Когда распускаются розы

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Утром в субботу Шелби долго лежала в постели, злясь на себя за то, что уже битый час думает о тех двух поцелуях. Ее охватила тоска, давило одиночество. Она закрыла глаза, вспомнила сильные руки Рафа, ощущения от его страстных объятий.

Нет, надо на что-то переключиться. Шелби откинула одеяло и села в постели. Оглядела свою довольно уютную светлую спальню, которая стала ее убежищем. Местом, куда никто не мог проникнуть. Однако теперь это, образно говоря, сделал Раф Ковелли. Мужчина, целовавший ее недавно, казалось, присутствовал повсюду. Шелби мучилась, клялась самой себе, что никогда не позволит этому повториться. Она не хочет попадать в зависимость от Ковелли. Он все равно рано или поздно покинет ее. И она снова останется одна. Лучше совсем не любить, чем переносить боль разлуки...

Шелби оделась, сунула ноги в сандалии и направилась в кухню. По пятам следовал черно-белый котенок. Шелби приготовила себе кофе, покормила Лаки, а затем вышла на крыльцо проверить, как сделали здесь пол. Неплохо.

Она спустилась вниз по ступеням и направилась во двор за домом. Сквозь деревья светило солнце, открывшийся перед глазами вид был прекрасен. Даже запущенное пока еще поместье казалось чудным местечком. Шелби села за металлический столик и расслабилась.

Это был ее дом. У Шелби перехватило дыхание, когда она вспомнила, как трудно было ей попасть сюда. Как много она работала и одновременно училась после ухода от приемных родителей. Но ничто не могло остановить девушку в достижении своей мечты. Мечты о собственном доме.

– Доброе утро, мисс Шелби.

Она вздрогнула.

– О, Илай, вы меня напугали!

– Извините, мисс. – Он подошел к столу, хромота затрудняла движения старика. – Я думал, вы меня видели. – Садовник улыбнулся, поставив на стол термос. – Должно быть, замечтались?

– Вы правы. Пожалуйста, присаживайтесь.

– Только на минутку. Я должен начать работу до наступления дневной жары.

– Илай, я не хочу, чтобы вы слишком много трудились, не дай бог, получите тепловой удар. А еще учтите, что я собираюсь вам хоть сколько-нибудь платить.

– Дело не в деньгах, мисс Шелби. Дело в работе. Поместье «Стюарт» было всегда для меня особенным местом, и просто стыд, что его так запустили. – Он снял старую соломенную шляпу. – Мисс Ханна была бы очень огорчена, если бы увидела, в каком состоянии родовое имение. Оно так много значило для нее. Вот почему я стараюсь воскресить ее розарий. – Глаза садовника встретились с глазами Шелби. – А по какой причине вы вернулись в «Стюарт манор»?

Шелби удивленно вскинула брови.

– Вернулась?

Он по-доброму улыбнулся:

– Много лет назад, когда вы были еще маленькой девочкой, вас привозили в это поместье на одно лето. Неужели не помните? А вот я очень хорошо запомнил ваши огромные зеленые глаза.

Шелби была удивлена.

– Вы знали, что я находилась здесь?

Садовник кивнул.

– Естественно.

– Но мы прожили в поместье всего несколько недель!

– И что из этого? У меня разве нет глаз? – Илай перестал улыбаться. – Вы должны были прожить здесь дольше. А когда уехали, мисс Ханна потеряла вас из виду, – сказал он, глядя в сторону сада. – Она уже никогда не была той, прежней. – Илай взялся за свою шляпу. – Ладно, лучше примусь за работу. Позднее придут помощники подрезать кусты и косить траву.

– Сколько я буду им должна? – спросила Шелби. – Впрочем, это другая тема, лучше скажите мне, Илай, помните ли вы розы мисс Ханны, которые назывались «Внучка в восторге»?

– Конечно. Это были чудесные цветы, которые получили приз на выставке. Белые с розовыми кончиками лепестков. Мисс Ханна обожала такое сочетание красок. Ее розарий был великолепен. Надеюсь, мы восстановим его.

Розы. Розы. Шелби было тогда всего шесть лет. Но, конечно же, она помнила их.

Шелби посмотрела вслед старику, идущему к розарию. Затем окинула взглядом маленький коттедж, в котором они останавливались в то лето. Какие отношения связывали ее мать с мисс Ханной Стюарт? Состояла ли она у Стюарт на службе? Или там было что-то большее? Какие причины заставили мать упаковать вещи и быстро уехать?

Взглянув на третий этаж главного здания поместья, Шелби нахмурилась. Какая тайна связана с комнатой маленькой девочки на чердаке? Там так много секретов. Она вспомнила о дневнике. Может быть, в нем все ответы?

Шелби взяла ключи, поднялась наверх и открыла дверь в загадочную комнату.

Вытащив из сундука дневник в кожаном переплете, Шелби спустилась с ним в свою спальню. Потом села на кровать, пристроив рядом котенка, откинулась на подушку и начала читать вторую запись.

«12 апреля 1944 года.

Наконец наступила пятница, и я пошла на танцы. Пол был уже там, он красиво смотрелся в военной форме. После танцев мы пошли в кино. Сидели на балконе, сначала держались за руки, а потом Пол меня поцеловал. Мое сердце билось так сильно! Я думала, что оно выскочит из груди.

Он попросил меня о следующей встрече. Бетти предупреждала меня – будь осторожна, потому что парни, готовящиеся к отъезду, дают девушкам кучу обещаний, которые не могут выполнить. Но я знала, что Пол не такой. Он заботился обо мне.

13 апреля 1944 года.

Мама будет расстроена – я не приеду в эти выходные домой. Но мне хочется быть только с Полом. Явстретила его в аптеке Хансена, недалеко от университетского клуба. Потом мы несколько часов общались, о многом болтали. Пол казался таким влюбленным, таким ласковым. И в то же время совсем непохожим на тех мальчиков из зажиточных семей, с которыми, по мнению моих родителей, я и должна встречаться. После войны он собирается вернуться в Питтсбург и поступить в колледж. Хочет быть юристом. А я всегда хотела выйти замуж за юриста.

18 апреля 1944 года.

Все мои страхи подтвердились. Пол получил приказ и должен отплыть за океан.

Мы расстаемся. Увижу ли я его снова?

Я плакала, но Пол обнимал меня и говорил, что все будет хорошо. Он сказал, что любит меня и что независимо от обстоятельств вернется.

Потом он предложил мне выйти за него замуж! Я никогда не была так печальна и так счастлива одновременно. Я сказала «да». Но до его отъезда оставались только сутки. А без разрешения его командира мы не могли пожениться. Нам надо было ждать его появления. Вместо этого мы одолжили машину у приятеля Пола и поехали в небольшой загородный отель. Пол снял комнату, и мы провели ночь в объятиях друг друга. Под утро поклялись, что никогда не предадим нашу любовь. Потом мы расстались, и я молила Бога сохранить его».

– О, бедная мисс Ханна, – пробормотала Шелби, – что же случилось с вашим молодым человеком? Погиб ли он на войне? Или все-таки покинул вас? – Сострадание к женщине наполнило глаза Шелби слезами.

Но вдруг она услышала звонок в дверь. Запомнив страницу дневника, на которой остановилась, Шелби положила его в ящик столика у кровати, а затем побежала вниз. Посмотрев в глазок, увидела на пороге Джилл Ковелли, которая держала за руку маленького мальчика.

Шелби открыла дверь.

– Джилл?

– Знаю, для визитов время раннее, но Раф собирался подъехать сюда, а я в свою очередь хочу передать вам это. – Она вручила Шелби кашпо с изумительным растением. – Добро пожаловать в соседи!

– Спасибо.

Шелби была очень тронута. Она взяла цветок и тут же увидела Рафа. Сердце у нее забилось сильнее, когда она встретилась с ним взглядом.

– Доброе утро, Шелби, – отрывисто произнес Ковелли, – мне нужно сделать в доме кое-какие замеры.

Шелби отметила, что Раф прекрасно выглядит – чисто выбрит, хорошо причесан, одет по-спортивному. К лицу была ему и лиловая тенниска, которая неплохо сочеталась с загаром.

– Проходите, проходите, – пригласила Шелби, отступая в сторону. – Пожалуйста, входите все.

От внимания Джилл не ускользнуло, что Шелби пристально разглядывает Рафа.

– Не правда ли, мужчины Ковелли весьма приятны внешне? – хитро улыбнулась жена Рика.

– Я не знаю, – смутилась Шелби. – Да, кстати, вам не надо было приносить мне подарок.

Джилл опять улыбнулась:

– Но это от всех.

– И от меня тоже, – произнес не по годам шустрый светловолосый мальчуган.

– Спасибо. Меня зовут Шелби, а тебя?

– Лукас, – гордо ответил он.

– Он милый, – обратилась Шелби к Джилл.

– Бывает. Иногда, – засмеялась мама Лукаса. – Извините, что не приходили познакомиться как следует раньше. Просто Раф говорил, что из-за ремонта здесь пока довольно грязно. Но сдвиги уже налицо.

– Хотите посмотреть дом?

– Да, если это не доставит вам беспокойства.

– А вот и Лаки – моя любимая кошечка, – Шелби погладила ее. – Лукас, хочешь поиграть с ней?

Мальчик взял котенка на руки и, слегка потеребив его, отпустил.

В течение получаса Шелби водила гостей из комнаты в комнату. Но она не собиралась подниматься наверх, чтобы не встретиться с Рафом. Шелби, Джилл и Лукас находились в спальне и обсуждали образцы обоев, когда он все же появился.

– Если хотите поболтать немного вдвоем, я заберу Лукаса с собой.

Он посадил племянника на плечи, будто делал это с самого его рождения. Ребенок завопил от счастья.

– Лукас очень любит своего дядю, – сказала Джилл, подойдя к окну. – Я всегда думала, что Раф будет прекрасным отцом, но он так занят, что просто не имеет времени на личную жизнь. Конечно, многие женщины посчитали бы за счастье связать с ним свою судьбу, но ни одна из них почему-то не интересует Рафа. Однако в город приехали вы, и все изменилось...

Шелби покраснела и отрицательно покачала головой.

– Вы решили нас поженить? Нет, мы оба слишком независимы и упрямы, чтобы стать хорошей парой.

– В свое время я так же думала о Рике. Что ж, все мужчины Ковелли обладают твердой волей и дерзким нравом. Но у них золотые сердца. А еще они весьма сексуальны. Я ведь видела, как вы смотрели на Рафа, когда он поднимался по лестнице. Я также видела, как Раф смотрел на вас. Вы бы отлично подошли друг другу.

– Послушайте, Джилл, мне сейчас не до интимных отношений. Я приобрела большой дом, пытаюсь открыть в нем пансионат. Помимо всего прочего, мы с Рафом все время спорим. Он почему-то решил, что я ничего не смогу сделать без его помощи.

– Просто Раф ко всему относится очень серьезно, – пояснила Джилл. После смерти отца он заботится о матери, бабушке, сестре. У него повышенное чувство ответственности. – Джилл улыбнулась. – И он второй лучший парень на свете, которого я знаю. Это последнее, что я собиралась сказать вам. Впрочем, немного о себе. Ведь вы меня совсем не знаете. Пару лет назад местный полицейский Боб Эшмор остановился за городом у сломанной машины. В этой машине сидела я, на третьем месяце беременности и с двадцатью долларами в кармане...

Шелби была поражена.

– Я думала, Рик...

– Рик отец Лукаса? Он может считаться им по праву. Но факт в том, что настоящий отец мальчика бросил меня. Не хотел лишних хлопот. Мои родители не пожелали принять меня обратно. А семья Ковелли пришла мне на помощь. Эти люди никогда не бросят в беде.

Шелби хотелось бы верить Джилл, но... лучше защищаться от невзгод самой.

– Надеюсь, вы чувствуете себя в Хэйвен-Спрингс как дома? Если что-нибудь понадобится, звоните, – Джилл вновь напомнила о своем присутствии. – Мария говорит то же самое.

Жена Рика уже собралась уходить, когда Раф вернулся с ее сыном.

– Пошли, Лукас, папа собирается взять нас с собой на озеро купаться.

– Купаться! – Мальчишка завопил от радости.

– Спасибо, что заехали, – сказала Шелби на прощание, – и за красивый цветок. – Она посмотрела на Рафа. – Измерили, что требовалось?

Ковелли кивнул, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Все заказанное привезут утром в понедельник.

– Спасибо за то, что вы сделали для меня.

Он пожал плечами.

– Нет проблем.

Шелби проводила всех до дверей.

– О, кстати, – возобновила разговор Джилл, – мы с Риком приглашаем вас на барбекю. Так что до завтра. Встретимся у озера.

Шелби попыталась отказаться:

– Но... но... я не могу. Я не знаю дорогу, и было бы лучше...

– Никаких «но». Вас доставит к озеру Раф, поэтому по дороге не заблудитесь.

Рафа не слишком обрадовало это предложение, но он не мог отменить приглашение.

– В какое время?

– Около двух, и захватите купальные костюмы.

Джилл вышла, а Раф постоял с минуту, обдумывая, каким бы образом приструнить свою родственницу. Потом взглянул на Шелби.

– Будьте готовы, я заеду за вами.

Шелби кивнула.

Раф пошел к грузовику. Раздражение против Джилл нарастало. Он знал, что она затевает, но не нуждался в ее вмешательстве. Раф сел в кабину, когда Джилл пристегивала Лукаса ремнями безопасности.

– Зря ты подалась в свахи.

– Не понимаю, о чем ты.

– Вы спланировали пикник только для того, чтобы заняться сватовством. – Он бросил на Джилл косой взгляд. – Номер не пройдет.

– Никогда не говори «никогда». Шелби Харрис замечательная женщина. А как красива!

Раф вздохнул:

– Признаю, но это еще ничего не значит.

Джилл посмотрела в сторону дома.

– Она одинока. У нее столько печали в глазах, что хочется плакать.

Раф не отрицал этого, но почему-то разозлился.

– Одинока? Женщина, у которой есть семья? Она могла бы переехать поближе к родным, вместо того чтобы являться сюда и переворачивать мою жизнь.

– У меня тоже была семья, но ты же знаешь, что отношения в ней не складывались. Мой отец даже не приехал посмотреть на Лукаса, когда малыш родился. Он не сделал этого до сих пор. – Джилл покачала головой. – Нет, держу пари, что Шелби Харрис совсем одинока. Знаю, каково это. А теперь я счастлива – имею друзей, заполнивших пустоту в моей жизни.

Раф взял Джилл за руку.

– Да, ты вписалась в нашу семью.

– Так дай такой же шанс Шелби. А для начала подумай, почему она все время отталкивает тебя. Разберись в этой проблеме...

На следующее утро Шелби разбудило яркое солнце. Мольба о дожде не сработала. Погода как нельзя лучше подходила для пикника. Молодая женщина надела шорты и красную блузку. Настроена Шелби была решительно – собиралась объявить всем, что между ней и Рафом совершенно ничего не происходит.

Тем более что вчера он практически не общался с ней. И она к нему не испытывает никаких чувств. Неужели не ясно?

Ковелли приехал за Шелби в час дня. Он также надел шорты, майка на нем была синей.

Раф помог Шелби донести до грузовичка сумку с банками содовой и ее любимыми картофельными чипсами с сыром. Все это было вкладом в общий стол на пикнике.

Пока они ехали к озеру, Раф все время молчал. Ладно, она привыкла быть отвергнутой людьми и может терпеть молчание Ковелли хоть несколько часов подряд.

И все же мужчина не выдержал.

– Знаете, моя родня не собирается оставлять нас в покое. – Он взглянул на Шелби. – Я имею в виду, они хотят, чтобы мы были вместе.

– – Я не совсем понимаю, о чем вы, Раф. Я многого не знаю... и не играю в эти игры. Ковелли прищурился:

– Прикидываетесь наивной, не правда ли?

Она покачала головой.

– Нет, вовсе нет.

– Парни в Луисвилле, должно, были слепы.

Слова Рафа поразили ее.

– Возможно, но меня это не интересовало. Я училась и работала, и обращать внимание на подобные вещи у меня не было времени.

– А ваша семья не помогала вам?

Опять ненавистные вопросы о семье!

– Мои родители были ограничены в средствах. Так что я полагалась на студенческую стипендию.

– Я тоже получал стипендию. Чтобы оплатить учебу, работал летом у отца. Даже получил степень бакалавра в области истории.

Шелби была удивлена, но постаралась не показать этого. Однако не удалось.

– Вы, конечно, поражены тем, что парень вроде меня мог интересоваться историей?

– Нет, это только потому...

– ... что я работаю плотником?

– Да.

Он свернул с главной дороги на боковую. Через несколько метров остановился на обочине и заглушил мотор. Затем повернулся к Шелби.

– Послушайте, мой отец считал, что его дети должны иметь образование. Но мне, представьте себе, нравится быть плотником – это то, о чем я мечтал, когда был ребенком. – Он сжал зубы. – А еще я всегда хотел работать рядом с моим стариком. И работал на протяжении немногих лет. Пока его не убили.

Она почувствовала боль, исказившую лицо мужчины. Шелби коснулась его руки, стараясь успокоить.

– Ваш отец был бы горд тем, что вы делаете.

– Вы действительно так думаете?

Шелби кивнула.

Раф взял ее ладонь в руки, передав женщине свое тепло.

– Я думал, боль утраты пройдет, но этого не случилось. Может быть, потому, что гибель отца была так неожиданна.

Его страдания не могли оставить Шелби равнодушной. Она вспомнила свою мать. Одиночество вновь дало о себе знать.

– Семья очень много значит для меня, Шелби, – продолжил Ковелли, снова встретившись с ней взглядом. – Мои родственники могут быть нетерпимыми и даже агрессивными, но они все равно хорошие люди, и я их люблю. А сейчас я заранее прошу прощения, потому что когда они соберутся, то постараются сделать из нас... пару.

Шелби разволновалась, и это ей не понравилось. Раф наклонился ближе.

– Но если мы дадим им понять, что нравимся друг другу, вполне возможно, что мои родственники угомонятся. Да, вы, кажется, просили больше не целовать вас, но я намерен нарушить ваш запрет.

Только при одной мысли об этом губы Шелби пересохли. Она с трудом произнесла:

– Вы собираетесь меня поцеловать?

– Считаете подобное желание ужасным?

– Нет, – пролепетала она, – но не будет ли это нечестным по отношению к вашей семье? Между нами ведь нет серьезных чувств? Или?

– Ну давайте, Шелби, немножко поиграем. Пусть мои родственники думают что угодно. – Он наклонился еще ближе, его дыхание касалось ее лица. – Будем решать свою судьбу сами.

– Как?

– Например, вот так!

Его губы коснулись губ женщины, но лишь на секунду. Она задохнулась от охватившего ее желания.

– Спокойнее, Шелби. Это всего лишь маленькая репетиция. Но когда я поцелую вас в присутствии родственников, вы не должны вести себя так, словно боитесь меня.

– Я не боюсь, – прошептала она.

– А может, следовало бы?

Раф взял ее лицо в свои ладони, затем вновь приник к ее губам. Он действовал медленно, не желая испугать Шелби своим напором. Но она была так соблазнительна, что Ковелли не мог больше сдерживаться и набросился на Шелби как голодный зверь. Она слабо вскрикнула, когда его руки сжали ее со всей силой. Шелби приникла к нему грудью. Он почувствовал ее твердые соски. Хотелось немедленно сорвать с нее одежду, но...

Внезапно прозвучал автомобильный сигнал, мимо проехала черная машина. Раф отпрянул. Проклятье. Это Тони и Анджелина. Еще и рукой помахали.

– Видите, выследили. Сестра, конечно, всем расскажет, что видела нас. Поехали, время предстать перед строгими судьями.

Раф повел грузовик к южному берегу озера, где красовался двухэтажный белый коттедж. К причалу были привязаны плот с доской для ныряния и несколько лодок. Раф поставил машину рядом с другими, принадлежащими семье, и поспешил открыть дверцу, чтобы выпустить Шелби.

– Здесь так красиво! – воскликнула она.

Раф забрал из грузовичка сумки.

– Пойдемте, – сказал он, направившись к бабушке Виттории, сидевшей в качалке на террасе.

Она поприветствовала их по-итальянски.

– Здравствуй, бабуля. Ты помнишь Шелби?

– Конечно. Так приятно видеть ее снова.

– Я довольна, что приехала сюда, – сказала Шелби, улыбаясь.

Тут же подскочила Анджелина.

– Привет, Шелби. – Она тоже улыбалась. – Хорошо, что вы здесь.

– Я должна поблагодарить Джилл за приглашение.

Затем появился Тони.

– Здравствуйте. – Он протянул руку Шелби. – Рад, что вы прибыли сюда. Я так много слышал о вас.

Раф почувствовал, как в нем закипает раздражение. Он передал упакованную еду сестре, а затем обнял Шелби за плечи.

– Назад, кузен. Она занята. – Раф перехватил взгляд зеленых глаз Шелби, и внезапно ему захотелось, чтобы это было правдой.

Тони посмотрел на них, а затем с пафосом произнес:

– Господи, я опять явился слишком поздно. – Он повернулся к Шелби: – Дайте мне знать, когда устанете от этого большого парня. Я буду поблизости.

Шелби слегка дрожала, поскольку Раф продолжал обнимать ее. Она не умела играть в такие игры, не имела абсолютно никакого опыта во флирте.

От дома к ним шла Мария с маленьким Лукасом на руках. Шелби поздоровалась с ними.

Рик и Джилл уже надели купальники.

– Мы собираемся на озеро. Присоединяйтесь к нам, – предложила Джилл.

В этот момент Рик схватил ее за руку и потянул за собой.

– Надеюсь, вы захватили купальник? – спросил Раф у Шелби.

– Да, но не знаю, полезу ли я в озеро.

– Пошли, пошли, – позвал Раф, – или вы не умеете держаться на воде?

Шелби умела, и еще как. Она научилась плавать очень давно. Одной из немногих радостей в ее детстве было посещение бассейна.

– Думаю, что не сразу пойду ко дну. Но дайте мне минуту на переодевание, а после я вам покажу заплыв века.

Раф наградил ее такой улыбкой, что Шелби почувствовала слабость в коленях.

– А не сделать ли нам ставки на то, кто первым придет к финишу? – игриво спросил Ковелли.