ключицы, она смотрела и смотрела, пока не догадалась, что Злата может неправильно расценить это взгляд. С трудом оторвавшись от пятна, Наталья изумлённо вскинула глаза на свою собеседницу. – Не может быть!.. Такие совпадения бывают одно на миллион…

- Какие?

- Родимое пятно… Оно точь-в-точь, как у Александра Ивановича! Это их родовое «морозовское» пятно. И вообще… Они поразительно похожи!

- Кто похожи? – этот вопрос Злата задала нарочно, заранее зная ответ.

- Миша и мой свёкор, Димкин отец… Если бы ты его увидела, ты бы удивилась…

- Я его видела. Он приходил по повестке.

- Ну… похожи ведь?!

- Да, пожалуй, что-то есть. А что значит – «морозовское» пятно? – Злата нарочно опустила глаза, чтобы не выдать своего настоящего интереса.

- Ну, это пошло с Димкиного прадеда. Как там было до него, история умалчивает, но у самого прадеда это пятно уже было, якобы на плече… - Наталья увлечённо рассказывала семейную историю рода Морозовых. – У его сыновей-близнецов – на лопатках, при чём, у обоих. У внука, то есть у Александра Ивановича, на груди… Как у твоего Миши – абсолютно такое же, и на том же самом месте… представляешь?!

- А у Димы есть такое пятно?

- Есть, только на затылке, под волосами. И оно бледное… - говоря о муже, Наташа не сводила изумлённых глаз с груди Мясникова. – Нет, ну так не бывает!..

- Это пятно появляется только у мужчин?

- Я не знаю всей истории… У прадеда было шестеро сыновей, мне о них ничего не известно, только то, что связано с коленом Александра Ивановича. Если честно, я думала, что это всё выдумки, про родовое пятно. Мало ли, совпадения… Семейная легенда. Димкиного деда я не видела, у Димы пятно есть, но оно не похоже на отцовское. У нашего сына Валеры вообще нет никакого пятна.

- Жаль, если легенда… Хотя, может, ещё и родится кто-нибудь с таким родовым, «морозовским» пятном… - Злата загадочно улыбнулась. – Кто знает?..

- Так уже… родился. Вернее, родилась… - Наташа выдержала небольшую паузу. – У нашей дочки, Анюты, есть такое пятно. И как раз на плече, как у пра-прадеда, по форме и цвету – как у деда. Но, самое удивительное… Оно такое же, как у твоего Миши!

- Выходит, это не семейная легенда… А самая настоящая семейная быль.

Уже под утро, проводив гостей, Злата ещё какое-то время наблюдала, как Мишка безуспешно пытается снять с себя «патрульскую» футболку. Парни были одинакового роста, но Дима был более стройного, худощавого телосложения. Учитывая тот факт, что «фирменная», концертная футболка была в обтяжку даже ему, то на более крупном, мускулистом Мишкином теле чёрная ткань натянулась до предела. Казалось, что швы вот-вот должны с треском полопаться от напряжения.

Похихикав ещё немного, Злата решительно взялась за нижний край… Освободившись от невольного плена, Михаил со вздохом облегчения упал на подушку.

- Русская душа – самая загадочная душа в мире… - лицо Михаила приобрело философское выражение. – Никогда не знаешь, где, когда и с кем напьёшься…

- А по-моему, вы больше притворялись.

- От тебя ничего не скроешь… - Миша и вправду сейчас выглядел абсолютно трезвым.

- Мясников… - Злата смотрела на него насмешливо, уперев руки в бока. – Что такое бутылка коньяка для двух молодых, здоровых мужиков? Да ещё под хорошую закуску…

- Знаешь, меня всё время не покидало ощущение, что Димка хочет о чём-то спросить… Он ещё на родинку мою как-то странно смотрел… Сначала вроде как опьянел, а потом, когда разделись, сразу трезвым показался.

- У его отца… - Злата запнулась, но тут же поправилась. – У вашего отца… у него – точно такое же родимое пятно. На том же самом месте.

- У отца?! – Миша в одно мгновение сел на кровати. – А ты откуда знаешь?..

- Наташа сказала. Она сразу заметила, как ты майку снял. Так что, Миша, отпали последние сомнения. Морозов – твой брат. И, по-моему, он тоже о чём-то догадался…

Глава 24.

Звонки от обоих Морозовых поступили через день. Первым позвонил Дима – Михаил в это время ехал в СИЗО, поэтому разговаривать пришлось на ходу.

- Вчера отец мне всё рассказал… - судя по голосу, Дмитрий был слегка взволнован, но уже пытался говорить без излишних эмоций. – Не скрою, что мне пока сложно всё осознать… но в любом случае я рад и знакомству, и… - Дима невольно запнулся, но тут же справился с собой. – И родству.

- Подожди¸ Дима… - Михаил хотел сказать, что он сейчас где-нибудь притормозит, но собеседник не дал ему этого сделать.

- Это ты подожди, Миша… подожди… - даже не видя Дмитрия, можно было представить, как он на этих словах «рубит» воздух кистью. – Подожди… я хочу сказать, что ты зря ничего не рассказал раньше, тем более – позавчера…

- Ну, во-первых, согласись, что это непростой разговор, - Мясников невольно усмехнулся. – Да и сейчас – не телефонный… Если будешь не против, то давай встретимся, уже в новом качестве.

- Конечно, я не против. Сейчас у нас все вечера рабочие, но тридцать первого мы будем дома.

- А я думал, что в новогоднюю ночь все артисты работают.

- Нет, мы всегда дома, у нас традиция… Но это неважно. Мы с Наташей приглашаем вас со Златой к себе.

- Вот тут ты меня застал врасплох… - так и не выбрав места у обочины, где можно было бы притормозить, Миша на несколько секунд замялся. – На ходу я тебе сейчас ничего не скажу… В любом случае, нужно со Златой посоветоваться.

- Ну, вы решайте, а я буду ждать звонка. А, вообще… - теперь замялся Морозов, как бы прикидывая лучший вариант встречи. – Вообще, если будет желание, то все вечера до Рождества мы работаем в «Золотом льве». Знаешь такой клуб?

- Знаю. Я там как-то одного жулика брал.

- Кого?! А, понял… - судя по тону, Дима не совсем понял, о ком говорил Мясников, но решил не тратить время на расспросы. – Так вот, можете со Златой туда в любой вечер подъехать. Там вход не свободный, но я вас проведу. Пообщаемся после концерта. Там, кстати, очень прилично.

- Да мы по ксивам и так пройдём… - Михаил невольно усмехнулся. – Тоже неплохой вариант. Значит, договорились. В любом случае, обязательно встретимся.

…Второй звонок – уже от Александра – прозвучал буквально через несколько минут. Притормозив у ворот СИЗО, Миша махнул охраннику, чтобы тот подождал. Разговор был недолгим – старший Морозов тоже просил о встрече, он собирался приехать к Мясникову домой этим же вечером. Дежурства в этот день не было, поэтому Миша предложил свой вариант: он заезжает за Александром по дороге домой. Его профессия не предполагала нормированного времени, и рабочий день мог закончиться гораздо позже установленного часа.

К счастью, обошлось без серьёзных происшествий, поэтому домой Михаил собрался относительно вовремя. Понимая, что её присутствие с первых минут будет смущать Морозова, Злата уехала чуть раньше на такси. Когда Михаил и Александр показались на пороге квартиры, она вовсю хлопотала на кухне и выглянула лишь, чтобы поздороваться с гостем.

Опередив свою хозяйку в два прыжка, Берта уже стояла на задних лапах, передними упираясь в Мишкину грудь. Увидев огромную собаку, Александр невольно замер. Отскочив от хозяина, в следующую секунду Берта уже вовсю обнюхивала гостя. Закончив «знакомство», присела на задние лапы и задрала к нему морду.

- Обалдеть… - Злата изумлённо покачала головой. – Она что… чувствует?!

- Наверное… - Миша потрепал Берту по голове и посмотрел на Морозова. – Она обычно незнакомых обнюхивает, а потом облаивает, мол – чужой в доме… А с вами явно почувствовала, что – свой…

- А я сам люблю собак… - Александр присел перед Бертой. – Родители всегда держали овчарок, а у меня вот не получилось… - он протянул руку, - Ну, что… будем дружить?..

Не торопясь отвечать на «рукопожатие», Берта перевела вопросительный взгляд на хозяина.

- Берта, поздоровайся… - тот одобрительно кивнул. Немного приподняв переднюю лапу, Берта сделала ею поступательное движение, но не попала в ладонь гостя – Александр сам подхватил мохнатую, когтистую «пятерню».

- Для службы она уже старая, поэтому списана на заслуженный отдых. И домашний режим ей нравится гораздо больше… - наблюдая, как его псина охотно знакомится с Морозовым, Михаил невольно заулыбался. – Раньше жуликов охраняла, а когда я её забрал, оказалась очень даже семейной. Детей любит… Моему двоюродному брату десять лет, так она его просто обожает, и даже ночевать у них остаётся. Позавчера, когда Дима с Наташей заезжали, как раз была в гостях.

Со стороны могло показаться, что это неожиданное «собачье» отступление оба собеседника используют, как возможность подготовиться к предстоящему разговору. Злата первая решила, что пора оставить мужчин наедине. Она уже была знакома с Александром – это произошло после его с Анной юбилея, когда чуть не погиб Дмитрий. Поэтому, приветливо улыбнувшись, она решила вернуться на кухню.

- Вы проходите в гостиную, как будет готово, я позову, - кивнув мужчинам, она посмотрела на собаку и махнула ей рукой. – Берта, идём со мной! Я тебе что-то вкусненькое дам!

- Ну, иди к Злате, - Миша ещё раз погладил мохнатую собачью голову, потрепал за одно ухо, затем поднял взгляд на гостя. – А мы – в комнату… пока и нам что-нибудь вкусненькое приготовят.

…Сегодня, увидевшись с Михаилом, Морозов лишь пожал тому руку. Он чувствовал, что этого рукопожатия ничтожно мало, но обстановка не располагала к другим откровениям – усевшись в свой автомобиль, он ехал следом за машиной Мясникова. И вот теперь, оказавшись в Мишкином доме, он не торопился присаживаться на диван. Остановившись посреди комнаты, он ещё какое-то время вглядывался в лицо своего нежданного сына.

…Двое мужчин – один молодой, широкоплечий, крепкого телосложения, и второй – уже зрелого возраста, более худощавый, сейчас стояли, устремив друг к другу удивительно похожие лица и молчали.

…Александр не выдержал первым.

- Ну, здравствуй ещё раз… - он снова протянул Михаилу руку, и, когда тот пожал её в ответ, другую, свободную кисть положил на крепкое молодое плечо. Потом обхватил ею парня за шею, резко потянул на себя. – Здравствуй, сын…

***

Ужин был готов, но Злата так и сидела на кухне, стараясь не шуметь. Она понимала, что этих полутора часов, которые прошли с того момента, как Александр появился в их квартире, слишком мало, чтобы можно было прервать разговор отца с сыном, даже ради накрытого стола. Она невольно прислушивалась к тому, что происходило в соседней комнате – беседа была негромкой, и говорил, в основном, Морозов. Миша же лишь отвечал на вопросы, видимо, предоставляя возможность Александру высказаться первым.

Из долетающих обрывков фраз можно было сделать вывод, что беседа не имеет определённой нити – воспоминания более чем тридцатилетней давности то и дело сбивались на события сегодняшних дней.

- Я ведь уже третью неделю, как живу с этой мыслью… - Морозов сидел напротив Михаила, чуть подавшись вперёд и сцепив пальцы рук. – Понимаешь, столько лет прожил… жене ни разу не изменил… Да мне и в голову бы не пришло, что у меня может быть ещё один сын. То, что произошло с Алей… это было настолько внезапно, что и в памяти-то толком не осталось! Мы ведь и знакомы-то почти не были, я только имя знал… Пару раз на танцах встретились, она мне понравилась… - Александр слегка пожал плечами и чуть склонил голову, как бы вспоминая те дни. – Если честно, я и лица её сейчас не вспомню… помню, что симпатичная была, даже красивая… Я хоть постарше был, да всё равно – пацан пацаном. Что там в училище – одни парни, такие же, как я, девчонок только и видели в увольнительных. А тут – вывезли на картошку, вроде как на свободу выпустили, хоть и в пределах устава. Голову и снесло… - Александр на несколько секунд замолчал, едва заметно улыбнулся. – Я тогда на два часа из увала опоздал. Ну, и получил за это – два месяца без увольнительных. Алю, конечно, вспоминал, хотел передать ей записку с ребятами нашими, но оказалось, что она с девчонками уже уехала в город. Всё, что я о ней знал – это имя, институт и должность отца. Она как-то вскользь упомянула… - Морозов не стал дословно воспроизводить речь разъярённой Александры и её угрозы, решив ограничиться малой информацией. – Письмо бы написал, да куда? Ни адреса, ни фамилии. Все эти два месяца я только и думал, как найду её… А когда, наконец, вырвался на свободу, оказалось, что она за это время успела выйти замуж. - Александр медленно поднял глаза на Михаила. – Но я даже представить не мог, что то мимолётное свидание с твоей мамой обернётся таким вот сюрпризом… спустя тридцать два года.

- Я знаю о вас уже давно… - Михаил тоже чуть подался вперёд и сцепил пальцы. – Уже больше пятнадцати лет. Мать сначала скрывала от отца, что я не его сын… Но потом он сам догадался. А ещё через какое-то время мне всё рассказали бабушка и мамин брат. Он как раз и занимался вашим розыском.

- Но почему я ничего не знал?!

- Мама не хотела… а бабушка решила, что я всё равно обязан узнать о своём настоящем отце, то есть о вас. Только информацию я получал… скажем так, очень дозированно. - Миша невольно усмехнулся. – Всю правду узнал только недавно.

- Как же они меня разыскали?! – Александр изумлённо развёл руками. – Только по имени?!

- По имени, фамилии и учебному заведению. Мама знала вашу фамилию. Вы тогда, на картошке, пришли к ним в общежитие позвонить и назвали себя: «Курсант Морозов». Она запомнила… А потом уже узнала имя.

- Вот оно что…

- А ещё… - Михаил неожиданно встал и, пройдя к горке, выдвинул один из ящиков, достал из него небольшую шкатулку в виде позолоченного миниатюрного сундучка и, открыв замок, приподнял крышку. Александру не было видно содержимого, но, судя по тому, что Миша сразу извлёк на свет какой-то предмет, этот предмет в сундучке был единственным. – Вот… Узнаёте?

- Что это?! – Морозов слегка нахмурился, разглядывая небольшую латунную пуговицу с выбитой на ней пятиконечной звездой. – Подожди… это что – моя?!

- Ваша. Вы тогда потеряли.

- Это та самая пуговица… Её нашла Аня, она мне всё рассказала… Но я не думал, что она до сих пор… - взяв пальцами пуговицу, Александр взволнованно рассматривал её на вытянутой руке. – И очки не взял… да это неважно. Чёрт!.. Неужели – та самая?!

- Выходит – та самая.

- Знаешь, какая интересная история, Миша… Мне же наказание тогда не только за опоздание влепили… Ротный к себе сразу вызвал… думал, что я пьяный пришёл. А я – трезвый… Ну, он, чтобы кураж не пропадал, прицепился к внешнему виду. А у меня вместо пуговки только нитки торчат… Да я и не помнил, где я её потерял. Думал, может, по дороге отвалилась, я же назад как спринтер мчался. Дождь лупит, а я лечу, дороги не вижу…

- Мать её хотела выбросить. Но бабушка спрятала, а потом отдала мне.

- Выходит, ты её хранил?.. - положив пуговицу в центр ладони, Александр изо всех сил сжал кисть и снова посмотрел на сына. – Почему ты её хранил?.. Миша?..

- Честно? – тот слегка улыбнулся уголком губ – улыбка получилась грустной.

- Честно.

- Если честно, то не знаю. Просто хранил… - в душе понимая, что именно хотел услышать в ответ Александр, Миша, тем не менее, не смог соврать. – Раньше она в спичечном коробке лежала, а недавно Злата мне под неё вот такой сундучок выделила. Говорит, это семейная реликвия.

- Может, она и права… - Морозов тоже слегка усмехнулся. – Мне тогда командир сказал – месяц за опоздание, месяц за пуговицу… Кто знает, найди я Алю на месяц раньше, как сложилась бы наша жизнь…

- Лучше об этом не думать, - Михаил вновь открыл сундучок. – Если вы не против, то пусть она так и остаётся у меня, в качестве семейной реликвии.

- Конечно, я не против, – подержав ещё несколько секунд, Александр явно нехотя водрузил пуговицу на место. – И ты прав. Лучше не думать. Хотя с твоей мамой мне нужно было бы увидеться в первую очередь. Я ведь эти три недели только и думал, как правильно поступить. Я же совершенно не знаю, как живёт она… как живёшь ты. Знать правду самому – это одно. Но обрушить эту правду на других… а нужна ли она – им?.. Так ведь можно и чужую жизнь сломать.

- Ну, вот и я все эти годы думал как-то так… - Мясников положил сундучок в ящик и, задвинув его, снова присел напротив.

- Зря ты не пришёл ко мне раньше!

- Не знаю, Александр Иванович… - Михаил медленно покачал головой. – Честно – не знаю. Зря или не зря… У вас была своя жизнь, своя семья. Так же, как и у моих родителей. Они уже давно разошлись, но… Я ведь не сирота. Да и всю правду я узнал не так давно. Вначале мне была озвучена совсем другая версия.

- Понятно… А я уже почти собрался, ну, после того, как Аня мне всё рассказала… Только не знал, как лучше поступить – сначала поговорить с Алей… ну, то есть, с твоей мамой… Или сразу – с тобой. А позавчера Димка к тебе неожиданно в гости попал…

- Да, мы неплохо посидели… - вспомнив позапрошлую ночь, Миша невольно рассмеялся и почесал затылок. – Я сроду песен не пел, и то подтягивал!

- Это они могут… - имея в виду сына и невестку, Александр охотно кивнул. – Так вот вчера он пришёл ко мне с вот такими глазами… - пальцы обеих рук изобразили две окружности. – И начал рассказывать, как мы с тобой похожи, и особенно – про родимое пятно… Вот здесь… - Морозов пальцем показал себе на грудь. – У тебя правда есть тут родимое пятно?!

- Правда… - Михаил был в рубашке, поэтому расстегнуть несколько пуговиц не составило труда. – Вот…

- Ну, это просто фантастика… - не сводя глаз с Михаила, Александр взялся за полу своей рубашки. – А здесь – видишь?!

- Действительно фантастика… - Миша с сомнением покачал головой. – Как будто ксерокс поработал.

- Это наше Морозовское родовое пятно! Димка его сразу срисовал! Тут уж мне некуда стало деваться. Да и Наташа заметила… просто промолчала из деликатности. Ну, а Димка… тот сразу версию выдвинул, что мы с тобой близкие родственники, просто не знаем об этом. Пришлось открывать все карты.

- Ну, и как?.. – застёгиваясь, Миша бросил на Морозова осторожный взгляд. – Как Дима воспринял новость?

- Как-как… - Александр пожал плечами. – Нормально воспринял… До сих пор, по-моему, в шоке. Да ты не переживай, Миш… Димка – парень хороший. И Аня у меня хорошая. А меня ты прости…

- Вас-то за что?

- Если б я знал, за что… Вроде и вины-то нет… А третью неделю виноватым хожу. Перед тобой, перед мамой твоей… Перед Аней. Но знаешь, что я хочу тебе сказать, Миша… - Александр поднял на Михаила полный теплоты взгляд. – Я рад… Рад, что у меня есть ещё один сын. Хороший, умный… Понимаю, что глупо с моей стороны ждать чего-то в ответ… Отец ведь не тот, кто родил, а тот, кто на руки брал, на плечах носил… кто вырастил, на ноги помог встать. Но для меня-то ты всё равно теперь – сын… И я рад. Ты уж прости мне эту радость, Миша. Прости…

***

Казалось, что не хватит и десяти лет, чтобы переговорить всё, что оказалось на душе. И давнее прошлое, и не совсем давнее, и семейные тайны и премудрости – всё, что уложилось в жёсткие временные рамки, было вытащено на свет. Михаил даже не ожидал, что Морозов так расчувствуется. Он и сам расчувствовался к концу вечера, и уже не скрывая рассказывал Александру, как воспользовался ситуацией с Лапиным, чтобы вызвать его на допрос и выудить как можно больше информации. Злате пришлось чуть ли не силой загонять отца и сына за стол – только оказавшись на пропитанной вкусными ароматами кухне Миша понял, насколько он голоден.

Александр хотел от ужина отказаться, но Злата сделала такое возмущённое лицо, что он был вынужден согласиться остаться ещё ненадолго. Перед тем, как сесть за стол, он вышел в прихожую и набрал номер Анны.

- Ане звонил, чтобы не волновалась, - поговорив с женой, Морозов вернулся в кухню и смущённо развёл руками. – Я по гостям как-то один никогда не ходил, а тут вот пришлось…

- В следующий раз приходите вдвоём, - Злата гостеприимно улыбнулась. – Или вообще – все вместе.

- Нет-нет… - Александр невольно рассмеялся. – Теперь только вы – к нам.

- На Колыму… - Миша со стуком водрузил на стол бутылку коньяка.

- Я за рулём… - Морозов снова развёл руками – теперь уже весело-виновато. – Так что мне не наливайте.

- Ну, и мне не наливайте… - Михаил протянул бутылку Злате и кивнул на холодильник. – Пусть стоит, ждёт своего часа.

…Мужчины о чём-то снова разговаривали, когда Злате показалось, что в двери поворачивается ключ… В ту же секунду послышалось собачье поскуливание – Берта уже встречала кого-то в прихожей. Выбежав из кухни, Злата удивлённо застыла: воспользовавшись своими ключами от квартиры, Александра Семёновна собственной персоной стояла на пороге и отряхивала снег с недорогого стёганого пальто, отороченного по краю капюшона дешёвым мехом «под песца». Времена, когда Аля носила норковые и соболиные шубки, из-под распахнутой полы которых проглядывали драгоценные ожерелья, давно канули в лету, как и сами меха и драгоценности.

- Здравствуй, Злата… - в периоды трезвости Александра пыталась изображать из себя крайне интеллигентную даму, несмотря на не вяжущийся с этим статусом облик.

- Ой, здрасьте… - глядя, как будущая свекровь уверенно вешает на крючок пальто и снимает с ног чёрные «дутики», Злата почти не сомневалась: этот визит носит не кратковременный характер, а грозит затянуться надолго, возможно, на несколько дней. Видимо, Берта разделяла её мнение: ткнувшись несколько раз носом в ладонь гостьи, она успокоилась и растянулась тут же, на ковролине, всем своим видом показывая, что заранее знакома со «сценарием».

- Миша дома? – поправив перед зеркалом невидимый простому глазу «макияж», Александра не стала дожидаться ответа и тут же продолжила свою речь. – Вы уж извините, но сегодня я останусь у вас.

- Господи… да конечно… - Злата обречённо махнула рукой в сторону кухни. – Проходите, мы как раз ужинаем.

- Эта сволочь меня уже задолбала! За-дол-ба-ла!.. – на каждом слоге делая взмах открытой ладонью, Александра обращалась скорее к зеркалу, чем к будущей невестке. – Я ему говорю: Вадик, ну сколько можно бухать?! Ну, выпил немного, и остановись! Так нет, он опять в нокауте!

- Давайте, мы своим ребятам позвоним, они его быстро в наркологию увезут? – Злата тоже обращалась скорее к отражению Александры Семёновны, чем к ней самой.

- У него есть собственные дети… - на этих словах исполненное пафосного достоинства отражение рисованно поджало губы и вытянуло вперёд поднятую ладонь. – Вот пусть они им и занимаются! Не хватало ещё, чтобы мои дети тратили время и силы на этого алкаша!

Решив не настаивать на своём предложении, Злата только пожала плечами. Изучив за несколько лет будущую свекровь, она прекрасно знала, что, несмотря на такое праведное негодование, та в любой момент могла вновь присоединиться к своему сожителю, и тогда спасать пришлось бы уже обоих – такое бывало, увы, не раз.

Впрочем, сейчас её больше заботило другое…

- Привет, мам… - как будто нарочно загородив собой двери кухни, Миша удивлённо смотрел на мать. – А чего ты не хочешь? Давай, мы его в два счёта упакуем… Прокапается – вернётся.

- Нечего баловать… - Александра наконец-то оторвалась от зеркала и сделала шаг в сторону сына. – Здравствуй, Миша. Ты на меня так смотришь… я что, не вовремя?!

- Ну, что ты такое говоришь… - Михаил приобнял мать за плечи, затем отстранился и сделал шаг в сторону. – Проходи, мам, мы как раз ужинаем.

- Ну, я и чувствую… как вкусно пахнет… - Александра произнесла эти слова с какой-то непонятной обидой. Опустив глаза, она вновь поджала губы и шагнула вперёд. Уже войдя в кухню, неожиданно подняла взгляд. Увидев сидящего за столом Александра, застыла на месте. – А-а-а… так у вас гости!

- Ты проходи, мам, проходи… - выдвинув ещё один стул, Миша слегка подтолкнул мать. – Давай, присаживайся…

- Я так и поняла, что я не вовремя… - огрубевший от алкоголя голос Сандры стал ещё ниже. – Вы плохие актёры.

- Алекса-а-андра Семёновна… - Злата произнесла имя укоризненно, нараспев, но не успела продолжить фразу.

Бросив взгляд на Морозова, она тоже застыла: его глаза выражали растерянное изумление. Медленно поднявшись, он пристально вглядывался в изменившееся до неузнаваемости, испитое женское лицо… Даже две недели трезвости не могли уничтожить ни землистого оттенка кожи, ни болезненного блеска в глазах, ни страдальческого, присущего алкоголикам с большим стажем выражения одуловатого лица, ни признаков раннего старения… Александра выглядела гораздо старше своих пятидесяти лет, она огрузнела и была похожа на типичную пенсионерку-алкоголичку. Сейчас она была абсолютно трезвой, и, тем не менее, ни единой чёрточкой не напоминала ту симпатичную, кокетливую девушку, которую в своё время отметил своим вниманием курсант Саша Морозов…

О том, что это и есть та самая Аля, нынешний Александр догадался лишь по имени и по тому, что Миша называл эту женщину матерью.

- Аля?! – его оклик стал для Сандры полной неожиданностью.

Уставившись на незнакомца подозрительным взглядом, женщина не торопилась отвечать. Она как будто мучительно вспоминала, где бы могла видеть этого высокого, симпатичного, хорошо одетого мужчину, но память давала сбой за сбоем…

- Мы что… знакомы?.. – оторвавшись от Морозова, Александра перевела взгляд на сына. – Мишка, кто это?..

- Аля… ты меня не узнаёшь?! – Александр и сам не узнавал эту женщину, но вопрос вырвался сам собой.

- Извините… Не узнаю!.. – выгнув подковой подкрашенные красной помадой губы, Сандра медленно покачала головой. – Мы что, где-то встречались?..

- Мама не видела ваших фотографий… - Михаил встал рядом с матерью и, положив ей руку на плечо, обратился к Морозову. – Она вообще не в курсе…

- В курсе чего?! – Александра переводила недоумённый взгляд с одного на другого. – Что происходит?!

- Аля… простите, Александра Семёновна… - судя по выражению лица, Александр был шокирован не меньше, но старательно держал себя в руках. – Это же я… Саша Морозов… Вы меня не узнали?..

…Разговора не получилось никакого. Осознав, наконец, кто сейчас находится перед ней, Александра неожиданно замкнулась. Она сидела за столом совершенно потерянная, что было несвойственно для её характера. Судя по всему, она чувствовала себя крайне неловко рядом с ухоженным, подтянутым Александром. Да и разговаривать им было не о чем… Понимая, что его присутствие сейчас только смущает Сандру, Морозов решительно попрощался и, напомнив Михаилу и Злате об обещании нанести ответный визит, покинул квартиру Мясниковых.

- Это что было – вообще?! – сразу после его ухода Александра, наконец, обрела дар речи. – Откуда он взялся?!

- Мама, я тебе потом всё расскажу, - Миша накрыл ладонью материнскую руку. – Это слишком длинный рассказ.

- Значит, за моей спиной… Да?.. – мать усмехнулась с примесью горечи. – Решил, значит, разыскать… А ты знаешь, кто его жена?..

- Знаю. Я всё знаю, мама.

- Это Олег с бабкой тебя надоумили… Да? Им же всё неймётся…

- Это неважно, мам. Я давно уже сам принимаю решения. В любом случае, мы уже встретились.

- Предатели… - неловко встав из-за стола, Александра с трудом протиснулась между ним и стулом. – Все предатели… Но от тебя, Миша, я такого не ожидала…

- Александра Семёновна… вы куда?! – выскочив за свекровью в прихожую, Злата удивлённо наблюдала, как та обувается. – Ну, куда вы на ночь глядя?! Миша вам всё сейчас расскажет!

- Ноги моей больше здесь не будет… - обувшись, Александра принялась надевать пальто. – Предатели…

- Мама, прекрати!.. – Миша попытался её остановить, но мать оттолкнула его руки. – Ну, что произошло, в конце концов?!

- Папочку захотел, да?.. Матери тебе мало… За меня же стыдно… за Вадика – стыдно…

- Ну, куда ты пошла?!

- К Вадику!

Глава 25.

- С приездом, Виталий Иванович! – увидев шефа в зале ожидания, личный водитель шагнул навстречу Мясникову и сходу подхватил дорожный кейс. – Багаж будет?

- А как же… - усмехнувшись, Виталий окинул отделение аэровокзала быстрым взглядом. – Ты что, один?

- Один. Изабелла Юрьевна с Ростиславом Яковлевичем срочную планёрку проводят.

- Ну, что ж… Один так один. Получай багаж и поехали.

Выйдя на улицу, Виталий остановился, вдохнул полной грудью. Февральский воздух был наполнен едва уловимым ароматом приближающейся весны. Это особенно чувствовалось после сибирского тридцатиградусного мороза, которым его провожал Барнаул…

…Визит к настоящему алтайскому шаману был нанесён в результате настоятельного совета руководителя Горно-Алтайского филиала холдинга. Узнав о болезни «самого» Мясникова, тот немедленно связался с Виталием – на правах давнишнего приятеля. Они, действительно, были в дружеских отношениях, и Мясников в последние пару лет частенько летал в сибирскую баньку – попариться, заодно поохотиться в сибирской тайге. Теперь же поездка носила совершенно другой, менее весёлый характер, и самолёт был не частным. Однако, встреча была довольно горячей – как и положено для такой персоны, как Виталий Мясников…

Рассиживаться за накрытыми столами в этот раз времени не было. Двухмесячный курс лечения, который перед этим прошёл Виталий, чуть приостановил течение болезни, однако положительной динамики не наблюдалось. Злокачественные клетки на время прекратили свой рост, но прогноз был неустойчивым. Изабелла настаивала, как и прежде, на клинике в Израиле… Алтайский товарищ – на посещении местного чудотворца, так он именовал известного на всю Россию шамана. В пользу последнего сыграл тот фактор, что к этому шаману обращались даже члены правительства. Результаты, по словам пациентов, превосходили все ожидания…

Виталий ожидал увидеть знаменитого лекаря и ведуна в каком-нибудь чуме, посреди оленьих шкур и бубнов… Но на деле резиденция целителя оказалось вполне цивильной, хотя и спрятанной от постороннего глаза в таёжном поместье: трёхэтажный особняк был окружён двухметровым забором и оснащён самой современной техникой.

«Тут очень серьёзные персоны бывают… - товарищ ободряюще кивнул Виталию. – Так что не робей, Виталий Иваныч… мы с тобой ещё не одну баньку истопим… не одного сохатого завалим…»

Если обстановка в особняке была вполне современной, то вот комната, в которой происходили все таинства, была оборудована соответствующим образом: фигурки идолов, множество зажжённых свечей, развешанные по стенам талисманы. Сам шаман был при полном облачении: специфическая одежда, головной убор с ниспадающими на лицо нитями каких-то странных бус, закрывающих и глаза, и щёки…

«Ты не готов…» - это были первые слова целителя, произнесённые им после определённого ритуала.

«То есть?» - Мясников удивлённо пытался поймать взгляд шамана между бус.

«Твоё сознание не готово исцелиться. Душа… Исцелится душа, исцелится и тело…»

Признаться, он ожидал совершенно другого разговора. И при чём тут душа?! Его организм болен, он разрушается под действием злокачественной опухоли, ну при чём тут сознание?!

«Ну, и что я теперь должен делать?!»

«Вначале – исцелить свою душу. Злой дух уже живёт в тебе. Добрый дух его не сможет победить! Ты должен сам с ним справиться, тогда я смогу его изгнать… Тогда добрый дух придёт и поселится в твоей душе. Тогда тело сможет убить болезнь!»

По дороге в город Виталий мрачно молчал. Товарищ только посматривал на него с осторожностью, пока не осмелился задать вопрос.

«Ну, что он вам сказал, Виталий Иваныч?»

«Да шарлатан он, а не шаман… - Мясников хмыкнул в ответ. – Белиберду какую-то нёс, нёс… Душу исцели вначале…»

«Так он всем так говорит… Это обязательное условие…»

«Знаешь… - Виталий чуть прищурил взгляд и забарабанил пальцами по подлокотнику в салоне. – Когда счёт идёт даже не на месяцы… а уже на недели, а то и на дни… Исцелять душу времени не остаётся. Такие-то вот дела. Зря я, в общем, прилетел…»

«Не знаю, не знаю… Этот шаман многих исцелил. Говорят, что к нему даже «сам»! – указательный палец товарища взлетел куда-то вверх, – когда-то обращался».

«А я вот как-то не проникся. Может, и правда – не готов…»

«Не знаю, Иваныч… В этой шаманской философии здравый смысл есть. Живём, никого вокруг себя не видим… Прощения не просим… родных обижаем… Вот она – душевная болезнь!»

«Какая-то связь уж больно сомнительная… При чём тут болезни?»

«Так ведь в здоровом теле – здоровый дух… А в больном – и дух соответствующий. Тут ты не пра-а-ав, Иваныч… Не прав. Ты подумай, а потом уже решение принимай. А хочешь – оставайся ещё на пару деньков, а? Баньку подготовим, программку организуем… А? Есть у меня одна певичка… Сам бы съел, да уступлю тебе, как гостю. Соглашайся, Иваныч!»

«Не до певичек мне сейчас, Гена… - глядя на пролетающие мимо заснеженные пейзажи, Мясников тяжело и шумно вздохнул. - Сейчас другие заботы… У меня сын вон на днях женится. Там, на родине… А я даже присутствовать не смогу».

«Почему?!»

«Да как-то так сложилось, Гена…»

Уже потом, в самолёте, Виталий вспоминал этот дорожный разговор. Действительно, как-то так сложилось – Михаил сообщил о своей свадьбе, а вот присутствовать на ней довольно проблематично. И не из-за плохого самочувствия. Оно сейчас довольно сносное. В своё время он вырвал себя из той среды… вырвал с мясом, с кровью, с болью… при чём – с чужой болью. Как появишься на торжестве после всего, что было? Да и будет ли оно – торжество… Миша сообщил только дату, но больше ничего не уточнял. Сказал лишь, что пышной свадьбы, скорее всего, не будет, самое большее – столик в ресторане для самых близких. Обещал позже уточнить… Этот разговор состоялся в конце декабря. Больше они не созванивались – у Виталия начались интенсивные процедуры, которые отнимали много физических сил.

…Он знал, что Миша обязательно позвонит. Он ждал этого звонка и не ждал… Ждал – просто как причину убедиться, что он ещё кому-то нужен. Не ждал, потому, что знал – его присутствие на Мишкиной свадьбе невозможно. Это здесь он почти всесилен, во всяком случае – пока. А там, в кругу когда-то брошенных им людей он теперь и сам – изгой.

…Слова шамана то и дело приходили на ум. А, может, он и прав?.. Сначала нужно исцелить душу, а уж потом браться за тело? Но с душой Виталий не испытывал проблем, во всяком случае, до недавних пор. Всё в его жизни шло как надо. Работа… недосягаемая по высоте должность… Сколько чужих душ положил он к подножию своего пьедестала?.. Странно, но он никогда не задумывался над этим. Всё совершалось ради дела, в конце концов, он никого не убил и не ограбил. Напротив, всю свою жизнь он работал на благо – предприятия, корпорации, а, значит, тех людей, которые трудились с ним бок о бок. От его способностей и деловых качеств была огромная польза… Он – грамотный, талантливый руководитель, серьёзный бизнесмен, надёжный партнёр. По щелчку его пальца решались самые неразрешимые на первый взгляд проблемы…

…А вот на свадьбу сына он не поедет. Потому, что там ему никто не будет рад. Если только сам Мишка… Хотя, и это под большим вопросом.

…А что, если поехать?.. Во всяком случае, это – повод. Повод ещё раз увидеть город, в котором прошла большая часть жизни… Кто знает, сколько ему осталось… Врачи не всесильны. Болезнь слишком запущена, а деловые поездки для него теперь – редкость. Нужно подумать. Советоваться ему не с кем, да и не собирается он больше плясать под чужую дудку. У него слишком мало времени, чтобы обсуждать свои поступки. Даже с Изабеллой…

Виталий вспомнил, как ещё в декабре, за ужином супруга завела разговор.

«Всё хочу у тебя спросить… - Изабелла пронзила Виталия своим обычным, стальным взглядом. – Кто такая Анна Морозова?»

«А что?» - внутренне сгруппировавшись, Виталий посмотрел на неё исподлобья.

«Да ничего… Просто интересно, о ком это мой законный муж собирает сведения? Мне ведь всё докладывают, Талик».

«Ну, если докладывают, то почему не доложили о причинах моего интереса?»

«Раньше ты не был таким дерзким… - Изабелла неожиданно повернулась к племяннику. – Ростик, чуть не забыла… Завтра тебе принесут на подпись документы. Да, не удивляйся… Пора уже привыкать к своим полномочиям».

«Хорошо… - Ростислав охотно кивнул и уставился на тётку. – И что я должен сделать?»

«Ты должен всё проверить. И – подписать…»

«А, если что-то не так?.. Подойти к Виталию Ивановичу?»

«Нет. Если что-то не так, то подойдёшь ко мне. Но, думаю, что ты справишься сам… - ободряюще улыбнувшись Ростику, Лозинская вновь перевела взгляд на супруга. – Прости, Талик, я отвлеклась. Ну, так что это за дама?»

«Это моя знакомая. Бывшая знакомая…»

«И зачем же тебе понадобилась твоя бывшая знакомая? Да так, что из-за неё подняли на уши всю службу безопасности?!»

«Так уж и всю… - Виталий скептически ухмыльнулся. – Мне нужно было кое-что узнать».

«Что именно? – в стальных глазах Лозинской промелькнула насмешка. – Не твой ли у неё сын?»

«Ты даже это знаешь? – Виталию было крайне неприятно, что Изабелла завела разговор в присутствии Ростислава. Она как будто нарочно подчёркивала, что в их доме от назначенного ею «наследного принца» нет никаких секретов. Разозлившись не на шутку, Мясников решил играть по её же правилам. – Ну, в таком случае, к чему все эти вопросы?»

«Мне хотелось услышать твою версию… Я тут переживаю о твоём здоровье, беспокоюсь… а ты, оказывается, занят поисками бывших любовниц?»

«Это не любовница… - нервно поджав губы, Виталий слишком резко отодвинул от себя чашку – невыпитый чай выплеснулся на стеклянную поверхность обеденного стола, образовав золотистую лужицу. – Это моя бывшая знакомая… И – да, возможно, у меня есть родной сын. Я не собираюсь ничего скрывать. Я – нормальный человек, и у меня вполне могли быть дети!»

«Конечно, дорогой… - Изабелла насмешливо искривила накачанные рестилайном губы. – У тебя могли быть дети. Только учти… Даже если ты найдёшь десять родных сыновей, им не обломится ни копейки моего состояния! Об этом я давно уже позаботилась. А так – что ж… Ищи! Твоих измен я уже давно не боюсь».

С того разговора прошло уже около двух месяцев, но Виталий до сих пор помнил охватившую его ярость. Впервые в жизни ему хотелось ударить Изабеллу – всё равно чем… рукой, стулом, обрушить на неё стол… Он вдруг подумал, что ударь он её ножом, не пролилось бы ни капли крови… Откуда может быть кровь в этом кукольном, штопанном, надутом силиконом теле?! Теле, в котором нет самого главного – сердца…

Тогда он только до боли сжал челюсти… Очередной приступ сковал организм уже глубокой ночью, но он лежал и скрипел зубами… Звать на помощь Изабеллу не хотелось, даже несмотря на ужасное состояние. К счастью, в доме спала горничная, и Виталий позвал её – та вызвала врача. После укола захотелось уснуть, а ещё – узнать наверняка, что у него есть родной ребёнок… сын. Плоть от плоти… Кровь от крови… Главное – знать… И болезнь отступит сама собой.

…Но болезнь не отступила. Напротив, тяжёлое лечение забирало физические силы, отвлекало от новой цели. И вот теперь, кажется, пришло это время. Он должен встретиться с Анной… Его душа исцелится, если он будет уверен, что она родила его ребёнка. Может, шаман имел в виду именно это?..

- Куда, Виталий Иванович? – загрузив дорожную сумку в багажник, водитель уселся в салон и повернулся к Мясникову. – Домой?

- Нет, Сергей. Поехали сразу в офис. Домой что-то не хочется…

- Поездка-то удачная? – Сергей отыскал в зеркале глаза хозяина. – Что-то вы больно устало выглядите.

- Всё нормально, - тот предпочёл не откровенничать с водителем. – Поехали.

Домой, действительно, не хотелось. Виталий как будто впервые понял, что их с Изабеллой фешенебельная квартира для него абсолютно чужая. Даже прежний её дом – там, в родном городе – был для него более родным. Хотелось в офис – к людям, пусть и чужим, но всё же близким… Мясников был хорошим руководителем, и умел работать с персоналом. О нём никто не отзывался исключительно плохо, скорее наоборот – сотрудники предпочитали иметь дело именно с ним, а не с Изабеллой…

Жене звонить он не стал. Планёрка так планёрка. Она тоже не озаботилась его прилётом… Впрочем, он давно перестал удивляться таким переменам. Вместе с ревностью в небытие ушли и забота, и любовь, и сострадание. А, может, и не было ничего этого… Его просто наняли на должность мужа… Назначили огромное содержание – но только пожизненное… без права передавать что-либо по наследству… Содержания никто не отменял. Он и сейчас – богатый, респектабельный господин… Значит, обижаться ему не на что.

Всю дорогу из Домодедово он продремал – усталость в последнее время не покидала тело ни днём, ни ночью. Проснулся уже на московском проспекте, недалеко от офиса.

- Доброе утро, Леночка! – войдя в приёмную, он постарался произнести эти слова как можно бодрее.

- Доброе утро, Виталий Иванович… - в изумлённом взгляде секретарши ему почудился какой-то непонятный испуг. – А вы что, уже прилетели?!

- Как видишь… - улыбаясь, Мясников кивнул на левую дверь. – Изабелла Юрьевна у себя?

- Нет, она уехала в администрацию… А почему вы не позвонили?..

- Хотел сделать сюрприз, - Виталий шагнул к своей – противоположной двери, которая почему-то была слегка приоткрыта. – Тогда я – к себе…

- А там… - Леночка растерянно махнула рукой. – Я не знала, что вы приедете…

- Что – там?.. – Мясников изобразил на лице крайнюю заинтересованность и, нарочно приложив палец к губам, слегка потянул за ручку.

Неслышно шагнув в свой кабинет, он замер на пороге.

- Нет-нет… всё нормалёк!.. – развернув его кресло, Ростислав сидел боком и разговаривал с кем-то по телефону. – В курс дела вошёл… Тётка тут идола из меня лепит… А Талик… он Талик и есть… Он сейчас своим здоровьем озабочен… Да он по сути просто наёмный руководитель. Правит, но не царствует… Кстати, можешь мня поздравить. Скоро женюсь… имени пока говорить не буду, а то у тебя челюсть отвалится… Потом сам узнаешь…

Решив, что этот монолог может неоправданно затянуться, Виталий решительно шагнул вперёд. Услышав его шаг, Ростислав испуганно обернулся…

- Что же ты… даже не попрощался… - подойдя к столу, Мясников насмешливо уставился на племянника, который при его появлении торопливо отключил телефон.

- А-а-а… - замявшись, Ростислав машинально сгребал разбросанные по столу документы. – Здравствуйте, Виталий Иванович! Вы так неожиданно вошли…

- Это бывает… В нашу жизнь иногда входят посторонние… и это всегда бывает неожиданно.

- Вы не предупредили… - лицо молодого человека покрылось пунцовыми пятнами. – Но мне Изабелла Юрьевна сама дала ключи от вашего кабинета… Это… она меня сама – сюда… Но я уже ухожу, я только просмотрел документацию… Вы присаживайтесь…

- Обязательно… - Мясников продолжал наблюдать, как Ростик торопливо собирается покинуть его кабинет. Несмотря на то, что он услышал, ситуация забавляла.

- Изабелла Юрьевна не думала, что вы приедете сразу в офис… Поэтому попросила меня кое-что проконтролировать…

- Ну, да… - Виталий насмешливо кивнул. – И именно из моего кабинета.

- Нет, серьёзно… Она сама меня сюда прислала…

- Слушай, Ростик… - Мясников не торопился занимать своё кресло, а, напротив, устроился на большом кожаном диване и закинул ногу на ногу. – У тебя девушка есть?.. Там, дома…

- Ну-у-у… вообще-то, есть… - Ростислав смотрел на него недоумённо. – А что?

- А она в курсе, что ты женишься на дочери Берковича?

- Н-нет…

- А почему?

- Ну… не знаю… - Ростислав растерянно пожал плечами. – Как-то не успел…

- А ты её любишь?

- Кого?..

- Свою девушку? Ту, что осталась дома?

- Ну… наверное, да…

- Тогда почему женишься не на ней?

- Ну, не знаю… Изабелла Юрьевна…

- При чём тут Изабелла Юрьевна?.. А как же любовь, честь, благородство?..

Виталий хотел отыграться и за «Талика», и за «наёмного руководителя»… Он уже предвкушал, как загонит наглого племянничка Изабеллы в угол, но тот неожиданно изменился в лице. Из смущённого оно вдруг превратилось в цинично-недоброе. Осклабившись, Ростик исподлобья уставился на «дядю» довольно дерзким взглядом.

- Уязвить хотите, Виталий Иванович? Не получится.

- Это почему же?

- А вы на себя посмотрите… Я про вас много чего знаю… Не вам читать морали про любовь и благородство.

- Пошёл вон… - Виталий сжал вмиг побледневшие губы. – Я сказал… Пошёл вон!

Оставаться в офисе желания больше не было. Он лишний раз убедился, что Изабелла готовит ему замену. Говорить с ней и что-либо доказывать совершенно не хотелось. Усталость только усиливалась – и физическая, и душевная, поэтому уже через пятнадцать минут Виталий ехал по направлению к дому. Там хоть прислуга относится к нему с искренним сочувствием…

- Завтра я улетаю на свадьбу к Михаилу, - вечером, дождавшись супругу, Виталий решил сразу предупредить о своих намерениях. – Вы без меня справляетесь прекрасно, поэтому моё отсутствие будет вряд ли замечено.

- Талик, ну, перестань… - Изабелла, напротив, была настроена непривычно добродушно. – Если ты из-за Ростика, то зря. В молодости кто не страдал излишней самоуверенностью? В его случае это неплохое качество.

- Мне нет никакого дела до твоего Ростика…

- Он мне всё рассказал… - Лозинская произнесла эти слова каким-то доверительным тоном. – Ну, прости ему эту позу…

- Да плевать мне на его позу…

- Ладно-ладно… - Изабелла была явно слишком покладистой, что могло бы вызвать некоторые сомнения, но новый приступ усталости накатил тяжёлой волной, и анализировать её поведение просто не было сил. – Ты летишь надолго? Когда у него свадьба?

- В субботу.

- А сегодня вторник. Что ты будешь делать там целых четыре дня?

- Возможно и больше.

- Ну, хорошо… что ты будешь там делать?! Один, без водителя, без охраны…

- Можно подумать, я в Москве хожу с охраной. А машину с водителем мне в любом случае обеспечат.

- Талик… В воскресенье мы должны быть у Берковичей. Мы едем знакомиться…

- Зачем? Я с ним и так знаком.

- Мы едем знакомиться в новом качестве. Это будет сватовство… смотрины, помолвка… Чёрт его знает, как это называется, но нам нужно очень быстро сделать эту свадьбу, понимаешь?! Пока этот старый козёл не передумал! Талик! – вскочив с места, Лозинская театрально взмахнула руками. – Не надо делать из меня монстра! Мы с тобой прожили почти пятнадцать лет, а ты ведёшь себя так, будто мы чужие.

- Бела… - присев напротив, Виталий пристально посмотрел на супругу. – Тебе безразлично, как идёт моё лечение. Ты вскользь спросила о моей поездке… Тебе не интересно, что женится мой сын… Но ты грузишь и грузишь меня своими Берковичами! И после этого ты говоришь, что мы не чужие?!

- О ходе твоего лечения я знаю всё, как и твоей поездке. Сын… ну, это просто формальность, Михаил тебе не родной, а значит…

- Какая разница?! – перебив Изабеллу, Мясников не выдержал и сорвался на крик. – Я его воспитывал с рождения!.. Он зовёт меня отцом!

- Прекрати!.. - Лозинская внезапно сменила милость на гнев – взгляд вновь стал холодным, Виталию даже показалось, что из её глаз посыпались искры. – Прекрати на меня орать! Не надо передо мной разыгрывать трогательных сцен! Я знаю тебе цену, Виталий… Я знаю её лучше всех остальных. Поэтому оставим пустые разговоры. Можешь лететь хоть сейчас, но в воскресенье ты обязан быть дома. И закончим на этом. Я устала.

***

…Весь полёт Виталий просидел с закрытыми глазами. Со стороны могло показаться, что он спит. Но уснуть так и не удалось. Мысли роем вились в голове, опережая одна другую. Всё, связанное с бизнесом сейчас ушло на задний план – кажется, впервые в жизни. Не волновали ни прибыль, ни организационные вопросы, ни проблемы с персоналом. Всё это казалось сейчас таким неважным, второстепенным… Хотелось просто – жить. Жить среди любящих людей, тех, кому безразличен твой социальный статус и финансовые возможности…

…Перебирая в памяти всё своё окружение, Виталий с горечью должен был признать, что такой бескорыстной любви он не видел уже давно. Очень давно… Слишком давно, чтобы помнить – что это такое вообще. Те, кто любили его бескорыстно, исчезли из его жизни… Одни ушли в мир иной… Других он вычеркнул сам. Он расставался с ними, сжигая все мосты, не оставляя ни единого шанса найти обратную дорогу.

Пожалуй, единственным человеком, с кем он не расстался окончательно, был Михаил. Миша, сын, хоть и не по крови…

Он правильно сделал, что решился на эту поездку. Ему просто необходимо увидеться с Мишкой. Пожать ему руку, почувствовать ответное рукопожатие… Наконец, обнять… Он редко обнимал его в детстве. А вот сейчас захотелось – до боли в суставах… до ломоты в костях…

Да, он должен увидеть Михаила. Хоть с опозданием, но благословить его на семейную жизнь… Так, как должен сделать любой отец. Миша не откажет ему в такой малости… И неизвестно, кому это нужно больше – самому Михаилу, или ему, Виталию…

Он должен сделать это, несмотря ни на что и ни на кого…

А ещё – он должен встретиться с Анной. Всё это время он наблюдал за её сыном… Находясь в палате клиники, он смотрел видеоролики, фотографии, стараясь найти в чертах Дмитрия свои собственные черты. Иногда ему казалось, что тот очень похож на Ивана Михайловича… Виталий ловил каждый жест парня, придирчиво изучал походку, манеру произносить слова… Как старатель вымывает золото из песка, так и он вымывал крупицы схожести между собой и Дмитрием. Чем дольше длился этот процесс, тем всё больше и больше Виталий убеждал себя в том, что Дима – его родной сын. Он не мог сразу заявить об этом. Во-первых, по телефону не скажешь, а все эти месяцы он был привязан к онкологическому центру. Во-вторых, сначала нужно было встретиться с Анной… увидеть Дмитрия воочию. Мясникову казалось, что хватит одного-единственного взгляда на «живого» Дмитрия Морозова, чтобы дать окончательный ответ: да, он – его родной сын… Может, это и будет лекарством для его души?..

…Автомобиль с личным водителем, принадлежащий местному филиалу их с Изабеллой холдинга был в полном его распоряжении, и, оформившись в люксе одного из лучших отелей, он вернулся в машину. Назвав водителю адрес, уставился в боковое стекло… Знакомые с детства улицы проплывали мимо, отзываясь в душе чем-то щемящим, до боли родным…

Мясников знал, что Миша живёт в той же квартире, в которой они когда-то жили с Сандрой… Квартира досталась ей после развода – так решил тогда сам Виталий. Он так же знал, что сама Сандра проживает по другому адресу, у своего гражданского мужа… Михаил не вдавался в подробности, а Виталий не расспрашивал. Просто знал: её здесь нет. Во всяком случае, в этот поздний час… Ну, а если окажется, что мать зашла в гости к сыну… Что ж. Машина будет ждать его сколько угодно… Хоть всю ночь, хоть несколько минут.

…Выйдя из автомобиля, Мясников сразу же поднял голову вверх – окна его бывшей квартиры светились довольно уютно… Значит, дома кто-то есть.

Он не стал говорить Михаилу о приезде, когда тот позвонил вчера сам – чтобы сообщить время и место регистрации… Виталий лишь поблагодарил и сказал неопределённое «посмотрим», хотя уже знал время и номер рейса. Ему хотелось, чтобы их встреча была неожиданной, не подготовленной заранее. Ему очень хотелось, чтобы кто-то в этом мире был рад ему искренне – просто так… Если это ещё возможно. Ну, а если нет… Что ж. Тогда у него не будет причин жалеть о том, что жизнь оказалась такой короткой…

До боли знакомые лестничные пролёты он преодолел с несколькими остановками – сказывалась болезнь. Он не сообщил о ней Михаилу, и сейчас тоже сомневался – стоит ли говорить… Когда оказался у знакомой двери, сердце гулко застучало… Казалось, что можно даже не жать на кнопку звонка…

- Здравствуйте… - в чуть приоткрывшуюся дверь выглянуло женское миловидное лицо в обрамлении золотисто-волнистых волос. Почти в ту же секунду раздавшийся позади неё собачий лай заставил женщину обернуться. – Берта, нельзя! Иди в комнату!

- Здравствуйте! – когда собачий лай утих, Виталию удалось ответить на приветствие. Хозяйка открыла дверь шире, и, обаятельно улыбнувшись, он сделал шаг вперёд. – Вы – Злата?

- Да… - та во все глаза смотрела на представительного, одетого в дорогое серое пальто мужчину с букетом роз в одной руке ,и коробкой торта – в другой. – Ой!.. Кажется, я вас тоже знаю…

Глава 26.

Михаил в этот вечер был на дежурстве, поэтому Злата оказалась дома одна, вернее, вдвоём с Бертой. Овчарка почему-то недовольно поглядывала на позднего гостя, но приказ хозяйки «не ворчать» выполнила, хотя и без особого удовольствия. Узнав, что сын появится лишь утром, или, что ещё вернее – только к завтрашнему обеду, Виталий собрался тут же вернуться в гостиницу, но Злата прочно встала в дверях.

- Да вы что, Виталий Иванович?! – она решительно закрыла дверь на ключ изнутри. – А что я скажу Мише?! Что я вот так отпустила вас ночью?!

- Да вы не беспокойтесь… - Виталий добродушно усмехнулся. – Я остановился в гостинице, тем более, в моём распоряжении служебная машина.

- А… - Злата осеклась. – Вы приехали по работе. А я подумала, что вы – к нам…

- К вам. Работа в этот раз – на самом последнем плане. Я приехал по личным делам, но самое главное – чтобы поздравить вас с Мишкой…

- Тогда – тем более... Проходите, сейчас я накормлю вас ужином, а спать ляжете в любой комнате. Я постелю вам, где захотите.

- Спасибо, Злата… - Мясников всё же взялся за верхнюю пуговицу. – На ужин я, пожалуй, останусь… Но потом вернусь в гостиницу.

…Виталий боялся встречи со своей бывшей квартирой. Много неприятных воспоминаний было связано с этим домом, когда-то считавшимся его семейным гнездом… Но сейчас, глядя на новую, очень приветливую хозяйку, он вдруг нутром ощутил совершенно другую атмосферу. То ли время притупило чувства, то ли, действительно, что-то изменилось… Так или иначе, сомнения оказались напрасными: квартира была прежней, но, в то же самое время, наполненной совершенно другой, более светлой аурой.

Виталий с интересом обходил все комнаты, в которых когда-то прошли его молодые годы: после московских апартаментов даже четырёхкомнатная квартира казалась маленькой и незатейливой. Воспоминания накатывали волнами… Обстановка частично поменялась – видимо, совсем недавно Михаил сделал ремонт: обои были свежими, а упакованные в новые пластиковые рамы окна уютно пропускали свет вечерних фонарей сквозь красивый тюль. Из прежней мебели он узнал стенку и спальный гарнитур. Всё остальное было новым – и угловой диван в гостиной, и набор шкафов в прихожей, и большая кровать с огромным шкафом-купе в Мишиной комнате. Кухня тоже отличалась современной новизной. В свой бывший кабинет Виталий зашёл в последнюю очередь… Здесь он жил несколько лет, отдалившись от Сандры на недосягаемое расстояние… Сейчас эта комната была практически пустой – судя по всему, её тоже совсем недавно отремонтировали и выкинули всю старую обстановку. Ему было неловко спрашивать, но, судя по весёлым, «сказочным» обоям, Миша со Златой могли планировать здесь детскую.

Во всём чувствовалась другая женская рука – не Сандры. Виталий вспомнил, как бывшая супруга откровенно скучала, не находя себе в их доме достойного занятия. Если бы не тёща, дом был бы похож на гостиницу – Вероника Семёновна изо всех сил поддерживала порядок и уют в квартире своей дочери.

…Ковры, некогда украшавшие стены, теперь перекочевали на пол… Ступив на жёлто-зелёную ворсистую поверхность, Виталий невольно замер. Что-то защемило в груди… Это была не привычная боль. Он никогда ещё не испытывал такого щемления. Оно было не физическим… Он вдруг подумал, что так ноет душа. Ковёр, лежащий сейчас под ногами, был подарен им с Сандрой его родителями. Когда Виталий уходил из семьи, он не стал мелочиться и забирать вещи, всё оставив здесь, в этой квартире, которая, кстати, изначально тоже принадлежала его матери.

…Он никогда не был скупым. Он легко расставался с малым – ради большего… Точно так же легко он расставался и с людьми – некогда любимыми, но которые, в силу каких-либо обстоятельств, вдруг становились препятствием на пути к его высшим целям.

Судя по всему, эта невысокая, хрупкая женщина, с которой Михаил решил связать свою жизнь, обладала твёрдым характером. Это сквозило и в манере речи – даже несмотря на очень приятный голос… Это чувствовалось и по взгляду – серьёзному и умному. Внешне Злата была очень миловидной, и её золотистые кудряшки никак не вязались в сознании Виталия с понятием «капитан полиции». Несмотря на твёрдость духа, Злата откровенно смущалась, угощая Мясникова ужином. Видимо, представив себе, чем питается персона такого ранга у себя дома, она довольно нерешительно выставила на стол всё, что было на плите и в холодильнике – картофельное пюре, жареную горбушу, любимые Мишкины голубцы, а так же салат из капусты с морковью, приправленный ароматным подсолнечным маслом…

- Нет-нет!.. – на её попытку выложить перед ним весь набор столовых приборов, Мясников шутливо махнул рукой. – Давайте лучше по-простому, вилка так вилка. Я и сам ножи не люблю

Ужинал Виталий с необыкновенным удовольствием. Всё было так просто… и так вкусно. В их с Изабеллой семье пища не отличалась разнообразием – утром каша, в обед, если хозяева находились дома, какой-нибудь лёгкий, модный супчик, на ужин – любимая запеканка Изабеллы, которая под старость начала проповедовать здоровый образ жизни, заключающийся в ограниченном питании… С приходом в их семью Ростислава в меню добавилось ещё несколько блюд, но Виталий не ел их принципиально. Он уже давно приноровился ужинать в ресторанах, пользуясь деловыми встречами, как поводом поесть вдоволь и чего хочется.

В такой простой, домашней обстановке он не ужинал уже очень давно… Злата, с которой он увиделся впервые, была на редкость гостеприимна. Не дожидаясь его расспросов, она всё рассказала о делах Михаила, но очень деликатно – не переходя ту грань, за которой оставались его сугубо личные проблемы, о которых поведать мог только он сам, и лишь по собственному желанию.

Миша позвонил чуть позже – Злата сообщила ему о приезде отца. Мясников с радостью для себя уловил в голосе сына нотки приятного удивления… Чувствовалось, что его визиту Миша был искренне рад.

После ужина Злата предложила посмотреть фотографии. Усевшись за компьютер, Виталий с интересом просматривал фотоальбом… Глядя на знакомые и незнакомые лица, пейзажи, он как будто проживал все эти пятнадцать лет, что не виделся с сыном. Здесь были фото Миши и Златы – на отдыхе, на работе… Вдвоём, по одиночке, с друзьями, сослуживцами… Были несколько фотографий с Вероникой Григорьевной и Александрой. В первый момент Мясников не узнал в располневшей женщине с одуловатым, землистого цвета лицом своей бывшей жены… Лишь приглядевшись, понял – это Сандра. Несмотря на прожитые вместе годы, в душе ничего не всколыхнулось… Спрашивать о том, как живёт сейчас его первая супруга, вовсе не хотелось, как и смотреть на её изменившийся до неузнаваемости облик. По нему и так было всё ясно…

- А это – чья свадьба?.. – Мясников торопливо развернул очередную фотографию на весь экран. Невеста в шикарном платье рядом с элегантно одетым женихом стояли в окружении родственников и друзей, среди которых были Михаил и Злата.

- Это же Артур, Мишин двоюродный брат… - Злата заглянула через плечо, затем присела рядом. – Он недавно женился.

- Брат… - с удивлением узнав в рослом молодом человеке одного из Таниных сыновей, Виталий глазами отыскал и второго – похожего на жениха как две капли воды. – Действительно, Артур… Значит рядом – Игорь. Я никогда их не различал…

- Ну, да… - судя по тону, Злата была немного смущена. Она знала историю Виталия и Олега с Татьяной, и теперь сомневалась, правильно ли поступила, что решила показать эти фотографии.

…Виталий не торопился закрывать снимок. Он внимательно разглядывал изображённых на нём людей… Олега он узнал сразу – тот сильно постарел и казался ещё бледнее, чем обычно. Впрочем, его персона почти не интересовала Мясникова. Он искал другое лицо…

Таня… Женщина, стоявшая рядом с молодожёнами, лишь отдалённо напоминала ту красавицу-Татьяну, которую он знал раньше. И дело было не в возрасте… Да, Таня уже не выглядела так молодо… Прикинув в уме, Виталий подумал, что ей сейчас около пятидесяти. Но не только морщинки, не только изменившаяся осанка напоминали о приближающемся полувековом рубеже. Весь облик Татьяны был полон какого-то печального умиротворения – такого не бывает у молодых женщин. Довольно скромная для такого торжественного дня причёска, минимум макияжа… Платье хоть и дорогое, вечернее, но строгое. Оно не подчёркивало формы, но Виталий был уверен – Таня всё ещё стройна… Он мог угадать эту стройность даже за ниспадающей, закрывающей все детали фигуры тканью. Уж он-то помнил её тело…

Впрочем, сейчас женские тела его вовсе не волновали. Гормональные препараты, которые приходилось принимать на протяжении всего этого времени, убили остатки и желаний, и возможностей. Оставалось только вспоминать… Вспоминать и бороться – за жизнь… Пусть такую, без земных утех и радостей, но всё же – жизнь.

- Ох, ты… - как будто вспомнив о чём-то, он взглянул на часы. – Совсем забыл про лекарство… Оно в гостинице, так что с вашего позволения придётся на сегодня откланяться.

- Ну, как же так… - Злата растерянно развела руками. – Может, у нас найдётся… Вы что принимаете?

- Нет, Златочка. Вряд ли в вашей аптечке найдётся моё лекарство.

- А, вдруг, есть? Или вот что… Скажите, как называется, а я сейчас сбегаю в аптеку, она в соседнем доме. Ну, в самом деле… Что же теперь, из-за лекарства ехать в гостиницу?! Да я куплю… – Желание Златы оставить его ночевать было не поддельным, и Мясников внезапно почувствовал непривычную резь в глазах. Он давно уже не испытывал такого искреннего участия от близких ему людей.

- Нет… - грустно усмехнувшись, он медленно покачал головой. – В свободной продаже такого препарата нет. Не беспокойтесь. А завтра мы снова увидимся.

…Незадолго до отъезда он вновь прошёл все обследования, результат должен был быть известен уже в ближайшие дни. От этого результата зависело дальнейшее лечение и – общий прогноз… В ожидании очередного «приговора» Виталий старался не думать о его серьёзности. Однако получалось это плохо. Мысли всё время сбивались на одну и ту же волну – сколько ему осталось… Думать об этом было страшно. Однако не думать он не мог.

***

Встреча с Михаилом состоялась уже ближе к обеду следующего дня. По дороге со службы Миша заехал в гостиницу к отцу, откуда вместе с ним отправился к себе домой. Сегодняшний день был для капитана Мясникова отсыпным, но ни о каком сне не могло быть и речи. Их разговор с Виталием был долгим и очень откровенным – и отец, и сын не могли бы припомнить такой беседы за всю свою жизнь. В душе Михаил был очень удивлён такой перемене, произошедшей с Мясниковым-старшим. Но ещё больше был удивлён сам Виталий… Он никогда ещё настолько не был близок с сыном, и теперь как будто впервые в жизни узнавал Михаила. Сын оказался радушным хозяином, в подробностях рассказывал о своей службе – кое-что Виталий уже знал от Златы, а кое-что слышал впервые. О себе Мясников-старший упомянул как-то вскользь, и то, когда Михаил поинтересовался его делами. Оказалось, что рассказывать ему особо не о чем. Вся его жизнь казалась сейчас Виталию какой-то заученной, монотонной, тусклой… лишённой искры. Да и не будешь, в конце концов, рассказывать о конкурентах, поставках, «высоких» встречах, об отношениях с Изабеллой и Ростиславом. Всё это было из другой, «не земной» жизни, говорить о которой здесь, в простой обстановке было как-то неуместно… На фоне его «деловых» новостей Мишкин рассказ, напротив, выглядел живым и интересным.

- Как у тебя со здоровьем?.. – бросив тревожный взгляд на отца, Михаил неожиданно переменил тему разговора. – Только честно. Злата сказала, что ты принимаешь какие-то редкие препараты…

- Ну, если честно, то… неважно… - Виталий решил больше ничего не скрывать. – Очень неважно, Миша.

О своей болезни он рассказал без большой охоты. Говорить о том, что жизнь может оборваться уже совсем скоро, было тяжело. Услышав о диагнозе отца, Михаил сразу изменился в лице.

– Слушай… ну, может, операция?.. – его участие было тоже таким искренним, что Виталий вот уже во второй раз за сутки едва сдержал слёзы. – Или ещё какой метод лечения – облучение, химиотерапия… Сейчас ведь много всяких методов… Как же так, отец?!

- Так вышло, Миша… - Мясников опустил голову и сцепил пальцы обеих рук в один кулак. – Методов много… да поздно я спохватился. Нет, шансы ещё есть… Но прогноз всё равно со знаком минус.

- Почему?

- Потому, что максимум, что мне могут пообещать – пять лет. И то…

- Может, дело в деньгах?

- Эх, Мишка… - Виталий тяжело усмехнулся. – Ты же знаешь, что для меня деньги – не проблема. Проблема в том, что не всё на них купить можно. Как оказалось… Кстати… - видимо, решив переменить тему, Виталий чуть распрямился на стуле и поднял на Михаила уже совершенно другой взгляд. – Я ведь не с пустыми руками к вам приехал. Хочу сделать вам со Златой подарок.

- Да ладно тебе… - Миша смущённо улыбнулся. – Не надо нам никаких подарков. У нас всё есть.

- Квартиру в Москве – хочешь?

- В Москве?! – брови изумлённо поползли вверх.

- Да, в Москве. С работой помогу… Будем чаще видеться…

- Спасибо, конечно… - Миша опустил взгляд на несколько секунд, затем снова вскинул его на отца. – Только у нас с жильём проблем нет. И эта квартира, и бабушкина… и у Златы собственная «однушка». С этим нам как-то повезло.

- Да при чём жильё?! Это же – Москва! Мишка, ты что, не понимаешь?!

- Понимаю… Только я отсюда никуда не поеду. Не обижайся, отец…

- А Злата?! Думаешь, она с тобой согласится?

- Думаю – да. Она знает, что я не могу бросить мать.

- Мать… - Мясников задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Насколько я понимаю, она не одинока…

- Не в том дело. Есть некоторые нюансы…

- Она всё так же пьёт?

- Бывает… - Михаилу нелегко далось это признание, но он понимал, что промолчать или обмануть нет никакого смысла – Виталий приехал не на один день, и встреча с Александрой может произойти в любой момент. И не факт, что на тот момент мать окажется трезвой.

- Жаль… - отец низко опустил голову и медленно кивнул. – Мне, правда, жаль, Миша.

- Да нет… - Михаил тут же решил внести кое-какую ясность. – Она пьёт сейчас намного меньше… У неё не всё так плохо…

- Она замужем?

- Нет, живёт в гражданском браке… Вадим Петрович – мужик неплохой. Бывший научный сотрудник…

- Что – тоже?.. – Виталий сделал характерный жест, щёлкнув себя по шее.

- Тоже… Но у него всё серьёзнее. Мы с нашими ребятами его уже много раз кодировали, под капельницы клали… Не помогает. Максимум полгода держится, потом – всё… опять в крутое пике. Дети от него отказались, а мать возится…

- Скорее, возишься ты… – Виталий невольно усмехнулся.

- Да я-то что… - Михаил пожал плечами. – Мне нарколога организовать нет проблем. Мужика жалко… У него мозги редкие. Он же диссертацию так свою пропил… Писал несколько лет, а потом ушёл в очередной запой, и – за ящик коньяка все материалы отдал.

- Спасибо тебе, Мишка… - Виталий неожиданно вскинул на сына полный благодарности взгляд. – Спасибо.

- За что?..

- За то, что ты со мной вот так – откровенно… Я ж раньше думал, встретимся – ты мне и руки не подашь.

- Я – тебе?! Это почему?!

- Да как-то всё у меня с семьёй… не по-людски вышло… Ты меня осуждаешь, наверное, что я тогда – вот так… ушёл.

- Осуждать – значит судить. А я тебе не судья… Я вообще не судья… - Миша вдруг широко улыбнулся. - Я – мент!

***

Визит к Анне, который Виталий запланировал на этот день, пришлось отложить. Вернувшаяся со службы Злата застала отца и сына за разговорами, поэтому тут же отправилась готовить ужин. Решив, что навестит Анну завтра с утра, Мясников успокоился. Завтра – канун бракосочетания, и, несмотря на то, что торжество обещало быть скромным, у Михаила и Златы были неотложные хлопоты, поэтому сегодняшний вечер Виталий тоже провёл в квартире сына.

Понимая, что его присутствие на свадьбе будет довольно провокационным, он сразу предупредил, что в субботу у него срочные дела. Уговаривать Михаил не стал – он тоже понимал ситуацию. Договорившись, что встретятся завтра вечером, отец и сын попрощались – Виталий вновь уехал в гостиницу.

На следующее утро он уже собирался ехать в лицей, где работала Анна, но его остановил неожиданный звонок Михаила.

- Отец… Тут такое дело… - Миша говорил негромко и слегка виновато. – Я сказал бабушке, что ты здесь… Она очень просит увидеться.

- Вероника Григорьевна?! Ну, хорошо… - Виталий уже стоял одетым у двери, но снова вернулся в комнату и уселся в кресло. – А когда?

- Прямо сейчас… В её квартире. Ты подъедешь?

- Да… хорошо… Я подъеду.

Неожиданная встреча с бывшей тёщей да ещё в её доме всколыхнула не самые лучшие воспоминания. Всю дорогу Виталий ломал голову – зачем Веронике Григорьевне понадобилось видеть его, тем более – здесь? Решив, что услышит сейчас какие-нибудь жалобы на Александру, он нехотя взошёл на крыльцо и нажал кнопку домофона.

…Виталий уже давно не бывал в обычных городских домах и квартирах, а вот за эти дни сполна вспомнил своё «земное» прошлое…

- Виталик!.. – небольшого роста, худенькая пожилая женщина шагнула ему навстречу. Мясников с трудом узнал в ней свою бывшую тёщу: Вероника Григорьевна очень постарела, хотя была всё ещё красива – но уже старческой красотой.

Она была модно пострижена, одета в добротный костюм. Очень лёгкий макияж говорил о том, что женщина всё ещё следит за собой, и вообще – живёт не бедно.

Мясникову ничего не оставалось, как ответить на тёплые объятия своей бывшей тёщи.

- Олег сегодня целый день в суде… - Вероника Григорьевна говорила доверительным тоном, как будто сообщала большую тайну. – Я попросила Мишу, чтобы он привёз меня сюда… - запрокинув голову, она старательно вглядывалась в глаза Виталия. – Как хорошо, что я снова увидела тебя, Виталик!.. Я боялась, что уже не смогу тебе ничего сказать…

В первый момент Виталию показалось, что Вероника имеет в виду его болезнь и возможную скорую кончину. Но тёща вскоре рассеяла сомнения – она боялась не дожить до встречи сама.

- Ну, что вы, Вероника Григорьевна… - Мясников невесело усмехнулся. – Вам ещё жить да жить…

- Нет, Виталик… - усевшись напротив, тёща так и не сводила с него глаз. – Я чувствую… стала очень сильно болеть. А ты изменился… Ты не болеешь, Виталик?

- Кто же не болеет в моём возрасте? – он предпочёл обойтись без откровений. – А вот вы совсем не изменились!

- Ну, что ты… что ты… - в старческой улыбке не было ни тени кокетства. – Восьмой десяток… Да мне грех жаловаться… Живу, как у Бога за пазухой. Одно только гложет…

- Что же вас гложет, Вероника Григорьевна? – Виталий добродушно улыбнулся – тёща всегда была единственным человеком в этой семье, кто относился к нему с душевной теплотой.

- Виновата я перед тобой, Виталик… Одна только я и виновата…

- Да будет вам…

Исповедь Вероники Григорьевны была недлинной. Она без утайки рассказала Мясникову обо всех событиях, предшествовавших его женитьбе на Александре. Он слушал молча, без видимых эмоций. Написанная на лице усталость была неестественной для утреннего часа, поэтому со стороны могло показаться, что разговор его быстро утомил.

- Если бы я тогда не промолчала… - Вероника тяжело вздохнула, - Алю что винить… Она ещё глупая была. Ребёнок… А вот я могла расставить всё по местам, рассказать Семёну Ильичу… А я струсила. Алю пожалела… Получается, тебя в жертву принесла… Прости меня, Виталик.

- Будет вам, Вероника Григорьевна… - он поднял на тёщу тяжёлый взгляд. – Всё давно в прошлом.

- Если бы ты знал, как я мечтала встретиться… Эта вина моя жить мне не даёт. Всё наперекосяк – и у Али, и у тебя… да и у Олега…

Мясников понял, что имела в виду Вероника Григорьевна, упоминая своего сына. Конечно, не живи он тогда с Сандрой, не познакомился бы с Татьяной… Не закрутился бы у них роман. Он и сейчас не знал, как закончилось всё для Тани… Слишком мстительным был его бывший партнёр Олег Дзюба… Вряд ли он простил до конца свою жену.

- Живите спокойно, Вероника Григорьевна… - он произнёс эти слова, едва разжимая губы, глядя куда-то вниз. – Если есть Бог на свете, то он всех нас простит.

- Без покаяния не простит… - женщина неожиданно всхлипнула и, вытащив носовой платок из кармана, вытерла глаза.

- Как Таня? – Виталий задал этот вопрос неожиданно, видимо, он не считал его не деликатным.

- Таня хорошо… - Вероника с готовностью кивнула. – Олежек тогда её нашёл… Она в монастырь хотела уйти. Но он нашёл, привёз домой. Сначала тяжело всё у них было… Но потом как-то образовалось. Мальчик у них ещё родился, сейчас ему уже десять лет. Недавно Артурчика женили… Всё слава Богу…

- Ну, да… - Мясников как-то недобро усмехнулся про себя. – Всё слава Богу…

- Ну, а ты-то как, Виталик?.. – бывшая тёща подняла на него участливый взгляд. – У тебя-то всё хорошо?

- И у меня всё слава Богу.

- И хорошо… - Вероника Григорьевна снова вздохнула – теперь уже с облегчением. – Вот и повинилась я… Теперь можно и умереть с лёгкой душой…

***

Осадок, оставшийся после разговора с бывшей тёщей, был слишком тяжёлым, чтобы сразу решать какие-то другие проблемы. Виталий и раньше знал, что в своё время стал жертвой какой-то нечестной игры… Но подробности стали известны только сегодня… Только сегодня, наконец, сложился пазл, который не давал ему покоя долгие годы.

Несмотря на слабость, уже давно забытая злость накатывала волнами… Нужно было немного отдохнуть, и Мясников решил вернуться в гостиницу.

- Виталий Иванович, это Корсаков… - узнав по голосу своего онколога, Виталий внутренне напрягся. Просто так врач не стал бы звонить – значит, есть какие-то новости.

- Слушаю вас…

- Пришли результаты последней гистологии. Вам нужно подъехать ко мне в клинику, и как можно скорее.

- Всё так плохо? – что-то холодное, липкое прокатилось по организму – сверху вниз.

- Не в том дело… Это не телефонный разговор. Когда вас ждать?

- Я не в Москве… - Виталий лихорадочно соображал, когда лучше вылететь и как закончить срочные дела. – У меня есть ещё двое суток в запасе?

- У вас есть больше. Но я жду вас не позже понедельника.

Часы показывали начало третьего, когда он вновь вызвал машину. Усевшись в салон, назвал водителю адрес гуманитарного лицея, затем, откинувшись на подголовник, устало прикрыл глаза. Он не знал, на месте ли Анна, но решил понадеяться на удачу.