Кольцо для девушки с петардой

Глава 6 «Цветок счастья»

— Вот она. Давай!

Через дорогу быстро перебежали два парня, судя по скорости, довольно молодые, и, ловко схватив под руки невысокую девушку, потащили к машине.

— Вот! — запыхавшись, доложили они мужчине, ожидавшему на переднем сиденье джипа.

— Идиоты. Это не она! — раздраженно выдохнул тот и отвернулся. «Идиоты» молча сопели, зато девушка, извергающая ругательства и всяческие угрозы, тут же подтвердила:

— Это не она! То есть это я, но я — не она!

— Заткните ее, — попросил мужчина. — А еще лучше — верните, где взяли.

— Гениальная идея! — энергично подтвердила Юля, перепугавшаяся не на шутку.

Это просто ошибка, чьи-то семейные разборки, или все-таки нападение опять связано с Лерой? Поразмыслив, что лучше впустую нарушить спокойствие Леры и ее заказчика, чем не предупредить и тем самым подвергнуть какой-нибудь новой опасности, Юля решила ехать к Владимиру. Эх, и с сестрой не посоветуешься!

— Извините, просто я подумала… — Юля сидела на огромной кухне, поджав ноги под лакированные ножки до невозможности стильного табурета, и прихлебывала чай. — Не могла не предупредить! А вдруг… что? — она замолчала на полуслове, глядя, как Лера встает со своего места, подходит и медленно, как во сне, протягивает руку к ее, Юлиной, шее!

— Откуда это у тебя? — каким-то хриплым голосом спросила она, хватаясь за кольцо, подвешенное на цепочку. — Юля!

— А… это… — Юля немного успокоилась. — Я и забыла вам рассказать! Представь, увидела на улице, как парень конверт потерял, думала — письмо, а там кольцо, — Юля замолчала и уставилась на побелевшее Лерино лицо.

— Лер, ты что? Захорошело, что ли? — она схватила кольцо в кулачок, спрятав его от глаз подруги. — Что такого-то?!

— Это то кольцо, что мне подарил Саша, — выдавила Лера. — И соответственно то, что я вернула ему. По почте.

— Проскурину Александру Васильевичу… — прошептала потрясенная Юлька, а Лера кивнула:

— Ему самому.

— Дай-ка посмотрю, — Владимир ловко расстегнул цепочку, и кольцо скользнуло в ладонь. — Сейчас… — повертел его в руках, посмотрел на свет, вышел из кухни, но быстро вернулся с крошечной отверткой. — Ни фига себе! Смотрите!

Он разжал руку, на которой лежало раскуроченное украшение — кольцо и рядом что-то маленькое, темное.

— Что это? — Юлька сунула нос первой, но ничего не поняла.

— Думаю, какой-нибудь сверхсовременный датчик. Я не очень-то в них разбираюсь… — Владимир, нахмурившись, разглядывал странную находку. — Вы теперь понимаете, как они нас везде находили?

— Тогда получается, что меня сегодня схватили вместо… Леры? — Юля испуганно уставилась на них.

— А еще получается, что, несмотря на заверения Ирины, Саша этот ничего не прекратил, а продолжает действовать. Ты же где его встретила, когда он выронил конверт? — Владимир все крутил между пальцами найденный датчик.

— Возле Иркиной работы, — кивнула Юля. — Слушайте, это прямо как в фильме про Харли Дэвидсона — помните, там в доллар вмонтировали тоже?.. Ну, ничего себе…

Она восхищенно вздохнула, забыв снова испугаться. Лера молчала, кусая губы.

— Послушайте, но если его куда-то выкинуть, пристроить — не знаю! — то вас и не найдут! — Юлька забегала по кухне, воодушевленная новой идеей. — Где ты сейчас живешь, никто не знает, датчика не будет, а тем временем Ирка их всех поймает и пересажает!

— Хорошо бы, — проронила Лера, обессилено приваливаясь к Владимиру. Тот обнял ее.

— Ты права, — он посмотрел на Юлю, и девушка слегка покраснела, расплескав чай. — Посидите, а я съезжу… в одно место.

— Посидим, — согласилась Юлька, подскакивая к Лере и обнимая ее.

Уже целых пять дней Лера отдыхала с мамой в санатории. Юлькина пламенная речь о том, что «никто не знает», должного впечатления не произвела, и Владимир самолично отвез женщин на «отдых».

Нет, по правде говоря, санаторий состоял из одних преимуществ. Далеко от города, вокруг лес, рядом — озеро. Красота! Почти полное отсутствие приезжих, тренажерный зал, бассейн, сауна, бильярд, а также пятиразовое питание.

Мама восторгалась и санаторием, и Владимиром, оплатившим путевки.

— Жаль, что мы вдвоем только… — вздыхала она, имея в виду супруга. Лера тоже тайком от матери вздыхала, ужасно скучая по Владимиру.

Нет, он звонил, каждый день почти. Спрашивал, как дела, сопел в трубку и даже говорил, что соскучился.

Лера тоже говорила. Вот только голос любимого звучал как-то отдаленно, и были тому причиной разделявшие их километры или пять дней Лериного отсутствия — неизвестно.

А сегодня Владимир прямо с утра позвонил и сообщил, что строители практически в истерике, поскольку монтируют подвесные потолки, срочно понадобились светильники, и их нужно хотя бы выбрать, а еще лучше — купить. А он хоть в таких делах и разбирается, без нее не может! Или не хочет?..

Не может и не хочет, порхая по номеру, решила Лера. И я не могу и не хочу без него!

— Мам, я к вечеру буду! — сообщила она, припуская на стоянку, откуда до города регулярно ходил автобус.

Лера ехала, и думала, как увидит его. Он обрадуется или нахмурится? А если…

С автобуса пересела на троллейбус, который еле тащился, словно понятия не имел о том, что она едет к нему! «Быстрей, быстрей», — торопила Лера, пританцовывая возле двери. Троллейбус тонко вздохнул и замер на светофоре. Лера тоже вздохнула и, чтобы хоть немного отвлечься, принялась разглядывать окрестности.

Возле дороги примостились цветочные павильоны, в которых кипела жизнь. В одном толстая женщина с суровым лицом обрывала у роз лепестки, видимо, недостаточно красивые, у ее ног образовался нежнейший бордовый ковер, по которому продавщица небрежно топталась толстыми ногами.

Троллейбус дернулся, и Лера увидела, как в следующем павильоне девушка-продавец оборачивает каждую розочку лохматой упаковкой, превращая ее в диковинный цветок.

Разве роза сама по себе недостаточно хороша? Лера недоуменно взирала на эти манипуляции. Розы были как куклы в руках капризного ребенка. Одежки, одежки… а самих цветов уже и не видно. Вот почему она сама больше любила ромашки — над ними так никто не измывался. В худшем случае в букете появлялись игрушки-ежики, божьи коровки и разноцветные бабочки.

А Владимир ей еще ни разу не дарил цветов — ни надменных роз, ни легкомысленных ромашек. Лера вздохнула. Ну и что? Зато он просто… есть. Еще одна остановка, и она увидит его. Пусть и без цветов.

Троллейбус полз по неровной дороге, переваливаясь и вздыхая, а Лера все смотрела, не отрываясь, на улицу. Уже скоро… сейчас проедем частный сектор, и все.

В окне одного из крошечных одноэтажных домиков она увидела… ангелочка. Ему было не больше двух лет, и он тоже смотрел на нее, прижавшись светлыми кудряшками к стеклу.

«Ангелочек в памперсах — это хороший знак», — решила Лера, первой выскакивая на остановке.

Она ужасно волновалась, ожидая любимого. Ходила по магазину, щурясь от блеска роскошных люстр, брала в руки какие-то каталоги, мимоходом отвечала на какие-то звонки и, конечно, пропустила его машину, хотя непрерывно поглядывала на огромную стеклянную дверь.

Владимир рывком распахнул эту дверь, от которой на секунду отвернулась Лера, и вошел. Менеджер замерла, профессионально улыбаясь, а Лера несмело шагнула навстречу и остановилась — он разговаривал по телефону, с сосредоточенным и очень серьезным видом слушая кого-то в трубке.

Лера сразу разочаровалась. Его глаза не улыбнулись, не засветились теплом при виде ее, Леры, и это через целых пять дней разлуки!

Не говоря уже об остальном. Ромашки, ага…

Ежик сердито засопел и спросил, не пора ли уже поворачиваться иголками, а то разлегся тут снова пузом, расслабился совсем, разнежился…

«Подожди», — попросила внутреннего ежика Лера.

Она вздрогнула и подняла голову, потому что Владимир, оказывается, уже был рядом, крепко схватил ее за ладошку свободной рукой и, размашисто зашагав по салону, потащил за собой. Менеджер семенила впереди, но почему-то задом, успевая при этом указывать на витрину то слева, то справа, а затем услужливо раскрыла какой-то каталог. Владимир, кивая в трубку, вытянул свободную руку с зажатой в ней Лериной, утвердительно ткнул в какое-то изображение и вопросительно посмотрел. Трубка ровно гудела.

Менеджер восхищенно кивнула и унеслась, а Лера тоже одобрительно дернула головой, думая только о том, что это в нее так вцепились-то!

— Привет, — тихо раздалось откуда-то сверху, и горячие ладони легли на щеки, подняли лицо, а его губы, требовательные, тоже горячие, как будто он только что пил чай, накрыли ее. — Лер… — руки скользнули по затылку, зарылись в волосы, затем опустились на спину…

— Гх-м… — робко раздалось рядом, и они оба дернулись, и Лера сделала попытку отпрыгнуть в сторону, но Владимир прижал ее к себе и засмеялся.

— Просто мне очень нравится… мой дизайнер, — весело сообщил он смущенному менеджеру, протягивающей счет на оплату.

— А я всегда знала, что буду дизайнером, — заявила Лера и потерлась щекой о его плечо. — Мама рассказывала: когда возила меня в Петербург, в Эрмитаже я только и делала, что, всплескивая пухлыми ручками, восклицала: «Мамочка, посмотри, какие люстры! А обои какие!» А мама-то хотела посмотреть импрессионистов…

— Сейчас, — Владимир рассеянно улыбнулся и снова ответил на звонок. — Да, да, партия ламп, тридцать ящиков… что? Пришла? Сейчас еду.

— Девушки, простите, убегаю. Солнце, вечером увидимся. Будь осторожна, — он снова поцеловал ее, сжал плечи и вынесся за дверь. Лера и менеджер оторопело посмотрели друг на друга и засмеялись.

— Да! Привет, Юль! — Лера прижала трубку мобильного, но слушала вполуха, прикидывая, что имел в виду Владимир, обещая вечером увидеться. Приехать в санаторий или забрать ее оттуда?

— Что? Повтори, пожалуйста, — попросила она, не совсем расслышав Юлькино тарахтенье.

— Я говорю, Ирка вспомнила, что Саша, выходя от нее, ответил на чей-то звонок, назвав собеседника Владимиром! — кипятилась Юлька. — Поняла?.. Не Борис, а…

— Ну и что? — не поняла Лера. — Что, такое имя одно всего лишь?

— Да нет, — сразу испугалась Юлька. — Просто… информация есть, чтобы ты знала!

«Чтобы я знала», — думала Лера, выбегая из салона и делая ударение на последнем слове. Настроение испортилось. Надо же было Юльке позвонить!

Она шагала по тротуару, стараясь отвязаться от назойливых, тонко визжащих мыслей, юркими комарами проникающих в найденную в оконной сетке лазейку. Нашли, пролезли, расковыряли еще больше и визжат!!

А ведь он что-то говорил про лампы! И про солярий тоже — вроде как разбирался! И всегда знал, где она…

Стой. А ведь…

И Владимир. Тоже он.

Лере внезапно стало так плохо, что она, отойдя от магазина всего на десяток-другой метров, плюхнулась прямо на тротуар возле проезжей части.

Получается, что это он… ставил над ней, Лерой, эксперимент?

…и когда взял к себе на работу и заплатил всего за несколько дней тонну денег, словно знал, как она нуждается — экспериментировал?

…и когда спрашивал, почему она пахнет абрикосами, — экспериментировал?

…и когда спасал от Саши, вез к себе, успокаивал, — экспериментировал?

…и когда… и когда… тоже?!!

Лера закричала, стукнув кулаком об асфальт, содрала кожу, но боли не почувствовала. Что такое ладонь, если кожа содрана прямо с сердца?!

— Лерусь! Ты что здесь делаешь? — крикнул вдруг кто-то, и из остановившейся рядом машины к ней кинулся мужчина. — Ты что?

— Ты… — выдохнула Лера, заплакав от какого-то облегчения, ведь после такой ужасной новости она совершенно неожиданно встретила человека по-настоящему родного, который точно ее не предаст!

— Вставай, — отчим приподнял ее, отряхивая куртку и обнимая. — Пойдем, детка.

Лера вцепилась в него и вдруг ахнула, почувствовав, как в руку что-то сильно кольнуло. Она широко распахнула глаза, стараясь удержать быстро расплывающееся лицо отчима, но в следующую секунду обмякла, отдавшись накатившей темноте.

— Вот и умница, — пробормотал Владимир Борисович, подтаскивая тело к машине. — Помогите мне! Саш!

Лера с трудом разлепила глаза — веки были непривычно тяжелыми, а все лицо будто стянуто. В глаза нещадно бил свет какой-то лампы, и она снова зажмурилась.

Она где-то лежала, и после попытки пошевелить рукой или ногой поняла, что связана. Зачем?!

Снова дернувшись, попыталась подняться, но в кисти больно впились ремни. Открыв глаза, она увидела, что лежит в одном белье на какой-то высокой и узкой кушетке в сравнительно небольшой комнате с бетонными стенами, низким потолком и отвратительным запахом сырости.

Господи, где она? Зачем она тут?

Лера застонала, припоминая, как ей вдруг стало плохо и она встретила отчима… или она встретила отчима, а только потом ей стало плохо?

Как ответ на вопрос раздались гулкие шаги — и распахнулась дверь:

— Привет, Дерусь. Очухалась?

— Что… как… вы? — оказывается, у нее есть голос, только какой-то чужой — хриплый, тихий, но неиспуганный! У нее, Леры, не может быть неиспуганного голоса!

— Лерусь, ты сама виновата, — отчим с грохотом подвинул тяжелый стул ближе к кушетке и уселся рядом. — Эксперимент должен быть закончен — такие бабки вложены! — он нервно хохотнул.

— Владимир Борисович… эксперимент… — повторила Лера чужим хриплым голосом, внезапно осознавая весь кошмар ситуации — так это все-таки был не Володя! А как же…

— Ну да. Так что ты полежи, Дерусь, извини, что связана, — не верю я тебе, — пожаловался Владимир Борисович, поднимаясь. — Васильич! — крикнул он в сторону двери, и оттуда материализовался старикан мерзкой наружности — его сальные седые космы противно щекотали Лерино лицо, когда он узловатыми пальцами больно впился в руку, придерживая ее для укола.

Лера выгнулась дугой, насколько позволяли ремни, отчим снова гаркнул кому-то, и в комнату ввалились… Саша и парень, не раз уже виденный Лерой!

— Нежданчик, котеночек? — ухмыльнулся Саша, наваливаясь на ее ноги и придавливая колени к кушетке. — Борь, помоги!

Вот и Борис нашелся, подумала Лера, сжимая зубы и с ненавистью глядя мимо них, на отчима. Как он мог? Что будет с мамой?!

О том, что будет с ней, Лерой, она совсем не думала. Сознание слегка поплыло, перед глазами полыхнул свет.

— Отдыхай, Лерусь, — отчим взялся за ручку. — Я…

— Ты же меня потом убьешь? — собравшись с силами, спросила она.

Отчим остановился и внимательно посмотрел на нее.

Если бы он сказал «нет», она бы ему не поверила.

Если бы он сказал «да», она бы ему поверила.

— Посмотрим, — сказал Владимир Борисович и быстро вышел.

«Посмотрим» означало только одно — посмотреть, в кого или даже во что превратится Лера.

Лучше бы он сказал «да», успела подумать она, проваливаясь в тяжелый, болезненный сон.

— Куда она могла подеваться?! — Владимир вышагивал по Иркиному кабинету, поглядывая на сестер.

Ира сидела за столом, Юля же примостилась на широком подоконнике и делала вид, что подпиливает ногти.

— Я же сказал ей, что приеду вечером! — продолжал бушевать Владимир. — Приехал! А в санатории только мама. Пришлось наплести, что все нормально, просто дочь занята по работе, задержится в городе на пару дней. Только нет ее ни на какой работе! Куда она могла уехать? И мобильный выключен! И Саша ваш смотался из города, что наводит на определенные мысли! На нехорошие, но определенные мысли! — Владимир остановился и тяжело уставился на Ирку.

— А я что? — огрызнулась она. — Он не в розыске, Леру тоже нет оснований искать, пока не прошло трое суток. Официально искать! — повысила она голос, видя, как потемнело лицо мужчины.

— Володечка, ты только не волнуйся, — Юля соскользнула с подоконника и робко взялась за его рукав. — Я, кажется, знаю…

— Что?! — взревел он, встряхивая ее за плечи. — Юля! Что ты знаешь?!

— Просто понимаешь, Володечка, Ира вспомнила, что… — она бросила робкий взгляд на сестру, но та недоуменно приподняла бровь и покачала головой, мол, нет, дорогая моя, я-то просто сказала, а что ты там потом нафантазировала, да еще Лере рассказала… выкручивайся теперь сама!

Юля вздохнула и осторожно вытянула воротничок блузки из цепких пальцев Владимира, даже ухитрилась сделать шаг назад.

— Она сказала, что Саша звонил какому-то Владимиру, вот я и…

— Что — ты? — подозрительно спокойно переспросил Владимир, и Юля шмыгнула за Иркино высокое кресло.

— Да ничего, я ей просто сказала, что он звонил какому-то… Владимиру, — тихо закончила она, виновато выглядывая из-за спины сестры.

— Понятно, — Владимир рухнул на стул и закрыл голову руками. — Вы что, дуры? Наверняка она решила, что это я! Господи, точно! И про лампы я при ней в магазине тогда сказал, мне как раз позвонили, что партия пришла, и она могла подумать… вот дурочка! А вы — дуры!

— Эй, потише. Оскорбление при исполнении… — Ирка многозначительно посмотрела из-под насупленных бровей. Да, нехорошо получилось…

— А что же вы, меня больше не подозреваете? — едко осведомился Владимир, снова забегав по комнате. — Вот дурочка, Господи, какая дурочка!

— Володечка, но Лера же… пропала, а ты… ее ищешь. Если бы похитил, знал бы, где она, — пожала плечами Юля, а Владимир поклонился:

— Вот спасибо вам!

— Хватит паясничать, — поморщилась Ира. — Надо думать, что делать. Дома она не появлялась со дня отъезда в санаторий. Знакомых особо у нее нет, кроме нас. Ну, у Али я еще спросила — заказчицы, — пояснила она Владимиру. — И у нее нет. Нет нигде.

— Тут два варианта: либо она решила, что это я… злодей, либо ее снова похитили, — Владимир сердито посмотрел на девушек. — В любом случае Леру стоит найти. Да! — он хмурил брови, слушая кого-то в мобильном, и, кивая, направился к двери. — Я должен уехать. Держите меня в курсе, — резко развернулся, так, что качнулся вазон на шкафу, и вышел.

— Подозреваемых по-прежнему трое — это Саша, неизвестный Борис и теперь еще более загадочный Владимир, — Ира что-то чертила в блокноте. — Саша скрылся, Бориса нет оснований искать, а что за Владимир — тут вообще глухо.

— Слушай! — Юлька выбралась из-за кресла. — Камеры! — вскричала она.

— Что камеры? — нахмурилась Ира. — О чем ты?

— Этот Борис, он же следил за нами! Надо запросить видео с камер, они же повсюду! — Юля заблестела глазами.

— Юль, у нас же не Англия, где везде камеры понатыканы, — Ирка пожала плечами, не желая так сразу признать, что младшая сестра говорит правильные вещи. А ведь из них двоих именно она, Ира, старше, умнее и капитан полиции к тому же!

— Ну, может, на дороге и нет, но он же терся возле салона, может, там есть, или в банкомат заходил, — Юлька поняла, что права, и забегала вдвое быстрей. — Давай, звони, кому следует!

Ира деланно вздохнула и взялась за телефон.

— И это… как его… — Юлька наморщила лоб. — Биллинг! — воскликнула она.

Ирка закатила глаза.

— Два умных слова за минуту. Браво!

— Нет, я серьезно! Ты можешь позвонить кому надо, и мы бы, во-первых, посмотрели, кому Лерка в последнее время звонила, а кто ей. Возможно, это прояснило бы, где она. А во-вторых, пусть там твои… коллеги следят и сообщат нам, если и главное где ее мобильный появится в сети.

— Юль, я же не в ЦРУ работаю, я рядовой сотрудник, — возмутилась Ира. — А ты от меня каких-то сверхвозможностей ждешь!

— Сверхвозможности у Лерки, — задумчиво констатировала Юля, вновь усаживаясь на подоконник и опять принимаясь за ногти. — Ой, Ир! — она побледнела и испуганно уставилась на сестру.

— Ноготь сломала? — проявила сочувствие Ира. — Что еще?

— Слушай, а Володя… Ириш, а вдруг это все-таки он?

— Володя однозначно он, — еле сдерживаясь, кивнула Ирка. — И он это не отрицает. Юль! Перестань!

— Нет, послушай! Я сама сказала, что тот Владимир, которому звонил Саша и который, возможно, главный подозреваемый у нас, и, скорей всего, Леркин бывший муж-психопат — это не ее Владимир, ну правильно?

— У меня от тебя голова заболела. Запутала совсем! Говори понятней! — приказала она, демонстративно роясь в ящике в поисках таблеток.

— Я и говорю, — Юля проворно спрыгнула с окна и уселась на стол сестры. — Если предположить, что Леру опять похитили, то почему Володя-заказчик не может быть тем Владимиром, который организовал этот… эксперимент? Вполне может, а Лерку схватили конкуренты, к примеру! Вот он и не знает, где ее искать, но ищет!

Юля вскочила и забегала по кабинету.

— Юль… я не хотела Лере говорить… — Ира запрокинула голову и закинула в рот таблетку. — В общем, на, почитай… — она протянула сложенный вдвое лист.

— Понятно… — Юлька вернула сводку, в которой сообщалось о безвременной кончине Архипова Владимира Андреевича, то есть Леркиного бывшего мужа. — Он не мог…

— Не мог, — подтвердила Ира.

— Но Лерка же слышала его голос… — Юля уставилась на сестру, но Ирка сердито отмахнулась:

— Значит, просто голос был похож, всего-то. Ладно, мне работать надо, езжай давай. Все, что смогу, сделаю. И биллинг, конечно! — прикрикнула она на Юлю, снова открывшую рот. — Иди!

— Значит, смотрите, что мы имеем, — Ира закурила и открыла свой блокнот. Владимир все еще был сильно занят, поэтому Юлька привезла их в его офис. — Юлькины ценные идеи дали свои результаты… Кстати, ты мне должна уже ящик коньяка, три литра пива и бутылку шампанского — Роза Абрамовна из Центросвязи крепкие напитки не употребляет!

Юля послушно кивнула, замахав руками — продолжай!

— Биллинг ничего не дал, — Ира протянула Владимиру распечатку Лериных звонков. — Ее мама, ты, даже я… ничего интересного, — Ира погасила сигарету и взялась за следующую. — А вот что касается Бориса…

— Что?! — Юлька подалась вперед, и даже Владимир поднял брови.

Выглядел он плохо — лицо совсем осунулось и было не просто хмурым, а еще и очень мрачным, что неудивительно.

— То, что машину и его самого удалось засечь, и установить, что…

— Что?! — Юля не выдержала и вскочила с места. — Ир!

— Сядь. То, что зовут человечка Оловянко Борис Аркадьевич, а машину он взял в аренду. Все чисто, — она пожала плечами. — Но…

Ирка закашлялась, поперхнувшись дымом, и все терпеливо ждали, пока она снова сможет говорить.

— В общем, приехал наш Борис на поезде пару недель назад, что, в принципе, уголовно ненаказуемо, но я догадалась запросить список пассажиров, и знаете что?

— Что?! — хором вскричали Юлька и Владимир.

— То, что среди пассажиров был Леркин отчим. А он вроде как сейчас в Европе — мама-то приехала, а его как бы дела какие-то задержали, она нам рассказывала, помните? И зовут его, между прочим, Владимир. Борисович, если быть точной, но это сути не меняет, — Ира встала. — Вот такой неожиданный поворот… Дает нам это что-то?

— Ну, он же не может… — пробормотала вконец растерянная Юлька. — Он же ей как родной. С малолетства воспитывал…

— Лерусь, ну как же? Я же тебя с малолетства воспитывал, — отчим всплеснул руками, и, кажется, даже немного обиделся. — Разве я мог доверить такое важное дело кому-то другому, сама подумай?

Все утро, или день, или ночь — она не знала, в этом каменном бункере с ярким, выжигающим светом — и думала, думала, и никак не могла придумать, почему он?!

Кошмар сложившейся ситуации не хотел помещаться в Лериной голове, клубился вокруг, сбивался в плотную тучу, душил, наваливался, выползал…

Ей разрешили сходить в туалет, пришлось собрать все силы, чтобы передвигать онемевшие ноги, потому что «поддержка» Саши, крепко прихватившего за талию, вызывала непреодолимое чувство отвращения, а прикосновения его холодных пальцев к обнаженной, словно воспаленной, коже, было равносильно ползанью липкой гусеницы с умопомрачительно медленной, сводящей с ума скоростью.

— Я сама! — прохрипела Лера, вваливаясь в крошечную каморку, в углу которой притулился видавший виды грязный унитаз.

На нем кишели различные микробы и бактерии в таком огромном количестве, что Лере казалось, что она их видит. Но не это сейчас волновала ее. Где она? Как сообщить об этом Владимиру или Юльке, а лучше — уже и в полицию? Как выбираться, если ты круглосуточно привязана к ужасной каталке, а мерзкий старикан периодически пускает по венам какую-то дрянь, призванную усугубить действие какой-то лампы? И Саша с Борисом по очереди дежурят в комнате, с нагловатыми усмешками разглядывая ее!

— Лерусь, я же так хорошо тебя знаю! — будто все еще оправдывался отчим, когда ремни снова крепко охватили ее уже припухшие запястья и лодыжки.

— Ты у меня девочка очень педантичная, обязательная… — с удовольствием перечислял он, раскачиваясь на стуле. — Ну, посуди, где и на ком я мог еще проверить это изобретение? Ты подходила идеально! — он с хрустом потянулся, на миг показав загорелые запястья и носки в затейливых узорах.

— Срок рассчитан минимум на семь-десять сеансов, а лучше больше. Я-то знаю, что ты регулярно посещаешь солярий, тем более в преддверии пляжного сезона, и всегда все планируешь. Ты же у меня такая правильная девочка! — Владимир Борисович ласково смотрел на Леру. — Весна! — пропел он. — Лучшего момента и не придумаешь!

Юля припарковала «Пежона» и направилась к зданию вокзала. Вчера они снова вернулись к сестре на работу, где долго спорили, как и где искать Леру.

— Отчима надо искать, что тут думать, — Ира раздраженно закурила.

Юля тяжко вздохнула. Ее внимание привлек нарастающий шум с улицы, совершенно неуместной радостью толкнувший форточку. Юля выглянула.

По тротуару шествовала необычная процессия во главе с фотографом. Процессия состояла из кучки подростков, наряженных в костюмы из так популярных сейчас японских мультфильмов. Принимая характерные позы, подростки замирали перед объективом, а потом, смеясь и громко переговариваясь, шли дальше.

— Да уж… — прокомментировала Ирка, подходя сзади и выпуская струю дыма мимо Юлиного уха. — Вот клоуны…

— Да ладно тебе, — заступилась Юля за молодежь. — Что такого, что дети играют в любимых персонажей? Субкультуры всегда будут возникать, нервируя родителей. И это все равно лучше, чем водку по подъездам пить, — страстно закончила она, победно взирая на сестру.

— Почему это лучше? — засмеялась Ирка. — Следуя твоей логике, мы должны были выряжаться в персонажей из мультфильма «Ну, погоди!», к примеру. Я, конечно, Волк, а ты — Заяц!

— Стой! — воскликнула Юля, и Ирка недоуменно замерла: — Да я и не собиралась прямо сейчас… в Волка-то…

— Я не об этом! — Юля пробежалась до двери и обратно. — Фотограф, конечно же! Нам нужно фото этого отчима — Владимира! У меня есть план…

Ирка достала ей фотографию Лериного отчима. Юлин план состоял в том, чтобы пошататься по вокзалу и окрестностям, чтобы выяснить, где мог остановиться Владимир Борисович.

— Побегай, если хочешь, — пожала плечами Ира.

Пару бутылок виски — и она выяснила, что ни в одной из гостиниц этот человек не останавливался. Равно как и загадочный гость города Борис Аркадьевич Оловянко, взявший напрокат темно-синий «Ситроен», выпущенный примерно в том же году, в каком было изобретено радио. Возможно, снял квартиру.

Но, проведя на вокзале пару часов, Юля, совершенно выбившись из сил, так ничего и не узнала. Никто из теток с табличками «Сдам квартиру» человеку на фото ни квартиру, ни даже комнату не сдавал, да и случилось это далеко не вчера, что существенно осложняло опрос и неблагоприятно сказывалось на памяти теток.

Юля побрела по перрону, толкаемая спешащими на поезд людьми. На таблички «Возьмите котят» она не обращала внимания. Что же делать?!

На глаза попались продавцы совершенно необходимых в дороге вещей — шоколадных конфет, сомнительных керамических изделий, жареных кур и малосольных огурцов с душераздирающим запахом. Юля снова оживилась. Эти тетки здесь постоянно ошиваются, возможно, что-то вспомнят!

Она прибавила шагу, нацелившись на самую ближнюю, женщину лет пятидесяти, еле удерживающую свой многочисленный товар. Но поезд отчетливо фыркал, и народ, толкаясь, рванул быстрей, таща детей и чемоданы. Один особенно резвый дядька наткнулся на Юлину тетку, она не удержалась и стала заваливаться набок, а пирамида из конфетных коробок поехала в другую сторону. Чтобы не упасть, тетка схватила за рукав первого, кто попался под руку.

К несчастью, это оказалась старая цыганка, присматривающая очередную доверчивую жертву. Цыганка была в национальном цыганском наряде, то есть верхняя ее часть традиционно «зимовала», поскольку цыганка была в кожаной куртке с воротником из чернобурки, а нижняя — наслаждалась практически летним зноем в пестрой юбке. Все как полагается: зимне-летний вариант на все случаи жизни, а их в жизни цыганки немало!

Падающая тетка с протянутой рукой просто олицетворяла просьбу «Погадай!».

Гадалка, выкинув недокуренную папиросу, с радостью принялась за дело. «Дальняя дорога в казенный дом и бубновый валет с интересом», — выдала она стандартный текст, минутой позже сообразив, что гадает на руке.

— А-а-а-а! — закричала тетка, потому что коробки все-таки свалились на асфальт, веером выложив «трюфельный интерес» и «пралине в казенном доме» не хуже самой цыганки.

На шум уже спешили патрульные вокзала, но Юля была ближе — отпихнув цыганку, помогла женщине подняться и сунула под нос фото:

— Видели здесь его?!

— Видела, — отдуваясь, сразу призналась тетка. — Он у меня конфеты купил, правда! — похвасталась она, поднося фотографию ближе к густо накрашенным глазам. — Импозантный такой мужчина, вежливый и пахнет хорошо!

Женщина с таким сожалением вернула фото, что Юля подумала, а не подарить ли его с автографом! Правда, для этого хорошо бы найти этого… отчима. И желательно — с Лерой. Нет, Леру лучше отдельно от него!

— Спасибо, — вздохнула Юля, так как кроме подробностей покупки конфет от тетки больше ничего узнать не удалось. А то, что Владимир Борисович прибыл в город, никому ничего не сообщив, они и так уже знали.

Вечером они втроем снова собрались — на этот раз в стилизованном под русский ресторане.

— Мрачновато, — констатировала Ирка, выбирая столик.

Юля кивнула, разглядывая помещение.

Деревянные стены обильно украшал декор из застигнутых врасплох животных, а старинная мебель сомнительного происхождения кое-где мешала подойти к столикам, зато являлась изюминкой ресторана. По крайней мере так думал дизайнер, создававший этот интерьер.

Зато готовили здесь очень неплохо. К тому же аппетитные блюда были не менее аппетитно поданы в меню, вкусно и подробно расписывая старинные обычаи приготовления пищи. Вот только аппетита все равно не было.

— Мне кажется, проще найти этого Сашу, он все-таки местный, — предложила Юля, поглядывая на сестру. — И он совершенно точно причастен к этому делу…

— Знаете, а я ведь его видел… — начал Владимир, но Юлька перебила:

— Конечно, видел и не раз!

— Да нет, — поморщился он. — Я вспомнил, где я его еще видел! В Лерином дворе, причем после того, как на нее напали! — Владимир стукнул об стол чашкой. — Толстомордый водитель «Опеля»! Сигналил мне еще!

— Я думаю, что под видом «парня» он появлялся в нужный момент — не сам же он на нее нападал — и «успокаивал», наверное, что-то подсыпая в воду. Снотворное, скорей всего. А потом спокойно делал укол, — Владимир сжал челюсти так, что, казалось, сейчас хрустнут все зубы.

— Но как Саша мог быть связан с Леркиным отчимом? — удивилась Юля. — Они же совершенно незнакомы, живут в разных городах?

— Я его нанял. Здорово, да? — уже заняв привычную позу на том же стуле, Владимир Борисович внимательно вглядывался в Лерино осунувшееся лицо. Васильич уверяет, что все идет по плану… но сильно здоровой она не выглядит, совсем не выглядит…

— Зачем? — спросила она, хотя уже было все равно.

На самом деле все равно. Лера чувствовала, что ее накрывает волна апатии. Выбраться отсюда ей не удастся — во-первых, привязана, во-вторых — как? Даже если каким-то чудом получится развязать ремни, как она убежит, практически голая, без денег, с уже почти атрофированными конечностями? Да просто рухнет под дверью, уткнувшись лицом в заплеванный пол! Да еще вчера она очнулась, видимо, раньше, чем предполагалось «экспериментаторами», и подслушала разговор Саши с Борисом, из которого поняла, что они находятся на каком-то заброшенном заводе далеко за городом. Кто и как об этом может узнать, чтобы ее спасти?!

Никто. И никак.

Осталось одно сомнительное развлечение — слушать откровения отчима, что тоже говорило о том, что конец близок.

— Лерусь, ты как тогда уехала, я же за тобой присматривал. Не чужая ведь! — практически с отеческой добротой заявил отчим, закидывая ногу на ногу. — Знал, как трудно тебе, как деньги нужны. А дальше — дело техники. Так вовремя твой заказчик договор тот не подписал! — он тихо рассмеялся, а Лера ужаснулась.

Нет, он смеялся не над ней! Он на самом деле был доволен, что его дела так удачно сложились! И Лера так ему в этом помогает, хорошая девочка! И он так ее за это любит, и всегда любил!

— А если бы подписал? — выдавила она, заметавшись, поскольку так и не привыкла к скользким прикосновениям отвратительного Васильича, который уже хрустел очередной ампулой неподалеку.

— Ой, Лерусь, ну что ты как маленькая! — Владимир Борисович отмахнулся. — Нашли бы другой способ. Ты у меня девочка принципиальная, просто так снова встречаться с Сашкой не стала бы. Да и вообще счастье, что встречалась раньше, ты только не обижайся, но выдающимися данными ты не блещешь… Подожди, сейчас! — остановил он Васильича, и тот с недовольным видом надел на шприц колпачок. — Сейчас, девочка немного успокоится…

— Это он делал мне уколы? Да? — ее так затрясло, что кушетка заходила ходуном.

— Ну а кто же! — хохотнул отчим и погладил Лерины пальцы. — Хороший парень, ответственный, все сделал, как надо! Когда ты стала посещать солярий, ну, уже с лампой, нужно было проверить тебя в действии. Вот Саша и организовывал по моей просьбе эти маленькие спектакли, с различными… актерами. Самодеятельность, конечно, ты уж извини! — он снова засмеялся, довольный шуткой.

— Но зачем столько? Отморозки, полиция, съемки эти… — ее передернуло от воспоминаний.

— А как же, Лерусь? — удивился отчим. — С одного раза-то не поймешь! Надо было создать разные ситуации. Разной степени напряженности, — Владимир Борисович стал серьезен. — Сначала они просто с тобой поиграли, попугали. Но ты же уже тогда сопротивлялась, а, Лерусь? — оживился он.

— Потом Сашка постановочку-то посложней придумал, благо, знакомых ментов хватает, а ведь ты их боишься, Лерусь!

— А снимать-то зачем? Да еще… посторонних привлекать? — прошептала она, специально как бы помещая Владимира в ранг посторонних.

— Лерусь, ну а как же? — снова всплеснул ухоженными руками отчим. — Это же стресс, деточка! Ну-ка, попробуй потрахаться перед камерой да под пистолетом! А ну, как ты себя поведешь? Сашка, конечно, молодец — фантазер! — Отчим довольно похлопал себя по колену. — Но ведь появлялся, как герой, а? Врагов раскидал, тебя успокоил. Ну и укольчик, конечно, сделал, а как же! Правда, в последний раз не успел… — он деланно покряхтел.

— Давай, Васильич, — Владимир Борисович посчитал, что на сегодня хватит разговоров, встал и подозвал старика.

Лера беззвучно заплакала.

— Я тут попробовал поискать информацию по лампам, — Владимир закурил и помахал руками, разгоняя дым. — Ничего примечательного, если не считать одной ссылки двухгодичной давности, где упоминался один чокнутый дядя, который вроде изобрел какое-то хитрое напыление. Как я и предполагал.

— Ничего себе! — выдохнула Юлька, подпирая щеку. — И что?

— Да ничего, — Владимир смял бычок. — Дядя уверял, что благодаря его изобретению армия получит четко мотивированных солдат, наделенных удивительной силой и необходимой агрессией.

— Господи, грамотный командир, ежедневные тренировки в спортзале да плюс ремонт у соседей — вот вам сила, мотивация и агрессия, — Ирка дернула бровью. — Зачем изобретать велосипед?

Владимир кивнул.

— Никто всерьез его и не воспринял. Так, помусолили что-то и затихли.

— А кто-то не только раскопал разработку, но и поверил в нее, — проговорила Юля. — Наверняка, и денег отстегнули на этот… эксперимент. Ир, прекращай курить! Зеленая уже! — иногда и Юля выступала в роли старшей сестры.

Ирка скривилась, но сделала глоток остывшего чая и отщипнула кусок какого-то древнего пирожка, который и зоркий сокол не заметил бы.

— Фу, одни подонки, — скривилась Ира, сделав еще глоток и закуривая сигарету.

— Эти-то да, однозначно уроды! — горячо поддержала Юля, но Ирка раздраженно перебила:

— В чае, балда!

— Тогда выходит, что дело не в лампочке. Источник может быть любой, дело в напылении, которое действует при нагреве, не слушая препирательств сестер, сказал Владимир. — Борис этот, понятно, помощник Лериного отчима, следил за ней по его приказу, и лампу тоже он ставил. Но как же все-таки забирал?

— Не знаю, — Юля развела руками. — Галя говорит, что солярий посещал. Но один раз. У нее все записано!

— Он должен был забирать лампу, — твердо сказал Владимир. — Значит, нужно еще раз поговорить с вашей… этой… Галочкой, и пусть вспоминает!

— Лерусь, вот смотри, вроде обычная на вид лампочка, а знаешь, сколько мы денег заработаем? Уже даже заработали! — потер руки отчим, щелкая выключателем. Свет полоснул по воспаленным глазам.

— А обязательно в глаза? — прошептала Лера, которой вдруг сегодня страшно расхотелось прекращать свое существование. То, которое ей подарилось буквально в последние недели. И пусть в нем, существовании этом, были пугающие нападения всяких уродов, мерзкие приставания Саши и мелкие неурядицы на работе, в нем был Владимир! С его мягкими губами, хмурым видом и твердым характером.

— Да нет, Лерусь, это на самом деле неважно! Сейчас поправлю… — отчим засуетился, будто его и в самом деле волновал Лерин комфорт. — Нет, ну как же я здорово все придумал!

Он снова уселся рядом, потирая руки. Вчера пройдоха Васильич до поздней ночи делал какие-то расчеты и утром заверил, что дело идет к концу. К победному концу, если верить Васильичу! Владимир Борисович верил. Очень хотел верить. Потому что иностранные партнеры, ввязавшиеся в эту сделку, выделили на эксперимент сумму с таким количеством нулей, что грех жаловаться! А в случае удачи… В случае удачи нули не кончатся никогда!

— Пришлось, конечно, Борьке подпортить свою белую кожу, а что делать! — засмеялся отчим. — Зато следом приходила ты и — под лампочку!

— А как же другие посетители? Если бы я не пришла? Вы бы… экспериментировали с кем-то еще? — за эти дни — сколько их прошло, она не знала — Лера научилась использовать краткие моменты «отдыха» — никто уже не светил ужасной лампой, Васильич не набирал очередной укол, а отчим приходил «поболтать».

— Нет, Лерусик, только ты! — заверил Владимир Борисович. — Понимаешь, лампа без дозы специального препарата не действует, по крайней мере так, как надо. Ну покружится голова, может, у кого, а может, и не покружится. А Борька придет, жопу поджарит и лампочку вкрутит, а как ты уйдешь — выкрутит!

— Но он же не ходил два раза подряд в солярий… — пробормотала Лера, стараясь незаметно шевелить пальцами — сегодня она решила не сдаваться. Но онемевшие ноги и руки этому способствовали плохо. Очень плохо.

— А он хитрый, Борька! — отчим улыбнулся. — Он знаешь, что делал? Вроде как что забыл — только ты вышла, он забегал в салон, улыбался этой дуре на входе и сочинял, что или часы оставил, или носок какой-нибудь.

— Но она сказала, что он не ходил… — Лера была готова кричать от разочарования. Почему Галка ничего ей не сказала?! Они бы знали раньше, и Ира что-нибудь придумала. Или Володя…

— Ой, Лерусь, ты, небось, спрашивала, не приходил ли он еще раз, в солярий твой?

Лера кивнула.

— Ну так он не в солярий приходил, а за вещичками вроде как забытыми! А она там уже с другими людьми, рукой махнет — иди, мол! — и не обращает внимания, — отчим откинулся на спинку стула. — Я себе толкового помощника подобрал, ты не сомневайся!

— И всегда знал, где я, из-за кольца, — хмуро пробормотала Лера.

— Умница! Догадалась! Я же знал, Лерусь, что ты у меня умная! — отчим встал, уступая место Васильичу: — Ну, давай! Пару раз осталось…

— Подожди! — Лера дернулась в своих кожаных ремешках. — А брошка? Брошка Юльке зачем? И лазер?

— Лерусь, ты бредишь? — Владимир Борисович недоуменно уставился на нее. Недоумение выглядело довольно искренним. — Что еще за Юлька? Какая брошка? Какой лазер?

— Мне всучили кольцо с каким-то хитрым датчиком, а Юльке в то же время кто-то анонимно подарил брошку. Там тоже датчик? Ну да, конечно, моя машина постоянно ломается, и с Юлькой я езжу гораздо чаще! А лазер…

— Лерусь, не сочиняй. Я не настолько богат, — хохотнул отчим и властным жестом снова подозвал Васильича.

— Я очень боюсь, чтобы не было поздно. Но где ее искать, ума не приложу! — Владимир позвонил Ире, потому что бездействовать было просто невозможно. Действовать, кстати, тоже, по той простой причине, что он понятия не имел, как.

— Слушай, не кипятись. По-крайней мере завтра будет три дня, как она пропала, можно будет официально заявить. Хотя…

Ира вздохнула. Известное дело, заявление-то будет, а вот поиски — вряд ли. Вот если труп, не дай Бог, найдут…

— Ира! — позвал Владимир, и она поспешила его успокоить: — Да я уже и так, как смогла, попросила ориентировки разослать… в общем, ждем.

Владимир отключил мобильный и швырнул его на сиденье рядом. Потом выругался, и нажал на газ. «Кайен» послушно зарычал.

— Мне надо в туалет, — заявила Лера, у которой сегодня был план. Возможно, последний план в ее жизни.

Она проснулась с ощущением неподдельной злости на окружающих и долго не могла понять, то ли это эксперимент стал действовать, то ли… действительность.

В любом случае Лера решила попробовать. Если они так все верят в ее силу и агрессию, эти компоненты надо… запустить! Все порушить! Всех убить!

И убежать. Пусть почти голой и отупевшей от долгого лежания и уколов.

Проводить ее пришел Борис. Сколько Лера ни пыжилась, представляя, как мышцы наливаются невиданной силой и мощью и разрывают жалкие ремешки, а она пружинисто соскакивает с ненавистной кушетки и машет пудовыми кулаками, ничего не получалось. Кровь билась где-то в горле и во лбу, становилось жарко, плохо, но сил по-прежнему не было.

Был один лишь плюс — затекшие ноги и руки стали более послушными. Это ей пригодится. Если все получится.

Когда не получилось с силой и мощью, Лера перешла к запасному варианту — хитрости. Борис, на ходу игравший с мобильным, кинул его на стол, а сам вразвалочку подошел к кушетке и отстегнул ремни. Лера так поняла, что они больше не опасались с ее стороны какого-нибудь сопротивления, но привязывали скорей на всякий случай.

— Давай, двигай, — Борис поддержал ее за плечи, но тут Лера мобилизовала все свои небольшие запасы сил и двинула, почти как он просил, ногой в причинное место, одновременно сложив руки в замок и с разворота впечатав их в удивленное лицо Бориса. Тот взвизгнул, хрюкнул, схватившись за пах, потом за нос, и повалился на спину, стукнувшись спиной о кушетку, а Лера бросилась к телефону и дрожащими пальцами набрала первый всплывший в памяти номер.

— Юля! Юль! Это я, Лера! — она кричала, не заботясь о том, что будет услышана — Борис кричал куда громче, и за дверью уже раздавался топот. — Я на каком-то заводе, — она затравленно огляделась по сторонам. — Не знаю, вроде за городом! Юль…

— Ах ты, сучка! — отчим подскочил, отнял телефон и быстро выключил. — Саш, вяжи ее! Ничего себе! Борь, хорош валяться! Герой! Ты зачем телефон выложил, мать твою?

Боря, раскачиваясь на полу и баюкая свой нос, из которого капала кровь, быстро смешиваясь с грязью на полу, прогундосил:

— Она мне нос сломала!

— Не хрен же! — припечатал Владимир Борисович, накидываясь на входящего Васильича: — Это что, а? Ты же говорил, что такого быть не может? Что она… только по приказу, мать твою!

— А это я сама себе приказала, — прошипела Лера, снова крепко прикрученная к кушетке.

— Но ведь работает! Ребятушки! Работает! Борька! — отчим кружил по комнате, потирая руки, и не скрывал своей радости. — Только следите теперь за ней лучше — не ровен час, разнесет тут все! — хохотнул он и вышел, что-то напевая под нос.

— Юль, получилось — у нас есть координаты! Быстро дуй ко мне! Володе я уже позвонила, он даже где-то ближе! — Ирка отдавала распоряжения как в трубку, так и где-то в недрах кабинета, Юля это отчетливо слышала.

— Ой, блин, а я «Пежона» на мойке оставила! Только через час забирать! — запаниковала она.

— Слушай, ты что, маленькая? — возмутилась Ира. — Тачку поймай, такси вызови! Или ты решила, что мы на танке поедем?

«Хорошо бы», — подумала Юля, выбегая на трассу. — Стой! — закричала она и кинулась наперерез. — Стой, тебе говорю!

— Юль, это что за спектакль? — устроившись на заднем сиденье, злым шепотом поинтересовалась Ира, подбородком указывая на Юлиного бывшего, Бориса, который нервно управлял автомобилем, переглядываясь с пассажиркой — Леной (Катей?), восседавшей рядом с таким видом, будто в машине с ними ехало стадо коров, а не обычные девушки вроде Ирки с Юлей.

— А что мне было делать? — зашипела Юлька, ерзая на сиденье. — Я выхожу, а они едут! Первые! Пусть это… как его… реабилитируются, вот!

— Юля, это как-то неправильно… — заныл Борис, но Юлька гневно перебила:

— Да мы не можем терять ни секунды! Империалистическая сволочь стоит у наших границ! Мы не можем противостоять…

— Заткнись, прошу тебя, — ласково попросила Ирка, оттягивая ее от уха Бориса. — ОМОН я тоже вызвала, — тихонько сообщила она, и Юлька сразу забыла и про Бориса, и про его недовольство — во какие дела разворачиваются!

— Рот закрой, — поморщилась Ира. — И, Юль, — не перебарщивай, это не игрушки!

— Послушайте, вы, — Катя немного пришла в себя и, развернувшись к сестрам, вперила в них тяжелый взгляд. — Мы не собирались никуда ехать! Мне нужно домой! Срочно! Принять ванну…

— И выпить чашечку кофе… — обидно засмеялась Юля, а Ирка подхватила:

— …а еще вина красного и бабу рыжую…

— Да ладно, и ты сойдешь! — в голос захохотала Юля, тыча сестру в бок, и в ответ получая не менее увесистый тычок.

— Послушайте! — Катя все-таки пыталась пробиться сквозь это нервное веселье. — У нас, между прочим, были совсем другие планы! Мне нужно…

— Новые кроссовки и щенка бульдога? — утирая слезы, выдавила Юля, снова начиная хохотать, но Ира уже взяла себя в руки, встряхнула сестру и серьезно проговорила: — Ребят, простите. Действительно, у нас мало времени, а дело нешуточное. Помогите, а?

— Сразу нельзя было сказать? — пробурчала Катя, отворачиваясь, и смиряясь с тем, что ванна, кофе и даже новые кроссовки ненадолго отменяются.

— А ты обои в коридоре переклеила? — поинтересовалась Юля, но Ирка снова ткнула ее в бок, призывая помолчать.

— Вот сейчас вас прямо здесь высадим, а сами клеить поедем, я же обещала, — злорадно проронила Катерина.

«Один-один», — примолкая, грустно подумала Юля.

Да что там такое случилось?!

Владимир вытягивал шею, но так и не мог толком рассмотреть, из-за чего возникла заминка. Авария? Просто кто-то сломался?

И хотя Ирина, позвонив ему с полчаса назад и сообщив место, где, возможно до сих пор держат Леру, настоятельно попросила не вмешиваться, а дождаться их, а лучше — ОМОН, у него был собственный план. Он приедет туда первый и собственноручно передушит всех тех уродов, кто посмел пальцем тронуть его Леру. А тех, кто причинил ей боль, он передушит, выкинет из окна, потом найдет и утопит. Что-то вроде этого.

Ярость душила Владимира; от одной мысли, что он может не успеть, страх, как обезумевшая летучая мышь, цеплялся, больно впиваясь когтями, и выпускал тонкие горячие струйки крови.

Владимир физически ощущал эти струйки, ползущие по груди, спине, забирающиеся под волосы вопреки всем законам физики — вверх течь невозможно!

— Маршрутка сгорела! — приспустив окно, крикнул водитель соседней машины. — Дотла!

Понятно. Владимир мрачно разглядывал пенную речку, бежавшую по правой стороне. Как невовремя!

Как только Лера отключилась, Владимир Борисович позвал Сашу с Борисом в соседнюю комнату, где они, собственно, жили все это время. Васильич уже был там.

— Звонила она своей подруге…

— Да что она, засечет, что ли! — гнусаво перебил Борис, трогая пластырь на переносице. — Она…

— Замолкни! — прикрикнул Владимир Борисович. — Все может быть, поэтому на всякий случай отсюда надо сваливать. Тем более что все так хорошо складывается… Мы не можем рисковать.

— Борисыч, так это… — Васильич поднялся со стула, суетливо замахал руками. — Сейчас никак нельзя! Оборудование подключено, датчики…

— С ними повезем! Все, я сказал! Чувствую — опасно, — он внимательно оглядел всех. — Васильич, ты обеспечиваешь нам спокойный переезд с… — Владимир Борисович немного запнулся. — С пациенткой. Боря, Саша — найдите новую машину, лучше фургон. Эту наверняка уже срисовали. Все, за дело, — он встал, тяжело уставившись в окно. — Не вовремя как, а…

— Это здесь. Тормози, — приказала Ира, выбираясь из машины. — Юль, тише можешь?! — прикрикнула она, когда Юлька, бряцая какими-то цепочками на сапогах, лезла наружу.

— Не обижайтесь, но мы поедем! — крикнул Борис и, не дождавшись ответа, рванул обратно.

— Трус, — сплюнула Юля, а сестра удивленно посмотрела на нее.

— Пошли, — скомандовала Ира, направляясь к бетонному забору.

— Если они здесь держат Лерку, скорей всего, место необитаемое. Ну, обитаемое, но только ими, — негромко рассуждала Ирка, присматриваясь к видавшим виды ржавым воротам. Осторожно толкнула створку, и та, натужно поскрипывая, поехала в сторону.

— А вот калитка, — показала Юля, переминаясь рядом и нервно косясь по сторонам. Небо серело, теплый апрельский денек близился к закату.

— Посмотрим, — Ира оставила в покое ворота, отряхнула руки и налегла на калитку. — Подожди здесь, — остановила она рвущуюся следом Юльку. — Никого! Идем! — вскоре обернулась Ирка, и девушки скользнули сквозь вертушку. За мутным стеклом слева действительно было пусто.

— Итак, мы никуда не лезем и ничего не делаем, ты поняла? — Ира остановилась. — Что-то Володи нет… это странно. По моим прикидкам, он должен был приехать даже раньше нас, — Ира пожала плечами и достала мобильный. — Сейчас звякну ему. А ты давай, ставь свой мобильник на вибровызов, не хватало мне еще твоих идиотских трелей в самый неподходящий момент!

Юля обиженно засопела, возясь с телефоном.

— Не берет трубку, — пожаловалась Ирка, пряча мобильник. — Ладно, пошли на разведку. Надо хотя бы узнать, в каком из зданий они находятся — какое штурмом брать! — нервно хохотнула она.

Сестры оказались в довольно большом захламленном дворе с несколькими примыкающими постройками. Слева тянулись два низких здания вроде сараев, которые упирались в трехэтажное обшарпанное.

— Пригнись! — шепнула Ирка, и они на полусогнутых проскочили мимо. — Стой! — снова приказала Ира, осторожно заглядывая в давно не мытые и кое-где разбитые окна. — Тут никого… Юль! Что ты там копаешься? — прикрикнула она, видя, как Юля остановилась и, сосредоточенно шевеля губами, перебирает какие-то карточки. — Юль! — сердито позвала Ира, и сестра припустила следом, на ходу объясняя:

— Ир, я фотки взяла всех предполагаемых злодеев… — она протянула несколько фотографий. — Смотри, вот Леркин отчим, вот Саша, а это Борис, который Стеклянко… нет, Деревянко, тьфу — Оловянко, вот! А вдруг там окажутся совсем не они?

Она испуганно таращилась на Иру. Ира ничего не ответила, взяла сестру за руку, и они двинулись дальше.

— Юля, кто бы там ни оказался, мы в это не лезем, поняла меня? — она сурово посмотрела на сестру, и та поспешно кивнула. — Я хочу установить по возможности их местоположение, чтобы сориентировать Володю и спецотряд. Володю — чтобы не сунулся, куда не надо, а ребят — с совершенно противоположной целью. Соваться в такие места — их непосредственная обязанность. Смотри! — она снова остановилась, и присела на корточки. Юля послушно пристроилась рядом, возя своими цепочками по пыли. — Здесь недавно ехала машина!

— Ну, если сигнал мобильного, с которого умудрилась позвонить Лерка, засекли именно отсюда, логично, что они приехали на машине, — не поняла Юля.

— Или уже уехали, — мрачно предположила Ирка, поднимаясь. — Идем!

Они подошли к главному входу в здание, стараясь не попадать под окна, и Ира осторожно толкнула дверь.

— Заперта, — разочарованно протянула она. — Но если они не уехали, то, скорей всего, находятся здесь, — она задрала голову и посмотрела наверх. — Пошли! Сзади посмотрим!

Юля послушно потрусила следом и с ужасом уставилась на вертикальную лестницу, которую Ирка как раз проверяла на прочность — дергала за хилый пруток ступеньки, отчего та издавала жалобный лязг. Иру лязг совершенно не разжалобил, и она поставила на нее ногу.

— Я не полезу, — Юля отступила назад. — У меня день рожденья через два дня! Ир!

— Тогда стой здесь, — пропыхтела Ирка, проворно карабкаясь наверх — на уровне второго этажа наблюдались какие-то балконы, и Ира очень рассчитывала расположиться на одном из них с исключительно разведывательной целью.

— Ненавижу тебя! — так, чтоб не слышала Ирка, прошипела Юля, пробуя сапожком хлипкую ступеньку. — Подожди!

— Юль, Спайдермена из тебя точно не выйдет, — припечатала сестрица, когда девушка наконец взобралась на балкон, утирая пот и нервно махая руками в поисках того, обо что можно было бы вытереть противную ржавчину.

— Ну и что, — огрызнулась Юля, быстро проведя ладонями по Иркиным камуфляжным штанам — они для того и предназначены, потому от ржавчины станут еще краше! — Ну, что там?

— Тише, — Ира приложила палец к губам. — Слышишь?..

Сердце застучало, ладони сразу взмокли. Юля торопливо вытерла их о джинсы и полезла в карман за фотографиями.

— Они? — одними губами спросила она, но Ирка нетерпеливо отмахнулась, вглядываясь в сумерки. — Не пойму… вроде кто-то есть… ходит там…

— Ир, а может, сами… нападем? Пока еще твой спецотряд подтянется, а они за это время, может, совсем Лерку… того… — Юля умолкла, настороженно глядя на сестру. — Нет, ну а что? — снова начала она, пока Ира не кинулась отрицать ее воинственные планы — долго сидеть на одном месте Юля очень не любила! — Ты подготовленная…

— Юль, как ты думаешь, у нас действительно больше шансов их… обезвредить, чем у отряда особого назначения?

— Ну а что… — Юля все еще пыталась отстоять идею. — Мне кажется, мы можем… победить.

— Ага, если им вдруг на голову потолок упадет — случайно — то, конечно, да! Перестань ты уже глупости говорить! Давай посмотрим пока…

Юля подвинулась ближе, тяжело сопя сестре на ухо и елозя своим цепочками по выщербленному бетонному полу. — Тише! — вновь попросила Ира, привставая: — То ли это…

Договорить она не успела, поскольку Юля, решив встать и размять затекшие от неудобной позы ноги, потеряла равновесие, схватилась за сестру, которая опиралась на стекло, и они вдвоем рухнули на дверь. Дверь неожиданно поддалась, и они ввалились в помещение: Ирка упала, сгруппировавшись, на колено, а Юля — плашмя на живот. Фотографии веером рассыпались по грязному полу.

— Юль! — громким шепотом взвыла Ирка, поднимаясь на ноги и за шиворот приводя сестру в вертикальное положение. — Собирай быстрей и уходим! Валим, Юль!

В комнате что-то мерно гудело, и Ира непроизвольно повернула голову на идущий слева гул. Там, на высокой кушетке с облупившимися белыми ножками, лежала Лера. К ее голове тянулись провода, какие-то трубки, уходя в сверкающий белыми боками новенький аппарат, который и гудел.

«Как старенький», — почему-то подумала Ирка, настороженно озираясь и делая шаг к кушетке.

— Лер… — негромко позвала она, но тут в комнату ворвался ветер, а за ним — высокий мужчина с сердитым лицом. Отчим, поняла Ира, подбираясь.

— Вы кто такие? Что вам здесь нужно? Как вы сюда попали?! — закричал он, быстро обернувшись на безжизненную Леру. Она по-прежнему лежала не двигаясь и, казалось, даже не дышала.

— Сколько вопросов, прямо все и рассказали, — Ирка оглянулась на сестру, которая как раз проворно понималась с колен, зажав в руке изрядно помятые фотки.

— Мы… экстрасенсы! — выпалила та. — Лечим по фотографии! — Юля энергично помахала карточками перед носом оторопевшего мужчины. — Мы…

— Заткнись, идиотка! — прошипела Ирка, отступая к балкону и лихорадочно соображая, что делать. Вырубить отчима? Одного-то можно, а если он здесь не один? И скорей всего, что не один: по их скромным прикидкам, где-то рядом должны быть Саша и Борис. А если их прикидки зря были такими скромными?..!

Юля бочком подобралась ближе к сестре, неотрывно глядя на Лериного отчима. Вблизи он казался совершенно нормальным — в хорошем костюме, подтянутый… И не скажешь, что преступник. Так обойтись с почти что дочерью, пусть даже и приемной!

— Ой! — пискнула Юля, дергая Ирку за рукав. — Он… это он был в машине! — повторила Юля, показывая на ноги Лериного отчима. Тот стоял вполоборота, не сводя глаз с девушек и кому-то названивая. — И носки! Глянь!

— Ты, конечно, нашла время шмотками интересоваться, — ядовито отреагировала Ира, тоже нащупывая телефон. — Что…

— Да ты посмотри, какие носки! Я такой один видела, знаешь, где? — возбужденно шептала Юлька. — Под диваном у заказчика, Петра Валентиновича! Это вы были там, да? И укол Лерке тогда сделали вы, а не осы какие-то ее покусали? — выкрикнула она, и Владимир Борисович напряженно кивнул.

— Это было необходимо, но лекарство попало под кожу. А Петр — это мой хороший знакомый, я попросил его… приютить вас. Поймите, девочки, Лера тяжело больна… — ласково начал он, но Ира сердито перебила:

— Это вы ее такой сделали! Вы…

— Послушайте, девочки, давайте присядем, — голос отчима Леры зазвучал ласково и приветливо. — Давайте все обсудим, ведь вы далеко не все знаете…

— Он тянет время! — поняла Ирка, и в то же время под ее лопатку вошла игла, и девушка, коротко вскрикнув, рухнула на пол. Юля, взвизгнув, обернулась и уперлась в старика совершенно омерзительной внешности. Его сальные космы полезли ей в глаза и нос, когда он схватил ее за руку и замахнулся шприцем.

Юлю затошнило, она завизжала, с ужасом глядя на не подающую признаков жизни сестру, и принялась отбиваться от стиснувших ее запястье цепких рук, но Владимир Борисович уже подскочил сзади, и, вывернув руки назад, крепко держал ее. Юля укусила его за плечо, пытаясь ногами лягнуть старика, и пару раз ей это удалось — модные сапожки с множеством цепочек и острыми носами достали его колени, и старикан взвизгнул не хуже самой Юли, но все-таки сумел изловчиться и вонзить свой шприц в ее плечо.

— Вот же сучка, — тяжело дыша, ласково проговорил он, когда Юля сползла на пол, придавив сестру. Та не шевелилась.

— Так, Васильич, давай, собирайся. Твою ж мать! — выругался Владимир Борисович, наклоняясь и забирая у неподвижных сестер мобильники. — Давай, Васильич, шевелись! Эти еще придурки где-то шляются… — он быстрым шагом вышел из комнаты, брезгливо отряхивая пиджак. На плече все еще выделялось мокрое пятно от Юлиного рта.

Маршрутка черным скелетом высилась у бордюра, а по ее бокам все еще стекала пена, когда «Кайен» наконец-то смог серьезно рвануть вперед. Быстрей, быстрей…

Владимир приткнул машину у забора, решив не тратить драгоценное время на открывание ворот. И так задержался!

Мобильный Ирины не отвечал, впрочем, Юлин тоже. Почему они не берут трубку? Вздорные и непредсказуемые, но довольно милые девчонки. Лерины подруги. Он обязательно всем троим надерет задницы, чтобы не лезли, куда не следует, когда найдет.

Если найдет.

Две невысокие постройки Владимир миновал сразу, бросив беглый взгляд на засиженные мухами грязные окна. Тишиной и безжизненностью тянуло оттуда, и он почти бегом двинулся дальше.

Изрядно поцарапанная деревянная дверь была заперта. Напрасно он дергал за ручку — она не открывалась.

Владимир посмотрел наверх и, минуту поразмыслив, побежал за угол.

На земле что-то блеснуло. Он нагнулся и поднял какое-то сверкающее золотом сердечко.

«Здесь была Юля», — усмехнулся Владимир, переводя взгляд на пожарную лестницу.

— Васильич, шевелись, пацаны уже едут, — Владимир Борисович напряженно следил, как Васильич снимает с Леры провода, что-то записывает то в видавшую виды замусоленную книжку, то быстро строчит на клавиатуре компьютера. — Быстрей, чует моя задница, надо торопиться…

— Борисыч, я мигом… — бормотал тот, сноровисто бегая от кушетки к столу. Владимир Борисович длинно вздохнул и вдруг настороженно замер, привлеченный каким-то шумом с улицы.

— Ты слышал? Посмотрю… — бросил он, направляясь к балкону.

Владимир смотрел, как его складной нож, вероломно выпав из кармана, цепляется за ступеньки и падает на землю. Он стиснул зубы. Другого оружия, кроме всепоглощающей ярости, у него не было. Вот только ярость не обладала ни огнестрельным, ни хотя бы проникающим действием.

Он услышал шаги и резко вжался в холодную стену рядом с дверью. Шаги приблизились, и боковым зрением Владимир увидел темное пиджачное плечо и седой висок. Он приготовился.

— Никого… — Владимир Борисович, нервно озираясь по сторонам, шагнул обратно в комнату.

Черт побери эту страну! За какую-то неделю от европейской расслабленности и спокойствия не осталось и следа! Вон, уже и глаз дергается!

— А с этими что? — Васильич показал на лежащих в нелепых позах девушек. — А, Борисыч? С ними что будем делать?

— Да ничего! — разраженно отмахнулся Владимир Борисович и посмотрел на часы. Подлинный «Роллекс» сдержанно информировал хозяина, что уже давно пора уезжать.

— Бензином тут все зальем, — предложил он, отходя к противоположной стене, где снова достал мобильный, но тут балконная дверь с грохотом распахнулась, на пол с тонким звоном жалобно посыпались осколки, а оттуда прорычали: — Себя полей, урод!

Владимир одним прыжком сиганул в комнату и быстрым ударом уложил первого, кто пришелся ближе — какого-то старика в замызганном халате. Тот коротко крякнул, когда его голова задралась вверх, а потом упал на спину и затих.

— Это еще кто?.. — взревел Владимир Борисович, выхватывая пистолет. — Стоять!

Владимир нехотя остановился, с ужасом отмечая неподвижные тела Юли и Ирки, в нелепых позах застывшие на полу. Каталку с полуголой Лерой он увидел сразу, вот только приблизиться не успел.

Вот дурак! Что теперь делать?! О том, что противник вот так сразу будет угрожать оружием, он как-то не подумал. Он вообще ни о чем не мог думать, кроме того, что Леру, наверное, мучают, неизвестно, жива ли вообще, а если жива, то… кто она сейчас?..

Ему было наплевать. Ему было нужно спасти ее, и все. А там посмотрим. В конце концов, роботы плотно входят в нашу жизнь, и среди них много полезных!

— Стой, где стоишь, — снова приказал человек в дорогом пиджаке и уверенно перехватил пистолет. «ТТ», — уныло подумал Владимир, прирастая к месту и все косясь на неподвижно лежащую Леру. А она вдруг хрипло закричала, дернулась и открыла глаза.

Человек с пистолетом повернул голову, и этой секунды Владимиру хватило, чтобы броситься вперед. Он сразу вывернул сопернику назад руку, и пистолет с тяжелым стальным стуком повалился на пол. Затем последовал сильный толчок в грудь, Владимир занес уже кулак для удара, но тот резко выбросил вперед ногу, целясь в коленную чашечку, и попал. Владимир согнулся от боли и тут же получил сокрушительный удар по голове. Перед глазами поплыл красный туман, сквозь который он слышал Лерин крик.

Владимир мотнул головой, уходя от следующей попытки соперника, и сам пошел в наступление, перехватив его руку и двинув куда-то коленом.

«Что же я на бокс-то не пошел? Или хотя бы на хоккей?» — мелькнула расстроенная мысль. Драться Владимир не умел. Как-то не приходилось драться по-настоящему. Детские потасовки были не в счет, а со взрослыми он привык решать вопросы преимущественно головой. Вернее, мозгами.

«Жаль, мозгами так в нос не ударишь, как можно было бы головой», — подумал Владимир, силясь оторвать пальцы противника от своей шеи, в которую тот вцепился со всей яростью, на которую был способен.

— А-а-х! — услышали они, и словно вихрь пронесся рядом, а затем что-то толкнуло в грудь, и снова послышался звон бьющегося стекла, а затем — глухой стук.

Владимир потряс головой и уставился на Леру, которая стояла рядом со стулом в руках и тяжело дышала. По лицу ее обильно тек пот, скатываясь по исхудавшему телу и оставляя на белье темные дорожки.

— Лер… — Владимир осторожно высвободил из ее пальцев стул и поставил на пол.

Затем бережно взял за синие, распухшие запястья, на которых отчетливо виднелись ужасные рубцы, и поцеловал. Девушка всхлипнула и прижалась к нему, вздрагивая всем телом, а он гладил худенькие плечи, неловко тыкался носом и губами в темную макушку со спутанными волосами и все приговаривал:

— Все хорошо… все уже хорошо…

— А что с… ним?.. — прошептала Лера, испуганно глядя снизу верх. — Он… упал… вниз?

Владимир на секунду оставил ее, в два шага подскочил к окну. Тело, раскинув руки, лежало на земле. «Второй этаж все-таки», — подумал он, возвращаясь к Лере.

— Господи, Юля! И Ира! — девушка заметила сестер, которые до сих пор лежали на полу, словно тряпичные куклы, брошенные капризным ребенком ради новой фарфоровой красавицы. — Они убили их?!

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Солнце, давай выбираться, — Владимир озабоченно обвел взглядом комнату и заметил дверь. — Что это там? — спросил он у Леры, которая, закусив пересохшие губы, все еще разглядывала девчонок.

— Может быть, им еще можно помочь? — она с надеждой посмотрела, и у Владимира больно сжалось сердце при виде ее запавших глаз. Выглядела Лера… плохо.

— Тебе надо одеться хоть во что-нибудь… — хмурясь, проговорил он.

Она отрешенно кивнула и нетвердым шагом направилась к двери, замеченной Владимиром. А он перевел взгляд на кушетку, и тут до него дошло, что Лера как-то… освободилась. Сама!

Кожаные ремни были порваны. Он зачем-то потрогал их и, испытывая странные чувства, пошел за любимой.

Лера уже выходила, натягивая куртку. На ней были джинсы, а в руках — сумка. Владимир облегченно вздохнул — вид распухших рук его очень смущал.

— Обувь не нашла, — Лера пожала плечами и взглянула на него: — Володя…

— Лер, потом, потом поговорим, ладно? — он спешил увести ее отсюда как можно быстрей. А еще девчонки… что с ними-то делать?!

Ладно, решил Владимир. Перетащу всех в машину, а там решим. Где ОМОН, обещанный Ирой?..

— Пойдем… — он потянул ее к выходу, но тут дверь ударила его в лицо, он от неожиданности потерял равновесие и повалился назад. Лера вскрикнула, кинулась к нему, но дверь снова грохнула, и отчим, вращая полубезумными глазами на залитом кровью лице, ткнул в девушку пистолетом:

— А ну, иди сюда!

Лера замотала головой, отползая назад. Владимир хрипло дышал, утирая кровь на рассеченной скуле.

— Допрыгались, суки? Все мне испортили… шагай! — отчим, злобно глядя, выразительно помахал оружием. — Второй раз такие шутки не пройдут, — он сплюнул и утер разорванным рукавом рот, из которого тоже капала кровь. Второй этаж все-таки…

Лучше бы третий. Или двенадцатый.

Выстрел разорвал тишину.

— Буран, Буран, я Сокол. Сижу без движения, Бурундук не отвечает. Сигнала нет. Какие действия?

— Сокол, это Буран. Отбой. Снимайтесь с точки, выдвигайтесь на базу.

— Не-е-ет! — истошно закричала Лера, перед глазами которой все еще стояло безжизненное лицо Владимира, и уперлась ногами. — Не пойду! Пусти! Пусти-и!

— Двигай давай, сучка, — отчим ткнул ее пистолетом и больно вцепился в руку. — Пошевеливайся! Где этих придурков носит-то?! Твою мать!

Лера все еще упиралась, но чувствовала, что выдыхается. Какая-то будто высшая сила — или неведомая лампа! — помогла вырваться, когда она увидела, как отчим душит ее Владимира. Девушка совершенно не помнила, как разорвала ремни, как будто одного ее желания было вполне достаточно…

А сейчас он лежит в соседней комнате в луже крови, и все потеряло смысл. Действительно, чего упираться?..

— Вот и умница, — словно прочитав ее мысли, пробормотал Владимир Борисович, но внезапно затормозил: — Твою мать, пошли! Надо на всякий забрать его телефон и документы. Двигай, Лер! — и снова потащил ее в комнату, где лежал Владимир.

— Нет! — закричала Лера, но он был сильней. — Стой, не дергайся! — приказал отчим и, крепко держа ее за руку, наклонился к телу.

Лера старалась не смотреть на бледное, в крови, лицо любимого. Лицо, которое совсем недавно она научилась не бояться, а… гладить. Лицо, на котором почти всегда хмурились глаза, а в глазах, оказывается, пряталась крапинка…

Девушка рванулась, отшатнулась к стене и обессиленно привалилась к ней, закрыв глаза. Тошнило. Теперь ничего не будет. Ни глаз, ни крапинки…

Отчим, сопя, обшаривал карманы Владимира, и вдруг Лера услышала стон. Она дернулась, разлепила глаза. Что?..

Ресницы Владимира слабо дрогнули, и Лера, не сдержавшись, снова вскрикнула. Он жив! Жив! Жив!

— Стой там, сучка, — процедил отчим, заметив ее метания. — Я сказал… — он быстро разогнулся, но Лера отскочила, порывшись в своей сумке, достала какую-то бумажную трубку в яркой обертке и лихорадочно чиркнула зажигалкой.

— Получай! — крикнула, всучив в руки недоумевающему отчиму эту самую трубку, на конце которой разгоралось пламя.

— Что за… — успел сказать отчим, прежде чем раздался громкий хлопок, и осел на пол, закатив глаза. В его руках распускался прекрасный цветок…

— Цветок счастья, — пробормотала Лера, подползая к Владимиру.

— Что еще за цветок? — слабым голосом спросил он, пытаясь подняться.

— Юльке на день рождения петарду купила, — пояснила Лера, поворачиваясь на звук. Покачиваясь и держась за голову, к ним шел Васильич.

— Ах ты… очнулся! — Лера вскочила, схватила стул, который ей так уже помог, и одним движением отломала ножку. Затем подбежала к ненавистной лампе, чудом уцелевшей в том погроме, который они все по очереди устраивали, и, хорошо замахнувшись, с чувством приложилась.

Блестящие осколки брызнули во все стороны, искря, словно стразы Сваровски. «Юльке бы понравилось», — подумала Лера, с победным видом поворачиваясь к Васильичу. Тот улыбался.

— Что, думаешь, разбила и все? — хихикнул он, а Лера нахмурилась, чувствуя подвох. Чего лыбится?!

— Нет, дорогая моя, что лампочка? Кусок стекла и проволоки. Дело же не в ней, а в напылении… — сладко пропел он, а Лера перехватила свою дубинку покрепче. — А оно — вот тут! — Васильич постучал себя по лбу.

— Точно! — выкрикнула Лера, делая шаг вперед. — У вас там одно напыление, а не мозги, иначе вы бы так не измывались над людьми! А не боитесь, что я могу и там… разнести? — она замахнулась, и на лице Васильича мелькнуло подобие страха, слегка размыв улыбку.

— Не посмеешь! — крикнул он, отступая, и вдруг радостно потер руки: — Ну наконец-то, мальчики! Сколько вас ждать-то!

В комнату вбежал Саша, за ним — Борис.

— Автобус какой-то сгорел, чтоб его, пробяра — пипец! — сплюнул Борис, одним прыжком настигая Леру. — Что Борисыч? Жив?.. — крикнул он старику. Тот присел рядом с боссом и нащупывал пульс.

— Да вроде… — Васильич встал. — Так, собираем тут все и быстро переносим в тачку, а потом, это… бензинчиком! — он кивком показал на девушек.

— О-окей, — протянул Борис, ловко хватаясь за оборудование, а Саша втолкнул Леру в комнату, где лежал Владимир: — Тут посиди пока, сучка!

Как предупредить его, чтобы притворился мертвым? Тогда, может, не добьют и будет хоть какой-то шанс на спасение…

Лера тихо опустилась на колени рядом. В комнате раздавались быстрые шаги и послышались отрывистые приказы. Скоро все кончится…

Лера всхлипнула и почувствовала, как рука Володи крепко сжимает ее. Она повернулась, чтобы…

— Всем оставаться на местах! Лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! Быстро!

Плюхаясь на живот, краем глаза заметила, как комната наполняется людьми в темной униформе, касках и с автоматами. Господи!

Лера быстро обняла Владимира и уткнулась носом в шею. Они же не сказали, за чью голову… руки.

Владимир прерывисто дышал.

— Володь, прости меня, это все из-за меня, прости… — бормотала Лера, чувствуя, что воспаленные глаза снова защипало. Она быстро поморгала.

— Щекотно, — прошептал Владимир и шевельнулся. — Лер, ты что… — проговорил он. — Я из-за тебя пережил ураган… Катрин, так что это уже мелочи! — засмеялся он, а Лера испугалась, что их услышат:

— Тихо! — и прижалась губами к заросшей скуле. Отросшая щетина сильно кололась, но это были самые приятные уколы за последнее время.

— Эй, девушка, у вас все нормально? Встать можете? — раздался голос, и Лера, обернувшись, увидела человека с оружием. Он снова заговорил: — Не бойтесь, мы не причиним вам вреда. Это полиция. Мы потом покажем документы, — он повел автоматом в сторону и позвал: — Семен, тут раненые!

Лера села прямо. Ее качало. Полиция? Но… это же хорошо, что полиция! Даже очень! Теперь хорошо. Их спасут!

Она осторожно выглянула — увиденное в большой комнате не могло не радовать! На импровизированном ковре из битого стекла и каких-то обломков лежали Саша, Борис и Васильич. Руки они, как их и просили, держали за головой.

— Ирина Геннадьевна! — позвал один из бойцов, присаживаясь на корточки рядом с Иркой. — Ирина Геннадьевна! Очнитесь! Что с вами?

— Трупы? — осведомился стоящий неподалеку мужик. Боец пожал плечами, осторожно снимая безжизненное тело Юли и переворачивая Иру на спину.

— Ирина Геннадьевна! — отчаянно позвал он. Все скорбно молчали.

«Хр-пс-с-псс…» — раскатисто раздалось с пола.

— Юль, ты трамвай будешь пропускать? — Ира показала на тренькавший слева транспорт, на облупленном боку которого было выведено: «Суперрадио. Все будет супер!»

— Надо тормозить, — согласилась Юля, нажимая на педали. — А то будет… кхм… не супер, а… помехи будут! На радио! — хихикнула она, но тут же примолкла, с неудовольствием поглядывая на свое отражение.

— Лицо, как запаска! — пожаловалась она, но сестра замахала руками: — Не придумывай! Все уже сошло!

— Это у тебя сошло! А у меня, между прочим, аллергия на этот сомнительный препарат, которым нас угостил мерзкий старикашка! — возмутилась Юля, трогая щеки.

— Ладно, проехали, — Ирка закурила. — Во всем ведь есть свои плюсы! Зато ты пить совсем не будешь, поскольку принимаешь антигистаминные, а я могу полностью расслабиться! — она откинулась на сиденье и глубоко затянулась.

— Тебе тоже нежелательно! — забеспокоилась Юля, высматривая место для парковки. — Ир! Я настаиваю!

— Настаивать будешь водку на лимонных корочках, а я потом попробую, — заявила Ирка, снимая ремень. — Пошли за цветами!

Ира, погуляв по рядам, купила себе кекс с изюмом, доверив выбор букета младшей сестре. Но, когда та вернулась в машину с цветами, возмутилась:

— Юль! Что это? Это все равно, что подарить на свадьбу букет из яичницы! Почему ты не купила розы?!

Юля растерянно смотрела на только что купленный огромный букет из крупных привозных ромашек, за которым можно было спрятаться в случае чего, укрыться от дождя, использовать вместо юбки, которым можно было избить внезапно приставшего хулигана — да мало ли! Очень красивый и функциональный букет, между прочим! Особенно учитывая тягу девушек к приключениям!

— А мне понравилось, — упрямилась она. — Розы — это банально, их все будут дарить!

— Юль, я думаю, тебя на этой свадьбе и так запомнят, так что зря ты стараешься выделиться, — саркастически процедила сестра.

— Это Леркин Саша хотел выделиться, ввязываясь в эту историю, — Юля аккуратно укладывала цветы на заднее сиденье «Пежона».

— А она правильно сделала, что не захотела общаться с таким… выделением! — брякнула Ира, внимательно следя за тем, как девушка-продавец пристраивает на капот их машины еще один букет, на этот раз все-таки из роз. Пухлые бутоны испуганно трепетали, а «Пежон» недовольно ворчал и норовил носом свалить украшение на землю.

— Ну, ну, ладно тебе! Что ты такой вредный? Не выспался? Гаишники приснились? — Юля погладила четырехколесного друга, уговаривая не вредничать. «Пежон» вздохнул и перестал дергаться, а девушка смогла наконец-то окончательно приладить цветы.

Правда, по дороге они букет чуть не потеряли. Пара крутых виражей и экстренное торможение из-за подрезавшего слева придурка на старой красной спортивной «Тойоте» с чудовищными белыми обвесами изрядно сменили расположение букета — теперь он украшал машину сбоку.

— Идиот! — ругалась Ирка. — Красная морда въехала с утра пораньше в пену для бритья и теперь носится! — бушевала сестра, а Юля тихонько посмеивалась над недалеким любителем дешевого тюнинга, которого так ласково припечатала Ира. Действительно, боковые юбки, передний и задний бамперы из-за белого цвета, который, как известно, полнит, выглядели не к месту и смешно.

«В пену для бритья, надо же», — еще раз хихикнула она про себя и свернула на следующей улице.

— Хочешь, я поведу? — через некоторое время предложила ерзающая в нетерпении Ирка. Пришла Юлина очередь снисходительно посмотреть на старшую сестру, а такая возможность выпадала нечасто:

— Ир, то, что ты когда-то в деревне разогналась на тракторе до двенадцати километров в час, не дает тебе права думать, что ты водишь лучше меня и мы приедем гораздо быстрей, если ты будешь за рулем…

— Ладно, не ной, почти приехали, — обиженно предупредила Ирка, борясь с ремнем безопасности.

Припаркованные лимузины и машинки попроще были щедро украшены букетами, лентами, кольцами и воздушными шариками. Одна «девятка» настолько густо утопала в шарах, что Юля всерьез забеспокоилась, что она взлетит, не дождавшись окончания церемонии.

По двору бродили невесты, похожие на корзиночки с кремом. Некоторые «пирожные» от апрельской жары уже стали немного портиться — кислый вид и завистливые взгляды преждевременной плесенью густо покрыли их.

Женихи, которые вот-вот станут законными супругами «пироженок», тоже нервничали, крутя тщательно выбритыми шеями и дорогими запонками. В поисках путей к бегству? Поздновато…

Только родственники не волновались — они точно знали, что шампанского и водки хватит на всех. Пестрые шумные тети и дяди, а также чьи-то дети шумели, кричали, смеялись и переговаривались — но это самые скромные из присутствующих. Остальные не сдерживали себя, и правильно делали — все-таки такое событие!

— Володя! — Юля первой заметила его в толпе. — Идем! — потянула она сестру, продолжая махать свободной рукой так интенсивно, что от рукава нарядного платья оторвались какие-то блестящие бусины, со стуком посыпавшись на асфальт.

— Ты прямо как Царевна-лягушка, — усмехнулась Ирка. — Это с каких времен ты там косточки складывала? Только смотри, маши поаккуратней — с твоими осечками никогда не знаешь, что вылетит в следующий раз в результате твоего шарлатанского колдовства!

— Ключи от «Пежона», — Юля, несмотря на понесенные потери, тоже засмеялась и помахала перед Иркиным носом брелоком. — А ты за букетом смотри, помяла уже! — она поправила любопытную ромашку, но тут же испуганно вскрикнула: — Осторожней, эй!

Рассекая нарядную толпу, какой-то парень на велосипеде выскочил на тротуар, попрыгал на месте, вращая переднее колесо, а затем встал на заднее и закружился. Одни восхищенно захлопали, но большинство заругалось:

— Хулиганье!

Тем временем парень эффектно «допрыгал» до Юли и, выхватив откуда-то длинную белую розу, кинул в ее сторону. Юля ахнула и поймала цветок.

— Понравилась брошка? — пока она стояла с открытым ртом, зардевшись от внимания, парень проскочил мимо.

— Что?! — переспросила она, но велосипедист уже скрылся за углом.

— Кто это? — поинтересовалась Ирка, с интересом наблюдавшая это маленькое представление.

— Ты знаешь, мне кажется, это парень из дома напротив… — задумчиво проговорила Юля.

Они уже подходили к Владимиру.

— Вов, привет! Какой ты красивый! — Юля потянулась и чмокнула в щеку Лериного заказчика. Да что там — без пяти минут мужа! Ну или без пятнадцати. — А где Лерка?

— Сам волнуюсь, — свел брови Владимир. — Трубку не берет, что опять могло произойти? — он сжал губы.

«Да что Лерка говорит? Он очень даже ничего! Высокий, глаза красивые… когда не хмурится, конечно!» — Юля разглядывала Владимира, незаметно набирая Лерин номер — что за дела, в самом-то деле?!

— Она, видите ли, решила ехать исключительно на своей идиотской машине и непременно за рулем! Вот ведь характер! — в сердцах высказывал Владимир Ирке. Та сочувственно кивала.

— Володь, ты не переживай — Лерка же у нас супергерой! Она появится как-нибудь эффектно — спустится с вертолета, фата развевается, платье тоже… — мечтательно закатила глаза Юля. — Или на белом танке, сломав стену ЗАГСа, или…

— Умолкни ты, а? — нежно попросила Ирка, доставая сигареты. — Приедет, никуда не денется… — она закурила и прищурилась, глядя на солнце.

Апрель, сдавая вахту следующему месяцу, продолжал носиться по городу: расправлял несмело вылезающие листочки, махал солнцу — жарче, жарче, рисовал легкие облачка и улыбки.

Цветущие деревья красотой нарядов вовсю соперничали с невестами, сыпя их лепестками. Невесты встряхивали туго завитыми локонами и недовольно фыркали.

Юля тоже фыркала, снизу вверх разглядывая нарядную сестру:

— Ну, ты и вырядилась, Ир!

— А что? — надменно осведомилась Ирка, поглядывая назад.

Сзади был разрез — Ира обожала разрезы! Но этот был такого размера, что щедро открывал простор для воображения.

— А мне нравится, и точка, — высокомерно заявила Ира. — Давай лучше погадаем, — предложила она, так и не смирившись с ромашками в букете. Нет, но почему не розы-то?!

— Не трогай! — Юля была начеку и отдала букет Владимиру. — Давай на сигаретах…

Вообще они с сестрой были не слишком подвержены всяческим суевериям, но иногда любили так развлечься. Однажды им кто-то посоветовал гадание, придуманное специально для курильщиков: нужно сначала загадать желание (бросить курить — исключалось сразу как таковое), открыть совершенно новую пачку, зубами достать сигарету и выкурить всю, не стряхивая в процессе пепел. Если столбик упадет на затяжке — сбудется, если на выдохе — нет. А если упадет от удара смеющейся сестры — сбудется желание двинуть ее локтем в отместку!

— Ну Ир! — Юля потерла ушибленную руку и тут же замерла: — Вот она! Я же говорила, что Лерка появится эффектно! — она давилась хохотом.

Ира вместе с Владимиром и гостями послушно повернули головы и…

По дороге, заставленной дремавшими лимузинами, медленно полз эвакуатор, на котором, виновато хлопая длиннющими ресницами, стоял несчастный «Матиз». Розовая лента трепетала на ветру.

— Он сломался, представляете? — Лера хлопнула дверцей, выскакивая наружу. Владимир уже стоял внизу, подхватывая на руки свою неугомонную невесту.

— А позвонить? — ласково пожурил он, поправляя короткую фату, которая лезла ему в глаза.

— Дома оставила! — выпалила Лера и засмеялась. — Ой, ну кино…

— Точно, — подтвердила Юля, переминаясь на высоченных каблуках новых нарядных туфелек.

— Пойдемте уже, и так опаздываем! — позвала всех Ира и, подхватив пару близстоящих гостей, рванула внутрь.

— А теперь можете обменяться кольцами, — торжественно заявила регистраторша, и вокруг прошел гул одобрения. Лера протянула руку.

— На конце — два кольца, но не голубые? — зашептала Юлька, но Ира ткнула ее кулаком в бок:

— Ты угомонишься сегодня?!

Владимир взялся за тонкие холодные пальчики, которые слегка дрожали, и посмотрел ей в глаза. Он не хмурился. Он улыбался. Ему теперь незачем было хмуриться, ведь рядом будет она. Его супергерой. Его спецагент и суперчеловек. Человек, сделанный специально для него.

С ее испуганными глазами, темной челкой и вечно холодным носом, которым она так любит утыкаться ему в шею.

С ее привычкой целовать его неожиданно, в самый неподходящий момент. Правда, момент быстро переходил в подходящий… Вот недавно он вел важные переговоры, полный кабинет народу, а она привезла договоры, что он забыл утром, вежливо положила на стол, а потом взяла да и поцеловала! И ушла, а он сидел дурак-дураком, глупо улыбался и думал совершенно не о работе!

Это все цветочки. Даже достоинства. Недостатков хватает, но все они теперь — и его тоже, хочет он этого или нет.

— Я хочу, чтобы ты здесь сделала дизайн по своему вкусу, — заявил он, вручая ей ключи, и… документы на квартиру, оформленные на Леру. Она пялилась на них минут пятнадцать и молчала, и Владимиру даже пришлось потормошить ее: — Лер, ты сейчас говоришь на ультразвуке или я просто не слышу?

Она будто очнулась и… конечно же, поцеловала его. Это было у стоматолога, а он, между прочим, сидел в кресле!

И ее лупоглазого «Матиза» он предложил взорвать или хотя бы поменять на… что она хочет? Но тот так задрожал своими ресницами, что Лерка кинулась обнимать пыльный капот и умоляла хотя бы попробовать починить. Владимир сам поговорил с Сереней, убедив того, что за такое состояние здоровья автомобиля выплаченной Лерой суммы не то чтобы достаточно, но Сереня вполне может вернуть половину, или хотя бы купить цветы. Сереня нарезал во дворе яблочных цветущих веток, за что был бит соседской бабой Валей, причем теми же самыми ветками.

Конечно, узнав об этом, Лера его, Владимира, поцеловала! Вроде бы это было у следователя.

А сегодня она станет его женой. Сегодня. Сейчас. Его Лера. Робот. Суперчеловек.

— Красивое кольцо, — прошептала она, глядя, как на безымянном пальце устраивается вечный символ любви и согласия.

— Специально для тебя. Для девушки с петардой, — улыбнулся Владимир.

— Петарда здорово помогла, — кивнула Лера. Она уже вполне оправилась от тех событий, чтобы вспоминать о них без содрогания. Лишь небольшое покраснение вокруг запястий напоминало о кошмарных днях. Шрамы Владимира от двух пуль были куда заметней. Она любила их целовать, правда, он всегда ругался.

А лампа…

Как рассказала Ира, после проведенных допросов и в результате множества экспертиз никаких особых эффектов от этой лампы, даже в сочетании с препаратом, специалистами-экспертами выявлено не было. Сонливость или возбуждение, сосущее чувство голода или, наоборот, тошнота — все зависело от индивидуальной непереносимости. И все.

— Так что шарлатан ваш Васильич, — резюмировала Ирка, красиво выпуская дым. — Но какой талантливый!

— Почему талантливый, если шарлатан? — не поняла Юлька. Она все трогала свое лицо, сильно опухшее после огромной дозы снотворного.

— Да потому что талантливо обработал такого тертого и неглупого мужика, как Леркин отчим, — Ира погасила сигарету. — А тот настолько поверил в простой способ деланья сверхчеловеков, что даже нашел спонсоров для этого дела. Так что ему еще повезло, что упекли за решетку — может пока подумать, где бабки брать, — хмыкнула она. — Кстати, у меня для тебя есть подарок, — подмигнула она Лере и полезла в стол.

— Свадебный? — подалась вперед Юлька, но сестра на нее шикнула:

— Не тебе же! Вот, держи, — и протянула Лере… фоторобот.

— Что это? Опять?.. — Лера побледнела, но Ирка подняла ладони:

— Нет, нет! Ты не так поняла! Это тебе на память.

— Ага, — приходя в себя, кивнула Лера, вертя лист в руках. Нет, но как похожа!

— С тебя, Валерия, все подозрения сняты, поскольку задержана настоящая террористка! Кстати, вот фоторобот очень на тебя похож, а в реале эта девка совсем другая! Вот же люди какие невнимательные! — Ира стукнула ладонью по столу.

— Я из-за их невнимательности пережила немало неприятных минут, — Лера вздрогнула. — А еще думала, что это тоже… отчим придумал, — она вздохнула и опустила голову.

Юлька незаметно подошла и погладила подругу по плечу.

— Она просто с друзьями поспорила, представляете? Несколько придурков готовятся стать террористами, а ведь всем известно, что нужно какой-нибудь демонстрационный акт организовать. Чтобы тебя заметили и оценили! Драть их некому! Террористы, мать их! — разошлась Ирка.

Лера слегка улыбнулась, глядя на безымянный палец. Колечко, колечко, выйди на крылечко…

Владимир как-то молниеносно решил все ее проблемы, и оказалось, что это и не проблемы были вовсе, а так, ерунда! Вернул за нее долг Серене, и «Матиз» починил, и квартиру подарил…

И кольцо теперь у нее есть. Самое настоящее.

И пусть его не нужно было растворить, уничтожить в лаве, как в кино, страсти оно породит не менее бурные, пусть лишь между ними двумя. И никакая лампа тут уже ни при чем! Хотя… Тут другое, но тоже на букву «л». То, что внезапно дало ей неисчерпаемые силы, помогло защищать себя и его. Чужого, хмурого, своего. Любимого.

Владимир поднял фату, что все время лезла ему в нос, и, обхватив шелковистый затылок, прижался к ее губам.

— Любовь… — восторженно выдохнула Ира, с удовольствием зарываясь лицом в букет из ромашек.

На площадке перед ЗАГСом кругами носился велосипед.

— Садись давай! — парень эффектно притормозил, опираясь одной ногой о землю, и подождал, пока девушка устроится удобней.

— Мне неудобно! Слишком узко! — ворчала Юля, чувствуя его разгоряченное тело сзади и глядя, как размеренно крутят педали сильные ноги.

— Сама ты узкая! — засмеялся сосед, прибавляя скорость. Юля счастливо улыбалась.