Когда осенние печали. Часть 3

…Он пытался забыть о своей болезни, но она не забыла о нём… Времени оставалось слишком мало, и никто не знал, что ожидало его в скором будущем.

- Я бы хотел видеть Анну Сергеевну… - войдя в приёмную директора лицея, Виталий с ходу обратился к секретарше. – Она у себя?

- Да… - девушка посмотрела на него с нескрываемым интересом. – А вы по какому вопросу? Вы – родитель? Она вам сама назначила?

- Нет, я не родитель… Но мне нужно её увидеть, это срочно.

- Как вас представить?

- Мясников.

- А… должность?.. Вы же по учебному вопросу?

- Просто – без должности. Она знает, кто я.

- Хорошо, я сейчас спрошу… - девушка выпорхнула из-за своего стола и, стуча каблучками, прошла в кабинет директора. Выйдя через минуту, кивнула на дверь. – Проходите. Анна Сергеевна вас ждёт.

Глава 27.

Когда Анне доложили, что в приёмной её дожидается Мясников, она совершенно спокойно велела пригласить его в свой кабинет: за последнее время эта фамилия стала для неё привычной и вопросов не вызывала.

Сказать, что Анна окончательно смирилась с фактом наличия у супруга внебрачного сына, значило бы покривить душой, чаши весов которой то и дело перевешивали одна другую. Однако за последние несколько месяцев она почти сжилась с этой мыслью, тем более, что произошедшие события требовали определённого – крайне уважительного – отношения к Михаилу.

За время пребывания супруга в новом качестве Анна не могла упрекнуть его в излишне повышенном внимании к новоиспечённому сыну. Декабрьский визит так и остался единственным. Из рассказа Саши Анна знала, что он виделся с Сандрой, но совсем недолго и ни о чём с ней не разговаривал. Она чувствовала, что мужу неприятно говорить об этой встрече, поэтому с расспросами не лезла, проявляя присущую ей деликатность.

Михаил тоже не докучал Морозовым. Они несколько раз перезванивались с Александром – поздравляли друг друга с новогодними праздниками, а перед Рождеством Миша и Злата приезжали в гости к Дмитрию. Это был дневной визит – вечером молодые Морозовы давали очередной концерт. Гости одарили всех рождественскими подарками – особенно радовались маленькая Анюта и Валерик, которым достались говорящая кукла и большой самосвал, в который можно было загружать мелкие игрушки, а потом сваливать их где-нибудь у взрослых под ногами. Впервые увидев детей Морозовых, Злата почти не сводила глаз с Анечки – это заметили абсолютно все. Она так и норовила взять её на руки, чему Анюта сопротивлялась не очень долго – к удивлению родителей, которые в один голос утверждали, что к чужим их дочь не идёт. Когда Злате под весёлым давлением пришлось «признаться», что у них с Мишей тоже будет девочка, Анна почувствовала, как внутри всё сжимается в холодный комок… Осознать, что ещё не рождённый ребёнок – родной Сашин внук, оказалось нелегко. Однако она старалась не выдавать своего состояния. В конце концов, у Анечки и Валерика должна была появиться двоюродная сестра, а это вовсе не плохо. Ничем не хуже, чем неродной брат от Наташиной сводной сестры.

Заметив, как непринуждённо общаются между собой Дима и Миша, Анна почувствовала новый прилив – уже материнской ревности, но в очередной раз смогла справиться с собой. Гости вели себя ненавязчиво, да и Саша оставался обычным – играл с внуками, шутил с Димой, а вернувшись домой, как всегда обнимал её и называл «своей Анюткой». Несмотря ни на что, Анна была вынуждена признать, что праздник получился по-семейному тёплым и душевным.

С тех пор ни Михаила, ни Злату она не видела, только получала от них несколько раз приветы – через Сашу и Диму. Она знала, что на завтрашний день назначено бракосочетание молодых Мясниковых, и даже была в курсе, что свадьбы как таковой не будет – после росписи молодожёны собирались отметить это событие дома, в очень узком семейном кругу, вместе с родителями Златы и Мишиной матерью. Об этом ей рассказал Александр. Он же принёс и пригласительную открытку, которую Михаил передал для них с Анной.

«Ну, и что ты об этом думаешь? – прочитав открытку, Анна подняла на мужа пытливый взгляд. – Если хочешь, то, конечно, сходи. Только без меня…»

«Ну, куда же я без тебя?.. – улыбнувшись, Саша обнял жену за плечи. – Тем более, что я тоже думаю, что… не стоит. Мы лучше потом с тобой как-нибудь вместе соберёмся, и поздравим… Да?»

«Хорошо… Как скажешь…» - облегчённо вздохнув про себя, Анна улыбнулась. На всём белом свете не было такого замечательного, понимающего человека, как её Саша.

…Фамилия «Мясников» Анну больше не пугала. Услышав её сейчас, она сразу предположила, что Михаил решил лично уточнить их с Сашей присутствие на завтрашнем бракосочетании. Она даже приготовилась как можно деликатнее мотивировать отказ…

- Можно?.. – мужской голос был незнакомым, и в первый момент Анна подумала, что кто-то другой сейчас вошёл в кабинет, опередив Мясникова.

- Да, входите… - чуть нахмурившись, она пристально вглядывалась в неожиданного посетителя: уже немолодой, респектабельный, одетый в дорогое пальто, с печатью безграничной власти на всём облике… Она хорошо знала этот тип людей: приходилось не раз встречаться по служебным и административным надобностям. Чаще всего эти встречи происходили в «высоких» кабинетах, намного реже – здесь, в учебном заведении, если только это был не родитель кого-либо из учеников.

…Вошедший в кабинет мужчина не был родителем, уж она бы точно знала такого отца или деда… Однако что-то до боли знакомое промелькнуло и в чертах лица, и в огрузневшей с годами фигуре…

- Ну, здравствуй, Аня… - Мясников широко шагнул от двери и неторопливо пересёк кабинет. Превратившись в каменное изваяние, Анна следила за его передвижением округлившимися от изумления глазами до тех пор, пока он не остановился у её стола.

- Ты?! – глядя на него снизу вверх, она, наконец, смогла произнести одно единственное слово, но то ли многолетняя привычка, то ли слишком внушительный вид гостя заставили её невольно поправиться. – Вы?!

- Если хочешь, можем и на вы… - Виталий сделал бесцеремонный жест рукой в сторону стоящего рядом стула. – Присесть позволишь?.. Позволите, Анна Сергеевна?

- Присаживайтесь… - вмиг побледневшая Анна смотрела теперь настороженно. – Чем обязана?

- Да брось ты, Аня… - усевшись, Мясников чуть заметно усмехнулся. – Зачем так официально? Я ведь не спонсор, не депутат… И не министр образования.

…Внутреннее замешательство никак не проходило. Анна с ужасом для себя чувствовала, как предательски дрожат её пальцы. Гулкие, учащённые удары сердца молоточками отдавались в затылке, а сбивчивое дыхание никак не удавалось выровнять. Этот человек, которого она видела сейчас перед собой, был настоящей тенью прошлого… Прошлого, о котором хотелось забыть и не вспоминать – никогда…

- И всё-таки. Чем обязана? – эти слова дались ей нелегко: пришлось призвать на помощь всю свою многолетнюю выдержку, чтобы сохранить внешнее спокойствие.

- У меня к тебе один вопрос… - видимо, решив начать без обиняков, Виталий внимательно следил за выражением её лица. – Аня, скажи… Дмитрий – мой сын?

…Ещё в самое первое мгновение на подсознательном уровне Анну «осенило»: визит Виталия Мясникова связан с Сашиным отцовством… Она успела даже мысленно «возмутиться» - нашёл время и место, чтобы выяснять отношения.

…То, что она услышала сейчас от него, превзошло все её самые худшие ожидания… Да, она сама много лет сомневалась, чей у неё сын… Но сомнения Виталия даже не приходили в голову… Он исчез из её жизни, исчез на столько лет, что можно было с уверенностью думать: он сам забыл о ней… Вопрос с отцовством с его стороны отпал сам собой.

…Но оказалось, что она не права… Он снова ворвался в её жизнь – внезапно, непрошено… Ворвался в тот момент, когда она только-только оправилась после всех свалившихся на неё потрясений… Если бы Виталий начал с обычных, принятых в таких случаях комплиментов вроде «а ты совсем не изменилась», возможно, Анна ещё долго бы приходила в себя. Но он даже не стал утруждать себя такой малостью, и это было унизительно.

Крайнее замешательство тут же сменилось приступом откровенной ненависти.

- Ты даже имя узнал… - голос Анны прозвучал довольно зловеще. – Что тебе ещё нужно?!

- Ты не ответила.

- Дима никак не может быть твоим сыном! Что ты вбил себе в голову через столько лет?!

- Почему – не может? – глядя на Анну исподлобья, Мясников чуть навалился на стол, сложил руки. В отличие от неё он не терял хладнокровия. – Он родился десятого августа восемьдесят пятого года. А ещё я очень хорошо помню другую дату… Вернее, ночь с седьмого на восьмое ноября восемьдесят четвёртого года…

- Месяц ты хорошо запомнил… - Анна чуть прищурила всё ещё красивые глаза. – А вот дату… с датой ты ошибся.

- Разве?.. – удивление было искренним, но, подумав несколько секунд, Виталий равнодушно пожал плечами. – Хотя, возможно… Но ведь это лишь цифры. А саму ночь я помню очень хорошо.

- Не было никакой ночи… Слышишь?! – вкладывая в свои слова совершенно другой, понятный только ей смысл, Анна сжала губы и с силой припечатала к поверхности стола ладонь. – И между нами с тобой никогда и ничего не было!..

- Было, Аня… было… - Виталий говорил демонстративно спокойным тоном. – Я тебя только об одном прошу… Скажи мне правду. Ведь Дмитрий – мой сын?

- Нет! – Анна едва удержалась от того, чтобы крикнуть на весь кабинет.

Этот человек, сидящий напротив, был мало похож на того Виталия, которого она когда-то безумно любила. От той любви не осталось и следа, и сам Мясников сейчас выглядел не так, как тридцать лет тому назад – заметно постаревший, потяжелевший, с каким-то выцветшим, усталым взглядом… Этот человек ужасно раздражал, и всё, чего хотелось ей в эту минуту – чтобы он встал и ушёл… Ушёл навсегда из этого кабинета, из здания, но в первую очередь – из её жизни. Навсегда и безвозвратно…

- Аня, послушай меня… - в голосе Мясникова неожиданно послышались железные нотки. Анна вдруг подумала, что именно так он разговаривает со своими подчинёнными и вообще – со всеми, кто ниже его рангом. – Я обещаю, что никогда не потревожу тебя своим присутствием. Просто скажи мне правду.

- Я говорю тебе правду… - ещё одно усилие над собой принесло плоды – Анна понизила голос. – Дима – не твой ребёнок. Его отец – Саша, и я знаю это наверняка.

- Какая у него группа крови?

- Первая. Ну, и что?

- У меня тоже – первая.

- Это ни о чём не говорит, - Анна усмехнулась. – У нас у всех первая группа: и у меня, и у Саши, и у Димы.

- Аня, поверь… - тяжело вздохнув, Мясников уставился на свои сцепленные пальцы. – Для меня это очень важно.

- Я ничем не могу тебе помочь.

- А вот я мог бы помочь… - взгляд снова скользнул вверх – на Анну. – Я во многом мог бы помочь своему сыну. Но это нужно сделать именно сейчас, пока не поздно…

- Ты что… - она уставилась на него округлившимися от изумления глазами. – Ты покупаешь моё признание?!

- Ты не так поняла…

- Ты это – серьёзно?! – совершенно неожиданно Анна расхохоталась. – А если я сейчас возьму – и совру, что Дима твой сын?! Такой вариант ты не рассматривал?!

- Ты не соврёшь… Ты врёшь мне сейчас, когда утверждаешь, что его отец – не я.

- Да почему ты так уверен?! – веселье Анны было неестественным, скорее это было нервное возбуждение – смеялись губы, но не глаза.

- Потому, что я видел его, наблюдал… Я слушал, как он поёт… Я всё знаю про Дмитрия. Он очень талантлив, уж я-то кое в чём разбираюсь….

- А талантливым он может быть только в тебя?.. – Морозова иронично усмехнулась. – Не очень скромно с твоей стороны.

- Он совсем не похож на твоего мужа.

- Ну, всё, достаточно… - Анна посерьёзнела так же внезапно, как и развеселилась. Чуть отпрянув от стола, она снова хлопнула по нему раскрытой ладонью. – Я ещё раз – в самый последний – повторяю тебе: Дима не твой сын. И считаю наш разговор на этом законченным.

- Аня!.. – Мясников заговорил нервно, торопливо, как будто опасаясь, что она его перебьёт. – Я сейчас поступил по-честному… Я не пришёл к тебе домой, я пришёл сюда, чтобы поговорить с глазу на глаз… Я пришёл сначала к тебе… а не к Дмитрию…

- Что-о-о?! – услышав такое неожиданное «откровение», Анна изменилась в лице. – Даже думать не смей! Не смей даже приближаться к нему!.. Слышишь?! Ты для него – никто! Чужой человек! Между вами нет ничего общего, понимаешь?! Дима – хороший, порядочный мальчик!

- Я понимаю, что ты хочешь сказать… Да, я поступил с тобой нехорошо. Но сейчас… - Виталий на какое-то время замолчал, как бы собираясь с духом, затем шумно выдохнул и вновь поднял взгляд. – Я очень серьёзно болен, Аня. Я не знаю, сколько мне осталось… Год, полгода, месяц… Поэтому я имею право знать…

- Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?.. – Анна недоверчиво улыбнулась – совсем чуть-чуть, одним уголком губ. – Ну, что ж… прими моё искреннее сожаление. Я надеюсь, что ты всё же поправишься…

- Меня не нужно жалеть…

- А большего я дать тебе не могу. Ты пытаешься вырвать у меня признание в том, чего нет. Ты привык получать всё, что хочешь… Но сейчас это не работает. Дима – не твой ребёнок. И давай сейчас попрощаемся… - Анна недвусмысленно поднялась из-за стола. – В любом случае – навсегда.

***

Едва дождавшись, когда за Мясниковым закроется дверь, Анна вновь упала на стул. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и ещё какое-то время сидела, подперев лицо ладонями. Рабочий день подходил к концу, к счастью, никто не тревожил директора, и, немного придя в себя, она с опаской посмотрела на дверь – их с Виталием разговор могли слышать в приёмной. Хотя она старалась не повышать голоса, но несколько фраз произнесла довольно громко…

…Впрочем, теперь это уже не имело значения. Вопреки её воле, встреча с прошлым состоялась, и дай Бог, чтобы она не оказалась роковой.

…Приехав домой, она по обыкновению какое-то время сидела в мягком кресле, а затем отправилась на кухню. Пожалуй, впервые в жизни всё валилось из рук: раньше Анна только слышала это выражение, а вот что оно обозначает, поняла только сегодня. Выскользнувшее из ладони, растёкшееся по светлому линолеуму яйцо оказалось на редкость скользким: нечаянно наступив на слизистую массу, Анна едва не упала… Лишняя щепоть соли безвозвратно высыпалась в фарш – она сообразила, что посолила его дважды, когда было уже слишком поздно… Макароны, которые никогда в жизни не слипались, сегодня вдруг образовали твёрдый, липкий комок…

Последней каплей оказался нечаянно порезанный во время шинковки лука палец. Подставив кровоточащую фалангу под холодную струю воды, Анна чувствовала, как по щекам стекают другие – уже горячие – струйки… Она плакала навзрыд, благо дома никого не было: Саша ещё не вернулся с работы, а Дмитрий и Наталья уже уехали в свою студию, прихватив обоих детей.

Забинтованный палец сильно мешал закончить приготовление ужина, но Анна мужественно справлялась. Выключив последнюю конфорку, набрала номер мужа. В последнее время она часто звонила ему, если он задерживался. Раньше было наоборот – Александр без конца предупреждал супругу, если опаздывал к ужину. Сейчас же самой Анне всё чаще и чаще хотелось слышать Сашин голос… Пусть и по телефону.

…Саша сказал, что уже выехал из офиса, и в его ожидании Анна уютно устроилась в гостиной на диване.

Сегодняшняя встреча с Виталием разбередила старые, уже отболевшие раны. Нет, сейчас Анна уже не сомневалась в том, кто является отцом её сына. Шёл третий год, как рассеялись последние сомнения. Рождение маленькой Анечки принесло двойную радость: увидев на крохотном детском плечике характерную родовую «морозовскую» отметину, Анна в буквальном смысле ощутила, как с её собственных плеч падает нечеловеческий груз. Новорождённая Анечка оказалась достойной продолжательницей рода Морозовых, то есть родной внучкой Александра.

С тех пор жизнь Анны потекла по новому – ещё более светлому руслу… Она текла по нему ровно до тех пор, пока не случилась вся эта история с Лапиным. Но даже недавние неприятные события не шли сейчас ни в какое сравнение с сегодняшним «пришествием» Виталия Мясникова, по какой-то причине решившего заявить свои права на Димку. Особенно пугала одержимость, с которой Виталий пытался добиться от Анны Сергеевны положительного ответа. Похоже, что на него не действовал ни один приведённый ею аргумент… Мясников был уверен в своей «догадке», и всё, что ему было нужно – это услышать от Анны определённый ответ.

…Анна вдруг только сейчас подумала о том, знает ли Виталий, чьего сына растил он сам? Судя по тому, что он никоим образом не намекнул на это обстоятельство, он находился в неведении… Но, с другой стороны, вряд ли стоило ждать от него «встречного» признания… Тем более, приходил он вовсе не за этим.

- А чего ты сидишь в темноте? – за своими мыслями Анна даже не услышала, как вернулся с работы супруг.

- Да не знаю… - она торопливо поднялась и шагнула навстречу Александру. – Просто не зажигала свет… тебя ждала.

- Ты мне нравишься всё больше и больше… - Саша ласково обнял жену и поцеловал в щёчку.

- А раньше?.. – Анна кокетливо приподняла брови, бросила на супруга игривый взгляд. – Раньше я тебе нравилась меньше и меньше?!

- Ты мне всегда нравилась… Просто раньше ты была какая-то… строгая, что ли.

За всю их совместную жизнь Анна не помнила случая, чтобы вернувшись домой, Саша не нашёл для неё ласкового слова, не поцеловал, не обнял. Каким бы уставшим он не был, но любимая Анечка всегда была для него на первом месте.

Анна вдруг вспомнила, как ревностно наблюдала такие же повадки и у своего единственного сына: возвращаясь домой с репетиций или гастролей, Дима с порога хватал свою тогда ещё совсем юную жену в охапку и буквально «зацеловывал заживо» - так шутила сама Наташа, счастливо жмурясь в его неуёмных объятиях. Они тогда жили все вместе, в одной квартире, и эти проявления чувств происходили у Анны на глазах… Сколько усилий понадобилось ей тогда, чтобы привыкнуть к мысли, что у её сына теперь есть «другая женщина»… Его бывших невест она не считала за соперниц – Марина в их доме почти не появлялась, а к Кристине у Анны было особое отношение…

Вот с Наташей было сложнее. Наверное, потому, что именно её Дима полюбил по-настоящему. Сын не был похож на отца внешне, но унаследовал от него самое главное – умение любить и отстаивать своё право на любовь…

…И как она не поняла этого раньше?..

- Ужинать идём? – дождавшись, когда Саша выйдет из ванной, Анна выглянула из кухни. – Пока всё горячее.

- А молодёжь?

- Молодёжь сегодня на своих хлебах. Уехали в студию, Аню с Валерой с собой забрали. Скоро уже вернутся.

- А это что?.. – Александр только сейчас заметил бинт на пальце Анны. – Ты что, палец порезала?

- Да ерунда…

- Ну, что ж ты так?.. – во взгляде и в голосе мужа слышалось неподдельное сочувствие. – Больно?

- Не больно… - Анна поставила на стол тарелки, достала заранее нарезанный хлеб. – Это всего лишь палец. Давай, садись.

- Это же твой палец… - Саша тут же подхватил из рук жены кастрюлю. – Давай, я сам…

…Сидя напротив мужа, Анна то и дело бросала на него незаметные взгляды. Если его отношение к ней не изменилось за эти годы, то вот её собственное отношение к нему стало совсем другим… Приливы неведомой ранее нежности, желания обнять, просто погладить по голове она испытывала всё чаще и чаще. Так же как и желание позвонить во время рабочего дня – услышать его голос, спросить как дела… То, чего в молодые годы не было и в помине, вдруг обрушилось именно сейчас…

Что было тому причиной – вина, которую теперь так остро чувствовала Анна… или то обстоятельство, что у Саши появился ещё один сын, а, значит, претендент на его любовь и нежность?.. Этого Анна объяснить не могла. Но так или иначе, она остро ощущала происходящие с ней перемены… Эти перемены были приятны и Саше, и ей самой. Жизнь как будто наполнялась новым, ещё неведомым ей смыслом, имя которому было одно на все времена: любовь.

…Перемены коснулись не только её, но и самого супруга. Анна не могла не отметить, что в последнее время Александр стал ещё увереннее, ещё самостоятельнее… Это началось именно после того, как он узнал о том, что у него есть ещё один, старший сын. Это было немного обидно… даже больно. Но в то же самое время возбуждало в Анне новый, сугубо женский интерес к супругу.

Теперь Александр не искал у неё совета по каждому пустяковому поводу, а сам принимал абсолютно все решения. Иногда Анне казалось, что Саша даже помолодел, и не только внешне, но и внутренне. Ей и нравилось это его преображение… и настораживало. Впервые в жизни Анна испытывала самую настоящую ревность…

Поводов, как и раньше, не было… А ревность - была. Впервые Анну Сергеевну интересовало, какие женщины окружают её Сашу в офисе, с кем ему приходится общаться по делам бизнеса. Глядя на него по утрам – такого бодрого, подтянутого, моложавого, она начинала терзаться мыслью, что именно таким его видят и другие представительницы прекрасного пола…

Однажды, не выдержав, она позвонила Нелли…

«Я кажется, схожу с ума… - говорить было неловко, но ей было просто необходимо поделиться с кем-нибудь своими мыслями. – Нелька… Я ж никогда его не ревновала!.. Я даже не знала, что это такое!.. А сейчас как дура – ревную… Представляешь?! Вечером дождаться не могу, когда с работы придёт. Жду, в окошко выглядываю… Ну, совсем баба на старости лет умом рехнулась!»

«Да не рехнулась ты… - Нелли, как всегда, была готова поддержать подругу, и била, что называется, не в бровь, а в глаз. – А влюбилась. Слава Богу, что в своего… Некоторые в чужих умудряются втюхаться. Так что тебе повезло. Встречай мужа с работы, корми, и – в койку!»

«Ой, да ну тебя… - Анна захихикала в трубку, по-девчоночьи, рассыпчато. Затем, не выдержав, приглушила голос. – Нелька… если честно… Уже третий медовый месяц пошёл… Мне кажется, у нас смолоду такого не было, как сейчас!..»

«Вот и радуйся! – Нелли тоже хохотнула своим хрипловатым басцом. – И Саньку своего радуй. Отдувайся за все тридцать лет!»

«Да я и не против… - Анна невольно потрогала горящую щеку – подобные разговоры были не в её манере, а вот же – появилась такая надобность. – Слушай, ну, ненормально как-то… Вроде внуки уже, а мы – как молодожёны…»

«Да успокойся ты, мать! Всё у вас в норме. Это вторая молодость называется. Живите и радуйтесь!»

…Радоваться, действительно, было чему. И даже наступающий полувековой юбилей не пугал Анну Сергеевну… Они вместе с Сашей уже купили путёвки на заграничный курорт, чтобы там отпраздновать это событие – после прошлого юбилея у Анны осталось стойкое неприятие шумных застолий в свою честь.

Ночью, засыпая в объятиях супруга, Анна вновь вспомнила сегодняшний визит Виталия. Мысль, которую она старательно отгоняла весь вечер, гвоздём впилась в мозг, отогнала сон…

А что, если он всё же решится прийти к Диме?.. Ведь не поверил же её словам… как пить дать – не поверил…

«Не посмеет… Ни за что не посмеет…»

Глава 28.

Из здания лицея Виталий вышел в сильном раздражении. Уверенность в том, что Анна не хочет говорить правды, только крепла. Усевшись в ожидавший его автомобиль, он нервно откинулся назад – тёплое анатомическое кресло едва слышно хрустнуло натуральной кожей и приняло в объятия грузное тело персонального пассажира. Открывший перед Мясниковым дверь водитель сделал рукой чуть заметный жест в обратную сторону – идеально отточенный механизм замка отозвался мягким щелчком. Обогнув авто, мужчина занял своё, водительское место и тут же нажал на газ – чёрный «мерин» плавно тронулся вперёд.

- Виталий Иваныч… - взглянув на шефа в салонное зеркало, водитель заговорил совершенно неожиданно. – Можно вопрос?

- Задавай… - Мясников скорее буркнул про себя, чем ответил.

- Сколько знаю вас, не перестаю удивляться. Вы – единственный из всего начальства, кто приезжает без охраны. Почему?

- Не люблю.

- У нас даже заместитель директора филиала и тот с собой какого-то гориллу постоянно возит… а вы – такая фигура, и всегда один… - водителю сегодня явно хотелось поболтать с высоким начальством.

- Не вижу надобности.

- Ну, как… всё-таки безопасность…

- Да будет тебе известно, что самые коварные заговоры и покушения готовятся именно с помощью личных телохранителей… - не удостоив собеседника ответным взглядом, Виталий продолжал смотреть в боковое окно. – Вот так-то…

- Тоже верно… - видимо, почувствовав, что шеф не в настроении, водитель лишь согласно кивнул. Затем, как будто опомнившись, торопливо сменил тему. – Куда едем?

- В офис.

Мясников, действительно, никогда не брал с собой охрану. Даже Изабелла не раз выговаривала ему, что он не соблюдает правила личной безопасности. Только из-за её назойливых напоминаний Виталий иногда пользовался услугами телохранителей – но только в Москве. В остальных случаях он предпочитал иметь «под рукой» лишь водителя и необходимую прислугу.

В этом не было никакой странности – он, и правда, не доверял наёмным охранникам. Кого захотят убить – убьют. И ни один громила не поможет… К тому же, он умело вёл дела и с партнёрами, и с конкурентами, предпочитая не вступать в открытые конфликты, а находить нужный в конкретном случае компромисс.

…Пробыв в офисе какое-то время, Виталий вернулся в гостиницу. Нужно было отдохнуть и привести в порядок мысли, прежде чем снова отправиться к Михаилу – сегодняшний визит предполагался недолгим и прощальным. Он увиделся с сыном, познакомился с его избранницей, тем самым выполнив свой затянувшийся «отцовский» долг… Во всяком случае, ему казалось именно так. Встреча с Анной тоже состоялась. Ему больше нечего делать в этом городе. Правда, если в первом случае всё получилось как нельзя лучше, то во втором результат был нулевым.

Несмотря на слова Анны, Мясников был уверен – она его обманула… Так же, как тогда, тридцать лет назад. Тогда она тоже сказала, что беременна не его ребёнком… Более того – вначале она отрицала даже сам факт беременности, что говорило как раз об обратном…

…Он мог понять её упрямое нежелание говорить правду. Какая женщина признается в своей ошибке через столько лет? В конце концов, Анна не могла знать, как сам Виталий распорядится этим известием… Она могла вполне законно опасаться, что он всё выложит и её мужу, и сыну.

…Да, её реакция была естественна… Но несправедлива. Он хотел так мало – знать, оставит ли он след на этой земле… Всё, что происходит в жизни – так относительно… И даже если вскроется нежелательная для многих правда – через несколько десятков лет она исчезнет сама собой… уйдёт в небытие вместе с участниками событий, с теми, кто вольно или невольно соприкоснулся с ней. Это такой пустяк – несколько десятков лет… По сравнению с вечностью – пустяк…

Но пока эти люди живы – это огромный отрезок времени. Они его проживут… Они будут радоваться, наслаждаться самой возможностью – есть, пить, дышать, ходить… Они всё получат сполна, у них впереди ещё столько лет.

…А вот для него всё скоро закончится… В любом случае, ему отмерено намного меньше, чем самой Анне, её мужу… И всё, чего он хочет сейчас – просто знать… знать, чтобы уйти в иной мир в согласии с самим собой…

…Разве он много просил?! Всего одно слово правды!.. Но она отказала ему в этом. А ведь он поступил по-человечески… Он не полез на рожон. Он не стал проводить собственное расследование, не сделал ни одной попытки самостоятельно познакомиться с Дмитрием… Он, как дурак, надеялся на снисхождение… Но он его не получил. Женские обиды, чёрт бы их побрал!..

- Добрый день, Виталий Иванович! – приятный женский голос прозвучал в телефонной трубке гостиничного номера. – Это Марина, администратор. К вам просится посетитель.

- Посетитель?.. – Мясников удивлённо нахмурился – он никого к себе не ждал. – Кто?

- Олег Семёнович Дзюба. Он говорит, что ему необходимо с вами увидеться.

- Кто?!

Услышав имя своего бывшего партнёра, а впоследствии заклятого врага, Мясников на несколько секунд пришёл в замешательство. Он ожидал увидеть у себя кого угодно, но только не Дзюбу… Вначале он даже не поверил – гостиница была частной, элитной, всего на несколько номеров… адрес знали только Михаил и некоторые работники филиала, поэтому было странным, что Олег смог найти его здесь… Он впервые в жизни пожалел, что не взял с собой никого из своей московской свиты… Он чуть было не выкрикнул «нет», но тут же сдержал свой порыв. В конце концов, кто такой этот самый Олег Семёнович?! Почему он, Виталий Мясников, должен бояться встречи с этим человеком?!

- Так что сказать?.. – девушка прервала ход его мыслей.

- Пропустите.

…В ожидании гостя Виталий открыл изнутри дверь – чтобы не подниматься на стук… Всё здание гостиницы было оснащено камерами слежения, а номера – тревожными кнопками. Целый штат охранников обеспечивал безопасность элитных жильцов, поэтому только идиоту могло прийти в голову задумать что-то противоправное на этой территории.

Усевшись в кресло, Мясников вальяжно откинулся на спинку и заложил ногу на ногу, однако поза оказалась неудобной, и он просто широко расставил колени.

…Он ожидал стука, но дверь отворилась без предупреждения…

…Даже если бы он не знал заранее, кто сейчас предстанет перед ним, Виталий без труда узнал бы в этом решительно шагнувшем в номер мужчине своего бывшего партнёра. Олег мало изменился – он был по-прежнему худощав, бледен, с неизменным презрительно-холодным выражением изборождённого глубокими носогубными морщинами лица.

Дорогое чёрное пальто было расстёгнуто – обе полы разъехались в стороны, и из-под них выглядывал строгий деловой костюм… Видимо, сюда он приехал прямо из суда. Сделав несколько шагов, Дзюба резко остановился посреди комнаты и уставился на Мясникова чуть прищуренным, полным ненависти взглядом.

- Чем обязан? – глядя чуть исподлобья, Виталий невольно повторил сегодняшнюю фразу Анны Морозовой. Его когда-то бархатный баритон сейчас казался ещё более низким, с едва заметной хрипотцой.

- Ну, вот и встретились… - не поздоровавшись и не ответив на вопрос Олег недобро усмехнулся. – Что, не ожидал меня увидеть?

- Не ожидал.

- Ты что же, думал, что я как всегда ничего не узнаю… Ошибаешься. Я всегда знал о тебе на три хода вперёд.

- Ты о чём? – во взгляде Мясникова промелькнуло неприкрытое удивление.

- Решил навестить родные места?.. – Дзюба как будто не слышал последнего вопроса. – Что тебе нужно?! Что решил вынюхать в этот раз?!

- О чём ты, Олег Семёнович? – Виталию пришлось сделать над собой усилие, чтобы выглядеть невозмутимым. – Помнится, в последний раз мы с тобой виделись лет этак шестнадцать назад?.. Какие претензии у тебя ко мне через столько лет?

- Ты зачем приехал?! – поджав и без того узкие губы, Олег невольно сделал ещё один шаг вперёд. – Что тебе нужно?!

- Почему я не могу приехать в свой родной город? – Мясников пожал плечами. – Здесь мой филиал… в конце концов, здесь живёт мой сын…

- Вспомнил!..

- Что тебе самому-то нужно, Олег? – тон Мясникова внезапно изменился с невозмутимого на злой – ему надоел этот непонятный диалог. – Говори прямо, зачем пришёл.

Даже невооружённым глазом можно было заметить, что Дзюба вне себя от гнева. Судя по не заготовленной заранее речи, его визит носил спонтанный характер.

- Что мне нужно, говоришь?.. – стоя прямо перед Виталием, Олег сжимал и разжимал кулаки. – Мне нужно, чтобы ты не лез в мою семью!

- Окстись, Олежек… Ты о чём – вообще?!

- Я знаю, что ты сегодня виделся с матерью! Что, удовлетворил своё поганое нутро?!

- Да-а-а… - не сводя глаз с собеседника, Мясников иронично качнул головой. – Хладнокровие и выдержка тебе изменили, Олег. Раньше ты так никогда не дёргался.

- Ты что… думаешь, что Бога за бороду ухватил?! Взобрался на поднебесную высоту?.. Думаешь, ты теперь всемогущий?! – со стороны могло показаться, что Дзюба еле сдерживается, чтобы не кинуться с кулаками на собеседника. – Так сиди на своём небе!.. Чего ты сюда, на грешную землю-то вернулся?!

- Чего ты боишься, Олег?.. – Виталий так и сидел – развалившись в кресле, чем, видимо, очень раздражал Дзюбу. – Инициатива была не моя. Вероника Григорьевна сама захотела встретиться. А сюда, как ты говоришь, на грешную землю, я довольно часто спускаюсь. Приезжаю иногда, по служебным делам.

Виталий уже понял, что конкретных претензий у Олега к нему нет, и этот визит – результат нервного потрясения, которое получил Дзюба, откуда-то узнав о том, что Мясников виделся с Вероникой Григорьевной. Ситуация немного забавляла – по всему выходило, что Дзюба до сих пор испытывает к нему лютую ненависть и одновременно боится, что Виталий каким-то образом всё ещё может нарушить покой его семьи. Это давало Виталию психологическую фору…

- Сама, говоришь?! – слова Мясникова привели Дзюбу в ещё большее бешенство – его глаза в буквальном смысле извергали молнии. – А ты и рад?! Старуха приезжала просить у тебя прощения… И у тебя хватило совести якобы простить?!

- Так ты, оказывается, в курсе?

- Только такая мразь, как ты, могла – вот так воспользоваться… Что, слушал, как винится моя мать и получал удовольствие?! - Олегу явно не хватало слов, чтобы высказать всё, что творилось сейчас в его душе. Эмоциональное напряжение достигло наивысшей точки, но проявиться могло только в до боли сжатых кулаках, пронзающем насквозь ненавидящем взгляде и исказившей лицо злобной маске. – Так поступить могла только такая мразь, как ты…

- А что тебя так завело? – Мясников медленно поднялся с кресла и в ответ чуть прищурил глаза. – Что твоя мать извинилась передо мной за всю вашу семейку?!

- Это ты… ты должен был валяться у неё в ногах! Ты, с-сука!.. – выкинув вперёд левую руку, Олег потряс перед лицом Виталия указательным пальцем.

- Что тебе надо?! – тот невольно отмахнулся и замер в ожидании нового выпада, но его не последовало.

- Чтобы ты сдох!.. – Дзюба проговорил это побелевшими от перенапряжения губами, сделав ударение на последнем слове. – Слышишь?! Я все эти годы только и мечтал о том, что ты когда-нибудь сдохнешь! Такая мразь как ты, не имеет права жить!.. Во всяком случае долго!..

- А ты, значит, собрался жить вечно?..

Ещё в начале разговора Виталий невольно обратил внимание на то, что Дзюба как будто прячет правую кисть под рукавом пальто – сжатый кулак лишь угадывался остриями побелевших косточек. И размахивал Олег только левой рукой… Возможно, какая-то травма была причиной тому, что гость так и не кинулся в драку.

- Не-е-ет… - Дзюба медленно покачал головой из стороны в сторону. – Я не собрался жить вечно… Но одно меня радует… - он выдержал небольшую паузу, затем многозначительно ухмыльнулся. – Что после такой мрази, как ты, ничего не останется… Бабло – не в счёт. Сдохнешь ты – сдохнет твой поганый род!..

- Смотри… как бы тебе раньше меня не сдохнуть.

- А я не боюсь! У меня, слава Богу, три сына… Есть, кому продолжить династию. А вот ты… - указательный палец снова устремился вперёд. – Ты – пустышка! Ноль!.. Кроме бабла за душой – ничего!..

Слова Дзюбы ударили в самое больное место. Больнее и придумать было нельзя… Если бы он сейчас вспомнил Мясникову другие, партнёрские дела и обиды, Виталий великодушно бы рассмеялся. Но Олег выбрал самую уязвимую цель, и прощать это было нельзя.

- Что, Олежек… - Мясников снова ухмыльнулся. – Вижу, рога до сих пор мешают?.. Никак простить не можешь? Как же ты тогда с Татьяной-то живёшь?!

- Заткнись!.. Не тебе судить!..

- Вот и тебе не судить!.. – Виталий произнёс эту фразу низким, зычным голосом, медленно проговаривая каждое слово и не сводя со своего противника тяжёлого взгляда. - И окончим этот разговор.

- И запомни!.. – Олег тоже понизил голос. – Не смей даже приближаться к моей семье! Иначе…

- Я приехал к сыну… А это – уже не твоя семья.

- Ты кому это говоришь?! Ты, который годами не вспоминал о Мишке?! Ты даже сейчас не подумал, что своим приездом испоганил ему праздник! Завтра к нему никто не придёт – ни я, ни бабка, и мать, наверное, не захочет!.. и всё из-за тебя!

- Велика потеря!

- Мы – его семья, а ты кто такой?!

- Я – его отец.

- Отец?! – Олег злобно ухмыльнулся. – Какой ты отец?! Ты – никто! А отец… Отец у него есть. И, если ты ещё не в курсе, то Мишка с ним общается. Это он тебе не скажет… А мне деликатничать ни к чему.

- Убирайся!..

Выплеснув весь свой гнев, Дзюба ушёл так же стремительно, как и появился. Виталий ещё какое-то время осмысливал всё, что вывалил на него бывший соперник… Злость, раздражение, давно забытая ревность только усиливались, они клокотали, жгли изнутри, не давали свободно вздохнуть… Ужасно хотелось отомстить и за эту боль, и за оскорбления, и за собственное бессилие перед судьбой.

Часы показывали половину седьмого вечера, когда он вызвал автомобиль и, одевшись, вышел из гостиницы.

- С тобой всё в порядке? – увидев отца у себя на пороге, Михаил тревожно нахмурился. – Как ты себя чувствуешь?!

- Нормально… - ответ получился мрачным, сквозь зубы.

- У тебя такой вид… Что-то случилось?

- Дядька твой в гости заезжал… - усевшись в гостиной на диван, Виталий саркастически усмехнулся. – Кстати, откуда он узнал, что мы с твоей бабушкой встречались?

- Ах, вот оно что… - устроившись напротив, Миша многозначительно кивнул. – Понятно. Это бабушка проговорилась… Олег Семёнович узнал, что она ездила в свою квартиру… Спросил – зачем, ну, она ему и выложила. Я почему-то этого и боялся… А что он говорил?

- Да неважно… - Виталий опустил глаза и чуть сжал губы. – Ты, Мишка, не переживай. Завтра я уже уеду, и все ваши неприятности закончатся.

- Ну, зачем ты так, отец? – Михаил посмотрел чуть укоризненно. – Я, действительно, тебе рад.

- Да ладно… Как сейчас говорят – проехали. Ты мне вот что скажи… - Мясников отвёл глаза куда-то в сторону, всем своим видом показывая, что хочет задать какой-то пустяковый, ничего не значащий вопрос. – Ты, говорят, с родным отцом теперь общаешься?..

Вопрос был неожиданным. Смутившись, Михаил ещё какое-то время молчал – ответ требовал максимум деликатности.

- Это тебе тоже дядька сказал? – он спросил это лишь для того, чтобы ещё протянуть время.

- Да неважно… - в очередной раз услышав про своего врага, Мясников нехорошо сузил глаза. – Мы же с тобой взрослые мужики… К чему теперь эти детские секреты?

- Никаких секретов нет… - слегка пожав плечами, Миша нехотя кивнул. Тема разговора вызвала крайнюю неловкость. – Н-ну… если честно, то – да… Общаюсь.

- Ну, что ж… - Виталий чуть оттянул уголок губ. – Имеешь право. Тем более, что это был не секрет…Во всяком случае, для меня.

- Подожди, отец… - Михаил поспешно перебил того на полуслове. – Я нарочно никого не искал. Так вышло… Я вёл дело, а он шёл свидетелем. Абсолютная случайность.

- Я понимаю…

- Там история была очень запутанная…

- Выходит, ты о нём уже знал?

- Да, я знал… Но разве это что-то меняет?

- Абсолютно ничего… - Виталию с трудом удавалось сохранять безразличный тон. – Ну, и как… мужик-то хоть нормальный?

- Нормальный. Зря ты, отец…

- Ну, и как его зовут?

- Александр.

Разговор Михаилу был неприятен – это было написано у него на лице, однако Виталий и не думал его заканчивать.

- Надо же… - он нервно усмехнулся. – Прямо как мать… Кстати, как у них отношения?

- У кого?

- У матери с этим… Александром?..

- Никак. Отец, послушай… - Миша чуть улыбнулся – улыбка получилась тёплой. – Ты ведь всё равно – мой отец. Ну, что, нам с тобой поговорить больше не о чем?..

- А фамилия его – как?.. – судя по тону, самолюбие Виталия было крайне задето, он уже не справлялся с собой.

- Это важно?

- Просто – интересно… да не бойся ты… Искать не побегу.

- Да знаю… Фамилия – Морозов.

- Всё сходится… - услышав фамилию, Мясников понимающе ухмыльнулся. – Интересная история получается. Хоть фильм снимай…

- Я знаю вашу историю.

- Вряд ли ты знаешь её достоверно. Если со слов матери, то…

- Мать мне ничего не рассказывала. Я знаю от другого человека.

- От бабки?

- Кое-что от неё, но не только…

- От кого ещё?.. – Мясников поднял на сына удивлённый взгляд.

- От Анны Сергеевны Морозовой. Это – жена Александра.

- Вот как?! И что же она тебе рассказала?..

- Думаю, ты и сам в курсе… Отец, может, о чём-нибудь другом поговорим?.. Когда ещё увидимся?..

- Да нет… - проснувшийся интерес имел мрачный привкус и сопровождался тяжёлым взглядом. – Это уже забавно… И, всё-таки…

- Ну, если так… - понимая, что Виталий не намерен закрывать тему, Михаил тяжело вздохнул. – Я знаю, что ты с ней встречался… А потом женился на матери.

- У тебя с ней был такой откровенный разговор?! А по какому поводу?..

- Да ни по какому. Ей показалась знакомой фамилия… Она спросила о матери, я ответил. Она вспомнила молодость.

- Выходит, она сама проявила интерес?

- Ну… можно сказать и так.

- Понятно… А больше ничего она тебе не рассказывала?

- Нет…

- Ну, а с её сыном… случайно не знаком?

- Случайно знаком… - поднявшись, Михаил открыл дверцу шкафа и достал оттуда гитару в чёрном чехле. Расстегнув молнию, достал инструмент и протянул отцу. – Вот…

- Что это?.. – приняв гитару, Мясников с удивлением уставился на гравировку, расположенную на обратной стороне корпуса. – Михаилу и Злате… от Дмитрия и Натальи… Что это?..

- Это его подарок. Дима – музыкант.

- Вот как… Выходит, вы близко знакомы?..

- Он тоже проходил по тому делу… Гитару вот подарил…

- Ну, и как он тебе?..

- Кто, Дима? Нормальный парень. Они вообще – хорошие ребята.

- И часто вы встречаетесь?..

…От Михаила не могла укрыться очередная перемена тона Виталия. Неожиданно проявленный интерес приобрёл искренние нотки – Миша даже не знал, на что их списывать. Решив, что отец просто успокоился, он решил ничего не утаивать и не смягчать. В конце концов, они – взрослые люди, и уже давно не зависимые друг от друга.

- Нет, не часто. У них гастроли, у нас – погони… - он впервые за вечер рассмеялся. – В январе были у них в гостях.

- Вот как?.. А фотографии есть? Мне просто интересно…

- Есть где-то… - Михаил включил ноутбук. – Сейчас Злату позову… Она куда-то их скидывала.

…Фотографии Злата нашла быстро. Они оказались не в том альбоме, который она показывала Виталию в прошлый раз. Разглядывая улыбающиеся лица, Виталий ощутил уже не первый за этот день приступ ревности… Оказывается, Мишка знаком не только с этим Морозовым… Он знаком и с его сыном!..

«С м о и м сыном…»

…Все, кого захватил объектив фотокамеры, радостно улыбались на фоне новогодней ёлки – и Миша, и Злата, и Дмитрий со своей женой… Судя по всему, молодые люди дурачились – строили друг другу рожицы, подставляли рожки…

- А это – кто?.. – переключившись на очередной снимок, Мясников уставился на монитор: две детские мордашки умильно смотрели на него двумя парами синих-пресиних глазёнок…

- Это их дети.

- Как зовут?..

- Валера и Аня… - Миша не переставал удивляться странному интересу Виталия, но лишних вопросов задавать не стал. – Там ещё где-то есть…

В лица детей Мясников вглядывался особенно внимательно… Неужели это – его внуки?! Настоящие, родные… Непривычно тёплая волна разлилась внутри… Нет, это определённо – его внуки… Иначе и быть не может! Не зря Анна заводила разговоры с Мишкой!.. Ох, не зря! Хотела узнать о нём, Виталии… и это – неспроста!

- Миша… - Злата неожиданно дёрнула Михаила за рукав и глазами показала на монитор, как будто желая о чём-то предупредить.

- Чего?.. – обернувшись, тот посмотрел вопросительно.

- Закрывай компьютер и идёмте ужинать…

О том, что имела в виду Злата, Миша догадался слишком поздно… Показывая фото Дмитрия, он совершенно забыл и о других снимках, сделанных в тот же день… Виталий щёлкнул мышкой гораздо быстрее, чем он решил прекратить просмотр…

- А это кто?.. – следующее фото не принесло Мясникову таких приятных ощущений, как предыдущие. К уже знакомым молодым лицам добавились ещё два постарше – мужчины и женщины… Женщину он узнал сразу – это была Анна… А вот мужчину он видел впервые… Тёплая волна ушла… сменилась холодной. Что-то предательски царапнуло в душе – ему показалось, что на месте царапины выступили капельки крови…

Мужчина, которым мог быть только сам Александр Морозов, был на удивление похож на Михаила… А, вернее – наоборот. Миша был на удивление похож на своего родного отца. Тот же нос, глаза, овал лица… Те же русые волосы и та же добродушная, обаятельная улыбка…

…Именно эта самая улыбка сейчас покоробила больше всего…

- Ну, здесь ты, наверное, узнал… - Михаил снова почувствовал неловкость. – Это – Анна Сергеевна… а вот это – Александр Иванович. Они тоже приходили в гости…

- Так вот ты какой… северный олень… - мрачно глядя на своего невольного соперника, Виталий говорил как бы про себя. – Ну, что ж… Вот и встретились.

- Пойдём лучше ужинать, отец… - Миша положил ладонь на плечо Виталия. – У Златы всё готово.

- Нет… - Мясников резко поднялся и оправил костюм. – Извини, но у меня ещё одно срочное дело.

- Что за дело?! Ты же никуда не собирался…

- Собирался. Только сказать забыл…

Не слушая возражений, Виталий решительно вышел в прихожую. От волнения он едва не забыл сделать звонок водителю, чтобы тот подал автомобиль. Тревожно наблюдая за тем, как нервно одевается отец, Михаил сделал несколько напрасных попыток уговорить его остаться на ужин, но Мясников был непреклонен.

- Отец… - Миша остановил его уже у самых дверей. – Скажи, только честно… Эта твоя спешка… она не связана с тем, о чём мы сейчас говорили?

- Всё нормально, Мишка…

- Я прошу тебя… Не делай глупостей.

- О чём ты?! – Виталий деланно вытаращил глаза. – Какие глупости в моём возрасте?! Да и вообще… Если ты беспокоишься об этом… об Александре, то мне совершенно нет до него дела!

- Они хорошие люди… Правда. У них очень хорошая семья… Не надо, отец!..

- Ты что, Мишка?! С ума сошёл?! Ты думаешь, я сейчас, через столько лет пойду с кем-то разбираться?! Да я даже не знаю, где они живут!..

***

Адреса Анны и Александра Виталий, действительно, не знал. Он был ему без надобности… Но вот адрес Дмитрия он выучил наизусть – служба безопасности его офиса могла добыть любые данные, и добыла по первому его требованию. Всю дорогу до указанного дома Мясников сидел молча, уставившись куда-то вперёд… Последняя фотография, на которой были запечатлены все Морозовы с детьми, а так же и Мишка со Златой, так и стояла у него в глазах.

Мишино беспокойство по поводу родного отца, а особенно слова о том, что «у них хорошая семья», добавили масла в огонь… Было нестерпимо больно… Пожалуй, ещё никогда ему не было так больно! Люди, которых он готов был считать близкими и родными, оказывается, прекрасно существовали всё это время и без него… Миша за его спиной нашёл родного отца, «обрёл» брата… Возможно, он уже считает их за свою вторую семью!..

Ему, Виталию, нет места в этом весёлом семейном кругу… Скоро ему вообще не будет места на этой земле… А этот мужик, которому по какой-то роковой случайности довелось поучаствовать в Мишкином появлении на свет, будет жить… Два сына будут звать его отцом… Внуки – дедом…

…А ведь это он – Виталий!.. Это он вырастил Мишу, он дал жизнь Дмитрию!.. Но это ему почему-то не зачтётся… Он – грамотный руководитель, талантливый бизнесмен, всю свою жизнь посвятивший делу… Отказавшийся ради этого от самого святого – от личной жизни… Он теперь повсюду – не у дел!..

…Обиды, детские по своей сути, которых он не знал в своей жизни, сейчас буквально заполонили его существо. Вечерняя встреча с Олегом Дзюбой тоже то и дело всплывала в памяти…

«Я хочу, чтобы ты сдох!..»

…Нет, Олежек… Не выйдет по-твоему. Все рано или поздно сдохнут… И ты – в том числе. Но одного ты не знаешь!.. Не знаешь, что и после Виталия Мясникова не останется пустого места! Есть у него и сын, и даже внуки… Ему бы только их увидеть… пожать ладони – одну большую и две маленьких… Хоть раз поднять на руки детское тельце!..

…Притормозив у шестнадцатиэтажного дома, автомобиль плавно качнулся и замер. Прежде чем выйти из салона, Виталий глубоко вздохнул… Сейчас… Сейчас он выйдет из машины, пройдёт по этой заснеженной дорожке к нужному подъезду… Кажется, это третий подъезд… Ничего, он прочтёт номера квартир! Домофон – не препятствие, он уже знает код. В крайнем случае, наберёт номер квартиры… Скажет, что у него к Дмитрию срочное дело…

…Дождавшись, когда водитель откроет его дверь, Виталий неторопливо спустил одну ногу на землю. Усталость к концу дня набрала свой максимум, поэтому каждое движение давалось с трудом. Выбравшись, наконец, из салона, он поправил полы пальто, затем запрокинул голову и какое-то время смотрел на освещённые окна четвёртого этажа, пытаясь угадать, какие из них принадлежат квартире Дмитрия Морозова. Наконец, ещё раз вздохнув полной грудью, решительно шагнул вперёд.

- Виталий!..

Он уже был уже недалеко от подъезда, когда впереди мелькнула тень: бросившаяся наперерез женщина встала перед ним как вкопанная… Без головного убора, с рассыпавшимися по плечам тёмными прядями волос, она куталась в длинную норковую шубку и, судя по всему, только что выскочила из этого дома.

- Аня?! – он удивлённо вглядывался в свете вечернего фонаря в испуганное лицо. – Ты здесь откуда?!

- Значит, всё-таки решил… - Анна смотрела на него огромными глазами – в них застыли и страх, и боль, и тревога. – Зачем ты приехал?! Дима – не твой сын!.. Пойми ты это наконец!

- Я хочу его только увидеть… Аня, пойми, для меня это – вопрос жизни и смерти.

- Да что ты вбил себе в голову?! Он – не твой, понимаешь?! Уходи… я прошу тебя, Виталий… Уходи!..

- Я хочу его увидеть. Я имею на это право…

- Его нет дома!

- Неправда… Я знаю, что он не на гастролях. Я хочу его просто увидеть…

- Пойми… - Анна невольно сбавила тон. – Ты ошибаешься. Дима – не твой сын. Он – сын моего мужа… Этому есть доказательства.

- Лучшее доказательство – мои глаза… - Виталий попытался сделать шаг вперёд, но Анна снова перегородила дорогу, упершись руками в его грудь. – Аня… Я тебе обещаю, что я не скажу ему ни слова… Я просто хочу его увидеть. Его, и внуков.

- Каких внуков?! Виталий, ты о чём?! Ты – нормальный?!

- Нормальный… Аня, если я даже сейчас не пройду, ты не сможешь помешать мне найти его потом, на концерте, на репетиции… Да мало ли где?! Ты понимаешь, что для меня нет невозможного?!

- Ты – псих…

- Откуда ты вообще узнала, что я приеду сюда?.. Тебе что, Мишка позвонил?..

- Неважно. Уезжай, Христом Богом тебя прошу!..

- Уеду, но сначала увижусь с Дмитрием.

Внезапно щёлкнувшая дверь, ведущая в подъезд, заставила обоих обернуться…

- Аня!.. – Александр Морозов тревожно вглядывался в вечернюю темноту. – Что случилось?.. Ты куда убежала?! Аня!..

- Саша, иди домой!.. – увидев мужа, Анна испуганно замахала руками. – Я сейчас вернусь!.. Ну, иди, пожалуйста!..

- Да что произошло?! – торопливо спустившись с невысокого крыльца, Александр в несколько шагов приблизился к Анне и Мясникову. – Добрый вечер…

Глава 29.

Уже в первый момент увидев Александра, Анна с ужасом почувствовала, как внутри всё холодеет… Простояв на улице добрых пятнадцать минут с непокрытой головой, она совершенно не замёрзла, а вот сейчас вдруг ощутила, как мороз вероломно пробирается под шубку, достигая самых сокровенных уголков её тела… казалось, что ещё чуть-чуть, и зубы начнут выстукивать мелкую чечётку…

- Саша, там же дети одни дома!.. – единственный аргумент, который пришёл Анне в голову, был веским – внуки, действительно, в этот вечер были на попечении дедушки и бабушки.

- Я на минутку… Ты убежала, телефон оставила… - на лице Александра была написана крайняя тревога. – Что случилось?!

- Иди, пожалуйста домой… Я скоро приду… - голос Анны прозвучал как-то жалобно, обречённо…

Она понимала, что Александр сейчас не подчинится её просьбам – ситуация была более чем странная, даже пикантная. Получив внезапный звонок по телефону, супруга в одно мгновение покинула квартиру, успев лишь накинуть шубу и надеть сапоги – прямо на босые ноги… Ничего не объяснив, она отсутствовала добрых пятнадцать минут… Какой муж не проявил бы беспокойства в подобном случае?

Картина же, открывшаяся ему у подъезда и вовсе должна была вызвать массу вопросов.

- Добрый вечер… - нахмурившись, Мясников запоздало ответил на приветствие.

- Аня, что случилось?! – Морозов перевёл тревожный взгляд с жены на Виталия и потом обратно – на жену. – Кто это?

- Да… Пожалуй, нужно представиться… - голос «незнакомца» приобрёл барский оттенок. – Я – Мясников, Виталий Иванович.

- Это – отец Михаила… - Анна произнесла эти слова слишком поспешно, видимо, пытаясь сразу расставить акценты этой странной встречи.

- Ах, вот оно что… - теперь наступила очередь прийти в замешательство Морозову. Не зная, что сказать, он несколько секунд растерянно смотрел на Виталия. – Ну, что ж… А я – Морозов… Александр Иванович.

- Саша, Виталий приехал ко мне… - Анна Сергеевна повернулась к мужу и зачем-то заботливо поправила воротник его наспех наброшенной куртки. – Ты, пожалуйста, иди к детям… я очень скоро вернусь… Пожалуйста!

Отчаянная попытка отправить супруга домой окончилась неудачей и во второй раз. Одной рукой перехватив ладонь жены, другую Саша положил ей на плечо – как бы успокаивая, что всё будет хорошо.

- Я думаю, что это не самый лучший выход… - он в очередной раз посмотрел на Мясникова. – Я так понимаю, что приехали вы всё-таки ко мне?

…Затянувшуюся паузу можно было расценивать двояко. Насупившийся Мясников ничего не отвечал, и было неясно – то ли это был знак согласия с его стороны, то ли наоборот – он давал понять, что его визит имеет совершенно другую цель. Наконец, негромко кашлянув, он соизволил дать ответ.

- Можно сказать и так… - судя по тону, Виталий говорил вынужденно и без большой охоты.

- Я думаю, не стоит разговаривать на улице… – Александр перевёл взгляд с него на супругу, как бы ожидая подтверждения своим словам. – Тем более, дети одни. Давайте, поднимемся к нам…

- Саша, это лишнее… - Анна снова ответила слишком поспешно. – Абсолютно лишнее.

- Ну, что ты, Аня… - Александр сделал широкий, гостеприимный жест. – Идёмте.

…Поднимаясь в лифте на свой этаж в компании двух мужчин, Анна была ни жива, ни мертва. Узкая кабина не позволяла отодвинуться подальше, приходилось невольно соприкасаться плечом с крупным Мясниковым, одновременно улавливая исходящий от него, едва заметный аромат дорогого парфюма… Она вдруг вспомнила, как любила запах импортных мужских духов, которыми пользовался Виталий в пору их юности. Это был так непривычно – и сам запах, и словосочетание «мужские духи», ведь в ходу у большинства мужчин были простые советские одеколоны. Анна не раз ловила себя на мысли, что и сама не против брызнуть на себя несколько капель таких духов, пусть и не предназначенных для женщин. Сейчас же приятный аромат только раздражал, потому, что исходил от человека, которого ей совсем не хотелось видеть.

Уже на своей лестничной площадке она краем глаза заметила удивлённый взгляд Мясникова, брошенный на бирку с номером их квартиры. Он был готов направиться к соседней двери, но Александр уверенно распахнул перед ним свою. Замешкавшись на секунду, Виталий повернулся и грузно шагнул через порог.

…Раздевался Мясников неспешно, по-барски, с каменным выражением на холёном, бледном лице. Анна понимала, что ожидал он совсем другого, но игнорировать предложение Александра не было смысла – это был самый лучший вариант попасть в квартиру Дмитрия, как думал он сам… О том, что отец и сын Морозовы живут по соседству, Мясников, естественно, не знал. Анне показалось, что тень волнения коснулась его лица, когда Александр пригласил пройти в гостиную. Возможно, Виталий ожидал увидеть там Дмитрия или его детей, но квартира встретила гостя неожиданной тишиной…

- Присаживайтесь, - Морозов рукой указал гостю на мягкое кресло. – Коньяк, виски?.. Или водочки?

- Нет, благодарю…

Усевшись в кресло как-то боком, Виталий чуть выставил вперёд правое колено, положил на него правый локоть… Всем своим видом он как будто выражал ожидание – это было заметно с первого взгляда. Он как будто прислушивался к тишине, пытаясь уловить в ней малейший звук.

- Ну, тогда кофе? - Саша уже был готов обратиться к Анне с просьбой сварить кофе, но Мясников остановил его жестом.

- Нет, спасибо… к сожалению, ни кофе, ни алкоголь сейчас не употребляю.

- Значит, чай.

Молчавшая всё это время Анна так же молча вышла из комнаты. Она даже не пыталась скрыть написанного на лице смятения. Внутри всё переворачивалось от одной мысли, что Виталий сейчас находится в их с Сашей квартире… Мучило его присутствие, мучило всколыхнувшееся чувство вины перед мужем, но больше всего мучила неизвестность – чем закончится этот неожиданный визит. В любом случае, ничего хорошего ожидать не стоило.

…Чайник был ещё горячим – они только недавно пили с Сашей и детьми чай, но она нарочно долила в него холодной воды и вновь поставила на конфорку. Нужно было хотя бы несколько минут, чтобы немного прийти в себя. Анна подумала, что разобьёт сейчас любую чашку – пальцы дрожали до сих пор.

Желание, чтобы этот визит закончился как можно скорее, только усиливалось, но она понимала, что его результат не зависит от того – выпьет Виталий свой чай сейчас или десять минут спустя…

А ведь всего лишь полчаса назад они весело смеялись вместе с Сашей, слушая Анечкины «выражения» - девочка рано начала говорить, но очень смешно преобразовывала «взрослую» речь в собственную…

Покой был нарушен звонком от Михаила – он раздался из сумочки Анны. Выйдя в прихожую, она достала телефон, с удивлением прочла имя входящего абонента…

«Я звонил Александру Ивановичу, но он не берёт трубку…» - голос Михаила показался ей слегка встревоженным.

«Его телефон в спальне… А мы с детьми на кухне, нам не слышно… Я сейчас ему скажу…»

«Нет, вы ему просто передайте… - Михаил на несколько секунд замешкался, видимо, обдумывая, как поделикатнее сообщить новость. – Думаю, что ничего страшного, но… возможно, сейчас к вам едет отец. Я подумал, что лучше предупредить, на всякий случай».

«Какой отец?..» - Анна тревожно застыла на месте.

«Мой… Ну, Виталий…»

«Зачем?!»

«Не знаю… Возможно, он передумает, но…»

Накинуть шубку и надеть сапоги было делом одной минуты. Она даже не помнила, чем объяснила Александру свой уход, а, вернее – побег. В голове крутилась одна мысль: первой встретить Виталия и уговорить его отказаться от задуманного… Наталья и Дмитрий ещё не вернулись с репетиции, и Анна надеялась, что Саша не помчится следом – из-за детей. Но он всё-таки бросился на её поиски…

- Аня… - Саша неожиданно возник в дверях кухни, так что Анна Сергеевна вздрогнула. – У меня к тебе просьба… Разговор будет сугубо мужской, поэтому побудь пока с малышнёй… Так будет лучше.

…Она и так понимала, что её присутствие будет лишним, но оставлять мужчин наедине было страшно… Она вновь попыталась возразить, но Александр был на удивление настойчив. Она ещё никогда не видела мужа в таком настроении. Уступив ему поневоле, Анна всё же понадеялась, что у Виталия не хватит смелости раскрывать все карты перед Александром, тем более, что тот сам «предложил» версию этой нежданной встречи. Смущало одно: эта версия была выгодна только Анне, но никак не отвечала интересам Виталия…

***

Войдя в детскую, Анна нарочно оставила дверь чуть приоткрытой. Валерка всё ещё смотрел мультики, а маленькая Анечка уснула на своей кроватке – девочка слегка приболела, и к вечеру утомилась. Присев рядом, Анна Сергеевна пригладила белокурые волосики внучки и поцеловала её в пунцовую щёчку – щёчка показалась ей горячей, но будить Анюту, чтобы померить температуру, она не стала. Тихонько поднявшись, Анна подошла к двери и прислушалась.

…Разговор в гостиной никак не начинался. Это было немного странным – во всяком случае, для Александра, но он тоже деликатно молчал, предоставляя гостю право высказаться первым. Гость тоже не торопился начинать беседу, лишь внимательно обводил взглядом убранство комнаты. По сравнению с одетым в домашние брюки и футболку Александром, Виталий выглядел очень представительно в своём дорогом светлом костюме, галстуке и модной тёмно-синей рубашке. Даже измождённое нездоровьем лицо выглядело исключительно холёным. Печати власти и достатка навсегда застыли и во взгляде, и в жестах, и в манере речи. В отличие от него Морозов казался обыкновенным, «земным» человеком.

Взяв в руки чашку с крепким чаем, гость неторопливо отпил глоток, затем так же неторопливо поставил чашку назад – на стол.

- А где же внуки? – решив, наконец, нарушить молчание, Виталий усмехнулся – как-то тяжело и недоверчиво.

- Сидят в детской, Аня к ним ушла… - Саша кивнул головой в сторону небольшого коридорчика, выходящего из гостиной – по обеим сторонам виднелись две двери, ведущие в другие комнаты. – Я им мультики включил, они даже не заметили, что мы уходили.

- Нянчитесь, значит…

- Приходится, - Александр весело развёл руками. – Куда денешься, а тут ещё внучка приболела. Четвёртый день на моём попечении.

- А что же родители?

- У Димки с Наташей репетиции во второй половине дня, к гастролям готовятся. Бывает, в девять приезжают, а то и позже. Обычно с детьми няня – она их забирает после садика, но Анюта температурит, всё время капризничает… Вот и получается – родители поют, у бабушки министерская проверка, а кому отдуваться? Естественно, дедушке… Оставил фирму на заместителя до конца недели, и вот – сижу в няньках.

Обаятельная Сашина улыбка должна была разрядить напряжённую обстановку, но Виталий почувствовал, как едва затянувшаяся душевная царапина вновь начинает саднить и кровоточить.

- А как же бизнес?.. – он тоже попытался выдавить из себя подобие улыбки, но получилась только ревнивая, мрачная ухмылка. Она сегодня получалась у него лучше всего.

- Думаю, за четыре дня не пострадает. В крайнем случае, придумаем что-нибудь… Впрочем… - лицо Александра вдруг приняло серьёзное выражение. – Что я – всё о себе, да о себе… Вы ведь не за этим пришли…

Мясников снова не торопился отвечать. Несколько секунд он смотрел на носок своего ботинка, затем негромко откашлялся и поднял тяжёлый взгляд на собеседника.

- Если вы подумали, что я пришёл выяснять какие-то отношения, то вы ошибаетесь.

- Это приятная ошибка… - Александр вновь попробовал пошутить.

- Я ведь не обманутый отец… - Мясников не дал ему договорить и перебил на полуслове. – Я всегда знал, что Миша мне не родной. С самого начала знал… Так что сюрприза для меня не было.

- Понятно… - Саша едва заметно кивнул головой. – А вот для меня всё это оказалось огромным сюрпризом…

- Жизнь вообще полна сюрпризов… - Виталий как-то странно посмотрел на собеседника и многозначительно усмехнулся. – Бывает, как начинают сыпаться один за другим…

- На то она и жизнь.

- Это хорошо, что у вас такой взгляд на вещи… Философский. Это помогает принимать обстоятельства…

…Подслушивая разговор мужа с Виталием, Анна едва различала слова – мужчины разговаривали негромко, она скорее улавливала смысл и интонации. Её пугал тон Мясникова – в нём то и дело просыпался барин, то снисходительно-великодушный, то обиженно-ироничный. Она со страхом ожидала, что он не выдержит и выдаст Александру истинную цель своего визита.

Нервное напряжение только нарастало, сердце буквально выпрыгивало из груди от охватившего её волнения. Она то и дело ловила себя на мысли, что ей ужасно хочется выскочить сейчас из своего убежища, схватить Виталия за шкирку и вытолкать из своей квартиры! Однако, сделав над собой усилие, она продолжала чутко прислушиваться к мужским голосам.

- Миша – замечательный парень… - Александр уже понял, что гость не собирается предъявлять претензий, поэтому решил заговорить о самом «сюрпризе». – Не знаю, как вы это воспримете… Но я искренне жалею, что он родился не в нашей с Аней семье. Только поймите мои слова правильно… Я столько лет ничего не знал…

- Я в курсе всей этой истории… - в голосе Виталия послышались надменные нотки. – Я тоже был её участником… если только Анна Сергеевна вам что-то рассказывала обо мне…

- Знаете, Виталий Иванович… - на этот раз уже Александр перебил собеседника, и получилось это довольно жёстко. – У нас с Аней – своя история. Всё, что было раньше, для меня никогда не имело значения.

- Благородство – черта уважительная… - «барин» снисходительно усмехнулся. – Тем более, что р а н ь ш е, действительно, ничего не было.

…Дальнейшего разговора Анне услышать не удалось. Захныкала проснувшаяся Анюта – лоб девочки был горячим, и бабушке пришлось сразу переключиться на больную внучку. Измерив ей температуру, она взяла коробку с лекарством, прописанным врачом – все ячейки блистера оказались пустыми. Возвращаться в гостиную не хотелось, но путь в кухню, где находились все лекарства, лежал именно через неё.

Торопливо пересекая гостиную, Анна вдруг впервые за вечер подумала, что одета слишком по-домашнему – в своё любимое платье-халат, но тут же отбросила эту мысль. В конце концов, ей не перед кем смущаться. Виталий Мясников – вовсе не желанный гость, а, скорее, наоборот.

Открыв дверцу подвесного шкафчика, Анна перебрала все стоявшие там коробочки, но нужной не нашла. Необходимо было возвращаться в гостиную, чтобы спросить мужа, более того – скрыть от него своё состояние.

- Саша… - стараясь не цеплять взглядом Мясникова, Анна сделала над собой очередное усилие – её голос прозвучал ровно, без дрожи. – Ты покупал сегодня жаропонижающее для Анюты? В шкафу ничего нет…

- Покупал, - Александр встревоженно оглянулся на жену. – Что, опять температура? Может, лучше скорую вызовем?

- Не надо… пока тридцать восемь, терпимо… Где лекарство-то?

- Наташа к себе унесла, сказала, что детей на ночь заберут домой.

- Тогда присмотри за Анютой, а я схожу к ним…

Услышав дверной щелчок, Мясников удивлённо обернулся к Морозову.

- Разве эта квартира – не Дмитрия?..

- Нет, это наша с Аней… - судя по выражению лица Александра, вопрос гостя его удивил. – Димкина – по соседству…

- Ах, вот оно что… А я подумал, что мне дали неверные данные.

- Мы живём через стенку, можно сказать, на две квартиры. Они приходят, когда хотят, иногда ночуют, у них тут своя комната… Часто вместе ужинаем. В общем, скучать нам не дают. Внук советует пропилить сквозную дверь.

- Интересно вы живёте… - Мясников и в этот раз не поддержал веселья Александра, лишь слегка дёрнул губами.

- Живём дружно, одной семьёй. Дети, внуки, это – святое. Сами знаете…

- Знаю, знаю…

- Да они вот-вот вернутся с репетиции, как раз и познакомитесь.

Ответить Виталий не успел – его взгляд уставился в конец гостиной. В дверях стоял тот самый белоголовый мальчик, которого он видел на фотографии у Михаила.

- Дедушка… - не обращая внимания на гостя, Валерка окликнул Александра. – Мультики уже закончились!

- Ну и хватит на сегодня! – тот обернулся к внуку. – А почему ты не поздоровался? Видишь, у нас гости!

- Здравствуйте… - приблизившись к деду, мальчик облокотился на его колено и поднял на Виталия чистый детский взгляд.

Глядя на ребёнка, Мясников внезапно изменился в лице… Чуть вытянув шею, он вглядывался в детскую мордашку, обрамлённую белокурыми пушистыми волосами, в синие умные глазёнки… Что-то доселе неведомое, трогательно-щемящее шевельнулось в душе, обдало непривычным теплом…

- Здравствуй… - от «барского» тона не осталось и следа. Виталий дружелюбно протянул малышу руку. – Ну, что, давай познакомимся? Я – Виталий Иванович. А как тебя зовут?

- Валера Морозов… - маленькая детская ладошка утонула в мужской ладони. – Дмитриевич.

- Дмитриевич?! – услышав отчество, Виталий от души рассмеялся. – Вот прямо так – Дмитриевич?

- Это его ребята из Димкиной группы так зовут, - Александр тоже улыбнулся. – Дмитриевич… А ему ужасно нравится.

- Да… - Валерка с готовностью кивнул. – Потому, что мой папа – Дмитрий… Он – музыкант, композитор и певец!

- Вот как! – Виталий сделал удивлённое лицо. – Ты так любишь своего папу?

- Да… - малыш уверенно кивнул. – И маму… И дедушку, и бабушку, и Анечку…

- Ну, а сам-то кем хочешь стать?

- Композитором. Как папа.

…Только что завязавшийся разговор неожиданно был прерван – наморщив хорошенькое личико, маленькая Анюта вслед за братом показалась из детской. Девочка хныкала на ходу – слёз не было, но явное желание оказаться на руках у кого-то из взрослых говорило само за себя: Анечка была в розовой пижаме и босиком – крошечные ступни утопали в мягком ворсе ковра. Видимо, устав дожидаться бабушку, девочка слезла с кровати и отправилась на её поиски.

- Ну, куда ты, Анюта?! – увидев сестрёнку, Валерик тут же бросился к ней и попытался увести назад, но Анечка привычно уселась на пол и заканючила ещё громче. – Тебе нельзя ходить босиком!.. Я сейчас бабушке всё расскажу!..

Привести в исполнение «угрозу» не пришлось: встав с кресла, Александр тут же подхватил внучку – маленькие ручки накрепко обвились вокруг дедушкиной шеи…

- Простите нас… - прижимая к себе горячее от высокой температуры детское тельце, Александр бросил виноватый взгляд на Виталия. – Приболела немного… Сами знаете, как у детей бывает – днём скачут, а под вечер капризничают.

- Знакомо… - Мясников произнёс это слово не очень уверенно. Видимо опасаясь, что Морозов сейчас унесёт внучку назад в детскую, он торопливо поднялся и шагнул в их сторону. – Мы ведь подружимся, правда?.. Ну, как тебя зовут?

Вид незнакомого мужчины подействовал отрицательно – ещё крепче вцепившись в дедушку, Анюта уткнулась ему в плечо.

- Её зовут Анюта… - Валерка решил ответить за сестрёнку. – Ей два года и пять месяцев.

- Вот как?.. – Виталий не удержался и прикоснулся ладонью к детской головке – чуть растрепавшиеся, удивительно мягкие волосы приятно защекотали кожу… Он ещё никогда не испытывал таких ощущений… Гладил ли он когда-нибудь по голове своего сына?.. Он совершенно не помнил. Он вообще не помнил, как рос Миша… Дети Татьяны были не в счёт – мимолётный эпизод неудавшейся любви с годами всё больше стирался из памяти…

…Оказалось, что нет ничего приятнее, чем ощущение детской пушистой головки под раскрытой ладонью… Ему вдруг до боли захотелось самому взять на руки ребёнка, прижать к груди, кожей ощутить удары маленького, родного сердечка…

- А ко мне на ручки… пойдёшь?.. – чуть наклонившись, он попытался заглянуть девочке в лицо. – Я совсем не страшный… И я тоже – дедушка…

- Нет… - Саша покачал головой. – Не пойдёт… Она к чужим не идёт, даже если видит не в первый раз.

…Слово «чужой» больно полоснуло по самолюбию… Понимая, что Александр прав, Мясников с трудом подавил нахлынувшие эмоции.

- А я не чужой… - он так и обращался к Анюте, но было непонятно, к кому больше относятся его слова – к ребёнку, или к Морозову. – Я тоже – дедушка… Дедушка Виталий… Ну, что, пойдёшь ко мне?

Неизвестно, чем закончилась бы эта сцена, но вновь хлопнувшая дверь возвестила о том, что в квартиру вернулась Анна, и, судя по всему, не одна. Услышав в прихожей голоса родителей, Валерка со всех ног бросился из комнаты.

- Мама-а-а!.. – Анечка слегка отстранилась от деда и обернулась к двери, всем своим видом показывая готовность бежать вслед за братом. – Мама писла!

…О том, что сейчас он увидит Дмитрия, Виталий догадался сразу, по радостным возгласам мальчика. Было слышно, как ребёнок о чём-то восторженно рассказывает родителям…

…Они появились спустя минуту. На Наталью Виталий почти не обратил внимания – поздоровавшись на ходу, она сразу забрала у Александра дочь и унесла в детскую. Держа в руках коробочку с лекарством, Анна не торопилась следовать за невесткой – остановившись посреди комнаты, она не отводила глаз от Мясникова… Выражение тревожной обречённости было написано на её лице, и она даже не пыталась его скрыть.

Внимание же самого Виталия было полностью сосредоточено на молодом мужчине, в котором он без труда узнал Дмитрия Морозова… Он так и не сводил с него взгляда – с той самой минуты, как Дима появился в гостиной родителей.

- Добрый вечер! – увидев незнакомого гостя, Дмитрий вежливо кивнул, затем обратился к отцу. – Пап, извини… мы на минутку. Сейчас шнурков заберём и уйдём, не будем вам мешать…

Дима в шутку часто называл своих детей «шнурками», и Анна не раз выговаривала ему за «жаргон», старательно делая строгое лицо. Но сейчас она пропустила это слово мимо ушей.

- Добрый… - шагнув навстречу, Мясников протянул парню раскрытую ладонь. – Позвольте представиться…

Глава 30.

Появление Дмитрия принесло разочарование и даже смятение: вежливо и коротко представившись Мясникову, он, судя по всему, не был расположен к более тесному знакомству, а собирался тут же забрать детей и покинуть квартиру родителей.

- Нет, Дима, так не честно! - лицо Виталия натянуто улыбалось, в глазах застыло непонятное для окружающих напряжение. - Александр Иваныч знаком теперь со всей моей семьёй... Я тоже нанёс ответный визит, и хочу, в свою очередь, поближе узнать семью Морозовых! Мы ведь современные, цивилизованные люди. К тому же, именно к вам, Дима, у меня есть очень интересный разговор.

- Ко мне?! - Дмитрий удивлённо уставился на гостя.

Заметно побледневшая Анна с тревогой наблюдала за этой сценой, и теперь поспешила ответить сыну раньше Мясникова, пытаясь предотвратить его предполагаемые «откровения».

- Дело в том, что Виталий Иванович забыл сказать, что он - отец Михаила... – она постаралась придать своему голосу как можно более невозмутимый тон.

Бросив на Морозову быстрый взгляд, Виталий негромко кашлянул. Представляясь Дмитрию, он назвал лишь своё имя. Он нарочно не стал уточнять свой родственный статус по отношению к Мише, в надежде, что молодой Морозов сам проявит любопытство, услышав знакомую фамилию. Но, занятый собственными мыслями Дмитрий переспрашивать не стал. Это было несколько обидно, и Виталий предпочёл не растрачиваться на пояснения. В конце концов, здесь он не за этим... и ему совершенно не доставляет удовольствия лишний раз представать в образе не кровного Мишкиного отца именно в этом доме... К тому же, из личного опыта общения с разными людьми он знал, что уточнение недосказанных в начале беседы мелочей играет на руку, если нужно протянуть время. И это был тот самый случай.

Мясников понимал, что, если Дмитрий уйдёт сразу, сейчас, то больше они не увидятся, во всяком случае, шансов на новую встречу оставалось слишком мало. Времени на размышления не было совсем, счёт шёл даже не на минуты, а на секунды...

- Да, действительно, я забыл сказать самое главное... - он вынужденно развёл руками. - Миша Мясников - мой сын... Но я не только поэтому осмелился прийти в гости к вашим родителям. Я хотел увидеться и лично с вами.

- По поводу?..

- По поводу вашего творчества. Я, признаться, давно слежу за ним... Более того, активно слушаю ваши песни. Удивлены?

...Уже давно забытый дух актёрской игры, граничащий с духом авантюризма, вдруг снова напомнил о себе. Виталий уже и не помнил, когда его в последний раз охватывал подобный кураж... Но впервые за много лет он снова почувствовал его - в считанные секунды.

- Если честно, то немного удивлён... - Дмитрий чуть улыбнулся. - Но удивлён приятно.

- Вы, наверное, подумали, что такой дядька, как я уже не может слушать молодёжную музыку, тем более - рок? - Мясников по-товарищески хлопнул Диму по плечу и задорно усмехнулся. - А я слушаю, да ещё как! В своё время крепко «сидел» на «пёплах»…. Пейс… Лорд… Гловер… Легенды! Ричи Блэкмор до сих пор - мой кумир. И вот мне, такому предвзятому меломану-рокеру, однажды понравился ваш стиль. Я давно уже выделил вашу группу из общей массы современных музыкантов. А теперь рад познакомиться лично. И не только познакомиться, а пригласить выступить на одном из ближайших корпоративов нашего холдинга.

Несмотря на то, что Мясников вовсе не врал о своих музыкальных пристрастиях, было в его тоне что-то неестественное, фальшивое, что выдавало с головой его тайный, пока никому не понятный интерес – к самому Дмитрию. Судя по пристальному взгляду Александра, этот интерес не укрылся и от его внимания.

- Если вы имеете в виду ближайшие праздники, то у нас выступления расписаны почти на год вперёд, - несмотря на такое «выгодное», как казалось Виталию, предложение, Дмитрий не был расположен к его немедленному обсуждению, и всем своим видом показывал желание поскорее уйти. – Так что даже не знаю, что вам и сказать.

- Вы даже не спрашиваете – где нужно будет выступить?! – Мясников, напротив, вошёл в роль весёлого, великодушного «дядьки». – А как насчёт столицы?!

- Да я понял, что Москва… - столичная перспектива тоже не имела успеха – Дима только пожал плечами. – Но у нас график очень плотный как раз на этот период. Если бы здесь, по городу, что-нибудь бы придумали, а вот московский концерт точно не втиснуть. Если только позже…

- Ну, бывают же у вас окна? Или как там называется…

- Бывают. Но сейчас, на ходу я вам ничего не скажу…

- А мы не будем на ходу! – положив ладонь на плечо Дмитрия, Виталий посмотрел на Анну, затем перевёл взгляд на Александра. – Александр Иваныч, раз уж я вторгся… С меня – ужин! Здесь, у вас, по-семейному… Вы же позволите?!

Где-то на уровне подсознания Мясников чувствовал, что переигрывает… Но он твёрдо решил идти до конца, ведь другого шанса судьба могла и не подарить. Не слушая возражений хозяев, он позвонил водителю, и уже через полчаса тот стоял на пороге с коробкой, полной деликатесами и двумя бутылками дорогого коньяка.

Пока Анна накрывала на стол, Виталий без умолку болтал – он обращался то к Александру, то к Дмитрию, который нехотя согласился остаться ещё ненадолго вместе со своим сыном. Наташа унесла больную Анюту домой, и больше не приходила – завтра, в честь дня всех влюблённых, у них с Димой намечалось несколько выступлений, поэтому нужно было подготовиться, заодно переделать кое-какие домашние дела.

Несмотря на явное веселье гостя, в воздухе витало напряжение… Возможно, оно исходило от самого Мясникова, а, возможно и от хозяев – лица Анны и Александра не светились радостью, одна была в явном смятении, другой - насторожен. Непринуждённой семейной обстановки никак не получалось. Разговаривал Виталий в основном с Димой, изредка что-то спрашивая у Александра. К Анне он почти не обращался, стараясь вообще не касаться её взглядом. Он и без того чувствовал исходящую от неё неприязнь, граничащую с ненавистью.

Сейчас ему было всё равно…

Этот молодой, красивый, талантливый парень, в котором он угадывал собственного родного сына, сейчас сидел напротив, на расстоянии вытянутой руки… Он разговаривал с ним, отвечал на вопросы, улыбался… Виталий несколько раз, как бы невзначай, дотрагивался до его руки, слегка пожимал, похлопывал… Ему казалось, что вместе с этими прикосновениями он впитывает в себя что-то родное, близкое – до покалывания в пальцах, до замирания в груди… Впитывает, и – отдаёт… Это было так необычно и так приятно. Ещё сегодня, пожимая руку Михаилу, он не чувствовал ничего подобного. Он никогда ещё не чувствовал ничего подобного.

Его совершенно не трогал изменившийся взгляд Александра – в нём появились настороженность и ранее несвойственная цепкость. Если тот начал о чём-то догадываться, то это было уже не важно… Своей цели Виталий достиг, всё остальное – были не его проблемы. Ведь он как-то принял собственные обстоятельства. Теперь – очередь других…

Он даже испытал неожиданное моральное удовлетворение. Око за око… Нет, пожалуй – плоть за плоть.

- Кстати… - как будто вспомнив о чём-то, он уже в который раз поднял взгляд на Дмитрия. – Корпоратив корпоративом, это всё мелочи. Но довольно скоро состоится одно грандиозное мероприятие. Пока всё в стадии переговоров. Но я уверен, что оно состоится, и очень бы хотел, чтобы вы со своей группой на нём выступили. Все подробности обговорим, связь будет лично со мной.

- Главное, чтобы у нас не было в этот день концертов. А так – выступим, это наша работа.

- Отлично! – Мясников уже в который раз хлопнул Диму по плечу – для этого ему пришлось чуть привстать и потянуться через стол. – Телефон твой у меня уже есть.

- Разведка номер донесла? – Дима коротко рассмеялся. Похоже, этот факт его вовсе не удивил..

- Моя разведка работает чётко! – в ответ Виталий тоже раскатился громким смехом. – Кстати, мероприятие будет иметь отношение лично ко мне, вернее, к моей супруге, так что гонорар обещаю серьёзный.

- Юбилей?

- Нет, свадьба её племянника. Ты обязательно должен выкроить время, или как-то поменять планы. Считай, что это – моя огромная личная просьба.

- Знаете… У меня принцип – никогда не отменять одно выступление ради другого. Поэтому…

- Принципы – это хорошо… - Мясников поднял вверх указательный палец и одобрительно кивнул. – Молодец… Поступаться принципами нужно только в очень крайних, я бы сказал, судьбоносных случаях. Давай считать, что мой случай – именно судьбоносный.

- Нет… - усмехнувшись, Дмитрий отрицательно качнул головой. – Принцип – дело непоколебимое. Я предпочитаю находить компромиссные решения. Есть в запасе вариант…

- Компромисс так компромисс… - Мясников недоверчиво качнул головой. – А что за вариант?

- Моя жена – Наташа – работает со мной группе, но у неё есть и собственные сольные программы. Она классно поёт, и довольно часто выступает на подобных мероприятиях – у неё есть отличная программа, с шоу-балетом, световыми эффектами, в общем, всё красиво… Иногда, если того требуют обстоятельства, мы с ребятами выступаем в одном месте, а Наташа – в другом. Выкручиваемся, в общем…

- Я тебя понял… - губы «добродушного дядьки» на секунду выгнулись подковой, выражая полное согласие. – Я понял… Значит, так… Димка, слушай сюда… Значит, Наташу мы обязательно пригласим! Обязательно! Но сейчас я хочу видеть у себя группу «Ночной патруль» в полном составе! Понимаешь меня? Более того – можешь взять с собой и детей, я всех размещу, и няню найду… - Виталий перевёл взгляд на Валерку. – Хочешь приехать ко мне в гости? У меня дом огро-о-о-мный!

- Хочу… - несмотря на согласие, ответ ребёнка прозвучал не совсем уверенно. – Если меня папа возьмёт…

- Конечно, возьмёт! – Мясников протянул мальчику раскрытую ладонь. – По рукам?

- По рукам…

Виталий был абсолютно трезвым, но со стороны могло показаться, что он выпил – лицо покрылось румянцем, глаза горели неестественным блеском. Он единственный из всех присутствующих был в приподнятом настроении… Он даже снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтя – не в пример хозяевам, которые сидели молча и казались довольно скованными. Со стороны это застолье могло показаться странным: никто не ел, не пил… Стопки с разлитым коньяком так и оставались нетронутыми – Анна даже не пригубила, а её супруг лишь подержал коньяк в руке.

Даже Валерка, вопреки обыкновению, не тянулся за сладостями, а стоял, прислонившись к отцу. Синие глаза мальчика смотрели серьёзно – он как будто чувствовал настроение своих родных и полностью его разделял.

- Я бы с удовольствием сейчас сказал вам «да»… - опустив взгляд, Дима на секунду задумался. Затем снова посмотрел на гостя. – Но мне, в любом случае, нужно знать дату, иначе я не смогу спланировать поездку. Сами понимаете – это добрый десяток человек… Организовать незапланированный выезд целого коллектива гораздо сложнее, чем одного исполнителя.

- О-кей! – Мясников охотно кивнул. – Я позвоню в ближайшее время. Насчёт оплаты не беспокойся. Билеты, проезд, проживание… всё будет оплачено, сумму гонорара можешь назвать любую.

- Да нет… - Дима усмехнулся. – Любую не надо, если будет совпадение по дате, то наш концертный директор пришлёт райдер.

- Райдер?.. – Виталий удивлённо нахмурился. – Что такое райдер?

- Ну, это перечень условий, цен…

- Прейскурант, что ли?

- Не совсем, но что-то близко…

- Господи, ну, зачем?! – Мясников деланно возмутился. – Зачем такой официоз?! Дима, это частное приглашение! И оплата будет, поверь мне, намного выше, чем по твоему этому… как его… райдеру!

- Виталий Иванович…

- Да подожди ты! – перебив молодого человека, Виталий фамильярно махнул рукой. – Димка, ты даже не представляешь, какого уровня будет эта свадьба… Программа – минимум Лепс с Киркоровым! Максимум… - он чуть приглушил голос, прежде чем произнести заветное имя. – Максимум – Дженифер Лопес! И в этой компании – группа «Ночной патруль». Ну, как тебе перспективка?

- Перспективка классная. Но – сначала я всё уточню…

…Если бы Виталий сейчас бросил взгляд на Анну, он многое прочёл бы по её лицу. Крайнее волнение, замешательство, страх… И – нетерпение. Казалось, что женщина из последних сил борется с собой, чтобы не совершить какой-то поступок, не сказать каких-то слов. Мясников её явно раздражал… вернее – бесил, и она даже не пыталась этого скрыть за маской равнодушия, как в самом начале вечера.

Поджав губы, Анна пристально, исподлобья смотрела на гостя. Она часто и глубоко дышала, нервно сглатывала, безжалостно комкая в ладони белоснежную салфетку. Казалось, ещё чуть-чуть, и она бросится на Мясникова с кулаками.

Александр тоже молчал всё это время. Повышенное внимание Виталия к Диме было слишком очевидным. Морозов слушал бодрую речь гостя, глядя на свои сцепленные кисти. Он лишь иногда поднимал внимательный взгляд на Мясникова, затем снова его опускал… И вновь быстро вскидывал – на Анну.

Наконец, не выдержав этой пытки, Анна резко поднялась из-за стола и, ничего не сказав, стремительно вышла в другую комнату. Это обстоятельство Виталия совершенно не расстроило… Напротив – он испытал некоторое облегчение. В идеале ему хотелось остаться наедине с Димой, но он прекрасно понимал, что сейчас это невозможно.

Неожиданный телефонный звонок Дмитрию нарушил очередной монолог Мясникова – тот с упоением рассказывал какую-то историю из собственной молодости.

- Да, Наташ… сейчас идём… - ответив на звонок, Дима торопливо поднялся из-за стола и посмотрел на гостя. – Извините, мне пора. Рад был познакомиться…

- Как?! – Виталий растерянно развёл руками. – Ты уже уходишь?..

- Да, жена звонила. У нас завтра день очень напряжённый… несколько выступлений, с площадки на площадку. И дочка болеет, не спит. Меня к себе требует…

- Жаль… Очень жаль… - огорчение было искренним. – Но мы же теперь будем на связи, правда?..

- Конечно! – улыбнувшись, Дима охотно кивнул, затем потрепал Валерку по белой пушистой голове. – Идём?..

- Ну, вот и договорились! – Хлопнув себя ладонями по коленям, Виталий приподнял плечи и, наконец, повернулся к старшему Морозову. – Ну, что ж, Александр Иванович… Пожалуй, пора и мне…

…Прощание было коротким. Пожав руку Диме, Мясников наклонился к Валере и, не удержавшись, на несколько секунд прижал к себе мальчика. Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, не спеша начал одеваться. Он вдруг ощутил накатившую усталость – впервые за весь вечер в доме Морозовых. Он, действительно, перестарался… Но по-другому бы не получилось. Он впервые в жизни виделся со своим сыном… Да, теперь у него не оставалось никаких сомнений! Дмитрий Морозов – его родной, кровный сын… И, что бы теперь ни говорила Анна, он убедился в этом лично.

- Прощайте, Александр Иваныч… - в протянувшем для прощания руку Виталии вновь проснулся снисходительный «барин». – Я, действительно, рад был познакомиться…

- До свидания… - на рукопожатие Морозов ответил довольно сухо, без особой охоты. – Мне тоже было… приятно…

- Жаль, что Анна Сергеевна так и не вышла попрощаться… - Мясников бросил многозначительный взгляд в сторону двери, за которой скрылась Анна. – Видимо, у неё на это свои причины.

…Ответить Александр не успел. Так же стремительно войдя в прихожую, Анна остановилась напротив мужчин. Судя по покрасневшим глазам, она только что плакала, но успела вытереть слёзы.

- Отчего же… - глядя в лицо Виталия, она с горечью усмехнулась. – Я с удовольствием с тобой попрощаюсь. И даже провожу… - она вдруг обернулась к мужу. – Саша, ты не против, если я ненадолго выйду? Мне нужно кое-что сказать Виталию Ивановичу… наедине.

***

Захлопнув за собой дверь, Анна тут же остановилась. Мясников уже собирался шагнуть в сторону лестничного пролёта, но невольно последовал её примеру. Площадка четвёртого этажа была ярко освещена, и Анна с нескрываемой неприязнью вглядывалась в его изменившееся с годами лицо. Она смотрела и не могла поверить, что когда-то эти черты были ей дороги… Дороги настолько, что она собиралась бросить к ногам этого человека всё самое лучшее, что подарила ей судьба…

- Ты – чудовище… - она произнесла это одними губами, но он прекрасно разобрал слова. – Ты был чудовищем… Ты им остался…

- Ну, зачем – здесь?.. – он вновь снисходительно усмехнулся. – Кто-нибудь услышит… узнает о нашей с тобой тайне…

- У нас нет тайны. Каждое твоё появление в моей жизни приносит только боль… Ты – чудовище!

- Ты скажешь мне всё это на улице… А, впрочем, стоит ли? Возвращайся домой, Аня… не мёрзни зря.

- Идём… - Анна внезапно потянула его за рукав, но в другую сторону. – Идём со мной.

- Куда?!

- Идём…

Невольно подчинившись, Мясников шагнул следом за ней к соседней двери. Нажав на кнопку звонка, Анна застыла с каменным лицом…

- Ой, я думала, кто-то чужой… - открывшая через несколько секунд Наташа удивлённо посторонилась, пропуская свекровь и Мясникова. – А чего вы звоните? Ключ забыли?

- Наташа… - не отвечая на вопрос, Анна решительно прошла в квартиру. – Анюта ещё не спит?

- Спит… - Наталья смотрела на Анну округлившимися от удивления глазами. – Дима пришёл, она сразу успокоилась и уснула, только что.

- А где Дима?

- Он в ванной, с Валеркой…

- Ну, и хорошо… Ты только не волнуйся. Просто Виталий Иванович хотел с Анютой тоже попрощаться… - Анна говорила взволнованно, отрывисто, видимо, не зная, как правильно объяснить невестке свой поступок. – Ты разрешишь?..

- Ну, конечно… Только как? Она и правда спит…

- Ничего. Мы тихо… - обернувшись к Виталию, Анна кивнула ему головой в сторону детской. – Идём.

- Может, действительно – не нужно?.. – не понимая, что она задумала, он настороженно застыл на месте и не торопился следовать её призыву..

- Нужно… - Анна настойчиво смотрела ему прямо в глаза. – Это нужно тебе… Сейчас ты всё поймёшь.

Мясников был вынужден подчиниться – стараясь ступать как можно тише, он проследовал за ней в глубь квартиры.

Видимо, услышав гостей, Дмитрий тоже выглянул из ванной, и теперь не менее удивлённо наблюдал за действиями своей матери и Виталия.

- Дима, не беспокойся, мы на минутку… - Анна успокаивающе кивнула сыну и, приблизившись к детской, распахнула перед Мясниковым дверь. – Проходи.

…Маленькая Анюта сладко спала в своей кроватке в свете ночника. Виталий краем глаза успел окинуть уютное убранство комнаты – весёлые обои, в тон им лёгкие портьеры, мягкий, толстый ковёр на полу… Казалось, что всё здесь дышит исключительным покоем.

Подойдя к кровати внучки, Анна осторожно опустила переднюю защитную решётчатую стенку, присела рядом на корточки… Пригладив рассыпавшиеся по мягкой подушке белокурые волосы Анюты, осторожно поцеловала девочку в лоб. Вспомнив, что одета, вновь поднялась и, сняв шубку, бросила её тут же, на пол…

…Анечкину тёплую пижамку Анна расстёгивала осторожно, стараясь едва касаться пальцами детского тёплого, до боли родного тельца… Девочка продолжала спокойно спать, видимо, не почувствовав бабушкиных прикосновений. Но самое трудное было ещё впереди…

- Подойди… - Анна произнесла это слово тихо, едва повернув голову к Мясникову.

Послушно шагнув вперёд, он остановился у самой кроватки, не сводя глаз со спящего ребёнка. Где-то в глубине души шевельнулось предчувствие чего-то нехорошего… непоправимого… Ещё не понимая, что хочет сделать Анна, он внутренне напрягся…

…Осторожно перевернув Анюту на левый бок, Анна как можно дальше оттянула полу пижамы с детского нежного плечика…

- Видишь – э т о?.. – выделив последнее слово, она легко провела пальцами по нежной матовой кожице, отмеченной тёмным родимым пятном со стороны спины. – Видишь?..

- Ну, допустим… - увидев пятно знакомой формы, Виталий почувствовал, как внутри что-то готово оборваться – предательски… подло.

- Узнаёшь?.. – голос Анны сейчас показался ему зловещим… Он звучал так неестественно в этой уютной детской комнате, рядом с мирно сопящей маленькой двухлетней девочкой.

- Что ты хочешь этим сказать?.. Ну, родинка…

- Точно такая же родинка есть у Михаила. Я не видела, но видел Дима…

- Допустим. И – что?..

- И точно такая же родинка есть у Саши… Кстати, она есть и у Димы. Это их – морозовский – знак. Он передаётся из поколения в поколение.

- И – что?.. – взгляд Виталия потемнел, как только он услышал про Мишкино родимое пятно, происхождение которого всегда вызывало у него стойкое неприятие… Он всегда как будто чувствовал, что досталось оно Мише от родного отца. Вот чувствовал же!

Виталий ещё раз окинул взглядом ребёнка – даже в свете ночника большое по размеру пятно чётко выделялось на детском крохотном, хрупком плечике. Оно, действительно, было такой же формы, как у Мишки. Но признавать своё поражение всё ещё не хотелось…

- А то, что Аня – Сашина внучка… Ты понял?! – оторвав от Анечки руки, Анна медленно поднялась во весь рост и повернулась к Мясникову. – Сашина! А не твоя…

- Мам, может, ты всё же объяснишь, что происходит?.. – молчавший до этого Дмитрий с тревогой смотрел на мать с порога детской. – Что случилось?!

- Ничего, сынок… Я расскажу потом…

…Услышав, как щёлкает входная дверь, Анна обречённо застыла… Она вдруг подумала, что так застывают преступники, пойманные на месте преступления. Преступники, которым больше некуда бежать…

Это мог быть только Саша. Можно было ещё что-то придумать на ходу, как-то объяснить присутствие Виталия здесь, в Диминой квартире, возле детской кроватки… Можно было озвучить всё ту же версию – захотел попрощаться с Анютой… Несмотря на всю нелепость – можно…

Но уже не оставалось сил на враньё… Их вообще больше ни на что не оставалось.

- Что случилось?! – войдя в детскую, Александр обвёл тревожным взглядом всех присутствующих. – Наташа?.. Аня?.. Почему вы здесь?! Дима?! – он резко повернулся к сыну, затем перевёл взгляд на кроватку. – Что вы молчите?! С Анютой что?!

- Всё в порядке, пап… - догадываясь, что появление отца только осложняет обстановку, Дмитрий потянул того за локоть. – Идём… Виталий Иванович захотел попрощаться с Анюткой.

...Объяснение было вполне правдоподобным. Его можно было бы принять… Он его почти принял, ведь они никогда не обманывали друг друга… В их семье не было принято лгать. Он и сейчас бы поверил словам сына… Но слишком неубедительно говорил Димка… Слишком мрачным был их недавний гость… Слишком растерянной Наташа… Слишком испуганной казалась его собственная жена, при чём, этот испуг был явно вызван его внезапным появлением…

…Внучка спокойно спала – видимо подействовали лекарства, и девочка даже не слышала, что происходило сейчас вокруг её крохотной персоны. Что-то подсказывало, что дело именно в ней – в маленькой Анечке… Что-то такое, о чём ему, Александру, не хотят говорить. И прощание тут вовсе ни при чём…

…Присев рядом с внучкой, Александр ласково погладил её по белокурой головке – как ещё несколько минут назад это сделала Анна… На этот раз девочка почувствовала прикосновение – пошевелившись, она снова улеглась на спину, трогательно раскинув в разные стороны маленькие ручки. Поправляя разъехавшиеся полы пижамки, Александр вдруг на секунду замер… Анюту никогда не укладывали спать вот так – с расстёгнутыми пуговицами… Как будто о чём-то догадываясь, он провёл рукой по правому плечику…

- Что же вы её так уложили… - обернувшись, он посмотрел куда-то мимо всех присутствующих. – Пуговицы не застегнули… Раскроется – замёрзнет…

***

Был уже первый час ночи, но Анна не спала. Они вернулись домой час назад, и Саша сразу прошёл в спальню… Она понимала, что разговор с мужем неизбежен – слишком многое обнажилось в этот вечер… Даже несмотря на вполне мирное, окончательное прощание с Мясниковым. Даже несмотря на вынужденное враньё сына и невестки…

Сейчас ей казалось, что она впутала их во что-то грязное, недостойное… Ей было ужасно стыдно… Стыдно перед мужем, перед сыном… Особенно – перед маленькой внучкой, которую пришлось использовать как последний аргумент… А ещё было страшно… Страшно войти сейчас в спальню, увидеть Сашины глаза…

…Выкурив ещё одну сигарету, Анна обречённо щёлкнула выключателем и вышла из кухни.

Александр тоже не спал. Стоя у окна, он смотрел на ночной город и, казалось, не слышал шагов жены. Медленно пройдя через спальню, Анна молча уселась на кровать. Она знала – о чём бы ни спросил сейчас Саша, лгать ему она не станет…

- А знаешь, ты была права… - его молчание было недолгим. Не поворачиваясь к жене, Александр заговорил негромко, спокойно. – Он, действительно, приезжал не ко мне.

- Да, он приезжал ко мне…

- И не к тебе. Он приезжал к нашему сыну…

Глава 31.

Субботний день подходил к концу. Наташа и Дима ещё до обеда уехали из дома, и появиться должны были не раньше полуночи. Наташа каждую свободную минуту звонила свекрови – узнать, как она, и Анна неизменно отвечала, что всё хорошо, мужественно переводя голос на мажорную тональность. Она отпустила няню – нарочно, чтобы занять себя полностью внуками, чтобы не отдаваться этой безраздельной, всё поглощающей тоске…

«Аня… - отстранённый голос мужа так и звучал у неё в голове. – А с чего он взял, что Димка – его сын?»

Этот вопрос Александр задал неожиданно. Он так и стоял у окна, держа руки в карманах брюк, не отрывая взгляда от ночного заоконного пейзажа. В первый момент у Анны чуть было не шевельнулся язык ответить нарочитым изумлением. Его, изумление, можно было сыграть, не прилагая особых актёрских усилий. Можно было нахмурить брови, изобразить непонимание и даже возмущение…

Но она не проронила ни слова.

«Странный он какой-то… - Саша, казалось, был готов к её молчанию. Всё так же, не оборачиваясь, он заговорил как будто сам с собой. – Вроде, серьёзный человек… Всё разузнал про Димку… И адрес, и телефон… Говорит, за творчеством его следил. А дату рождения, выходит, не узнал? А ведь это – самое главное. Сколько мы с тобой до свадьбы встречались?.. Года полтора?.. – Александр на несколько секунд замолчал, как будто прислушиваясь, что ответит ему Анна, и даже слегка повернул к ней голову. Не дождавшись ответа, вновь уставился в окно. – Ну, да, полтора. Что же он, не помнит, когда вы расстались?..»

Сидя за спиной у мужа, Анна не могла не только говорить, но и пошевелиться. Тело, налитое эмоциональной усталостью, казалось неподвижным, оцепеневшим, обессилевшим. Так бывает во сне, когда нужно куда-то идти, что-то говорить, но человек ощущает себя немым постаментом. Она отрешённо смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. И даже когда Александр, наконец, повернулся к ней лицом, не подняла на него взгляда.

То, что тайно грызло, мучило её когда-то, сейчас, за завесой прожитых лет не должно было казаться таким трагичным и непоправимым… Но, вопреки всем законам времени, оно напомнило о себе с новой, тысячекратной силой, подавило остатки воли, желания что-то объяснять и оправдываться, хотя именно сейчас сделать это было гораздо проще.

«Что же ты ему сразу-то не сказала, что он с датой ошибся?.. – внимательно глядя на жену, Саша говорил с нарочитой укоризной, но, если бы Анна в этот момент посмотрела ему в глаза, то увидела бы в них горькую усмешку. – Он же на целых два года ошибся… Аня… Ну, ошибся ведь?..»

«Он не ошибся».

Этих слов Анна не произнесла, но они были написаны на её лице… Они слышались в её молчании. Её тайна, которую она никогда и ни за что не доверила бы даже самой верной подруге, вскрылась в одночасье, без слов, без признаний, без обвинений… Отголосок давней, самой кощунственной измены вдруг донёсся через столько лет, настиг, как пуля на излёте, неожиданно и коварно. Она не могла ни соврать, ни признаться. Это было одинаково тяжело…

Это было унизительно – для неё… И незаслуженно – для Саши.

…Она понимала, что нужно что-то ответить, перевести разговор в шутку… Но вместо этого продолжала сидеть на кровати, глядя перед собой невидящим взглядом.

«А ты ведь даже не удивилась моему вопросу…»

Постояв ещё с минуту, Александр отяжелевшей походкой вышел из спальни. Анна слышала, как он ходит по квартире, но следом не кинулась. Впервые в жизни обстоятельства требовали от неё оправданий перед мужем, и она вдруг подумала, что совершенно не умеет этого делать.

Она даже не помнила, как легла спать в эту ночь.

Она не помнила – спала ли вообще… Состояние, близкое к ступору, рассеялось только утром – Анна обнаружила, что Саши нет, и в квартире она совершенно одна.

«Мама… - сын и невестка вскоре появились на пороге. Дима был явно встревожен. – Что у вас случилось?! Отец какой-то странный… зашёл, сказал, чтобы мы попросили Нину сегодня побыть с детьми».

«Он заходил к вам?..» - Анна с отрешённым видом сидела за кухонным столом с сигаретой. Никто из близких не знал, что она изредка курит, но теперь она даже не думала скрывать свою тайную привычку.

«Да, только что. Сказал, что ему срочно нужно на работу, а тебе будет тяжело одной с ними целый день… - Дмитрий изумлённо наблюдал, как мать ловко стряхивает пепел в чайное блюдце. – Мам… Ты что, куришь?!»

«Курю».

«Анна Сергеевна… - не менее изумлённая Наташа наконец подала голос. – Что произошло?! Мы вчера ничего не поняли…»

Анна ожидала этого вопроса. Он не мог не прозвучать после вчерашних событий. Мясников ушёл, они с Александром тоже покинули Димину квартиру… А вопрос остался. Он застыл в глазах детей, она успела это заметить.

«Это случилось не вчера… - сделав последнюю затяжку, Анна затушила сигарету и поднялась из-за стола. Прошла к газовой плите, включила конфорку под чайником. Немного постояв, повернулась лицом к детям. – Это случилось давно… Но я не хочу сейчас об этом говорить».

…Только в обед она осмелилась набрать номер мужа. Состояние вины и «разоблачения» усугублялось неопределённостью, и это было так непривычно. Они ведь даже не поссорились. У них не было «разговора»… Но, судя по его ночным интонациям, Саша всё понял…

«Я на работе… - Александр говорил спокойно, но необычно сдержанно. – Я совсем забыл тебе сказать, что у меня встреча с заказчиком».

«Когда ты вернёшься?..» - в ожидании ответа Анна затаила дыхание.

«Я не знаю, Аня. Ужинай без меня».

Был только полдень, поэтому слова мужа об ужине нужно было расценивать как предупреждение, что домой Саша сегодня не придёт.

«Бабушка, почему ты такая грустная?..» - Валерик тронул её за руку, сочувственно глядя в глаза.

«Всё хорошо, мой зайчик… - Анна выдавила из себя улыбку и, притянув внука, поцеловала его в макушку. – Всё хорошо…»

Маленькая Анюта тоже казалось, чувствовала бабушкину печаль. Подойдя с другой стороны, она обняла Анну за колени и положила на них свою белокурую головку. Неведомое до сих пор чувство сиротства нахлынуло внезапно потоком слёз… Анна старалась плакать беззвучно, но плечи предательски вздрагивали, и лицо искажала гримаса горя и беспомощности.

«Бабушка, не плачь… - Валерка растерянно гладил её по руке. – Ну, не плачь, бабушка!.. Давай, позвоним дедушке, он приедет и тебя пожалеет!»

От этих искренних, трогательных слов ребёнка стало ещё тоскливее – новая волна солоноватой влаги заструилась по лицу, сопровождаемая глухими рыданиями, сдержать которые Анна уже не могла.

Она ещё пару раз пыталась дозвониться до мужа, но он говорил с ней коротко.

«Аня, за меня не беспокойся, - его тон был подчёркнуто вежливым. – Работы навалилось, как никогда…»

Анна знала, что супруг обманывает. Он только накануне сдал дела заместителю – очень серьёзному и надёжному человеку, чтобы до конца недели побыть с внуками. Если вчера, в пятницу, всё шло в штатном режиме, то что могло навалиться в субботний, выходной день?

Но не эта ложь пугала её. Анна знала причину, по которой Саша сейчас пытался её обмануть. За его подчёркнутой вежливостью таились не гнев, не обида, и даже не ревность. Ей показалось, что за ней таилось разочарование… И это было страшнее всего.

…Впервые жизни она одна гуляла с внуками в выходной день. Обычно они гуляли вчетвером: она, Саша, Валера и маленькая Анюта. Анне казалось, что все прохожие смотрят на неё с недоумением… Сашино отсутствие было чем-то противоестественным.

…Она вдруг вспомнила, что сегодня – день бракосочетания Михаила и Златы… Мысли взвились беспорядочным роем…

Возможно, Саша и не отправился на регистрацию своего старшего сына… Но вот на свадебном застолье он мог появиться. Картина, где Саша поздравляет молодых в качестве отца, моментально нарисовалась в мозгу…

Когда Дмитрий и Наталья, наконец, вернулись с выступлений, Анна уже уложила детей спать в их квартире. Саше она больше не звонила – боялась наткнуться на его слишком вежливый голос и очередную реплику о «делах»… Она нарочно не оставила внуков у себя, решив, что будет ждать возвращения мужа одна… Она подумала, что так будет легче встретить свой «приговор»… А то, что он, приговор, будет, не вызывало сейчас никаких сомнений…

…Поворот ключа в замке отозвался холодной волной внутри…

- Анна Сергеевна… - Наташа, в накинутом поверх домашнего платьица палантине стояла в дверях гостиной. – Я – к вам…

- Что случилось?.. – Анна сидела в кресле, и, увидев испуганный взгляд невестки, сама встревожилась.

- У нас – ничего… - Наташа быстро прошла через комнату и присела напротив, на краешек дивана. – А что всё-таки случилось у вас?.. Димка весь день сам не свой. И сейчас хотел к вам идти… Мы же видим – что-то произошло…

- Дима звонил отцу?

- Да, звонил. И днём, и сейчас… Александр Иванович сказал, что он на даче…

- На даче?.. – Анна на мгновение замерла. – А я думала… Впрочем, неважно, что я думала.

- Если хотите, я позову Диму… поговорите с ним, а я останусь с детьми…

- Нет!.. – увидев, что невестка готова встать, Анна остановила её жестом. – Не надо Диму… Побудь со мной, Наташ… Пожалуйста.

- Ну, конечно… - с готовностью кивнув, Наташа подобрала под себя ноги и уютно устроилась в углу дивана.

- Я знаю, что ты устала…

- За меня не беспокойтесь! – махнув рукой, невестка ещё глубже закуталась в тёплый палантин и вопросительно посмотрела на свекровь. – Анна Сергеевна… А кто этот человек? Ну, тот, который вчера приходил… Дима сказал, что он – Мишин отец…

- Да, он – отец Михаила… вернее, его названный отец. А ещё… - Анна отвела глаза в сторону и едва заметно усмехнулась. – Ещё он – мой давний знакомый. Мы когда-то встречались…

- Вы – с ним?!

- Да. А потом он женился на одной девушке, которая была уже беременна… От Саши. Но тогда об этом никто не знал.

- Серьёзно?! – Наталья изумлённо округлила глаза. – Ничего себе – совпадение… Как такое могло произойти – вообще?!

- Наташа… для меня это тоже непостижимо… Но вот – произошло.

- И что было потом?..