Когда сердце манит

Глава 25

Стояло раннее утро. Пушистые белые облака плыли по голубому небу, слегка посеребренному восходящим солнцем. Ред Коб увидел струйку дыма, поднимавшуюся из каньона.

«Костер? Неужели она пережила грозу, нашла себе убежище? А может быть, это Брет Маккаллум или Рой Стил? Оба разыскивают девушку и решили развести огонь, чтобы привлечь ее внимание... или мое. Ловушка?» – думал Коб.

От этих мыслей он занервничал.

«Ну ничего, сейчас все выясню», – решил он и погнал лошадь вниз по крутому склону.

Голова все еще болела от выпитого виски. Он хорошо спал, укрывшись в пещере, жалея лишь о том, что не разделался с Амабел. Но это было делом времени.

Сегодня он ее поймает и проучит. Будет знать, как обманывать Реда Коба.

Остановившись недалеко от костра, он отпустил лошадь, продолжил путь пешком и вскоре увидел Анабел. В рваном платье она сидела на земле и, пытаясь согреться, протягивала ладони к костру. Она ела какие-то ягоды, которые нашла в каньоне, и выглядела голодной, растерянной и беззащитной. Коб оскалился, сердце забилось быстрее в предвкушении кровавой расправы. С каким удовольствием он прикончит ее!

– Привет, маленькая дрянь, – бросил он, подходя поближе. – Хорошо спала?

Анабел, подняв голову, взглянула на него. В ее взгляде не было ни удивления, ни страха. Почему она не закричала, не пыталась бежать? Увидев, что Коб приближается к ней, Анабел встала. Похоже, она совсем не боялась его. У нее был безмятежный взгляд учительницы воскресной школы, но в то же время в ее глазах было столько злости, что Ред на мгновение остановился.

– Хорошо ли я спала? – удивленно переспросила она. – Не так, как ты скоро уснешь.

Он замер, почувствовав недоброе. Вздрогнув, Ред Коб огляделся, но ничего не увидел.

– Ах ты негодяйка! Ты мне за все заплатишь. Не пытайся убежать, потому что я...

– Потому что ты что?

Сзади из-за дерева вышел Брет Маккаллум. Заряженное ружье было направлено на Коба.

– Ни с места! – спокойно сказал Рой Стил, который вдруг показался перед Кобом из-за выступа скалы. Ред, оцепенев от изумления, уставился на обоих.

– Ты?! – Голос Реда Коба немного дрожал, но не от страха – от ярости. Он злился на них и на себя за то, что позволил Стилу и Маккаллуму заманить себя в ловушку. – Я убью вас всех! – объявил он. – Ее – последнюю, у нас с ней есть еще кое-какие делишки, – добавил Ред, хрипло рассмеявшись.

– Заткнись! – Стил, как пантера, направился к Реду Кобу. Лучи восходящего солнца озаряли гибкую фигуру старшего брата. – Никого ты не убьешь. Прошло твое время.

– Думаешь? Я давно ждал этого дня, мечтал убить тебя. Надоело слышать о том, что ты лучше меня. Вместе с моим именем всегда упоминалось твое. Я хотел раз и навсегда покончить с этим... Но сначала надо выполнить одно поручение.

– Знаю. Ты говоришь обо мне. – Голос Брета Маккаллума звучал так же спокойно, как у Стила, отметил Коб с удивлением. Он предполагал увидеть испуганного юнца, баловня судьбы, с которым он легко справится. Но сейчас он видел, что у этого темноволосого молодого человека с блестящими глазами не меньше решимости и твердости, чем у самого Коба. Похоже, он умел обращаться с оружием. «Мне он, конечно, не ровня, – думал Коб. – Но я совсем по-другому представлял свою жертву».

– Если у тебя есть хоть капля мозгов, брось ружье, чем скорее, тем лучше, – приказала Анабел таким уверенным тоном, что Коб еле удержался от того, чтобы не пристрелить ее на месте. – В этом случае тебя, может быть, оставят в живых. Хотя мне все равно. – Она пожала плечами. – Ты – мерзкая тварь, но по правилам мы должны дать тебе шанс.

– Ты еще разговариваешь с ним, Анабел? После того что он сделал с тобой... – Брет с негодованием оглядел с ног до головы рыжеволосого разбойника. – Ты искал меня, Коб? Я здесь.

– Нет, дружище, придется подождать, – твердо сказал Стил, не отводя взгляда от Коба. – Когда я закончу, для тебя работы уже не останется.

– Ты не прав, Стил, – возразил Коб. Он был зол, унижен, ошеломлен, но его голос звучал уверенно и спокойно. – Ты уже стар и потерял былую хватку, если она у тебя вообще была. Я отправлю тебя прямо в ад, а затем и этих двоих.

– Отойди, Анабел, – попросил Стил, неспешно обводя взглядом присутствующих. Анабел послушно отошла и встала рядом с Бретом.

– Я готов, – обратился Стил к Кобу. На лбуРеда выступили капли пота, но не от страха – он сгорал от нетерпения. Коб так давно ждал этого момента! Даже если Стил убьет его, Коб должен сделать все, чтобы его враг умер вместе с ним.

– Я хочу, чтобы ты узнал кое-что, Стил, – бросил Коб, криво усмехнувшись. – Я убил твою подружку Лили. Она обманула меня насчет тебя, вот и пришлось вернуться и вытрясти из нее правду. Доктору я сказал, что она упала и ударилась головой. Он подтвердил это, и никто в Орлином ущелье не посмел назвать меня лжецом. – Во взгляде Коба была решимость. Глаза Кейда блестели, мускулы напряглись. Он был похож на волка перед прыжком.

Прежде чем кто-нибудь успел промолвить слово, на поляне послышался шум. Коб и Стил выхватили ружья и подняли стрельбу. Грохот выстрелов эхом отразился от скал. Анабел схватила Брета за руку и закричала, увидев, что лицо Реда Коба залилось кровью. Упав на колени, он в отчаянии пытался зарядить ружье, кровь капала ему на грудь.

Кейд выстрелил снова.

На этот раз Коб упал лицом на землю. Его тело сотрясали судороги. В небе парили два орла. Кейд молча наблюдал за концом Коба: в его взгляде не было ни капли жалости.

Анабел закрыла лицо руками, а когда отняла их, Коб уже замер. Тишину нарушал лишь клекот орлов высоко-высоко в небе.

Лунный свет освещал террасу вокруг дома Риверсов.

Из окна гостиной Анабел смотрела на Кейда и Брета. Они стояли перед террасой и разговаривали. Она подумала, как похожи братья и в то же время, какие разные.

Незадолго до этого она и Кончита помыли посуду после праздничного ужина и расставили ее на полках, Аделаида подметала пол. На ужин была жареная говядина, цыплята в вареной фасоли. Семье Риверсов было что праздновать, с этого дня вся долина освободилась от тирана Лоури. В доме было тихо: Аделаида и Томас уже легли спать. Кончита, уютно расположившись на диване в гостиной, вышивала.

– Чудесный вечер! Не хочешь выйти к ним? – предложила Кончита, посмотрев на Анабел. Девушка колебалась.

– Так и сделаю.

Кончита нежно улыбнулась, убирая вышивание в корзинку.

– Пожалуй, пойду лягу. Хочу выспаться. Лоури мертв, его сообщники разбежались, думаю, нас никто не потревожит. По крайней мере некоторое время. – Сделав паузу, она посмотрела на Анабел и заметила в ее руках книгу. Взгляд мисс Бранниган был каким-то странным. – Что-нибудь не так? – спросила мексиканка.

– Да нет, все в порядке. Я только хотела...

– Продолжай. – Кончита дотронулась до плеча Анабел. – Наши проблемы решены, но сеньоры Маккаллумы не заснут, пока не решат свои семейные дела.

– Ты права, Кончита, – прижав книгу к груди, Анабел направилась к двери. – Пора нам разобраться во всем.

Брет сидел на террасе и сосредоточенно рассматривал свои ботинки.

– Пока не пришла Анабел, я хочу узнать у тебя кое-что. Ты влюблен в нее, Кейд?

Кейд свернул сигарету, закурил и сквозь дым внимательно смотрел на своего брата.

– О тебе можно сказать то же самое. Я ошибаюсь?

– Нет, черт побери, Кейд, она мой лучший друг. Я никогда не думал о ней как о женщине... Для меня она всегда была просто как сестра... Но...

– Что же?

– Ночью, на злополучном празднике у Лоури, я вдруг подумал, что могу относиться к ней по-другому. Она очень красива, к тому же преданная, умная. А глаза! До этого я никогда не замечал, как они блестят, в них появляются такие искорки... – Сдвинув шапку на затылок, Брет вздохнул. – Но когда я поцеловал ее...

– Ты поцеловал ее? – прищурился Кейд.

– Да, у конюшен Лоури, когда мы следили за его людьми.

– А потом?

– Так вот, когда я целовал ее, – небрежно продолжал Брет, – все было чудесно, только, – он увидел, как Кейд, сжав кулаки, поднимается со стула, и заговорил быстрее, – только я почувствовал, что в душе она не хочет этого. Я знал, что вы злитесь друг на друга, и понял, что между вами что-то есть. Я почувствовал, что ей нужен не я. Может быть, когда-то она и думала обо мне, но я никогда не принимал это всерьез. До той ночи... О черт! – Вскочив на ноги, Брет стал беспокойно шагать по террасе, стуча ботинками по доскам. – Может, я целовал ее только потому, что знал: ты хочешь поцеловать ее. Я решил тебе все рассказать, и еще – тебе очень повезло, что Анабел любит тебя, потому что лучше нее никого не может быть.

– Я знаю.

– Смотри, обращайся с ней хорошо, – в шутку пригрозил Брет, – иначе будешь иметь дело со мной.

– Иметь дело? О чем вы? – спросила Анабел, закрывая за собой дверь.

Братья удивленно посмотрели на нее и переглянулись.

– Да так, об одной слишком любопытной особе, – ответил Кейд, протягивая ей руку. Она доверчиво прильнула к нему. – Мне придется иметь дело с Бретом, если не буду хорошо обращаться с тобой.

– Ты всегда со мной хорошо обращаешься, кроме тех случаев, когда ты невыносим.

Брет покачал головой.

Лунный свет осветил Кейда и Анабел, они неотрывно смотрели в глаза друг другу.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – заметил Брет.

– Нет, подожди. Я кое-что покажу тебе. Точнее, вам обоим, – перебила его Анабел.

Ночной воздух приятно холодил ее щеки и шею. Анабел чуть отступила от Кейда и показала ему книгу.

– Кейд, ты как-то спрашивал меня, что это. Помнишь, когда книга выпала из саквояжа?

– Да, из твоего знаменитого саквояжа. Чего в нем только не было! – поддразнил он.

– Да, но там не было печки, лошади, седла, – улыбнулась она и тут же посерьезнела. – Это дневник тети Герти. Я хранила его как талисман. Но сегодня, когда вы гуляли с Томасом и вели мужские разговоры, я достала его и прочитала.

– Прочитала? – Брет неодобрительно посмотрел на нее. – Зачем?

– Я прочитала не все, а только то, где описываются события последних лет. Я подумала, может, они прольют свет на самоубийство вашей матери.

На террасе воцарилось молчание, которое нарушалось только жужжанием насекомых и отдаленным воем кайотов. Анабел переводила взгляд с одного брата на другого. Брет выглядел ошеломленным, Кейд – задумчивым.

– Думаю, ты нашла там что-то интересное, – подняв бровь, небрежно заметил Кейд. Лицо его было серьезным.

– Да. Прочитайте несколько отрывков или... давайте я вам прочту.

Брет нервно кивнул и перевел дыхание. В мерцающем лунном свете было видно, как он побледнел. Не произнося ни слова, Кейд смотрел на Анабел. Она открыла книгу в заложенном месте и начала читать.

«11 марта 1861 года. Какой мрачный день! Все утро небо было затянуто тучами, шел дождь. Неуклюжая Марта уронила противень с печеньем. Маленький Брет сильно простудился. Но хуже всего обстоят дела с хозяйкой. Бедная миссис Маккаллум! Бриджет видела, как она ходила одна взад-вперед по комнате и плакала, не знаю почему. Когда Бриджет спросила, не надо ли для миссис Маккаллум что-нибудь сделать или принести чего, та попросила охотничье ружье мистера Маккаллума, чтобы положить конец ее страданиям. Бриджет чуть не обезумела, услышав такое, а когда рассказала мне, я сразу пошла к мистеру Маккаллуму. Может быть, это и не мое дело, но, по глазам миссис Маккаллум вижу – она что-то задумала. Услышав мой рассказ, мистер Маккаллум побледнел, бедняга, поблагодарил меня и отослал.

Как только я вышла из кабинета, мистер Маккаллум последовал за мной в холл, и поднялся наверх – к своей жене. Господи, помоги ему! Сразу видно, он любит ее больше всего на свете. Ни к кому – даже к Кейду, благослови его Бог, здоровый мальчик, и маленькому Брету – хозяин не проявляет столько нежности и заботы».

Анабел взглянула на братьев.

– В этом отрывке больше ничего нет про вашу мать и Росса.

А вот еще один. Послушайте.

«Я так беспокоюсь, не знаю, засну ли сегодня. Вечером я спустилась на кухню, чтобы налить себе чашку теплого молока и отрезать кусочек вишневого пирога, оставшегося от ужина, но вдруг услышала шорох в подвале. Я подумала, что это крысы, взяла свечу, метлу и пошла туда, но ничего не нашла. Поднимаясь по лестнице обратно, я услышала на кухне голоса и испугалась: это были мистер и миссис Маккаллум. Я встала как вкопанная. Дверь была закрыта, и они, видно, не слышали моих шагов. Она плакала, бедная, а он успокаивал ее. «Не волнуйся из-за него, – говорил Маккаллум. – Я не позволю этому негодяю обидеть тебя снова».

Она еще громче расплакалась и сказала, что он, наверное, ненавидит ее за все, что она сделала, за все мучения, которые она причинила ему. Мистер Маккаллум умолял ее не переживать, клялся в любви и говорил так трогательно, что у меня слезы навернулись на глаза.

«Быть беде», – сказала я себе, но, Бог свидетель, я не понимаю, в чем дело. Я подождала на лестнице, они вышли из кухни и пошли спать. Похоже, миссис Маккаллум немного успокоилась, но в ушах у меня до сих пор стоит ее плач. Лучше бы мне никогда не слышать этого разговора.

Я, конечно, никому ничего не скажу, это их дело, и надеюсь, что мистер Маккаллум что-нибудь придумает».

Опустив книгу, Анабел коснулась руки Кейда:

– Что с тобой?

Он посмотрел на нее невидящим взглядом.

– Похоже... Я вдруг понял, что... Я был несправедлив к нему, – с горечью произнес он. Сердце Анабел разрывалось.

– Это было недоразумение. Ты не знал, Кейд...

– А я? Даже не дал ему ничего объяснить, – вздохнул Брет, – а убежал... как последний трус. – Он покачал головой и, отвернувшись, смотрел на горы, чтобы Анабел не заметила слез в его глазах. – Я с такой готовностью поверил в историю Боксера. Какой же я был дурак!

– Ошибки можно исправить, – проронила Анабел, нарушив воцарившуюся тишину. – Когда мы вернемся, вы во всем разберетесь с отцом.

– Если Боксер не доберется до него первым. – Кейд швырнул на землю окурок сигареты и с яростью наступил на него ногой, словно перед ним был Фрэнк Боксер.

Брет смотрел в темное небо, усеянное звездами; луна освещала одинокого лося на черном холме вдали.

– Анабел, есть в дневнике объяснение, что же произошло?

– Да, есть. – Анабел вопросительно посмотрела на Кейда, ожидая его одобрения. Он кивнул, и она продолжила:

«Сегодня самый грустный день из всех, которые я провела в этом доме. Хозяин заперся в кабинете наверху с несколькими бутылками спиртного. Никто не может набраться смелости поговорить с ним. Сейчас полночь. Хозяин не выходил из кабинета с раннего утра, когда мы нашли бедную миссис Маккаллум. Она застрелилась, прямо в саду. Никто, кроме слуг и доктора Холта, не знает об этом. Мистер Маккаллум поговорил с доктором, а затем дал указания слугам. Мы должны говорить, что миссис Маккаллум умерла от лихорадки. Никто не должен был знать правду. Господи, секреты так трудно хранить, особенно в таком большом доме. Наверняка пойдут пересуды, но мистер Маккаллум найдет способ прекратить их. Молю Бога, чтобы у него это получилось, ради двух бедных детей, массы Брета и массы Кейда, которые будут теперь расти без матери. Ни к чему им слушать сплетни. Не знаю, кого мне больше жаль: миссис Маккаллум или ее мужа. Мороз по коже идет, как вспомню его серое лицо. Завтра похороны. Впереди нас ждут тяжелые дни». Брет резко повернулся к Анабел и Кейду; лицо исказила гримаса боли.

– Завтра я возвращаюсь в Сент-Луис. Если кто-нибудь хочет присоединиться, пожалуйста, но ждать я не буду, надо торопиться.

– Я стобой, – тихо промолвил Кейд, вглядываясь в темноту.

– И я с вами. – Закрыв книгу, Анабел подошла к Кейду и взяла его за руку. – Мы поговорим с вашим отцом и раз и навсегда покончим с Фрэнком Боксером.

– Если еще не поздно, – с горечью заметил Кейд.

– Не смей так думать. – Как ни старалась Анабел говорить убежденно, на душе у нее было неспокойно. Она была уверена, что Боксер нанял Коба убить Брета. У нее были и другие подозрения. – Брет, ты говорил, что оставил письмо Дерриксону?

– Да. Дерриксон – поверенный отца. Кейд его не знает. Он работает четыре года. А ты встречала его, Анабел.

– А, да. Я помню его. Мерзкий тип! – поморщилась Анабел.

– Ты думаешь, что Дерриксон не отдал письмо? Значит, он заодно с Боксером?

Анабел кивнула.

– Именно так. Перед тем как мы уедем, я должна послать телеграмму мистеру Стивенсону, чтобы он предупредил вашего отца об опасности. Боксер хотел убить Брета, разорить отца и, кто знает, что еще? Я допускаю и крайние меры.

– Даже... убийство, Анабел? – Кейд схватил ее за запястье.

– Да.

Вдалеке послышался вой кайота, и три человека на веранде вздрогнули. Они понимали, что могут опоздать.